Королева сплетен выходит замуж [Мэг Кэбот] (fb2) читать онлайн

Мэг Кэбот Королева сплетен выходит замуж 

Королева Сплетен #3

История Свадеб.

В древности свадьбы были менее официальными. Соперничающие племена, дабы увеличить своё население, устраивали набеги друг против друга с одной целью - обзавестись невестами. Верно, они крали женщин. Набегающие воины были вроде современных женихов и шаферов.

Только, знаете ли, они не носили смокинги. Они одевали набедренные повязки.

Иногда молодые дамы на выданье знали о внезапном набеге заранее, и не особо прятались во время битвы.

Но это не значит, что не было недовольства со стороны их семей и друзей.

Совет, как избежать свадебных несчастий.

Количество подарков в списке* всегда должно быть больше количества гостей. Таким образом, вам не вручат два одинаковых подарка... И те гости, которые не смогут дать подарок на торжестве, ещё смогут найти что-нибудь приятное для вас!

"Лиззи Николс Дизайн"

Глава 1

Из чего бы ни были сотворены наши души, его душа и моя - одно.

- Эмили Бронте (1818-1848), британская писательница и поэтесса.

- Чаз, - говорю я, толкая мужчину в смокинге, лежащего на моей кровати. - Ты должен уйти.

Чаз откидывает мою руку, словно она его раздражает.

- Мам, - говорит он, - хватит. Я же сказал, что уже вынес мусор.

- Чаз, - Я толкаю его еще. - Я серьезно говорю. Проснись. Ты должен уйти.

В итоге Чаз просыпается:

- Что...Где я? - Он смутно оглядывает комнату, пока его рассеянный взгляд наконец не сфокусировался на мне. - О, Лиззи. Который час?

- Час твоего ухода, - говорю я, схватив и потянув его за руку. - Ну давай же. Вставай.

С таким же успехом я могла бы тянуть и слона. Он не сдвинется с места.

- Что происходит? - интересуется Чаз. Должна признать, нелегко сердиться на него. Он совершенно восхитителен в своей рубашке, небритый и с взъерошенными темными волосами. Он искоса смотрит на меня. - Сейчас уже утро? Эй — почему ты все еще во вчерашней одежде?

- Потому что между нами ничего не было, - говорю я с облегчением, потому что это правда. Мои утягивающие трусы все еще на мне. Слава Богу. - Ну, давай же, вставай. Ты должен уйти.

- Что ты имеешь в виду под "между нами ничего не было"? - Чаз выглядит обиженным. - Как ты можешь так говорить? У тебя на лице царапины от моей щетины.

Я виновато поднимаю руку к своему лицу.

- Что? О, Боже. Ты ведь шутишь, да?

- Нет, я серьёзен. Ты вся в царапинах, - Чаз протягивает ко мне руки, на лице его самодовольная улыбка. - А теперь иди ко мне и мы продолжим то, на чём остановились, когда ты беспардонно заснула. За что я постараюсь тебя не винить, хотя это будет трудно, может даже придётся тебя отшлёпать, если я разберусь, как снять эту штуку. Как ты её называешь? Ах да, утягивающие трусы, - Чаз сияет. - Какое точное определение.

Но я уже нырнула в ванную и рассматривала свое лицо в зеркале, которое висит над умывальником.

Он прав. Нижняя половина моего лица, о которую тёрся Чаз своей щетиной, ярко-розового цвета. Мы вели себя словно два подростка на заднем сиденье такси по дороге домой со вчерашней свадьбы.

- О, Боже! - кричу я, входя в спальню. - Ты думаешь, он заметил?

- Кто заметил? - Чаз схватил меня за руку, потянул к себе, и стал возиться с мелкими пуговками на моем платье.

- Люк! - кричу я. - Ты думаешь, он заметил эти царапины на моем лице?

- Как он мог это заметить? - спрашивает Чаз. - Он же во Франции. С чего ты вообще взяла?

- Он не во Франции, - говорю я, хватая Чаза за руки, - он только что был внизу. Это он был у моей двери!

- У двери? - Чаз сделал паузу, чтобы понять, шучу ли я. Он выглядит ещё восхитительнее, чем когда-либо. Не то чтобы у меня есть дело до того, как восхитительно выглядит Чаз. - Люк сейчас у двери?

- Нет, уже нет, - говорю я, ещё раз хватая его руки. - Но он вернётся через полчаса. И именно поэтому ты должен уйти. Он не знает, что ты здесь. И я не хочу, чтобы узнал, - я передаю ему пиджак. - Так что, если ты не возражаешь, оденься и вежливо покинь помещение...

- Подожди-ка, - Чаз поднимает темные брови. - Подожди минутку. Ты что, хочешь сказать, что вы с мистером Романтиком снова вместе?

- Конечно, мы снова вместе, - говорю я, бросая быстрый взгляд на часы. Двадцать пять минут! Люк вернется через 25 минут! Он пошел искать Старбакс, чтобы купить для нас кофе и пару датских... неважно чего, что продаётся в Старбаксе в первый день Нового Года. И мне все равно, что это может быть отвратительный свиной жир в пластиковом контейнере. Какая вообще разница? - Почему тогда я стою здесь, умоляя тебя уйти? Я не хочу, чтобы он узнал, что ты здесь ночевал или что у меня царапины от твоей щетины.

- Лиззи, - качает Чаз головой. Но надевает свой пиджак. Слава Богу. - Он не маленький мальчик. Ты не можешь его всегда защищать. Когда-нибудь он узнает о нас.

Холодные щупальца ужаса сжали моё сердце.

- О нас? О каких нас? Чаз.. нету никаких нас.

- Что значит "нету никаких нас"? - Он роется во внутреннем кармане пальто, ища, видимо, свой кошелёк. - Разве мы не провели ночь вместе?

- Да-да, - говорю я , бросая раздраженный взгляд на часы. Двадцать четыре минуты! И я должна еще вымыть голову. Я уверена, что у меня в волосах полно конфетти после вчерашней свадьбы. Не говоря уже, что, наверное, у меня круги под глазами из-за туши. - Но я же говорила. Ничего не было.

- Ничего не было? - Чаз выглядит уязвлённым. - Я отчетливо помню, как нежно держу тебя на руках и целую под небом, полным падающих звезд. И ты называешь это "ничего"?

- Это были воздушные шары, - напоминаю я ему. - А не звезды.

- Неважно. Я думал, мы говорили, что будем работать над физическим аспектом в наших отношениях.

- Нет. Так ты сказал. Я же сказала, что мы оба только что вышли из болезненных отношений и нам нужно время, чтобы выздороветь.

Чаз запускает руку в свои волосы, в результате чего они ещё смешнее взъерошиваются. К тому же, из его волос сыпется конфетти на мое покрывало. - Но тогда зачем мы целовались в такси?

Веский довод. Я не знаю, зачем мы целовались в такси.

Или почему мне это так понравилось.

Но я знаю одно. То, что я не собираюсь стоять здесь и говорить на эту тему. Не сейчас.

- Мы слишком много выпили, - объясняю я, бросая еще один безумный взгляд на часы. Двадцать две минуты! А впереди еще сушка! - Мы были на свадьбе. Мы увлеклись.

- Увлеклись? - голубые глаза Чаза смотрятся неестественно яркими зимой в солнечном свете, пробивающемся сквозь мои новые кружевные занавески. - Ты так называешь то, что клала мою руку себе на грудь? Увлеклись?

Я стремительно прикрываю его рот рукой.

- Мы никогда не будем об этом говорить, - шиплю я, в то время как мое сердце бешено бьется в груди.

- Только не говори мне, - говорит Чаз из-под моей руки, - что ты дашь ему еще один шанс. Да, он сделал громадный романтический жест, прилетев сюда из Франции в первый день Нового Года. Но, Лиззи... он боится обязательств. Он никогда не следовал своей мечте.

- Неправда! - кричу я, убираю руку ото рта Чаза и показываю ее ему. - Гляди!

Чаз смотрит на безымянный палец на левой руке.

- Боже, - говорит он через мгновение. - Меня сейчас стошнит.

- Отлично, - горячо восклицаю я, - это как раз то, что хочет услышать невеста твоего лучшего друга!

По правде говоря, меня и саму немного тошнит. Но это из-за шампанского, выпитого прошлой ночью. Так должно быть.

- Лиззи, - начинает Чаз, повалившись обратно на мою кровать и уставившись на трещины в потолке, - должен ли я напомнить тебе, что менее чем двадцать четыре часа назад вы расстались? Что ты переехала из квартиры, в которой вы вместе жили, потому, что он сказал, мол, не видит тебя в своем будущем? Что ты провела большую часть прошлой ночи, засовывая свой язык в мой рот, потому что вы с ним вроде как уже не пара?

- Что ж, - говорю я, глядя на окаймлённый изумрудами бриллиант в три карата на платиновом кольце. Мне показалось, что я только что поймала свет. Люк сказал мне, что сертификат, подтверждающий подлинность драгоценного камня, прилагается. - Он поменял свое мнение.

- Из-за того, что он до смерти испугался, что ты переехала? - кричит Чаз, снова привстав. - Ты этого хочешь? Чтобы парень прибежал к тебе обратно только из-за того, что боится одиночества, да так сильно боится, что предпочёл быть с девушкой, которая ему не подходит, чем быть одному?!

Я свирепо смотрю на него.

- О, - говорю я. - И я полагаю, ты уверен, что мы с тобой можем быть парой получше?

- Да, - говорит Чаз, - Теперь, когда ты указала на это, я уверен. Но правда в том, что даже обезьяна с бумажным пакетом на голове будет для тебя лучшим парнем, чем Люк. Потому что вы оба совершенно не подходите друг другу.

- Ты... - я чувствую, что задыхаюсь. Я даже не могу поверить, что мы ведём подобный разговор. - Какого... Как можно? Я думала, что Люк - твой лучший друг!

- Да, он мой лучший друг - отвечает Чаз. - Я знаю его с 14 лет. Я, наверное, знаю его лучше, чем он сам. Вот что позволяет мне уверенно заявить, что ему нет дела до того, что он просит кого-то выйти за него замуж прямо сейчас, тем более тебя.

- "Тем более меня"?" - говорю я, чувствуя, как слёзы накапливаются у ресниц. - Что со мной не так?

— Всё с тобой хорошо, Лиззи, — мягко отвечает Чаз. — Всё из-за того, что ты знаешь, чего хочешь, а Люк не знает. Помнишь пословицу: «Толкай тележку к звёздам»? Так вот ты звезда. А Люк не из тех парней, что толкают свою тележку к звёздам. Он думает, что это он звезда. Но в отношениях не может быть двух звёзд. Кому-то приходиться быть тележкой… по крайней мере, время от времени.

- Неправда, - говорю я, вытирая слёзы тыльной стороной ладони. - Люк - звезда. Он собирается стать врачом. Однажды он будет спасать жизни детей.

Чаз поднимает взгляд к потолку.

- В день, когда Люк де Вильер станет доктором, - торжественно говорит он, - я перейду на светлое пиво. Навсегда.

Я бросаю на него сердитый взгляд.

- Убирайся, - говорю я, указывая на дверь. - Я серьезно говорю. Убирайся.

Чаз встаёт, но по его лицу видно, что он пожалел об этом. Однако, восстановив равновесие, со всем имеющимся достоинством, заявляет:

— Знаешь что? С удовольствием.

Он выходит из спальни в гостиную, находит пальто, которое он накануне бросил на пол, подбирает его — немного шатаясь от головокружения — затем направляется к двери.

- Ты совершаешь большую ошибку, Лиззи, - он поворачивается, чтобы сказать что-то еще... и немного удивляется, когда видит меня прямо перед собой.

- Нет, - говорю я, - Это ты ошибаешься.Твой лучший друг женится. Ты должен быть счастлив за него. И за меня. Только потому, что у вас с Шери ничего не вышло...

- Шери? - Чаз недоуменно качает головой. - Шери тут ни при чём. Это связано с нами.

- С нами? - спрашиваю я. - Нет никаких нас.

- Ты так думаешь, - говорит Чаз, дергая свое пальто. - И будь я проклят, если буду ждать, пока ты не сообразишь, что это не так.

- Замечательно, - говорю я, - я этого и не прошу, верно?

- Нет, - Чаз улыбается... но не видно, что он счастлив. - Но просила бы, если бы имела хоть малейшее представления о том, что было бы хорошо для тебя.

С этими словами он открывает дверь, выходит и хлопает дверью с такой силой, что стекла в окнах задрожали.

И он уходит.

История Свадеб

Однажды похищенная "невеста" и ее жених благополучно избежали гнева ее родственников, которые отчаянно искали ее в предместьях деревни, из которой ее украли. Какое-то время они прятались, чтобы избежать возмездия ее семьи (или от любых возможных мужей, уже существующих).

Также был период на протяжении которого "жених" господствовал над своей пленницей,искореняя ее желание сбежать или убить его во время сна (не такая уж и редкая практика в ранних "женитьбах" такого рода, когда невеста не была счастлива,хотя в интересах жениха она должна была бы).

Этот период "прятанья" может быть назван предшественником медового месяца.Возможно,он проходил в пещере,но никак не на курорте Сэндалз. И,конечно же,не было номеров в отелях.

Совет, как избежать свадебных несчастий.

Никогда не пробуйте новый продукт красоты-или,не дай Бог,косметические процедуры-за день или два до свадьбы. Последнее, что вам нужно, это получить сыпь! Держитесь вашей нормальной жизни, и вы будете светиться, как ангел.

"Лиззи Николс Дизайн"

Глава 2

Любовь - это две души, но одни мысли,

Два сердца, что бьются как одно.

Элигий-Франц фон Мюнх-Беллинггаузен (1806-1871), австрийский драматург

Я закрываю глаза. Должна признаться: это не та реакция, которую я ждала от человека, первым узнавшего о нашей с Люком помолвке. Конечно, я знала, что у Чаза возникнут сомнения. В смысле, это правда, у нас с Люком были проблемы до недавнего времени. Не далее как полчаса назад, на самом деле.

Но все эти проблемы позади. Потому что Люк попросил меня выйти за него замуж. Единственным препятствием, стоящим на пути нашей вечной любви, было то, что он не видел меня в своем будущем.

Но все изменилось. Он попросил меня выйти за него замуж! Я буду невестой! Лиззи Николс, наконец-то, невеста!

Немного странно, правда, что каждый раз, когда я думаю о свадьбе, меня тошнит.

Но это только потому, что я еще не завтракала. Я всегда подозревала, что немного страдаю гипогликемией. Прямо как Николь Ричи.

И вообще, Чаз во всём виноват. Почему, вместо того, чтобы радоваться за меня, он так вспылил, как будто... ну, как будто ревновал?

Но это не возможно. Потому что Чаз не любит меня в таком смысле. Мы просто друзья. То есть, конечно, мы немного... подурачились прошлой ночью.

И, признаю, это было... ну, приятно.

Действительно приятно, вообще-то.

Но мы оба были немного навеселе. Даже пьяны. Это ничего не значит. Я так и сказала: мы все ещё страдали из-за наших расставаний и искали утешения в объятиях друг друга.

Но это не значит, что потом должно начаться нечто большее.

Или всё-таки значит?

Ну уж нет, я не буду сейчас об этом волноваться. Люк будет здесь с минуты на минуту. А я должна еще успеть искупаться, прежде чем он придет. Это довольно плохо, что он сделал предложение, а я согласилась, когда у меня было несвежее дыхание, как всегда по утрам. Я не собираюсь во вчерашнем белье начинать свой первый день помолвленной девушки.

Когда внизу позвонили в дверь, я уже аккуратно расчёсана и вкусно пахну как никогда в моей жизни - спасибо самому быстрому в мире душу, переодета в потрясающее розовое шифоновое вечернее платье от Лорри Деб 1950 года (идеально подходящее для почти-сертифицированного-профессионального реставратора свадебных платьев), и с несколькими слоями тональника под глазами. Я готова к встрече с человеком, за которого я согласилась выйти замуж.

Я чувствую себя легче воздуха, пока спускаюсь по сдвоенному пролету к входной двери (завтра утром, как только откроются магазины, надо бы отдать домофон в ремонт).

- Ого, - восклицает Люк , после того как я открываю металлическую дверь. - Ты выглядишь...

- Как невеста? - спрашиваю я, приподнимая три слоя - шифон, сетку и нейлон - моей юбки и делаю перед ним игривый реверанс.

- Я хотел сказать "сексуально" - говорит Люк. Он торжественно держит пакет из Страбакса... и шесть банок диетической колы для меня, - Смотри, что я купил. Мне пришлось пройти одиннадцать кварталов, чтобы найти место, которое было бы открыто в первый день Нового Года.

-О, Люк! Ты не забыл!

Конечно, именно Чаз сказал Люку, что я обожаю диетическую колу. Впервые Люк купил ее мне прошлым летом в деревне во Франции. Чаз сказал ему, что диетическая кола - это путь к моему сердцу.

Но это же не значит, что я влюблена в Чаза, не так ли?

Конечно, нет! Как я могла подумать такую глупость?

Мои глаза наполняются слезами. Действительно, Люк самый замечательный жених во всем мире. И самый красивый в своем пальто от Хьюго Босс, с длинными темными закрученными ресницами... (ему не нужны щипцы для завивки ресниц от Шу Уемура). Он выглядел так мило, когда стоял на колене прямо на улице в такую слякоть полчаса назад, такой нервный и полный надежд. Как я могла сказать что-нибудь кроме "да", когда он сделал мне предложение?

Это даже не приходило мне в голову. Ну... Возможно, на пару секунд... Чтобы наказать за то, что он сказал: "Я не вижу тебя в моем будущем".

"Я только хочу сказать, что когда я думаю о будущем, то не вижу ничего, кроме тебя". Вот что Чаз шепнул мне на ухо во время вчерашней свадьбы

И затем он прошептал: "И при этом на тебе нет утягивающих трусов".

Я отрицательно качаю головой. Почему я продолжаю думать о Чазе? Он носит бейсболку Мичиганского университета почти все время.

Даже в общественных местах.

Улыбка Люка сникает:

- Что? - спрашивает он, - Ты больше не пьешь диетическую кока-колу, что ли? Я могу купить что-нибудь другое. Что ты хочешь? Диетическую Dr Pepper?

- Нет! - я стараюсь беззаботно посмеяться. О, Боже. Да что со мной такое? - Конечно, я все еще пью диетическую колу. Прости. Ух, здесь действительно холодно. Проходи, - я посторонилась, чтобы он смог войти.

- Я думал, что ты никогда не попросишь. - Люк улыбается так, что я чувствую слабость во внутренностях. На минуту он останавливается в дверях для того, чтобы прикоснуться губами к моей щеке и ненадолго задержать их на моих волосах.

- Как хорошо быть дома, - шепчет он, проходя мимо меня. - Быть там, где ты. Теперь я это понимаю.

Ой! До чего же мило!

И как только Чаз когда-либо мог обвинять Люка, в том что он не знает, чего хочет? Он точно знает, чего хочет. Меня!

Ему просто было нужно немного времени, чтобы понять это. Его нужно было просто нежно подтолкнуть. Например, порвав с ним и переехав из квартиры, в которой мы жили вместе.

- Итак, ты теперь здесь живешь, да? - Люк озирается в несколько темной и узкой прихожей.

- Здесь будет лучше - говорю я.

- Нет, - говорит Люк примирительным тоном - Мне нравится как есть. Здесь есть изюминка.

Это не так, говорю я себе, следуя за Люком, Чаз неправ. Не до конца. Он никогда не был действительно счастлив, счастлив в любви, так как мы с Люком. Именно поэтому он с подозрением смотрит на это. Конечно он сомневается в наших шансах на успех.

Но когда он увидит нас вместе — как мы счастливы, теперь, когда мы действительно и по-настоящему преданы друг другу — он передумает. Он изменит свое мнение. Он увидит, что ошибался, когда говорил те ужасные вещи.

И когда-нибудь Чаз встретит девушку — правильную девушку для него — которая сделает его столь же счастливым, как я знаю, я делаю Люка …, и он сделает ее столь же счастливой, как Люк делает меня.

И тогда все будет в порядке.

Дальше все будет видно. Надо просто подождать и мы все увидим.

- Вот здесь мы и живем, - говорю я, когда мы доходим до двери в мою новую квартиру, которую я открываю. - Дом, милый дом.

- Великолепно, - говорит Люк с энтузиазмом, когда заходит за мной внутрь.

Я улыбаюсь ему.

- Ты не должен делать вид, что тебе здесь нравится. Я знаю, что здесь ужасно. Но зато это моя квартира. И со временем — и с дополнительными деньгами — я собираюсь исправить ее.

- Нет, Лиззи, тут на самом деле замечательно, - отставив пакет из Старбакса и диетическую колу, Люк обнял меня. - Эта квартира, как ты. Причудливая и совершенно очаровательная.

- Я надеюсь, что нет. Сказала я с усмешкой. - Надеюсь у меня нет розовых обоев, кривых полов, и трещин в потолке.

- Ты знаешь, что я имею в виду, - сказал Люк, утыкаясь носом в мою шею. - Она уникальна. Как ты. Она очаровывает, как ты. Боже, я не могу поверить, как же мне тебя не хватало. Мы ведь не виделись, сколько? Всего неделю?

"Это то, что ты хочешь? Чтобы парень прибежал к тебе обратно только из-за того, что он так боится одиночества, что предпочел быть с девушкой, которая, как он знает, не подходит ему, чем быть одному?"

Боже! Прочь из моей головы, Чаз Пендергаст!

- Что-то вроде того,- говорю я. Прикосновения носа Люка становятся более настойчивыми. Или, по крайней мере, ближе к вырезу моего платья.

Я отскакиваю и беру одну баночку диетической колы.

- Так кому мы должны позвонить сперва? - спрашиваю я.

- Позвонить? - глаза Люка, которые обычно имеют мечтательный взгляд, даже когда он только что проснулся, с комбинацией нарушения биоритма и, хорошо … секса. Сексуальное желание, так или иначе. - Я не думал о том, чтобы обзвонить кого-то, если честно. Я вообще-то думал о том, чтобы опробовать ту кровать, которую я вижу. И я надеялся, что ты снимешь платье и присоединишься ко мне …

- Люк, - говорю я после того, как выпила залпом диетическую колу, - Мы должны позвонить знакомым и сказать им хорошие новости. Я имею в виду, что мы помолвлены.

- О. - Люк смотрит с тоской на кровать. - Я думаю. Я считаю … Да. Ты права.

- Вот, держи. - Я роюсь в пакете из Старбакса и вытаскиваю кофе, который он купил для себя, наряду с двумя кексами. - Выпей это. Давай составим список. Мы, конечно, должны позвонить и твоим родителей.

- Конечно, - говорит Люк, делая глоток кофе.

- И моим. И моим сестрам. Они будут у моих родителей на обеде в первый день Нового года с бабулей, поэтому мы можем сказать им всем лишь одним звонком. - Я хватаю блокнот, который храню на крошечном желтом кухонном столе, в то время как Люк вешает свое пальто на один из желтых стульев. - И я должна позвонить Шери, конечно. И ты должен …, ты должен, вероятно, позвонить Чазу.

Люк достает сотовый телефон и набирает номер. Зарубежный номер. Слишком много чисел для того, чтобы позвонить Чазу.

- Что ты делаешь? - спрашиваю я.

- Я звоню родителям, - говорит он, - как ты и сказала.

Я тянусь и захлопываю его телефон.

- Эй, - говорит он, - Зачем ты это сделала?

- Я думаю, ты сперва должен позвонить Чазу, - говорю я, - я не права?

- Чазу? - Люк смотрит на меня так, как будто я только что предложила ему дозу героина, а потом пристрелить его маму, - Почему я сначала должен позвонить Чазу?

- Потому что он твой лучший друг, - говорю я, садясь на стул напротив него, - И почему бы тебе не предложить ему быть твоим шафером?

- Я не знаю, - говорит Люк, всё ещё выглядя смущённым. Возможно до него доходит медленнее, чем я думала. - Я подумаю.

- Он обидится, если ты не позвонишь ему первым, - говорю я. - Ты знаешь, он был так добр ко мне всю последнюю неделю, когда мы с тобой были... далеко друг от друга. Он помог мне с переездом и со всем остальным. И прошлой ночью он даже был со мной на свадьбе Хиггинс - Мак-Дауэлл.

Люк явно был тронут. - Да? Это так мило с его стороны. Должно быть ему уже лучше. Ну ты знаешь, после того, как Шери заявила, что ей нравятся женщины.

- Ох, - говорю я. - Да. Это было. Так мило с его стороны. Именно поэтому мне кажется, что ты сначала должен позвонить ему. И поблагодарить его. За то что он такой хороший друг. И сказать ему, как много его дружба значит для тебя. Я думаю ему просто необходимо услышать твой голос.

- О'кей, - говорит Люк, открывая свой мобильник и набирая номер. - Я думаю,ты права.

Секунду спустя, когда я скрещиваю пальцы и молюсь, чтобы Чаз был до сих пор в метро, где не ловит, Люк говорит:

- Чаз? Привет, это - я. У меня есть кое-какие новости, парень. Ты сидишь?

Я спрыгиваю со своего стула, убежденно пытаясь допить остатки диетической колы, и подбегаю, чтобы схватиться за край раковины.

Вот и все, думаю я. Чаз расскажет ему. Чаз расскажет Люку, что двенадцать часов назад его рука лежала на моей груди.

И помолвка будет расторгнута.

Вероятно, я даже не смогу сохранить кольцо.

- Что? Да, я вернулся. Я у Лиззи. Я вернулся сегодня утром.

Что Чаз делает? Он знает, что Люк вернулся. Я сказала ему об этом. О, Боже. Просто сделай это, и мы закончим все.

- Хорошо. Итак, ты сидишь? В такси? Куда ты едешь в такси новогодним утром? Где ты был? Что ты делал? Кто она?

Я хватаюсь за край раковины. Вот и все. Я сейчас упаду в обморок.

- Что значит, ты не скажешь мне? - смеется Люк. - Ладно, как хочешь. А вот мои новости: Я сделал Лиззи предложение. И она сказала да. И я хочу, чтобы ты был моим шафером на свадьбе.

Я закрываю глаза. Это та часть, где Чаз говорит Люку, что он не может быть его шафером, потому что он думает, что тот совершает самую большую ошибку в своей жизни.

И, между прочим, его язык был у меня во рту прошлой ночью.

- Спасибо! - веселым голосом говорит в телефон Люк.Слишком веселым голосом в ответ той новости, что вчера вечером его лучший друг и невеста делали на заднем сидении такси. - Да, я тоже. Что? Лиззи? Конечно, ты можешь поговорить с Лиззи. Держи.

Я отвернулась от раковины как раз вовремя, чтобы увидеть, как Люк пересекает кухню, чтобы вручить мне телефон.

- Он хочет поговорит с тобой, - говорит он. Люк весь сияет. - Я думаю, что он хочет поздравить тебя лично.

Я беру телефон, чувствуя боль в животе сильнее чем когда-либо.

- Алло?

- Привет, Лиззи, - низкий голос Чаза раздается в моем ухе. - ты надеялась, что я расскажу Люку о нашем незаконном деле, и он расторгнет все, не так ли? Боюсь, не тут-то было. Ты сама вовлеклась в эту путаницу, и ты оказалась перед необходимостью выпутаться из нее. Если ты думаешь, что я приеду, как какой-то принц на белом коне, чтобы сохранить твою честь при этом, то ты слишком много о себе возомнила.

- Спасибо! - фальшиво смеюсь я, - Это так мило с твоей стороны!

Люк продолжает изучать мою новую кухню..

- Да, - сказал Чаз.- Ты знаешь, когда ты собрала все свои вещи и оставила этого осла с носом, я подумал: "Наконец-то". Женщина с какими-то моральными принципами. Оказывается я так мало знал о тебе, например, чтобы тебя вернуть обратно нужно всего лишь кольцо с бриллиантом и немного крокодильих слез. Я действительно ожидал от тебя чего-то большего, Лиззи. Скажи мне кое-что. Ты собираешься ждать приглашения, чтобы признать, что Люк последний парень, с которым ты могла бы прожить всю оставшуюся жизнь? Или ты собираешься все сделать правильно и сказать ему об этом сейчас?

- Хорошо, Чаз, - с другим фальшивым смехом говорю я, - Мне тоже было приятно поболтать с тобой.

- Это как наблюдать за ягненком, которого ведут на бойню, - бормочет Чаз, - Выйти замуж, это действительно так важно для тебя? Это же всего лишь проклятая бумажка.

- Спасибо, Чаз, - говорю я. Я не уверена, как долго еще я могу продолжить фальшивый смех. Поскольку я готова начать проливать реальные слезы. - Большое спасибо.

- Послушай, я... Просто брось его снова.

- Он хочет поговорить с тобой, - сказала я, передавая телефон обратно Люку.

- Эй, парень. Да? Угу, - говорит Люк в телефон снова.

Я иду назад, в спальню, чтобы переодеться. Я не могу в это поверить.. во все это. У меня есть то, что я хотела... как мне кажется, я всегда хотела: мужчина моей мечты сделал мне предложение. Я собираюсь выйти замуж.

Я должна быть счастлива.

Черт подери. Я счастлива. Действительно счастлива.

Может быть просто я еще не погрузилась в это.

- Что происходит?

Я смотрю на Люка, который стоит в дверях, держа мобильник в руке.

- Что ты делаешь? - спрашивает Люк. Его пристальный взгляд падает на мое платье, лежащее в розовой луже на полу. - Я думал, что мы собирались позвонить знакомым, и сказать им, что мы помолвлены.

- Я передумала, - говорю я, перебирая постельное белье, чтобы показать Люку, что я лежу голая в кровати, - Мне больше нравиться твоя оригинальная идея. Не хочешь ли присоединиться ко мне?

Люк бросает через плечо телефон.

- Я уж думал, что ты никогда не предложишь, - говорит он. И прыгает ко мне на кровать.

Люк и я воркуем. Так приятно быть в его руках - в месте, где я думала, что уже не окажусь.

- Итак, я разговаривал с дядей, когда был во Франции на прошлой неделе, - говорит Люк.

- Ум - хм? - Мне нравится как он пахнет. Я имею ввиду Люка. Я так скучала по этому запаху. Быть сильной, независимой женщиной, которая может сама постоять за себя и встречается с человеком, который, как она чувствует, повел себя не правильно, расширяет ее права и возможности, только и всего.

Но это не легко. Или весело.

Гораздо приятнее валяться в постели с этим абсолютно голым парнем.

- Ты знаешь моего дядю Джеральда? - спрашивает Люк.

- Ага, - говорю я. - Он живет в Хьюстоне. И он предлагал тебе работу в филиале его фирмы в Париже.

- Верно, - говорит Люк. - "Тибодо, Дэвис и Стерн". Это она из самых эксклюзивных частных инвестиционных компаний в мире.

- Мм, - говорю я. Я восхищаюсь бицепсами Люка, даже если он абсолютно расслаблен, как сейчас , они такие ... большие. И круглые. И гладкие как атлас. И они - самое лучшее место для моей щеки. Невозможно думать о чем-то другом (или о ком-то другом), когда твоя щека покоится на обнаженном бицепсе горячего парня. - Кроме того, тебе должно быть все равно, потому что ты работаешь над своей программой после бакалавриата, для того, чтобы ты смог закончить подготовительные классы, так как ты не был в колледже, потому что поступил в MBA, а когда закончишь,ты сможешь начать учебу в медицинских школах.

- Да, - сказал Люк. - Я знаю. Какое великолепное предложение Джеральда.

У меня не было выбора, и мне пришлось поднять голову с атласной подушки-бицепсов Люка.

