Павлин и пантера [Джессика Харт] (fb2) читать онлайн

Джессика Харт Павлин и пантера

ГЛАВА ПЕРВАЯ

Полли раздраженно барабанила пальцами по рукавам пиджака, пытаясь скрыть разочарование. Какой тратой времени оказался этот так называемый курс развития управленческих навыков! Она больше часа заполняла предложенную анкету, надеясь, что окажется дельфином — отзывчивой, дружелюбной, выразительной, — а ей сообщили, что она — павлин, который старается привлечь к себе внимание.

Павлин!

Но на этом ее унижения не закончились. Она оказалась единственным павлином! Все остальные были веселыми, общительными дельфинами или педантичными совами.

Полли стала пристально изучать лак на ногтях, цвет которого вызывал у нее искреннее восхищение. «Для мегер» — вот как он назывался! Но она сама предпочла именно такой цвет. Полли слишком поздно поняла, что темно-красный мог раскрыть ее тайну. Вероятно, дельфины-самки выбирали бледно-розовый лак — ничего не выражающий. А совы наверняка занимались своими записями, и им было некогда даже думать о том, чтобы красить ногти.

Полли вздохнула и принялась постукивать ногой.

— Похоже, только мы двое и остались по одному экземпляру. Может, это означает, что мы должны находиться рядом?

Она резко повернулась. Перед ней стоял мужчина, который приехал вчера, поздно вечером. Он глядел на нее веселыми серыми глазами.

Он не пришел ни на обед, ни на вводный инструктаж, но позже Полли заметила его в баре. Полли никак не могла понять, почему она его заметила. Мужчина ничем не выделялся — ни высоким ростом, ни красотой…

Тогда, в баре, Полли весело проводила время со своей компанией. Но сероглазый мужчина не попытался к ним присоединиться, он разговаривал только со спокойными участниками курсов — вероятно, с совами, сообразила Полли, — после чего ушел. Тогда он не проявил никакого интереса к Полли, и это ее почему-то задело.

Она с интересом глядела на него. Теперь он казался не таким уж заурядным. Серые глаза были проницательными, а вокруг них разбегались морщинки. Полли всегда очень нравились морщинки вокруг глаз. Веселый взгляд незнакомца интригующе контрастировал со строгими чертами лица и твердой, если не сказать суровой, линией губ.

Гмм. Не великолепен, и даже не привлекателен, решила Полли. Но его облик почему-то сильно подействовал на нее — это произошло впервые с тех пор, как Ник разбил ей сердце.

Полли вздернула подбородок.

— Вы должны находиться рядом со мной, только если вы — павлин! — Ее ярко-карие глаза оглядели его серый джемпер и черные брюки. — Но, должна заметить, вы не похожи на павлина!

— А я и не павлин. Я — пантера. — Его лицо оставалось таким же строгим, зато серые глаза заблестели так, что Полли стало не по себе.

— Вот как? — Может быть, он шутит? Судя по анкетам, которые им раздали утром, пантеры должны быть волевыми, решительными, честолюбивыми и довольно жестокими. Полли даже расстроилась, когда узнала: она не только павлин, который старается привлечь к себе внимание, ей к тому же свойственны некоторые черты пантеры. Вот и говорите о неподходящем сочетании!

— По-моему, вас никак нельзя назвать пантерой, — честно заявила ему она.

— Вас сбивает с толку то, что мне свойственны черты совы, — мягко заметил он, и Полли рассмеялась.

— Когда вы не стараетесь подчинить всех своей воле, вы сидите сиднем и по сто раз перепроверяете расчеты?

— Да, пока вы, павлины, развлекаетесь в баре, — вежливо согласился с ней он.

Полли внимательно посмотрела на него. Значили ли его слова, что он заметил ее вчера вечером в баре? Или это просто сведения, почерпнутые из анкет?

— Я хотела бы быть дельфином, — призналась она.

Он поднял бровь.

— Почему?

— Почему? Это же очевидно, не так ли? Дельфинов все любят. Если на то пошло, я не понимаю, почему я не дельфин. Я очень тщательно заполнила анкету. Была уверена, что окажусь дельфином. Ну, судите сами: я дружелюбна, не так ли? Могу работать в команде…

— Дельфины очень терпеливы и спокойны, — подчеркнул он, и Поли тут же взорвалась.

— Я спокойная! Спокойнее некуда! И я могу быть терпеливой.

В ответ он выразительно посмотрел на ее остроносые замшевые туфли. Полли перестала постукивать ногой.

— Мне просто скучно, — сердито сказала она ему. — Я стою здесь одна, а те совы и дельфины общаются и поздравляют друг друга с тем, что они оказались прекрасными членами команды! — Она бросила мрачный взгляд на дельфинов в дальнем углу. — Посмотрите на них! Вот-вот начнут удерживать мячи на носу и хлопать плавниками.

Ее собеседник рассмеялся.

— Вы определенно не дельфин, — сказал он ей. — Если я когда-нибудь видел павлина, то это, несомненно, вы!

Полли нахмурилась.

— А почему, позвольте спросить, вы делаете такой вывод? Вы же меня совсем не знаете! — возмущенно спросила она.

— Я наблюдателен.

Он с улыбкой следил за раздосадованной Полли.

У молодой женщины была очень стройная фигурка. Даже если бы не оказалась сейчас в этом углу в одиночестве, она все равно выделялась бы, причем в любом обществе, решил он.

Строго говоря, ее нельзя назвать хорошенькой, но она была очень ухоженной, а внимание к себе привлекала прежде всего не благодаря своей внешности. Женщина-павлин была полна энергии. Ее живой характер чувствовался в нервной линии губ, в оживленном выражении лица и темных умных глаз, в быстрых движениях и в том, как она откидывала назад голову и смеялась.

— Я видел вас в баре вчера вечером. Большая компания вокруг явно собралась благодаря вам, и им было весело тоже благодаря вам. А сегодня утром, за завтраком, общий разговор начался только после того, как вы вошли и сели за стол. Когда начали раздавать анкеты, именно вы нарушили молчание.

— Вот видите! — торжествующе сказала Полли. — Именно это и доказывает, что я — дельфин! Я была веселой и дружелюбной… это все свойства дельфина.

— Да, но дельфину нравится играть с другими. Вот почему они собрались вон там. — Они оба посмотрели на оживленную группу, которая, кажется, гораздо лучше проводила время, чем совы в другом конце комнаты. — Но если бы вы были среди тех людей, то не вели бы себя как все остальные. Уверен, вы полностью подчинили бы группу вашей воле.

— Я не стала бы ее подчинять! — Темные глаза Полли засверкали от негодования.

— О, стали бы! — спокойно сказал он. — Они бы веселились только потому, что среди них были бы вы. И, уж поверьте, вы бы позаботились о том, чтобы все глядели только на вас.

Теперь Полли смотрела на мужчину с неприязнью. Она не хотела признаваться, что ей хорошо знаком сценарий, который он только что описал. При мысли о том, что незнакомец видит ее насквозь, ей стало не по себе.

— А откуда вы об этом знаете?

Он пожал плечами.

— Меня интересуют люди.

— Пантерам такое не свойственно, — съязвила Полли, и он широко улыбнулся. Какая у него удивительная улыбка! Он даже стал выглядеть моложе…

— Ну ладно, сдаюсь. Я заинтересован в работниках, которые добиваются лучших результатов.

— Вот это более вероятно, — фыркнула Полли. Его неожиданная улыбка выбила ее из равновесия. Поразительно, как изменилось выражение его лица! — Вы очень много знаете, — с легким сарказмом добавила она. — Вам доводилось учиться на подобных курсах?

— Несколько раз. А вам?

— Нет, я здесь впервые.

— Вы меня удивляете. Многие фирмы серьезно относятся к обучению своих менеджеров.

— Мой бывший босс считал, что на это не стоит тратить деньги. Тем не менее пару лет назад у нас на работе заговорили о курсе повышения уверенности в себе, но мои коллеги пригрозили объявить забастовку, если мне разрешат там учиться. Мол, если я стану еще увереннее, то стану невыносимой. Ерунда, конечно! — Полли так часто рассказывала эту историю, что начала относиться к ней как к шутке. Да и остальные тоже считали ее шуткой.

Ну, почти все…

Этот человек, например, даже не улыбнулся.

— Учеба принесла бы вам пользу.

— Сомневаюсь, — весело сказала она. — Честно говоря, у меня нет времени на подобные курсы. Я слишком занята, чтобы возиться со всей этой ерундой о павлинах и пантерах. Не понимаю, в чем их смысл?

— Управленческие навыки. Чтобы вы действовали эффективнее, когда окажетесь во главе команды. Для этого вы должны знать о разных типах личности и разбираться в том, как каждый человек будет выполнять свою задачу. Чтобы быть успешным лидером, вы должны уметь создать атмосферу, благодаря которой каждый станет работать как можно лучше. Я не имею в виду, что один тип лучше другого. В любой команде нужны несколько типов личности — но только если вы можете определить сильные и слабые стороны каждого человека. И если благодаря вам они смогут работать вместе, а не мешать друг другу.

— Судя по всему, вы — приверженец этих курсов. — Уголки ее губ опустились.

— А вы — нет?

— Нет. Ну, допустим, я узнала, что являюсь павлином. И что? Разве я стану работать по-другому? Я работаю, и работаю хорошо. Говорю сотрудникам, что они должны делать, и они это делают. Какие еще управленческие навыки мне нужны?

— А потом вы спрашиваете, почему вы не дельфин, — усмехнулся мужчина. — Может быть, вам свойственны черты пантеры?

Как он догадался об этом? Полли бросила на него враждебный взгляд.

— В любом варианте все это чепуха, — проворчала она, избегая прямого ответа.

— Тогда что вы здесь делаете?

— У меня не было выбора. Правление только что назначило нового главу компании, некоего претенциозного и опытного человека из Сити. Он хочет произвести на нас впечатление своими прогрессивными взглядами. — Полли фыркнула. — По-моему, ерунда! Знаменитый Эдвард Меррик до сих пор не потрудился приехать и встретиться с работниками, но уже решил, что всем его администраторам пойдет на пользу, если они проведут три дня в Озерном крае.

— Выходит, на вас он не произвел большого впечатления?

— Конечно, он отличный профессионал, — признала Полли. — Благодаря ему компании начинают работать лучше, у него замечательный послужной список.

— Тогда в чем проблема?

— По-моему, прежде чем все изменить, ему надо выяснить, что происходит. Старый глава стал хуже разбираться в работе, но у компании много сильных сторон, а у меня есть занятия получше, чем потворствовать причудам, связанным с управленческими навыками. — Она с расстроенным видом заправила за уши пряди волос. — Это очень неудобно… тем более что в отделе операций мы все время заняты. Я уехала, и теперь у меня накопится много работы. Я и так полночи разбирала электронную почту.

Может быть, «полночи» и было некоторым преувеличением, но Полли должна была включить лэптоп и поработать. Она не могла себе позволить несколько дней развлечений.

— Кстати, меня зовут Полли. — Она протянула ему руку. — Полли Джеймс. Я — менеджер отдела операций в «Белл Браунинг энджиниринг».

Он пожал ей руку и улыбнулся.

— Эд Меррик.

На миг ее отвлекло его крепкое рукопожатие, и она не сразу обратила внимание на его слова. Но когда Полли осознала, как его зовут, улыбка застыла у нее на губах.

— Эд? — Она осторожно высвободила руку. — Э… Эд — это случайно не от Эдварда?

— Эд — имя претенциозного и опытного человека из Сити, — спокойно ответил он.

Отлично! У нее неплохо получилось! «Как произвести плохое первое впечатление на нового босса». Один небольшой урок, который дает Полли-Болтунья.

Она с опаской взглянула на него и с облегчением увидела, что его серые глаза весело блестят. Слава богу, у ее нового босса, кажется, есть чувство юмора! Как бы то ни было, унижаться — не в ее стиле.

Она подалась вперед.

— Чтобы отношения стали хорошими, лучше всего начать с оскорбления. После этого будет только лучше, — с непроницаемым лицом изрекла она.

— Как я понял, вы всегда говорите, что думаете, но не ожидал, что мне это будет так скоро продемонстрировано…

— Вы хотите сказать, что знали, кто я такая?

— Да, я видел вашу биографию, — признался он, — а заодно и фотографию. Надо сказать, фото не передает и тысячной доли вашего очарования, — усмехнулся он.

— Вы должны были сказать, кто вы такой! — Смутившись, Полли бросилась в атаку. — Я и представления не имела, что вы будете здесь. Мы думали, что соберемся вшестером.

Она посмотрела на своих коллег, которые оказались совами, кроме начальника отдела кадров, который, конечно, был дельфином. Понял ли кто-нибудь, что среди них — новый босс? Надо их предупредить, когда объявят перерыв на кофе.

— Нам сказали, что вы не сможете приехать, — строго добавила она.

— Я действительно думал, что не приеду. У меня дома возникли сложности, но в последнюю минуту планы изменились… Я сел в машину и приехал сюда из Лондона. В результате пропустил первый инструктаж и не представился за обедом.

— Вам будет гораздо веселее, когда мы выставим себя дураками, — с горечью сказала Полли.

— Я еще не встречался с другими работниками. Предпочел бы встретиться с вами всеми в фирме, но этот курс очень хвалят, и его повторят только осенью. Поэтому мне захотелось, чтобы все прошли его сейчас. По-моему, это хорошая возможность познакомиться — до того как я перееду в Эллсборо.

— О, я так рада! — Полли не скрывала сарказма. — Именно этого я и хотела — так обмишуриться перед новым боссом!

Уголок его губ дернулся.

— Вы, павлины, плохо скрываете свои чувства.

— Все-таки это было грубо. — И Полли заставила себя извиниться: — Простите, я не должна была называть вас претенциозным.

— Не беспокойтесь об этом. — Он пожал плечами. — У пантер очень толстая кожа. А, хорошо, — перебил он себя, увидев, что в другом конце комнаты началось движение. — Похоже, что-то происходит…

Помощники начали распределять их по группам, и Полли разлучили с Эдвардом Мерриком.

У Полли был один выход из создавшейся ситуации — доказать Эдварду Меррику, что он в ней ошибся. Она вовсе не павлин!

Надо только тихо сидеть в своей группе, пусть говорят все остальные! Если Эд посмотрит в ее сторону, он увидит, что она не рисуется, а идеально гармонирует с совами и дельфинами.

К сожалению, Поли совсем не приняла во внимание, что ей будет очень трудно сидеть молча.

Всем в группе раздали листы бумаги. Стало ясно, что они должны самостоятельно работать над задачей. Наступила тишина. Все углубились в задание.

Вот теперь-то она и покажет Эдварду Меррику, что он в ней ошибся! Она не заговорит первой. Но тишина была такой гнетущей, что Полли шепотом высказала соседу свое мнение о помощнике. Тот рассмеялся, и все остальные принялись оживленно разговаривать. Помощник строго напомнил им о задании, и Полли первая выступила с предложением.

После этого идеи пошли одна за другой.

— Подождите, подождите, подождите! — закричала она, размахивая руками.

— Медленнее, ребята! Нам нужно все это записать. Эдди, почему бы тебе не стать председателем?

Они принялись обсуждать, как лучше поступить. В какой-то момент Полли взглянула на соседнюю группу, где оказался Эд Меррик. Именно в эту минуту он поднял глаза. Эд обвел спокойным взглядом ее оживленную группу и понимающе улыбнулся, встретившись взглядом с Полли. Она вспыхнула.

Что он сказал ей тогда?

Но если бы вы были среди тех людей, то не вели бы себя как все остальные. Уверен, вы полностью подчинили бы группу вашей воле.

Полли вздернула подбородок и сердито отвела взгляд. Попыталась сосредоточиться на задании, но оно показалось ей не таким уж интересным. Украдкой она снова посмотрела на группу Эда.

Надо же, пантера вроде него говорит о подчинении своей воле! Было легко увидеть, кто лидер той группы. Полли старалась понять, как он этого достиг. Эдвард не рисовался, не кричал и, если уж на то пошло, говорил мало. Но Полли не сомневалась, что Эд находится в центре своей группы, как и она — в центре своей.

Это ее озадачило. Конечно, она элегантно одета, у нее накрашены ногти и губы. Возможно, именно поэтому она и должна была выделяться в своей группе? Эд не отличался ни высоким ростом, ни какой-либо роскошной одеждой, ни привлекательной внешностью. Но в нем было нечто, благодаря чему он стал лидером среди окружавших его людей.

Чем больше Полли наблюдала за Эдвардом Мерриком, тем больше замечала в нем спокойную, несгибаемую силу. Казалось, Эду не нужно было сердиться, чтобы контролировать ситуацию. Он держал себя с завидной уверенностью. Эдакий сильный, спокойный кот!

Возможно, в нем все-таки есть нечто, свойственное пантере, решила Полли. К счастью, Эд рассказал ей о том, что у него есть и черты совы, иначе он смог бы произвести на нее впечатление.

Она даже не могла обвинить Эда в высокомерии. Полли уже предупредила коллег, что приехал новый босс. Она видела, как он разговаривал с ними — весело и непринужденно. А вот ее явно избегал. Не желал с ней общаться?

Отель, где они жили, находился в довольно глухом углу Озерного края, и после обеда оставалось только идти в бар. Общительная от природы, Полли держалась блестяще, но ее веселость и дружелюбие не произвели впечатления на Эда. Правда, иногда вечерами он перекидывался с ней парой слов, но, как ей казалось, довольно безучастно. Подобное поведение ерошило павлиньи перья Полли.

Она знала, что некоторые ее побаиваются, а некоторые — ослеплены ее блеском. Но большинство с удовольствием откликалось на ее сообразительность и юмор. Очевидно, это не относилось к Эдварду Меррику. Наверняка считает ее глупой и легкомысленной, сделала заключение Полли.

Во всяком случае, разговаривал он с ней сухим тоном. И этот волнующий блеск серых глаз… Казалось, они видели гораздо больше, чем ей хотелось.

Естественно, она отвечала тем, что не обращала на него внимания и старалась держаться еще более независимо и уверенно. Если Эд сочтет ее еще глупее, что ж, замечательно! Ей совершенно все равно.

Тайком наблюдая за Эдом, Полли чувствовала себя так, словно выполняла тяжелую работу. Но когда она увидела, что он уходит, почему-то не испытала никакого облегчения. Более того, вечер стал казаться скучным.

Пора звонить матери. С шуткой отказавшись от предложений выпить в последний раз, Поли вышла из бара. Идя по длинному коридору к себе в комнату, она перестала улыбаться и даже слегка нахмурилась.

Что с ней такое? Обычно она так себя не вела. Значит, она не так уж интересует Эдварда Меррика? Хорошо, начало было действительно не из лучших — Полли назвала его претенциозным, — но ведь она извинилась, да и, похоже, ее слова не так уж его взволновали. Ничто не мешало им прекрасно работать вместе, а если Эд не хотел с ней общаться… что ж, у нее и так полно друзей и знакомых. Ей все равно.

Почти все равно.

Бросившись на кровать, Полли позвонила матери.

— Мама? Это я, — сказала она, когда та ответила. — Как дела?

Как всегда, Хелен Джеймс утверждала, что у нее все в порядке, но Полли не могла не беспокоиться о маме. Трудно было понять, почему, но ее мать как-то внезапно постарела и стала раздражительной. Она потеряла былую активность и уже меньше заботилась о доме, который раньше отличался безукоризненной чистотой. Полли предлагала ей нанять домработницу, но мать решительно отказывалась.

— Я не позволю незнакомым людям соваться в мои дела! — заявила Хелен. — Даже если ты решишь поместить меня в приют!

Она так расстраивалась, если Полли пыталась говорить о помощи. В конце концов Полли ограничилась тем, что стала регулярно звонить матери.

— Ко мне заглянула Милли, — сообщила ей мать. — Она сказала, что просто проходила мимо.

Слава богу! Судя по всему, Хелен ничего не подозревала. Это Полли попросила свою лучшую подругу заглядывать к матери, пока она в отъезде.

— О? Как она?

— Пополнела после развода, — с неодобрением сказала ее мать. — Она должна взять себя в руки.

Прощаясь с матерью, Полли подумала, что у Милли есть дела поважнее, чем беспокоиться о своей фигуре. Муж оставил ее с огромной закладной, и к тому же она должна была заботиться о двух дочерях-подростках. Последние несколько лет чувство юмора ее подруги иногда подвергалось суровым испытаниям.

Полли поудобнее откинулась на подушки и позвонила Милли, чтобы поблагодарить ее.

— Не надо благодарностей, я получила удовольствие, — сказала подруга. — Мне всегда нравилась твоя мама.

— Как она, по-твоему?

— Мне показалось, что у нее все в порядке. Конечно, теперь она немного старше, и я вижу, что с ней трудно, но — скажем честно — с ней никогда не было легко, верно?

— Нет, никогда. — Полли вздохнула. Она любила мать, но у той всегда был довольно вспыльчивый характер.

— Перестань о ней беспокоиться и расскажи мне об этом курсе.

— Это нелепо, — проворчала Полли, послушно меняя тему. — По результатам анкетирования нас разделили на типы личности, Мне сказали, что я — павлин, представляешь?

Милли расхохоталась.

— Я могла бы им об этом и сама сказать, причем без всякого анкетирования!

— А как тебе кажется, не была бы я хорошим дельфином? — немного расстроенно спросила Полли.

— Нет, ты — определенно павлин! Твой новый босс мог бы сэкономить для компании несколько сотен фунтов, если бы спросил о тебе меня. Не нужно было раскошеливаться на целый курс занятий.

— Да, кстати… Насчет моего нового босса — он здесь! — Полли надоело, что люди не замечают в ее характере таких дельфиньих черт, как покладистость и веселость. Она думала, что уж Милли знает ее лучше!

— Да что ты говоришь! — Милли была заинтригована. — И какой же он?

— Ну, он… — Полли замолчала, понимая, что не знает, как описать Эда.

Конечно, она могла описать его лицо: спокойные глаза, которые иногда волнующе и весело блестели, спокойная линия губ. У него были самые обычные каштановые волосы, седеющие виски и интригующий веер морщинок в уголках глаз. Но Полли не могла рассказать подруге об этом…

— Я не ожидала, что он окажется таким.

— О… Привлекательный?

— Не очень… Ну, в некотором роде, наверное… я не знаю! — Услышав смешок в трубке, Полли вспыхнула.

— Похоже, он великолепен… — осторожно начала Милли.

— Он не великолепен, — огрызнулась Полли. — Он просто толковый администратор с седеющими волосами, который считает меня глуповатой. — И она рассказала Милли о своей бестактности.

— Может быть, ты наконец встретила свою пару, Полли. Он свободен?

— Он не носит обручального кольца, — пробормотала Полли и тут же разозлилась на себя за то, что заметила этот факт.

— Гмм… это ничего не значит, — категорически заявила Милли. — Завтра узнай побольше и позвони мне!

ГЛАВА ВТОРАЯ

— Сегодня утром вас разделят на пары и дадут задания.

На следующее утро Полли вошла в столовую, когда старший помощник делал объявление. В незнакомой ванной она всегда проводила по утрам в два раза больше времени, чем обычно, и постоянно опаздывала.

Взяв чашку кофе, Полли отошла назад и обвела взглядом комнату, пытаясь найти Эдварда Меррика. При этом она делала вид, что слушает инструкции на сегодняшний день.

— Сначала вам всем дали задания, которые вы должны были выполнить самостоятельно. Но сегодня вы должны встретиться с другими парами, и в конце концов вы все образуете четыре большие группы. Важно, чтобы все проверили список в администрации гостиницы и выяснили, где именно будете выполнять ваше первое задание, прежде чем выйдете на свежий воздух.

На свежий воздух? Полли состроила гримасу. Утром она отдернула занавески и из-за темно-серой тучи даже не смогла разглядеть близлежащие холмы. Верхушки деревьев раскачивались на ветру, а стекла больших окон столовой заливал дождь.

