Тебе, кто, наконец, меня заставил
Поверить — верх банальности! — в себя,
Вся эта книга. Вне всех логик, правил,
Волнуясь, веря, веруя, любя…
А надо мной — божественным щитом
Твоя рука незримая простерта.
Ничто не позабыто и не стерто:
Ты снова в каждом светлом сне моем.
Неизгладима первая любовь.
Какую б маску время ни надело
На нас — с тобой мы вместе вновь и вновь,
Неразделимы — как душа и тело.
Где ни встану — ты все впереди,
Ты всегда от Вселенной — слева.
Мне сдержать бы тебя, как в груди
Возглас вольного изумленья.
Притаиться б за садом седым
И скрутить, когда станешь явью,
Мне собрать бы тебя, как дым,
Облетающий в мае с яблонь.
Мне б в ночи, не смыкая глаз,
Среди звуков шуршащих и теплых
Сторожить твой возможный лаз,
Когда их у тебя — бессчетно.
Записать твою гибкую речь
На магнитном кругу Вселенной.
Мне б тебя, как луну, сберечь
От ущерба и разоренья.
И в движенье — сквозном и косом —
Две ладони, два профиля лунных…
Мне б тебя приковать, мой сон,
К изголовью ночей чугунных.
Но виденья не входят в дом,
Если их превращают в слепок.
Мне сдержать бы тебя, как стон
Свой — последний.
Посмейся!
Как вышло, что в замкнутой жизни,
Размеренной жизни моей
Ты был лишь приятным сюрпризом,
А стал вдруг — дыханья нужней?
Как вышло, что в зимний тот вечер
С тобой свел нас случай слепой?
Ты был — лишь бесплотною встречей,
А стал вдруг — моею судьбой.
Когда, за каким откровеньем
Я стала земной и другой?
Ты был — виртуальным явленьем,
А сделался — жизнью самой.
И мосты не сожгу, и коней не сменю.
Губы — в кровь, пальцы — в хруст, ничего, устою
Только ночью, быть может… да-да, в «час души»…
Вдруг проснется извечное: «О, не дыши!»
Но печатью на сердце и перстнем на перст
Положи мою душу — извечный мой крест —
Невиновную, грешную, Бог ей судья!
В ней вся сила моя, в ней вся слабость моя.
А смятенность лица и невольная дрожь —
Это все, чем отвечу на нежности нож,
Что вонзился, как молния, в душу мою…
Сердце в кровь, жизнь на слом, ничего, устою!
Стихи во всем созвучны со стихией.
Бывает, говорят, зимой гроза…
Передо мной глаза твои — такие,
Нежней которых выдумать нельзя.
Из детства, изо всех ночных видений,
Меня маня, чаруя и дразня,
Глядят глаза знакомые — темнее
И невозможней выдумать нельзя.
Предчувствую разгул стихов стихии,
Но не в обрыв, а к облакам скользя,
Я вижу: светят мне глаза — такие,
Родней которых выдумать нельзя.
Самое время — сонеты слагать.
Дура и дура — ну что с тебя взять?
Мало учили? Не били давно?
Не беспокойся, добьют все равно.
Ну, поиграй напоследок, дружок,
Если не впрок самый жесткий урок.
Все, что осталось, раздай поскорей,
Нищею станешь — так будешь умней?
Вряд ли, голубушка. И с бубенцом
Пестрый колпак станет — брачным венцом.
Самое время — ночами не спать…
Дура и дура, ну что с тебя взять!
Ничего мной тебе не обещано,
Никаким я зароком не связана,
Потому, что я вовсе не женщина,
Я — звезда твоя сумасшедшая
И земною быть не обязана.
Прямо в руки с небес спустилась,
Прямо в небо сквозь пальцы кану,
Потому, что Шестым Океаном
Рождена — и обычной не стану…
Пусть сейчас такой притворилась.
Какое счастье у меня украли!
Когда бы ты пришел в тот страшный год —
Меня б в чужой игре не проиграли,
Души бы не пустили в оборот.
Как много я стихов не написала!
(Как много
Последние комментарии
3 минут 36 секунд назад
5 минут 36 секунд назад
14 минут 42 секунд назад
33 минут 36 секунд назад
1 час 14 минут назад
9 часов 43 минут назад