- Твой дядя Джеральд сделал тебе предложение? - Я пытаюсь удержать свой голос от дрожания. Мне все равно, что мы обсуждаем. Л-ла-ла, не волнует даже ГЛУПЫЙ ДЯДЯ ДЖЕРАЛЬД, КОТОРЫЙ СУЕТ СВОЙ НОС В ДЕЛА МОЕГО ПАРНЯ — простите, МОЕГО ЖЕНИХА. - Какое предложение?

- Этим летом я должен буду поработать на него, помочь организовать филиал парижского "Тибодо, Дэвис и Стерн" и поработать там.

- О, - говорю я, отводя голову назад, - Вместо того, чтобы учиться на бакалавра?

Но быстрее, чем я успела опустить голову, Люк сел и переложил мою голову на подушку.

- Это действительно замечательное предложение, - взволнованно говорит он, - Учитывая, что это только на три месяца. И я получу примерно как за полгода, как я обычно получал. Это очень щедро с его стороны.

- Вау, - сказала я, пытаясь взбить подушку так, чтобы на ней было так же удобно лежать, как и на его руке. - Это очень щедро.

- Не то, чтобы я хотел много работать, - говорит Люк. - Я знаю, что так и будет. Семнадцать-восемнадцать часов в день скорее всего. Но это фантастическая возможность. И, конечно, мне предоставят квартиру.

- Здорово, - говорю я. Люку повезло с семьей, он может жить в любом месте мира. Квартиры в Нью-Йорке и Париже, дом в Хьюстоне, замок на юге Франции...

- И я мог бы нагнать то,что я пропустил - говорит Люк, - этой осенью. Будет другой семестр,лавируя по которому я перепрыгну себя.

- Ох, - говорю я.

- И лучшая часть, - говорит он, наклоняясь, чтобы обнять своей загорелой мускулистой рукой мою талию, - это то, что ты поедешь со мной.

- Что? - уставилась я на него.

- Да, - говорит Люк, сжимая мою талию. - Я все продумал. Ты можешь поехать со мной в Париж. Будет намного легче организовать свадьбу в замке Мирак оттуда, чем отсюда …

- Ммм, - говорю я. Я не могу поверить, что он серьезно. - Я не могу просто взять и уехать на все лето в Париж, Люк.

- Конечно можешь, - говорит Люк. Очевидно, он думает, что я его разыгрываю. - Они дадут тебе отпуск в ателье. Они обязаны. Ты выходишь замуж!

- Да, - говорю я, - Отпуск на две недели.. максимум на три. Но не на все лето.

- Лиззи. - Люк видно разочаровался во мне. - Разве ты ничего не знаешь о деловом мире? Не позволяй Анри говорить сколько времени тебе нужно на отпуск.Ты сама должна им сказать. Если они действительно нуждаются в тебе, они дадут тебе столько времени, сколько ты захочешь.

- Люк, - говорю я, стараясь не обидеть его тем, что я скажу дальше, - Я не хочу брать отпуск на все лето. И тем более не хочу проводить его с тобой в Париже.

Но быстрее, чем мои слова вылетели из-за рта, я поняла, что сделала это снова. Затолкните мою ногу мне в рот. Господи, не важно как усердно я стараюсь быть тактичной, я никогда не могу сказать правильные слова, находясь рядом с этим парнем.

- Ч-что не правильно?- я заикаюсь.

К счастью, Люк смеется.

- Я думаю,что мне не придется беспокоиться о том,что ты не честна со мной - говорит он.

- Прости, - я тороплюсь сказать. - Я только хотела сказать, что...

- Ты не хочешь провести это лето в Париже - -говорит он, - И тебе не надо извиняться. Я понимаю. Ты любишь свою работу,и ради нее ты хочешь быть здесь.Это прекрасно.Все дело в том,что предложение Джеральда действительно очень выгодное. Особенно в оплате свадьбы.Смотри,все нормально. Мы можем жить на расстоянии. Мы уже собираемся жить в отдельных квартирах.- он одаривает меня лукавой улыбкой,потому что я уже предупредила его,что перееду к нему только после свадьбы.Кажется,это мудрое решение при данных обстоятельствах. - Поэтому я думаю,что проживание порознь несколько месяцев не будет таким уж серьезным делом.

Я закусила нижнюю губу. Я в своем уме? Вероятно, да. У меня есть удивительный парень, который наконец сделал мне предложение, и в последний час я отклонила приглашение не только вернуться с ним обратно, но и провести с ним все лето в Париже.

"Он не из тех парней, кто сможет преодолеть препятствия на пути к звездам. Он все еще думает, что он выдающаяся личность. И ты сможешь быть второй выдающейся личностью в этих отношениях. Кто-то должен будет уступить ... по крайней мере время от времени "

Ах! Я не могу в это поверить. Даже жаркий и бурный секс не смог изгнать голос Чаза из моей головы! Что мне сделать,чтобы вынуть его оттуда?

- Ладно, - говорю я, ища телефон, - Давай позвоним всем и скажем им сейчас.

Люк усмехается.

- О, теперь ты хочешь позвонить семье?

Тебе стоит в это поверить. Сделай же что-нибудь, лишь бы голос Чаза перестал говорить в моей голове.

- Да ладно, - говорю я, набирая номер, - будет весело. Сначала я позвоню родителям. Я невеста, так что ты должен делать то, что я говорю. Алло, мама?

- Нет, - отвечает детский голос. - Это я, Мэгги.

- О, Мэгги, - Говорю я своей племяннице. - Привет, это твоя тетя Лиззи. Не могла бы ты позвать бабушку к телефону, пожалуйста?

- Хорошо, - говорит Мэгги, и я слышу в телефоне как она отправляется на поиски моей матери. Я слышу голоса сестер и их мужей в фоновом режиме, как они наслаждаются традиционным обедом семьи Николс в первый день Нового года. Хотя "наслаждаются" может быть сильное слово. Может быть, "терпеть" больше подходит. Я слышу, как муж моей сестры Розы, Анджело, говорит что-то о том, как он уже не ест яйца из-за гормонов в них, и моя сестра отшучивается, что, может быть, он может использовать больше гормонов ... особенно в постели.

- Кто это? - бабуля поднимает трубку и кашляет.

- О, - говорю я разочаровано. - Бабуля. Привет. Это я, Лиззи. Я просто пыталась дозвониться до мамы.

- Она занята, - говорит бабуля. Кто бы ни был назначен следить за тем, чтобы бабуля пила только безалкогольное пиво, он похоже провалил свою миссию. Бабуля, как всегда, пьяная. - Кто-то же должен кормить эту ораву. Не дай Бог, когда-нибудь одна из твоих сестер возьмется за это и весь дом утонет в грязи.

- А, - говорю я, одаривая Люка солнечной улыбкой, чтобы показать ему, что все идет гладко. - Ну, у меня есть кое-какие новости. Может быть, ты расскажешь об этом остальным?

- Иисус Христос, - говорит бабуля. - Ты залетела. Лиззи, я же говорила тебе. Всегда используй презервативы. Я знаю, что парням это не нравятся, но, как я всегда говорю: нету презерватива, нету секса.

- Э, - говорю я. - Нет, бабуль, это не так. Люк и я помолвлены.

- Люк? - Я услышала звук, словно бабуля подавилась тем, что она пила и опрокинула это. - Этот проходимец? Ты согласилась выйти за него замуж? Я думала, ты выпнула этого неудачника на улицу еще до Рождества.

Я кашлянула и одарила Люка ободряющей улыбкой

- Они взволнованы? - спросил он.

Я показываю ему поднятый вверх большой палец.

- Гм, да, я сделала это, бабуля, - говорю я - Но сейчас мы помолвлены. Ты можешь позвать маму, пожалуйста?

- Нет, я не собираюсь звать твою маму, - говорит бабуля. - Поверь мне, я делаю это ради твоего же блага, Лиззи. У нее были занятия по аквааэробике и скрапбукингу вчера, мало того она еще и покупала все для этого обеда без помощи твоих сестер. Эта новость убьет ее.

- Бабуля, - я улыбаюсь Люку снова. - Если ты не позовешь маму к телефону, я позвоню ей и расскажу, что ты тайком готовишь шерри. И не пытайся это отрицать. Потому что я могу рассказать это.

- Неблагодарная, - огрызается бабуля. - Ты хочешь выйти замуж любым способом, Лиззи? Мужья не делают ничего, но разрушают стиль. Поверь мне, я была замужем пятьдесят пять лет. Я знаю о чем говорю. Беги сейчас, пока это еще возможно.

- Бабуль, - предупреждаю я.

- Даю тебе ее, - говорит бабуля. Я слышу как она передает трубку.

Я не могу не заметить, что Люк больше не улыбается. Я говорю:

- Все в порядке. Бабуля просто немного навеселе.

Люк смотрит на часы.

- Сейчас полдень.

- Но ведь сегодня праздник, - напоминаю я. Дерьмо. Некоторые люди могут быть настолько придирчивы.

Мама восприняла новость, что я выхожу замуж гораздо теплее, чем бабуля. Она закричала, потом заплакала и начала звать папу, чтобы он поговорил с Люком, поприветствовал его в нашей семье и узнал, когда она сможет с ним встретиться. Это напомнило мне, что немного странно, что Люк еще не знаком с моей семьей. Хотя я знакома со всей его семьей.

Ну да ладно. Они встретятся очень скоро, по крайней мере, я так думаю. Мама хочет организовать вечеринку по случаю помолвки... и свадьбу, которые она хочет провести на нашем заднем дворе. От этого предложения я отмахиваюсь словами: "Ну посмотрим". Я не знаю, как сломать ее мечты, сказав, что Люк уже предложил провести свадьбу в его фамильном замке семнадцатого века на юге Франции, предложение от которого трудно отказаться.

Тем более, что моя семья никогда раньше не была в Европе... они даже в Нью-Йорке ни разу не были.

Это действительно может быть проблемой.

Но Люк говорит по телефону такие правильные вещи, так очаровательно и обходительно, словно мои родители - король и королева, а не профессор Мичиганского университета и домохозяйка. Я смотрю на него с гордостью и думаю, что все будет хорошо. Просто прекрасно.

"Это как наблюдать за ягненком, которого ведут на бойню. Выйти замуж, это действительно так важно для тебя? Это же всего лишь проклятая бумажка. "

Окей, хорошо, все будет прекрасно после нескольких телефонных звонков. И долгого секса.

Очень долгого секса.

История Свадеб

Брачный союз между двумя людьми, как говорят социологи,был важным шагом в развитии человеческого счастья.Говоря языком социологов, гетеросексуальный мужчина, который женился на гетеросексуальной женщине, как принято думать, является более спокойным и менее склонным к насилию, и преданный женщине в равной степени приносит меньше проблем. Выгода потомству от наличия и отца, и матери, и — в древние времена по крайней мере, - все племя извлекало выгоду из доброжелательности, произведенной от счастливого союза. Другими словами: свадьбы были радостным случаем, который уменьшал количество битв и неприятностей вокруг.

Я бы тоже так думала, если бы один из этих социологов приехал на свадьбу моей сестры.Очевидно.

Совет, как избежать свадебных несчастий.

Ваши свекровь и золовка активно интересуются тем,как вы будете планировать особый день? Есть простой способ сбросить их со спины. Займите их чем-нибудь! Разрешая его семье,особенно женской части,принять участие в свадебных хлопотах не только заставит их чувствовать себя по-особенному,но и снимет какую-то часть груза с ваших плеч.

Только убедитесь,что вы не доверили им что-то слишком важное. Поэтому,когда они приведут это в беспорядок (а так непременно и будет),это будет незначительно.

"Лиззи Николс Дизайн"

Глава 3

Счастливы и трижды счастливы те любовники, кого связывают неразрывные узы, и чья любовь кончается вместе с жизнью.

Гораций (65 до н.э.-8 г. до н.э.), римский лирик

Здравствуйте, ателье месье Анри, пожалуйста, подождите.

Здравствуйте, ателье месье Анри, пожалуйста, подождите.

Здравствуйте, ателье месье Анри, пожалуйста, подождите.

Здравствуйте,ателье месье Анри, чем могу помочь?

- Это Свадебный Салон Генри? - спрашивает женщина на том конце телефона, которая произносит "Генри", вместо правильного французского произношения имени моего босса, которого зовут Анри.

Это я могу простить. Чего не могу простить, так это того, что она жуёт жвачку. Я могу почувствовать, как у меня поджимаются большие пальцы на ногах. Из всех раздражающих личных привычек невесты или кого-либо другого, кто действительно может их иметь, жевание жвачки - это то, что раздражает меня больше всего.

- Да, это он, - говорю я, ослепленная мигающими огоньками на моем телефоне. Месяцы работы секретарем в юридической компании "Пендергаст, Лоуглинн и Флинн", стали замечательной практикой. Я могу справиться с перегруженной телефонной линией лучше, чем кто либо другой.

А в понедельник после свадьбы Джилл Хиггинс и богача Джона Мак-Дауэлла в канун Нового Года , на котором Анна Винтур (да, та самая Анна Винтур, которая долгое время была главным редактором Вог) назвала мою реставрационную работу над старинным родовым платьем Мак-Дауэллов "прелестной" - телефоны в ателье месье Анри звонят без остановки.

Каждое утро месье и мадам Анри опаздывали, потому что им приходилось ехать из своего дома в пригороде Нью-Джерси, ни за что бы на такое не согласилась. Я это просто так сказала.

- Я хочу записаться к цыпочке, - сказала жвачко-жующая.

- Прошу прощения?- Я в совершенном ступоре. Сначала жевание жвачки, затем ссылка на меня - а она может указывать только меня, так как в ателье месье Анри я - единственный работник, к которому можно применить "цыпочка", Мадам Анри в ее пятьдесят - была по этой деградировавшей форме выражения "молодой женщиной"?

- Ну, знаешь, - сказала жвачко-жующая, - К цыпочке, которая сделала платье для Жирной.

Жирная. Так пресса называла бедную Джилл Хиггинс, потому что она работала с тюленями в Центральном Зоопарке. И потому что она соизволила влюбиться в одного из богатейших холостяков в Нью-Йорке, и так случилось, что у нее не второй размер.

- Простите, - говорю я жвачко-жующей. - Цыпочка, про которую вы говорите, не любит людей, которые смотрят свысока на других из-за их лишнего веса.

Жвачко-жующая, кажется проглотила жвачку:

- Но...

- И еще, цыпочке не нравится, когда ее называют "цыпочкой".

- Эм, извините, - жвачко-жующая щелкнула резинкой. - Но у вас есть какие-либо идеи по поводу того, кто я? Я..

- Нет. И я не хочу знать. До свидания, - говорю я, нажимая кнопку отбой, - Ателье месье Анри, чем могу помочь?

- Элизабет? Это ты? - женщина на другом конце говорит с тяжелым французским акцентом и звучит, как будто она говорит со мной изнутри туннеля. Нет, это не моя будущая свекровь, которая из Техаса. Это мадам Анри.

- Мадам, где вы?- я спрашиваю на французском, на языке, который я теперь постоянно использую для общения с моими работодателями, несмотря на то, что скрывала тот факт, что я могуговорить на нем - не превосходно, но достаточно для того, чтобы понимать (и быть понятой) ими - несколько месяцев.- Здесь все словно сошло с ума. Телефоны звонят без остановки.

- Элизабет, мне так жаль. Я хотела позвонить раньше, но мой мобильный здесь не работает. Я была в больнице.

- В больнице? - другие линии продолжали звонить. Звонящие,у которых не хватало терпения подождать, бросали трубку и звонили снова. Я отвернулась от телефона. - Все нормально? Я надеюсь,ничего не случилось с мальчиками?

- Нет, с мальчиками все в порядке. Дело в Жане. - голос Мадам Анри кажется маленьким. Она небольшая женщина, но она никогда не казалась мне маленькой до этого момента ... но ее голос. В ее голосе всегда было присутствие командности - даже власти. Но не сейчас. - Вчера утром, за завтраком, он почувствовал себя не хорошо. Я думала, что он всего лишь выпил слишком много шампанского вечером. Но потом он сказал, что у него болит рука ...

- Мадам! - задыхаюсь я.

-Да.- теперь ее голос кажется еще меньше. - У него был сердечный приступ. У него сегодня запланировано срочное шунтирование здесь, в больнице. Четырехстороннее. - затем, с намеком на свою старую резкость она добавляет, - Я говорила ему, что он слишком усердно работает! Я говорила ему, что ему нужно больше отдыхать! Ну, теперь он его получил... и посмотрите как он собирается провести его! Он должен поехать отдыхать в наш дом в Прованс. Но нет! Только не он! И вот к чему все привело.

- О, мадам, - качаю головой я, - Я уверена, что он в хороших руках..

- В лучших, - просто говорит мадам Анри. - Но пройдет несколько недель, прежде чем он сможет вернуться на работу. И я тоже, потому что кто как не я будет ухаживать за ним? Его сыновья? Нет! Они ничего не стоят. Они хуже мусора.

Ее ругань на сыновей немного разрядила обстановку. Это значит, что ситуация не такая сложная, как мне сначала послышалось. Если она все еще ругает своих детей - которые, как я погляжу, на самом деле болваны - то все в порядке.

- И как раз в ателье дела стали идти лучше, чем они когда либо шли,- продолжила Мадам Анри. -Все благодарности тебе! И вот как он тебе отплатил. Когда он поправится, - добавила она как ни в чем ни бывало,- Я его убью.

- Не волнуйтесь насчет ателье, - говорю я, продолжая решительно отворачивать лицо от мигающих лампочек на телефоне. - Со мной все будет хорошо.

- Элизабет, - говорит мадам Анри. - Я не глупая. Я слышу звонок телефона.

- Телефон, - признаюсь я, - это небольшая проблема на данный момент. Но вполне решаемая.

- Делай то, что считаешь нужным, - со вздохом говорит мадам Анри. - Даже... если считаешь нужным нанять кого-то.

Я не могу сдержать вздоха. Анри всегда были прижимисты. Конечно, не спроста. Пока я не начала на них работать, они еле-еле получали прибыль. На самом деле, первые четыре месяца, что я работала у них, я делала это бесплатно, только для того, чтобы доказать, что я стою ежемесячных инвестиций в тридцать тысяч в год... и бесплатную квартиру над ателье.

- Мадам, - говорю я, не веря в тому, что услышала. - Вы уверены?

- У нас нет другого выхода, - говорит Мадам Анри со вздохом. - ты не справишься одна. Ни с телефоном и платьями. Я попытаюсь приезжать, когда смогу, но не постоянно. Тебе понадобится помощь. Во всем виноват Жан.- добавила она язвительно.- И я скажу ему об этом, как только он будет в состоянии это услышать... после того, как его выпишут из больницы, конечно.

- Не беспокойте его на счет этого, Мадам, - говорю я. - И сами об этом не беспокойтесь. Предоставьте все мне. Я позабочусь об ателье. Я позабочусь обо всем.

Конечно же, я понятия не имею, что мне нужно делать со всем этим. Я знаю только, что это кризис, и я должна вести себя как скаут. Кризисы - это то, в чем скауты специалисты. Я решу все это как-нибудь.

Я попросила ее сказать мне, если я смогу сделать еще что-то, и так же попросила ее рассказать мне о каждой минуте операции ее мужа. Затем я положила телефон и уставилась на все мигающие огоньки на телефоне, слушая звонок не отвеченной линии. Я абсолютно уверена, что справлюсь с этим. Я на самом деле уверена.

Я просто не имею ни малейшего понятия с чего мне начать.

- Здравствуйте, ателье месье Анри, пожалуйста, подождите.

- Здравствуйте, ателье месье Анри, пожалуйста, подождите.

- Здравствуйте,ателье месье Анри, пожалуйста ....

- Лиззи? - знакомый женский голос хрипло кричал в мое ухо, оглушая. - Как ты можешь ставить меня на удержание?! Это я, Тиффани.

Я остановилась как раз тогда, когда мой палец приблизился к кнопке удержания вызова.

- Тиффани Сойер, - продолжает хриплый голос с нетерпением. - Из "Пендергаст, Лоуглинн и Флинн"? Офис, где мы работали до того, как тебя уволили, помнишь? Это было на прошлой неделе! Господи, что с тобой? Ты что из тех людей, которые став знаменитыми, забывают всех, кого они знали на пути вверх? Потому что, если это так, то ты капитально влипла.

-Тиффани.- я посмотрела на настенные часы Анри. Было почти десять часов, что объясняет хрипоту в ее голосе. Тиффани, часть дня работающая моделью, часть дня секретарем в юридической конторе отца Чаза, где я ее и встретила, редко выходит на работу до полудня, благодаря вечеринкам с ее женатым бойфрендом фотографом Раулем. - Что ты так рано?

- Не важно, - говорит Тиффани, - Это как на следующий день после Нового Года. Город прошлой ночью как будто умер. Но я не поэтому звоню. Ты только догадайся, кто попал на 6 страницу в сегодняшний Пост?

- Тиффани, - я не могу оторвать взгляд от всех этих мигающих лампочек, - Я знаю, это может показаться невероятным, но прямо сейчас я работаю. У моего босса был сердечный приступ, и я здесь за главную, и у меня нету времени на...

- Это ты. Ты сделала это. Там огромная статья о тебе и фотография, где ты и Джилл Хиггинс на ее свадьбе, и о том, что ты - подающий надежды реставратор свадебных платьев для звезд, и, как Анна Винтур — Анна мать ее Винтур— сказала, твое платье для Джилл Хиггинс было, я цитирую, прелестным. Ты знаешь, что это означает?

Кто-то звонит по второй линии.

- Я думаю, что это хорошая новость, - говорю я.

- Ты просто молодец, - кричит Тиффани в трубку, - Ты, черт возьми, сделала это!

-Знаешь,- говорю я. - Я действительно думаю, что сейчас неподходящее время. Сейчас я ничего не могу сделать, потому что у меня нет никого, кто мог бы ОТВЕТИТЬ НА ТЕЛЕФОНЫ!

- Боже, ты не должна расстраиваться, - говорит Тиффани, - Тебе нужен человек, который будет отвечать на звонки? Я могу сделать это.

- Что? Подожди. Я... - не веря в то, что услышала говорю я.

- Я сейчас же приду. Где ты? Я могу приходить к тебе в первую смену, так как ты знаешь, во вторую я работаю у Пендергаста. Боже, мне жаль, что я не могу уйти отсюда. Но преимущества настолько хороши. Как только Рауль избавится от своей жены-тролля, и я смогу жить по его страховке, я сразу же напишу заявление Роберте о последних двух неделях. Боже, я не могу больше ждать, чтобы увидеть ее скукоженное сухое лицо, когда сделаю это. Но я могу заставить кого-нибудь прийти к тебе на помощь. Интересно, что Моник делает сегодня. Я знаю, что она была загружена из-за Шанель. Но..

- Тиффани, - хватаюсь я за край стола, - Действительно. Все нормально. Мне не нужна твоя помощь. Или Моник.

Кем бы она ни была.

- Это круто, - продолжает Тиффани, - потому что она сейчас на собрании анонимных наркоманов. Я тоже. Вот как я с ней познакомилась. Кокс для шлюх.

Я понимаю, что нет никакого смысла говорить Тиффани, что анонимность в обществе анонимных наркоманов означает, что ты не должен говорить людям о себе- или о любых других людях, которых встретишь там - о том, что ты ходишь на собрания. Это просто влетит в одно ухо Тиффани, а вылетит из другого, как и многое из того, что я говорила ей прежде.

- Слушай, ты говорила, что у твоего босса был сердечный приступ, правильно? - продолжает Тиффани. - Мы просто придем и поможем, пока он не встанет на ноги, или чего-то там. И не говори, что мы тебе не нужны. Я слышу, как надрывается телефон в комнате.

- Хм, спасибо. Но ... - как я могу объяснить ей, что если я вдруг окажусь на необитаемом острове, а Тиффани приплывет за мной на спасательной лодке, я в нее не сяду. Люблю ли я ее как сестру? О-да. Доверяю ли я ей? Не особо. - У меня нет денег, чтобы платить тебе. Я имею ввиду, мы еще не имеем высоких доходов, и...

- О чем мы сейчас говорим? - Тиффани хочет знать. - Двадцать баксов в час?

- Двадцать!- я начала задыхаться.- Кто, ты думаешь, мы такие, источник бесперебойного питания? Я собиралась позвонить в компанию по трудоустройству и предложить десять..

- Десять! - смеется Тиффани. - Да я в последний раз получала десять баксов за то, что сидела с ребенком соседа в Северной Дакоте. Но.. - добавляет она более спокойно - Я думаю, для меня будет выгодным то, что я приложу руки к творчеству Лиззи Николс.Это будет следующей невозможной целью, наряду с получением Рауля Грин-кард и его избавлением от тролля (наконец-таки), я знаю это. Так же я знаю, что Моник захочет этого тоже. Ее парень, Лэтрелл, на Рождество сделал ей предложение. С четырехкаратовым прямоугольным розовым ромбом от Гарри Уинстона. Лэтрелл работает в музыкальной индустрии.- Ее тон становится почтительным. - Он знает Канье. ( прим. пер. - Kanye West - американский музыкальный продюсер, певец и рэпер, многократный обладатель наград Грэмми)

- Подожди, - говорю я. Этого не может быть.

- Слушай, я буду через двадцать минут, - говорит Тиффани. - Мы можем обсудить это потом. Будешь булочку или что-нибудь еще? Я проголодалась. Я могу купить по пути. Чертова шестая страница! Ты можешь в это поверить? О Боже, Лиззи, это будет таким справедливым. Ты будешь лучшим боссом, чем Роберта. Боже, я ненавижу ее. Чао, крошка.

Тифани положила телефон. Я уставилась на ресивер, не уверенная в том, что только что случилось. Я только что решила проблему - или сделала еще большую?

Я оставляю сообщение от каждого, кто остался на линии, и гарантирую им, что мисс Николс (я делаю вид, что я ее ассистентка, Стефани. Я всегда хотела быть Стефани), перезвонит им — когда парень из поставки цветочного магазина приходит с огромным букетом — двух дюжин желтых роз в кристаллической вазе.

- Посылка для Лиззи Николс, - говорит он.

- Это я, - кричу я, выпрыгивая из-за стола Мадам Анри и мчась, чтобы взять цветы от него. Они настолько тяжелы, что мне необходимо вернуться к столу с ними прежде, чем я смогу расписаться за них и дать ему чаевых.

Как только он ушел, я поспешила открыть крошечный конверт, который прилагался к посылке, ожидая, что найду там записку от Люка, который благодарит меня за согласие быть его женой... или, может быть, от его родителей, которые приглашаеют меня в семью де Вильер.

Но вместо этого, я прочитала следующее:

Прошу прощения за мое плохое поведение вчера.

Утром, я - не я.

Конечно, я рад за вас двоих. Если ты счастлива,

Я тоже счастлив.

Поздравляю. Ты будешь красивой невестой.

Чаз

Я так потрясена,что я должна сесть на несколько минут, и игнорировать телефоны - для того, чтобы восстановить свое душевное состояние. Он на самом деле имел это ввиду? Может, с Чазом действительно все будет в порядке из-за нашей свадьбы с Люком?

А если он в порядке, почему я все-равно чувствую, что меня вот-вот вырвет каждый раз, когда я думаю об этом? Не о том, что Чаз не против этого - я абсолютно уверенна- а о нас с Люком и о том, что происходит?

О, я выгляжу достаточно в порядке из-за того, что помолвлена. Я, кажется, не возражаю показывать всем вокруг свое кольцо. Я вчера была прекрасна по телефону — после нашего длительного перерыва в спальне — с нашими родителями.

Это происходит, когда я пытаюсь представить саму свадьбу - даже, скорее само платье - все мысли вылетают из головы, и тошнота медленно поднимается по горлу.

Это не очень хороший знак.

Но предсвадебное нервное возбуждение нормально, не так ли? Все через это проходят. Может быть не через день как они обручились. Но я, вероятно, понимаю все быстрее, чем остальные. Я всегда была более развитой в этом смысле. Мама сказала, что первый день своей учебы я использовала для того, чтобы сделать одежду для всех моих мягких игрушек. И это случилось прежде чем я пошла в начальную школу.

В дверь звонят, и Тиффани в солнечных очках (она носит их всегда даже зимой и даже когда пасмурно) и черном костюме под новой меховой накидкой из лисы ( - Которая между прочим, абсолютно искусственная, - напомнила мне она позже. - Ты знаешь, что они делают с бедными лисами, чтобы получить их мех? Это отвратительно.) входит в дверь и говорит:

- Вау. Кто это решил быть экстравагантным и подарил розы?

Я быстро засунула карточку Чаза назад в карман шелкового платья от Молли Парнис, которое было на мне.

- Люк, - лгу я автоматически.

- Люк?- Тиффани немного опустила свои очки и покосилась на розы. -Я думала, вы ребята, как бы, порвали.

- Уже нет, - говорю я и показываю свою левую руку, - Мы помолвлены.

- Нет, вот дерьмо.- Тиффани хватает мою руку. Нет необходимости подносить его близко.- Полное дерьмо, Николс. Тут как минимум три карата. Тиффани, да?

- Нет, - говорю я, - Он привез его из Парижа..

-Картье,- говорит Тиффани, абсолютно пораженная. -Даже лучше. Платиновая оправа, изумруды.Эта штука стоит больше чем гребанный дом - ну, в Северной Дакоте. Возможно он вел себя как полный придурок, - добавила она, упоминая швейную машину, которая в конечном итоге стала яблоком раздора между нами, так как мы имели разные цели, и привела к нашему разрыву.- Но ты должна признать. Парень прошел через все. Правда, я не уверенна насчет роз. Интересный выбор цвета. Знаешь, желтый означает платоническую дружбу.

Платоническая дружба значит? Это хорошо. Ну в том смысле, что цветы не от Люка, а от Чаза.

И это все, что я хочу от Чаза. Его дружбу, я имею ввиду. Платоническая дружба - это хорошо.

- Ну, потому что Люк и я, в первую очередь, являемся друзьями, - щебечу я. Боже мой, что я говорю?

Тиффани скривилась.

- Если Рауль когда-нибудь подарит мне желтые розы, - говорит она, - я затолкаю их ему через задний проход. Так где мне сесть?

-Тиффани,- говорю я, начало этого разговора я начала мысленно планировать еще когда я повесила трубку после нашего разговора.-Я...

- Можно здесь? - спрашивает Тиффани, сажая свое ста восьмидесяти метровое (и только пятидесяти четырех килограммовое) тело на стул мадам Анри, позади стола с телефоном (который пронзительно звонит) на нем. - Вот. Я принесла тебе шоколадный круассан. Там не продавались булочки. И диетическую колу. Я знаю, что ты ее любишь.

Я схватила белый бумажный пакет, который она мне протягивала. Совершенно не понятно, почему все считают, что могут помириться со мной, лишь только принеся мне диетическую колу.

Тем более, что в большинстве случаев это действительно так.

- Алло, ателье месье Анри, это Тиффани, чем я могу вам помочь?- Тиффани, взяв определенный ритм, начала отвечать на звонки так, будто она всю свою жизнь работала в ателье месье Анри.- Мисс Николс? Я не уверенна. Подождите, пожалуйста.- Тиффани поставила вызов на удержание. -Ты только реставрируешь, или ты можешь сделать оригинальные дизайны? Я имею ввиду, я знаю, что ты делаешь оригинальный дизайн для меня, но для, например, простолюдинов?

- В данный момент, - говорю я, медленно жуя конец шоколадного круассана, который я откусила, - я только делаю реставрацию и ремонт.

-Заметано. Когда можно назначить примерку?

Я указываю на черную кожаную книгу для записи на рабочем столе мадам Анри.

-Но,- говорю я,- Тиффани, нам надо поговорить. Я не могу...

Тиффани смотрит на кожаную книгу для записи и фыркает.