Она надеялась, что, когда помощники увидят, какая погода, они передумают и не станут проводить занятия на улице. Полли не очень-то любила бывать на свежем воздухе. Правда, ее заранее поставили в известность, что она должна взять с собой одежду на случай дождливой погоды, но у нее не было ничего подходящего. Куртка, которую она с собой привезла, могла защитить ее от городского ливня, но для этого дождя не годилась. Она промокнет, и все по вине Эда Меррика!

Полли едва успела допить кофе. Учащиеся вышли из столовой и стали одеваться — все предусмотрительно принесли на первый этаж куртки и ботинки, но Полли, конечно, пришлось за ними бежать к себе в комнату.

Чтобы не замерзнуть, Полли обмотала шею большим розовым шарфом из козьей шерсти. Она с неохотой спустилась вниз, собираясь найти своего партнера. В административном офисе гостиницы она увидела всего одного человека. Ее охватило странное чувство неизбежности: ее партнером оказался Эдвард Меррик!

— Похоже, мы все-таки должны быть вместе, — приветствовал он ее.

Должны быть вместе … Он шутил, это было очевидно, но от этой идеи Полли стало немного не по себе.

— Почему из нас решили сделать пару?

— Как я подозреваю, они считают меня единственным человеком, которому вы не сможете диктовать свою волю. — Он бросил взгляд на помощника. Тот широко улыбнулся и кивнул. — Мы видели, как вы брали на себя все вчерашние задачи. Сегодня бедные старые дельфины и совы получат возможность развить свои управленческие навыки.

— Но это нелепо! Если уж на то пошло, я старалась не брать их на себя. Я не была председателем…

— А кто решил, что непременно нужен председатель? Кто каждый раз предлагал кандидатуры и добивался, чтобы все согласились?

— Ну… это только потому, что все теряли время. Я хотела, чтобы команда добилась успеха. Но это не означает, что я диктовала кому-то свою волю!

— Может быть, и нет, но вы должны признать, что вам трудно сопротивляться. — Он не улыбнулся, но в уголках его глаз обозначились морщинки.

Полли встретилась с ним взглядом, и у нее екнуло сердце. Она покрепче затянула шарф.

— Просто вам легко удается мне сопротивляться. Но смогу ли я сопротивляться вам?

Эд глядел на Полли. Яркий шарф идеально оттенял ее смуглое лицо. Блестящие волосы, выразительное лицо и темные, как вишни, глаза. Она была далеко не самой молодой женщиной на курсе и, конечно, не самой хорошенькой, но в ней присутствовало нечто такое…

Полли оказалась совсем не такой, как он ожидал. Ее хвалили за расторопность, и ее биография, несомненно, производила впечатление. Но к встрече с ней Эд оказался неподготовленным. Он представлял себе профессионалку, серьезную женщину, которая предпочла посвятить себя карьере, а не семье. Может быть, он предположил такое, потому что знал: она не замужем. Что ж, он ошибся — Полли оказалась совершенно другой.

Совершенно другой, если на то пошло.

Она была умной и забавной, а вовсе не серьезной. Скорее общительной, а не впечатлительной. Она заботилась о своей внешности и тратила на это столько же времени, сколько его юная дочка. Была идеально накрашена и элегантно одета. В общем, для сорокалетней женщины-менеджера отдела операций Полли Джеймс казалась чересчур легкомысленной.

У нее нет ни мужа, ни детей? Но она наверняка с кем-нибудь встречается. Слишком привлекательная женщина, чтобы быть одинокой. Вокруг нее всегда раздавался смех, и, казалось, она проводила время веселее, чем все остальные. Вчера вечером в баре Эд с раздражением думал: нет ничего плохого в том, чтобы получать удовольствие, но незачем вести себя так шумно? Это было немного… чересчур.

— По-моему, мы должны научиться работать вместе, не сопротивляясь друг другу, — сухо сказал он, и ее темные глаза внимательно посмотрели на него.

— Что именно мы должны делать? — живо спросила она. Эд развернул карту, радуясь перемене темы.

— Мы должны попасть сюда, — сказал он.

— А где мы сейчас? — Полли всматривалась в карту.

— Здесь.

Она посмотрела, куда указывает длинный палец с коротко остриженным ногтем.

— Но это в нескольких милях отсюда! — в ужасе воскликнула Полли.

— Нам пора. — Эд с сомнением посмотрел на ее ноги. — У вас нет других ботинок?

— Я не знала, что во время курса понадобится путешествовать по сельской местности, да еще под проливным дождем. — Это были ее самые удобные ботинки, но они предназначались для городских тротуаров, а не для незащищенных от ветра склонов. — Обувь будет испорчена.

— Да. Разве вы не знали, что должны взять с собой одежду для прогулок на свежем воздухе?

На нем, конечно, были непромокаемая куртка, ботинки и брюки из плотной ткани. Полли взглянула на него с неприязнью.

— Как раз это я и ношу на свежем воздухе! И я, надо заметить, не гуляю.

— Теперь будете гулять. Идемте.

Полли натянула на голову капюшон и вслед за Эдом вышла на улицу.

— Здесь ужасно! — Она напоминала Эду кошку, которая привередливо отряхивает мокрые лапы. — Не понимаю, зачем я утром вымыла и высушила волосы. — Она застегнула молнию на куртке и поморщилась. Лил дождь. — Не понимаю, почему мы не можем заниматься в помещении, как вчера? — продолжала она.

— А разве не интересно увидеть, как реагируют люди на разные ситуации?

— Нет это не интересно. — Она вслед за ним направилась к кочковатому склону. — Может быть, мне стало бы немного интереснее, если бы мы сидели в доме, да и то сомнительно. Я думаю, что весь этот курс — напрасная трата времени. Честно говоря, не понимаю, как это должно помочь мне на работе. Я жалею, что оказалась здесь. Сидела бы там, где тепло и сухо, пила кофе и работала, — ворчала она.

Эд весело посмотрел на нее.

— На работе вы жалуетесь точно так же?

— Нет, мне нравится моя работа.

— Даже несмотря на то, что у вас для нее слишком высокая квалификация? Я читал вашу биографию. Она производит глубокое впечатление. Вы работали в Лондоне, провели пару лет в Нью-Йорке, вам доводилось работать в Париже.

Эд с легкостью мог представить Полли там. У нее слишком элегантный, городской вид. Она шикарно выглядела даже в непромокаемой куртке и в совершенно неподходящих ботинках.

— По-моему, такой женщине, как вы, в Эллсборо должно быть немного скучно.

— Что вы имеете в виду?

— У Эллсборо много достоинств, но там никогда не будет такого движения, как в большом городе, верно? А вам оно, кажется, нравится. — Он думал о том, как Полли выглядела в баре вчера вечером. Блестящие темные волосы падали на ее оживленное лицо, она хрипло смеялась…

Он понял, что Полли может и самостоятельно создать движение. Возможно, она не нуждалась в большом городе.

— Это верно, мне нравится хорошо проводить время. Нью-Йорк был потрясающим, и я очень любила Лондон. Я была бы счастлива остаться там навсегда.

— Тогда почему вы переехали в Эллсборо?

Полли сунула руки в карманы и вздохнула.

— Два года назад моя мама овдовела… Мне надо было быть рядом. Когда в «Белл Браунинг» появилась вакансия, я решила подать заявление. Каждый день ездить на работу из Эллсборо в Лондон — не очень удобно.

Кроме того, ей казалось, что возвращение в Эллсборо — прекрасная возможность забыть Ника и все печальные воспоминания о том времени, когда они были вместе. Но она не стала рассказывать об этом Эду. Она его интересовала только с профессиональной точки зрения. Его не волновало ее разбитое сердце.

— Значит, вы — местная?

Она кивнула.

— Да. Когда я росла, мне не терпелось покинуть Эллсборо ради ярких огней большого города. Но сейчас мне не так уж плохо. В компании «Белл Браунинг» хорошо работать, и здесь, на севере, я могу себе позволить гораздо лучший уровень жизни, чем в Лондоне. У меня прекрасная квартира и хорошие друзья… — Поли поймала себя на мысли, что говорит так, словно старается убедить себя — здесь она очень счастлива.

— Но вы по-прежнему скучаете по большому городу?

— Иногда. Хорошо. Чаще, чем иногда. Мне нравится работа в «Белл Браунинг», но… да, я скучаю по суматохе Сити. Дело не только в магазинах, или ресторанах, или в том, что в Лондоне столько всего. Дело в энергии, которую вы круглосуточно получаете и которой вам не получить в таком маленьком провинциальном городке, как Эллсборо.

— Значит, вы жалеете…

— Конечно, жалею, но у нас не всегда есть выбор, верно? Мы не можем уйти от своих обязанностей, как бы этого ни желали.

Она была нужна своей матери. А Ник не нуждался в ней. Тогда Полли казалось, что у нее не такой уж большой выбор. Возвращение в Эллсборо было правильным решением, да. Но это не означало, что она не жалела о прошлой жизни…

Услышав горечь в ее голосе, Эд с интересом взглянул на нее. Он впервые заметил, что Полли немного напряжена. Может быть, ее жизнь не всегда была такой веселой, как могло показаться невнимательному наблюдателю. Эд хорошо знал, что такое обязанности. Возможно, он изменит свое мнение о Полли Джеймс. Он-то должен был знать: то, что кажется, не всегда соответствует тому, что есть.

На гребне холма Полли остановилась, чтобы перевести дыхание. Она прищурилась, глядя на струи дождя.

— Я ничего не вижу. Вы уверены, что мы идем в правильном направлении?

— По-моему, да. — Эд остановился рядом с ней. Он закрыл карту от дождя и повернул ее так, чтобы Полли могла все увидеть. — Я считаю, что мы находимся примерно вот здесь, — сказал он, указывая на карту.

— Значит, надо пройти еще несколько миль. — Полли волновало, что он остановился так близко к ней. Она хотела небрежно шагнуть назад, но споткнулась о поросшую травой кочку и упала бы, если бы Эд не поддержал ее. Он схватил Поли под руку и сильно сжал. У нее захватило дух, но он тут же отпустил ее.

— Все в порядке?

— Да… да, у меня все хорошо.

— Вам нужно отдохнуть?

Она покачала головой. Чем скорее они найдут других, тем лучше.

— Если мы остановимся, то промокнем и замерзнем еще сильнее. Идемте.

Они спустились по склону и направились в долину к реке, которую из-за тумана нельзя было разглядеть. По крайней мере река была изображена на карте Эда. Полли все время помнила, что он идет рядом с ней. В отличие от нее, он ни разу не поскользнулся и не споткнулся. Эд шагал легко и неторопливо.

Конечно, это повадки пантеры, старалась шутить Полли. Ей хотелось перестать обращать на него внимание, но у нее не получалось. Эд казался таким сильным и спокойным, и это одновременно успокаивало и выбивало из колеи. Из-за дождя Полли нагнула голову и почти не видела его лица, если не считать краешка губ. У нее замерзли ноги, а под воротник текли струи дождя, но она чувствовала, что ей становится тепло.

В такую погоду Полли должна была бы радоваться теплу, но, честно говоря, она нервничала. Ей подошли бы сейчас приличная куртка, перчатки, толстые носки… — материальное тепло, а не то чувство нежности, охватывавшее ее, когда она глядела на мужчину, шагавшего рядом, который был ее боссом и из-за которого она здесь оказалась.

Она изо всех сил пыталась не обращать на него внимания или по крайней мере не обращать внимания на чувство, которое он у нее вызывал. Но когда Эд спросил, чем она занимается, когда не работает, она огрызнулась.

— Это допрос? — резко спросила Полли.

Услышав ее тон, Эд поднял брови.

— Я подумал, что у нас появилась хорошая возможность побольше узнать друг о друге.

— О вас я не узнаю почти ничего!

— Что вы хотите знать?

На самом деле она хотела знать, женат ли он или есть ли у него подружка? Но вряд ли она могла об этом спросить, не так ли? А сам он читал ее биографию и знал, что она не замужем.

— Почему вы собираетесь переехать в Эллсборо? — спросила она вместо этого. Милли пришла бы в ярость, если бы узнала, что Полли упустила такую прекрасную возможность расспросить его о личной жизни. — Вы посчитали странным, что я оказалась здесь, но до вас мне далеко! Мы все слышали о компаниях, которыми вы управляли в Лондоне, и «Белл Браунинг» куда меньше, чем они. — Она бросила на него внимательный взгляд. — Ведь вы не собираетесь ее реорганизовывать?

— Нет. Это надежная компания. Конечно, здесь много работы, но ее незачем реорганизовывать… во всяком случае, пока.

Полли успокоилась, но лишь отчасти.

— Все-таки это не такая уж сложная задача для человека, который возглавлял известные компании.

— Не знаю. Задача может стать очень сложной, раз мне придется иметь дело с моим новым персоналом. И с вами в том числе. — И он улыбнулся. Полли тут же разозлилась на себя за то, что при виде его улыбки ей стало тепло.

— Но разве вы не скучаете по Лондону?

— Честно говоря, у меня не было времени оценить по достоинству жизнь в Лондоне, — со вздохом сказал Эд. — Мне хотелось переехать на новое место, не такое бурное и многолюдное. Поэтому я не упустил возможность поработать в «Белл Браунинг». Маленькая компания, наметившая свое место на рынке, будет интересной переменой, и я предвкушаю, как буду там работать, но в действительности дело не во мне. Всей семье нужно начать жизнь заново…

Значит, у него есть семья. Черт возьми!

Разочарование было слишком сильным.

Брось, остановила себя Полли. О чем ты думала? Много ли ты знаешь привлекательных мужчин сорока с лишним лет, у которых нет жены и детей? Конечно, у него должна была быть семья!

— О! — Лучшего ответа она дать не смогла.

— Моя жена умерла пять лет назад, — сказал Эд. Они спускались по крутой тропе. На Полли нахлынуло чувство вины за то, что она испытала — пусть даже краткое — разочарование при мысли, что он «занят». — С тех пор я стараюсь, чтобы у моих детей была спокойная жизнь. Сначала мне казалось, что им лучше находиться в знакомой среде, но… дело в том, что мой сын недавно попал в беду. Он неплохой мальчик, но связался с неподходящей компанией… — Эд криво улыбнулся. — Наверное, это говорят все родители, но с Томом действительно все в порядке.

— Я уверена, что так и есть, — быстро сказала Полли. — Сожалею, что такое случилось с вашей женой, Эд. Я не знала, что вы вдовец. Должно быть, самостоятельно воспитывать детей очень трудно.

— Особенно когда они выбиты из колеи. Том всегда был очень замкнутым… у него гораздо меньше жизненных сил, чем у девочек… вот почему я не знал, как действовать, когда начались неприятности. Но я надеюсь, что из-за переезда он начнет жизнь заново. В сентябре он должен пойти в колледж. Поэтому в конце лета мы собираемся переехать в Эллсборо, и все дети смогут начать новую четверть в новых школах.

— Все? — Полли не могла понять, как чувствует себя теперь. Услышав, что у Эда есть семья, она ощутила разочарование. Когда же узнала о его личной трагедии, испытала чувство вины. Было бы разумно, если бы Эд вообще не вызывал у нее каких-либо чувств, но, увы, время уже упущено. Она не сможет отмотать пленку жизни назад. Но, во всяком случае, лучше изображать вежливый интерес, решила она. Над своими чувствами она подумает, когда окажется в одиночестве. — Сколько же у вас детей?

— Трое. Том — старший. Кроме него есть Кэсси, которой двадцать пятого числа исполнится пятнадцать лет. Младшей Лорен — четырнадцать.

Полли спросила себя, как две юные девушки, которые привыкли к большому городу, будут жить в провинциальном Эллсборо? Ей самой было довольно трудно, но она-то вернулась в знакомое место!

— Как они относятся к тому, что уедут из Лондона?

— Вовсю жалуются, конечно. Но они гораздо общительнее и увереннее в себе, чем их брат. По-моему, они справятся… во всяком случае, надеюсь, потому что уже слишком поздно. Я купил дом, и вчера подписал контракт. Поэтому, если все пойдет хорошо, мы сможем переехать в начале сентября.

— Где этот дом?

— Недалеко от центра. Район называется Флэкстон… вы его знаете?

Полли кивнула.

— Я обитаю на другом конце города. Там живет моя мать. — Флэкстон был известен большими, удобными домами. Должно быть, в Лондоне Эд заработал кучу денег. — Странно, что вы решили поселиться не в одной из деревень поблизости от Эллсборо. Они такие… патриархальные, а некоторые дома там просто потрясающие! Не дома, а целые замки!

— Когда в доме три подростка, приходится работать их личным таксистом, — с иронией в голосе сказал Эд. — Ребятам постоянно нужно куда-то ездить с друзьями, а не сидеть со мной за городом. А поскольку это я увожу их из Лондона, то мне пришлось пойти на компромисс и купить дом в центре города.

Он ставил детей на первое место. Ник всегда поступал точно так же, подумала Полли, и так оно и должно быть.

Но все-таки она пришла в уныние. Трое детей!

Конечно, ей не следовало унывать. У них все равно не намечался роман. Эд ни словом, ни жестом не дал ей понять, что у них может случиться роман.

К тому же у Полли уже был роман с неженатым отцом, и ей пришлось слишком тяжело. Она больше не позволит поставить себя на второе место! А это значит, что с Эдом все равно никогда ничего не выйдет, твердо сказала себе она.

Кстати, роман с боссом — тоже плохая идея, с некоторым опозданием вспомнила она. Нет, не связывайся с Эдвардом Мерриком!

Правда, при виде его губ у нее буквально подкашивались колени. Но это к делу не относилось.

— Он не так уж и привлекателен, — сказала она Милли на следующий день, когда приехала домой и та принялась ее расспрашивать об Эдварде.

Но Полли так и не убедила подругу.

— По-моему, это преступное расточительство. Бедняга овдовел пять лет назад. Помни, благодаря этому переезду он тоже начнет жизнь заново. Могу поспорить на что угодно, на него накинутся, как только он приедет… а если тебя остановят его дети, ты упустишь свой шанс и сама будешь виновата!

— Мне не нужен шанс, — надменно сказала Полли. — С Эдвардом Мерриком мне нужны только хорошие профессиональные отношения.

Она начала с того, что его оскорбила, потом пожаловалась на курс, на который он ее послал, и каждый вечер красовалась в баре. Учитывая все это, ей придется усердно работать, чтобы у них сложились хорошие профессиональные отношения.

Впрочем, у Полли не сразу появилась возможность их установить. Однообразный июнь сменился непостоянным июлем и запоздалым летом в августе, но Эдвард Меррик лишь ненадолго приезжал в «Белл Браунинг». Полли видела его, когда он входил в лифт вместе с другими директорами. Еще один раз он шел по автостоянке, разговаривая с начальником отдела кадров, но не подозвал ее к себе.

Не то чтобы ей так уж хотелось снова его увидеть, но она немного рассердилась. Неужели он не считает важным отдел операций? И ведь после этого курса они должны были стать ближе…

К счастью, она была слишком занята, чтобы о нем думать. На работе появилось много дел, а в конце июля простудилась ее мать, после чего стала еще слабее и вспыльчивее. По мнению Полли, у мамы, кроме того, рассеянность достигла чего-то немыслимого. Но она по-прежнему упрямилась и отказывалась от услуг домработницы. Полли приезжала каждый вечер, чтобы убедиться в том, что у матери есть еда, а заодно — чтобы сделать уборку.

Поэтому она очень редковспоминала об Эдварде Меррике. А когда о нем вспоминала, то испытывала потрясение, поскольку представляла его так ярко: серые глаза, строгая линия губ, слабая улыбка… Странно, она почти не думала о нем.

Во всяком случае, думала не так уж часто.

В начале сентября прохладным вечером Полли остановилась на подъездной аллее дома, где когда-то выросла и где до сих пор жила ее мать. Она с облегчением увидела на соседней подъездной аллее огромный мебельный фургон. Похоже, кто-то наконец собрался переехать. Этот дом давно пытались продать. Поли не нравилось, что ее мать живет по соседству с пустым домом. Ей были нужны отзывчивые соседи.

Полли выключила мотор и с минуту посидела в машине. Теперь она часто так поступала. Она знала, что откладывает момент, когда придется выйти из машины и войти в дом. Ей нужны были эти минуты, чтобы подготовить себя к тем переменам, которые произошли с ее матерью за время, что они не виделись.

Иногда Полли замечала, что та теряет самообладание, что привередливость ее достигает немысленных размеров. Когда Полли видела у нее пятно на рубашке или немытую посуду в раковине, она с глубокой печалью понимала, что мать слабеет. На иногда мать становилась веселее и так напоминала себя прежнюю, что Полли позволяла себе надеяться: в конце концов ей, может быть, станет лучше.

— Я тебя ненавижу!

Полли увидела, как из соседнего дома выбежала очень хорошенькая юная девушка.

— Жаль, что мы сюда приехали! Я возвращаюсь в Лондон! — крикнула она кому-то в доме, потом захлопнула парадную дверь, пронеслась мимо грузчиков и зашагала по дороге.

Удержавшись от улыбки, Полли вышла из машины. Она вспомнила, как, будучи подростком, регулярно шагала по той же самой дороге. Ее мать тоже никогда за ней не бросалась вслед.

Полли перестала улыбаться, когда вспомнила, какой тогда была мать. Она вошла в дом.

— Мама, это я.

Полли нашла ее на кухне. Та смотрела в окно на соседний дом.

— Приехали новые соседи, — раздраженно сказала Хелен. — Надеюсь, они не будут шуметь.

Полли подумала о том, как девушка слишком громко хлопнула парадной дверью.

— Я уверена, что не будут, — успокаивающим тоном произнесла она. — Во всяком случае, ты их не услышишь.

Она взяла со стола консервную банку, с подозрением ее понюхала и сморщила нос.

— Почему бы мне не приготовить ужин? — весело спросила она, пытаясь отвлечь мать от окна. Она вылила содержимое банки в раковину и вымыла ее. — Я привезла курятину. Подумала, что пожарю ее на рашпере, как тебе нравится.

— О, хорошо, дорогая. Я приготовила ужин.

— О? — Полли огляделась по сторонам, и у нее упало сердце. Когда-то Хелен Джеймс замечательно готовила, но ее недавние попытки были очень странными.

— Блюдо в горшочке. Оно в духовке.

Но когда Полли заглянула в духовку, блюдо оказалось холодным и… сырым. Она его вытащила. Ей хотелось зарыдать.

— По-моему, ты забыла включить духовку. — Она старалась говорить как можно веселее. — Его слишком долго готовить. Давай я приготовлю курятину.

За ужином ее мать раздражалась из-за новых соседей. Она беспокоилась, что будет шумно, что в саду станут бегать дети, и бесконечно повторяла одно и то же. Полли скрипела зубами, чтобы не огрызнуться. В конце концов она сказала, что пойдет и представится новым соседям.

— Я им скажу, что ты не хочешь, чтобы они ходили в сад. — Полли подумала, что неплохо будет с ними познакомиться. Она оставит им свои номера телефонов на случай, если возникнет проблема.

— О, правда, дорогая?

— Я подарю им на новоселье бутылку вина.

После ужина Полли усадила мать перед телевизором, убрала на кухне, а потом спустилась в погреб, где до сих пор хранился запас вин ее отца. Он любил свое вино, и Полли всегда становилось грустно, когда она видела, как много бутылок осталось. Папа так и не смог продлить удовольствие…

Поли выбрала бутылку, сдула с нее пыль и пошла к соседям. Моросил дождь, и она чувствовала себя так, будто ее окутывала легкая паутинка.

Она подошла к парадной двери соседского дома. Полли не собиралась у них задерживаться. Просто передаст им бутылку и объяснит, кто она такая. Позвонив в дверь, она ждала так долго, что уже хотела уйти. Наконец дверь распахнули. Перед ней стояла та самая девушка, которая недавно шагала по дороге, вне себя от ярости. Полли не стала спрашивать, передумала ли она возвращаться в Лондон.

