Резонанс Шумана [Мирраслава Тихоновская] (fb2) читать постранично

РЕЗОНАНС ШУМАНА

После сильных морозов впервые за всю зиму установилась тёплая погода с яркими

солнечными днями. Воздух наполнился светом, и сразу изменилась жизнь. Несмотря на

преклонный возраст, недуги её отошли на задний план, и Веру Павловну потянуло на улицу.

Бессонные ночи, проведённые в воспоминаниях о прошлом, совершенно выбивали из сил.

Но, однажды дав свободу воспоминаниям, подобно выпущенному из бутылки джинну, она не

могла совладать с ними. Каждая ночь разворачивала перед нею страшные картины войны и

голодного детства. Восстановленные злой памятью обиды душили, и слёзы накатывались сами

собой. Вера Павловна стала с беспокойством ощущать, что воспоминания истощают её последние

силы.

Пришедшиеся на её век страшные годы, ураганом сметавшие миллионы, пощадили жизнь и

не сломили волю Веры Павловны. Сильная от природы натура, мобилизуясь, только крепла от

жизненных испытаний. А жизнь как будто закаляла её и пробовала на излом.

Рано осознав ценность жизни и радость служения людям, она выбрала благородную стезю

учителя и была верна ей, вкладывая в детей свою душу. Благодарные ученики помнили свою

первую учительницу и мечтали о таких же учителях для своих детей.

Родные и знакомые Веры Павловны, глядя на убелённую благородными сединами, сохранившую гордую осанку волевую женщину, поражались тому, что даже в таком преклонном

возрасте она не утратила силу духа и выглядела пожилой, умудрённой жизненным опытом дамой.

Но назвать её старой ни у кого не повернулся бы язык.

Как-то изменив себе, и поделившись своей проблемой с умной дочерью, пожаловавшись на

бессонницу и плохое самочувствие, она услышала в ответ: «Прошлого уже нет, будущего может

не быть, поэтому живи настоящим – так говорит китайская мудрость». Как ни странно, именно эта

фраза, сказанная без эмоций и комментариев, подействовала на Веру Павловну лучше

снотворного. Как будто в голове сработал какой-то переключатель, и мысли потекли по другому

руслу.

– Пойду, прогуляюсь, – заявила она домочадцам, чем очень удивила и обрадовала их, поскольку вот уже полгода никуда не выходила и не проявляла интереса к жизни, текущей за

пределами квартиры, целиком погрузившись в свой внутренний мир воспоминаний.

В парке она нашла свободную от снега лавочку. Видно, кто-то провел на ней бурную ночь.

" Как хорошо побыть одной, в тишине. Никто не лезет к тебе в душу, не пристаёт с

пустопорожними разговорами, вытягивая энергию, не отравляет, сливая на тебя негатив. От

такого назойливого общения устаёшь больше, чем от своих собственных проблем", – думала она, присаживаясь на скамейку в безлюдном уголке парка. Взгляд её упал на стайку воробьёв.

В своих размышлениях она не заметила, как рядом с ней оказалась странная женщина

неопределённого возраста, одетая «с чужого плеча».

С Луны она, что ли, свалилась? Она не была похожа на бомжа, но было в ней что-то до

крайности нелепое, возможно, это впечатление усиливала её какая-то нервная худоба. Седые

волосы, небрежно заколотые, торчали из-под пухового платка. Вызывая всем своим видом

недоумение, она производила впечатление сумасшедшей.

Мелькнувшая мысль о бренности жизни, что словно жернова мельницы увечит, ломает и

превращает людей в пыль, как брошенный в воду камень, с новой силой пошла растекаться

кругами, всколыхнув бередящие душу потоки сознания.

Особа, с отсутствующим видом плюхнувшись на скамейку, не глядя на свою соседку, бесцветно произнесла:

– А проживешь ты до ста лет!

Разговаривать не хотелось, да и внешность незнакомки к беседе не располагала, но слова её

зацепили за больное. Затронутая тема была уж слишком животрепещущей, и не ответить было бы

невежливо.

– Спасибо за добрые слова. Мама моя прожила до ста лет, но мне вряд ли придётся прожить

ещё пятнадцать. Жизнь уже прожита. Организм изношен, перспектива только одна. Да и

неинтересно жить. Но всё равно, спасибо вам…

– А зовут тебя – Вера.

– Да, правильно – Вера. Вера Павловна, – она оживилась. – А вы меня разве знаете? Меня

тут все знают. Я пятьдесят лет проработала учительницей. У меня сотни учеников. Откуда вы

меня знаете?

Странная женщина повернулась к Вере Павловне лицом, и стало видно, что она улыбалась

какой-то