- Высокие технологии, - говорит она, затем открывает ее, берет карандаш, и нажимает на клавишу удержания. - Только реставрация. Хорошо. У меня есть свободное место на следующей неделе, десятого, в одиннадцать часов. Нет? Пожалуйста, подождите...

Я начала думать, что подключение Тиффани к работе было не такой уж и плохой идеей. Она, кажется, просто... Ну, властвует.

И это хорошо. Очень хорошо. На данный момент. Наверное,мне стоит волноваться,как я буду ей платить в будущем.

Я начала уже идти назад в комнату, чтобы посмотреть, что я могу сделать - если я, в конце концов, смогу окунуться в работу, может быть, я смогу принять тот факт, что Тиффани работает на меня... и да, то что я обручена - когда колокольчики над входной дверью зазвенели снова, и в ателье появилась моя лучшая подруга Шери со смущенным взглядом.

- Боже мой - говорю я,чуть не разлив соду,когда бросаюсь обнимать ее. - Я так рада,что ты пришла.

-Я получила твое сообщение,- сказала она, с интересом озираясь на Тиффани.- Они сказали, что твое сообщение было важным. Это хорошо, что я тогда была недалеко отсюда. Что такое важное ты должна сказать мне лично? И что она здесь делает?

- Пошли, - говорю я, беря Шери за руку. - Я скажу тебе наверху, в моей комнате. Тиффани, ты можешь обойтись без меня в течение десяти минут?

Тиффани показывает мне средний палец, пока я говорю.

- Мэм, я уверенна, что ваша дочь - замечательная девочка, но мисс Николс делает только реставрации. Если у вас есть материал для реставрирования, тогда мы в деле. Если же нет, боюсь, вам придется посмотреть свадебное платье для вашей дочери в каком-нибудь другом месте. Ох, правда? Вы этим ртом еще и едите, мэм.

- Что, - снова нетерпеливо спрашивает Шери, - она здесь делает? Что происходит? Серьезно, Лиззи, лучше, чтобы это было важным. У меня есть клиенты, которые могли фактически умереть, в это самое время, пока мы говорим. И я имею в виду буквально.

Я поняла, что речь, приготовленная для Шери, которая всегда была моим стойким сторонником, никуда не годится, поэтому я просто повернулась и показала ей кольцо.

- О, - говорит Шери, - Боже. Мой.

История Свадеб

В древние времена, если невеста не была завоевана силой, то ее продавали или обменивали на золото, землю, или даже на скот (как коров - можете представить?).

На протяжении многих веков, обычной практикой было женить детей, чтобы объединить высокопоставленные семьи, но это прекратилось в Средние века, когда были приняты законы, требующие, чтобы религиозный обряд стал частью церемонии (наряду с обменом товаров и подписанием договоров). Кроме того в это же время начали давать приданное, так что это была не просто прекрасная собою невеста для свадьбы, но и холодный расчет и возможно несколько голов крупного рогатого скота в придачу. Более того, часто невеста, как и ожидалось, снабжала наличными родственников со стороны мужа сама (но об этом попозже).

Совет, как избежать свадебных несчастий.

Эксперты по правовым вопросам из "Пендергаст, Лоуглинн и Флинн" согласны, что самый лучший брак - это брак, где обе стороны соединили сердца и банковские счета. Пары, не соединяющие свои счета, как правило, остаются вместе ненадолго. Подавайте заявку на общий счет, по крайней мере для общих расходов... если только ни один из вас не имеет чрезмерных долгов или других юридических или финансовых затруднений. Если это так, сторона, которая не имеет долгов должна нанять адвоката ... возможно из "Пендергаст, Лоуглинн и Флинн".

"Лиззи Николс Дизайн"

Глава 4

Не существует более прекрасных,дружелюбных и обаятельных отношений,общения или компании,чем хороший брак.

-Мартин Лютер (1483-1546), немецкий теологист

- Подожди. - Шери смотрит на меня поверх желтого радио на кухне. - Он сделал тебе предложение...и ты сказала да?

Я признаю, это не та реакция, на которую я надеялась. В самом деле, Шери имеет намного больше общего со своим бывшим парнем Чазом, чем она, наверное, хотела бы знать.

- Я ни с чем не тороплюсь, Шер, - Говорю я ей. - Я клянусь. Я полностью обдумала это.

- Как знаешь, - Шери по-прежнему смотрит на меня. Она не сняла пальто, хотя я и предложила взять его. Судя по языку ее тела: скрещенные руки на груди, голова взведена в один угол, как она смотрит на меня, положив ногу на ногу, я бы сказала, что она чувствует раздражение ко мне ... может быть, даже враждебность. - Он вернулся домой из Франции вчера утром. И он сделал предложение вчера утром?

- Даааааа…

- И ты сказала "да" сразу же, как он сделал предложение?

- Эм.…да?

- Таким образом ты думала,это будет...когда?

- Ну ... позже - вот что я говорю ей - Я имею в виду, ты заметила, Шери, что он не живет здесь. Я не позволю ему переехать сюда. И я не перееду назад к нему. Ну э-э-э. Я не сделаю ту же ошибку дважды. Мы живем в наших собственных отдельных квартирах до свадьбы .

- Когда? - Спрашивает Шери.

Я смотрю на нее поверх чашек чая,который я сделала для нас.

- Когда что?

- Когда,Лиззи?-спрашивает Шери. - Когда будет эта предполагаемая свадьба?

- Э-э, - растеряно говорю я. - Ну. Вероятно, этим летом ...

- Точно. - Шери развернула свою руку и распрямила ногу. - Ты безумная. Я пошла. Пока.

Однако я вернула ее назад прежде чем она смогла встать со стула.

- Шери, да ладно, - говорю я. - Не делай этого. Ты не справедлива.

- Я не справедлива? - кричит Шери. - Лиззи, очнись! Разве не ты провела ночь на моей кушетке в прошлом месяце из-за того, что тот нехороший парень вытащил твое сердце из груди и разбил его вдребезги, когда он сказал тебе, что не видит тебя в своем будущем — разве не должен был он об этом упомянуть, когда предлагал тебе переехать к нему? И теперь по какой-то гребанной причине — вероятно, потому что он в течение недели, не занимался сексом — он решителен, "О, эй, я предполагаю, что могу видеть Лиззи в своем будущем в конце концов", бросает бриллиантовое кольцо в твое лицо, и ты говоришь "все, хорошо, Люк, чтобы ты не сказал, Люк". Ну, я извиняюсь, но я не собираюсь сидеть здесь и смотреть, как ты разбиваешь свою жизнь. Ты заслуживаешь лучшее. Ты заслуживаешь парня, который точно любит тебя, Лиззи.

Я уставилась на нее. И следующее, что я делаю, я плачу.

- Как ты можешь так говорить?-спрашиваю я с рыданиями. - Ты знаешь,Люк не такой.Ты же знаешь...

Но это все, что я могу сказать. Поскольку я плачу настолько сильно, что тяжело что либо сказать.

Через некоторое время, устав слушать мое хлюпанье, Шери встает, подходит к столу, и обнимает меня.

- Лиззи,- она говорит гораздо мягче,чем раньше. - Извини меня.Я имела ввиду не это.Я просто…Я беспокоюсь,что причина,по которой ты сказала "да" Люку в том,что ты так хотела выйти за него замуж,а потом ты обнаружила,что он не хочет на тебе жениться, а потом,когда он внезапно вернулся назад и захотел жениться на тебе после всего этого,ты подумала,что тебе надо сказать да,потому что ты была так непреклонна и хотела свадьбу очень долго. Но ты должна знать,Лиззи,что это нормально менять свое решение.

- А я не хочу его менять! - Простонала я через рыдания. - Зачем же мне это делать?

- Я не знаю, - говорит Шери, пожимая плечами. - Может быть потому что ты немного выросла в прошлом месяце? Я была там, помнишь? Я видела, как ты сделала это. Вот смотри... Если ты действительно хочешь выйти замуж за Люка, тогда я, конечно, поддержу тебя. Если ты хочешь выйти замуж за Люка, значит и я хочу, чтобы ты вышла замуж за Люка.

- Нет…- я плакала слишком сильно,чтобы говорить четко. - Нет,ты ненавидишь Люка.

- Теперь ты ведешь себя иррационально. Я не ненавижу Люка. Я думаю, ему просто нужно еще многому научиться, чтобы стать мужчиной. И, честно говоря, я думаю ты можешь сделать его лучше. И еще, я буду поддерживать тебя в любом случае, кого бы ты ни любила, также как ты поддерживала меня, до тех пор пока ты не согласилась втиснуть меня в лимонно-зеленую юбку из тафты с обручем, которую подобрали твои сестры... Ты ведь не собиралась этого делать, не так ли? - Спросила Шерри подозрительно.

-Что? - Я прекратила рыдания.-О, Боже, нет. Ты шутишь?

Кроме того, я уже выбрала для Шери платье подружки невесты. Мерцающий шелк... Только почему-то я больше не могу представлять это в своей голове. Это смешно, но прежде, я могла хоть сколько времени сидеть и представлять на что будет похожа моя свадьба.

А теперь у меня будет настоящая свадьба, но как только я пытаюсь ее представить, мой мозг отказывается работать.

- Так где она будет проходить? - интересуется Шери. - Шато Мирак?

-Хм? - говорю я.- Может быть. Мама хочет, чтобы она была на заднем дворе.

Шери радуется.

- Это было бы мило.

Я выпучила глаза.

- Шери.

- Ну, почему бы и нет?

- Сделать ее в шато было бы более осмысленно. Это место практически построено для свадеб. Это место, где мы влюбились друг в друга. И это бесплатно в плане цены, с тех пор как семья Люка владеет им.

- Да-а-аа - говорит Шери медленно. - Исключая то, что твоей семье далеко добираться до него. И стоит рассмотреть твою бабушку.

- А что не так с бабулей? - Спрашиваю я, словно защищаясь.

- Ну, - говорит Шери,садясь на стул. - Она живет там годами. Ты действительно думаешь,что она поедет на юг Франции и вернется назад ради свадьбы?

- Уверена, - сказала я горячо. - Почему нет?

- Я не знаю, - говорит Шери. - Я просто говорю. Она старая. И...

- И что?

- И она страдает хроническим алкоголизмом, Лиззи. Боже, что с тобой? Ты думаешь, что обручившись ты стала счастливой. Но ты ничего кроме этого не делаешь.

Я склонила голову.

- Я прошу прощения. Просто... У меня был плохой день.У Месье Анри случился сердечный приступ и ему сделали четырехстороннее шунтирование, он будет отсутствовать некоторое время, и я была на шестой странице из-за свадьбы Джилл Хиггинс, и телефон звонит не переставая, и...

- А,так вот что Тиффани делает здесь - говорит Шери. - Я удивилась.

Я сделала глоточек чая. Он остыл, стоя передо мной.

- Вероятно, я должна вернуться к работе. Там много невест, которым срочно необходима реставрация свадебного платья.

- Наверняка, есть много жертв бытового насилия, которые нуждаются в помощи и получении общественной поддержки и защиты, - говорит Шери со вздохом.

Я посмотрела на нее через весь стол. - Так мы на этом закончим? - спросила я.

- Я не знаю, - говорит Шери, покачивая головой. - Но мне нравится, где я. А тебе нравится где ты?

- Думаю, да, - говорю я, смотря на свое кольцо. - Это может занять некоторое время. Думаю, было бы лучше помогать другим людям с их свадьбами, чем готовиться к своей собственной. Чем больше я думаю обо всем этом, тем больше мне хочется все бросить.

- Хорошо. - Шери показывает на меня.- Это плохой знак. Запомни,что я говорила. Это хорошо для тебя поменять свою точку зрения.

Я одариваю ее привередливой улыбкой.

- Знаю. Но… Я действительно люблю его.

- Любишь его? - спрашивает Шери словно собираясь уходить. - Или ты любишь представление о нем?

- Боже, - сказала я, смеясь.- Что за вопрос?

- Для тебя? Я думаю это самый важный вопрос. У тебя уже есть история разбитой любви к парню, который оказался не тем, кем ты его считала.

- О-да, но Шери, очнись. Люк не окажется геем или игроком. - У меня было несколько неудачных ошибок в отношении геев. - Я имею ввиду, я жила с Люком достаточно долго. Шесть месяцев. Я думаю, что знаю его достаточно хорошо.

- Да, - говорит она. - Ты думаешь, что ничего такого не может произойти? Тем не менее, люди могут удивить тебя, не так ли? В конце концов, я жила с Чазом почти так же долго, как вы жили с Люком, и я оказалась...

- Не говори так. - Я делаю выпад рукой, прежде чем она скажет слово "лесбиянка". Я не это имела ввиду. Я о том, что это было так трудно не вспоминать ту ночь у Кэти Пеннебеккер, когда нам обеим было по шестнадцать. Я была возбуждена от Тима Дейли из шоу Крылья. Шери и Кэти, как оказалось, были возбуждены от... ну, друг от друга. Боже, я была слепа. Хотя я полагаю, тогда они мне этого не сказали. Это было в старшей школе. Я старалась сохранить этот секрет, конечно, они попросили меня. Но я не могу держать язык за зубами, несмотря на мои попытки. - Я поняла. Слушай, не волнуйся. В конце концов, это будет долгая помолвка. Люк собирается закончить школу, и дядя позвал его поработать в Париже летом, а мне надо закончить примерно тысячу платьев до тех пор, пока я смогу вздохнуть спокойно. Я не собираюсь выходить замуж так скоро.

Шери обнимает меня. - Это моя девочка, - говорит она.

Так она заставила меня заметить это странное пятнышко на моем правом локте. Выглядит, как укус комара, только откуда они могут быть в квартире. И, кроме того, сейчас январь на Манхеттене. Как же меня мог укусить комар?

Я ничего об этом не думаю. Потом.

Только позже я поняла, что это такое на самом деле: Всего лишь начало конца моей жизни. Вот и все.

История Свадеб

В древние времена, невесты традиционно ожидали паломничества из их деревни к той, в которой живет ее суженный. Из-за боязни воров, невесту сопровождали вооруженные девы, которые были обязаны охранять невесту и приданное.

Так появились подружки невесты - или если быть более точными, ВОИНСТВЕННАЯ ПОДРУГА.

Совет,как избежать свадебных несчастий.

Сегодня подруги невесты выполняют намного больше различных функций, чем их предшественницы, помогают организовать помолвку и организуют все от люкса до развоза пьяных гостей - я даже слышала о некоторых. которые были нянями и производили чистку невесты.

Не забывайте о своих подружках в ваш самый главный день. Специальный подарок, такой как серебряная цепочка или браслет - поможет показать им насколько неоценима их помощь... И, хотя, обыкновенная человеческая любезность не превратит их в подруг - Годзилл, им все равно будет приятно.

"Лиззи Николс Дизайн"

Глава 5

В важность брака необходимо также верить, как и в бессмертие души.

Оноре де Бальзак (1799-1850), французский новеллист и драматург

Жвачко-жующая была уже в ателье, когда я спустилась. Даже при том, что мой единственный разговор с нею был по телефону, я знаю, что это она. Я бы узнала этот треск, хруст и хлопанье, где угодно.

Но меня потрясает другое, то, что я также знаю ее из журналов Access Hollywood … и Inside Edition … и Entertainment Tonight …, где она часто мелькает на красной ковровой дорожке, на премьерах фильмов, в которых она не играет главную роль, так как у нее нет никакого таланта — ни один, по крайней мере, это до сих пор не был обнаружен. Ава Джек известна только тем, что ее семья владеет сетью дисконтных магазинов (“Купить все в Джеке ”), которая, как говорят, стоит больше миллиарда долларов. Сама она, как известно по слухам, имеет собственный капитал более, чем триста миллионов долларов, благодаря некоторым прибыльным контрактам с фирмой духов и, нескольким менее удачным, появлениям в реалити-шоу.

Более впечатляющее - для меня, по крайней мере - то, что она выходит замуж за принца. Не за принца, как Люк, и как его отец, являющиеся принцами во Франции, где аристократия была уничтожена несколько веков назад и никто на самом деле не обращает внимания на то, из королевской семьи ты или нет (и тем более мы знаем это только по словам отца Люка), а за принца из Греции, где даже если никто из королевской семьи вас не узнает, вас все равно будут называть согласно вашим титулам и предлагать вам занять пост в правительстве.

Так или иначе, однажды греческий принц Александрос Николас встретил — и, очевидно, влюбился и сделал предложение — Аве Джек.

Это отчасти нереально, вот так видеть ее не на экране телевизора. Хотя неуклюжий телохранитель, стоящий, скрестив руки, рядом с ней, не говоря уже об огромном камне на безымянном пальце левой руки и дрожащем чихуахуа на коленях, быстро заставили меня понять , что все это реально.

- О, привет, - говорит она с быстрым взглядом на Тиффани, когда я вхожу. - Это она?

Тиффани закатывает глаза.

- Я уже сказала тебе, Ава. Ты не увидишься с ней без записи.

По видимому,Тиффани и Ава уже были знакомы. Похоже,они знакомы очень давно. И это знакомство не очень счастливое.

- Эм, - говорю я. - Привет. Что происходит?

- Мисс Николс.- Ава встает на сомнительно высоких шпильках, которые присоединены к фиолетовым замшевым высотой до бедер сапогам, спихивая чихуахуа, который с визгом падает на ковер. Это, кажется, мало заботит хозяйку. - Простите, что я здесь без записи. Просто, как только я увидела статью на шестой странице о вас, и дело в том, что я живу в Лос-Анджелесе, и я нахожусь в городе на новый год — ну вы знаете, что я приглашенная звезда на шоу Борьбы Знаменитостей за спуск шара на Таймс-Сквер? — и я должна вернуться, но я выхожу замуж этим летом, и я, действительно, действительно, действительно хочу, чтобы вы сделали мне платье.

- И я уже сказал ей, - говорит Тиффани, стиснув зубы, - что ты не делаешь оригинальных дизайнов, а только...

- Я знаю, эта девушка говорит, что вы только реставрируете платья, - говорит Ава, одаривая Тиффани уничтожающим взглядом. - Но какая разница? Я имею в виду, если я принесу отвратительное старое платье и попрошу, вас переделать его, или вы просто сошьете мне новое? Почему вы не можете просто сшить мне новое? Хорошо? Поскольку это то, чего я хочу. Я хочу платье от кого-то молодого и клевого. Не какое-то платье высохшей старой леди из долбанного четырехэтажного магазина на Мэдисон-Авеню. Понимаете?

Кроме того, трудно было сказать, что она говорила между звуками жевания.

- Мисс Никколс?- встает Тиффани. - Можно я перемолвлюсь с вами парой словечек в задней комнате?

- Боже! - Ава надувает пузырь, - В чем проблема-то? У меня есть деньги. Я же заплачу вам.

- Хм, - говорю я Аве. Я замечаю, что чихуахуа готовится поднять лапу над горшками с гортензии Мадам Анри. Я подбираю собаку и кладу ее мягко назад в руки сконфуженно выглядящей Авы Джек. - Позвольте мне только проконсультироваться с моей, гм, с ассистенткой,чтобы узнать о расписании в течение этой недели, и я скоро вернусь.

Ава выглядит спокойной. По крайней мере, если судить по большому розовому пузырю, который она надувает.

- Без разницы, - говорит она.

Я позволяю Тиффани оттащить меня в заднюю комнату.

- Ты не можешь разработать платье для нее, - шипит Тиффани, как только я закрыла за нами черный бархатный занавес. - Она - укуренная шлюха.

- Дай-ка угадаю, - говорю я. - Ты встречалась с ней в Обществе Анонимных Наркоманов.

- Нет, - говорит Тиффани. - Но она все равно укуренная шлюха. Серьезно, Лиззи. Ты видела ее на Борьбе Знаменитостей? Она заставила Лили Ким плакать. Ты не можешь. Ты не можешь этого сделать.

- Она чрезвычайно известна, - говорю я. - Она - миллиардерша. И она выходит замуж за принца. Ты представляешь какая это будет реклама для нас?

- Да, - говорит Тиффани. - Реклама страшно знаменитой шлюхи. Поверь мне, не такая реклама тебе нужна.

- Тиффани, - говорю я, едва сдерживая нетерпение. - Ты не понимаешь. Сейчас в моей карьере любая реклама - хороша. Я полностью сделаю платье.

- Но она отвратительна, - настаивает Тиффани. - Ты видела, как она смотрит на ту собаку? И что на ней за сапоги?

- Тиффани, она, очевидно, очень взволнована. Она нуждается в нашей помощи, а не в презрении. У нее никого не было в жизни, кто смог бы объяснить, как ведет себя приличный человек. И она действительно нуждается в этом, теперь, чем когда-либо … она выходит замуж за принца! Это будет королевской свадьбой!

- В Греции, - указывает Тиффани. - Приве-ет.

- Тиффани! Как ты можешь так говорить? Греция - это колыбель Западной цивилизации, место рождения демократии, политики, Западной литературы и философии, Олимпийских игр...

- Эм, Лиззи, ты когда-нибудь пробовала хумус?

- Тиффани, - я гляжу на нее. - Я сделаю платье Авы. Либо ты со мной, либо нет.

Тиффани поднимает глаза к потолку.

- Это из-за принца? Поскольку, ты сама выходишь замуж за принца, и таким образом, ты чувствуешь, что у тебя есть моральное обязательство помочь ей, потому что она тоже выходит замуж за принца?

Я игнорирую это.

- Тиффани,у нас есть моральное обязательство помочь этой плохой девушке, потому что, если это не сделаем мы, то никто не сделает, и она только продолжит делать глупые вещи, такие как выдергивание волос у Лили Ким на Борьбе Знаменитостей, и она никогда не обнаружит свой истинный внутренний потенциал.

- И ты думаешь, сможешь помочь ей найти его? - насмехается Тиффани.

- Да,Тиффани, - говорю я серьезно. - Да,я думаю,что смогу.

Кроме того, правда в том, что я не думаю, что смогу. Я знаю, что смогу.

- Прекрасно. Если ты хочешь играть доктора Дулиттла перед Элизой Хиггинс, - говорит Тиффани, - то это твои похороны. А я буду делать то, за что ты мне платишь - отвечать на телефонные звонки.

- Это профессор Хиггинс, - исправляю я ее, - и Элиза Дулиттл. Профессор Хиггинс - парень, который преображает девушку с цветами. Доктор Дулиттл - парень, который мог говорить с животными.

- Хорошо, - бормочет Тиффани. - Я могу сказать, что это был плохой день для того, чтобы сократить дозу Аддералла.

Я отдергиваю черный вельветовый занавес и нахожу Аву Джек, близко рассматривающую манекен, одетый в платье без плеч созданное дизайнером из "Дома Бианки" и модернизированное мной. Я добавила рукава для невест, выходящих замуж в синагоге.

- Например, как это, - говорит Ава, выпрямляясь, когда я прохожу в дюйме от нее. Она все еще жевала жвачку. - Можете сделать что-нибудь похожее на это?

Я удивлена. Приятно удивлена. Для девушки, которая столько раз показывала свои трусики по телевизору, это удивительно скромный выбор.

- Я думаю, мы сможем придумать платье, которое вам понравится, - говорю я. - Что-то в стиле "Ава".

Ава задыхается, потом начинает хлопать в ладоши. Чихуахуа взволнованно лает и вращается вокруг своей оси. Даже у телохранителя пробивается улыбка. Едва заметная, но все же улыбка.

- О, спасибо вам! - Кричит Ава. - Это будет потрясно!

- Да, - говорю я. - Однако есть пара основных правил. Правило номер один... когда вы входите в ателье месье Анри, вы должны выплюнуть жвачку. А когда будете уходить, можете забрать ее обратно. - Я протянула руку в ожидании.

Ава смотрит на меня непонимающе.

- Что?

- Ваша жвачка, - говорю я. - В ателье месье Анри нету никаких жвачек. Вы можете уйти к Вере Ванг и жевать там, но не здесь. Это нецивилизованно, стоять, выглядя, как корова, жующая жвачку. Так что либо выплевывайте, либо уходите.

Ава, выглядящая ошеломленной, плюет свою жвачку мне в руку. Я выбрасываю комок в близлежащую мусорную корзину, которую чихуахуа быстро бежит инспектировать.

- Правило номер два, - говорю я, вытирая руку о ткань, которая выпала из коробки на столе Тиффани. - Вы должны приходить сюда вовремя на все примерки. Если вы не состоянии сделать это по любой причине, вы должны предупредить об этом, по крайней мере, за час до вашего назначенного прихода. Если вы хоть раз нарушите это, наш договор будет расторгнут. Это не вежливо, задерживать людей. У нас много клиентов и можем позвать кого-то еще в это время, если мы узнаем, что вы не можете прийти. Хорошо?

Все еще выглядя изумленной, Ава кивает. Я замечаю, что телохранитель все еще улыбается, хотя сейчас он выглядит слегка ошеломленным.

- Все нормально, Ава, - говорю я. - Почему бы вам не пройти в примерочную, чтобы я сняла мерки?

Ава поспешила, как бы делая одолжение, скользя и спотыкаясь на своих нереально высоких каблуках.

Ясно,что намечается долгое утро.

История Свадеб.

Подружки невесты в древнеримские времена были первыми, кто стал носить идентичные платья — идентичные не только друг другу, но и платью невесты. Это было попыткой обмануть демонов от похищения души невесты до ее брачной ночи. Любую женщину, которая защитила трех невест от злых духов, считали слишком нечистой, чтобы выходить замуж самой, потому что она поглотила слишком много черной магии. Оттуда и выражение: “три раза подружка невесты, никогда невеста”.

Поэтому они не делали одну подружку невесты три раза! И вы просто думали, что они говорили о вашей тете Джуди.

Совет, как избежать свадебных несчастий.

Вы любите своих друзей из-за их уникальных личностей. Ну,их тела тоже уникальны. Поэтому не одевайте подружек невесты в одинаковые платья. Они будут ненавидеть его,и если вы действительно их друг,то вам следует ненавидеть то,что они ненавидят.Выберите оттенок,подходящий им всем,и дайте им выбрать платье того цвета,который им нравится,и которое они смогут надеть вновь.

Ну и что,если они будут выглядеть по-разному? Вы же любите их,а не их внешний вид,правильно?

"Лиззи Николс Дизайн"

Глава 6

Вы двое, как владетели времён,

Не можете быть разлучены иль сметены

Друг от друга, если согласны вы

Связать едино свою судьбу

Плечом к плечу, крылом к крылу.

Роберт Фрост (1874-1963),американский поэт

Люк пообещал прийти и сделать мне замечательный ужин, из-за того, каким у меня был день - из-за того, что Мадам Анри позвонила мне сразу после пяти, чтобы рассказать мне, что ее муж перенес операцию с честью - но, по-правде, все, чего бы мне хотелось - это принять горячую ванную, почитать модный журнал и пойти спать.

Только как я могу это сказать Люку, который поехал на рынок, чтобы купить филе и замариновать его (его подготовительные классы после бакалавриата начнутся только после дня Мартина Лютера Кинга), и сделает все это специально для меня?

Поэтому, когда он позвонил как раз до шести, и с извиняющимися нотками в голосе сказал

- Послушай,- и все, что я могу сделать - постараться не хлопать в ладоши от радости. Он все отменяет! Аллелуя! И, да здравствует месячный Вог!

- Сегодня вечером играет Мичиган, - говорит он. - И Чаз действительно хочет, чтобы я пошел посмотреть игру с ним. Знаешь он за Россомах. Хотя, на самом деле... когда он звонил мне по телефону, показалось, что он в депрессии.

- Чаз в депрессии?- Это что-то новенькое. Когда его рука лежала на моей груди, он не казался расстроеным. Нет, конечно же, этого я не добавляла в разговор.

- Ну, я имею ввиду, он немного подавлен, сама знаешь, - говорит Люк - Мы собираемся пожениться, а его девушка бросила его ради... ну, ради другой девушки. Мне правда кажется, что с ним сейчас должен быть кто-то рядом - я никогда не видел, чтобы у него не было свиданий так долго.

- Шери рассталась с ним на День Благодарения,- сухо заметила я. Я заметила, что рядом со старым пятнышком на внутренней стороне локтя, которое до этого исчезло, появилось еще одно. Это означает, что это не комариные укусы. Что же это такое? Может, аллергия на моющее средство, которым я пользуюсь? Но я уже давно не меняла моющее средство.

- Для Чаза полтора месяца - это уже как обет безбрачия, - говорит Люк. -Теперь, когда его друг женится на самой милой девушке в мире... Не удивительно, что он в депрессии.

- Тогда тебе просто необходимо остаться с ним и посмотреть баскетбол, - говорю я. Хотя уже думаю о том, какую китайскую еду я закажу.Куриное му-шу с соусом хойз. может, даже, я съем его пока буду в ванной.

- Хорошо, но у меня возникла одна мысль, - говорит Люк. - Игру будут показывать только по спутниковому каналу. И мы пойдем смотреть ее в спорт-бар О`Риордана, который находиться в двух шагах от твоегодома, на Лексингтон. Так что я думаю, если ты хочешь закончить попозже...

- Боже, дорогой, - я говорю сладко.- Всегда мечтала сидеть с тобой и твоим другом, находящимся в депрессии и смотреть спорт.

- Мы закажем крылышки, - говорит Люк, для того, чтобы подогреть мой интерес.

- Так сложно решить...

- Ну давай же, - говорит Люк, уже более серьезным тоном. - Чаз любит тебя, сама знаешь. Он хочет поздравить тебя лично. Твое присутствие поднимет его настроение. Ты знаешь, как ему нравится обсуждать всякую странную дребедень с тобой. Кроме того, если ты не согласишься, получится, что я не увижу тебя весь день.

Но я боюсь, что Чаз будет дразнить меня по поводу той ночи.

Нет, конечно же, я этого не упомянула.

- Люк, - говорю я. - Смысл нашего раздельного проживания в том, что у нас есть время узнать друг друга, чтобы после свадьбы у нас было более чёткое представление о том, чего мы хотим от...

- Лиззи, - говорит Люк. - Я все это знаю. Я был когда ты произносила эту маленькую речь, помнишь? Разве парень не может захотеть увидеть свою девушку?

Я вздохнула, картинка моего веселого вечера с фотографиями высокой моды и пузырьками испарилась. Буквально.

- Буду там к семи.

В баре была большая толпа, но к счастью не дымно, так как в Нью-Йорке запрещено курение в общественных местах. Я обнаружила Люка и Чаза обоих стоящими под одним из множества телевизоров, висящих по потолком и транслирующих баскетбольные игры между колледжами. Люк потянулся ко мне для приветственного поцелуя, Чаз, как я заметила, был одет в одну из его постоянных одежд (кроме тех случаев, когда он одет в выходную одежду), в кепку Мичиганского университета, из под которой торчали его волосы. Он небрит и это делает его лицо грубым, грубее, даже, чем когда я видела его в последний раз, после ночи со слишком большим количеством выпитого шампанского...

И слишком большим количеством других вещей.

- Давай же, - говорит мне Люк, сияя своей очаровательной улыбкой. - Покажи ему.

Я скользнула на стул рядом с Люком, сняла пальто и размотала шарф.

Чаз глотнул пива, его глаза были прикованы к игре над моей головой.

- Люк, - сказала я, краснея, сама не зная почему. - Нет.

- Ну давай же, - говорит Люк.- Ты же этого хочешь.

Взгляд Чаза опускается с экрана телевизора на меня.

- Показать мне что?

Люк переворачивает мою левую руку, чтобы показать Чазу мое обручальное кольцо. Чаз присвистывает, громко и долго, не смотря на то, что он, конечно же, уже его видел.

- Мило, - говорит он.

Теперь Люк улыбается от уха до уха.

- Я принесу тебе выпить, - говорит он мне. - Я только сбегаю к бару, потому что мы будем дожидаться официанта целую вечность. Белого вина?