— Привет! — Она улыбнулась. — Простите, что я вас беспокою, но я — ваша соседка. Принесла вот это, — она подняла бутылку. — Хотела поздравить вас с новосельем и спросить, не могу ли я чем-нибудь помочь.

— Можете уговорить папу отвезти нас обратно в Лондон?

— Я, скорее, имела в виду одолжить чашку сахара или немного соли…

— О! Хорошо. — Девушка вздохнула, потом повернулась и завопила голосом, который очень странно не подходил ей, такой хрупкой: — Папа! Это соседка!

— Иду! — Несколько секунд спустя Полли услышала, как кто-то спускается по лестнице. Она приветливо улыбнулась, но, когда увидела соседа, улыбка застыла у нее на губах.

Это был Эд Меррик.

ГЛАВА ТРЕТЬЯ

Полли показалось, что ее сердце подпрыгнуло куда-то к горлу. Она даже пошатнулась. На Эде были футболка и джинсы, он казался усталым и выглядел очень неряшливо. Но взгляд по-прежнему оставался проницательным. Та же линия губ, та же спокойная уверенность, то же умение выбить ее из колеи одним своим присутствием.

— Это ты, — глупо сказала она.

Эд тоже удивился. Улыбаясь, подошел к ней.

— Полли… — Казалось, в эту секунду он утратил свое обычное спокойствие. — Извини… я совсем тебя не ждал…

После июньского курса Эд стремился снова увидеть Полли. Он надеялся, что встретится с ней летом в «Белл Браунинг», но видел ее только мельком.

Теперь, после переезда, он наверняка сумеет познакомиться с ней получше. Эд был уверен, что женщина вроде нее уже с кем-нибудь встречается. К тому же Полли была не в его вкусе. Она была, скорее, эффектная, чем хорошенькая, но она не имела ничего общего со Сью — мягкой, милой, спокойной и нежной… Полли не была ни мягкой, ни милой. Нетерпеливая, строгая, неугомонная. Эд никогда не чувствовал себя расслабленно в ее присутствии.

Ее поведение в последний день курса рассердило Эда, но при этом произвело на него впечатление. Несмотря на все свои жалобы, несмотря на дождь, она работала больше всех, чтобы выполнить задание. Эд был уверен, что она даже получала удовольствие. А напряжение Полли снимала с помощью юмора.

Эд запомнил эту женщину, да, но только потому, что ее было невозможно забыть. Но он ею не заинтересовался.

Поэтому Эда ошеломило, когда при виде Полли он испытал такое удовольствие.

А Полли, судя по всему, была не в таком уж восторге.

— Что ты здесь делаешь?

— Я… моя мать живет в соседнем доме. Мы увидели мебельные фургоны и догадались, что вы только что приехали. Я заглянула, чтобы поздравить вас с новосельем и отдать вот это. — Она неловко подняла бутылку вина.

— Очень мило с твоей стороны. — Эд вытер руки о джинсы. — Извини, я грязный. — Он взял у Полли бутылку, прочитал этикетку и поднял брови. — Это не просто бутылка вина, это нечто большее! Надеюсь, ты останешься и выпьешь его со мной?

— О, нет, я не должна. Ты, наверное, устал.

— Пожалуйста! — Эд улыбнулся. — У меня был длинный день. Не представляешь, как я мечтал посидеть с бокалом вина! Не могу же я его пить с детьми, и в одиночестве не желаю.

— Ну… Но я ненадолго. Я оставила маму одну.

— Как бы то ни было, выпей бокал. Здесь полный беспорядок, пойдем на кухню.

Дочка Эда с подозрением смотрела то на него, то на Полли.

— Значит, вы знакомы?

— Твой отец — мой босс, — сказала ей Полли.

— А это моя дочка, Кэсси. Об этом ты, может быть, уже догадалась.

Кэсси убрала с плеч светлые волосы.

— Боже, неужели он на работе ворчит так же, как дома?

— Об этом нужно спросить его личную ассистентку, — весело сказала Полли. — Я почти не имела с ним дела.

— Незачем спрашивать личных ассистенток. Все они считают нашего отца приятным, но мы-то лучше знаем. — Кэсси бросила на отца мрачный взгляд. — Дома он — тиран! Такой упрямый и неразумный!

— Правда? — наигранно изумилась Полли.

— Я бы не смогла у него работать, — заявила Кэсси. — Я бы все время бастовала!

Казалось, Эда нисколько не беспокоили слова дочки. Он повел их на большую кухню.

— Я так неразумен, что решил: после переезда трех ленивых подростков важнее поставить кровати, чтобы было где спать ночью. Мне же предлагали все бросить и установить компьютер, чтобы Кэсси могла немедленно послать сообщение друзьям.

— Какой тиран! — пробормотала Полли.

— Видите? — Кэсси переменила тему. — Можно мне выпить вина?

— Нет, — сказал Эд.

Кэсси драматично вздохнула.

— Я позвоню Индии и скажу, как здесь скучно! — Она выбежала из комнаты.

— Извини. — Эд нашел штопор в одной из коробок. — Когда Кэсси в хорошем настроении, она на редкость очаровательна. А когда злится, становится на редкость неприятной!

— У моей лучшей подруги есть две юные дочки. — Полли часто потчевала Милли вином и слушала ее рассказы о последнем кризисе, связанном с Роз и Эмили. — Наверное, иногда с ними трудно. Всегда кажется, что с мальчиками легче, но это потому, что у Милли нет сыновей!

Эд печально улыбнулся.

— Может быть. Трудно и с Томом, и с Лорен. Они — наверху, но я пока не стану их с тобой знакомить. У меня был долгий день, и мне хочется сесть и расслабиться на несколько минут.

Он отодвинул стул, собираясь сесть за кухонный стол.

— Тебе здесь нравится?

— Да.

Полли смотрела, как Эд наливает вино в бокал. Потом он с почтением вдохнул его аромат. Внимательное выражение его лица и улыбка подействовали на нее так, что она заерзала на стуле.

— Это замечательное вино. Ты всегда даришь соседям такие бутылки?

— Нет, это первая бутылка, которую я взяла из коллекции отца. Честно говоря, о вине я не знаю ничего. Наверное, папа был бы рад, если бы узнал, что оно досталось тому, кто его оценит.

— Я помню, ты говорила, что твой отец умер. — Эд отпил еще глоток, оценивая вино по достоинству. Поставил бокал на стол. — Твоя мама живет одна?

— Пока да. Поэтому я и зашла к тебе. Хотела оставить новым соседям мои номера телефонов на случай, если возникнет проблема. Последнее время она плохо себя чувствует. Я пытаюсь приезжать каждый день, но все равно она часто остается в одиночестве. Это меня беспокоит.

— Разве ты не можешь нанять ей помощницу? Когда моя мама заболела, о ней отлично заботились.

— Я попыталась предложить, но она и слушать об этом не захотела. — Полли вздохнула и отпила вино. — Ей — и мне! — стало бы гораздо легче, если бы она разрешила кому-нибудь приходить, чтобы готовить и убирать.

— У тебя есть родственники, которые могут помочь, или ты — единственный ребенок?

— Нет, у меня два брата. Но один пару лет назад эмигрировал в Новую Зеландию, а второй живет в Девоне. Он женат, и у него трое маленьких детей, поэтому он вряд ли поможет. У меня же нет ни мужа, ни детей. Само собой разумеется, что своей жизнью должна пожертвовать я. — Она помолчала. — Извини. Иногда я злюсь, а потом чувствую себя виноватой. Дело в том, что я не хочу бросать работу, чтобы ухаживать за матерью.

Эд слушал ее с сочувственным видом. Но у него хватало собственных проблем, и он был ее боссом.

— Я люблю мою маму. Я должна радоваться, что она до сих пор у меня есть, а не жаловаться.

— Когда ты кого-то любишь, трудно смириться с тем, что они не могут быть такими, как раньше. Я очень любил Сью, но иногда сердился на нее за то, что она заболела, умерла, оставила меня одного и детей без матери… Я ненавидел себя за то, что злился на нее. И чувствовал себя виноватым. Иногда гнев помогает справиться со страхом.

— Твоя жена знала, что ты чувствовал?

— По-моему, да. Она очень хорошо меня знала.

— Ужасно, что я говорю о маме, когда тебе пришлось гораздо хуже, чем мне.

— То, что ты чувствуешь, когда теряешь того, кого любишь, нельзя сравнивать ни с чем.

— Как ты жил потом?

— После смерти Сью?

— Да. Наверное, тебе было так одиноко!

— Да, это было ужасное время. — Он вспомнил, как держал Сью за худую руку. Вспомнил выражение глаз Тома, когда сказал ему, что его мать умерла. Как обнимал рыдающую Лорен. Разъяренную Кэсси. Ей не верилось, что мама ее покинет. Вспомнил горе, которое он испытал, стараясь представить пустое будущее без Сью…

Эд отогнал мучительные воспоминания.

— Но я должен был взять себя в руки. Мне нужно было помочь детям.

— Они очень рано потеряли маму.

— Лорен было всего восемь лет.

Восемь! Ей было сорок, и при мысли о том, что она потеряет маму, Полли приходила в ужас.

— Возникли проблемы, — заговорил Эд. — Когда Сью умирала, ко мне приехала сестра, но она не могла остаться. Мы переехали в дом с квартирой над гаражом, где могла поселиться помощница по хозяйству. Но затем, когда Лорен уже начала учиться в средней школе, дети сказали мне, что больше не нуждаются в прислуге.

Они привыкли ездить по Лондону, но я решил переехать в город поменьше. Надеюсь, их новые друзья будут жить поблизости, а не на другом конце города. Девочки жалуются, что оставили друзей в Лондоне. После переезда все здесь вверх дном… Чтобы обрести равновесие, нам всем понадобится немного времени… Да, а у тебя с мамой что произошло?

— Тебе незачем знать о моих проблемах. Похоже, у тебя и своих более чем достаточно.

— Но твои проблемы все равно никуда не денутся. — Разговаривать с Полли оказалось удивительно легко. Ее темно-карие глаза сочувственно глядели на него. — Моя мама умерла пару лет назад. Я знаю, что при этом чувствуешь.

Наступила тишина.

Полли пила вино. Но она обращала на вкус так мало внимания, что с таким же успехом могла бы пить газированную воду. Если бы ее отец узнал об этом, он был бы потрясен.

Она все время помнила о том, что Эд сидит напротив нее. Черты его лица, подбородок, линия губ… У нее пересохло во рту, и она облизала губы. Обвела взглядом кухню, потом снова посмотрела на Эда. Она то и дело встречалась с ним взглядом и чувствовала, что ей становится трудно дышать.

— Еще вина? — спросил он, поднимая бутылку.

— Нет… спасибо… — Она допила вино. Вдруг Эд догадается, что ее влечет к нему? — Мне пора возвращаться.

Ей просто необходимо уйти, пока она не выставила себя полной дурой. Может быть, это из-за вина, сгоряча подумала она. Если вино было таким хорошим, как утверждал Эд, то неизвестно, как оно могло подействовать…

Эд проводил ее к выходу.

— Ты хотела оставить номера телефонов? У меня есть номер твоего рабочего телефона, но, возможно, номер мобильного был бы лучше.

— О… да… конечно. — Полли вытащила из кармана визитную карточку. — Я записала личные номера на обороте.

Он взял у нее карточку.

— Я вывешу ее на кухне и скажу о ней детям.

— Спасибо.

— Спасибо тебе за вино. — Эд растянул губы в улыбке. — Назначим встречу.

— Увидимся на работе. В понедельник.

Работа. Да, помни об этом, сурово сказала себе Полли. На работе Эд — глава компании, а она — менеджер отдела операций. Там не оставалось времени на мечты о горюющих вдовцах с тремя детьми.

— Конечно.

— Что ж, мне пора. — Она решительно повернулась к двери. — Пока!

Полли споткнулась на ступеньке. Может, это и вправду из-за вина, подумала она, возвращаясь к дому матери. Но она и без вина чувствовала себя ослабевшей. У нее подкашивались ноги.

Определенно из-за вина, решила Полли в тот уик-энд. К понедельнику же она взяла себя в руки и объяснила это глупое происшествие усталостью и «Каберне Совиньон». При мысли о том, что она опять увидит Эда, ее снова охватывала странная, постыдная дрожь. Но Полли объясняла ее неравномерной работой кондиционера.

В понедельник должно было состояться собрание персонала. Эд хотел поговорить со всеми сотрудниками компании. Оратором он был прекрасным и произвел хорошее впечатление. Расстроилась только Полли.

Оказывается, Эд в понедельник собирался встретиться и с остальными сотрудниками компании. Может быть, он увидится с ней во вторник?

Между тем прошли вторник и среда, а он не появлялся. Полли рассердилась. Неужели его не интересует отдел операций?

И лишь в пятницу секретарша Полли вошла в кабинет и сказала, что Эд хочет ее видеть.

— Можно, я скажу его личной ассистентке, что вы пойдете к нему сейчас же?

— Нет! — инстинктивно вскрикнула Полли. В ее голосе чувствовалась легкая паника.

Последние четыре дня, ожидая, что Эд с ней встретится, она старалась одеться как можно лучше. А затем Полли перестала ждать приглашения, и сегодня на ней был старомодный костюм в мелкую ломаную клетку, а не потрясающий вишнево-розовый пиджак с воротником-шалькой.

Полли твердо решила произвести на Эда впечатление.

По профессиональным причинам, конечно.

— У вас же нет никаких встреч до двенадцати часов, — подчеркнула Валери.

— Но я хочу сначала поработать с бюджетом. — В конце концов, почему она должна бежать в кабинет к Эду, как только он щелкнет пальцами? — Спросите у его личной ассистентки, найдет ли она для меня время после полудня?

Полли вспомнила его кухню. Как она сидела напротив него, как он улыбался и как у нее перехватывало дыхание, когда она глядела ему в глаза или думала о его губах…

А теперь она снова увидит его! Сердце забилось медленнее. Ей уже сорок, в таком возрасте нельзя волноваться из-за мужчины. И это же не свидание! После полудня она встретится со своим боссом, вот и все.

Любой подумал бы, что она волнуется. На самом деле она не волновалась.

Во-первых, она не собиралась смешивать личные и профессиональные отношения. Их отношения будут только профессиональными.

Во-вторых, у него было трое детей, а она не собиралась снова увлекаться неженатым отцом.

И в-третьих, он не так уж ее и привлекал. Как она уже сказала Милли, Эд был не очень красивым мужчиной средних лет. Даже не в ее вкусе. Правда, в тот вечер на нее вдруг нахлынуло желание, но это произошло только из-за вина.

Валери назначила встречу на два часа. Полли зашла в женскую туалетную комнату, подкрасила губы и посмотрела на себя в зеркало. Темные глаза, четкая линия губ, коротко подстриженные блестящие волосы. Ей шли яркие цвета и эффектная одежда, но сейчас на ней был простой и строгий костюм. Юбка-карандаш, элегантный пиджак и аккуратный шелковистый топ. Полли наконец решила, что она выглядит даже лучше, чем в розовом пиджаке. Может, эта одежда казалась не столь эффектной, но благодаря ей у Полли был спокойный, деловитый и безукоризненно профессиональный вид.

И не бросалось в глаза, что у нее колотится сердце. Вот что было особенно важно.

Полли взяла бумаги, одернула пиджак, потом глубоко вздохнула и направилась в кабинет главы компании.

Когда она вошла, Эд поднялся. При виде его у Полли перехватило дыхание. Она почувствовала себя точно так же, как в тот день, когда пришла к нему в дом и он спустился с лестницы. Сегодня на нем были рубашка и галстук. Он казался старше и сдержаннее, чем в испачканной футболке и поношенных джинсах.

Полли застеснялась. По крайней мере она подумала, что стесняется. От этого чувства ей стало не по себе.

Нелепо.

Я — менеджер отдела операций преуспевающей компании, строго напомнила себе Полли. Я — умная, уверенная в себе, способная сорокалетняя женщина, и я не стесняюсь и не волнуюсь.

Она вздернула подбородок и весело улыбнулась.

— Спасибо за то, что ты пригласил меня на встречу, — спокойно сказала она.

Эд указал ей на удобные кресла в углу кабинета.

— Не за что. Я рад, что ты смогла найти для меня время. — Неужели в его голосе послышался легкий сарказм?

— В отделе операций много работы.

— Я так и подумал. Поэтому решил встретиться с тобой в последнюю очередь. Я уже побеседовал с остальными менеджерами. Знал, что ты будешь хорошо работать и без моего вмешательства.

— О! — Полли заметила, что сидит на краешке кресла, и попыталась расслабиться. Она слегка откинулась назад и скрестила ноги, но из-за этого юбка задралась слишком высоко. Полли снова вытянула ноги.

— Еще раз спасибо за вино, которое ты принесла мне на днях. Как мило, что это пришло тебе в голову…

— Пожалуйста. — В голосе Полли чувствовалось обескураживающее веселье. — Легко быть щедрой с чужим винным погребом!

Наступила короткая пауза. Эд думал, с чего начать. В тот вечер на кухне они оба почему-то волновались. Он был уверен, что Полли чувствовала себя точно так же. Теперь ему стало неловко. Эд не мог вести себя так, будто она не заходила к нему, но он не хотел говорить об этом.

Поэтому он и откладывал встречу с Полли.

Она снова стала веселой и энергичной. Но когда Полли была у него в гостях, он заметил, что ей свойственны теплота, сочувствие и честность. Оказалось, что у нее есть свои заботы, что ее одолевают стрессы. И теперь Эду было гораздо труднее относиться к ней только как к коллеге.

Хотя, судя по всему, ей хотелось именно такого отношения. Полли старалась скрыть, что она уязвима. Ей явно не хотелось, чтобы он напоминал ей о волнении, которое они испытали на прошлой неделе.

Что ж, это справедливо. И правильно. Вряд ли Полли заинтересует скучный вдовец средних лет, на попечении которого три подростка.

Не так ли?

ГЛАВА ЧЕТВЕРТАЯ

Эд прокашлялся.

— Итак, скоро ли ты пришла в себя после курса развития управленческих навыков? — Ему надо было с чего-то начать.

— Было не так уж плохо. Правда, понадобилось время, чтобы наверстать упущенное, и мне надоело, что мои коллеги притворяются павлинами, когда я к ним подхожу, но — если не считать этого — все было в порядке.

Он подался вперед, его серые глаза смотрели на нее.

— Что ты думаешь о курсе?

— Честно? То, что связано с животными, я считала немного глупым, но курс помог мне понять, что у членов моей команды — различные сильные стороны. И я научилась наводить понтонный мост, так что было не так уж плохо!

Эд улыбнулся, и у нее учащенно забилось сердце.

— Я рад, что этот курс пошел тебе на пользу. — Он принял более серьезный вид.

— Я получил от помощников несколько отзывов о тебе. Но прежде чем мы это обсудим, мне хотелось бы узнать, как ты представляешь свою роль в «Белл Браунинг».

— В каком отношении? — осторожно спросила Полли. Ей не понравилось, что он заговорил об отзывах.

— Тебя устраивает работа менеджера отдела операций?

— Да. Какие-то проблемы с моей работой?

— Напротив. — Эд взял бумаги с соседнего сиденья и принялся их просматривать. — Правление очень довольно твоей работой.

— Вся команда усердно работала — несмотря на то, что я павлин.

— И твой персонал тоже тебя хвалит. — Эд положил бумаги на стол. — Захочешь ли ты остаться менеджером отдела операций? Или, может быть, этим не ограничишься?

— Что ты хочешь предложить? — Полли с интересом посмотрела на него.

— Я разговаривал с членами правления. Мы собираемся открыть филиалы за границей. Нам нужен человек, который сможет устанавливать связь с иностранными клиентами. Ты знаешь языки, у тебя опыт работы за границей, ты — идеальный кандидат. Было бы важно знать, интересует ли тебя это в принципе.

Полли просияла, но потом ее выразительные глаза затуманились.

— В принципе — да, конечно, интересует, — медленно сказала она, — но это зависит от того, на какой срок я должна буду покидать дом.

— Наверное, время от времени ты будешь ездить за границу. — Эд увидел, что у нее вытянулось лицо. — Это для тебя проблема?

— Вероятно, да. — Полли старалась скрыть разочарование. Это было несправедливо! Она теряла работу, о которой мечтала! — У меня нет детей, но это не означает, что у меня нет других обязанностей. Я должна думать о моей матери. Вряд ли я смогу уехать и оставить ее одну.

— Даже если ты оставишь ее у кого-то на попечении?

— Она не согласится. Спасибо за то, что подумал обо мне, но я должна быть с тобой честной. Конечно, я бы с удовольствием согласилась на подобную работу, но сейчас для меня это невозможно.

— Жаль. Мы только собираемся начать, и, возможно, обстоятельства изменятся. В любом случае нам незачем принимать решения немедленно.

Полли терзало разочарование. Было бы несправедливо винить ее мать. Это она сама решила вернуться домой и поступила на работу в «Белл Браунинг».

— Что ж, если это все…

— Не совсем. Нам нужно обсудить отзывы с курса развития управленческих навыков. — Он взял со стола листок бумаги и бегло просмотрел его. — Интересное чтение! Никто не сомневается в твоих способностях, Полли, но твой подход к клиентам и коллегам иногда немного прямолинеен. Нужно избавиться от нескольких острых краев.

— Каких острых краев?

— Может быть, тебе нужно обращать побольше внимания на то, как в неких ситуациях поступают другие люди. Ты умеешь вызывать энтузиазм, но иногда надо проявлять и чуткость.

— Что именно ты предлагаешь? — холодно спросила она.

— «Белл Браунинг» играет важную роль в Эллсборо, но, по-моему, фирма должна уделять больше внимания коллективной социальной ответственности. Я хочу, чтобы сотрудники фирмы больше участвовали в жизни города. Они могут принять участие в нескольких проектах. Один из них — проект возрождения города. Его начали на пустыре на Букер-стрит, неподалеку.

При чем здесь отзывы?

— Это строительство жилья по средствам?

— Отчасти да, но для проекта важно создать среду, которая будет частично парком, частично общественным садом, где люди смогут выращивать овощи и фрукты или гулять среди деревьев и цветов. Там сможет собираться весь город. Желательно, чтобы над благоустройством пустыря поработало как можно больше жителей. Например, трудные подростки, которых задерживала полиция, смогут помочь городу.

— Я не слышала об этом проекте.

— Еще услышишь. Это замысел одного садового дизайнера из Эллсборо. Я встретился с ней пару дней назад. Грейс — потрясающая женщина. Ей тридцать с небольшим лет. В прошлом году ее муж трагически погиб, и она решила в память о нем учредить траст для развития садового проекта. Она страстно увлекается растениями и тем, чему нас может научить работа на земле. Она же стремится к тому, чтобы неблагополучные дети обрели место в обществе.

Бедная Грейс, овдовела так рано, подумала Полли. Но то, что Грейс одержима садоводством, вызывало у нее сомнения. Чтобы не забывать о муже, можно было найти способы полегче, не так ли? Сама Полли никогда не интересовалась садоводством и не собиралась начинать сейчас. К тому же ее немного злило, что Эд встретился с «потрясающей» Грейс, а не с менеджером отдела операций, у которой, как оказалось, были «острые края».

Полли сжала губы. Что или кто может потрясти самого Эда? Вероятно, никто и ничто.

Она взглянула на его губы и тут же изменила свое мнение. Полли не знала, что именно может вызвать у него потрясение, страсть, но в спокойной, скромной линии его губ было нечто, заставившее ее пожелать, чтобы он испытал страсть к ней. Она почувствовала, как ей становится тепло, и заставила себя отвести взгляд.

Достаточно. Что бы ни вызывало страсть у Эда, к ней это явно не относилось.

— При чем тут я?

— Я хочу, чтобы пару часов в неделю ты работала над садовым проектом вместе с этими ребятами.

Полли ошеломленно уставилась на него.

— Я? Но я ничего не знаю о садоводстве! Или о трудных подростках, если на то пошло! Чему я их научу?

