Лазарь, воскресни! [Адам Холланек] (fb2) читать постранично

Холланек Адам Лазарь, воскресни !

Адам Холланек

Лазарь, воскресни!

Бесчисленные опыты убедили меня, что сконструированный такими огромными усилиями аппарат, над которым последнее время я корпел практически без минуты передышки, абсолютно бесполезен, если не вызвать в самом себе мощной волны желания увидеть близкое тебе существо.

Мне не хотелось сразу начинать с людей, сама эта мысль вызывала в моей душе протест, смущение, даже что-то подобное страху. Поэтому я пробовал сначала воспроизвести в лаборатории образы животных, но оказалось, что так построенный опыт эффекта не дает.

Начинал я с того, что покупал кошек, приносил их домой, несколько дней играл с ними, затем отдавал усыпить. Перед тем фотографировал их живых, игривых, охотящихся на мышки-игрушки. Фотографированием я увлекался с ранних лет, любил цветные и объемные снимки. Кошки на фотографиях выглядели как живые, только неожиданно застывшие. И когда в ходе моих первых опытных сеансов ничего не получалось, в голову мне все чаще приходила мысль, что одна из моих ранних удач в опытах была обычной экспериментальной ошибкой, а вся моя искусно выстроенная теория годится только на свалку.

Тогда я решил попробовать использовать фильм. На экране - конечно, объемном - мои кошки скакали и бегали по лаборатории, будто в самом деле живые. Высветленные в темноте комнаты пучками накладывающихся один на другой лазерных лучей, они создавали полную иллюзию жизни, становились второй очевидной реальностью.

Однако ожидаемого эффекта не было. И тогда я решился провести эксперимент на друге, эксперимент, о котором мечтал и которого боялся. Первые же опыты принесли хоть и мизерные, но необыкновенные результаты. У меня хранились фотографии Роберта, сделанные во время последнего нашего совместного авторалли, в котором я, как и в предыдущие четыре года, занял место штурмана в его машине. Прекрасные цветные снимки, сделанные профессионалами, создавали иллюзию правды и, главное, в огромной степени воздействовали эмоционально.

Только тогда я начал понимать проблемы в моей теории. Полный выброс нашими телами самых коротких микроволн наступает в тот момент, когда мы переживаем сильный стресс. Его могут вызвать внешние раздражители, физическая боль или наслаждение, а также сильные внутренние переживания, как страх, радость, любовь и ненависть, воспоминания, тоска. И только тогда, когда уровень микроволнового излучения достигнет максимума по разработанной мною шкале, начнут в полную силу действовать приемники микроволн в моем аппарате, что при соответствующей концентрации живой материи должно принести ожидаемый эффект. Должно!

Я совершенно потерял голову, работал как очумелый, достраивал и настраивал аппарат, подбирал все новые фотографии. Наконец, впервые мне удалось добиться встречи с Робертом, которая продолжалась всего две-три секунды. Я был настолько взбудоражен этим, что забыл включить счетчик времени. Лишь вчера установил наиновейший кварцевый хронометр, кстати, совершенно для моей цели ненужный. Я ведь не ставил задачи побить рекорды продолжительности таких встреч, мне были нужны встречи как, таковые. Мне только хотелось увидеть Роберта живехоньким, пожать ему руку и обменяться с ним парой искренних дружеских слов. Добиться его искреннего признания было моей основной целью. Я ни слова не сказал Эльжбете о новой фазе опытов, не хотел бередить ее еще слишком свежих душевных ран. И боялся этой встречи в ее присутствии.

Вглядываясь в нашу фотографию, сделанную перед стартом на том трагично кончившемся этапе ралли, я представлял, как это было тогда. С правой стороны машины перед самым моим лицом склонилась Эльжбета, такая сладкая, излучающая нежность, ласковость, чуткая, милая. Склонилась и целует, да, точно, целует протянутую ей навстречу руку моего друга Роберта. В ту минуту не было во мне и тени ревности, время великих разочарований и внутреннего разлада кончилось раньше.

А ведь именно я их и познакомил. Мы уже должны были вскоре с Эльжбетой пожениться, наши взаимные чувства, может, и не были чересчур сильными, но казались мне устоявшимися. Спокойные и устоявшиеся - так мы оба считали. Роберт много путешествовал, участвовал среди прочих и в большом Трансамериканском ралли, а я, пользуясь его отсутствием, уже тогда начал свои первые опыты. Теория была разработана, аппаратура проходила первые испытания. Впрочем, я не любил длительных ралли типа Сафари или Трансамериканского. Они меня безмерно изматывали физически и психически, а я, одержимый своей идеей, не хотел тратить ни сил, ни энергии на другие дела. Мне казалось, что просто не могу себе этого позволить.

Эльжбета была со мной согласна. Вместе с ней, такой чуткой и необыкновенно спокойной, можно даже сказать, сдержанной, я рассчитывал осуществить в своей лаборатории множество ярких экспериментов, тем более, что она могла быть для меня достойным помощником. Ведь она изучала физику в Ягеллонском университете,