Я кивнула.

- Было бы отлично... - Я подумала, не надо ли мне просить его о льде. Ненавижу теплое вино, и еще я никогда не смогу выпить его быстро. Это безвкусно, но в последнее время я начала просить, чтобы в мой стакан с белым вином кидали пару кубиков льда. Таким образом вино дольше кончается и в нем меньше калорий.

- Вернусь через секунду, - сказал Люк до того, как я успела сказать что-либо, я скользнула было за ним по направлению к бару, но остановилась на только что опустевшем месте.

Ну что же. Он же помнит о льде.

Чаз снова начал смотреть игру над моей головой. Я прочистила горло.

- Спасибо за розы, - говорю я быстро, чтобы поскорее закончить это до того, как вернется Люк. - Тебе не надо было этого делать.

- Да, - говорит Чаз коротко, все еще не смотря на меня. - Но я сделал.

- Ну,- я вижу, что Люк все-еще безуспешно пытается привлечь внимание бармена, поэтому я кладу руку - правую - на руку Чаза. - Спасибо тебе. Для меня это много значит. Ты даже не представляешь.

Чаз смотрит на мою руку. Затем снова мне в глаза.

- Да уж,- говорит он - А мне кажется, что я вполне все представляю."

Я отдергиваю руку, как обуженною - хотя, не уверена, почему.

- И что это должно значить?- спрашиваю я.

Чаз хихикнул и вернулся к своему пиву.

- Ничего. Боже, от чего ты так обороняешься? Я думал, что вы с Люком абсолютно счастливы.

- Мы счастливы,- пищу я.

- Ну, чтож, тогда,- он приподнимает кружку в мою сторону и произносит тост - Будьте счастливы.

- Ты не выглядишь, как человек в депрессии, - не могу удержать себя от замечания.

Потом я незамедлительно хочу убить себя.

Он подавился огромным глотком пива, который только что отпил.

- В депрессии? - эхом отзывается он, как только приходит в состояние.- Кто тебе такое сказал?

Я посмотрела вокруг в поисках заряженного пистолета. К сожалению, там не было ни одного свободного, поэтому у меня не было никакого выбора, кроме как ответить на вопрос.

- Люк,- стыдливо бормочу я. - Он думает, что ты в депрессии из-за того, что он женится, а ты одинок.

- Люк может так думать,- Сказал Чаз с ухмылкой.

- Итак... Ты не в депрессии?- спрашиваю я, чувствуя маленькую тень надежды того, что мне возможно и не обязательно совершать самоубийство, только в этот раз.

Чаз смотрит на меня мертвыми глазами и говорит:

- Почему же,Лиззи. У меня депрессия, потому что я, наконец, понял, что всегда любил одну девушку, которая, как я думал, любит меня тоже. Но она отвернулась от меня и обручилась с моим лучшим другом, который, откровенно говоря, не заслуживает ее. Я ответил на твой вопрос?

Это самая странная вещь, но мое сердце, казалось, сделало кувырок в груди, и на секунду я не могла ни дышать, ни отвести от него своего взгляда.

Потом я понимаю, что он шутит.

И я чувствую, что мои щеки начинают гореть.

Он шутит. Конечно, он шутит. Боже, какая же я дура.

- Что случилось с тобой?- спрашиваю я, игнорируя его сарказм. Я злюсь на себя - за то, что могла подумать, что он может быть влюблен в меня, но даже более на то, что я чувствовала себя плохо от того, что обидела его. Его нельзя обидеть. Я имею виду, очевидно, можно. Но я не могу этого сделать. Я никогда не смогу. - Ты должен быть рад тому, что освободился. Ты же не веришь в женитьбу. Это же просто бумажки, так? В любом случае, ты так сказал.

- Это ты правильно поняла.- Чаз снова вернул свой взгляд в игру. - Ты хочешь веселых романтичных отношений? От женитьбы ты их не получишь.

Я уставилась на него. Не могу поверить,что он серьезно.

- С каких это пор ты так начал думать?- спросила я. - Ты так никогда не думал о женитьбе, когда был с Шери. Вы двое были олицетворением супружеского счастья, без супружества. Ты всегда занимался выпечкой и стирал ее одежду и прочее...

- О-да,- сказал Чаз, не отрывая взгляда от экрана телевизора... кроме того я заметила, что он стиснул челюсти. - Ну, она бросила меня, помнишь? Из-за девушки. Поверь, мне бы не хотелось снова совершать эту ошибку. Женитьба для лузеров.

- Ты же не это имеешь ввиду, - сказала я, немного потрясенная его злым тоном.

- Не это?- ухмыльнулся он в экран. - Думаю, я знаю, о чем говорю. Мой отец - адвокат, специализирующийся на разводах, помнишь?

- И он все еще женат на твое маме,- говорю я- сколько, где-то тридцать лет?

Не могу поверить, что я все еще расстроена из-за того, что всегда была влюбленна в эти замечания, которые, учитывая все то, чем мы занимались на заднем сидении такси в Новый Год, мне не очень приятны. Я даже более расстроена тем, как мое сердце реагирует на эту информацию. Что бы это могло значить?

И как,даже на миг,я могла когда-либо верить ему?

Я знаю,что я наивная девушка Среднего Запада. Но я действительно пытаюсь не действовать,как они. Большую часть времени

- Я стараюсь держать это в тайне, - отвечает Чаз. - Счастливые в браке родители не очень подходят моему образу. Знаешь, одинокий кандидат философских наук, живущий в доме без лифта в Ист-Вилледже, много пьющий, беспокойный, даже опасный...

Настал мой черед ухмыляться.

- Что? - теперь Чаз отрывает пристальный взгляд от экрана и смотрит на меня. - Ты не думаешь, что я опасен?

- Не в этой кепке, - говорю я.

- О, я опасен, - уверяет меня Чаз, - Намного опаснее Люка.

- Люк мне нравится не из-за того, что он опасен, - указываю я.

- О, точно, - говорит Чаз. - Тебе нравится он … почему? Потому что он богатый? Солидный? Учтивый? Любезный? Вдумчивый? Добрый? Собирается в будущем спасать детей?

- Все вышеупомянутое, - говорю я, - кроме богатого. Я намереваюсь зарабатывать сама, спасибо, у меня нет никакой потребности в его деньгах. На самом деле, Ава Джек сегодня стала моей клиенткой.

- Эта укуренная шлюха? - ужасается Чаз.

- Почему ее все так называют? - раздраженно спрашиваю я. - Никто никогда не видел ее, принимающую наркотики или занимающуюся сексом за деньги, и все же все называют ее укуренной шлюхой.

- Я не видел, как она делает это, - говорит Чаз, - Ты когда-нибудь смотрела Битву Знаменитостей?

Теперь моя очередь выглядеть испуганной.

- Неужели много пьющий, беспокойный кандидат философских наук смотрит Битву Знаменитостей?

Чаз усмехается.

- Это очень хорошее шоу, - начинает он. - Если ты готова изучить один из гнетущих примеров того, как мы погрязли в глубинах разврата. Или, по крайней мере, оценить, как индустрия развлечений пытается заставить нас думать, что мы погрязли в глубинах разврата.

- Эй. - Люк садится назад и вручает мне бокал вина. - Извини, что это заняло много времени. Тут, словно, сумасшедший дом. Сразу показывают пять игр.

С небольшим чувством разочарования я замечаю, что он забыл взять лед. Ничего страшного. В коне концов мы встречались только шесть месяцев. Он не может помнить все.

- Ты забыл лед, - говорит Чаз, - Люк, скажи своей девушке, что создание платья для укуренной шлюхи, не является хорошей рекламой для ее бизнеса.

Я мигаю, не веря, что Чаз помнит.

- Какой еще лед? - смущается Люк, - Постой. Кто такая укуренная шлюха?

- Никто, - отвечаю я.

- Ава Джек, - одновременно со мной говорит Чаз.

- Кто такая Ава Джек? - хочет знать Люк.

Чаз хохочет. Я быстро делаю маленький глоток вина, зная, что сейчас будет.

- Ты вообще смотришь телевизор? - спрашивает Чаз Люка. - Ты вообще читаешь периодические издания помимо Wall Street Journal? Скажи мне, потому что я действительно хочу знать. Когда ты у дантиста, ты когда-либо, даже случайно, поднимал копию Us Weekly?”

- Хватит, - говорю я Чазу. Теперь я злюсь на него. Более зла, чем, возможно, требовалось. - Только потому, что Люк не знает, кто такая Ава Джек...

- Все знают, кто такая Ава Джек - вспыхивает Чаз.

- Кто такая Ава Джек? - спрашивает Люк снова.

- Она .. - Но внезапно я так устала, что не могу даже продолжить. Я не могу сделать это из-за громкой речи дикторов из телевизоров и криков фанатов и хлопания всякий раз, когда чья-либо команда кидает мяч в корзину —не говоря уже о пьяном бездомном парне, который бродит по улице с другой стороны окна, прося об милостыне каждого.

Но что я действительно не могу принять, так это голос в моей голове, который вернулся. Это знакомый голос. Это так. Поскольку это голос парня, сидящего напротив меня … большого, помятого и на нем кепка Мичиганского университета.

"Почему же, Лиззи. У меня депрессия, потому что я, наконец, понял, что всегда любил одну девушку, которая, как я думал, любит меня тоже. Но она отвернулась от меня и обручилась с моим лучшим другом, который, откровенно говоря, не заслуживает ее."

Но одновременно с этим я слышу и кое-что еще: "Ты хочешь веселых романтичных отношений? От женитьбы ты их не получишь."

- Знаете что? - внезапно говорю я, мой собственный голос звучит жестко, с едва сдерживаемыми эмоциями. - Это было забавно. Но я действительно устала. Парни, вы не возражаете, если я позвоню ночью? Завтра у меня большой день, и я думаю, придется рано вставать.

- О, да ладно тебе, - говорит Люк, - Ты же только что пришла. Не уходи пока. Игра только началась.

Я смотрю на Чаза. Его лицо бесстрастно из-под кепки. Но он смотрит прямо на меня.

- Да,Лиззи - говорит он. - Не уходи пока. Игра только началась.

Это странно. Но что-то в том, что его пристальный взгляд — не упоминая еще о его тоне — говорит мне, что он не об игре по телевизору.

Нисколечко.

- Хорошо, увидимся позже, - говорю я, мой собственный голос слишком высоко звучит, поскольку я почти пихаю Люка из-за того, что спешу уйти отсюда.

- Я провожу тебя до дома, - смущенно говорит Люк, но я отказываюсь от этого предложения, быстро поцеловав в его щеку и прошептав "нет, спасибо, все хорошо, оставайся и весело проведи время", затем открываю дверь, и вдыхаю чрезвычайно холодный январский воздух.

- Не найдется ли четвертака, мисс? - пьяный бездомный спрашивает меня, протягивая грязную, кофейную чашку с обитыми краями.

Я даже не отвечаю ему.До чего же пресытившимся жителем Нью-Йорка я стала. У меня нет даже четвертака, чтобы отдать кому-нибудь. Я сама нуждаюсь в четвертаках. Я нуждаюсь во всех четвертаках, которые я могу получить. У вас есть какая-либо мысль, сколько стоит прачечная где-то здесь?

- Прекрасно, - говорит бездомный парень с сопением. - Будь по твоему, сучка.

Мои глаза наполняются слезами. Я не сучка! Я не больше сучка, чем Ава Джек укуренная шлюха. Не больше, чем Чаз Пендергаст любит меня. О, почему он сказал это? Получив те красивые розы, я была абсолютно готова простить ему все противные вещи, которые он сказал вчера утром …, и затем он взял и сказал это.

.. всегда любил одну девушку... которая, как я думал, любит меня тоже...

Ему бы только поиздеваться. Он всегда дразнил меня, все это время ,как я его знаю.

Но.. почему в этот раз, это так больно?

"Ты хочешь веселых романтичных отношений? От женитьбы ты их не получишь"

Но если ты не выходишь замуж…какой в этом смысл?

История свадеб

В эпоху Елизаветы произошёл расцвет поэзии, литературы, театра и любви. Неудивительно, что нам нужно благодарить именно елизаветинскую Англию за множество современных свадебных обычаев, включая обмен кольцами, более традиционное (то есть не для ношения оружия) предназначение подружек невесты, произнесение клятв, даже свадебные букеты. В эти времена большинство браков среди высших классов были по расчёту, часто с самого рождения. Только низшие классы обладали роскошью жениться по любви.

Но если бы не было браков по расчёту, о чём писал бы Уильям Шекспир?

Совет,как избежать свадебных несчастий

У вашей золовки могут быть самые милые дети на свете и доброе намерение: у деток должна быть роль в вашей свадьбе. Но не позволяйте ей запугать себя и не жертвуйте подружкой невесты, пажом с кольцами или девочкой с цветами ради её детей. Не расстраивайте своих друзей или членов семьи, только чтобы успокоить сестру мужа. Есть много других поручений, которые могут выполнять во время церемонии её дети, например, хранитель гостевой книги или даже прелестный маленький швейцар. Подключите воображение, и вы обе будете счастливы.

"Лиззи Николс Дизайн"

Глава 7

Соедините руки и сердца.

Уильям Шекспир (1564–1616), aнглийский драматург и поэт

- Твой друг Чаз - свинья, - замечает Моник, когда она с Тиффани подслушали, как я рассказывала подробную историю вчерашнего вечера бабуле ( мама, как обычно, была не доступна) во время нашего быстрого перерыва между клиентами в ателье на следующий день.

- Она полностью права, - раздается голос бабули в моем сотовом, - Кто бы она не была.

- Он не такой, - говорю я, задерживая куриный сендвич на полпути к моему рту, - Я имею в виду, при обычных обстоятельствах. Так что это немного странно для него.

- Теперь он такой, - твердо говорит Моник. Красавица ничуть не менее статна и уверенна в себе, чем Тиффани.

В отличие от Тиффани, у Моник британский акцент, что делает ее голос похожим на профессора колледжа всякий раз, когда она говорит.

На профессора колледжа, который много говорит о мастурбации мужчин.

- Какой, такой? - спрашиваю я.

Тиффани и Моник обмениваются взглядами. Тиффани кивает.

- Он, конечно, влюблен в тебя, - говорит Моник.

- Ты его даже не видела! - кричу я.

- А я видела, - говорит Тиффани, откусывая от бутерброда, - И он полностью влюблен.

- Она права, - говорит бабуля, - Я всегда думала, что этот парень хочет побывать в твоей пещерке.

Я чуть не выплюнула кусок курицы тандури,который я только что съела.

- Как ты можешь так говорить? - кричу я, - Он лучший друг Люка! Он бывший парень моей лучшей подруги!

Тиффани тупо смотрит на меня:

- Ну и что?

Моник одаривает меня пустым взглядом. Наверно, всех моделей этому учат.

- Да, - говорит она, - И что?

Бабуля нетерпеливо говорит:

- Доктор Куинн начнётся через десять минут. Как долго еще мы будем разговаривать?

— А то… — бормочу я, впервые в жизни не найдя нужных слов, — А вот то… Слушайте, я уверена, мужики всё время штабелями укладываются у ваших ног. То есть… ну, взгляните на себя. Но в реальности — в обычной жизни девушек вроде меня — такого не бывает. Вокруг меня не вьются влюблённые мужчины. Тем более без «поощрения».

-Ох,и разве то,что ты позволила ему лапать cебя за сиськи в такси, не было поощрением?-спрашивает Моник.

- А ещё вы провели с ним ночь, - обращает внимание Тиффани.

Я кладу ладонь на микрофон своего телефона:

- Простите, - говорю я, - Но на том конце моя бабушка.

- Слишком поздно, - говорит бабуля, - Я уже слышала. Это даже лучше, чем "Доктор Куин".

- Мы были пьяны, - оправдываюсь я в миллионный раз. Я раскаиваюсь, что опять не сдержала язык за зубами. Но сильнее всего я раскаиваюсь, что не повесила трубку. - Забудь всё, что я сказала. Ничего не было.

Почему я вообще что-то рассказываю этим девушкам? Мне бы не пришлось, если бы я могла поговорить с Шери. Если бы я могла просто позвонить ей и всё обсудить. Так советовал лучший друг моего жениха. И знаете что? Ничего этого не случилось бы.

Но я не могу этого сделать. Потому что лучший друг моего жениха - её бывший парень.

И я не могу говорить о том, что произошло с Чазом и Шери. Потому что все было бы слишком странно.

Но Моник и Tиффани не заменят Шери. Неа.

— Его последние слова, — замечает Моник, — «игра только началась». Мне показалось, это что-то значит. Разве ты не согласна, Тифф?

-Ни в коем случае,Хосе,-говорит Тиффани,-я думаю,он в восторге,от твоей,Лиззи,формы.

- Я же говорила, - напевает бабуля.

- О, боже, - я качаю головой. - Вы не правы. И даже если он - …, он не собирается влюбляться сейчас. Он еще не отошел от того, что произошло с Шери. Он говорит...

Именно в этот момент — к счастью — дверь в ателье открывается, и заходит Ава Джек, а с ней ее телохранитель и чихуахуа. У Авы на лице отражается дикий взгляд, как будто за ней охотятся. Она одета в короткие шорты, чулки в сеточку, даже при том, что приблизительно двенадцать градусов снаружи, и ее челюсть двигается … хотя она ничего не говорит.

Тиффани хмуро смотрит в записную книгу:

- Что ты делаешь здесь, Ава? - требует ответа она. - У тебя нет примерок в ближайшие четыре недели.

- Извините, - говорит Ава, все еще жуя. Она падает на шезлонг, поставленный мадам Анри по моему настоянию в дальнем углу для нервных, ожидающих матерей и не видный сквозь зеркальное окно магазина. Ее тело было скрыто от взглядов манекеном, одетым в платье принцессы 1950х годов с огромной объемной юбкой из тюля, усыпанной мелкими бриллиантами, занимающей почти всю витрину. - Мы были по соседству, присматривали квартиру и внезапно... папарацци! Можно мы спрячемся у вас на несколько минут, пока они не уйдут? У меня нет даже подводки для глаз.

- Бабуль, подожди, - говорю я в телефон. Я иду к Аве и выжидающе протягиваю руку. - Конечно можете, - говорю я.

Все еще приседая позади юбки из тюля, она смотрит вниз на мою руку с пустым выражением на лице. Затем понимает. Она плюет жвачку в мою руку. Я иду к корзине под столом, за которым находится Тиффани, и кидаю жвачку туда, затем я вытираю руки о ткань.

- Литтл Джои, - говорю я телохранителю, с которым мы были формально познакомлены во время последнего посещения Авы. - Тут есть жалюзи, если вы хотите, их можно опустить.

Литтл Джои - его неповоротливое, весящее 136 килограмм и ростом более двух метров тело сразу давало понять, что его называют так с иронией - начал опускать черные металлические жалюзи, которые я купила на Манхэттене, когда реставрировала платье Джилл Хиггинс и она тоже имела проблемы с папарацци.

- Почему вы ищите квартиру на Манхэттене? - Спрашиваю я ее.

- Здесь намного лучше, чем в Лос-Анджелесе, - говорит Ава, потянув дрожащего Чихуахуа на коленях. - За исключением погоды. С одной стороны нет необходимости ехать куда-то, где попрохладнее. И это здорово, потому что время не потрачено впустую. И с другой - никто не просит у меня автографы или тому подобное, как обычно. Я имею в виду, люди пялятся. Но они не раздражают. Кроме, конечно, подростков в H&M.

Нам требуется время, чтобы переварить это. Тиффани первая, кто приходит в себя.

- Итак, ты подыскиваешь квартиру с одной или двумя спальнями, или что? - спрашивает в ходе беседы Тиффани.

- Она ищет четыре спальни, три ванны, и кухню, вмещающая обеденный стол, по крайней мере с двумя тысячами квадратных метров наружной террасы, выходящей на южную сторону, - говорит Литтл Джои, когда Ава только изумленно моргает.

Когда мы поворачиваем наши головы, чтобы посмотреть на Аву, ошеломленные этой информацией - потому что насколько я знаю такой недвижимости не существует на острове Манхэттен (меньше чем за пять миллионов долларов во всяком случае) - она же только пожимает плечами и говорит тонким девчачьим голосом:

- У меня сезонное эмоциональное расстройство. Эй, а у вас есть что-нибудь поесть? Все, что я ела сегодня это энергетический батончик и теперь я, кажется, проголодалась.

Я протягиваю ей другую половину моего сэндвича с цыпленком тандури, но она только кривит лицо.

- Что это за белая склизклая дрянь? - спрашивает она подозрительно.

Тиффани и Моник заходятся в истерическом приступе смеха, который, становится ясно, еще не скоро закончится.

- Соус цацики, - говорю я, - Ава, как ты можешь выйти замуж за греческого принца, если не знаешь, что такое соус цацики?

- Мне нравится он, - говорит Ава, убирая сэндвич подальше от своей собаки - которую, как она сказала за день до того, зовут Белоснежка ("Как диснеевскую принцессу") - а не еда его страны.

- Хорошо, - говорю я. -Ты должна, по крайней мере, попробовать это, прежде, чем решите, что тебе это не нравится.

Ава пожимает плечами и кусает. Ее рот занят и я возвращаюсь к Тиффани и Моник, которые вытирали глаза после их общей - хотя отвратительно грубой - шутки.

- Вы ребята, всерьез думаете, - говорю я в телефонную трубку, - что мне нужно попытаться с ним поговорить? Люк думает, что у него депрессия. Что если он прав? Может быть, если я поговорю с ним об этом, это поможет. Вы знаете, поможет закрыть рану. Иногда если рана будет закрыта, она больше не будет беспокоит человека так сильно.

- Говорит девушка, которая не может сохранить секрет, даже чтобы спасти свою жизнь, - говорит Тиффани со смехом. Честно говоря, не вижу ничего забавного в ее замечании. Кроме того, это неправда. Я храню много секретов.

Я не могу сказать какой именно храню сейчас. Но я уверена, что они есть.

- О чем мы говорим? - хочет знать Ава. Она уже отгрызла четверть той половины сэндвича,что я ей дала. Белоснежка занята другой частью сэндвича. Несложно понять, как вторая из них остается опрятной.

- Шафер жениха Лиззи влюблен в нее, - серьезно говорит Моник. Она разделила свою вегетарианскую маффулетту с Литтл Джои. - И она не знает, что с этим делать.

Я закатываю глаза.

- Он не влюблен в меня, - говорю я. - Он...

- О, это же легко, - прерывает Ава, облизывая пальцы. Белоснежка просто облизнулась. - Почему бы тебе просто не трахнуть его?

- Кто это? - раздается вопрос бабули из трубки телефона. - Мне она нравится.

У меня нет другого выбора, кроме как отложить мою диетическую колу и сказать:

- Ава, во-первых: Моник не права. Чаз не влюблен в меня. Мы только друзья. Во-вторых, вы не должны садится за руль, куда бы ни ехали, далеко или близко, если вы употребляли наркотики. Я хочу, чтобы вы знали, что я, когда пришла домой вчера ночью "прогуглила" вас и знаю обо всех ваших вождениях в нетрезвом виде. Вы нуждаетесь в большем количестве заботы. Со всеми вашими деньгами, неужели вы не можете нанять водителя? И последнее, я ценю, что как феминистки, мы можем выбрать любой язык, даже употреблять слова, которые предыдущее поколение считает "неприличными" или "грубыми", но это действительно безвкусно и лишено воображения использовать пошлости в повседневном разговоре. Ну может быть, если вы очень сильно расстроены. Но "трахаться", Ава, когда вы говорите о занятии любовью? Я думаю, вы лучше этого. Нет, я точно знаю, что лучше. Кроме того, что скажет принц Александрос?

Ава смотрит на меня с тем же самым пустым выражением, которое было на ее лице, когда я протянул руку для ее жвачки:

- Он говорит "трахаться" даже чаще, чем я, - говорит она.

Я вздыхаю.

- Позвольте мне самой все уладить, - говорю я в телефон, да и всем присутствующим в комнате. - Притворись ,что я ничего не говорила. Особенно перед мамой. Ладно, бабуля?

- Хочешь скажу, что тебе нужно сделать? - замечает Литтл Джои, достав из своего огромного кармана диетический персиковый Снэппл и сделав глоток. - Останься с этим парнем наедине, приглуши свет. Открой бутылку Хенесси. Включи Вандросса. Вот так вы можете поставить все точки на i.

- Сейчас, - одобрительно говорит бабуля, - кое-кто, наконец, начал говорить действительно полезные вещи.

Я уставилась на телефон.

- Это… это нелепо, - запинаюсь я. - Я очень, очень люблю своего жениха. Я подразумеваю, что … ну же, Тиффани. - Я поворачиваюсь к ней для помощи, - Ты же видела нас с Люком вместе. Ты была у нас на День Благодарения, помнишь?

- Да, это так, - говорит Тиффани, задумчиво постукивая по своим идеально ровным - с коронками - передним зубам. - Но я думаю, что Литтл Джои в чем-то прав, Лиззи. Я думаю, что ты хочешь, чтобы тебе сказали, что ты должна поговорить с Чазом. Я имею ввиду, почему бы еще ты упоминала об этом?

Моник тоже кивает:

- Верно. Ты, кажется, хочешь, чтобы мы сказали тебе поговорить с Чазом.

- Я думаю, что тебе самой понравилось, как Чаз трогал твою грудь, и ты надеешься на повторение, - добавила Тиффани.

Я уставилась на нее.

- Предел, - говорю я, поворачивая голову к Литтл Джои, который теперь ухмыляется, глядя на свою бутылку Снэппла. - Леди! Всему есть предел!

— И я о том же, — Ава, пропуская мимо ушей мои слова, обратила свой взор на Тиффани, — она должна трахнуть его и выбросить из головы. Я так и сделала, когда влюбилась в ди-джея Типпикэта из «Битвы знаменитостей».

Я моргаю. Затем я говорю твердо:

- Я не собираюсь заниматься любовью с лучшим другом моего жениха, Ава. Это совершенно нелепое предложение. С одной стороны я никогда не предала бы доверие Люка. И я могу сказать, что, если ты такие имеешь дела с друзьями своего жениха — или … или с ди-джеем Типпикэтом — что ж, он недолго будет твоим женихом. И с другой стороны, я люблю своего парня. Помимо того, Чаз бывший парень моей лучшей подруги...

- Да, но теперь она его больше не хочет, - скучающим голосом говорит Тиффани. - Она же сейчас лесбиянка и спит с женщиной.

Ава закашливается. Литтл Джои выглядит довольным, словно выиграл в лотерею. Белоснежка зевает и сворачивается калачиком. Бабуля говорит:

— Думаю, я посмотрю «Доктора Куинн» по ТиВи… Как же включить эту чертовщину?

- Чаз даже не верит в брак, - сообщаю в отчаянии я. - Он думает, что это не больше, чем бумажка, и, что брак фактически не означает ничего...

- Итак, перейдем к сути разговора, - удовлетворенным голосом говорит Литтл Джои. - Из-за этого ты не хочешь попробовать с ним счастье?

- Конечно, - широко раскрыв глаза, говорит Моник, - Сейчас это имеет смысл. Что женщина, которая делает счастливыми невест, будет делать с мужчиной, который не верит в брак? Это абсурд.

- Она всегда может заставить его изменить свое мнение, - говорит Ава, как будто меня нету в комнате. - Это тяжело. Но и такое случается.

Тиффани сомневается:

- Я не знаю.Мы говорим о кандидате философских наук.. Он изучает такие вещи, как экзистенциализм и всякую ерунду. Я думаю, что сложно будет заставить его сменить носки, не говоря уже о его мнении.

- Давайте просто забудем все, что я говорила, ладно? - нетвердым голосом спрашиваю я, - Давайте поговорим о чем-нибудь другом...

- Неееет! - кричит бабуля так громко,что мне приходится убрать трубку от уха.

- Давайте поговорим о вашем платье, Ава, - говорю я, игнорируя бабулю. - Я думаю, что вы правы, нам надо добавить немного консервативности сюда. В конце концов это ваша свадьба, и вы выходите замуж за парня из королевской семьи. Но так как церемония будет летом, я думаю, что надо немного укоротить рукава.

- До чего же скучно, - угрожает бабуля, - Я отключаюсь.

- Вы молоды и стройны, и мы можем этим воспользоваться. И так как свадьба будет проходить в Греции, я думаю платье с талией в стиле ампир будет подходить обстановке. Вот, взгляните, что я имею ввиду.

В моем ухе раздается гудки отбоя. Я игнорирую их, закрывая сотовый телефон и откладывая его в сторону. Я поговорю с бабулей позже. Хочет побывать в моей пещерке?

С трудом, я, наконец, смогла сдвинуть тему нашего разговора подальше от моей личной жизни на мои идеи относительно платья Авы - которые ей, кажется, понравились - до тех пор, пока Тиффани ни раздражается, вглянув на часы, висящие на стене:

- Дерьмо! Мне нужно идти на работу. Я имею ввиду на мою другую работу. Ладно, ребята, не говорите ни о чем интересном, пока меня не будет. И, Лиззи, не смей принимать ни каких решений относительно Чаза, не посоветовавшись со мной. Очевидно, что тебе нельзя это доверять. Короче, ты знаешь. Сначала позвони мне, если появиться что-то новенькое, и мы это обсудим.

- Понятия не имею, о чем ты говоришь, - сопя, говорю я. - Как я уже сказала - причем неоднократно - я люблю своего парня - то есть, я имею ввиду, своего жениха - и между мной и его лучшим другом ничего не будет происходить, потому что между нами ничего не может быть.

- Правильно, - говорит Тиффани со смехом, который подхватили все остальные в ателье, кроме меня.

Потом Тиффани вышла - сообщила, что папарацци все еще ждут на углу и что Аве лучше продолжить прятаться - на что я объявила, что мне необходимо работать - сделать кое-какие наброски платья для Авы; плюс были платья от Бианки, которые я была настроена закончить; не считая того множества проектов, которые я начала, учитывая тот факт, что мой босс будет отсутствовать в течение ближайших четырех-шести недель по словам его жены, которая звонила и дала полный отчет, - и крадучись ушла.

Но вместо того, чтобы делать наброски или переделки Бианки, я замечаю, что смотрю в пространство, задаваясь вопросом может или нет то, что говорили остальные - то, что Чаз влюблен в меня - быть правдой.

"У меня депрессия, потому что я, наконец, понял, что всегда любил одну девушку, которая, как я думал, любит меня тоже. Но она отвернулась от меня и обручилась с моим лучшим другом, который, откровенно говоря, не заслуживает ее."

Конечно, он сказал это. Но ведь он просто дразнил меня. И я, как простая дурочка со Среднего Запада, попалась на это. Почему мое сердце так запрыгало, когда он сказал это? Я полностью и на сто процентов предана Люку.

Конечно... Чаз сказал, что не видит ничего, кроме меня в своем будущем... и что на мне даже нет утягивающих трусов.

Люк даже не знает, что я ношу утягивающие трусы или что они вообще бывают. Мне удалось сохранить этот хорошо охраняемый секрет от него.

Так как я набрала около девяти килограммов, после того как переехала в Нью-Йорк, скрывать секрет от него стало намного труднее. Мне приходится поворачиваться к нему спиной, когда я раздеваюсь и всегда позволять ему быть сверху во время наших... эээ, интимных моментов, чтобы он не видел моего живота. Спасибо Господу за силу тяжести.

Как долго мне удастся продержать эту форму, я не знаю. Может в конечном итоге будет проще отказаться от сэндвича с цыпленком тандури в обмен на салат или - Бог не допустит - я должна буду начать заниматься спортом.

Но я хочу быть стройной невестой. По крайней мере стройнее, чем я сейчас.