— Ты не будешь их учить. Ты сама кое-чему научишься.

— Но…

— Я знаю, это трудно, но ты умеешь справляться с трудностями.

— Не понимаю, как этот проект изменит мой стиль работы. Или ты думаешь, что я могу выполнять работу, или ты так не думаешь! Кен Фаулер никогда не заставил бы сотрудников делать то, чего они не хотят.

— Кен уже не глава компании. Глава компании — я. И мне нужна команда, которая открыта новым задачам и новому опыту, которая не станет ныть, если ее попросят сделать что-нибудь новое!

— Всех дельфинов и сов компании тоже пошлют работать в сад?

— Нет, для них эта задача не была бы сложной. Но они помогут городу иначе. Смысл курса заключался в том, чтобы мы кое-что узнали о себе, и в том, чтобы укрепить свой характер. Нам удастся этого добиться, если мы сделаем над собой усилие и вложим свои силы в непонятное пока для нас дело.

— Пантеры тоже должны сделать над собой усилие? Или они выше подобных вещей?

Может быть, она зашла слишком далеко? Но Эд улыбнулся.

— Нет, у меня тоже есть задача. Мне надо стать более чутким и эмоционально открытым. Поверь мне, — он встал, давая ей понять, что встреча закончилась, — мне это будет так же трудно, как тебе — работать с подростками!

— Не могу поверить, что я должна работать в каком-то жутком саду, — жаловалась вечером Полли своей подруге. Детей Милли не было дома, и та воспользовалась этим шансом, чтобы встретиться с Полли и выпить с подругой пару бокалов.

— Может быть, это не так уж плохо. — Милли старалась смотреть на вещи оптимистически. — Некоторые считают, что работать в саду полезно для здоровья.

— Ничего подобного не будет! Если бы я могла хорошо провести там время, Эд не послал бы меня туда. — Полли глотнула вина. — Нет, он хочет, чтобы мне было как можно тяжелее. Он хочет сокрушить мой дух.

— Вряд ли. Похоже, он хочет, чтобы ты пообщалась с людьми, которые не привыкли тебе подчиняться. Подростки, склонные к антиобщественному поведению, — то, что нужно для подобного опыта! Если ты сможешь иметь с ними дело, значит, сможешь иметь дело с кем угодно!

— Ну, по-моему, это напрасная трата времени, как и тот глупый курс, — сердито сказала Полли. — Кем себя возомнил Эдвард Меррик?

— Главой компании, в которой ты работаешь. Значит, он — твой босс. Тебе надо подлизываться к нему, а не обзывать обидными словами и отказываться подчиняться.

— Я не собираюсь подлизываться к Эдварду Меррику! Я уже подарила ему бутылку лучшего папиного вина, а он что делает? Посылает меня возиться в грязи, пусть и раз в неделю!

Милли задумчиво посмотрела на подругу.

— Ты рассказывала, что он поселился по соседству с твоей мамой. Мне даже показалось, что ты им увлеклась.

— Вовсе нет!

Как она могла увлечься человеком, который поманил ее идеальной работой, а потом послал на пустырь, чтобы она там копалась в земле? Чтобы он мог успокоить свою совесть? Если Эд так страстно желает спасти мир, пусть идет сам и копает!

Полли допила вино. У нее был дерзкий вид.

— Он — мой босс, вот и все! — заявила она. — Он мне даже не нравится.

Подняв воротник, Полли с неудовольствием обвела взглядом пустырь. Она не верила своим глазам. Сад? Здесь?! Это наверняка какая-то ошибка. Или Эд и Грейс Данн подшутили над ней, чтобы выманить из кабинета в холодный, сырой октябрьский день? Она пришла в смятение при мысли о работе в этой ужасной куче мусора и старых кирпичей.

На этой неделе Грейс связалась с ней по электронной почте и предложила прийти сегодня в половине четвертого на предварительную встречу. А также надеть самую старую одежду, потому что работа предстоит грязная. Полли отправилась в магазин и купила шерстяной свитер и резиновые сапожки. Натянув на себя в кабинете это все и еще самые старые джинсы, она решительно направилась к автостоянке. Пусть кто-нибудь хоть слово скажет по поводу ее нового стиля!

Вряд ли здесь можно разбить сад. О чем только думает Грейс Данн? Должно быть, она дура или фантазерка, решила Полли.

Но Грейс ничуть не походила на дуру. Эта худощавая, очень привлекательная женщина с блестящими серыми глазами и пышными волосами пригласила Полли в хижину на пустыре. Она крепко пожала руку Поли, и вскоре стало ясно, что, несмотря на молодость, Грейс свойственны ум и умение убеждать. Выходит, Эд был прав.

Самого Эда в хижине не оказалось, и Полли почувствовала легкое облегчение, которое тут же сменилось паникой: ее представили группе мрачных молодых людей. Что она здесь делает? Она ничего не знала о подростках, если не считать того, что ей рассказывали друзья вроде Милли. Вряд ли у них есть что-то общее с этими парнями.

Но делать нечего — Полли уселась на один из стоявших полукругом стульев. В этой компании она почти не чувствовала себя павлином. У молодых людей был угрюмый и агрессивный вид. Похоже, им здесь нравилось не больше, чем Полли.

— Вероятно, вам интересно, чем вы будете заниматься, — заговорила Грейс. — Сейчас вы увидите. — Она показала им картину, на которой был изображено что-то вроде парка, с отдельными участками для сада и огорода. Здесь были предусмотрены и игровые площадки. — Это все появится благодаря вам.

Полли в изумлении смотрела на картину.

— Быть не может! — сказал мальчик, сидящий рядом с ней.

Она согласно кивнула.

— Вот увидите! — убежденно произнесла Грейс. — Но сначала мы должны убрать территорию.

Всем раздали вилы и рабочие перчатки. Полли должна была убирать участок вместе с молчаливым взъерошенным мальчиком по имени Том. Грейс подчеркнула, что они станут работать на одних и тех же участках, чтобы сравнивать свои успехи с успехами других. Полли пообещала себе, что уберет свой участок быстрее и лучше, чем все остальные.

Раз уж она здесь, надо добиться успеха! Полли всегда старалась работать как можно лучше и одерживать верх над остальными.

Она взглянула на мальчика рядом с собой.

— Что ж, нам лучше начать, — сказала Полли. На земле валялись куски бетона, ржавого металла и пластмассы, разбитые бутылки и упаковки из-под фаст-фуда. — Если мы станем собирать мусор постепенно, нам понадобится целая вечность. Давай сначала сгребем его в кучи вилами.

Работа оказалась труднее, чем думала Полли. Чем больше мусора она убирала, тем больше, как ей казалось, его прибавлялось. Уборка этого места напоминала мифические подвиги, которые так хорошо удавалось придумывать греческим богам.

Поли волновало и еще одно: как это может избавить ее от «острых краев»?

После той встречи она почти не виделась с Эдом. Впрочем, это было к лучшему — она не собиралась следовать совету Милли и подлизываться к нему. Судя по сплетням в офисе, подлиз и так хватало. Эд пользовался удивительной популярностью.

Секретарша Полли Валери так восхищалась Эдом, что Полли надоело о нем слушать. Жаль, что он не настоял на том, чтобы его называли мистером Мерриком.

Почему-то Эд не проявлял интереса к тому, чем они занимались в отделе операций. Ее пригласили на встречу, которая должна была состояться во вторник в зале заседаний совета директоров. Полли волновалась, ожидая, что увидит Эда, но он так и не пришел…

Конечно, когда Полли приезжала в гости к маме, она видела, что в соседнем доме горит свет, но у нее не было подходящего предлога, чтобы туда зайти. К тому же Эд мог бы счесть ее навязчивой…

Мне и не хочется его видеть, напомнила себе Полли. Разве она не сказала Милли, что он ей даже не нравится?

Хорошо, возможно, это не совсем так.

Полли не хотелось, чтобы Эд ей нравился. Она искренне боялась снова увлечься человеком, у которого есть дети. Хватит! Она уже получила жестокий урок, когда полюбила Ника. Боль, которую испытала Полли, когда Ник ее отверг, иногда давала о себе знать. И хотя прошло уже довольно много времени, эта боль по-прежнему не утихала. Два года Полли старалась привыкнуть к тому, что Ник — прежде всего отец, и это чуть не закончилось для нее катастрофой. Нет, она не сможет снова пройти через такое!

Эд был отцом, значит, он ее не интересовал. Кажется, она его тоже не интересовала.

Забавно, но от этого ей лучше не стало.

Когда они собрали две большие кучи мусора, Полли остановилась и выпрямилась, держась рукой за спину.

— Пора получить награду, — сказала она Тому и достала из кармана плитку «Марса», которую купила в автомате.

А по поводу уборки своего участка Полли придумала вот что: разделить участок на несколько полос. Каждому закончить работу над одной полосой и собрать всю грязь в кучи, после чего разрешалось получить удовольствие. Конечно, полплитки «Марса» было не таким уж удовольствием по сравнению, скажем, с горячей ванной и бокалом шампанского — она мечтала именно об этом! — но все-таки лучше, чем ничего.

— Вот! — Она разломила плитку на две части и отдала половину Тому. — Твоя награда.

— Спасибо. — Он взял шоколадку. — Умираю с голоду.

— Что ты здесь делаешь? — с любопытством спросила Полли. Несмотря на сутулые плечи и грязные волосы, мальчик был вежлив, и чувствовалось, что когда-то ему привили хорошие манеры.

— Меня сюда послали.

— Почему?

Том пожал плечами.

— Плохо себя вел. А ты?

— Наверное, то же самое, — сказала Полли, жуя шоколад, и он рассмеялся.

— Ты?! Плохо себя вела?

— Я слишком раздражительна. Меня послали сюда с работы. — Она слизнула шоколад с большого пальца. — Мой босс — надменный, претенциозный тиран. Он думает, что этот опыт пойдет мне на пользу!

— Мой папа думает точно так же.

Полли фыркнула.

— Как я заметила, ни тот, ни другой сюда не пришли.

— Нам нужно пригласить их на следующей неделе.

— Не знаю насчет твоего папы, но вряд ли я сумею уговорить босса. — Дождик усилился, и она вздохнула. — Когда закончится это мучение?

— Папа заедет за мной в пять часов.

— Значит, я тоже останусь здесь до пяти. Что ж! — Она потерла ноющую спину. — Начнем работать над следующей полосой…

ГЛАВА ПЯТАЯ

Они закончили уже третью полосу. Оба вспотели, промокли от дождя и испачкались в грязи. Но Полли с удовольствием отметила, что они сделали гораздо больше других.

— Хоть бы приехал твой папа! — сказала она Тому. — Мы могли бы закончить работу и уехать.

— А вон он идет.

По пустырю к ним действительно шел какой-то человек. Он слегка сутулился под дождем. Его походка показалась Полли знакомой. Знакомо было и то, что он тут же привлек ее внимание…

У нее бешено заколотилось сердце.

— Это твой отец? — загробным голосом спросила она.

Том удивленно посмотрел на нее. Увидев выражение ее лица, он взглянул на своего отца, потом снова перевел взгляд на Полли. Внезапно он все понял.

— Это твой босс? — Он широко улыбнулся, и Полли заметила, как он похож на отца. — Не беспокойся, я ничего ему не расскажу! Привет, папа!

Эд Меррик поднял руку, приветствуя сына, после чего взглянул на Полли. Она вымазалась в грязи, но у нее блестели глаза и она была полна энергии. Рядом с ней даже Том выглядел энергичным.

— Вы оба промокли! — Он улыбался, глядя то на Тома, то на нее.

— Да, а по чьей вине? — резко спросила Полли.

— Не надо говорить, что ты не получила удовольствия, Полли. Грейс утверждает, что вы с Томом работали вовсю. Вы сделали в два раза больше, чем остальные!

— Мне и в голову не пришло, что это было соревнование, — сказал Том. Его отец широко улыбнулся.

— Могу поспорить, что для Полли это было соревнование! Я прав?

Она задрала подбородок. Ей не нравилось, когда он над ней смеялся, но она была слишком прямолинейной, чтобы ответить «нет».

— Может быть, с пантерой тебе было бы легче, — призналась она Тому.

— С тобой было первоклассно, — пробормотал Том.

Эд задумчиво посмотрел на сына.

— Полли также работает в «Белл Браунинг». — Они повернулись и направились к выходу. — Ее мама живет по соседству с нами. С ее стороны было очень любезно принести нам ту бутылку вина, которую я не стал на тебя тратить. В тот вечер, когда мы переехали, помнишь?

— Я помню, — несколько мрачно ответил Том. — Он даже не разрешил нам его попробовать, — пожаловался он Полли. — Сказал, что для нас оно слишком хорошее.

— В следующий раз я принесу бутылку дешевого вина, — со смехом сказала она, и Том явно обрадовался.

— Ты придешь еще раз?

— О, нет… я только имела в виду… Я пошутила, — попыталась она объяснить.

— А я надеюсь, что ты придешь еще раз, — сказал Эд. — Почему бы тебе не прийти к нам на ужин? Как ты думаешь, Том?

— Отлично.

Именно этого и боялась Полли. После ее глупого замечания и реакции Тома Эд почувствовал, что ему ничего не остается, как пригласить ее в гости. Но если бы он хотел, чтобы она пришла к ним на ужин, он мог пригласить ее и раньше…

— Нет, в самом деле! Когда я сказала «в следующий раз», я и не собиралась напрашиваться в гости!

— Все равно приходи! — Эд улыбнулся ей так, что у нее захватило дух. — Детям со мной скучно…

— Да! — вмешался Том.

— А мне хотелось бы оказаться в обществе взрослого человека. Поэтому мы все были бы рады, если бы ты пришла. — Эд сделал вид, будто дает сыну подзатыльник.

Полли колебалась. Что она могла сказать?

— Это было бы замечательно.

— Как насчет сегодняшнего вечера?

— Сегодняшнего вечера?!

— Ведь по четвергам ты приезжаешь в гости к маме?

— Ну да… — Откуда он это знает?

— За тобой наблюдали. — Эд широко улыбнулся, отвечая на вопрос, который она не задала вслух. — Лорен часто лентяйничает у себя в комнате. Оттуда видно подъездные аллеи. Поэтому она рассказывает нам, когда ты приезжаешь. Сейчас у нас мало развлечений, и эти визиты — самые увлекательные события в нашей жизни!

Его серые глаза весело блестели.

Полли рассмеялась.

— Я рада, что моя жизнь кому-то кажется увлекательной.

— Приходи к нам на ужин. Ничего затейливого не будет.

— Еще бы! — Том фыркнул. — Папа никогда не готовит ничего затейливого.

Нет, Эд не стал бы готовить что-нибудь затейливое, согласилась Полли, глядя на него из-под густых ресниц. Он бы действовал, как обычно, — умело, спокойно, прямо.

Интересно, если бы он занимался любовью, то вел бы себя точно так же?

Эта мысль застала ее врасплох. Нет, занимаясь любовью, Эд вел бы себя иначе. Достаточно было посмотреть на эти губы и эти руки, чтобы понять: он был бы неторопливым, уверенным в себе, чувственным и…

И этого вполне достаточно!

Полли пришла в ужас от самой себя. О чем она только думает?

Она растянула губы в улыбке.

— Что же он готовит? — спросила она у Тома.

— Сосиски и пюре. Макароны. Жареную курицу. Спагетти болоньез.

— Эй, я умею готовить не только это, — мягко возразил Эд. — На днях я приготовил жаркое в горшочке.

— Оно было слишком жирным. Больше его не готовь.

Полли удержалась от улыбки.

— Я люблю спагетти болоньез.

— Ты бы их не так любила, если бы должна была есть два раза в неделю, — пробормотал Том, но Эд не обратил на него внимания.

— Отлично, будут спагетти болоньез, и я найду бутылку вина, которая могла бы соперничать с той, которую ты принесла в прошлый раз.

— Ну… —сказала Полли, слабея. Ведь это же не свидание! — В таком случае я, конечно, приду. Только сначала я должна накормить маму, но к восьми часам освобожусь.

— Замечательно! — Эд снова улыбнулся. Они подошли к хижине, где Грейс собирала вилы и перчатки. — Тогда и увидимся.

Вернувшись домой, Полли прежде всего приняла горячую ванну. Именно об этом она и мечтала, убирая мусор, если, конечно, не считать бокала шампанского. Но она не хотела пить перед поездкой в гости.

И к тому же она не нуждалась в шампанском. Поли и так уже чувствовала себя, словно выпила две кварты и оно играло в ее венах и кипело в сердце. Ее до нелепости волновала перспектива простого ужина.

Не будь такой глупой, сурово сказала себе Полли. Но она распахнула дверцы гардероба и, нахмурясь, принялась рассматривать его содержимое. Что же надеть, если босс пригласил тебя отведать спагетти болоньез?

Сегодня у Хелен Джеймс было капризное настроение. Она попробовала рыбу, которую купила Полли, и отодвинула тарелку.

— Я съем ее завтра на ленч.

Но на следующий день рыба может испортиться! Полли встревоженно посмотрела на мать.

— Ты плохо себя чувствуешь?

— Я прекрасно себя чувствую, — огрызнулась Хелен. — Я не голодна.

Полли вздохнула, потом выдвинула стул и уселась напротив матери.

— Мама, может быть, пора нанять домработницу? Чтобы она помогала тебе готовить и делать уборку, пока ты не почувствуешь себя лучше.

— Мне уже лучше, и у меня уже есть отличная уборщица. Ты знаешь, что дважды в неделю приходит миссис Клементс.

— Я знаю, что тебе нравится миссис Клементс, мама. — Полли вздохнула. По ее мнению, она только пила кофе и жаловалась на здоровье. Ее мать явно сдавала, раз не хотела критиковать уборщицу, которая не убиралась.

Полли принялась собирать со стола.

— Разве она не должна была прийти сегодня?

— Она приходила.

— И где же она убиралась? — Явно не на кухне!

— Где обычно, — резко сказала Хелен. — И ты больше ничего не станешь ей говорить, Полли. В прошлый раз она очень расстроилась.

Полли очень медленно досчитала до десяти, потом ответила:

— Я не предлагаю, чтобы миссис Клементс больше не приходила. Но днем мог бы приходить кто-нибудь еще, чтобы приготовить ленч и…

Она увидела знакомое упрямое выражение на лице матери.

— Мне не нужны незнакомые люди в доме, Полли. Я сама о себе позабочусь.

Тогда почему Полли находится здесь? Готовит, моет и убирает? Ей хотелось закричать на мать. С тех пор как она приехала, волнение и предвкушение ужина у Эдда постепенно улетучивались. Полли, как обычно, чувствовала разочарование, гнев и чувство вины.

Ощущение шампанского определенно выдохлось.

Когда Полли усадила мать перед телевизором и закончила уборку, было десять минут девятого. Настроение явно испорчено. Она постучится к Эду и объяснит, что ей нужно ехать домой.

Эд открыл дверь, у него на плече было чайное полотенце. Он только взглянул ей в лицо и шагнул назад, чтобы дать ей войти.

— Тебе нужен бокал вина, — сказал он. — Идем на кухню.

Полли слишком устала, чтобы спорить. Если она начнет объясняться, то расплачется…

Она поплелась на кухню следом за ним и уселась за стол. Он налил ей бокал вина.

— Я готовлю ужин. Выпей пока вот это.

Полли послушно взяла бокал. После ее прошлого визита на кухне появился CD-плеер, и сейчас звучала спокойная классическая музыка. Она потягивала вино и наблюдала за Эдом, радуясь, что он не просит ее разговаривать.

Эд действовал неторопливо, уверенно, и его движения успокаивали Полли. Он вымыл салат-латук, открыл холодильник, достал сыр пармезан, нарезал помидоры, помешал соус, кипящий на медленном огне, поставил на плиту большую кастрюлю с водой, чтобы она закипела…

На кухне было тепло, аромат соуса казался Полли изумительным, музыка успокаивала, а вино оказалось прохладным и бодрящим. Как раз такое ей и нравилось. Но от напряжения она избавилась благодаря спокойному и уравновешенному Эду…

— Спасибо… — она вздохнула, — я нуждалась именно в этом.

— Я знаю. — Эд в последний раз помешал соус болоньез, постучал деревянной ложкой о край кастрюли, потом с улыбкой повернулся к Полли. — Выпей еще вина.

Полли позволила ему долить бокал. Сначала ее бокал, потом — его.

— Боюсь, что я не очень хорошая гостья, не поддерживаю разговор, не веселюсь, — пробормотала она.

Он выдвинул стул и уселся напротив нее.

— Тебе это и не нужно. Тебе нужно просто быть здесь.

Он чувствовал себя немного виноватым, потому что они с Томом не позволили Полли отказаться от приглашения. Но Эду так захотелось вновь увидеть эту женщину за столом у себя на кухне. Он только не мог объяснить себе, почему…

Когда Эд открыл ей дверь, он сразу заметил тень усталости и раздражения на ее лице. Может быть, он сможет что-нибудь для нее сделать? Хотя бы позволит ей молча посидеть с бокалом вина…

— Ты очень чуткий, — сказала Полли. Ее шоколадно-карие глаза были огромными и печальными.

— Я знаю, что ты должна чувствовать. После смерти Сью мне иногда нужно было просто спокойно посидеть. — Он вздохнул. — Первые несколько месяцев мне казалось, что я бегу на одном месте. Я работал и старался помочь детям… Беспокоился о девочках и о том, что с ними будет без матери, о том, как справится со всем Том. Меньше всего я беспокоился о самом себе…

— Похоже, у тебя не было возможности горевать. — Полли подозревала, что он говорит с ней для того, чтобы она могла помолчать. Эд — добрый человек. А после разрыва с Ником доброта казалась ей наиболее привлекательным качеством в мужчине.

— Я получил такую возможность примерно через год. Мы с детьми привыкли к заведенному порядку. Я был очень напряжен, и, вероятно, со мной было очень трудно жить. Как-то в пятницу к нам пришел один мой старый друг с женой, и тогда я это понял. Они предложили мне план: Кейти останется с детьми, а мы с Майком отправимся бродить. — Эд помолчал. — Оказалось, что именно в этом я и нуждался. Мы прошли пешком несколько миль, почти не разговаривая. Я впервые получил возможность подумать о Сью и о том, как я скучал по ней… Наконец мы остановились отдохнуть. День был прекрасный, вид — потрясающий, и я… внезапно расплакался.

В горле у Полли что-то сжалось.

— Майк не стал меня просить взять себя в руки, не стал хлопать меня по плечу и говорить, что все будет в порядке. Когда я успокоился, он угостил меня кофе и извинился за то, что у него нет ничего покрепче.

— Он хороший друг, — с трудом проговорила Полли.

— Да. Потом мне стало лучше.

— Мне жаль, — невпопад ляпнула она. — Тебе до сих пор так же больно?

Он покачал головой.

— Нет, к этому, конечно, привыкаешь. Только иногда становится хуже.

Полли кивнула. Она знала, как он должен был себя чувствовать. Она очень долго приходила в себя после Ника. Даже теперь, два года спустя, она содрогалась при воспоминании о том, как он ее предал, когда был ей особенно нужен.

— Больше всего я скучаю по Сью, когда что-то случается с детьми, — сказал Эд. — Если я беспокоюсь о ком-то из них или что-то праздную, мне кажется несправедливым, что ее нет. По супружеской жизни я тоже скучаю. Мне не с кем строить планы, не с кем разговаривать в конце дня… — Он закатил глаза. — Не обращай внимания! Обычно я не такой плакса…

— Должно быть, тебе одиноко…

— Да, иногда. — Эд долил бокал Полли. — Как насчет тебя? Ты никогда не хотела выйти замуж?

Полли повертела в руке бокал. Она пристально смотрела на вино, словно в нем заключался ответ.

— Один раз. — Если бы Ник попросил ее выйти за него замуж, она, конечно, сказала бы «да». — Ничего не вышло. — Она пожала плечами, растянула губы в улыбке и подняла глаза на Эда. — Вероятно, это было к лучшему.