Но где я найду время для этого теперь, когда я управляю магазином единолично - хорошо, не считая Тиффани и Моник, - и буду делать это как минимум в течение полутора месяцев... может быть дольше, так как по словам мадам Анри, время восстановления после шунтирования трудно предсказать, потому что все зависит от индивидуальных особенностей человека? У меня даже нет времени, чтобы спланировать собственную свадьбу, не говоря уж о том, чтобы прийти в форму для нее.

Забавно, но стоит только подумать: “моя свадьба”, в груди у меня все сжимает. Серьезно, как будто я не могу дышать. И что с тем зудящим красным пятном на моем локте? Что это? Почему оно продолжает появляться и затем исчезать, только для того, чтобы вновь появиться в новом месте, а иногда даже больше чем одному пятну.

Это… Боже мой, это крапивница? Нет, быть такого не может. У меня не было крапивницы с времён средней школы, когда я была костюмером в мюзикле «Иисус Христос — суперзвезда» и режиссёр хотел, чтобы у всех были клёши. Это было ещё до того, как клёши вернулись в моду, так что я поняла, что придётся разрезать и сделать цветастые вставки в брюки семидесяти пяти актёрам. За выходные. У меня началась такая крапивница, что доктору Деннису — отцу Шери — пришлось вколоть мне преднизон.

Боже мой. На другом локте еще одно пятнышко.

О нет, пожалуйста. Не дай случится такому на этой чертовой свадьбе с Люком, как тогда с брюками клеш. Почему? Почему это случилось? Может это из-за мамы и ее настойчивости в том, что наш задний двор такое же прекрасное место для свадьбы, как и шато Мирак? Этого не может быть... ты же понимаешь, что это случилось по другой причине. Потому что Моник сказала, что Чаз влюблен в меня. Но нет, этого тоже не может быть.

Нет. Все-таки это из-за мамы и из-за представления моей семьи в фамильном поместье Люка и того, что они там будут вытворять, когда доберутся. Бабуля с ее алкоголизмом, Роза и Сара с препирательствами и придирками ко мне и...

Ах вот, видите? новое пятно. Тут же появилось на моем запястье. Я так и знала . Это потому, что я все время вижу мужа Роуз, Анджело, в своем воображении, блуждающего вокруг замка, и желающего знать, где он может получить пиво Пабст с Голубой лентой ...

И бабуля. Бабуля подходит к миссис де Вильер и спрашивает ее о том, во сколько будет "Доктор Куинн, женщина-врач"...

О Господи. Еще два пятна.

Чаз шагает вперед, когда священник - или тот, кто женит людей во Франции - спрашивает, если причина, по которой этой паре не стоит жениться, потому что он не верит в брак, для него это бумажки...

Боже мой! И на запястье.

Хорошо. Вот и все. Вот и все. Я не собираюсь думать о Чазе или моей свадьбе снова. Что бы ни случилось между мной и Чазом, это будет забыто. Поставим на этом точку. Нашим отношениям нету будущего - даже если бы мы решили - потому что один из нас не верит в брак.

И я сожалею, но - вы можете назвать меня наивной дурой - я верю. Действительно верю.

Нет, это так. Я не собираюсь видеться или говорить с Чазом когда-нибудь снова так будет лучше, чтобы избежать искушения, за исключением, когда я должна, потому что он лучший друг и шафер моего жениха, и это будет выглядеть странно, если я не буду говорить с шафером на своей собственной свадьбе.

Вот и все. Я больше с ним не заговорю.

И я больше не буду думать о свадьбе. Пока.

Хорошо. Выдыхаю.

Сейчас. Что я делала? О, да, Бианка. Ладно.

Это правда. Я просто полностью погружусь в свою работу. Это все, что мне сейчас нужно делать, и время пролетит так быстро, что я даже не осознаю это. Прежде чем я это осознаю, уже будет июнь ... время, чтобы подготовиться к дню моей собственной свадьбы.

И тогда никакие слова или действия Чаза не смогут меня переубедить... И всё будет прекрасно. Прекрасно.

Точно так, как это и должно быть.

Видите? Я чувствую себя уже лучше.

И посмотрите. Нет новых пятен крапивницы.

Уф.Великолепно. Хорошо.Так...работать.РАБОТАТЬ!

История свадеб.

Известно, что невесте следует надевать что-то старое, что-то новое, что-то подаренное, что-то голубое. Но вряд ли кто знает, почему. Согласно древним поверьям, «старое» обеспечивает невесте верных друзей, которые не бросят её, когда та начнёт новую жизнь с мужем и его семьёй. «Новое», возможно, обещает успех в этой новой жизни. «Подаренное» символизирует любовь к своей семье, так как невеста берёт эту вещь в семью мужа. А «голубое» означает верность и постоянство.

Поверье продолжается словами, что невеста должна носить «шесть пенсов в своей туфле».

Это было необходимо для оплаты извозчика, если предыдущие «что-то» не сработали.

Совет, как избежать свадебных несчастий.

Знаете ли вы античную поговорку - чрезмерная уверенность становится причиной больших бед? Не думайте, что все гости знают дорогу к церкви и залу регистраций. Вложите чётко нарисованную, разборчивую карту в приглашение. Поверьте мне, некоторые ваши гости будут так пьяны ещё до церемонии, что она им понадобится.

"Лиззи Николс Дизайн".

Глава 8

Всегда полна по край

Любви супружней чаша:

Ошибки признавай,

А прав - ни пикни даже.

Огден Нэш, (1902-1971), американский поэт.

Июнь, шесть месяцев спустя.

- У нас новый навес.

Это первое, что сказал месье Анри, зайдя в ателье.

- Ну, конечно же, - говорю я со смехом. - Вы же знаете это. Ваша жена помогла выбрать его.

- Но.. - месье Анри оборачивается через плечо и смотрит на навес, растянутый над входом в ателье, — .. он же розовый.

Мадам Анри легко ударяет мужа по плечу.

- Не делай вид, что не знал, - советует она ему на французском языке. - Конечно, розовый. Я показывала тебе образцы. Ты выбрал этот цвет самостоятельно.

- Нет,- месье Анри качает головой, - не этот розовый.

-Да, Жан, - настаивает мадам Анри, - Вспомни, ты был в саду, я принесла тебе образцы, и ты сказал, что тебе нравится лососёвый цвет.

- Это не лососевый, - возражает месье Анри, - Это розовый, - он смотрит вниз, потом задыхается, - Боже. Ковер тоже?

- Это не розовый - встреваю я,чтобы сообщить ему, -это оттенок розового. Это практически бежевый.

- Если он насчет этого коврика, то скажите ему, что клиентам он нравится, - говорит Тиффани в защиту. Она наклоняется к своему столу, чтобы пристально посмотреть на новый цвет стены. - Он очень женственный.

Месье Анри смотрит на нее.

- Что, - говорит он на английском, который ужасен, - случилось с вашими волосами?

Тиффани поднимает руку, чтобы прикоснуться к своей новой, ультра короткой челке.

- Вам нравится? Это называется Ава. В честь Авы Джек. Все делают так, - когда она замечает непонимание на его лице, то добавляет: - Это все Лиззи сделала. Она преобразила ее. Ава была, как животное, прежде чем Лиззи взялась за нее. Серьезно. Она едва могла сформулировать понятные предложения. И теперь, она всегда помнит о том, что надо надевать нижнее белье. Ну, почти всегда.

-Отвези меня обратно,- бормочет месье Анри, - отвези меня обратно в Нью Джерси, - говорит он своей жене.

- Нет, Жан, не будь смешным. - Говорит мадам Анри, беря своего мужа за руку и проводя его к одному из недавно обитых стульев и садя его возле полностью укомплектованного кофе-бара. Месье Анри со вздохом опускается на гладкий розовый шелк. Он оправился после шунтирования не так быстро - или не так полно - как все надеялись. Его восстановление проходило с осложнениями, включая случай двойной пневмонии, из-за которой он был прикован к кровати еще на несколько недель и только сейчас, месяцы спустя, он делает свои первые незначительные шаги к возвращению на работу.

Но ясно, что у него к этому, как говорится, душа не лежит.

- Откуда эти стулья? - подвывает он, заметив на чем сидит. - И что это за запах?

- Это все те же старые стулья, которые у нас всегда были, - объясняю я. - Я их только восстановила. Они были уродливые и все в пятнах. И пахли как колумбийское жаркое. Еще я установила аппарат для каппучино, чтобы матери могли что-нибудь попить, пока у их дочерей идет примерка...

- И во сколько это обошлось мне? - месье Анри раздраженно посмотрел на недавно покрашенные стены (немного покраснев) и на картины с винтажными образцами платьев, которые я поместила в искусно сделанные позолоченные рамки.

- Это не стоило тебе ничего, старый ты дурень, - отчитывает мадам Анри своего мужа, тыкая пальцем в его плечо. - Я говорила тебе. Благодаря Лиззи бизнес возрос на тысячу процентов по сравнению с тем же временем в прошлом году. Ты помнишь Джилл Хиггинс - она была у нас в прошлом году? Все женщины из высшего общества посылают своих дочерей в тоже самое место, которое сделало из нее выдающуюся невесту. Что с тобой? Почему ты больше не слушаешь? Тебе забыли прочистить уши, когда прочищали артерии?

Месье Анри сгорбил свои плечи. Из-за операции он потерял очень много веса и теперь выглядел как совсем другой человек. Он выглядит лет на двадцать и теперь похож чем-то на своих сыновей, став таким же длинным и худым, как они.

В отличие от них,однако, он уже давно поседел.

- Я ничего не могу понять, - говорит он со вздохом. - Дайте мне посмотреть дневник. Лиззи... просто дайте мне дневник.

Я беру почтенный дневник деловых встреч у Тиффани - несмотря на ее настояния, чтобы мы перешли на компьютеризированный способ фиксирования деловых встреч, мы так и остались со старым дневником месье Анри.

И теперь я этому рада. Потому что могу вручить его ему, почти преклоняя колени, что я и делаю.

- Вот он, - говорю я. - Все готово для вас.

Месье Анри ворчит и начинает пролистывать исписанный карандашом - и сильно истертый - дневник. Его жена, тем временем, кивает головой на занавес, который все еще отделяет переднюю половину комнаты от задней (хотя занавес уже не черный, это красивая парча цвета лосося). Я следую за ней туда.

- Ола, Лиззи, - говорят две швеи, обнаруженные нами на стульях для отдыха за вышивкой вручную бисером юбки из органзы, которая была частью украшенного кружевом трапециевидного платья и за просмотром сериала по портативному телевизору, который я поставила для них.

- Марисоль, Сильвия, - говорю я. - Вы помните мадам Анри, правильно?

Марисоль и Сильвия усмехнулись и помахали. Мадам Анри махала им в ответ.

- Как вижу, они тут работают, - говорит она по-французски.

- Скорость - вот то, что нужно Манхэттену, - отвечаю я на ее родном языке. - Шери предоставляет лучшие кадры.

- Да, - говорит мадам Анри. - Я предполагаю, что выбор между возвращением к их мужьям, которые дурно с ними обращаются, и работой у нас, делает из них полных энтузиазма сотрудников. Но я не понимаю почему вы не можете рассказать им о соглашении. Вы могли бы тогда платить им поменьше.

Я бросаю на мадамАнри неодобрительный взгляд:

- Мадам...

Она совершенно по-французски пожимает плечами:

- Я только говорю...

Секундой позже к нам присоединилась Тиффани, хотя ее ни кто не приглашал.

- Какого черта с ним творится? - хочет знать Тиффани. - Он смотрит на дневник - на мой дневник - и стонет.

- Послеопереционная депрессия, - говорит мадам Анри по-английски. - Мне так жаль... Я должна была предупредить вас заранее. И это только легкий случай... в основном это раздражение появляется, когда не даешь ему съесть весь сыр, он думает, что он в состоянии делать тоже, что делал раньше без труда. Он скучает, сидя целыми днями дома, и я подумала, что приведя его в ателье... ну я только подумала он может приободриться, придя сюда снова. Похоже я была неправа. Вы проделали замечательную работу, Лиззи, когда мы ушли. Это в самом деле так. Пожалуйста не идите по его дороге критицизма.

Я отрицательно качаю головой:

- Я не буду, - говорю я. - Я не...

- Это место выглядит просто прекрасно, - говорит мадам Анри. - Мне нравятся свежесрезанные цветы.

- О, мы заключили сделку с цветочным магазином ниже по улице, - говорю я, убирая выбившуюся из прически прядь за ухо. - Я рекомендую их магазин тем невестам, которые еще не выбрали флориста, а они доставляют свежие букеты каждую неделю...

- Блестяще, - говорит мадам Анри. - И я надеюсь, вы получите скидку на свою собственную свадьбу. О, но ведь я полагаю, что вы с Люком поженитесь во Франции...

Тиффани начинает смеяться, но увидев мою поднятую бровь, неловко переводит смех в кашель. Мадам Анри глядит на меня:

- О нет, - произносит она. - Не говорите мне. Проблемы в раю?

- Конечно, нет, - возмущаюсь я. - У нас все в порядке. Люк и я настолько заняты, он со своими курсами, я с ателье, у нас даже нет времени, чтобы запланировать что-то...

- Но она собирается начать сейчас, - говорит Тиффани твердо. - Тем более, что с помощью Марисоль и Сильвии, она практически закончила платья для июньского свадебного пика. Правда ведь, Лиззи?

- Хм, - говорю я, стреляя в Тиффани предостерегающим взглядом. - Правда. Абсолютная правда.

- Что это? - прогромыхал месье Анри из другой комнаты ателье. - Что это?

- О, Боже, - бормочет мадам Анри, закатывая глаза, - Что теперь?

Мы ныряем под парчовый занавес и находим месье Анри на ногах, прижимающего дневник деловых встреч к груди и выглядещего так, словно его сейчас хватит апоплексический удар.

- Жан! - Мадам Анри, наверняка, смертельно бледная под аккуратным и сделанным со вкусом макияжем, бросается в сторону мужа. - Что случилось? Опять сердце?

- Да, это мое сердце, - кричит месье Анри. - Я думаю, что оно разбито, потому я чувствую себя преданным. Скажи мне, что я вижу, пожалуйста... или это правда, что мадемуазель Николс использовала мое ателье, чтобы продавать ее собственную линию свадебных платьев?

Я уставилась на него с отвисшей челюстью. Я никогда не видела месье Анри таким расстроенным... я видела, как он терял свое хладнокровие из-за многих Брайдезилл (bridezilla - сочетание двух слов bride - невеста и zilla - окончание от Годзилла - прим. пер.) Лонг-Айленда, разрывавших его тщательную работу на куски словесными оскорблениями.

Но это что-то другое.

- Всего... всего пару раз, - заикаюсь я, - после свадьбы Джилл Хиггинс и лишь нескольким избранным клиентам. Что послужило для ателье хорошей рекламой...

- Для ателье? - отзывается месье Анри , - или для тебя?

- Жан, сохраняй спокойствие. - Мадам Анри выглядит раздраженной. - Хватит драматизировать! Ты должен быть благодарным мадемуазель Элизабет, а не кричать на нее. Если ты не прекратишь нести чушь, то я заставлю тебя пойти и сесть в автомобиль, как я когда-то наказывала мальчиков, когда они были помладше.

- Я должен вернуться в машину, - говорит месье Анри, его плечи снова опустились. - Какой смысл мне оставаться здесь? Никто во мне не нуждается.

Мое сердце наполнено жалостью к этому пожилому человеку.

- Конечно вы нужны нам, месье, - плачу я, обнимая его. - Я работала здесь без вас несколько месяцев. Но теперь я хочу сделать перерыв. Вы знаете, ведь у меня же не было ни одного выходного дня - даже по воскресениям - с тех пор, как у вас случился сердечный приступ.

- Да, - говорит Тиффани. - И она хочет выйти замуж этим летом. Сможете предоставить ей отпуск, чтобы она смогла начать готовиться к этому? О, да, и она собирается требовать еще свободное время для медового месяца.

Я стреляю в нее злым взглядом.Я не нуждаюсь в напоминаниях, сколько всего - ладно, почти всё - мне еще надо сделать для своей свадьбы.

- Её нет, - вздыхает месье Анри. - Её больше нет.

Я всё ещё обнимаю его худую шею и заглядываю ему в глаза:

- Кого больше нет, месье Анри?

- Страсти, - говорит он со вздохом и бросает ежедневник обратно на стол Тиффани.

Я убираю от него свои руки и кидаю беспокойный взгляд в сторону его жены:

- Конечно, она у вас есть. Вы же всего лишь первый день на работе! Вы снова её ощутите, когда свыкнетесь.

- Нет, - говорит месье Анри. Он смотрит вдаль. - Меня больше не волнуют свадебные платья. Меня теперь волнует только одна вещь.

Его жена смотрит в сторону недавно перекрашенного потолка.

- Ну вот, опять.

-О? - я смотрю на мадам Анри. - И что же это, месье?

- Петанк, - говорит он, задумчиво смотря через окно на солнечный свет, льющийся на Семьдесят восьмую улицу.

- Я же тебе говорила, - огрызается мадам Анри. - Это не профессия, Жан. Это хобби.

- И что? - Ее муж отдергивает голову,задавая вопрос. - Мне шестьдесят пять лет! У меня только что было четырехкратное шунтирование! Я что, не могу играть в петанк, если хочу?

Звонит телефон. Тиффани снимает трубку и мурлыкает:

- Ателье месье Анри,чем могу помочь? - я единственная, кто слышит, что она добавляет, вполголоса, - Вытащите меня из этого сумасшедшего дома.

- Вот и все, - мадам Анри наклоняется и хватает свою сумочку от Прада. - Мы уезжаем. Я думала, у нас будет замечательный день в городе, что, может быть, мы прелестно позавтракаем. Но ты все испортил.

- Это я испортил? - кричит месье Анри. - Я не настаивал на своем возвращении на работать прежде, чем буду эмоционально подготовлен к этому!Ты знаешь, что говорит мой физиотерапевт. Всему свое время.

- Я покажу, к чему ты эмоционально готов, - говорит мадам Анри, грозя ему кулаком.

- Мадемуазель Элизабет, - вежливо кланяется месье Анри, хотя видно, что он думает о чём-то другом... наверное, об игре в петанк в своём саду в Нью-Джерси. - Запомните... жизнь коротка. Каждая минута - драгоценность, каждая секунда - сокровище. Не тратьте их на то, что вы не любите. Если вы мечтаете быть не сертифицированным реставратором свадебных платьев, а дизайнером - тогда вперёд, осуществите свою мечту. Так и я намерен при любой возможности исполнить свою мечту играть в петанк.

- Жан!- кричит мадам Анри, - я говорила тебе! Не начинай!

- Это ты не начинай ! -гремит ее муж в ответ,- Мадемуазель Элизабет...До свидания.

- Гм... До свидания,- я уставилась вслед препирающейся паре,которая покидала магазин. Мадам Анри сделала жест за спиной мужа, означающий, что она позвонит мне позже.

Едва колокольчик на входной двери перестает звонить, Тиффани кладет трубку и объявляет:

-О боже мой, я думала,он никогда не уйдет.

- Сейчас, Тифф, - сказала я. Но это правда, я чувствовала то же самое.

- Серьезно, - говорит Тиффани, - Почему он уходит? Не похоже, что ты не работаешь, словно собака, на него. И ради чего? Я же знаю, как много ты, Лиззи, делаешь. Работая здесь, ты растрачиваешь себя попусту. Ты должна бросить это, и открыть собственное ателье.

- А откуда мне взять деньги? - Я подхожу к мини-холодильнику — искусно замаскированному под деревянный корпус — под кофе-баром и вытаскиваю диетическую колу. - Кроме того, я обязана Анри. И он все еще не чувствует себя хорошо. Ты же слышала, что сказала его жена.

- Если он вернется на работу, я уйду, - объявляет Тиффани. - Я серьезно. Я не хочу быть поблизости с тем старым простаком, который сует нос в наш бизнес.

- Тиффани, - говорю я. - Это его ателье. Оно называется ателье месье Анри. Он владелец, помнишь?

- А мне все равно. - складывает руки на груди Тиффани. - Он мужчина. Он полностью портит атмосферу, которую мы создали.

Я не хотела признаваться вслух, но Тиффани права. Это же свадебное ателье, в конце концов. А месье Анри расстроился из-за лососёвого навеса. Более того, мы с мадам Анри потратили кучу денег на этот навес. И выглядит он прекрасно, напоминает Лулу Гиннес и магазин «Фушон», где продают шоколад. Кстати, о шоколаде… ммм…

— Да ладно, — говорит Тиффани, как обычно не меняя темы разговора, к которой я потеряла всякий интерес, — ты же знаешь, я права. И что он там болтал про петанк? Что такое петанк?

— Это игра с мячом, — объясняю я, — у нас её иногда называют бочче или боулз, с начерченным на земле кругом и стальным шариком…

— Это всё? — пренебрежительно отмахивается Тиффани. — Что ж, он увлёкся этой штукой, и что? Он начнёт продавать тут снаряжение для петанка?

- Нет, я уверена,он...

- Что ты собираешься делать, Лиззи? Он разрушит все то, над чем ты так трудилась. Все!

Другое, в чем преуспевает Тиффани,так это все слишком драматизировать. Месье Анри вовсе не собирается погубить все.

Я вполне уверена в этом.

К счастью, зазвонил мой мобильный телефон, избавляя меня от необходимости обсудить этот вопрос ... по крайней мере с Тиффани. Я вижу, что это Люк и хочу побыстрее ответить. У нас с ним все хорошо, кроме того, что мы не назначили дату свадьбы. Или место. Или ещё даже не обсудили это.

Как бы то ни было, отдельное проживание работает на ура. У каждого из нас есть личное пространство, мы не играем друг другу на нервах, и можем оценить, как же хорошо время, которое мы проводим вместе. Следовательно, секс лучше некуда.

И, ладно, может, он все ещё не знает о моих утягивающих трусах.

И может быть я по-прежнему отказываюсь быть сверху,когда мы занимаемся любовью. Или отворачиваюсь от него,когда я голая.

И,да,Люк говорит,что он хочет провести ночь у себя,один,потому что только так он может подготовиться к экзамену,а я убеждаюсь,что он спит с другими девушками из своей группы.

И да, каждый раз, когда он говорит, что проводит субботу в библиотеке, я уверена, что на самом деле он за моей спиной встречается с другими девушками, и всё что я могу сделать, это удерживать себя, чтобы не пробраться в библиотеку Нью-Йоркского университета и не шпионить за ним (к тому же у меня нет студенческого билета, чтобы попасть в библиотеку).

Зато всё остальное просто великолепно!

Конечно, у меня нет причин винить во всём Люка, мы уже почти год вместе, а я до сих пор не могу поверить, что такой замечательный парень хочет что-то иметь с неврастеничкой вроде меня. Как Шери частенько замечает, это поразительно, что сообразительная и деловая женщина, как я, совсем теряется в своей личной жизни.

Но во всём виноват канал Лайфтайм, который я сейчас смотрю гораздо больше, так как живу одна и в доме нет человека, который каждый раз стонет, стоит мне переключиться на Лайфтайм.

- Привет,- говорю я сейчас Люку.

- Что не так? - спрашивает он.

- Не так? -отзываюсь я, - Все нормально. С чего ты взял,что что-то не так?

- Потому что я знаю тебя. У тебя сейчас такой голос,как будто кто-то только что сказал тебе,что Лили Пулитцер умерла.

- О, - говорю я, понизив голос так, чтобы Тиффани, которая в это время отвечает на звонок, не могла подслушать. - Ну, на самом деле, месье Анри был в ателье несколько минут назад и он не слишком доволен некоторыми изменениями, которые я сделала, когда он был в больнице. Он выглядел.. сдержанным.

— Что? — Люк прелестен, когда заступается за меня. — Да ты работала на него как ломовая лошадь. Благодаря тебе в магазине вдвое больше заказов!

Он здорово преувеличил, если верить мадам Анри. Но я не стала его поправлять.

— Что ж, — вместо этого говорю я, — ну и пусть. Уверена, всё будет хорошо. Просто он ещё приспосабливается к жизни после недавнего шунтирования, сам знаешь.

— Тот ещё наглец. В любом случае, я звоню тебе с хорошими новостями. Они должны поднять тебе настроение.

- Правда? - я не могу придумать то, что он собирается сказать. - Я слушаю.

- Сегодня последний день моей учебы..

— Это хорошая новость, — отвечаю я. Никаких уходов на учёбу! Никаких фокусов с библиотекой! Меня, конечно, не слишком расстраивала его учёба (кроме мыслей о его потенциальных девушках), потому что в те выходные, когда он не учился, я работала над свадебными платьями. Вообще, я была немного рада, что он так поглощён своей учёбой. Какой парень захочет услышать: «Ой, милый, я не могу. Мне нужно закончить декольте этого платья-русалки к понедельнику», — каждый раз, когда он позовёт свою невесту на выходные?

К счастью, у нас с Люком никогда не было с этим проблем. Потому что он никогда не звал меня на выходные. Потому что он тоже был занят.

— И я подумал, что нужно поужинать и отпраздновать, — продолжает он, — где-нибудь в центре. Мы так часто едим на окраине, не уверен, что смогу выдержать такое ещё раз.

- Звучит здорово, - взволнованно говорю я, - Я могу сесть в метро и встретить тебя.

- Я тут подумал, - говорит Люк, - мы можем встретиться в квартире у Чаза.

Мое сердце замирает. Это не то, что я имела в виду.

- Чаз? - говорю я, - Правда? Ты Чаза одного пригласил?

Я стиснула зубы. Честно говоря, я не в восторге от перспективы встретиться с Чазом. Нет, конечно, и речи быть не может о повторении чего-либо, что произошло на заднем сидении такси по пути домой со свадьбы Джилл Хиггинс. Чаз даже не сказал ни одной колкости, в отличие от того случая в спорт-баре. Нет, он был настоящим джентльменом. Теория бабули, Тиффани и Моник, что он в меня влюблён, полная чушь. Потому что если Чаз был бы в меня влюблён, то у него была куча возможностей доказать это.

Но он этого не сделал. И не сделает.

Но я всё равно не хочу, чтобы он увязался за нами в последний вечер, который я проведу с Люком, прежде чем тот улетит во Францию на три месяца.

Но ничего страшного. Потому что я не собираюсь вклиниваться между моим парнем и его лучшим другом. Как я читала в женских журналах, это главное табу.

- Ну, это одна из последних возможностей, увидеться с ним, - говорит Люк, - прежде, чем я уеду в Париж на лето. Я не думал, что ты будешь возражать.Ты же не возражаешь? И я думал, что это будет хорошая возможность для нас увидеть его новую девушку.

У меня отвисла челюсть. В буквальном смысле. Мне надо вернуть её на место с помощью руки, прежде чем я снова смогу говорить.

- Его.. его кого?

- Я знаю, - говорит Люк с усмешкой. - Можешь в это поверить? А мы все думали, что он никогда не полюбит снова после Шери.

Я уверена, что плохо расслышала Люка. Я спрашиваю, затыкая одно ухо пальцем:

— Когда… когда это случилось?

— О, не знаю. Видимо, они уже долго встречались, но держали отношения в тайне, потому что она преподаватель на факультете философии, а он просто помощник, да и формально считается студентом — даже если он аспирант — так что тут сплошные секреты. Да и Чаз не из тех, что сплетничает о своих любовных похождениях. Её зовут Валенсия Как-то-там. Забыл уже. Но я уверен, что она сногсшибательна. И гений. Наверное, она придёт на ужин.

Я ее ненавижу. Я уже ее ненавижу.

А ещё я испытываю сильный порыв пырнуть себя чем-нибудь. Вот поблизости лежат ножницы. Я мечтаю воткнуть их в своё сердце. Затем я мечтаю воткнуть их в сердце Валенсии. Правда, я считаю, так будет лучше для всех. Для меня. Для мира. Для Валенсии. Любая Валенсия, преподающая философию в крупнейшем частном университете, заслуживает пару воткнутых в сердце ножниц. Так ведь?

- Итак, - продолжает Люк, - Ну, что ты скажешь? Ужин? Только мы вчетвером?

— Отлично, — отвечаю я, — просто отлично.

Я не говорю о том, что возьму с собой пару ножниц. Потому что я и не собираюсь их брать. Не совсем. Также я не говорю о том, что мы — Люк и я, то есть, не ножницы — ни разу не ужинали вчетвером с моей лучшей подругой и её девушкой. Не то чтобы Люк станет возражать, уверена, что нет. Просто Шери никогда не выражала ни малейшей заинтересованности в подобном ужине. А я хотела бы. Но её приглашения всегда только для меня, для меня одной. Люк никогда не был приглашён.

Но это не очень удивительно, учитывая, сколько часов я провела на ее и Пат кушетке, плача о нем.

Валенсия. Разве это не сорт апельсина? Серьезно. Я уверена в этом.

- Отлично! - говорит Люк. - Итак я зарезервировал столик в Споттед Пиг на восемь тридцать. Я сказал, что мы бы встретимся в квартире Чаза, а затем возьмем такси до Уэст-Виллидж.Согласна?

- Конечно, - говорю я .Споттед Пиг! Это один из самых модных ресторанов в Виллидже! Я должна быть взволнованна. Я должна думать о том, что мне надеть. Вместо этого, мне интересно, что наденет Валенсия. Она красивее, чем я? Почему меня это беспокоит? Я не встречаюсь с Чазом. Почему Чаз начал с кем-то встречать, а я не знала об этом? Влюблен ли он в нее? Он собирается на ней жениться? Нет, конечно, нет. Чаз не верит в брак. - Я буду ждать тебя у Чаза.

Может быть, Валенсия заставит его поверить в брак. Для себя. Кто-то по имени Валенсия должна быть на это способна.

Она гений. Конечно. Он встречается с гением.

-Хорошо,-говорит Люк,-люблю тебя.

- Люблю, - говорю я и кладу трубку.

- Итак. - Тиффани закончила свой телефонный звонок, и смотрит на меня, словно кошка. - Идешь к Чазу, да?

Я игнорирую ее попытку завлечь меня.

- С кем ты только что говорила?

Тиффани ухмыляется:

- А ты как думаешь?

Я удивляюсь:

-Ава? Я думала,что мы все сделали. Я думала,оно ей нравится. Сейчас она должна лететь в Грецию. Что ей могло понадобиться?

- Не знаю, - говорит Тиффани. - Она мне не сказала. Похоже, расскажет только тебе. Она пообещала, что перезвонит.

— Замечательно, — говорю я. С сарказмом, естественно. Я не жду звонка от Авы Джек. Наши отношения с наследницей здорово улучшились с нашей первой встречи, например, она больше не жуёт жвачку в моём присутствии и не забывает надевать трусы во время примерок. И видно, что забота нашего ателье не прошла даром, так как она отказалась от наращивания своих обесцвеченных волос в пользу прелестного каре, и стала одеваться менее вульгарно.

Но есть ещё сомнения, состоится ли их с принцем Александросом свадьба. Ставки в Вегасе — двадцать пять к одному, что их венчание отменится.

Лично я думаю, что всё пройдёт гладко.

Так что сообщение, что Ава собирается позвонить мне в последнюю минуту до свадьбы, сводит меня с ума. Немного.

Хотя не больше, чем то, что у Чаза есть девушка по имени Валенсия. Девушка по имени Валенсия, преподающая в университете.

Что ж, у Авы есть мой номер мобильного. Она позвонит, если понадобится.

— Ну, ещё один романтический вечер с тобой, красавчиком и лучшим другом красавчика? Ах да, и что будет, — интересуется Тиффани, — когда красавчик улетит во Францию, оставив тебя и лучшего друга наедине в большом, одиноком городе на долгое, жаркое лето?

— Ничего, — отвечаю я, наклоняясь над мини-баром, чтобы достать две диетические колы для Сильвии и Марисоль, — как ты прекрасно понимаешь. Чаз и я просто друзья.