— Почему?

— Может быть, если бы я встретила подходящего парня, когда мне было двадцать с небольшим… — Полли увидела, что он на нее смотрит, и снова принялась разглядывать вино, бездумно вертя в руке бокал. — Может быть, тогда я бы остепенилась, вышла замуж и родила детей… но я этого не сделала. У меня были романы, но я не могла себе даже представить, чтобы каждое утро просыпаться рядом с мужчиной.

Если не считать Ника, конечно, печально поправила она себя.

— Я слишком долго жила одна. Мне нравится приходить домой, закрывать дверь и делать все, что хочу и когда хочу, ни с кем не советуясь. Мне не одиноко. У меня хорошее жалованье. У меня хорошие друзья, удобная квартира, я могу позволить себе путешествовать… Зачем мне от этого отказываться ради того, чтобы выйти замуж?

— Незачем. Если ты воспринимаешь брак как отказ от свободы, а не как совместную жизнь.

— Совместная жизнь означает компромиссы. Чтобы идти на компромиссы всю жизнь, ты должна действительно нуждаться в этом человеке.

— А ты никогда ни в ком не нуждалась?

Полли стало раздражать то, что она все время вертит в руке бокал. Она поставила его на стол.

— Нуждалась. Но он недостаточно во мне нуждался, чтобы идти на компромиссы, а в романе участвуют два человека. Ты не можешь все делать одна.

— Нет. — Эду было интересно, какого мужчину могла полюбить женщина вроде Полли? И какой мужчина не смог пойти ради нее на небольшой компромисс?

— Когда я встречаю какого-нибудь мужчину, то думаю только о том, чтобы хорошо провести время. Когда веселье заканчивается, от наших отношений ничего не остается.

Что ж, все ясно, с неудовольствием заключил Эд.

— Если тебе нравится быть независимой, наверное, такая позиция — лучше всего.

— Очевидно, тебе не нравится быть независимым. Ты думал о том, чтобы жениться снова?

На этот раз вертеть в руке бокал принялся Эд.

— Когда Сью поняла, что умирает, она заставила меня пообещать, что у меня будет новая жизнь, что я попытаюсь найти кого-нибудь еще, но это легче сказать, чем сделать. Из-за детей и работы у меня было не так уж много времени, чтобы подумать о встречах с женщиной. Но теперь Лорен четырнадцать лет. Она становится более независимой, и это означает, что мне не нужно искать приходящую няню, если я хочу куда-нибудь пойти вечером. Надеюсь, что после переезда наша жизнь изменится.

— А разве она уже не изменилась?

— Об этом рановато говорить. Кэсси и Лорен жалуются, что скучают по друзьям, но, кажется, они уже завели новых. Тому труднее. Он не такой общительный, не может найти подходящих приятелей.

А ты? — хотела спросить Полли. Какая женщина была бы для тебя подходящей?

— Днем мы с Томом неплохо общались.

— Ты ему понравилась.

— Кстати. Не представляю, что выйдет из этого проекта.

— Разве Грейс не показывала тебе планы?

— Да, но проекту нужны инвестиции, а не только несколько человек с вилами.

— Я с тобой согласен. Грейс говорит, что надеется найти спонсоров. Она хочет убедить мастеров научить ребят класть кирпичи, делать изгороди и заборы и тому подобные вещи. — Эд поднялся и начал помешивать соус. — Я предложил себя в качестве начального спонсора, если наймут администратора, который будет работать над проектом, пусть и неполный рабочий день, и искать потенциальных спонсоров. Грейс сочла эту идею блестящей.

Он поднял крышку большой кастрюли и проверил, кипит ли вода. Рассерженная Полли вертела в руке бокал. Казалось, Эд и Грейс восхищаются друг другом. Тем лучше для них!

Она сердито посмотрела на вино. Возможно, она ничего не имела бы против, если бы Эд не признался, что ищет новую жену… или если бы Грейс понравилась ей меньше. Конечно, Грейс гораздо моложе Эда, но она такая красивая… И, как вдова, эта молодая женщина, возможно, имела с ним много общего. Если на то пошло, они идеально подходили друг другу.

Вот только почему эта мысль наводит на Поли тоску?

ГЛАВА ШЕСТАЯ

Полли подняла голову и увидела, что Эд отвернулся от плиты и терпеливо ждет ответа на свой вопрос, который она прослушала.

— Извини?..

— Я спросил, не знаешь ли ты кого-нибудь, кто согласился бы работать администратором неполный рабочий день?

— Может быть. — Полли подумала о Милли, которая после развода с трудом сводила концы с концами.

— Если они заинтересуются, пусть свяжутся с Грейс.

Эд вытер руки о чайное полотенце и выдвинул ящик, собираясь вытащить столовые приборы.

— Ужин почти готов. Я накрою на стол.

— Разреши мне накрыть на стол. — Полли отодвинула стул и встала. — Я сидела и ничего не делала, — виновато сказала она.

— Ты — гостья! — возразил Эд, но отдал ей ложки и вилки.

Полли коснулась его рук. Внезапно она поняла, что оказалась совсем близко от Эда. Она увидела, как возле его горла бьется жилка, и ей захотелось прижаться к ней губами…

Полли резко отвернулась. Ее сердце ухало, как кузнечный молот, ей было трудно дышать.

Очевидно, Эд вовсе не обратил внимания на то, что они коснулись друг друга. Он нашел салфетки и бросил их на стол.

— Обычно я настаиваю на том, чтобы на стол накрывал кто-то из детей, — сказал он. Полли клала рядом с каждой салфеткой ложку и вилку. — Но они ссорятся из-за того, чья очередь, возмущаются, почему я обращаюсь с ними, как с рабами. Иногда это легче сделать самому.

Его руки были сильными и умелыми. При виде их Полли становилось не по себе. Боже, она должна собраться с духом!

— Красивая музыка, — прохрипела она. — Что это? Бах?

— Верно. Тебе нравится классическая музыка?

— Она мне нравится, когда я ее слышу, но ничего о ней не знаю. В Эллсборо часто бывают концерты классической музыки, и я всегда говорю, что пойду. Но, конечно, до этого никогда не доходит.

Полли нужно было чем-то занять руки. Она уселась и взяла бокал вина.

— Но я получаю удовольствие, когда ее слушаю. Так, как сейчас.

— Что ж, наслаждайся, пока есть возможность. Сейчас сюда явятся дети, они ее выключат. — Эд подошел к двери и громко крикнул: — Ужин готов!

— Удивительно. Мне казалось, ты — человек, который у себя дома слушает то, что хочет.

— Я был таким человеком, пока не столкнулся с непреклонной волей подростка, — с мрачным юмором сказал Эд.

Когда Кэсси спустилась по лестнице и вбежала на кухню, она сразу же направилась к CD-плееру.

— О, папа, опять этот отстой! — Она вытащила компакт-диск. — И ты всегда, слушая такую музыку, становишься печальным!

— Полли получала от «этого отстоя» удовольствие, — мягко отметил Эд, но Кэсси только вскинула голову.

— Вероятно, она сказала так просто из вежливости. Можно, я поставлю какую-нибудь настоящую музыку?

— Нет. — Эд вылил воду из кастрюли со спагетти. — Бах или ничего.

Кэсси закатила глаза и плюхнулась на стул рядом с Полли. Вошли Том и Лорен. Лорен была похожа на старшую сестру, но оказалась более худощавой и сдержанной.

— Не могу сделать домашнюю работу по французскому языку, — пожаловалась она, тяжело опускаясь на стул, после того как ее представили Полли. — Ненавижу моего здешнего учителя. Его все ненавидят.

— Если ты будешь вежлива с Полли, может быть, она потом тебе поможет, — сказал Эд. — Она говорит по-французски.

Все трое посмотрели на нее.

— Я год работала в Париже.

На Кэсси это, кажется, произвело впечатление. Она оживленно заговорила о школьной поездке в Париж в прошлом году.

— Я хотела, чтобы летом папа повез нас во Францию, но он не согласился.

— Я возил тебя во Францию пару лет назад, и ты все время жаловалась, — мягко сказал Эд, раздавая тарелки со спагетти.

— Это потому, что ты снял дурацкий дом где-то за городом, заставлял нас везде ходить пешком, а Лорен рвало у нас в спальне.

— Всего один раз, — возразила Лорен.

— Не меньше трех!

— Нет!

Девочки принялись спорить, кого из них рвало, когда, где и как это было неудобно для остальных членов семьи.

— Мы должны говорить об этом за едой? — спокойно спросил Эд, и девочки замолчали. Он переменил разговор и спросил у Полли, как она проводила время во Франции.

— Ну, однажды я отравилась… — сказала она.

Раздался общий хохот.

— Я уже наслушался о том, как кого рвало! — смеялся Эд.

Именно такой вечер и нужен был Полли. Ее поразило, как быстро она нашла общий язык с детьми Эда. Том был сдержаннее девочек, но умел постоять за себя. Кэсси оказалась властной, иногда шутила — когда забывала вести себя как страдающий подросток. Они с Лорен болтали о новых друзьях и о школе.

Полли рассказала им, как училась в школе в Эллсборо. Вскоре они уже сравнивали свои юные годы. Как тяжело, когда у тебя строгий родитель, который всегда хочет знать, куда ты идешь, что ты делаешь и — что еще важнее — с кем ты это делаешь!

— Это походило на жизнь с ФБР, — вспомнила Полли.

Чувствуя в ней союзницу, Кэсси взглянула на отца.

— Я отлично знаю, что ты имеешь в виду, — многозначительно сказала она.

— Знаешь, ты должна была быть на моей стороне, — пожаловался Полли Эд и широко улыбнулся. — Я и пригласил тебя только потому, что считал взрослым человеком, достойным доверия!

Полли уже давно не чувствовала себя такой веселой и непринужденной. Ужин оказался простым, но вкусным. Спагетти не так-то легко есть с изяществом, но все-таки за кухонным столом было невероятно уютно.

После ужина Кэсси и Том принялись убирать со стола, а Лорен пошла за домашней работой по французскому языку. Эд наблюдал, как Полли делала за нее уроки. Лорен пришла в восторг, когда Полли не стала ей что-либо объяснять, а просто написала ответы, чтобы та их переписала.

— По-моему, надо было все-таки объяснить, — заметил Эд, но Полли состроила гримасу.

— Это работа учителя. Лорен наверняка предпочла бы, чтобы я сделала уроки за нее.

Девочка закивала.

— А теперь, раз я сделала домашнюю работу, я могу идти смотреть телевизор! — Лорен собрала книги и выбежала.

— Можно, Полли придет к нам, когда я буду делать мою домашнюю работу по французскому? — возмущенно спросила Кэсси. — Это несправедливо! Лорен ничего не сделала!

— Извини, — сказала Полли Эду, когда Кэсси, ворча, вышла. — Из-за меня начались неприятности…

Он рассмеялся.

— Кэсси просто завидует. Она любит быть в центре внимания.

— Неужели у Кэсси есть свойства павлина?

— О, в этом нет сомнения!

— Бедняга! Мало того что ты работаешь вместе с павлином, ты к тому же живешь с ним, — поддразнила она, и Эд широко улыбнулся.

— Это трудно… но павлины стоят, чтобы ради них не жалели сил!

Полли совершила ошибку. Большую ошибку. Она взглянула ему в глаза. Шутливая беседа прекратилась, наступила пауза.

Том уже ушел. Полли только теперь поняла, что снова осталась наедине с Эдом. При его детях она забыла, как он на нее действовал.

Полли отвела взгляд.

— Ты только посмотри, который час! — Она отодвинула стул. — Мне пора.

Она не станет бегать за Эдом. Это было бы глупо.

Вспомни, что было с Ником, твердила себе Полли. Помнишь, как тебе было больно? Помнишь, как ты клялась, что больше никогда не окажешься в подобной ситуации?

Но при одной мысли о том, чтобы прикоснуться к Эду, обнять его, у Полли сжимало горло. Она сейчас же должна перестать об этом думать.

Да, немедленно!

Эд проводил Полли до машины.

И речи не может быть о том, чтобы в него влюбиться! Она может дружить с ним и его детьми, но нечто большее? Нет, нет и нет!

— Большое спасибо, — вежливо поблагодарила Полли. — Я отлично провела время.

— Это я должен благодарить тебя за то, что ты приехала. Мы еще ни с кем не подружились здесь. Детям приятно общаться с кем-то новым, им надоел их старый ворчащий отца!

— Почему бы тебе не прийти ко мне на ленч? Как-нибудь в воскресенье? Я приглашу друзей, устрою вечеринку. Возьми с собой детей. У моей лучшей подруги есть дети-подростки, и они смогут пообщаться.

— По-моему, замечательно. Спасибо.

— Что ж… спокойной ночи. — Если бы она поцеловала его в щеку, это было бы так естественно…

Возникла пауза. Они одновременно подались вперед, поэтому поцеловали друг друга не в щеки, как намеревались, а в губы, и тут же отшатнулись.

— Извини!

— Извини… это по моей вине.

У Полли запылали щеки. Их поцелуй был случайностью, не более того.

— У французов получается гораздо лучше. — Она попыталась обратить все в шутку. — Ты всегда знаешь, сколько раз тебя поцелуют и кто будет целовать первым.

Эд улыбнулся.

— К несчастью, я не могу превратиться во француза, но все-таки давай попробуем снова. — Он шагнул ближе, наклонил голову и поцеловал Полли в щеку, очень близко к губам.

— Спокойной ночи, Полли.

Полли села в машину, завела мотор, потом принялась пристегиваться. Наконец дала задний ход и выехала с подъездной аллеи, подняв руку в прощальном жесте. В конце дороги она остановилась. Подождала, пока у нее перестанут дрожать руки и она сможет вести машину.

Было глупо жалеть о том, что она не осталась. Глупо завидовать Эду, что у него есть семья. Ведь она никогда не мечтала о детях. Но почему она вдруг почувствовала себя одинокой? Из-за того, что сказала, что ей пора, а Эд Меррик отпустил ее и закрыл за ней парадную дверь?

Да, но он поцеловал ее… Полли не могла об этом забыть. Неужели он нарочно поцеловал ее почти что в губы? Если бы она немного повернула голову, они бы непременно поцеловались в губы!

Что бы она испытала тогда? Если бы прижалась к Эду и ответила на его поцелуй? Если бы обняла его? Это было бы не похоже на дружбу, не так ли?

Полли подъехала к перестроенному зданию склада, где находилась ее квартира. Оттуда открывался прекрасный вид на реку.

Прежде всего она должна взять себя в руки.

Она останется его другом, решила Полли. Пригласит Милли и познакомит ее с Эдом. Они наверняка поладят. У Милли тоже были дети-подростки, и она знала, что такое — воспитывать их в одиночку. К тому же сама Милли была приятным человеком. Сердечным, дружелюбным. Противоположностью самой Полли, у которой были «острые края».

Да, она познакомит его с Милли, а заодно пригласит Грейс! Очевидно, она ему тоже нравилась. У Грейс не было детей, но она овдовела, поэтому они с Эдом тоже поймут друг друга. И Милли, и Грейс будут для Эда идеальными партнершами. Если она пригласит обеих женщин, станет ясно, что сама она им не интересуется. А чтобы желание их сосватать не бросалось в глаза, она пригласит еще одну пару, у которой тоже были неприятности с подростками, а также Рика — отличного собеседника. По крайней мере Эду не покажется, что его подавляют женщины.

Хотя Полли не могла себе представить, чтобы Эду казалось, будто его кто-то подавляет. Для этого он сам был слишком сильным.

На вечеринку собирались прийти пятнадцать человек. Чтобы придать квартире праздничный вид, Полли поставила рядом два стола и расстелила на них огромную скатерть. Недавно наступил октябрь, и было еще светло. Квартира выглядела замечательно.

Прошло три недели с тех пор, как Полли ела спагетти болоньез с Эдом и его семьей. Она старалась не показывать вида, что хочет снова с ним встретиться. Ведь отныне она будет его другом, не так ли?

Однажды Полли столкнулась с ним, когда парковалась на подъездной аллее у дома матери. Эд решил, что это хорошая возможность познакомиться с матерью Полли, и Полли представила его маме. Если не считать этого, они общались только на работе. Полли разговаривала с Эдом только о деле. Но она по-прежнему помнила, как он поцеловал ее в щеку…

Как нелепо! Эд не так уж и красив. Ничего особенного, если не считать проницательных глаз. Но когда Полли начинала на него смотреть, ей казалось, что земля уплывает у нее из-под ног.

К тому же Эд был ее боссом, сослуживцем. А Полли никогда не увлекалась своими коллегами. И вдобавок он был отцом-одиночкой, то есть у него имелись все заботы, что когда-то были и у Ника, вот только делить их было не с кем.

Нет, об Эде не может быть и речи! Полли слишком хорошо выучила предыдущий урок.

Или она так себе лишь говорила?..

Судя по поведению Эда, он больше не думал о том их прощании. Полли послала ему и детям приглашение на ленч. Эд позвонил ей домой и сказал, что они будут рады прийти.

Полли пожелала узнать, откуда у него номер ее телефона. Но прежде чем успела спросить об этом, Эд объяснил, что он был записан на визитной карточке, которую Полли дала ему на случай, если в доме ее матери возникнет какая-нибудь проблема.

Теперь она снова его увидит…

В день вечеринки Милли приехала пораньше, чтобы помочь. Ее дочки, Роз и Эмили, должны были появиться позже.

— Они окажут мне честь, если найдут для меня время, — сказала Полли, протягивая Милли помидоры, чтобы та их нарезала.

— О, ради тебя они всегда сделают усилие! Кстати, прими мои благодарности за то, что познакомила меня с Грейс. Меня так выручит эта работа! Я буду работать в офисе три дня в неделю. — Она улыбнулась подруге. — Как же я тебе благодарна, Полли!

— Я знаю, что ты отлично справишься.

— Я так рада, что у меня появилась возможность получить опыт! Трудно получить работу, когда тебе больше сорока и ты не работала больше пятнадцати лет. К тому же если у тебя никогда не было впечатляющих дипломов!

Полли заглянула в холодильник. Что еще надо приготовить? Она думала, что скоро увидит Эдда…

— По-моему, Грейс больше интересует твой характер, а не дипломы.

— Она приятная, верно? Я рада, что она сегодня придет. Ты немного рассеянна, Полли. Ты не нервничаешь?

— Конечно, нет. — Полли чуть не уронила тарелку с жареными перцами. — Почему я должна нервничать?

— Может быть, потому, что на вечеринку придет твой великолепный Эд?

— Он не мой, — резко сказала Полли. — И он не великолепен.

— Тогда почему ты устраиваешь вечер в его честь?

— Я веду себя как друг. У меня он сможет познакомиться с другими людьми, вот и все.

— Когда ты говорила о нем в прошлый раз, мне показалось, что ты в него влюблена.

— Вовсе нет! Я нарочно пригласила тебя и Грейс, потому что думаю, вы с ним поладите. Уверена, что вы обе ему понравитесь.

— Что ж, замечательно! Если он тебе не нужен, за него возьмусь я! По-моему, он приятный.

Полли слегка сжала губы.

— Он очень милый, — процедила она.

— Я так рада, что ты им не интересуешься! Жаль, что ты не сказала мне раньше. Я бы надела что-нибудь более подходящее!

Тут Милли взглянула на подругу и заметила, что Полли сердится. Она сколько угодно могла утверждать, что Эд ей безразличен, но Милли не проведешь.

— Мне не терпится с ним познакомиться, — поддразнила она Полли.

— Не надо действовать в открытую. Не хватает только, чтобы Эд думал, будто я хочу его сосватать.

— О, не беспокойся! Но ничего, если я немного с ним пофлиртую?

Полли не могла понять, почему так веселится Милли.

Она уже начинала жалеть, что решила устроить этот вечер. Каждый раз, когда звонили в дверь, у нее начинало колотиться сердце. Но оказывалось, что это Рик или Питер и Джейн. Потом, когда она была уверена, что наконец пришел Эд, выяснилось, что это Грейс. К тому времени, когда он появился, Полли уже была сама не своя.

Она вздохнула, пытаясь успокоиться, и открыла дверь. Семья Эда сначала повстречалась с Роз и Эмили, поэтому за дверью стояло шесть человек. Но Полли видела только Эда. У нее захватило дух, и она сжала ручку двери, пытаясь удержаться на ногах.

— Привет, — слабым голосом сказала она.

Они вошли. Несколько минут гостей представляли друг другу и предлагали им выпить. Полли заканчивала приготовления к ленчу, но гости не скучали без нее. Она слышала, как они разговаривали и смеялись в соседней комнате. Каждый раз, когда она приходила, чтобы что-нибудь поставить на стол, она замечала, что у Эда очень непринужденный вид.

Милли явно не теряла времени, как заметила Полли, доливая стаканы. Милли с Эдом стояли рядом на балконе, и Полли очень весело улыбнулась, чтобы показать: она ничего не имеет против. Ведь она надеялась, что Эд сблизится с Милли, не так ли? Она только не ожидала, что Милли так явно будет им интересоваться и что Эд ответит так быстро…

Не то чтобы она за них не радовалась, сказала себе Полли, но Эд мог бы проявить хоть какое-то внимание к Грейс. То, что Грейс прекрасно проводила время в обществе Рика и другой пары, к делу не относилось.

В очередной раз Полли вышла с бутылкой на балкон и снова наполнила их стаканы.

— Все в порядке?

— Прекрасно, спасибо. — Милли приветливо улыбнулась и многозначительно подняла брови, на что Полли решила не обращать внимания.

— Я восхищался твоей квартирой, — сказал Эд. — Замечательный вид на реку. Замечательное освещение.

— Мне здесь нравится. — Полли, стоявшая не так уж близко к Эду, покосилась на него. На нем были модные летние брюки из хлопчатобумажного твида и бледно-голубая льняная рубашка с короткими рукавами. Он слегка щурился из-за солнца. У него был непринужденный и бодрый вид.

Он выглядел замечательно. Так, как и должен был выглядеть друг.

— Я люблю сюда приходить, — сказала Милли. — Здесь всегда так спокойно и стильно. А мой дом напоминает свалку. Твой, вероятно, тоже, из-за детей, — добавила она, обращаясь к Эду.

Тот широко улыбнулся.

— Должен признать, что я уже некоторое время не вижу ковра.

— Пойду посмотреть, как там рис, — Полли двинулась вперед.

— Я могу тебе чем-нибудь помочь? — спросила Милли.

Если она скажет «да», Эд пойдет к другим гостям. Но Милли могла подумать, что Полли ревнует…

— Нет, оставайся здесь и развлекай Эда, — весело сказала она. С трудом растянув губы в улыбке, Полли вернулась в комнату.

Милли наблюдала, как Эд смотрит вслед Полли. Она улыбнулась.

— Ленч будет потрясающим. Полли хорошо готовит.

Эд снова повернулся к Милли.

— По-моему, у Полли многое хорошо получается.

— Не знаю. Она безнадежна в спорте и в том, что делается на открытом воздухе. Полли деятельна, но не очень практична… она слишком нетерпелива. Но то, что она делает, она делает со вкусом.

— Да, я могу себе это представить. Очевидно, ты очень хорошо ее знаешь.

— Мы вместе учились в школе и с тех пор дружим. Полли — моя лучшая подруга. Иногда она бывает вспыльчивой, но надо просто не обращать на это внимания. Вернее подруги не найти. Без нее я никогда не пережила бы развод. Мои дети тоже всегда ее обожали. Она никогда не говорила с ними свысока, даже когда они были маленькими, никогда не сюсюкала. И, конечно, она очень остроумна. Это им особенно нравится.

— Я заметил, — с улыбкой сказал Эд. — Моим детям она тоже понравилась.

— Всегда кажется, будто Полли — наверху блаженства, но ей не так уж легко. Она беспокоится о матери, а от братьев нет никакой пользы. Она рассказывала тебе о Нике?

Его серые глаза пристально посмотрели на нее.

— Нет.

— А! — Больше Милли не сказала ничего.

ГЛАВА СЕДЬМАЯ

Эд наблюдал, как Полли то уходила на кухню, то возвращалась. Ее темные волосы развевались, карие глаза блестели, а улыбка, казалось, освещала всю комнату. Обычно она носила яркую одежду, но сегодня на ней были джинсы и белая рубашка. И все же Полли выделялась среди присутствующих.

Эду было трудно поверить, что при первой встрече счел ее недружелюбной и несколько отталкивающей.

Но Полли так отличалась от Сью! Та была очаровательной от природы. Красивой, со свежим цветом лица. И Сью была полностью лишена тщеславия. Она предпочитала уделять внимание детям, а не самой себе и, в отличие от Полли, никогда не стала бы тратить деньги на одежду, не стала бы тратить время на то, чтобы ухаживать за собой.

Раньше Эд считал Сью идеальной женщиной. Когда он подумывал о том, чтобы найти себе подругу, он предполагал, что предпочтет женщину вроде Сью. А Полли была совершенно не похожа на Сью.

И все-таки… все-таки…

Она ему нравилась. Эта квартира была явно в ее стиле. Свет, тепло и стильное, необычное обаяние — все это была Полли.

Он чувствовал себя очень комфортно в ее квартире.

Конечно, Полли ясно дала понять, что ее не интересуют серьезные отношения. По ее словам, ей требовалось веселье, и вряд ли она будет ждать такого от вдовца средних лет вроде Эда!

С другой стороны… иногда их влекло друг к другу. Эд до сих пор помнил об их коротком поцелуе возле ее машины. Ему так хотелось поцеловать ее в губы, попробовать ее на вкус. Но в последний момент он оробел и поцеловал Полли в щеку.

Теперь он жалел об этом. Жалел, что не поцеловал ее так, как хотел. Но тогда им было бы неловко. Возможно, это к лучшему, иначе он бы не пришел к ней в гости.

Его дети расстались с друзьями в Лондоне, но они гораздо быстрее привыкли к новой обстановке, чем он. Когда тебе сорок семь лет, когда у тебя полон дом подростков, а внимание поглощено новой работой, трудно найти время, чтобы завести новых друзей. Только когда появилась Полли, Эд понял, как ему не хватало собеседников.

Он решил, что попытается забыть о ее очаровании, о ее губах и обольстительно развевающихся волосах и станет думать о ней как о друге. Может быть, дружбы с Полли будет достаточно.

Может быть.

Вечеринка оказалась одной из самых успешных в жизни Полли. Гости все-таки ухитрились втиснуться за один стол. Для восьми детей тоже нашлось занятие — они тут же подружились. Милли, Питеру, Джейн и Рику явно понравилось общество Эда и Грейс. Все шло в точности так, как задумала Полли.

Да, вечеринка имела огромный успех. Еда была очень вкусной, разговор — оживленным, за открытым окном светило солнце. Все прекрасно проводили время.

Кроме Полли.

Она не сразу поняла, в чем дело. Ее окружали добрые друзья, все смеялись над возмутительной историей, которую рассказывал Рик. Они съели все, что приготовила Полли. Она чувствовала, что гости ее любят и ценят.

Раньше в подобной обстановке она бы блистала. Но сегодня Полли чувствовала… некоторое раздражение, что ли. Она получила бы больше удовольствия, если бы пришло меньше гостей. Если бы она и Эд с удовольствием ели ленч на балконе…

Они могли бы сесть рядом — достаточно близко, чтобы касаться друг друга, — с бокалами холодного вина и смотреть на реку. Эд улыбался бы ей, а не Милли или Грейс. Тогда она не чувствовала бы раздражения. Она была бы… счастлива. Было бы спокойно, тихо и…

— Полли, очнись, пожалуйста! — Милли замахала рукой перед лицом Полли.

Та вздрогнула.

— Что? Извини?

— Ты куда-то улетела! И у тебя было очень странное выражение лица. О чем ты думала?

Полли отвела взгляд. Она боялась, что Милли догадается, в чем дело. Она увидела, что проницательные серые глаза Эда смотрят прямо на нее. Казалось, он видел ее насквозь. О боже, что, если он догадался, о чем она мечтала? Это было бы в миллион раз хуже, чем подозрения Милли.

У Полли сжалось горло. Она заставила себя отвести взгляд.

— О, ни о чем.

— Послушай, у твоей мамы все в порядке. — Видимо, Милли неправильно истолковала ее задумчивость. — Можешь позвонить ей сегодня вечером и убедиться, что у нее все хорошо.

Полли ухватилась за этот предлог.

— Я знаю, что должна перестать волноваться за нее. — Она виновато улыбнулась гостям. — Извините.

— Мы говорили о садовом проекте, — сказала Милли. — Моя роль уже стала важнее.

— Но ты даже не начала работать!

— Я знаю, но Эд и Грейс думают, что я должна искать денежные средства. Я уже убедила Питера пообещать, что он будет кое-что финансировать, верно, Питер?

— Ну, вряд ли здесь подходит слово «убедила». Ты мне просто заломила руки за спину! — якобы возмущенно заявил Питер.

Полли рассмеялась.

— Если бы я знала, что ты станешь безжалостной карьеристкой, я бы никогда не познакомила тебя с Грейс! — широко улыбаясь, сказала она Милли.

— А я рада, что ты нас познакомила, — сказала Грейс. — Нам нужен именно такой человек, как Милли.

— Ей хорошо, — шутливо проворчала Полли. — Она будет сидеть в чистом и сухом кабинете, а нам с Томом достанется тяжелая работа с лопатами!

— На самом деле эта работа тебе очень нравится, — мягко возразил Эд. — По твоим словам, вы с Томом хорошо проводите время.

— И я так думаю! — вмешалась Милли. — Но незаметно, чтобы ее «острые края» теряли свою остроту!

— Как ты можешь так говорить? — возразила Полли. — Мои «края» так округлились, что я стала похожа на шар!

— Говоря о шарах… почему бы нам не устроить бал ^[1], чтобы начать проект?

— Бал? В Эллсборо?

— Ну, тогда вечеринку, — поправилась Милли. — Мы пригласим всех, кого знаем. Чтобы о ней говорили. Пригласим журналистов из городской газеты и местных бизнесменов.

— Блестящая идея, но вечеринки стоят денег, — с сомнением сказала Грейс.

— Я знаю, но уверена: компания, у которой есть чувство коллективной социальной ответственности, вроде «Белл Браунинг», захочет ее финансировать… не так ли, Эд?

Эд рассмеялся и, сдаваясь, поднял руки.

— Мне лучше сразу сказать «да».

— Спасибо! — Грейс и Милли одарили его ослепительными улыбками. Полли было интересно, которой из них он пытался доставить удовольствие.

Когда гости начали уходить, Эд предложил остаться и помочь хозяйке прибраться, но Полли заверила его, что справится самостоятельно.

Спустя час она уже жалела, что он не остался. Даже если это означало, что заодно остались бы Том, Кэсси и Лорен. Закончив уборку, она уселась на диван.

Итак, то, что она считала спокойствием, на самом деле было пустотой.

При этой мысли Полли стало очень грустно. Но жалеть себя было бессмысленно. Когда-то она сама предъявила Нику ультиматум. Он выбрал то, чего не хотелось Полли, и кто в этом был виноват? В конце концов ей удалось убедить себя в том, что независимость и уверенность в себе — лучше, чем постоянная борьба за внимание Ника.

Но и они достались ей не просто так…

А сегодня она чувствовала беспокойство только потому, что вечеринка была очень шумной. Теперь все ушли, а одиночество — не самая худшая вещь. Тут она вспомнила, что говорил Эд о браке. Что брак можно считать совместной жизнью, а не отказом от чего-либо.

— Господи, неужели я становлюсь плаксой? — Она вскочила с дивана, вышла на балкон и посмотрела на реку. Стоял прекрасный октябрьский вечер. Спокойная река казалась неподвижной. По ее берегам гуляли люди, наслаждаясь теплым осенним солнцем.

Полли показалось, будто у всех есть пары. Все получали удовольствие от вечера в обществе других.

Кроме нее.

Она знала, что чувствует себя так только потому, что ей нравится Эд. Нравится больше, чем ей хотелось. И она не на шутку расстроилась, когда он так хорошо поладил с Милли и Грейс.

Милли был нужен привлекательный, добрый, умный мужчина вроде Эда. Грейс тоже заслужила еще один шанс на счастье. И будь она, Полли, не столь эгоистична, она была бы счастлива, если бы кто-нибудь из них завел роман с Эдом.

Очевидно, она — ужасный человек. Потому что хотела его только для самой себя. И не желала, чтобы он достался кому-нибудь еще, даже ее дорогой Милли. Не хотела Полли и боли и страданий, которые неизбежно за этим последуют. Она так долго приходила в себя после расставания с Ником. Возможно, сегодня вечером ей стало немного грустно, но это было ничто в сравнении с долгими тоскливыми месяцами, когда она не могла себе даже представить, что когда-нибудь снова будет счастлива.

Неужели она хотела опять почувствовать то же самое? Нет, нет, нет!

Полли пришла в ужас.

Тогда забудь об Эде, сказала она себе. Нужно оставаться друзьями.

Полли расправила плечи. Она знала, в каком положении оказалась, и приняла решение. Пора перестать вести себя по-детски и смириться с обстоятельствами.

Что ж, она могла так поступить. Но ведь не обязана этому радоваться, не так ли?

— У тебя найдется минутка? — Эд остановил Полли, когда она выходила из зала заседаний совета директоров. Только что закончилось ежемесячное собрание начальников отделов.

— Конечно.

Сегодня Полли вела себя прекрасно. Она впервые увиделась с Эдом после воскресной вечеринки. У нее было три дня, чтобы взять себя в руки и перестать глупить. И она думала, что добилась успеха, пока он не пришел на собрание.

У нее учащенно забилось сердце.

Все же легче притворяться спокойной и деловитой, когда они говорили о бюджетах и заданиях.

Сегодня на Полли был ее лучший костюм со стильным коротким жакетиком, благодаря которому она всегда чувствовала себя немного похожей на Одри Хёпберн. Хотя, очевидно, Полли не сравнится с красотой знаменитой актрисы.

Эд пошел с ней по коридору к лифтам.

— Спасибо за воскресенье, — сказал Эд. — Мы все получили большое удовольствие.

Полли растянула губы в улыбке.

— Я рада.

Последовала короткая пауза.

— Ты помнишь музыку, которая тебе понравилась, когда ты приходила на ужин?

— Бах?

— Совершенно верно. Оказывается, эту вещь будут исполнять в субботу на концерте в церкви Святой Маргариты. Может, ты захочешь пойти?

Глупо, но Эд нервничал, ожидая, что ответит Полли. Когда он репетировал это приглашение, оно казалось таким простым! Музыка, которой они оба наслаждались, прекрасная окружающая обстановка… из-за чего ей отказываться?

Но Полли явно колебалась. Она нажала на кнопку вызова лифта и неуверенно взглянула на Эда.

— Ты говорила, что хотела бы ходить на концерты классической музыки, — напомнил он ей.

— Это верно…

— Но, может быть, у тебя другие планы на субботний вечер?

— Ну… нет…

— Тогда, пожалуйста, приходи! Девочки меня пилят и говорят, что у меня «должна быть жизнь», как они выражаются. Этот концерт — мой первый шаг к такой жизни. Как я им скажу, что от моего приглашения отказались?

И Полли сказала «да».

В субботу Полли ждала Эда и нервничала. Он должен был оставить свою машину неподалеку от ее квартиры. Они пойдут пешком. Будут сидеть рядом, слушать прекрасную музыку, потом отправятся домой и пожелают друг другу спокойной ночи… и на этот раз поцелуй в щеку не застигнет ее врасплох.

Над городом весь день сгущались тучи, но дождь так и не начался. Полли надела неяркую юбку и туфли, а в последнюю минуту решила надеть просторный кардиган и взять с собой куртку.

Эд подготовился еще лучше.

— Я прихватил зонт. Вдруг пойдет дождь, когда мы будем возвращаться?

Непринужденно разговаривая, они пошли по берегу реки, перешли через мост и направились в центр старого города.

Концерт должен был состояться в одной из средневековых церквей города. Окружающая обстановка создавала определенную атмосферу, акустика была замечательной. Эд и Полли уселись на старые скамьи со спинками. Когда кто-то попытался найти место в конце ряда, всем пришлось подвинуться. На одну неловкую секунду Полли прижали к Эду. Раньше ее волновало, что на кухне Эда она коснулась его пальцев, но сегодня было гораздо хуже…

Он сидел слишком близко к ней.

Полли глядела на старую резьбу на колоннах, навздымающиеся своды, на довольно неприятную волосатую шею мужчины, который сидел перед ней. На все что угодно, кроме Эда.

Ей и не нужно было смотреть на него. Она и так могла себе представить веселые серые глаза и насмешливую линию губ. Еле заметную горбинку на носу, седоватые волосы у него на висках, строгий подбородок… Полли могла бы нарисовать их даже во сне, и это ее беспокоило. Вот уже много лет она знакома со своим другом Риком, но так подробно описать его внешность Полли не смогла бы.

Раньше Полли так же хорошо знала, как выглядит Ник. Когда она думала о нем сейчас, то вспоминала печаль в его глазах, а также сильное желание и отчаяние, которые тогда чувствовала…

Ей все время хотелось взглянуть на Эда. Они сидят так близко!

Полли знала, что на нее действует вовсе не музыка Баха. На нее действовал Эд, который ничего не делал и ничего не говорил, а только молча слушал, как играет оркестр. Музыка звучала все громче и неслась вверх, к самому своду.

Полли старалась овладеть собой. У нее начала кружиться голова. Рассудок отчаянно пытался опереться на реальность.

Эд — твой босс, помнишь?

Он — отец-одиночка, помнишь?

Он интересует тебя только как друг, помнишь?

Но как трудно было об этом помнить, когда он сидел всего в нескольких дюймах от нее!..

Когда наступил перерыв, Полли вскочила на ноги раньше, чем смолкли аплодисменты. Она больше не могла выносить близости Эда.

— Я должна размять ноги, — резко сказала она.

Они принялись бродить по церкви. Полли взволнованно болтала, то и дело умолкая, потому что ей хотелось сказать: «Отведи меня домой и займись со мной любовью».

Она была в панике. Что, если у нее вырвутся эти слова? Она боялась, что Эд догадается, о чем она думает. Обхватив себя руками, она принялась рассматривать надгробный памятник восемнадцатого века.

Музыканты и слушатели начали возвращаться на свои места. Эд положил руку на поясницу Полли, и от его прикосновения у нее перехватило дыхание. Он не флиртовал с ней, но, когда на нее посмотрел, его глаза улыбались. Ей показалось или он действительно держал руку у нее на спине дольше, чем это было необходимо?

Неужели действительно?..

От волнения Полли почти не слышала вторую часть концерта. Когда музыка смолкла, она с облегчением зааплодировала. Они забрали куртки и зонт Эда и пошли вместе с толпой к выходу. У Полли было несколько минут, чтобы успокоиться.

Но от ее спокойствия не осталось и следа, когда она увидела, что идет дождь. С одной стороны, было очень хорошо, что Эд взял с собой зонт. По крайней мере они не промокнут. С другой стороны, им придется идти рядом, и это не предвещало ничего хорошего.

— Он достаточно большой для нас обоих. — Эд поднял зонт над головой Полли. — Под ним ты не промокнешь.

Они молча шли по городу. В субботний вечер на улицах было полно прохожих. Одни возвращались домой, у других — тех, кто помоложе, — вечер только начинался. Девушки все были в туфлях на высоких каблуках и, несмотря на дождь, легко одеты.

Эд покачал головой.

— Вот какой будет Кэсси года через два. Ей до смерти хочется стать взрослой и ходить по клубам.

— Скажи ей, что она должна будет обзавестись элегантным кардиганом. Не то в нашем климате она будет постоянно простужаться.

Он фыркнул от смеха.

— Представляю, что ответит Кэсси!

Должна ли она пригласить Эда выпить кофе, когда они вернутся к ней в квартиру? Что, если он согласится?

У Полли пересохло во рту.

Они уже перешли мост.

Погрузившись в размышления, Полли не замечала, что Эд на нее смотрит. Она казалась ему яркой даже в темноте.

Эд с самого начала заметил живость и ум Полли. Ему нравились ее искренность, великодушие и остроумие. Он считал ее привлекательной и элегантной. Но лишь сегодня вечером Эд понял, как она его волнует. И теперь, когда он это понял, ему стало очень трудно думать о чем-нибудь другом.

Неужели он действительно решил тогда за ленчем, что достаточно остаться друзьями? Эд обозвал себя дураком. Конечно, этого недостаточно.

Внезапно он остановился.

— Что-нибудь случилось?

— Да. Я не смогу идти дальше, пока не поцелую тебя.

У Полли захватило дух.

— Я… я сомневаюсь, что это хорошая идея…

— Я тоже, но давай попробуем.

Продолжая держать зонт, Эд обнял Полли свободной рукой. Она больше не могла сопротивляться влечению.

Только один поцелуй, сказала она себе. Ведь ничего плохого не случится?

Когда Эд коснулся губами ее губ, ей почему-то показалось, что они целовались уже тысячу раз. Она чувствовала себя так, словно возвращалась домой. Полли ответила на поцелуй. Наконец-то она могла к нему прикасаться, пробовать его на вкус, обнимать так, как мечтала весь вечер.

Эд уронил зонт и крепко обнял Полли обеими руками. Она целовалась так, как делала все остальное, — со страстью, но оказалась мягче, чем он себе представлял, мягче и милее. Ее волосы на ощупь напоминали шелк, от аромата ее духов у него кружилась голова.

Их поцелуи стали крепче. Эд почувствовал, что шатается, и поднял голову. Он вздохнул, пытаясь овладеть собой.

— Итак, что ты думаешь?

— Думаю?

— Была ли эта идея хорошей?

— Может быть, нет, — неуверенно сказала Полли. Но когда он снова прижал ее к себе, она улыбнулась и ответила на его поцелуй. Она обняла Эда, что-то бессвязно бормоча от удовольствия.

ГЛАВА ВОСЬМАЯ

Ей было так приятно держать его в объятиях, приятно, что он ее обнимает… Полли не знала, как долго они стояли там, под деревом, и ей было все равно. Ее волновал только их поцелуй.

Когда Эд поднял голову, она попыталась его удержать. Звонил мобильный телефон.

— Извини, — в голосе Эда чувствовалось отчаяние. Он вытащил телефон из кармана пиджака. — Может быть, это кто-то из детей.

Полли разжала объятия.

— В чем дело, Кэсси?

Полли испытала слишком сильное потрясение. Она только что была в надежных и теплых объятиях Эда, а теперь стояла под холодным дождем и слушала, как он говорит по телефону.

— Нет… нет, Кэсси… потому что я не знаком с этими людьми… и потому что тебе всего пятнадцать лет… ты должна поехать домой… что ж, возьми такси… — Он вздохнул. — Где ты? Хорошо, жди там. Я за тобой приеду.

Он дал отбой и повернулся к Полли.

— Извини. Я должен ехать. Друзья Кэсси собираются куда-то на вечеринку к людям, с которыми она незнакома. Она спросила, можно ли ей поехать. У нее нет ни денег, ни куртки. Идет дождь. Я не хочу, чтобы она возвращалась одна… — Он вздохнул. — Она должна была остаться дома с Томом и Лорен. — Он наклонился и поднял упавший зонт. — Мне действительно жаль, Полли. Я хотел, чтобы этот вечер закончился иначе.

Полли растянула губы в улыбке.

— Не беспокойся из-за этого. Ничего. Я понимаю.

В том-то и беда, что она понимала. Сколько раз она через это прошла, когда у нее был роман с Ником! Его дети были младше, но он тоже всегда ставил их на первое место.

* * *

В ту ночь, лежа в кровати, Поли вспоминала свои отношения с Ником. Дети поглощали его внимание. Ник плясал под дудку бывшей жены. В последнюю минуту менялись их планы, прерывались свидания, отменялись отпуска.

Конечно, Эд должен был все бросить и ехать за своей пятнадцатилетней дочкой. Конечно, для него дети должны были быть на первом месте.

Конечно, Полли придется с этим смириться.

Но когда-то она перестала с этим мириться и предъявила Нику ультиматум.

Уделяй мне заслуженное внимание или я уйду!

И Ник предпочел дать ей уйти.

Тем лучше, что Эду позвонили, сказала себе она. Иначе было бы слишком поздно. Они вернулись бы к ней в квартиру и занялись любовью. А потом она не смогла бы делать вид, что он ничего для нее не значит.

В понедельник Эд пришел к ней в кабинет. Он несколько раз звонил ей в воскресенье, но она не отвечала на звонки.

— Насчет того вечера… — начал он.

— Все в порядке, Эд. Тебе незачем что-то объяснять. Я отлично понимаю.

Эда обескуражил ее веселый тон.

Если бы Кэсси тогда не позвонила… Эд все время думал о Полли. Он страстно желал снова ее увидеть.

— Я думал… я надеялся… что сегодня вечером мы сможем попробовать еще раз. Я строго приказал Кэсси оставаться дома! У тебя найдется время хотя бы выпить со мной?

— Вряд ли, Эд. — Когда он вошел, Полли встала. Теперь она склонилась над столом и принялась приводить в порядок бумаги. — Я думала об этом вчера. По-моему, мы должны общаться только на работе.

— Тебе не кажется, что для этого уже немного поздно?

Полли подняла голову. Он заметил, что у нее пылают щеки.

— Я уверена, что мы сможем забыть субботний вечер.

— Не уверен, что я сумею его забыть.

Полли проглотила слюну. Она обхватила себя руками — как обычно, когда нервничала.

— По-моему, не стоит смешивать дело с удовольствием. Я предпочитаю, чтобы мы остались друзьями.

— У меня и так достаточно друзей, — с горечью сказал Эд. — Ты нужна мне не как друг. Ты нужна мне как…

— Как что, Эд?

Он подошел к окну и ответил, стоя спиной к Полли:

— Ты — первая женщина, которую я пожелал после смерти Сью. Я думаю… я думал… что мы могли бы быть счастливы вместе.

— Извини, — тихо сказала Полли. — Вряд ли у нас что-то выйдет. У нас слишком разная жизнь.

— Вот как?

— У тебя трое детей, которым ты должен уделять внимание. Почти все внимание. Сколько останется для меня? Я через это прошла. Больше такого не хочу.

Эд отвернулся от окна. Его охватило горькое разочарование.

— Что ж, мне почти нечего сказать, верно? Кроме того, что мне жаль. Но, конечно, я уважаю твое решение…

— Надеюсь, нам не будет трудно работать вместе.

— Конечно, нет. Мы — взрослые люди, Полли. Мы не должны смешивать личную и профессиональную жизнь.

Легко сказать, подумала Полли.

Прошло несколько дней. Ей было очень тяжело. Когда в ее присутствии произносили имя Эда, у нее екало сердце. Когда она слышала его голос, сердце начинало колотиться как бешеное. При виде Эда ее охватывало желание.

Каждую неделю она работала над садовым проектом. Они с Томом убрали свой участок, потом начали вскапывать землю. Чем чаще Полли встречалась с Грейс, тем больше та ей нравилась. Милли с удовольствием принялась за новую работу.

Том был уравновешенным, немного замкнутым. Они с Полли составляли хорошую команду, хотя их характеры оказались очень разными. Ей нравились его спокойное чувство юмора и сдержанность, видимо унаследованные от отца.

Полли нередко подвозила Тома домой. Ведь ей все равно надо было навестить мать. Том не рассказывал о том, что происходит у него дома, хотя однажды заметил, что Эд «уже несколько недель» в отвратительном настроении.

Похоже, страдала не только она. Полли не могла не думать об их поцелуе у реки…

— Жаль, что я не могу об этом забыть, — как-то вечером сказала она Милли, когда они сидели за бутылкой вина.