— Точно, — ухмыляется Тиффани. — Даю вам три недели после отлёта Люка, как вы с Чазом заполните чаши любви.

— Точно, — говорю я, — но прежде мне нужно заполнить счета.

— Ууу, — говорит Тиффани, доставая телефон, — заполни за три дня. Я звоню Мо. Уверена, она захочет сделать ставки.

- Не беспокойся, - отвечаю я, - у Чаза есть девушка. Её зовут Валенсия.

Тиффани прищуривается.

- Разве это не сорт апельсинов?

- У неё докторская степень философии, и она преподаёт в университете.

Тиффани фыркает:

- И что? Она смешит его?

- Тиффани! - почти кричу я. - Какая разница? Ты вообще меня слушаешь? У него есть девушка! А я выхожу замуж! За его лучшего друга!

- Которого ты даже не любишь, - отвечает Тиффани.

Я молча ухожу из комнаты. Мне нет необходимости выслушивать такое. Я-то, в отличие от Тиффани, знаю правду. Я люблю своего жениха, а он любит меня. Конечно, мы ещё не определились с датой свадьбы, да и он ни разу не заговорил об этом с Нового года, когда мы сообщили нашим семьям о помолвке.

И да, когда я думаю о нашей свадьбе, у меня сжимается сердце и высыпает крапивница.

Но у всех невест нервы никуда не годятся. Взгляните на Аву Джек - ей нужно выходить замуж за принца, а она звонит мне, дизайнеру её свадебного платья, из частного самолёта по пути в Грецию! Это естественно! И совершенно не значит, что вы выходите замуж за неправильного парня! Совершенно не значит.

Тем более что парень, которого мне все советуют как правильного, даже не верит в брак. И если он не мистер Неправильный, то я не знаю кто.

История свадеб.

В колониальный период свадьбы были насыщены традициями, в которые, однако, не входили обручальные кольца. Мужчина представлял женщине свои намерения "связать" жизни друг друга в виде завязанного платка с несколькими монетками внутри. Если женщина развязывала узел платка, значит, она согласна выйти замуж. В церкви появлялись напечатанные объявления о помолвке, чтобы несогласные могли успеть высказаться против этого брака; пара женилась через несколько дней. Девушки, которые ещё не вышли замуж после 14 лет, считались старыми девами.

Неудивительно, ведь большинство девушек едва доживало до 35 лет.

Совет, как избежать свадебных несчастий.

Вы хотите, чтобы гости танцевали на вашей свадьбе. Но они просто сидят! Может, потому что ваш ди-джей не играет то, что им хотелось бы слышать? Убедитесь, что у ди-джея есть следующие песни, которые (научно доказано) растормошат даже самых малоподвижных гостей.

1.Abba—“Dancing Queen”

2.Prince—“1999”

3. Gloria Gaynor—“I Will Survive”

4. Dexy’s Midnight Runners—“Come on Eileen”

5. Madonna—“Holiday”

6. Deee-Lite—“Groove Is in the Heart”

7.Kanye West—“Gold Digger”

8. The Weather Girls—“It’s Raining Men”

9.The B-52’s—“Love Shack”

10.Village People—“YMCA”

"Лиззи Николс Дизайн".

Глава 9

Когда вы встретите кого-то, кто умеет готовить и выполнять работу по дому-не задумывайтесь ни на минуту: выходите за него замуж.

Автор неизвестен

Чаз опаздывал. Скорее всего из-за Люка. Я звонила в квартиру Чаза, но никто не ответил. Я села на переднем крыльце его дома, предварительно достав из внутреннего кармана моей сумки платок и расстелила его на пороге, чтобы не испортить мою юбку. И да, я действительно ношу с собой носовые платки. Этот город грязный, и никогда точно не знаешь, когда он вам потребуется.

И я жду.

Это великолепный вечер, поэтому ожидание на крыльце в Ист-Виллидж не так уж плохо.Вокруг много людей,одни спешат домой с работы, другие совершают прогулку после раннего ужина, некоторые просто гуляют без всяких причин. Некоторые из них узнав меня кивают или улыбаются, но многие проходят мимо, не смотря в глаза, как и большинство жителей Нью-Йорка,они бояться, что если они посмотреть вам в лицо, вы будете просить у них денег. (Хотя разве я выгляжу, как бездомная? На мне подлинный гавайский сарафан от Альфреда Шахина 1950 года, состоящий из топа на завязках в стиле "петля" и широкой юбки с кринолином. Будь я бездомной женщиной носила бы я это? Я ношу винтажную сумку Холстон и спортивную летнюю обувь на платформе Не обижайтесь, но я выгляжу слишком хорошо, чтобы быть бездомной.)

Кучка детей заняты шумной игрой в стикбол, прямо на середине улицы, крича, "Машина", каждый раз, когда такси поворачивает за угол. Из окна несколько этажами выше, я слышу звуки оперы.

И я не могу не думать про себя, несмотря на Валенсию или Как Там Её Имя... Я люблю Нью-Йорк.

Это так.

Но это было не всегда.Было мутное время, когда я думала, что также как и Кати Пенбейкер из моего родного города, я должна буду вернуться назад в Энн-Арбор и закончить тем, что выйду замуж за своего возлюбленного из средней школы (за исключением того, что он - гей), и буду делать покупки в Крогер Сав-Он с парой сопливых младенцев.

Не то, чтобы это - худшая судьба, которая может случиться с девушкой. Это - превосходная судьба, вообще-то.

За исключением того, что в последний раз я видела Кати покупающей больше лекарств от простуды, чем я думаю, необходимо для нормального, каждодневного использования.

Но я действительно выжила в этом большом городе. По крайней мере, главным образом. Да, конечно, я не могу позволить себе пойти куда-нибудь поесть каждый вечер, и мне пришлось сделать 6 пересадок, чтобы добраться сюда на метро, а не на такси.

И я у меня точно нет лета в Хэмптоне, как и у многих нью-йоркских одиночек моего возраста и у меня даже нет ни одной вещички от Прада.

Но когда-нибудь это будет (я не про Хэмптон, конечно, потому что я видела по МТВ, чем они там занимаются, и, знаете ли, блевать огромным количеством Бакарди с колой, менять парней каждые выходные — это не для меня. И кому нужна Прада, когда можно купить винтаж от Лили Пулитцер). Я про такси и рестораны. Я буду каждый вечер есть цыплёнка му-шу! И везде ловить такси!

Но до тех пор, я со мной ничего не случиться. И я люблю этот город. Действительно люблю. И мне никогда не захочется уехать отсюда.

И затем внезапно трое из мальчишек, которые играли в стикбол, вступают в спор с намного меньшим мальчиком, и один из более крупных мальчишек говорит: "Получи, коротышка!" и толкает маленького мальчика, заставляя его падать, и я кричу с негодованием, вскакивая на ноги: "Эй!"

- Держитесь подальше, леди, - говорит коротышка, подскочив и обернувшись, как волчок. - Я могу с этим справиться.

И он врывается обратно в спор со своими друзьями, только для того, чтобы снова быть сбитым с ног.

- Эй, - говорю я, спускаясь с крыльца. - Если вы, ребята, не можете спокойно играть вместе, я пойду к вашим матерям!

- И они зарежут тебя, - сообщает мне мужской голос. - Не дети. Их матери.

Я оборачиваюсь, и мое сердце громко стучит в груди.

Но это не Люк. Это не мой жених стоит в последних лучах заходящего солнца и выглядит безумно красиво в костюме угольного цвета и ярко-жёлтом галстуке.

Это его лучший друг.

Чаз тот, кто заставляет мое сердце бешено биться в груди. Я даже не буду пытаться выяснить причину этого.

Я так волнуюсь, что говорю первое, что пришло мне голову.

- Почему ты так оделся? - сердитым голосом спрашиваю я его. Я не знаю, почему это прозвучало так недружелюбно. Это ведь не его вина, что мое сердце отреагировало таким образом, когда я увидела его без бейсболки.

Но я так потрясена своей физической реакцией на то, как он выглядит, мой голос звучит так же как и у двенадцатилетнего мальчика в период полового созревания.

- Ведомственная коктейльная вечеринка, - говорит он и лезет в карман за ключами. Его темные волосы, как всегда, нуждающиеся в стрижке, падают на глаза, когда он это делает. Пользуясь тем, что он не видит, внимательнее рассматриваю его... фактически, на нем ботинки - кожаные итальянские, на вид, не меньше пятисот долларов - и этот костюм, изысканно, дорого и прекрасно скроенный, обрамляющий его широкие плечи. Он выглядит совершенно неуместно на улице с ветхой, букмекерской конторой на углу, магазином японской лапши в одном из зданий и баром в подвале по соседству. Он стоит здесь в костюме? Это как если бы Джеймса Бонда вдруг потянуло в загородный глухой переулок.

- Прости я опоздал, - говорит он, смотря перед собой. Я смотрю в сторону , на несколько секунд его взгляд встречается со моим и я чувствую, что мои щеки начинают гореть. Я надеюсь, что он не заметил этого. - Ты давно меня ждешь?

- Нет, - поспешно лгу я. - Не долго.

О Боже. Что происходит со мной?

- Ну, по крайней мере нет дождя, - говорит Чаз . - Давай зайдем, и я угощу тебя выпивкой.

Он открывает входную дверь в вестибюль своего дома, и я следую за ним. Он останавливается, чтобы открыть почтовый ящик и достать почту. Странно, но я стесняюсь. Я не уверена, это из-за того инцидента, или из-за того, что я знаю о Валенсии, или из-за того, что Чаз выглядит необычно по сравнению со своим каждодневным обликом, но я чувствую себя с ним как с чужим человеком, а не как с тем парнем, который рассмешил меня в мой первый день в колледже по поводу моей кепки Кранч в кафетерии МакКарен холла так, что у меня из носа потекло молоко.

- Так что происходит с тобой? - спрашивает Чаз, поднимаясь по лестнице на площадку, которую он раньше делил с Шери, а теперь живет один. - Кажется, это первый раз, когда я вижу тебя без твоего жениха, привязанного к тебе как буксир на цепи.

Потому что я старательно избегаю встречи с тобой без защиты Люка, сдерживаясь, чтобы именно то, что только что произошло - это щекочущее ощущение во всем сердце - не произошло.

Только я не говорю об этом вслух, конечно.

- Ах, - беззаботно говорю я. Площадка его дома, пожалуй, выглядит даже более промышленно и удручающе, чем моя собственная. Хотя я, по крайней мере, единственная, кто использует мою, так что она не завалена меню с китайской едой и газетами альтернативной прессы. - Ну, я была очень занята. Работа. Это мой напряженный период, так что все были как сумасшедшие.

- Я представляю, - говорит Чаз. Мы достигли двери в его квартиру с наклонным полом и двумя спальнями (если можно назвать альков спальней), и он открывает множество разных замков. - По словам Люка, ты работаешь больше, чем любая женщина на Манхэттене. Он говорит, что почти никогда не видит тебя. Что с вашей собственной свадьбой: план и все вещи, которые должны вас занимать больше, чем когда-либо.

Где, я спрашиваю себя, Валенсия? Мы встретимся с ней в ресторане? Или она встретиться с нами здесь, в его квартире? Я хочу спросить, но в то же время, мне не хочется что бы она приходила. Я не могу заставить себя произнести ее имя. Валенсия. Господи. Я ненавижу ее.

- Это я, - вместо этого говорю я. - Вся в делах. - Смеясь, я издаю звуки, которые не отличаются от ржания лошади.

Чаз остановился не открыв замок до конца.

- Прости, - говорит он. - Но ты только что ржала?

- Нет, - говорю я быстро.

- Я ошибся, - сказал он и продолжил открывать свой замок.

Наконец, ему удается открыть дверь, и я иду за ним внутрь, радуясь потоку холодного воздуха, который доносится до меня из многочисленных окон. В отличие от квартиры матери Люка, которая в этом плане была зловонной, когда я переехала (Мадам де Вильер в конце концов начала посылать вокруг агентства по очистке, когда визит на выходные в город доказал, что ее сын не может уверенно справляться с ответственностью по готовке еды или очистке собственного туалета), квартира Чаза супер чистая... за исключением сваленных везде кучек книг и студенческих работ.

Но по крайней мере это очень аккуратные кучки.

- Так, что ты будешь? - спрашивает Чаз, входя в кухню, которая вмещает и обеденный стол, (редкость на Манхэттене; очевидно, наиболее распространены шкафы, которые чуть ли не больше спален), и открывает холодильник. - У меня есть все. Пиво, вино, содовая, водка, джин, сок …, что ты желаешь?

- А что ты будешь? - спрашиваю я, опираясь локтем на сквозную полку, на которой стоит несколько библиотечных книг.

Он хватает Корону из упаковки, состоящей из шести бутылок, лежащей на нижней полке, и смотрит на меня вопросительно. Я качаю головой и говорю:

- Белое вино будет лучше.

- Подойди ближе, - говорит он, и достает бутылку Пино Гриджо из дверцы холодильника. Уже открытую. Это, вероятно, то, что пьет Валенсия . Эта сучка. Он просто вытащил пробку и налил. - Я как раз хотел спросить. Что ты сделала с Авой Джек?

Я беру стакан, который он мне предлагает .

- Что ты имеешь в виду? Я ничего не сделала с ней.

- Нет, сделала. Она больше не распутница. Она больше не появляется на обложке Юс Уикли с большой надписью "Цензура" на ее промежности.

Улыбаюсь и делаю глоток вина.

- Ах, - говорю я. - Это.

- Да, - Чаз к моему удивлению, ставит рядом с моим локтем стакан со льдом. Чтобы я положила его в вино.

Он помнит. Он помнит, что мне нравится белое вино со льдом.

Я говорю себе, что это ничего не значит, хотя. Просто потому, что Люк никогда не вспоминает, а Чаз это делает,это не должно иметь никакого значения. Это кольцо Люка я ношу на безымянном пальце левой руки, а не Чаза

Потому что Чаз даже не верит в обручальные кольца. Или брак.

- Так что ты сделала с ней? - хочет знать Чаз. - Сейчас она скучная.

- Она не скучная, - говорю я. Я пытаюсь продолжить говорить нормальным голосом, чтобы он не заметил, насколько привел меня в замешательство льдом, - Она классная. Она ведет себя так, как должна вести себя та, кто выходит замуж за принца. Я уверена, что его родители рады.

- Может быть и так, - говорит Чаз. - Но миллионы читателей Юс Уикли, как я, не рады. В любом случае, как тебе это удалось?

- Я просто показала ей, что это не в ее интересах быть сфотографированной, вылазающей из машин и яхт с раздвинутыми ногами, - говорю я.

- Как я и сказал. - пожимает плечами Чаз. - Скукотища. Ты лично ограбила тысячи — возможно, миллионы — подростков, которые проводят время, прочесывая Интернет, ища проблески настоящей Авы Джек, и лишила их единственного шанса увидеть это. Я могу сказать от их имени коллективное и саркастическое спасибо.Огромное.

Я слегка наклоняю свой бокал в его сторону.

- Пожалуйста. Они могут запросто узнать о женской эпиляции, разглядывая Плэйбой их отцов, как делали все остальные.

- Ооо, - говорит Чаз, выходя из кухни и в гостиной опускаясь на один из золотых диванов, оставшихся из юридической конторы его отца перед ремонтом. - Ты так узнала об этом? Расскажи мне. Как это было у тебя? Вы с Шери смотрели Плэйбой твоего отца?

Я смеюсь. Я в бешенстве, когда думаю о том,что он всегда может рассмешить меня.

- Говоря о Шери, - говорю я, садясь к нему на одну из соответствующих кушеток. - Что с тобой происходит? Я слышала, что т-т-ты ... - Вот оно. Я делаю длинный, укрепляющий большой глоток вина, надеясь, что оно будет препятствовать мне заикаться. - Встречаешься с кем-то.

- Новости быстро распространяются, - говорит Чаз. - Да, я встречаюсь с женщиной из моего отдела, Валенсией Дельгадо. Она встречает нас в ресторане сегодня вечером. Я думаю, что она понравится тебе.

Э, нет, не понравится.

Что это за чувство приходит? Опять тоже самое? Что со мной происходит? Как мне могло быть так хорошо так долго - шесть месяцев, - только чтобы начать рушиться теперь так близко к финишной черте... или каким будет финиш, если Люк и я, на самом деле, никак не найдем время для составления каких-то свадебных планов? Почему я волнуюсь за эту особу, Валенсию Дельгадо? Просто потому, что она будет невероятно красива и начитана. В отличие от меня. Последняя книга, которую я прочла, - Господи! - роман Агаты Кристи, который кто-то оставил в магазине! Что кто-то, получающий докторскую степень по философии, когда-либо увидит в такой девушке, как я?

Но подождите …, какое это имеет значение? Я не встречаюсь с Чазом. Он даже не мой тип! Мой тип тот, кто верит в брак.

- Ничего себе, - говорю я, стараясь, чтобы мой голос звучал равнодушно, хотя правда в том, что я ощущаю выворачивающее беспокойство по поводу этой женщины. Хотя оно того не стоит. - Это так прекрасно. Я рада, что ты больше не расстроен по поводу того что случилось с Шери...

- На самом деле, - говорит Чаз - У нас с Шери сейчас все хорошо. Мы иногда обедаем вместе...

- Подожди. - Я так удивлена, что не даю ему договорить. - Ты и Шери обедали вместе?

- Да. И с ее подругой, Пат, - говорит он. Он протянул руку и снял свой галстук. Его прекрасный желтый шелковый галстук, который практически заставил мое сердце остановиться. - Прости, - говорит он, когда замечает, направление моего взгляда. - Это сводит меня с ума. Я должен идти и переодеться в обычную одежду. Ты не возражаешь?

Я отрицательно качаю головой.

- Давай, - говорю я. Когда, он исчезает в зале, я следую за ним, почему я не могу остановиться, не понимаю, - Ты обедал со своей бывшей девушкой и ее новой подружкой?

- Да , - приглушенный голос Чаза доносится до меня из его спальни. - Только Пат же не совсем новая подруга Шери? На самом деле они уже вместе где-то полгода или даже больше.

У меня проблемы с пониманием всего этого. Я кладу лед в мое вино и смотрю на кучу студенческих работ на журнальном столике передо мной.

- Так вы, ребята, как ... друзья сейчас? - спрашиваю я.

- Мы всегда были друзьями,- отвечает мне Чаз. - У нас было время, когда мы не говорили друг с другом, как раньше. И, конечно, мы больше не повернемся спиной друг к другу

- Так или иначе, - говорит Чаз, возвращаясь в гостиную. Он переоделся в джинсы и футболку Росомах Мичиганского университета. Одна из его многих бейсболок вернулась на обычное место. Я знаю, что должна почувствовать облегчение от того, что он вылез из своего приводящего мое сердце в трепет наряда, но странно то, что я все еще в замешательстве.

Это главным образом потому, что он выглядит так же хорошо для меня в бейсболке, как он ранее в костюме.

- Она выглядит хорошо, - продолжает Чаз, - Шери, я имею ввиду. И Пат милая. Я говорю это потому, что кое-кто считает меня одним из гетеросексуальных угнетателей.

- Итак, - говорю я, не в силах остановиться. Я стараюсь. Я действительно стараюсь. Но прежде чем я смогу закрыть рот на замок, слова льются не останавливаясь , я бы все отдала, чтобы этого не делать. - Я знаю, что это не мое дело, но мне просто интересно, если бы Валенсия спросила твое мнение в целом о такой вещи, как брак...

- Лиззи.

Однако, это не хорошо. Как обычно, слова просто вытекают из меня, как вода из фонтана. И никто не может отключить его, даже я.

— Потому что не стоит её обманывать, — болтаю я. — Я говорю это только для твоего блага, сам понимаешь. Не думаю, что отвергнутая профессорша философии — приятное зрелище…

- Лиззи.

В первый раз в моей жизни, что-то в голосе другого человека стало причиной того, что мой собственный остановился. Я закрываю рот и смотрю. Его глаза почему-то кажутся синее, чем обычно. Его взгляд прожигает меня с того места, где он стоит и смотрит на меня сквозь отверстие в стене.

- Что? - спрашиваю я, мое горло внезапно пересохло. Я понимаю по интенсивности его взгляда, что мы каким-то образом перешли от обычных, или, в моем случае, так или иначе, бессмысленно-разговоров на нечто более серьезное.

И, невероятно, я чувствую, что краснею, что мои волосы и щеки пылают, как асфальт на улице, когда Чаз подходит ближе.

Все силы кажется, были брошены, чтобы не было такого момента между нами. Фактически, в течение прошедших шести месяцев мы говорили только … вежливо, и всегда в присутствии кого-то еще (Люка).

И фактически, шесть месяцев назад, мы залезли нашими языками друг другу в глотки.

Разве он собирается обсуждать одну из тех вещей? И, если да, то какую? Я не уверена, что больше боюсь с ним обсуждать: тот факт, что я так усердно пыталась не быть с ним наедине, чтобы мы не повторили то, что произошло в канун Нового года... или обсудить, что на самом деле произошло в канун Нового года...

Что я сделаю, если он подойдет ко мне и попытается повторить то , что произошло в канун Нового Года? Захочу ли я попытаться его остановить?

Подождите. Конечно я попытаюсь. Или нет?

Да! Да, я, конечно попытаюсь! Я помолвлена! С его лучшим другом!

Кроме того... его глаза такие голубые в этот момент ... Я чувствую, что я могла бы утонуть в них ...

- Я поклялся, что я не буду спрашивать об этом, - сказал Чаз.

Я задыхаюсь. О Боже. Вот он. Я стараюсь не вспоминать, что сердце совершило мертвую петлю , когда я увидела, что он идет ко мне по улице. Я клянусь, что я даже не знаю, что это было. Я не влюблена в Чаза. Я не влюблена в Чаза.

- А ты...

Я подпрыгиваю, слыша , как звенит звонок входной двери в квартиру Чаза.

Мои плечи, которые свело от напряжения, опустились. Что бы он ни собирался спросить у меня, он, очевидно, решает отказаться от этой идеи , так как он сказал:

- Ха, легок на помине.

И вышел в коридор, чтобы впустить Люка, не сказав больше ни слова.

Я понимаю, что сжимаю диванные подушки. Медленно я отпускаю пальцы … так же как дыхание, которое я задержала. Я такая потная, как будто только что пробежала милю.

Не то чтобы я когда-либо реально пробегала милю.Но так, если бы я это сделала.

Что происходит? Почему я напоминаю комок нервов? Это ужин с моим парнем и его лучшим другом. И новой девушкой его лучшего друга, с женщиной, которую я собираюсь убить. Не о чем беспокоиться. Что со мной происходит?

И когда этот вечер уже закончится, чтобы я смогла уйти домой и убить себя?

История Свадеб

Свадьбы на более далеком западе в постколониальной Америке были коротки на церемонии и обильны на посещения вечеринок. Это было в то время, когда шуточная серенада для новобрачных или кошачий концерт стала популярной. Традиция, основанная на старом французском обычае, который включал свадебных гостей, собирающихся под окнами спальни новобрачных первой ночью их медового месяца и барабанящих в горшки и поющих пьяные песни, предположительно чтобы отогнать злых духов … но главным образом с намерением вынудить жениха бросить в них деньги, чтобы заставить их уйти. Иногда празднества достигали такого уровня возбуждения, что жениха вытягивали из окна, и невеста была вынуждена заплатить выкуп, если она хотела наслаждаться своим медовым месяцем в компании ее нового мужа.

Они не называли это Диким, Диким Западом не при каких обстоятельствах

Совет, как избежать свадебных несчастий.

Нужен ли вам свадебный планировщик? Хотя они часто могут спасти вас в любой ситуации, предоставить вам скидку, не каждая невеста в нём нуждается. Если вы планируете большую свадьбу, у вас ответственная работа или нет мамы или сестры которые помогут решить многие задачи, связанные с планированием свадьбы, о которой вы мечтаете, то найм свадебного планировщика имеет смысл. Найдите того, кто занимается планированием свадеб полный рабочий день, который предоставит страховку и хорошие отзывы, и не забудьте спросить, сколько ему нужно заплатить (почасовая, фиксированная плата, или процент с бюджета вашей свадьбы).

Не предполагается,что распорядитель вашей свадьбы будет вашей лучшей подругой...но она могла бы просто спасти вашу вменяемость - не говоря уже о вашей жизни.

"Лиззи Николс Дизайн".

Глава 10

Успешный брак предполагает, что вы влюбляетесь множество раз, всегда в одного и того же человека.

Джермейн Грир (р.1939 ), писательница-феминистка австралийского происхождения.

Я с трудом могла представить, Джима Халперта из "Офиса", обедающего в "Споттед Пиг", якобы на свидании с Карен. Я знаю,что это только телешоу и это все - вымысел, но это место супер-модно и частично делает это шоу таким милым, что его смотрят все, даже катастрофически далекие.

Но здесь были люди в очках, какие носят только в Скандинавских странах и с татуировками с верху до низупокрывающими их руки. Я слышала, как парень возле бара рассказывал другому парню, что он только что поступил в Гарвардскую школу права, и видела, как девушка задирала свою юбку, чтобы показать своим друзьям ее новые стринги. Плюс все стоящие снаружи и курящие были в камуфляжных штанах с тщательно спутанными волосами и проверяли электронную почту на своих карманных компьютерах.

- Почему мы снова здесь? - продолжает спрашивать Чаз. Мы получили столик только потому что кто-то, с кем Люк учится — девушка Софи — знает парня, который усаживает людей сегодня вечером.

- Это будет великолепно, - говорит Люк бодро. - О, посмотрите. Сладкое мясо.

- Это кишки, - говорит Чаз. - Я должен сидеть и ждать час за этим крошечным столом, пока мне принесут кишки. Нам следовало бы пойти в польский ресторан недалеко от моей квартиры и купить кишки за пять долларов и нисколько не ждать. Я мог бы сидеть на стуле, а не на скамейке.

- Но ты никогда бы не увидел эти стринги, - весело замечает Валенсия.

- И то верно, - соглашается Чаз.

Я кидаю на Валенсию грязный взгляд. Это не ее вина, конечно, что она настолько совершенна - высокая и загорелая с тонкими совершенно прямыми темными волосами, на которых одна стильная серебряная заколка - прекрасное дополнение к ее рубиново-красному узкому платью без рукавов. Не помогает и то, что она остроумна, обаятельна и слишком умна. Даже ее педикюр совершенен.

Я хочу дотянуться через бархатную банкетку, на которой мы сидим, схватить ее за эти совершенные волосы и тянуть, пока ее лицо не ударится о стол, затем удерживать, пока перетащу ее по ресторану, и потом, может быть, когда мы достигнем девичника за столом рядом с нашим (когда город настолько заполнился невестами, что вы не можете выйти и не встретить одну из них?), я отпущу ее и скажу невесте:

- Она ваша, девочки, - ой, кстати, она занимает должность профессора в крупном частном университете.

Тогда, может быть, после того, что они с ней сделают, я верну ее Чазу, если он все еще будет этого хотеть.

Ой, подождите- о чем это я думаю?

Нет, я этого не сделаю. Потому что я слишком занята обменом СМСками с Авой Джек.

Ава: Лиззи, где ты?

Я: Я в "Споттед Пиг" в Уэст-Виллидж. А что?

Ава: Я ЕДУ.

Я: Что? Ава... Почему ты не в Греции?

Нет ответа. Звонки на ее сотовый телефон немедленно переадресовываются на голосовую почту. Я не уверена, что ее "я еду" на самом деле означает, что она едет в ресторан. Зная Аву, это также может легко означать, что она едет... буквально, в муках страсти, и она уже так писала мне.

Это не то, что я могла бы считать ее прошлым.

- Итак, я хотел кое-что у вас спросить, - говорит Чаз, когда официантка приносит дюжину устриц,которых заказал Люк. Сегодня вечером я не ем устриц. Не потому что мне они не нравятся, а потому что сейчас июнь, и я не могу рисковать заболеть кишечной болезнью. У меня есть двадцать платьев, которые я делаю для двадцати нервных невест, или мое имя будет полито грязью.

Я хотела сказать, ателье месье Анри.

- Валяй, - говорит Люк. Он в хорошем настроении, потому что его занятия закончены. Он не уверен, что точно успешно сдал экзамены — он думает, что, возможно, завалил биологию — но это, кажется, не сильно его беспокоит. Он испытывает облегчение, что они закончены, и что улетает в Париж через несколько дней.

Если бы я не чувствовала себя такой виноватой за то, что в этом месяце едва находила пару минут, чтобы побыть с ним, - и также не найду в течение следующих двух дней, пока он будет в городе, - я бы немного обиделась - он должен быть более взволнован, оставляя меня на лето.

- Итак, вы уже определили дату вашей свадьбы, или это будет самой долгой помолвкой во всей истории? - хочет узнать Чаз.

Я подавилась белым вином, которое только что глотнула. Я не могу поверить, что он это спросил. Я имею в виду, это освежает, с одной стороны, когда кто-то на самом деле спрашивает Люка и меня - а не только меня - о переменах после помолвки. Люк - один из тех, которым всегда удается избежать подобных вопросов, и которые также совершенно довольны тем, как идут дела; он живет в доме своей матери со швейцаром на Пятой авеню, а я живу в своей лачуге на Восточной Семьдесят восьмой, где я должна открывать дверь с зажигалкой и баллончиком лака для волос на случай, если это насильник, а не доставщик, в конце концов.

Ну и ладно, правда, я до сих пор не могу думать о свадьбе, пока у меня крапивница, - о, Боже! На внутренней стороне локтя появилось еще одно пятнышко.

Но все же. Почему это, когда дело доходит до планирования свадьбы, люди всегда спрашивают невесту, как все продвигается, и никогда жениха? Моя семья преследовала меня в течение нескольких месяцев. Я не слышала мнения де Вильеров по этому поводу. Кто-нибудь из них донимал меня в душе помолвкой? Хм, нет. По крайней мере, моя семья это делала. Хотя я прерывала их всех, так как слишком занята работой, чтобы думать об этих вещах.

И, кажется, я поняла, откуда берутся все эти пятна - из-за упоминания слова "свадьба".

- Чарльз, - говорит Валенсия.

О чем только Валенсия думает. Она называет Чаза Чарльзом. Никто не называет Чаза Чарльзом. Кроме его родителей.

Чаз терпеть не может своих родителей.

- Нет, нет, все хорошо, - говорит Люк , после допивает до конца Каргуетс. - Конечно, мы определим дату. Мы думали о сентябре, правда, Лиззи?

Я посмотрела на него с большим удивлением. Я в буквальном смысле-впервые слышала об этом.

- Мы что?

- Ну, в это время есть "окно" в расписании Мирака, - говорит Люк. - И тогда будет не слишком жарко. И к тому времени большинство друзей моих родителей вернется после летнего отдыха. Мы хотим убедиться, что они смогут придти, ведь именно они собираются сделать лучшие подарки, - подмигивает он мне.

Я по-прежнему смотрю на него. Я понятия не имею, что он говорит. То есть, я не могу поверить, что он говорит это. Вслух.

- И у нас должно быть достаточно времени, чтобы все распланировать, - продолжает он. - Я думаю, три месяца вполне хватит, так?

Я смотрю вниз. Это удивительно. Но еще одно пятно появилось на моем другом локте.

- Я ... - Я не могу остановиться смотреть на зловещие красные полосы в романтическом освещении ресторана. Стены красного цвета. Так же, как платье Валенсии. Так же, как мои пятна. - Я не знаю. Я думаю. Но ... ты не должен ли вернуться обратно в школу?

- Я могу пропустить первые недели , - говорит Люк, пожимая плечами. - Это не большая проблема.

Что-то в его тоне заставляет меня посмотреть вниз - появилось еще два пятнышка - и на его лицо.