Надо было быть осторожнее с желаниями, устало думала Полли.

Прошло несколько дней.

Ее мать заболела и так ослабла, что Полли встревожилась. В течение двух недель у Полли не оставалось времени, чтобы думать об Эде. Она консультировалась с врачами и возила мать в больницу на анализы.

Вскоре даже сама Хелен поняла, что нуждается в помощи. К ней стала приходить помощница, три раза в день на полчаса. Но каждое утро Полли помогала матери встать с постели и одеться, потом кормила ее завтраком и ехала в офис.

Сосредоточиться на работе становилось все труднее. Ей казалось, что она стала тратить в два раза больше времени, чем раньше, на какое-либо дело.

После работы Полли опять ехала к матери, проверяла, как дела, и проводила у нее большую часть вечера, после чего ехала домой.

Анализы не позволяли сделать окончательный вывод. Врачи предположили, что ее мать так медленно выздоравливает из-за своего возраста. Иногда Полли ночевала у нее в доме, в своей старой комнате, и тогда ей приходилось тяжелее всего.

Не то чтобы Полли не любила свою мать, но она терпеть не могла жить с ней в одном доме. У них были слишком разные характеры. Полли оказалась слишком нетерпеливой, чтобы быть хорошей сиделкой. Хелен Джеймс — слишком старой и упрямой, чтобы оставаться хорошей матерью.

По крайней мере у меня все еще есть работа, постоянно напоминала себе Полли.

Прошло две недели, а она все еще проводила большую часть времени у матери.

В холодный ноябрьский вечер, когда лил дождь, Полли дошла до предела. Она положила вещи матери в стиральную машину, потом поднялась на второй этаж и помогла Хелен лечь в кровать. Когда Полли спустилась вниз, то увидела, что пол залит водой.

Она чуть не расплакалась. Наконец взяла себя в руки и принялась звонить по телефону, но было около десяти часов вечера, и к ней соглашались приехать только утром. Кто-то предложил ей отключить машину и посмотреть, на месте ли все шланги.

— Если соскочил шланг, вы можете починить машину сами, дорогая.

Ну да, если ей хватит сил отключить машину. Полли попыталась сдвинуть ее с места, но ничего не вышло.

Может, обратиться к Тому и попросить его помочь?

Но дверь открыл Эд. Увидев его, Полли забыла об усталости и страданиях. Тревожный знак: ведь она уже месяц заставляла себя не думать об Эде.

— Полли! — удивленно сказал он.

Эд пытался облегчить жизнь им обоим. Он избегал Полли, но теперь его поразило, как она выглядит. Усталая и такая бледная!

— Что случилось?

Полли чувствовала, что вот-вот расплачется.

— Я хотела попросить Тома помочь мне передвинуть стиральную машину. У меня небольшое наводнение.

— Я сейчас приду.

Он крикнул детям, которые были наверху, куда он уходит, потом пошел к Полли.

Эд легко отключил стиральную машину, нашел соскочивший шланг и снова прикрепил его к машине. Потом поставил ее на место и повернулся к Полли. Та пыталась вытереть воду на полу.

— Ужасно выглядишь. Ты что-нибудь ела?

— Я собиралась что-нибудь приготовить, но вот тут произошла авария…

— Тебе нужно поесть. Почему бы тебе не принять ванну или душ, а я пока загляну в холодильник?

— Сначала мне нужно вытереть пол.

— Я его вытру. — Эд взял у нее швабру. — Иди — но не засни в ванне, не то я за тобой приду!

— Ты не должен для меня делать все это, после того как… ну, ты знаешь…

— После того как ты начала меня избегать и больше не хочешь со мной целоваться?

Она залилась румянцем.

— Ты сказал, что не хочешь, чтобы мы оставались друзьями.

Эд вздохнул.

— Я был сердит и разочарован. — Он улыбнулся. — Конечно, мы — друзья, Полли. Любой друг на моем месте настоял бы на том, чтобы ты пошла и приняла ванну. Иди! — И он подтолкнул ее к двери.

Приняв ванну, Полли спустилась вниз. Эд уже вытер пол, стиральная машина снова работала, а из кухни доносился изумительный аромат жареного сыра.

— Приготовил макароны, обжаренные с тертым сыром. — Эд увидел, с каким удовольствием она вдыхает аромат блюда. — Они пойдут тебе на пользу. Я также осмелился найти еще одну бутылку вина твоего отца. Тебе нужно выпить бокал. Твой отец наверняка бы со мной согласился. — Он выдвинул для нее стул. — Прошу вас, сударыня!

Полли послушно уселась за стол. Эд поставил перед ней тарелку и указал на дымящееся блюдо с макаронами.

— Угощайся!

Она прижала пальцы к глазам, стараясь не расплакаться, но у нее все-таки потекли слезы.

— Эй, что я такого сказал? — Эд положил ей руку на плечо.

— Ничего. — К Полли вернулась гордость. Она глубоко вздохнула и подняла голову. — Просто не привыкла, чтобы кто-то обо мне заботился. Это только потому, что ты так мило со мной обращаешься!

Его серые глаза весело посмотрели на нее.

— Ты бы предпочла, чтобы я обращался с тобой ужасно?

— По крайней мере тогда я бы не распустила нюни. — Полли вернулась в свое обычное состояние.

Эд улыбнулся и сел за стол.

— Ты устала и нервничаешь. Немного поплакала. А теперь ешь макароны, пока они не остыли!

Полли взяла вилку.

— Похоже, они очень вкусные.

— Боюсь, что соус немного комковатый. Дети всегда жалуются на мои соусы.

— Потрясающе! — сказала она, поедая макароны.

— По-моему, ты говоришь это из вежливости. — Но она видела, что ему приятно. — Ты бы слышала, что говорят Кэсси и Лорен, когда я готовлю им этот соус!

— Я могу тебя научить его готовить. Я научу вас всех. «Любой друг на моем месте…» — процитировала она Эду его собственные слова.

Наступила короткая пауза.

— Значит, мы можем быть только друзьями, Полли?

Она положила ложку и потянулась к вину.

— Я когда-нибудь рассказывала тебе о Нике? — Она медленно вертела бокал в руке и глядела на него.

«Она рассказывала тебе о Нике?» Эд вспомнил слова Милли на вечеринке у Полли.

— Нет. Ник — твой бывший бойфренд?

— Два года Ник был центром моей жизни. Я любила его так, как никогда никого не любила. Ради него я бы сделала все что угодно.

— Разве он тебя не любил?

— Он говорил, что любит… Незадолго до нашего знакомства Ник разошелся с женой. Он очень беспокоился о своих двух детях, хотя они приспособились к новому положению лучше, чем родители. Я хотела быть с Ником. И когда мы были вместе, все было замечательно…

Она приняла задумчивый вид. Эд налил себе бокал вина, чтобы отвлечься. Ему не доставляло удовольствия слушать, как она любила этого проклятого Ника!

— Так в чем же заключалась проблема?

По-прежнему вертя бокал в руке, Полли вздохнула.

— Ник не хотел, чтобы мы жили вместе. Сначала он думал, что детям будет слишком трудно меня принять.

Ник мог с ними видеться один день в неделю и каждый второй уик-энд, но его бывшая жена хотела это изменить. Я до сих пор уверена, что она просто пыталась нас поссорить. Она говорила Саше и Робину, что папа их не любит, что он не хочет их видеть. Всякую ерунду…

Она покачала головой.

— Я ему говорила, чтобы он не обращал на нее внимания, но он пытался ее успокоить, потому что думал, что тогда детям будет легче. Может, он был прав, я не знаю. Но он никогда не ставил меня на первое место. Мы часто что-нибудь планировали на уик-энд, а потом все менялось в последнюю минуту, потому что Ник должен был что-то сделать для детей.

— Похоже, этот Ник не давал тебе житья.

— Он так поступал не нарочно, но… да, именно так и было. И я с этим мирилась. Два года.

ГЛАВА ДЕВЯТАЯ

— Два года?!

В голосе Эда чувствовалось недоверие. Полли поморщилась.

— Вот что значит заводить роман с неженатым отцом. Я сказала себе, что должна это принять. Для Ника дети должны были быть важнее всего. Он уделял родительским обязанностям так много внимания, что для наших отношений времени почти не оставалось. Меня начало возмущать, что я была единственной, о ком он не заботился.

— Он воспринимал тебя как нечто само собой разумеющееся?

— Да. Я так сильно любила Ника! Пыталась его понять и облегчить ему жизнь. Я старалась вести себя так, как хотелось Нику.

— Но потом это тебе надоело?

— Два года назад внезапно умер мой отец. Это было ужасным потрясением. У моей матери всегда был очень сильный характер, но она растерялась, а братья приехали только через пару дней. Мне хотелось, чтобы Ник был там со мной. — Ее выразительные карие глаза были полны боли. Она отвела взгляд. — Я сказала, что он мне нужен, но… Его бывшая жена хотела куда-то пойти и попросила его остаться с детьми. Он не смог сказать ей «нет».

— Наверное, тебе было очень больно, — тихо сказал Эд.

— Да. — Она вздохнула. Какое унижение она тогда испытала! Ее спрашивали, где Ник, и ей пришлось оправдываться.

Полли заставила себя улыбнуться.

— Ник говорил, что любит меня, но на самом деле не любил. Или любил недостаточно…

— Почему ты так долго его терпела? — Эд нахмурился.

— Потому что любила, — просто сказала Полли. Ее темные глаза посмотрели на него. — Я всегда боялась его потерять. Но после смерти папы поняла, что больше не могу. Я заставила себя предъявить Нику ультиматум. Если он не станет со мной считаться, я его оставлю.

— И что сказал Ник?

— Он сказал, что я поступаю несправедливо, раз оказываю на него давление. Что ему хватает стрессов и без моих проблем. — Полли говорила без всякого выражения.

Эд раздраженно фыркнул.

— Иными словами, это все по твоей вине?

— Вот именно. Я сказала, что если он воспринимает меня как стресс, то ему будет лучше без меня. И я ушла. — Она вспомнила, какие страдания испытала. — Следующий год был самым мрачным в моей жизни. Я думала, что у меня буквально разбито сердце. Мне было ужасно больно вот здесь. — Она прижала руку к груди. — От боли я даже не могла выпрямиться. Не знаю, что бы я делала, если бы не Милли. Она помогла мне это пережить.

— Поэтому ты вернулась в Эллсборо?

— Отчасти. Я беспокоилась о маме. И надеялась, что перемена обстановки поможет мне прийти в себя…

— И что? Она помогла?

— Вероятно, если бы я осталась в Лондоне, мне было бы труднее. Я познакомилась с Ником на работе и могла снова с ним столкнуться. Но после переезда в Эллсборо мне пришлось все начинать сначала. Зато у меня не стало никакой надежды на встречу с ним.

Наступила тишина. Эд пил вино, думая о том, что ему рассказала Полли.

— Вот почему ты против наших отношений? — наконец спросил он. — Потому что ты думаешь, что я похож на Ника?

Полли покачала головой.

— Нет, Эд. Ты совсем не похож на Ника. Но у тебя дети, и ты должен ставить их на первое место. Мне нужен человек, который будет ставить на первое место меня.

— Значит, ты заведешь роман только с бездетным мужчиной?

— Когда тебе почти сорок, вокруг тебя их не так уж много… или, по крайней мере, таких, с какими ты хотела бы завести роман. — Полли улыбнулась. — Но я к этому готова. Даже если постарею, оставаясь в одиночестве. Чтобы моя жизнь обрела смысл, я не нуждаюсь в мужчине. — Она колебалась. — Мне незачем притворяться, будто я не нахожу тебя привлекательным, Эд. Нахожу. Но я знаю, что произойдет, если мы будем вместе. Мы куда-нибудь пойдем, а Кэсси понадобится, чтобы ее подвезли, или Тому потребуется поддержка, или Лорен забудет ключ… а я начну возмущаться, и это будет ужасно… Или я могу в тебя влюбиться, а мое сердце не вынесет, если его снова разобьют. Я не позволю этому случиться. Я… я могу быть тебе только другом.

Эд медленно кивнул. Спорить бессмысленно. Как он мог просить ее рискнуть? И, вероятно, она была права. Его дети и вправду были требовательными. Конечно, по вечерам им с Полли станут мешать. Сам Эд считал, что попытаться все-таки стоит. Но Полли столько страдала после Ника, что боялась снова пытаться найти любовь.

— Значит, мы будем друзьями. — Он улыбнулся. — По крайней мере, раз мы — друзья, я буду с тобой видеться. Я по тебе скучал…

Полли хотелось заплакать.

— Я тоже по тебе скучала.

— Что ж! — после короткой паузы сказал Эд. Он старался говорить веселым тоном. — По словам Милли и Грейс, вечеринка состоится через пару недель. Ты придешь?

— Если мама будет хорошо себя чувствовать.

* * *

Прошло несколько дней. К Хелен вернулся аппетит. Казалось, она заметно окрепла и стала до такой степени похожа на себя прежнюю, что врач стал утверждать, будто на нее наконец-то подействовали подходящие антибиотики. Полли начала думать, что мать можно снова оставлять на ночь одну.

— Уезжай! — приказала Хелен Джеймс, когда Полли нерешительно сказала, что вечером вернется к себе в квартиру. — Ты все время обо мне волнуешься, из-за тебя я чувствую себя старухой. У меня все отлично.

Вот как раз в это Полли не верила. Но ей казалось, что мать будет рада, если на ночь ее оставят одну. И она мечтала снова оказаться в счастливом уединении своей квартиры.

Около часа Полли действительно хорошо проводила время. Она вышла на балкон и принялась смотреть на реку, вдыхая прохладный, влажный воздух и наслаждаясь покоем. Налила себе джина с тоником, решила принять ванну. Полежала на мягком, удобном диване, прислушиваясь к тишине. У матери всегда был включен телевизор, и никогда не умолкавший звук сводил Полли с ума. Теперь она наконец-то была одна и могла слушать все, что ей нравится.

Счастье…

Но через некоторое время она… забеспокоилась. Полли босиком пошла на кухню, заглянула в кухонный шкаф, собираясь поесть. Нашла в холодильнике кастрюльку с супом и решила его разогреть.

Этого супа хватило бы всего одному человеку. Грустно?

Я хотела снова стать независимой, напомнила себе Полли. Стремилась вернуться к себе в квартиру. Нечего грустить и вспоминать вчерашний вечер.

Когда ее мать лежала в постели и смотрела телевизор, Полли пошла к Эду и научила всех готовить сырный соус. Тот вечер оказался на удивление удачным. В конце концов они добились прекрасных результатов.

— Жаль, что ты не можешь приходить и готовить каждый вечер, — сказала Лорен.

— К несчастью для нас, у Полли — своя жизнь, — ответил Эд. — У нее найдутся занятия получше, чем готовить нам соусы.

Теперь Полли мрачно спрашивала себя, не ошибся ли он.

Да, она хорошо провела тот вечер. По крайней мере они с Эдом снова стали друзьями. Теперь у них не возникнет недоразумений. Она рассказала Эду о Нике, и он согласился, что они будут только друзьями.

Если они станут дружить, ситуация будет идеальной, решила Полли. Никакого напряжения, никакой тоски. Будут получать удовольствие в обществе друг друга.

Только друзья. Идеально!

Тогда почему, спросила себя Полли, выливая суп в тарелку, она не чувствует, что эта ситуация действительно идеальна?

* * *

Когда Полли пришла на вечеринку, она сразу же увидела Эда. Он разговаривал с гостями, рядом с ним была Грейс. При виде его улыбки Полли стало не по себе.

Она решила, что они останутся друзьями, не понимая, как трудно ей придется. Эду достаточно было повернуть голову или улыбнуться, и ее тело немедленно реагировало на любой его жест. Когда Эд входил в комнату, у Полли начинало колотиться сердце, потом у нее захватывало дух и начинала кружиться голова.

Ее чувства подсказывали ей: «Забудь о дружбе, положи руку ему на бедро, прижмись губами к его горлу, сорви с него одежду и покрой его поцелуями… давай, ты знаешь, что ты этого хочешь».

Полли должна была соблюдать осторожность. Не прикасаться к Эду, не смотреть ему прямо в глаза, чтобы он не понял, как ей хочется к нему прикоснуться. Она должна была думать о Нике и о том, сколько она страдала. Не вспоминать, как ей было хорошо, когда Эд поцеловал ее…

Полли начала себя спрашивать, не легче ли будет вовсе с ним не дружить?

Теперь она стояла у входа в облегающем алом платье и открытых туфлях на высоких каблуках.

— Ты выглядишь потрясающе! Этот цвет так тебе идет! — Милли завистливо вздохнула. — Мужчины не сводят с тебя глаз!

— Хватит, Милли, мне сорок лет. Ты знаешь, что теперь нас не замечают.

— Тебя нельзя не заметить в этом платье. Или в этих туфлях. Для кого ты их надела? Для Эда?

— Конечно, нет! Я же тебе сказала, мы — просто друзья.

Но почему он стоит так близко к Грейс?

— Я рада, что ты это сказала. Я хотела убедиться, что ты не возражаешь, прежде чем начну обольщать Эдварда Меррика!

Полли сузила глаза.

— Что?!

— Ну, ты же говорила, что не против. Может быть, у Грейс больше шансов? Она красива, верно?

Верно. Полли посмотрела на Грейс, которая стояла рядом с Эдом. Она смеялась, ее глаза блестели. Полли показалось, будто ее сердце сжала холодная рука.

Милли с довольным видом наблюдала за Полли. Не нужно было быть старой подругой, чтобы заметить: Полли не нравилось то, что она видела.

— Конечно, Грейс выглядит лучше меня, но, может быть, он предпочтет кого-нибудь с хорошим чувством юмора. Как ты думаешь? У меня есть шанс? Ты — его друг, ты должна знать, что именно ему нравится.

— Понятия не имею! Я пойду что-нибудь выпью. — Полли зашагала прочь, не замечая, что подруга с улыбкой смотрит ей вслед.

Проходя мимо официантки с напитками, Полли схватила с подноса бокал и осушила его чуть ли не залпом. Ей не хотелось, чтобы Эд сблизился с Милли или Грейс.

Что, если он увлечется кем-нибудь еще? Может быть, она начнет думать об Эде по-другому. Сейчас между ними стоит только ее сила воли, а если Эд сойдется с какой-нибудь женщиной, они смогут дружить.

Полли подумала, что ей самой нужно увлечься кем-нибудь еще. Да, вот именно! Она выпила еще один бокал, улыбнулась и начала общаться с гостями.

Некоторые мужчины смотрели на нее с восхищением. Она обнаружила, что все еще может флиртовать и что с ней флиртуют. Ей стало еще приятнее, когда она взглянула на Эда и увидела, какой у него грозный вид.

Чем сильнее он хмурился, тем больше флиртовала Полли. Когда она оживленно говорила о том о сем с директором местной строительной фирмы, то бросила взгляд поверх плеча собеседника и увидела серые глаза, которые узнала бы где угодно. Полли почувствовала себя так, словно проснулась и пришла в себя.

Что она делает? Полли снова посмотрела на своего собеседника. У него был вполне приятный, привлекательный, дружелюбный вид, и при других обстоятельствах она с удовольствием поговорила бы с этим человеком. Но сейчас ей хотелось быть только с Эдом.

Она снова встретилась с ним взглядом, и ей показалось, что ее отделяет от мира невидимый барьер. Вечеринка продолжалась, гости разговаривали, смеялись и поднимали бокалы, но звуки доносились до нее будто издалека. Она видела только Эда и выражение его глаз.

Он подошел к ней.

— Извините, — сказал он ее озадаченному собеседнику. — Мне нужно поговорить с Полли.

Он взял ее за руку и потащил к выходу. Оставшись с ней наедине, Эд резко остановился, прижал ее к кирпичной стене и поцеловал.

Это был яростный поцелуй. В ответ Полли принялась целовать Эда так, словно сердилась не меньше его. Ведь они уже давно могли так целоваться! Какое облегчение, что она наконец-то оказалась в его объятиях!

Шепча его имя, она покрыла его лицо поцелуями.

— Боже! Полли, что ты со мной сделала? — прерывистым от желания голосом спросил Эд. — Не владеть собой в моем возрасте! — Он обхватил ее лицо ладонями. — Ты сводишь меня с ума, — говорил он ей между поцелуями. — Я не могу быть только другом…

— Я знаю… я знаю… — шептала она, страстно прижимаясь губами к его горлу.

Эд глубоко вздохнул и прижался лбом к ее лбу.

— Что мы будем делать? — в отчаянии спросил он. — Я не могу избавиться от детей, Полли, но не в силах не прикасаться к тебе… Последние две недели я не знал, куда деваться. А сегодня вечером… сегодня вечером Милли оказалась последней соломинкой.

— Милли? — Полли шагнула назад и, озадаченно нахмурясь, посмотрела на него.

— По-моему, она нарочно так себя вела. Все время отмечала, как потрясающе ты выглядишь и как она довольна, что ты начинаешь интересоваться мужчинами после того, как тебя обидел Ник. Спрашивала, заметил ли я, как на тебя смотрят мужчины? — У Эда вырвался невеселый смешок. — Конечно, я заметил! Похоже, только я должен был относиться к тебе как к другу, а потом ты взглянула прямо на меня, и я не выдержал… Я очень давно не уводил женщину с вечеринки, чтобы поцеловать ее!

Полли не удержалась от улыбки.

— Милли играет в какую-то непонятную игру. Мне она сказала, что попробует тебя обольстить. Она наверняка видела, что мне совсем не нравится эта идея.

— Она не обольщала меня, а дразнила, говоря о тебе. — Он взглянул ей в глаза. — Что же нам делать? Я знаю, ты не хочешь увлекаться мужчиной, у которого дети, но мы — не только друзья. Ты это знаешь.

— Да. Да, я знаю. — Она глубоко вздохнула. — Ты мне нужен, Эд. С тех пор как ты поцеловал меня у реки, а может быть, еще до этого, но…

— Ты все еще боишься, что я — вроде Ника?

— Я боюсь, что наши отношения окажутся такими же, какие были у нас с Ником. Но, может быть, нам станет легче, если мы не будем себя связывать. Станем получать удовольствие от физического влечения, не ожидая ничего другого.

Она не могла понять выражение лица Эда.

— Значит, ты хотела бы завести роман?

— По-твоему, ничего не выйдет?

— Вряд ли это будет так легко.

— Мы можем попробовать. — Ей хотелось, чтобы он согласился. Она обвила руками его шею. — Разве ты не хочешь попробовать? — прошептала Полли.

Эд обнял ее и прижал к себе. Она с облегчением закрыла глаза.

— Ничего лучше этого ты предложить не можешь?

Она улыбнулась.

— Пока — ничего.

— В таком случае я согласен. — Эд снова поцеловал ее в губы, и на этот раз они надолго замолчали.

Ни Эд, ни Полли даже представить себе не могли, сколько сложностей у них возникнет с романом. После вечеринки Эд должен был забрать Тома домой. Лорен нужно было отвезти на матч по нетболу, а потом привезти обратно. Кэсси хотела переночевать у подруги… А Полли каждый день проверяла, как дела у матери.

— Это безнадежно, — сказал Эд. — Давай уедем на уик-энд туда, где мы будем только вдвоем.

Полли принялась кусать нижнюю губу.

— Вряд ли я смогу оставить маму одну так надолго. Наверное, я попрошу Бетти… — Полли подумала о старой подруге матери, которая всегда предлагала им свою помощь.

Бетти пришла в восторг.

— Тебе пора сделать перерыв, Полли. Со мной ей будет прекрасно.

— С мамой все будет в порядке, — сообщила Полли Эду. — Как насчет детей?

— Кэсси скажет, что в таком возрасте их уже можно оставить одних, но я им не доверяю. Они тут же организуют вечеринку, и бог знает, в каком состоянии будет дом, когда я вернусь. Кроме того, Лорен только что исполнилось четырнадцать… Я попрошу мою сестру Джоанну приехать на уик-энд и присмотреть за ними.

Полли с нетерпением ждала уик-энда.

Когда она была с Ником, они тоже строили планы на уик-энды и нередко отменяли их в последнюю минуту. Но Эд заехал за ней в пятницу вечером, как и договорились, и повез ее в Йоркширские долины, в небольшую гостиницу, где он заранее заказал комнату на две ночи. Полли поверила в то, что это случится на самом деле, только когда Эд приехал на автостоянку гостиницы.

У старого каменного здания был привлекательный вид. Ресторанчик внизу славился хорошей кухней. Благодаря эффектному расположению он также пользовался популярностью у прохожих. Бар, во всяком случае, был битком набит.

Полли охватило предвкушение. У нее так пересохло в горле, что она с трудом поблагодарила девушку, которая проводила их в заказанный номер. Полли сразу бросилась в глаза кровать. Большая, широкая, заманчивая двуспальная кровать, на которой она наконец-то будет спать с Эдом…

— Сегодня вечером в ресторане много гостей, — сказала девушка. — Вы хотели бы, чтобы я заказала вам столик?

— Э… да, — ответил Эд. Он не сводил глаз с Полли и желал, чтобы девушка ушла.

— На девять часов, вы не возражаете?

— Прекрасно.

— Тогда увидимся на первом этаже, — с улыбкой сказала она и — наконец-то! — вышла, закрыв за собой дверь и оставив их одних.

В комнате наступила тишина.

Полли прокашлялась.

— Какая красивая комната!

Она подошла к окну, которое выходило на неглубокую реку. Уже стемнело. Занавески еще не задернули, и она со смущенным видом принялась теребить завязку. Полли нервничала. Она внезапно вспомнила, что ей сорок лет и что она уже давно не раздевалась в присутствии мужчины…

Эд подошел к ней.

— Для меня тоже прошло слишком много времени, — сказал он, словно прочитав ее мысли. — Хочешь подождать? Мы могли бы пойти выпить и поесть, а потом посмотрим, как ты будешь себя чувствовать.

Полли в последний раз взглянула на реку, после чего повернулась к Эду. Положив руки ему на грудь, она улыбнулась и покачала головой.

— По-моему, мы достаточно долго ждали, — сказала она.

ГЛАВА ДЕСЯТАЯ

Когда Эд и Полли наконец спустились на первый этаж, заказанный столик был уже занят, потому что они опоздали. Но они уселись за маленький столик в углу бара и принялись за сэндвичи.

От любви у Полли кружилась голова. От полученного наслаждения у нее так подкашивались ноги, что она с трудом спустилась по лестнице. Ее тело трепетало, словно Эд все еще ее ласкал.

— Это так прекрасно! — сказала она ему, когда они все съели. Она прислонилась к плечу Эда и положила руку ему на бедро. Ей так хотелось к нему прикоснуться, чтобы убедиться, что все это происходит на самом деле. — Я этого не заслуживаю.

Эд очень нежно убрал с ее щеки прядь волос и заправил за ухо.

— Заслуживаешь. — В его глазах было столько тепла, что у Полли сжалось сердце. — Ты заслуживаешь всего, чего желаешь.

Она улыбнулась и с видом собственницы погладила его по бедру.

— В таком случае желаю вернуться в кровать!

Полли проснулась рано утром. Она прижалась к спине Эда, обнимая его одной рукой. Сколько времени прошло с тех пор, как она чувствовала себя такой спокойной, такой счастливой?

За окном шел дождь. Прошлой ночью они так и не задернули занавески. Полли осторожно подняла голову, чтобы не побеспокоить Эда. Из-за туч нельзя было разглядеть зеленые холмы. Странно, ведь ей казалось, что комнату заливает солнечный свет…

Она снова легла, прижалась к Эду и принялась целовать его в затылок, пока он не пошевелился и не повернулся к ней. Он удивленно посмотрел на нее… неужели он ожидал, что увидит Сью, и был разочарован, что на ее месте оказалась она? Полли отогнала эту мысль. Для них обоих начиналась новая жизнь.

Эд улыбнулся.

— Доброе утро. — Он прижал ее к себе и поцеловал.

— Доброе утро, — скромно сказала она. — Боюсь, у меня плохие новости.

— В чем дело?

— Идет дождь. Мы не сможем пойти гулять, как собирались.

Эд улыбнулся еще шире.

— Вот как! И что же нам делать? Застрянем здесь на целый день? — поинтересовался он.

Она с наивным видом уставилась на потолок.

— Нам будет очень скучно.

Он расхохотался и схватил ее в объятия.

— Мне никогда не будет с тобой скучно, Полли! — сказал он.

Она засмеялась и обвила руками его шею.

— Я знаю, чем мы можем заняться, — озорным тоном прошептала она.

Впоследствии Полли была рада, что в тот день у них было столько любви и смеха. Когда они лежали в объятиях друг друга, зазвонил телефон, который стоял рядом с кроватью.

Эд вздохнул.

— Может, хотят узнать, спустимся ли мы к завтраку?

— Я умираю с голоду. — Полли потянулась и провела рукой по его голой спине. — Если они хотят, чтобы мы что-нибудь заказали, я съем плотный утренний завтрак с чаем.

Она навсегда запомнила тот миг, когда поняла: что-то не так. Сказав «алло», Эд больше не произнес ни слова. Он слушал, что ему говорили. Полли увидела, как напряглась его спина, и ей тоже стало не по себе.

— Хорошо, спасибо. — Эд повесил трубку и повернулся к Полли: — Мне нужно позвонить домой.

Он объяснил, что ему звонила сестра, но вчера вечером он отключил свой мобильный телефон. В конце концов дома вспомнили название гостиницы, позвонили туда и оставили сообщение.

Полли надела халат. Эд принялся звонить домой.

— Да… да… понятно… нет, ты права… Мы поедем прямо домой…

Что ж, я знала, что так продолжаться не может, напомнила себе Полли.

Эд повесил трубку.

— В чем дело? — Полли внезапно испугалась. — Что-то с детьми?

— Нет. С твоей мамой.

Она медленно поднесла руку к губам.

— Мама?

— Это не так плохо, как ты думаешь, — попытался успокоить ее Эд. — Вчера ночью она упала и немного ушиблась. Но, если не считать этого, у нее, кажется, все в порядке. Бетти вызвала «скорую помощь», но твоя мама отказывается ехать в больницу. Когда Бетти не смогла тебя найти, она обратилась к Джоанне, а та позвонила сюда. Бетти сейчас с ней, но они думают, что, может быть, ее сможешь успокоить только ты.

— Да, — вяло сказала Полли. Она побледнела, но казалась спокойной. — Да, я должна вернуться.

Они молча ехали назад в Эллсборо. Полли глядела в окно, ей было плохо от чувства вины и горького разочарования.

Трудно поверить, что всего два часа назад она проснулась и почувствовала себя так, словно в ее венах течет золотой солнечный свет! Все было так прекрасно… Ей следовало знать, что так не может продолжаться.

Я этого не заслуживаю. Ведь именно эти слова она сказала вчера вечером?

— Все будет в порядке, — сказал Эд, но Полли только покачала головой.

— Нет. С моей мамой — больше не будет. О, может быть, ушибы пройдут, но она старая, и ей не станет лучше. Она больше не будет той матерью, которую я помню. Как же все может быть в порядке?

Эд посмотрел на нее, и у него упало сердце. Смеющаяся, нежная, полная жизни женщина, которая утром разбудила его поцелуями, исчезла. Ее уничтожила тяжесть вины. Увидит ли он когда-нибудь снова ту, любимую им Полли? А он ее любил, теперь он это знал.

— Знаешь, это не твоя вина. — Но его не удивило, что Полли отказалась от его утешения.

— Мне следовало быть там, — мрачно сказала она.

— Там была Бетти. Ты же не оставила маму одну.

— Нет, но вчера ночью я была ей нужна.

— Она уже так падала раньше?

— Нет.

— Тогда откуда ты могла знать, что она упадет в ту ночь, когда ты уехала? Она могла упасть, даже если бы ты была там.

— Но по крайней мере я была бы там и могла бы ей помочь. Я вообще не должна была возвращаться к себе в квартиру. Я должна была смириться с тем, что она слишком стара, чтобы справиться самостоятельно.

— Ты нашла ей помощницу, чтобы та ухаживала за ней, пока ты в отъезде. Что еще можно сделать в твоем положении? Не терзай себя.

— О, вот как? А что делал бы ты, если бы вчера ночью пострадал кто-то из твоих детей?

Эд сдержался. Полли надо было на ком-то сорвать чувство вины и гнев на саму себя.

— Хорошо. Вероятно, я и вправду терзал бы себя, ты права… а ты говорила бы мне, что это не моя вина.

Наступила тишина.

— Ничего не выйдет, верно, Эд? — сказала Полли некоторое время спустя.

— Что ты имеешь в виду?

— Нас. У нас обоих слишком много обязанностей. Мы не сможем уделять друг другу столько внимания, сколько нам нужно для счастья. — Полли чувствовала, что вот-вот расплачется. — Всегда что-нибудь будет. На этот раз это была моя мать, в следующий раз может быть кто-то из твоих детей. Ты им понадобишься, и ты должен будешь ехать, как в тот вечер у реки, когда позвонила Кэсси. Нам надо перестать делать вид, будто у нас может что-то выйти.

— Что ты хочешь сказать? — Эд помрачнел. — Что мы оба обречены на одиночество до конца жизни?

— Это не навсегда. — Полли отвернулась, чтобы он не видел отчаяния в ее глазах. — Твои дети вырастут и уедут из дома. — Она вздохнула. — Моя мать умрет, но это случится не сейчас. Наш роман — некстати. Может быть, когда у нас будет меньше обязанностей, мы оба встретим кого-нибудь. Я на это надеюсь. Только… не сейчас.

— А прошлая ночь? —спросил он резче, чем собирался. — А сегодняшнее утро? Ты собираешься сделать вид, будто этого никогда не было?

Полли стало так больно, что она не могла даже заплакать.

— Нет. Нет, время, которое мы там провели, для меня навсегда останется замечательным воспоминанием. Это было… как мечта, когда можешь убежать и забыть обо всех остальных, но все время так жить нельзя. В действительности нам надо и дальше делать то, что мы должны делать. Ты должен заботиться о своей семье. Я должна заботиться о моей матери. — Она сделала паузу, а когда заговорила снова, ее голос прерывался. — Мне жаль, Эд.

— Мне тоже жаль…

Эду хотелось закричать на Полли, хотелось ее встряхнуть. Ему хотелось помешать ей, но пытаться говорить с Полли сейчас было бессмысленно. Ее терзали беспокойство и чувство вины, и она не могла ясно мыслить.

И, в конце концов, может быть, она права? — с горечью подумал он. Что, если у них будет слишком много препятствий и они не смогут найти время, чтобы быть вместе? После смерти Сью он старался заменять детям обоих родителей, и на это требовалось время. Что изменилось?

Он встретил Полли. Вот что изменилось! Эд позволил себе испытать к ней симпатию, потом позволил себе ее полюбить, а теперь она ускользала, и он ничего не мог поделать. Эд не мог заставить Полли не волноваться из-за ее матери, и как он мог обещать, что никогда не будет волноваться из-за своих детей? Даже если пообещает, она ему не поверит.

Значит, ему придется смириться с тем, что он потеряет Полли?

Полли воткнула вилы в землю, выпрямилась и прижала руку к ноющей спине. Ей нужно отдышаться.

Без четверти четыре. Скоро стемнеет. В этот декабрьский день и так было не очень светло. Серые облака, словно толстым одеялом, накрыли город. Шел дождь. Полли казалось, что прошло очень много времени с тех пор, как солнце выглянуло из-за туч и осветило Эллсборо.

Когда она собиралась провести уик-энд с Эдом, ей казалось, что солнечный свет льется прямо на нее, что она купается в его золотом блеске.

С тех пор словно прошла целая жизнь. Полли нахмурилась, пытаясь удержаться от слез. Она схватила вилы и снова принялась работать.

Она старалась как можно больше времени посвящать садовому проекту. Убрав мусор, они начали разбивать участки для посадки, которые еще нужно было очистить от камней и сорняков.

Полли обнаружила, что ей легче копать, чем думать. Она часто сюда приходила, пришла и сегодня, во время уик-энда. Строго говоря, ей следовало проводить здесь только пару часов в неделю, но ей нравилось, когда поблизости никого не было и она могла копать до тех пор, пока не выбивалась из сил. Только это помогало ей пережить мрачное настроение.

Ее мать оправилась от ушибов, но при падении она испытала слишком сильное потрясение. Она все реже казалась Полли такой, как была раньше. Полли чувствовала, что у нее разбивается сердце. Ее мать постепенно впадала в слабоумие.

Теперь Полли могла бы нанять помощниц по уходу за матерью на двадцать четыре часа в сутки, но она все равно решила продать свою квартиру. Даже если бы сиделка работала неполный день, это обошлось бы очень дорого. Чтобы нанять сиделку надолго, Полли нужно было продать что-нибудь из имущества. Она знала, как важно для Хелен оставаться у себя дома. Теперь Полли в любом случае не покинула бы мать, поэтому ей так и так придется переехать к ней.

Единственная проблема заключалась в том, что рядом с домом ее матери теперь жил Эд. Ей и на работе приходилось тяжело, когда она видела его. Правда, Эд пытался облегчить ей жизнь, встречаясь с ней как можно реже. Полли также подозревала, что именно благодаря ему она получила поддержку от отдела кадров — ей предоставили свободное время, чтобы она нашла для матери сиделку.

Итак, она теперь редко виделась с Эдом. А когда все-таки его видела, ей становилось больно. Пока ее мать не умрет, она будет жить по соседству с Эдом. Станет тосковать и терзаться воспоминаниями.

Неужели он чувствовал себя так же одиноко? Было ли ему больно из-за того, чего они лишились, когда казалось, что оба могут получить все и обрести счастье? Страдал ли он, вспоминая ночь, которую они провели вместе, представляя, как сложились бы обстоятельства, если бы им не позвонили, если бы ее мать не упала?..

Но к чему об этом спрашивать? Что-нибудь наверняка бы случилось, не в тот раз, так в другой. У них никогда ничего бы не вышло.

Полли заморгала, прогоняя слезы. Жалеть себя было бессмысленно.

Она снова воткнула вилы в землю. Через полчаса ей надо вернуться домой, чтобы сменить сиделку.

Полли принялась копать и не заметила, как к ней кто-то подошел. Увидев грязные ботинки и вилы, она встревоженно подняла голову. Перед ней стоял Эд.

Она замерла, ее охватили радость и смятение. Оказавшись рядом с ним, она почувствовала, что ожила — впервые за три недели.

На нем была выцветшая старая куртка. Эд выглядел усталым, его волосы и ресницы были мокрыми от дождя. Но он был здесь, рядом с ней…

Полли медленно выпрямилась. Ей хотелось улыбнуться и броситься к нему в объятия, но рассудок кричал об осторожности.

Не позволяй себе надеяться, что все будет в порядке. Не проходи через это снова.

— Эд… Что ты здесь делаешь?

— Ищу тебя. Милли сказала, что ты будешь здесь. — Иронически улыбаясь, он поднял вилы. — Она даже дала мне вот это и сказала, чтобы я сделал что-нибудь полезное.

Он воткнул вилы в землю и принялся копать рядом с Полли.

— Что здесь собираются посадить?

— Грейс говорит, что ирисы и тюльпаны. — Голос Полли звучал так, словно принадлежал другому человеку. — Это должно быть красиво. Но нам предстоит много тяжелой работы.

— Ради того, что стоит иметь, необходимо поработать. Даже если сначала тяжело, нужно приложить усилие, уделить внимание, и в конце концов получишь что-нибудь красивое. Не так ли?

— Мы все еще говорим о садоводстве? — после короткой паузы спросила Полли, и он рассмеялся.

— Нет, но я подумал, что тебе понравится моя маленькая метафора. Знаешь, отношения между людьми тоже напоминают сад. Если хочешь, чтобы он разросся, его нужно разбить, удобрять, подрезать растения и так далее. В общем, ухаживать за садом.

— По-моему, эту метафору уже использовали, — немного колко сказала она.

Эд улыбнулся, потом принял серьезный вид.

— Я скучал по тебе, Полли.

Полли не сказала ничего. Она боялась, что расплачется и расскажет, как отчаянно скучала по нему.

Они молча копали рядом.

— Как у тебя дела? — наконец спросил Эд.

— Все в порядке, — солгала она. — А у тебя?

Он покачал головой.

— У меня не все в порядке. Мне плохо.

— Мне жаль, Эд, — прошептала она.

— Я не хочу, чтобы тебе было жаль. Я хочу, чтобы ты передумала.

— Я… не могу.

— Почему не можешь? — Он с расстроенным видом воткнул вилы в землю. — Я пытался смириться с твоим решением, Полли. Даже спрашивал себя: может быть, ты права? Но я не могу этому поверить. Ты сказала, что мы должны смириться с одиночеством, пока у нас есть обязательства, но я понял, что не хочу быть один. — Он покачал головой. — Нет, не так. Я имею в виду, что не хочу быть без тебя. Мне нужна только ты.

— Эд… — беспомощно начала Полли.

— Я был женат, Полли. Я знаю, как хорошо, когда рядом с тобой кто-то есть. Вы вместе плачете, смеетесь, веселитесь, горюете… любите.

Эд сделал паузу.

— Я любил Сью, — тихо сказал он. — Это уже никто не изменит, но я люблю и тебя, и ты мне нужна. Я хочу, чтобы ты была рядом со мной и снова плакала, смеялась, любила…

— У тебя есть дети, — напомнила ему Полли. Она дрожала, сжимая в руках вилы.

— Да, у меня есть дети, но они не могут изменить моих чувств к тебе. — Он взял у Полли вилы и воткнул их в землю рядом со своими. Снял с нее садовые перчатки, после чего взял ее за руки. — Я знаю, что Ник причинил тебе боль, Полли, но любить можно и по-другому. Я не могу сказать, что люблю Кэсси больше, чем Лорен, или Лорен больше, чем Тома, или тебя больше или меньше, чем Сью. Вы все в моем сердце. — Он сжал ей руки. — Для всех вас хватит места. Есть ли в твоем сердце место для всех нас?

Темные глаза Полли блестели от слез.

— Ты знаешь, что да. Я люблю тебя, Эд. Я скучаю по тебе с тех пор, как мы вернулись из Бернхема. Но ты заслуживаешь гораздо большего, чем я могу тебе сейчас дать.

— Большего по сравнению с чем? — мягко спросил он.

— Большего, чем несколько минут в промежутке между работой и уходом за моей матерью. Сейчас в моей жизни больше ничего нет.

— Мне достаточно твоего присутствия. Да, иногда тебе придется все бросать, если ты понадобишься матери. Да, из-за детей нам нужно будет прерывать отпуска или отменять свидания, но так будет не всегда. А когда я отвезу Кэсси на вечеринку и вернусь, ты встретишь меня дома. Так же, как я встречу тебя после того, как ты проведешь трудный день с матерью. — Он прижал ее к себе. — Ты считаешь, что все должна делать самостоятельно. Ты не должна. Я помогу тебе, а ты сможешь помогать мне.

От надежды у Полли сильно забилось сердце.

— Ты помнишь бар в Бернхеме?

— Когда я сказала, что все прекрасно?

Он кивнул.

— У нас не будет прекрасно, Полли. Нам будет тяжело. Твоей матери не станет лучше. Дети внезапно не превратятся в вежливых и услужливых, и им не надоест ходить на вечеринки. Они не станут послушно выключать телевизор и делать уроки, если их не пилить… и они меня не простят, если я не смогу тебя убедить выйти за нас замуж…

У Полли вырвался смешок.

— «За нас»? Я должна выйти замуж за всех вас?

— Боюсь, что да. — Эд улыбнулся. — Ты бы вышла замуж за меня, Тома, Кэсси и Лорен. Так же, как я бы женился на тебе и твоей маме. — Он выпустил ее руки и обхватил ладонями ее лицо. — Мы вместе найдем способ справиться со всеми трудностями, Полли. Выходи за меня замуж и переезжай к нам. Продай квартиру и заплати за круглосуточный уход за матерью. Это то, в чем она сейчас нуждается. Когда ты ей понадобишься, то будешь возле нее. Она может оставаться у себя дома, и ты можешь с ней видеться каждый день. А если не сможешь, то у тебя и у нее будет целая семья, которая сможет помочь. Если ты уйдешь на работу, я пойду к ней, а если мы оба уедем, то дети проверят, все ли у нее в порядке. Вот зачем нужны семьи. Пока мы вместе, мы сможем сделать все что угодно.

С ним все казалось таким легким!

— Ты действительно думаешь, что у нас что-нибудь выйдет? — Полли хотелось ему поверить, но она не осмеливалась.

— Мы узнаем, только если попытаемся.

— А как нам это сделать?

— Мы будем держаться вместе. Любить друг друга. Стараться поддерживать. — Он прижал ее к себе. — Будем радоваться, что мы есть друг у друга. — Эд улыбнулся, но она видела его тревожный взгляд. Как будто он до сих пор в ней сомневался. — Что думаешь?

Не обращая внимания на мелкий дождь, Полли пристально глядела на него. В ее больное сердце постепенно возвращались уверенность и счастье.

— Я думаю… я думаю, это было бы замечательно…

— Значит, ты попытаешься вместе со мной?

— Да. — Она улыбнулась сквозь слезы и потянулась к нему. — О да, я попытаюсь!

Эд крепко обнял Полли.

— И ты выйдешь за меня замуж?

— Только если я заодно выйду за Тома, Кэсси и Лорен, — сказала она, и он наконец ее поцеловал.

Дождь усилился, но ни Эд, не Полли этого не заметили. Они обнимали друг друга и думали о том, что едва не лишились главного в своей жизни.

Немного погодя Эд заметил, что ему за шиворот течет вода.

— Здесь мы промокнем насквозь. Давай найдем место посуше, где я смогу тебя целовать.

— Который час? Я же сказала маминой сиделке, что вернусь раньше, чем она уйдет! Раньше половины пятого:

— Тогда нам нужно обсушиться, верно? — Эд взглянул на часы.

Они вернули на место вилы и побежали к машине Эда. Эд завел мотор, Полли печально улыбнулась.

— Уже начинается, да? — сказала она, выжимая воду из волос. — Мы приспосабливаемся к обязанностям друг друга?

Но Эд только улыбнулся.

— Так оно и будет. Мы начинаем новую жизнь, не так ли? И заодно соглашаемся на новый образ жизни.

— Вместе? — спросила Полли.

Он поцеловал ее. Его поцелуй был неописуемо нежным, крепким и таким многообещающим, что у нее от радости затрепетало сердце.

— Да, — сказал он. — Вместе.

Внимание!

Текст предназначен только для предварительного ознакомительного чтения.

После ознакомления с содержанием данной книги Вам следует незамедлительно ее удалить. Сохраняя данный текст Вы несете ответственность в соответствии с законодательством. Любое коммерческое и иное использование кроме предварительного ознакомления запрещено. Публикация данных материалов не преследует за собой никакой коммерческой выгоды. Эта книга способствует профессиональному росту читателей и является рекламой бумажных изданий.

Все права на исходные материалы принадлежат соответствующим организациям и частным лицам.

Примечания

1

Ball — «шар», а также «бал» (англ.). — Прим. пер.

(обратно)

Оглавление

ГЛАВА ПЕРВАЯ

ГЛАВА ВТОРАЯ

ГЛАВА ТРЕТЬЯ

ГЛАВА ЧЕТВЕРТАЯ

ГЛАВА ПЯТАЯ

ГЛАВА ШЕСТАЯ

ГЛАВА СЕДЬМАЯ

ГЛАВА ВОСЬМАЯ

ГЛАВА ДЕВЯТАЯ

ГЛАВА ДЕСЯТАЯ

*** Примечания ***