- Подожди, - говорю я. - Ты же собираешься вернуться в школу осенью. Это так, Люк?

- Конечно. - ухмыляется Люк глядя на меня,той красивой, легкой улыбкой, которая так очаровала меня, когда я впервые встретилась с ним на поезде до Сарла. - Лиззи ... ты выглядишь как-то странно сейчас. Все в порядке?

- Она работает слишком много, - говорит Чаз , выступая в разговор впервые после того как задал свой неожиданный вопрос. - Посмотрите на нее. У нее темные круги под глазами.

Я в ужасе поднимаю руки к моему лицу.

- О нет!

- Чарльз, - снова говорит Валенсия, улыбаясь. Ее зубы идеально белые и ровные. Интересно, регулярно ли она пользуется зубной нитью.

- Она вообще когда-нибудь спит? - интересуется Чаз.

- Она, как робот, - говорит Люк. - Я никогда не видел никого, кто так много работает.

- Конечно, я много работаю, - говорю я, распахнув свою сумочку и ища в ней маленькое зеркальце. - Это июнь! Как вы думаете, что произойдет в июне? Вот когда люди женятся. Нормальные люди, я имею в виду, которые на самом деле говорят о том, когда собираются вступить в брак, а не избегают эту тему, как бомбу замедленного действия, которую мы должны были обезвредить, Люк. Я работаю с двадцатью платьями в одно и то же время. Я пытаюсь сделать себе имя, вы знаете. В одиночку, могу добавить, так как мой начальник болеет последние полгода. И то, что вы, ребята, говорите, что у меня круги под глазами, и я работаю слишком много, абсолютно не помогает!

- Лиззи, - говорит Чаз. Я вижу, как он смотрит на меня из-за компактного зеркальца, которое я держу, чтобы проверить есть ли круги под глазами. - Я просто дразнил тебя. Ты выглядишь прекрасно . Как всегда.

- Действительно, Лиззи, - говорит Люк. Он берет другую устрицу и проглатывает её, не жуя. - Что случилось с твоим чувством юмора?

- Она ужасно солипсистичная, не так ли? - слышу я ворчание Валенсии, хотя не знаю, что она имеет в виду. Позже я должна обязательно узнать, что значит слово"солипсизм"

Я чувствую, слезы в уголках глаз. Я не знаю, что случилось со мной. Но я знаю, что я хочу убить всех за столом. Действительно хочу.

Начиная с Валенсии.

- И единственная причина, по которой я не говорю о свадьбе, - продолжает Люк, - это то, что ты всегда очень переживаешь, когда я это делаю. Я знаю, твоя семья хочет, чтобы все прошло у них дома. Я также знаю, что ты лучше умрешь... но не сможешь представить, как сказать им это. Так что я подумал, что мне будет лучше оставить эту тему, пока ты не разберешься в себе. Вот и все. Это не значит, что я больше не собираюсь на тебе жениться или что-то подобное, ты - глупышка.

Люк вытягивается, притягивает меня к себе, и целует меня в лоб. Я все еще пристально смотрю на поверхность стола. Я боюсь, что, если я подниму взгляд, то все увидят слезы — и позор — в моих глазах.

Я не могу поверить, что я хотела убить его.

Но я до сих пор хочу этого.

Я даже не знаю почему. Или что со мной не так. О Боже.

Что со мной случилось ?

- Ой, - говорит Чаз о поцелуе. - Это так мило.

- Заткнись, Чаз, - говорю я, все еще стараясь избежать встречи с чьим-нибудь взглядом.

- Да, заткнись, Чаз, - говорит Люк. Он улыбается снова и приступает к следующей устрице.

- Так значит, в сентябре, - говорит Валенсия. - Это же довольно скоро?

- Я не уверена насчет сентября, - говорю я, роясь в кошельке снова. Я ищу блеск для губ. - Я должна доделать несколько платьев в сентябре. Я не знаю, будут ли они готовы вовремя … уже не говоря о моем собственном платье. - Слова “мое собственное платье” отдаются болью в животе. Если бы я до этого не выпила вина, то думаю, все бы прошло.

- Лиззи, - осторожно говорит Люк.

- Ну, что ты хочешь от меня, Люк? - спрашиваю я, не заботясь о том, что мой голос звучит раздраженно. - Я просто хочу сказать, что дела идут замечательно в ателье и, если все будет хорошо, то сентябрь будет очень занятым месяцем...

- А когда у тебя будет не слишком занятой период? - хочет знать Люк. - Кажется, мы с тобой уже не так часто и видимся.

- Ну, ты и сам совсем не Мистер Доступность, принимая во внимание работу в Париже этим летом, - огрызаюсь я.

- Эй, ребята, - говорит Чаз, - разве мы не можем ладить друг с другом?

- Я согласился на эту работу ради нас, - говорит Люк. - Чтобы оплатить свадьбу.

- О, ну да, - говорю я. - Ту свадьбу, которую мы, по-видимому, устроим в твоем доме. С виноградом. Место и выпивка уже оплачены. Сколько это могло бы стоить? Прекрати использовать свадьбу, как предлог для твоего отъезда.

Люк смотрит на меня.

- Эй, - говорит Люк, выглядя уязвленным, - С чего это ты?

Правда в том, что я не знаю. Я правда не знаю. Просто слова сами вылетают.

И я ничего не могу сделать, чтобы забрать их обратно.

Но в этот раз, мне действительно не хочется за них извиняться.

- Приходило ли тебе в голову, - спрашиваю я вместо этого, - что мне скорее захочется небольшую свадьбу, которая не потребует от моего жениха работать все лето во Франции, чтобы ее оплатить?

- Это действительно то, чего ты хочешь, Лиззи? - спрашивает Люк с долей язвительности в голосе. - Потому что я думаю, это можно организовать. Я думаю, твоя мама уже сказала, что мы сможем провести свадьбу на заднем дворе дома твоей семьи с твоими сестрами, борющимися за право сделать самое липкое желе или что-то еще и твоей бабушкой, падающей в обморок на лужайке для игр.

На секунду, все застывает. Я глотаю воздух.

Затем Чаз стонет, спрятав лицо в ладони:

- Скажи, что ты не это имел ввиду, парень.

Но Люк только смотрит на меня через стол с вызывающим выражением. Он не отступит.

Как и я.

Потому что я знаю, что происходит со мной. Я точно знаю, что происходит со мной.

И я устала от того, что со мной происходит. Я больше не могу.

Я схватила сумку, что бы быстрее выйти из-за стола, и говорю:

- Ты даже не знаешь мою семью. Потому что за все это время, ты еще даже не удосужился приехать ко мне домой, чтобы встретиться с ними.

Выражение лица Люка несколько утратило свое пренебрежение.

- Лиззи, - говорит он. - Послушай...

- Нет, - я ткнула сильно мозолистым пальцем ему в лицо. У меня, возможно, не такой хороший маникюр, как у Валенсии, но, держу пари, мои пальцы сделали намного больше кружев, чем ее когда-либо. Я заработала эти мозоли на своей заднице. И я чертовски горжусь ими. - Никто не имеет права оскорблять мою бабушку. Особенно, если он даже не встречался с ней.

- Лиззи, - раскаивается он, - Я...

- Нет, - прерываю я его. Я едва вижу его, из-за слез, застилающих глаза все вокруг мутное. Но я надеюсь, что он не видит их. - Если ты так думаешь о моей семье, Люк, почему бы тебе просто не жениться на себе? По крайней мере, в этого человека ты влюблен.

Ладно, не самый остроумный ответ. Но это все, что я могу придумать в пылу момента со слезами.

Я вижу поднятые брови Чаза - он, как и я, потрясен моей вспышкой. Валенсия не может поднять взгляд от своего бокала - ей так неловко на меня смотреть. Но я не могу отступить сейчас. Я не хочу отступать. Вместо этого я поворачиваюсь на пятках и гордо покидаю помещение, игнорируя Люка, когда он встает и говорит:

- Лиззи. Лиззи, хватит.

К счастью, мимо меня проносится официантка с огромным подносом, преграждая ему путь, и я спешу вниз, на выход, к улице Перри... где вытянулся вдоль тротуара черный лимузин, я останавливаюсь как раз у кабины, чтобы, махнув рукой, остановить такси. Когда я смотрю поверх лимузина в надежде заметить машину с надписью "Такси", мигающее фарами, что значит, оно свободно, одно из задних тонированных стекол лимузина опускается, и знакомый голос зовет:

- Лиззи? О, Боже.

И Ава Джек, одетая в розовую блузку и, по всей видимости, белые обтягивающие шорты, высовывается в окно и говорит:

- Садись, быстро, прежде, чем меня кто-то увидит.

- Ава, что ты здесь делаешь? - я осознаю, что все уже видели ее. Каждый собравшийся перед Споттед Пиг оторвался от своего BlackBerry и шепчет: "Боже мой! Это Ава Джек! Вы узнаете в ней Джек!"

- Почему, - спрашиваю я, - ты не в Греции, Ава?

- Я скажу тебе в машине, - говорит Ава. - Пожалуйста. Залезай.

- Ава, - я вытираю слезы с уголков глаз. - Что случилось? У тебя же завтра свадьба.

- Знаю, - говорит Ава. - Просто садись, и я все объясню.

- Лиззи!

Я бросаю безумный взгляд через плечо и вижу, как Люк выходит через дверь Споттед Пиг, с салфеткой в руке.

Я удивлена - не думала, что он последует за мной - но колеблюсь всего лишь секунду. Я открываю дверь лимузина Авы и сажусь туда.

- Поезжайте, - кричу я водителю, - Пожалуйста, поезжайте!

- Эй, -говорит Ава, когда я поспешно занимаю свое место. - Это твой парень? Он прелестный.

- Да, - говорю я . - Пожалуйста, мы можем уехать? Я должна выбраться отсюда.

- Лиззи, - говорит Люк в окошко лимузина, - Куда ты собралась?

- Пожалуйста, поехали, - прошу я водителя лимузина, который удивляет меня, сделав это.

И вскоре Люк, Споттед Пиг и все джазовые фанаты остались далеко, деловито строчащие сообщения на своих BlackBerry, - просто крошечные пятнышки на расстоянии.

История свадеб.

Викторианцы устраивали свадьбы, как и большинство своих дел, совершенно по-другому. Промышленная революция доказала: всё можно выпускать серийно, и вскоре находчивые торговцы поняли, что могут убедить своих богатых клиентов не довольствоваться простой домашней выпечкой и домоткаными подвенечными платьями... Нет!

Теперь подружки невесты требовались не как приманки для злых духов или как вооружённые воины; современным невестам они нужны были, чтобы помочь с приглашениями, выбором торта, цветочных композиций, её платьем, их платьями и тому подобным. Довольно хитро со стороны владельцев магазинов, ха?

Итак, знакомые нам свадьбы родились в это время. Слава Богу... или чёрт побери, зависит от конкретного случая.

Совет, как избежать свадебных несчастий.

Свадебные расходы, или Кто за что платит.

(Помните, здесь всё по традициям. Сегодняшние пары предпочитают платить сами за себя, времена меняются.)

До недавнего времени стандарт был таким.

Невеста:

Благодарственные подарки для подружек невесты и хозяйки заведения.

Свадебное платье, фата и аксессуары.

Кольцо жениха.

Корзинка для девочки с цветами и подушечка для пажа с кольцами.

Место в гостинице для обслуживающего персонала из другого города.

Жених:

Свидетельство о браке.

Благодарственные подарки для друзей жениха.

Обручальное кольцо невесты.

Кольцо невесты.

Одежда (аренда смокинга) и аксессуары.

Цветы невесте.

Букетики на платье матерям,бабушкам и бутоньерки друзьям жениха.

Плата священнику.

Лимузин или другая перевозка до свадьбы и приёма, и обратно.

Место в гостинице для друзей жениха из другого города.

Жених и невеста:

Свадебные фотографии.

Разные аксессуары (белые банты у гостей, бокалы, салфетки).

Благодарственные подарки для девочки с цветами и пажа с кольцами.

Благодарственные открытки.

Комнаты для себя.

Расходы на медовый месяц, только если другой родственник или друг не предложит оплатить отдых в качестве свадебного подарка.

Родители жениха:

Платье/костюм и аксессуары.

Репетиция торжества.

Своё проживание в гостинице.

Подружки невесты:

Платья и аксессуары.

Девичник.

Друзья жениха:

Одежда (аренда смокинга) и аксессуары.

Мальчишник.

Родители девочки с цветами и пажа с кольцами:

Платье, костюм/аренда смокинга, аксессуары.

Место в гостинице, если из другого города.

Родители невесты:

Всё остальное.

"Лиззи Николс Дизайн".

Глава 11

Брак — это идеализация того, что является целью любви, и игнорирование того, что является её мыслями.

Ральф Уолдо Эмерсон (1803— 1882) — американский эссеист, поэт и лидер движения трансцендентализма.

- Из-за чего вы поссорились с Люком? - хочет знать Ава, - Она обняла Белоснежку на своей тонкой, загорелой талии. С другой стороны,топ и обтягивающие шорты из белой резины, а еще она носит розовые замшевые туфли на платформе. Мне следует быть благодарной,что обе ее груди и промежность закрыты, но резина и замша...в конце июня?

- Просто свадебные проблемы, - лгу я ей, хотя знаю, что должна рассказать ей правду, так как она, в некотором смысле, только что спасла меня. Единственная проблема - …, я не знаю что является правдой, вообще-то.

Но сейчас у меня есть более важные проблемы. Например то, почему я сижу в лимузине с Авой Джек.

- Ава, что ты здесь делаешь? - спрашиваю я. - Почему ты не в Греции?

- Я не могла пройти через это, - просто говорит Ава, затем задыхается и хватает меня за руку, - О, Боже мой! Что случилось? Лиззи - Люк тебя бьет?

Я смотрю вниз на крапивницу, которая теперь вспыхнула на всей поверхности обеих моих рук. В некотором смысле, они действительно напоминают синяки.

- Нет,- говорю я с улыбкой, потому что мысль о том, что Люк меня когда-нибудь бил, абсурдна. Я могла бы дать ему пинка до Нью Джерси. - Это всего лишь крапивница. Она высыпает, когда я думаю об...ну ты знаешь.

- Анальном сексе? - понимающе спрашивает Ава.

- Нет, - кричу я, выдергивая свою руку из ее рук. - О своей свадьбе. А что ты имеешь в виду, говоря, что не смогла пройти через это? Хочешь сказать, просто ... взяла и отменила свадьбу с принцем Александросом?

- Вот об этом, - говорит Ава со вздохом, похлопывая Белоснежку по голове, в то время как бедная собака дрожит под порывом ледяного воздуха из кондиционера лимузина. - Я как раз садилась в папин частный самолет, и вдруг меня осенило: я собираюсь стать чьей-то женой. Я была как... что за дерьмо? Мне всего лишь двадцать три! Я даже не была в колледже. Что я делаю, становясь чьей-то женой? Так что я прыгнула обратно в машину и ездила кругами с тех пор, пытаясь привести мысли в порядок.

Я пристально гляжу на Аву, я действительно затронута ее словами. Тем более, что мне тоже двадцать три года.

- То есть ты решила поступить в колледж? Ава, это же здорово!

- Черт, нет же, я не собираюсь в колледж, - шокировано говорит Ава, - Ты издеваешься? Я просто говорю, что есть так много вещей, как к примеру, поступление в колледж, которые я еще не сделала. Я не собираюсь тратить свою жизнь на какого-то парня, даже если он принц. Я, черт возьми, еще много всего должна сделать. Не знаю что, но... я думаю записать свой альбом. Что-нибудь крутое, понимаешь? Как Хилари Дафф.

Я уставилась на нее.

- Да... ты определенно должна сделать что-нибудь.

- И у меня еще даже нет своей линии одежды, - продолжает Ава, - Мои родители имеют один из наибольших дисконтных магазинов в мире, а у меня еще нету своей линии одежды? О чем я, черт возьми, думаю?

- Вот именно, - говорю я, - О чем ты, черт возьми, думаешь? Хотя, Ава.. ты можешь сделать все это и быть замужем, ты же знаешь. Принц Александрос же не будет пытаться остановить тебя. Не будет, если он действительно любит тебя. Он, наверняка, гордился бы тобой.

- В том то и дело, - говорит Ава, грустно смотря на Белоснежку, - я не думаю,что он бы гордился. Знаешь... Отчасти это твоя вина, Лиззи. Что мне пришлось отменить свадьбу, я имею ввиду.

- Моя? - уставилась я на нее в ужасе. - Что я такого сделала?

- Потому что с тех пор, как я пришла к тебе, и ты стала, вроде, помогать мне с имиджем и прочее, Алек как бы... Я не знаю. Потерял интерес ко мне. Например, он спрашивал, почему я теперь ношу нижнее белье. Думаю, ему нравилось, когда я делала что-то в этом духе. Потому что это доводило его родителей до безумия. Они были категорически против его женитьбы на мне, ты знаешь. Это, я думаю, только подтолкнуло его ко мне. Но теперь, когда я начала вести себя немного лучше, они стали намного любезнее со мной. И из-за этого Алек полностью потерял ко мне интерес.

У меня отвисла челюсть. Хотя я не должна быть удивлена. Это так много объясняет об очень консервативном выборе Авы, когда дело дошло до свадебного платья. И почему она в первую очередь пришла ко мне. Конечно, она могла пойти к Вере Вонг, но в той переделке была бы маленькая часть ее самой... совсем чуть-чуть.

Все это имеет смысл. Она хотела нравиться родителям жениха, но все же оставаясь собой.

Но при этом, это выглядит, будто она отвернулась от своего жениха.

Ой.

- Так ты все отменила, - говорю я, - прежде, чем это сделает Александрос?

- Вот именно, - говорит Ава с отвращением. - Я не думаю, что он когда-нибудь собирался все отменить. Вот какой он слабый. Вроде, он встанет против родителей, женившись на полной шлюхе. Но он никогда не отменит свадьбу с этой шлюхой, потому что это сделало бы ему плохой имидж в прессе.

Я тянусь к ней и обнадеживающе поглаживаю ее теплое плечо.

- Ава, - говорю я. - Ты не шлюха.

- О, я такая, - говорит Ава с легкостью. - Но это хорошо. Я лучше буду шлюхой, чем лицемеркой, как Алек. Я только сожалею о твоем платье.

Я покачала головой:

- О моем платье?

- Красивом свадебном платье, которое ты сделала для меня,-говорит Ава.

- О, - говорю я, улыбаясь, - не волнуйся по этому поводу! Я уверена,что найду кого-нибудь, кто купит его. Свадебное платье Авы Джек? Ты шутишь? Возможно, я продам его на eBay.

Ава дуется на меня.

- Я не отдам его тебе, - говорит она. - Оно моё. Я думала, что, возможно, ты могла бы сделать его короче, окрасить в фиолетовый, пришить блестки, и я смогла бы надеть его на церемонию МТВ Видео Мьюзик Эвордс в сентябре. Так, толпы людей увидят его, и это сделает необходимую для тебя рекламу. Я должна буду получить много эфирного времени, потому что я говорю о Выборе Средств просмотра ВиэМЭй. И Типпи попросил, чтобы я пошла с ним, потому что у него все еще есть запретительный судебный приказ на жену. Это прежде было бы проблемой — будучи его сопровождением, если бы я была замужем за Алеком — но теперь, когда я свободна, то это будет здорово.

- Ох, - говорю я, опешив. - Гм... конечно. Я могу это сделать. Нет проблем.

- Здорово, - Ава выглядит намного счастливее. Лимузин проехал в верхней части города через Шестую авеню, и теперь наш путь тянется через Центральный парк, одну из мох любимых дорог в Манхэттене - которую я, разумеется, никогда не думала проехать на лимузине. Мы скользим мимо пары привлеченной романтической прогулкой в карете с лошадью и менее романтичной поездкой с рикшей. Сомневаюсь, смотрят ли они на тонированные стекла лимузина и пытаются ли угадать, какая знаменитость находится внутри.

Держу пари, никто из них не догадывается, что это Ава Джек и дизайнер ее свадебного платья.

- Так что же ты теперь собираешься делать? - спрашиваю я, чувствуя, что мой живот немного урчит. В нем нет ничего кроме белого вина. Надеюсь, Ава хочет сказать, что подвезет меня домой, чтобы я смогла что-нибудь съесть... или, по крайней мере, что она собирается предложить нам обеим что-нибудь где-нибудь захватить. Я не знаю, как долго смогу протянуть без какой-нибудь безалкогольной пищи. Ава, может быть, и в состоянии несколько часов продержаться на протеиновых батончиках, но я не такая девушка.

- Эм, - говорит Ава, - вот почему я пыталась добраться до тебя.

Я воспрянула духом.

- Ты хочешь захватить что-нибудь на ужин? Хочешь суши или что-то еще? - Еще одна вещь, которую Тиффани, Моника и я сумели сделать, это расширить горизонты обеда Авы: так что теперь она ест что-то большее, чем просто чизбургеры и протеиновые батончики. И в результате она развила почти патологическую любовь к суши... которые, на самом деле, не так необычны для тех, кто их не пробовал. Васаби обладает захватывающими качествами. - Атлантик Гриль прямо на Третьей авеню. Или Суши от Гари...

- Не совсем, - говорит Ава. - Я имею в виду, мы вполне можем что-нибудь съесть, если хочешь. Но я на самом деле нуждаюсь в поддержке.

- Конечно, - говорю я, - все, что пожелаешь.

- О, здоровско, - говорит Ава, широко улыбаясь. - Джои, она сказала "да"!

Литтл Джои, с опозданием понимаю я, находится на переднем сидении рядом с водителем, наполовину скрытый экраном, который Ава опускает, чтобы поделиться этой новостью.

- О, привет, Лиззи, - зовет он меня через огромные кожаные сиденья и мерцающие галогенные светильники на потолке между нами. - Как твои дела?

- Привет, Джои, - отвечаю я немного неуверенно, так как внезапно осознаю, что понятия не имею, на что только что согласилась. - Я в порядке. Эм, Ава?

- Что? - спрашивает она немного встревоженно, достав свой мобильный и быстро нажимая на кнопки.

- Что, собственно, я только что согласилась сделать для тебя?

- Ты позволила мне остановиться у тебя дома, конечно, - говорит Ава с некоторым удивлением, даже не отрываясь от экрана.

Я изумленно на нее смотрю.

- У меня дома? Ты имеешь в виду... в моей квартире?

- Ну, у себя дома я остаться не могу, - Ава наконец-то подняла глаза. Ее многоквартирный дом находится на Ист Энд Авеню около дома мэра Грэйси Мэншона и до него легко дойти пешком (не то чтобы Ава ходит). Aва решила переехать на сторону Апер Ист - к ужасу всех тетушек с собачками в ридикюлях - потому что только там она нашла квартиру, соответствующую ее стандартам (вышеупомянутые четыре спальни, три ванные комнаты и кухня, совмещенная со столовой, плюс не менее двух тысяч террасы и шикарных южных видов).

Но она также влюбилась в соседний парк Карла Шерза, который находится прямо на берегу реки, и включает место для собак, созданное специально для маленьких собачек.

- Мой дом кишит папарацци, - продолжает она. - Уже поползли слухи, что я бросила Алека у алтаря. Они застолбили также все отели, и дома моих родителей и друзей.Ты - моя единственная надежда, Лиззи. Я полагала, что ты могла бы остаться у Люка.

Я качаю головой прежде, чем она договорила:

- Нет, - говорю я. - Нет, Я не могу остаться у Люка. - Мысль об этом заполняет меня паникой. Я не хочу видеть Люка. Я … я не могу видеть Люка. Не снова. Пока нет.

- Хорошо, - говорит Ава, выглядя немного раздраженной. - Прекрасно. Тогда я останусь у Люка, а он сможет остаться у тебя.

- Нет, - говорю я, все еще мотая головой, - ты не можешь остановиться у Люка. Потому что Люк и я…мы…мы поссорились. Помнишь? Вспомни,как он выбежал из ресторана сразу за мной, а я кричала:"Поезжай? Пожалуйста, поехали?" Помнишь это? - в этот момент мои глаза вновь наполнились слезами. О, господи. Что со мной такое?

Литтл Джои говорит с переднего сидения:

- Она это сказала.

Ава морщит лицо, пытаясь вспомнить.

- О, да, - говорит она. - Что ж. Разве тогда я не могу остановиться в твоей квартире вместе с тобой? Это всего на несколько дней. Пока все не утихнет. Ты вряд ли узнаешь, что я там. Мы с Белоснежкой не займем много места.

Я взглянула на Литтл Джои. Ава, заметив направление моего взгляда, засмеялась.

- О, не беспокойся о нем, - говорит она. - Он не будет находиться там. У него есть свой дом в Квинсе.

Я хочу сказать, что дом Джои в Квинсе может быть идеальным пристанищем для Авы. Папарацци никогда не подумают искать ее там.

Но потом я вспоминаю, что она сказала, что все это - моя вина. И поэтому вместо этого, я говорю:

- Ава, моя квартира... это просто одна спальня. Там только одна ванная комната. И она не южного вида. Поверьте мне, это не роскошные...

- Я не возражаю, я привыкла к грязи. Я сидела сорок восемь часов в CRDF, ты знаешь. - уверяет меня Ава, ссылаясь на региональный следственный изолятор в Лос-Анджелесе, в котором находилась, когда она сидела в свое время за вождение в нетрезвом виде.

- Моя квартира не так плоха, как тюрьма, - говорю я слегка раздраженно.

- Я знала, что ты не откажешься, - говорит Ава, обнимая меня, и частично удушая Белоснежку. - Это будет так забавно Словно ночевка под открытым небом или что-то вроде! Мы будем развлекаться, красит ногти и смотреть на меня по телевизору, и не будем спать всю ночь, перемалывая косточки своим друзьям. То, что у вас с Люком ссора, это сделает ночь прекрасной.

Я говорю сдавленным голосом, так как ее мертвый захват перекрыл мне кислород:

- Я не могу не спать всю ночь, Ава. У меня есть платья, которые я должна закончить.

- Это даже лучше! - кричит Ава, вдруг отпуская меня. - Я могу помочь!

- Хорошо, - говорю я, массируя шею там, где она сжала ее. Я не могу поверить, что это происходит. - Я так думаю.

- Я так взволнована, - заявляет Ава. - Винсент, поверни на Семьдесят восьмую. Мы выходим здесь!

Раньше, чем я могла себе представить, Ава Джек, ее чихуахуа, и семь ее чемоданов переехали в мою квартиру, и ее телохранитель пожелал нам "Спокойной ночи", напоминая мне при этом , что он приедет завтра, в девять утра, чтобы забрать Аву, чтобы отвезти ее в Нью-Йоркский Оздоровительный и Ракетный Клуб, чтобы встретиться с ее тренером для тренировки.

Сейчас она лежит на моем диване, хотя мы уже установили, что она будет спать в моей постели, а я на диване. Ради нее, я листаю каналы, пытаясь увидеть, есть ли новости о ее отказе от королевской свадьбы на E! еще. Я должна была заказать обед из "Мушу цыпленок" . Aвa хочет салат Цезарь и феттучини Альфредо от Sistina, которые четырехзвездный Итальянский ресторан на Второй авеню не доставляет никому ... кроме по-видимому Авы.

Я говорю по телефону с метрдотелем ресторана, когда звонок в дверь раздается в квартире, побуждая Белоснежнку ворваться в неистовом лае и Аву визжать взволнованно,

- Ура, еда!

- Это не еда, - говорю я, - Я все еще разговариваю с Джузеппе.

Aвa бросает на меня испуганный взгляд. Она переоделась из ее кожаной одежды в велюровый розовый тренировочный костюм . Хотя слово "Juicy", написано на ее задней части, я считаю, это предпочтительнее, чем большинство ее одежды , где на самом деле раскрыта ее задняя часть. И поэтому я позволила ей носить это. Но только в помещении.

- Это - папарацци! - кричит она. - Они нашли меня! Как быстро!

- Это не могут быть папарацци, - говорю я. - Если, конечно, ты никому не говорила, что ты здесь.

- Только маме, - говорит она, - И Типпи. Но он никому не скажет. Он знает, что это такое, когда тебя преследует пресса.

Я все еще не имею ни малейшего представления, кто такой Типпи , но я верю ей на слово, что он не будет крысятничать. Я передала ей телефон и подошла к стене связи и нажала на кнопку ГОВОРИТЬ. "Кто это?" Спросила я самым серьезным голосом, который я оставляю только для ответа на домофон.

- Лиззи, это я, - говорит Люк. - Можно я войду?

Я изумленно смотрю на домофон, будто из него вдруг вырвались живые змеи. Люк? Во всех волнениях с Авой я совершенно забыла о нашей с ним ссоре.

Однако, Ава не забыла. Она прямо предложила.

- Это Люк? - спросила она, ее глаза светились. - Ты собираешься с ним говорить? Я могу исчезнуть. Ты даже не узнаешь, что я здесь. Я спрячусь в ванной.

Я по-прежнему таращилась на домофон, не зная, что делать. С одной стороны, я все еще очень зла на него. С другой стороны... это Люк. Я люблю его.

По крайней мере... думаю, что люблю.

И все же... как он мог быть таким большим идиотом?

- Если ты хочешь, я могу вылить ему воду на голову, - щедро предложила Ава. Она встала с дивана и подошла к окну , где вы можете посмотреть вниз, и увидеть любого, кто стоит в дверях, если только он не прячется под навесом, как люди обычно и делают, когда идет дождь. - Потому что если ты хочешь, я могу сделать это за тебя. Или обоссать его. Я могу помочиться на него. Я не ходила еще в туалет. Я могу сходить в чашку и вылить.

- Все нормально, - быстро говорю я. - Я... Я просто поговорю с ним на улице. Ты иди, делай заказ. Я буду иметь в виду, что ты можешь сделать.

Ава засомневалась.

- Ты уверена? Потому что я сдерживалась весь день...

- Я уверена, - говорю я. - И ты действительно не должна сдерживать это, Ава. Ты таким образом можешь заработать инфекцию мочевыводящих путей. Я сейчас вернусь.

Я схватила свои ключи и поспешила из квартиры вниз по лестнице, немного хитро оставив Аву саму устраиваться в моей квартире... но и с некоторым облегчением для себя. Даже если я знаю, что в следующую минуту придется иметь дело с Люком.

Который сказал:

- О, - когда я открыла многочисленные замки на двери и вышла на крыльцо рядом с ним в теплый вечерний воздух. - Я думал... Я думал, ты могла бы позвонить мне.

- Я не могу, - говорю я без улыбки. - У меня гости.

Люк выглядит удивленным. Я рада видеть, что он больше не улыбается. По крайней мере, он подходит к делу серьезно. Так часто, когда мы спорим, он, кажется, думает, что мой гнев забавен, как если бы я была котенком, который расстроен тем, что кто-то спрятал его мышь. Я не котенок.

И я устала обходиться сама.

- Гости? - повторяет он. Теперь он улыбается. - Что, ты и та девушка из лимузина, пошли и подобрали несколько моряков, пока ездили вокруг или что-то вроде?

- Нет, - говорю я, по прежнему не улыбаясь. - Ава собирается пожить несколько дней в моей квартире. Просто они с женихом расстались, и она не может вернуться к себе, потому что там полно папарацци.

Улыбка Люка исчезает.

- Лиззи, - говорит он. - Иисус.Ты просто позволила ей остаться с тобой? Почему она не может остановиться в гостинице?

- Потому... - я прервалась и свирепо посмотрела на него. - Знаешь что? Кого это волнует? Она не могла. Она остановилась у меня. Что особенного?

- Особенно то, - говорит Люк, - что она - твоя клиентка. И ты помогаешь ей как другу. Ты не можешь мешать бизнес с личной жизнью, Лиззи. Это именно то, о чем мы только что говорили в ресторане.

- О, действительно, - говорю я. Я с усилием игнорирую человека, который идет мимо с итальянской борзой на поводке. Он делает вид, что не слушает наш разговор, но это точно не так. Мне все равно, на самом деле, кроме того, что собака отвлекает. Она такая... худая. Я знаю, что она родилась такой, но это все равно странно. Как это переваривать пищу с таким крошечным желудком? - И как связаны проблемы моей бабушки с алкоголем и то, что я реставрирую свадебные платья, мешая это с личной жизнью?

Люк наклоняется, чтобы схватить меня за плечи и мягко встряхнуть.

- Эй, - говорит он мягким тоном, который использовал до сих пор. - Я сожалею об этом. Хорошо? Я знаю, что вышел за рамки и прошу прощения. Я пытался извиниться там, в ресторане - я погнался за тобой и сказал бы тебе это прямо там, но ты прыгнула в лимузин и уехала. Если бы каждый,кто там стоял не сказал мне, что это была Ава Джек с тобой, я бы... ну, я точно бы подумал, что тебя похитили или что-то вроде этого.

- Нет, меня не похитили, Люк, - говорю я, стараясь не замечать, как хорошо чувствовать его руки на моей коже. Я не могу позволить, чтобы подобные ощущения отвлекали меня. - Я просто... мы просто... я хочу...

Что я говорю? Чего я хочу?

Куда меня это ведет?

Почему этот мужчина не взял свою собаку и не пошел куда-нибудь еще? Семьдесят восьмая улица очень длинная. Вряд ли его собаке захотелось в туалет прямо напротив моего магазина?

- Люк... я подумала. И я думаю... - следующее, что я знаю, это слова, выходящие из моего рта, но я честно не помню, о чем думала. Они просто выходят из моего рта. Как воздух.

Или рвота.

- Люк, - слышу я свой голос, - Я думаю, что нам нужно взять перерыв.

О. Боже. Мой.

История Свадеб

Первые рукопечатные приглашения на свадьбу в Средние века делали монахи-каллиографы, которых наделяли полномочиями члены королевской семьи. К тому времени, как была изобретена металлическая гравюра, выгравированные приглашения - на которые сверху клали папиросную бумагу, чтобы печать не оставляла пятен - стали более популярными, чем чистописание. Такой же вид гравюры все еще используется сегодня (вот почему вы можете получить свадебное приглашение на папиросной бумаге). Традиция посылать свадебное приглашение в двойном конверте исходит из факта, что в былые времена, почту доставляли лошадью, и никто не хотел, чтобы изящные руки получателя были испачканы при открытии своего приглашения. Предполагалось, что дворецкий откроет неприглядный внешний конверт и вручит чистый внутренний конверт своей хозяйке.

Как печально для нас, современных людей, не имеющих дворецких, которые открывали бы почту, ежедневно марать свои руки грязными конвертами!

Совет, как избежать свадебных несчастий.

Помните, что ваши свадебные приглашения никогда не должны быть отправлены по почте в последний момент ... но вы также и не должны отправлять их по почте слишком рано! Идеальное время где-то между восемью неделями, и одним месяцем до фактического дня свадьбы. Шесть недель это идеальный срок.

И пожалуйста, никогда не используйте лазерные принтеры для печати адреса на ваших приглашения. Это сделает их липкими. Заполняйте только от руки! Вы можете воспользоваться услугами студентов инженерного факультета с безупречным почерком для решения этой задачи.

"Лиззи Николс Дизайн".

Глава 12

Величайшая задача в отношениях двух людей заключается в том, что каждому из них следует охранять одиночество другого.

- Райнер Мария Рильке (1875–1926), австрийский поэт-символист.

Люк изумленно смотрит на меня.

- Ты думаешь, нам нужно что? - говорит он, и захват на моих плечах ослабевает.

- О!

Я выпустила воздух со свистом. По крайней мере, я думаю, что это была я. Я понимаю, что больше даже не могу быть уверена, что звуки идут из моего рта. Вот как мало контроля у меня есть.

Я опустилась на верхнюю ступеньку крыльца и подтянула колени к груди. Человек с собакой, замечаю я, поспешил прочь. Видимо, он уже не наслаждается шоу - шоу девушки в винтажном Шахин, сходящей с ума прямо перед ним.

- Лиззи. - Люк садится на ступеньку рядом со мной. - Что ты хочешь этим сказать?

- Я не знаю, - я со стоном выдыхаю в колени. Господи, что со мной происходит? - Я... я просто хочу сказать, ты в любом случае уезжаешь во Францию на три месяца... так что у нас будет что-то вроде перерыва, хотим мы того или нет.

Что я говорю? Что выходит из моего рта? Я не хочу отдыхать от Люка. Не хочу. Я люблю Люка.

Правда ведь?

- Это просто - я слышу, как сама говорю, хотя не формулирую слова в голове заранее. - Я знаю, что ты любишь меня, Люк. Но я не всегда чувствую, что ты меня уважаешь. Или, по крайней мере... мою работу. Ты думаешь, что это для меня просто увлечение, что я делаю это для удовольствия, пока не появится что-то более серьезное. Но это не так. Это действительно то, что я делаю. Что я хочу делать всю оставшуюся жизнь.

Люк моргает, смотря на меня своими великолепными завораживающими глазами.

- Лиззи, я знаю это. И, конечно, я уважаю то, что ты делаешь. Я не знаю, когда оставил впечатление, что так не думаю. Все, что я имел в виду, когда говорил об Аве, это то, что я работал в деловом мире многие годы, и мы просто никогда не позволяли нашим клиентам пользоваться нами, как, я думаю, ты иногда делаешь.

- Не то, что ты сказал об Аве, - объясняю я. - То, что ты только что думал, что я могла бы остаться с тобой, чтобы поехать в Париж на лето. Ты знаешь. Когда ты сказал это.

Люк изумленно смотрит на меня.

- В январе прошлого года? Ты вспомнила то, что я сказал в январе? Сейчас?

Я киваю.

- И, может быть, я веду дела не так, как ты, - указываю я. - Но я не ты. По-другому не значит не правильно.

- Принято, - говорит Люк. - Послушай, Лиззи...

- И, - продолжает мой рот. Почему, ну почему, я не могу просто заткнуться? - Я не думаю, что ты сильно уважаешь мою семью. Я знаю, они не так уважаемы, как ваша семья. Но ты никогда даже не встречался с ними. Так что же ты знаешь? И это другое дело. Ты был со мной в течение года. Шесть месяцев этого года мы были помолвлены. И ты никогда не встречался ни с кем из моей семьи. И все же ты делаешь замечания, вроде того, что ты сделал сегодня...

- Я уже извинился за это, - говорит Люк, обнимая меня. - Я знаю, что твоя бабушка значит для тебя. И если бы не знал - чтож, позволь сказать тебе, Чаз действительно дал мне знать, там, в ресторане. Но, Лиззи, ты должна признать, что ты много жалуешься на своих сестер. И твоя бабушка... Ну, все говорят о ее проблемах с алкоголем. И ты знаешь, что единственная причина, по которой я не встретился с твоей семьей, это то, что я был занят в школе...

- Ты мог бы приехать ко мне домой на Рождество, - прерываю я его, - вместо того, чтобы поехать во Францию со своей семьей. Или на весенних каникулах. Но вместо этого, отправился в Хьюстон, чтобы увидеть свою мать. И моя семья не богата, как твоя. Они не могут приехать в Нью-Йорк, чтобы встретиться с тобой, как может твоя.

Я взглянула на него, чтобы увидеть, как он реагирует на это. Однако,он не смотрел на меня. Он смотрел на Хонду Аккорд, припаркованную через дорогу перед нами.

- Да, - говорит он тихим голосом. - Ты права. Я, вероятно, должен был.

- Потому что встреча с моей семьей не важна для тебя, - говорю я. Я не хочу говорить это. Но эти слова сами вырываются из меня. Словно бабуля, когда она вдрызг напилась приготовленного хереса и решила, наконец, разобраться с упрямой трубой на кухне с помощью гигантского гаечного ключа папы. Херес дал ей нечеловеческую силу, и ей удалось справиться с ней и удалить всю дрянь, которая скапливалась там в течение шести месяцев. Она только начинала течь.

Так же, как вся эта дрянь льется из меня. Вероятно, это должно было выйти из меня в январе прошлого года. Это все выливается прямо сейчас. Даже если я не хочу этого. Я действительно этого не хочу. Не на мои хорошие чистые отношения.

Но я думаю, что эта дрянь в конце концов должна была выйти.

- Это неправда, - начинает протестовать Люк, но я его прерываю.

- Не говори, что у тебя не было времени, - говорю я. - Если бы это было важно для тебя, ты смог бы найти время. Это было важно для меня, - продолжаю я. - И это важно для них. Они спрашивают меня, когда смогут встретиться с тобой. Было бы неплохо, если бы они смогли встретиться с тобой до свадьбы.

Люк открыл рот, чтобы что-то сказать, но я продолжала дальше.

- Но сейчас слишком поздно. Потому что ты уезжаешь во Францию послезавтра. И, что ж, - добавляет мой голос безжалостно, без моего согласия, - хочешь ты называть это так или нет, мы берем перерыв. Потому что я должна подумать, Люк. Я должна подумать о том, что здесь происходит. Что мы делаем. Что я делаю.

- Верно, - говорит он.

И убирает свою руку с моего плеча.

Мы минуту сидим молча. Но город не молчит, конечно. Такси грохочат, как и сирена на Третьей авеню. Я не уверена, но думаю, что слышу, что над нашими головами открыто окно. Ава подслушивает.

Все, на что я надеюсь, это что она обалдела в любом случае.

Еще одна вещь, которую, думаю, я слышу в тишине, упавшей между нами, это звук моего разбивающегося сердца.

Когда я вернулась наверх в квартиру, Ава снова сидела на кушетке, невинно переключая каналы, все еще держа телефон около уха. Она подняла глаза и улыбнулась мне, когда я вошла, отражая восторженное мини нападение Белоснежки.

- Так? - спрашивает она. - Как все прошло?

- Как будто ты не слышала, - говорю я, бросив свои ключи в вазу с фруктами, которую держу для этой цели на книжной полке у двери.

- Я не подслушивала, - говорит Ава с обидой. Но потом увидев, выражение моего лица, она признается - Ну, ладно я хотела. Но я не слышала. Я уже была готова вылить апельсиновый сок ему на голову, если бы ты начала плакать. Ты плакала? Я не думаю, что ты плакала.

- Я не плакала, - сказала я, и рухнула на диван рядом с ней. Белоснежка вскочила на колени, и я рассеянно погладила ее. - Мы берем перерыв.

- Правда? - Ава смотрит на меня широко раскрытыми глазами - Что это значит?

- Я не знаю. - я пожимаю плечами. - Я услышала, как эти слова вылетают из моего рта, и согласилась на это.Это случается со мной иногда.

Это не имело никакого смысла. Я про то, что сказала Люку. О чем я думала, прося перерыв? Я люблю Люка. По крайней мере, … я вполне уверена,что люблю Люка. Я знаю, что люблю просыпаться утром прежде, чем он, и смотреть на него и его невероятные ресницы, покоящиеся на высоких скулах, такие же темные как сажа. Я люблю, когда он просыпается и его темные глаза все еще выглядят такими сонными, словно содержат еще тысячи секретных снов.

Больше всего я люблю, что я - одна из тех снов, я, Лиззи Николс, которую никогда не приглашал на свидания парень из моей средней школы, потому что я не была тем типом девушки, которую приглашали на свидания в средней школе, ... если , конечно, он не был гомосексуалистом или если не хотел, чтобы кто-то знал об этом.

О да. Я забыла. Гей звал меня на свидание. Часто. Я всегда была толстушкой, которую геи звали на свидание лишь затем, чтобы обрадовать своих матерей.

Так что же я сделала? Неужели я только что сказала парню - которого я люблю так сильно, и который, что более важно, любит меня тоже — что я хочу взять перерыв? Я сбрендила?

Почему я не смогла, хотя бы раз в жизни, держать свой язык за зубами?

Но после того, как слова были произнесены, я не попыталась взять их обратно. Ну, то есть я могла бы, но..

Я не захотела.

И это самая странное из всего этого.

- О, боже мой, - тяжело дышит Ава, - Как он принял это?

- Я думаю, с ним все было хорошо - говорю я. Пожалуй, это и была самая странная часть всего произошедшего. - То есть, он говорит, что понимает, что моя работа на первом месте прямо сейчас, и что у меня нет времени для планирования свадьбы на данный момент. Но ... он все еще уезжает во Францию. Но он не предложил остаться, хотя я сказала ему, что была бы счастлива и маленькой свадьбе, что это не стоит того, чтобы он ехал работать. Но он все еще едет. Это же неправильно, что это настолько сильно меня беспокоит

Ава скорчила лицо:

- Мужики такие придурки.

Да, хорошо. Это так … неправильно.

- Ты мне вот о чем скажи, - говорю я. Я смотрю на Аву, которая держит телефон возле уха. - На том конце трубки Систина?

- О, нет, - говорит Ава. - Они привезут еду через полчаса. Это твоя бабушка. Она хотела знать, как сделать запись чего-то с сезонным билетом на TiVi. Поэтому я сказал ей, как сделать это. Это сложно в конце концов. Когда она сказала мне, насколько ей нравятся Байрон Салли из того старого шоу, доктор Куин, женщины-врач, я сказала ей, как сделать список пожеланий для актера, так, чтобы все что с ним происходило регистрировалось. Она была благодарна. Я сказала ей, что Вы были внизу с Люком, поэтому она сказала, что не будет бросать трубку, пока ты не поднимешься. Хочешь поговорить с ней?

Я взяла телефон у Авы, чувствуя себя ошеломленной.

- Конечно, - говорю я. - Алло, - бормочу я в трубку.

- Итак, - трещит в телефоне голос бабули, - Ты еще не отымела его?

Я почти захлебнулась своей слюной, потрясенная вопросом

- Прошу прощения?

- Прости, - говорит бабуля. - Я о Чазе. Почему ты еще не отымела его?

- Потому что, - ужаснувшись, говорю я , - я помолвлена с его лучшим другом.

- Она хочет знать о Чазе? - с дивана интересуется Ава. - Я задавалась тем же вопросом. Я имею ввиду, когда вы двое начнете действовать? Теперь когда у тебя перерыв.

- Это не тот вид перерыва! - раздраженно говорю я.

- Хорошо, тогда какой это вид перерыва?- интересуется Ава. - Я имею ввиду, если вы не можете... - ну, заниматься любовью с другими, тогда какой в этом смысл?

- Это лишь… это… - я безразлично смотрю на телевизионный экран. Ава смотрит старый повторный показ Борьбы Знаменитости, в которой Ава борется с Да Братом в чане с пудингом. - Это - для того, чтобы мы могли сконцентрироваться на наших профессиональных целях в настоящее время, и не отвлекались на романтику.

- О боже, - стонет бабуля на том конце трубки.

- О, - сияюще говорит Ава. - Прямо как мы с Алеком. Ну, то есть, как я.

- Точно, - говорю я. - Только мы с Люком не расстались. Мы всего лишь взяли перерыв.

- С кем это я только что говорила? - интересуется бабуля.

- Ты ее не знаешь, - уверяю ее я. - Просто моя подруга. Ее зовут Ава.

- У нее голос похож на голос Авы Джек, - с усмешкой говорит бабуля. - Ты знаешь, укуренная шлюха. Что Ава Джек делает в твоей квартире?

- Она осталась здесь на несколько дней, - говорю я. Лампочка второй линии начинает мигать. - Бабуля, не могла бы ты подождать секунду? Кто-то звонит по другой линии.

- Что еще я должна сделать? - интересуется бабуля.

Я переключаюсь на дугой вызов:

- Алло?

- Лиззи? - это Шери. - Как ты? Я позвонила сразу, как услышала.

Я моргаю. На экране телевизора Да Брат схватил пряди золотых волос Авы (нарощенных) и использует их, чтобы перетащить ее через пудинг.

- Конечно со мной все хорошо, - говорю я. - О чем ты говоришь?

- Я только что говорила с Чазом, - говорит Шери. - В то время, как мы разговаривали, ему позвонил Люк и сказал, что вы двое расстались. И, как только Чаз сказал мне это, я сразу позвонила тебе. Я думала, что ты будешь расстроенной. Но ты, кажется, очень даже спокойна

- Потому что мы не расстались, - сквозь зубы говорю я. - Мы взяли перерыв. И конечно, я не волнуюсь насчет этого. Это была моя идея.

- О, - говорит Шери. - Перерыв. Я думала, что Чаз сказал "расстались". Он говорил так быстро. Он хотел побыстрее закончить разговор со мной, чтобы поговорить с Люком...

- О, посмотри эту часть. - говорит Ава, указываю в экран телевизора. - Тут я заставляю ее есть это. Я про пудинг.

- Кто там с тобой? - спрашивает Шери.

- Это Ава Джек. - говорю я. Тогда Ава делает неистовый резкий жест в мою сторону, закатив глаза, я говорю. - Только никому не говори, что она здесь. Она прячется от папарацци. Она только что бросила своего парня, греческого принца, за которого она должна была выйти замуж на этих выходных.

- Черт, - говорит Шери. - И она остается в твоей квартире? Разве она не могла позволить себе дыру немного получше?

- Спасибо, - с сарказмом говорю я.

- Прости, но ты знаешь, что это правда. Итак.. ты серьезно решила со всеми этими штуками насчет перерыва с Люком? Я думала, что ты будешь в истерике.

- Я полностью серьезна, - говорю я. - Как я говорила, это была моя идея. - Я поднимаю пакет с апельсиновым соком и иду на кухню. - Это словно, все гниющие вещи во мне вырвались наружу. Я даже рассказала ему об утягивающих трусах. - Мои щеки всколыхнули, как только я вспомнила об этом.

На той стороне трубки молчание. Потом Шери говорит:

- Лиззи. Ты говоришь, что твой жених не знал, что ты носишь утягивающие трусы?

- Нет, - говорю я, открывая дверцу холодильника. - Он не знал. Неудивительно, что он меня не уважает. Что же тут уважать? Я полная фальшивка .

- О, милая, - говорит Шери. - Ты не фальшивка. Просто.. запутавшаяся.

- Присмотрись, - говорю я, захлопнув ногой дверцу холодильника. - Я фальшивка, Шери. Большая пустая фальшивка, которая предпочитает проводить время, реставрируя свадебные платья, а не с собственным женихом, - я до последнего этого не делала. Что это говорит обо мне?

Шери вздыхает:

- Я думаю, что этот перерыв является хорошей идеей. Оба вы можете провести лето, приведя свои головы в порядок, отложить вещи в перспективе. Предоставить себе некоторое пространство. Это были очень интенсивные двенадцать месяцев, с тех пор, как вы встретились на том поезде.

- Верно, - говорю я. Я знаю, что то, что сказала Шери, имеет смысл. Так как и то, что я сказала Люку на крыльце.Все это имеет смысл.

Но почему же в моему сердцу так больно?

- Я должна идти, - говорю я. - Бабуля на другой линии. Просто..- немного трещит мой голос, - Люк и я расстанемся, не так ли?

- Нет, Лиззи, - говорит Шери. - Не после всего. Я так не думаю. В этом нет необходимости, если ты не хочешь этого. Ты же не хочешь?

- Я не знаю, - несчастно признаю я. Я так запуталась. Я помню, как он поцеловал меня на прощание на крыльце. Показалось ли мне, или же это было что-то вроде облегчение в том поцелуе? Не облегчение, что мы расстаемся. А облегчение, что, может быть ... просто, может быть ... мы были намного ближе к расставанию?

Должно быть, это просто мое суперактивное воображение. В конце концов Люк - тот человек, который сделал мне предложение. Я рассталась с ним в прошлый раз, помните? Он - тот, кто приполз обратно, прося моего прощения. Он сделал тоже самое снова, сегодня вечером. Если он хочет расстаться так сильно, почему он продолжает возвращаться, каждый раз, когда я даю ему то, что он хочет?

Хочу ли я порвать с ним?

Что сказала мне Шери несколько месяцев назад в этой самой кухне?

"Я беспокоюсь,что причина,по которой ты сказала "да" Люку в том,что ты так хотела выйти за него замуж,а потом ты обнаружила,что он не хочет на тебе жениться, а потом,когда он внезапно вернулся назад и захотел жениться на тебе после всего этого,ты подумала,что тебе надо сказать да,потому что ты была так непреклонна и хотела свадьбу очень долго. Но ты должна знать,Лиззи,что это нормально менять свое решение."

Нет. Не это... другое. Мне нравятся мысли о Люке, но не сам Люк.

Но это же смешно. Не так ли? Я имею в виду, как можно любить мысли о ком-то, а не самого человека? Конечно, я люблю Люка. Мне нравится, что он хочет стать врачом и спасать детей, и я люблю его ресницы, и что он всегда выглядит так безупречно, и пахнет так приятно, когда он выходит из душа ... Это не мысли. Это реальность ...

Правда же?

- Ссоры вроде этой, - продолжает Шери, - иногда могут сделать пары сильнее. Они почти всегда хороши. После них взаимоотношения могут становиться еще лучше. Чаз говорит...

- Что? - Спрашиваю я. Имя Чаза возвращает меня в реальность. - Что он сказал? Не могу поверить, что он звонил тебе. С каких это пор вы с Чазом стали приятелями?

- Ты знаешь, что Чаз и я всегда оставались друзьями, - говорит Шери. - Я люблю его ... как друга. И всегда буду любить. И он обожает тебя, ты же знаешь. Всегда обожал. Он беспокоился о тебе. Он говорит, что ты убежала из ресторана и прыгнула в какой-то лимузин..

- Авы Джек, - говорю я.

Ава смотрит в гостиной и зовет:

- Серьезно, ты должна посмотреть эту часть. Здесь Типпи приходит и начинает брить ноги! С пудингом!

Я ныряю головой обратно в гостиную.

- Правда, - говорю я в телефон. - Я в порядке. Я только что поговорила с Люком. Ты же знаешь? Он сказал чудовищную вещь мне, и прямо перед новой подружкой Чаза, Валенсией. Которая идеальна в любом смысле. Ты должна увидеть ее, никакого целлюлита вообще и загар на всем теле. Кроме того, она получила степень доктора философии. Она назвала меня солиптистичной.

- Как она тебя назвала?

Я снова повторяю:

- Солиптистичной.

- Она это сказала?

- Прямо передо мной, - говорю я, энергично кивая, хотя Шери не может меня видеть. - Почему? Что это значит?

- Эм. Я не уверена, - говорит Шери. Я могу сказать, что она лжет. - Слушай, просто позвони мне после того, как поговоришь с бабулей. Пат и я устраиваем барбекю четвертого июля на следующей неделе, и мы хотим, чтобы ты пришла.

- Правда? - я тронута. - С удовольствием, Шери.

- Великолепно. Это будет фантастически. У нас есть задний двор, ты знаешь, для барбекю, а затем мы также имеем права на крышу, так что каждый сможет подняться наверх с наступлением темноты и посмотреть фейерверк. У нас прекрасный вид.

- О, Шери, это звучит превосходно. Могу ли я принести что-нибудь?

- Только себя любимую. Чаз принесет клубничный пирог с ревенем, и, возможно, черничный пирог тоже, если поторопит себя...

- Подожди, - Я не могу поверить, что я слышу это . - Ты пригласила Чаза?

- Конечно я его пригласила, - говорит Шери. - Ты же не думаешь. что я оставлю его одного на 4 июля, - или брошу с этой ужасной Валенсией - правда же?

- Нет, - говорю я, думая, что вряд ли она пригласила меня, если бы Люк был в городе. Ни в коем случае, если она думает, что я притащу его с собой. Только не в этой жизни. - Я просто не знала, что между вами, ребята, все еще хорошие отношения.

- Эй, я не бросала парня потому что он мне больше не нравится, - напоминает мне Шэри. - Я бросила его, потому что влюбилась в кого-то другого. Он - классный парень. Я только надеюсь, что он найдет кого-то, кто будет ценить его. Он может многое предложить.

- Думаю, он уже нашел кого-то, - говорю я уныло. Я не упоминаю о том, что мое сердце перевернулось вечером, когда я увидела его. Я все еще не поняла этого. Я также не уверена, что хочу этого.

- Я имею в виду кого-то хорошего, - говорит Шери. - Не мерзкий отдел философии без целлюлита. Не говори ему это, но есть симпатичная новая девочка в моем офисе, с которой я надеюсь сблизить его на моей вечеринке. Я определенно сказала ему приезжать, поэтому я могу свести их вместе. Я думаю, что они будут великолепно смотреться вместе. Она также любит баскетбол колледжа . Я не думаю, что ее волнуют бейсболки. И я знаю, что она никогда не использовала слово ‘солиптистичная’ в беседе.

Я чувствовала себя так, как будто Шери вонзила нож в мое сердце. Правда. Мой лучший друг. Фактически, я настолько ранена, что могу только дышать.

- Она симпатичная? - слышу я свой голос хриплым. Удивительно трудно говорить с ножом в груди.

- Что? - переспрашивает Шери. - Ты только что спросила меня, симпатичная ли она?

- Нет, - быстро говорю я. - Я сказала, остроумная ли она. Поскольку ты знаешь, что Чазу нравятся только остроумные девочки. Потому что он так … умен.

О, боже. Что со мной случилось. Как я могу быть взволнована по этому поводу? Я возможно - хорошо, вероятно - прямо сейчас разрывающая со своим женихом, человеком моих мечтаний.

Почему, я уделяю внимание тому факту, что Шери сводит Чаза с какой-то девушкой из ее офиса?

Я помолвлена с лучшим другом Чаза. Даже если мы взяли перерыв.

- Это великолепно! - говорю я с притворным энтузиазмом.

- Я знаю. Так мы увидимся четвертого, к семи?

- Я буду там. - говорю я после того, как Шери спросила меня, в порядке ли я, и я уверяю ее, что все хорошо, хотя конечно это не так, мы прощаемся, и я повесила трубку.

- О, черт. - я вспоминаю про бабулю, когда услышала ее дыхание.

- Да. - Ее голос звучит у меня в ухе. - Все еще здесь. Помнишь? Бабушка!

- Извини. - говорю я .- Это была Шери.

- Конечно, это была она. - скучающим голосом произносит бабуля. - Ты до сих пор не ответила на мой вопрос. Почему ты до сих пор не отымела его?

- Я ответила на твой вопрос. - говорю я. - Потому что я помолвлена с его лучшим другом. И где ты выучила слово "Отымела"?

- ТВ,- удивленно говорит бабуля. – Где же еще? И кого интересует, с кем ты помолвлена? Когда это правильно, это правильно. Если он единственный - это правильно.

- Бабуля, - устало говорю я. - Откуда ты знаешь?

- Потому, что я живу намного дольше чем ты. И что ты собираешься делать с этим?

- Ничего, бабуля. - отвечаю я. - У него новая девушка. Она очень милая и остроумная. Ее зовут Валенсия.

- Это разве не вид апельсинов?

-Бабуля, ты же знаешь о чем я. Она идеальна для него.

- Неужели? - оскорбленно говорит бабушка. - а, ты нет?

- Нет, бабушка. - Несчастным тоном говорю я. - Я нет. Я только. Я... Я...

Я не знаю, как продолжить или что еще могу сказать. В первый раз в своей жизни, я потеряла дар речи. Как я могу объяснить ей, почему Валенсия прекрасно подходит Чазу - или любому другому парню, в то время как я нет? Не могу.

Однако, бабушка, пришла мне на помощь.

- Да, да, да. - говорит она. - Я знаю. Ты помолвлена. Я слышала. Ты знаешь, быть помолвленной – не значит быть замужем. Быть помолвленной – не значит, что ты мертва. Слушай, я должна идти. Начался мой сериал. Я видела его раньше. Я видела его весь. Но есть одна вещь, которая становятся лучше с возрастом. Я не помню, что происходило в каждом из этих проклятых эпизодов. Я поговорю с тобой позже.

Она вешает трубку. Я делаю то же самое, и оборачиваюсь, чтобы найти Аву, которая смотрит на меня с печальным выражением лица.

- Ты куда-то идешь на День независимости США? - печально спрашивает она.

Мне потребовалась минута, чтобы осознать, то что она сказала. Я покачала головой.

- Всего лишь на барбекю. - говорю я. - В дом моей лучшей подруги. В Бруклин. - Когда Ава продолжила выглядеть расстроенной, я добавляю:

- Ты можешь прийти если хочешь. Но ... разве у тебя нет других планов? Я имею ввиду День независимости не обычная неделя. К тому времени, ты можешь получить гораздо лучшее предложение. И, дай то бог, ты не будешь жить со мной.

- Я не знаю - говорит Ава. - Чаз будет там?

- Да, - медленно отвечаю я, пытаясь понять чего она добивается.

- Я хочу увидеть этого парня. - говорит Ава. - Ты так много говоришь о нем. Я только зайду. О, он там!

Она показывает на экран пальчиком, с французским маникюром.

И у меня впервые появилась возможность увидеть ди-джея Типпикэта.

Он на удивление нормально выглядит — немного на коротковат, слегка лысеющий, и одет в рубашку с надписью “Wonderbread”. Фактически, если бы Шери была здесь, она отнесла бы его к вечным неудачникам

- Вау! - говорю я. - Он... Такой...

- Я знаю. - со вздохом говорит Ава. - Разве он не секси?

И я понимаю, что у всех разные вкусы. По крайней мере, когда дело доходит до ди-джеев. И, я уверена, до принцев.

Или до кандидатов на степень доктора по философии.

История Свадеб

Когда, в средневековые времена, браки представляли собой не только соединение двух людей, но и двух семей, или даже двух стран, платье для невесты, должно было производить впечатление, то есть быть парадно отделанным в несколько слоев ... не только драгоценностями, но дорогостоящими мехами и материалами, которые только могли быть найдены, так как оно должно подчеркивать ее благородное происхождение.

Так были введены первые свадебные платья ...чем богаче и могущественнее семья невесты, тем шире рукава и длиннее шлейф.

Очевидно, те, что находились на нижних ступенях социальной лестницы пытались скопировать богатых до тех пор пока ... ну, каждое свадебное платье ни стало длинным и ниспадающим.

Только после того как королева Виктории выбрала белый для своей свадьбы с принцем Альбертом,он стал стал самым популярным и выбираемым цветом свадебного платья. До тех пор все считали , что символом непорочности невесты - был синий!

С тех пор белый стал символом для невест , и за это мы можем поблагодарить ВИКТОРИАНСКИЙ период ... а также за концепцию эволюции, бесплатное государственное образование, и не забудьте Джека Потрошитель!

Совет, как избежать свадебных несчастий.

Хотя мелкие звезды типа Сары Джессики Паркер ухитряются выпендриться с черным свадебным платьем, все же общее мнение предполагает наличие белого с целью подчеркнуть особенность этого дня. Быть одетым во все черное считается плохой удачей. Даже если оно никак не повлияло на Сару (на момент написания статьи) - зачем же рисковать?

"Лиззи Николс Дизайн"

Глава 13

А теперь пребывают сии три: вера, надежда, любовь; но любовь из них больше.

Первое послание к Коринфянам 13:13

Утром я проснулась от раздавшегося вздоха ужаса.

Я вскочила с дивана - игнорируя боль в шее, вызванную ночью, проведенной на менее удобной диван-кровати, которая на самом деле не раскладывается, - и устремилась к окну, где стояла Ава.

- Что? - Спрашиваю я, ожидая увидеть как минимум труп. Но все, что я вижу, это несколько дюжин репараций, ожидающих нас внизу.

Ава указывает дрожащим пальцем на них. Они еще не заметили, что она вычислила их ,и курили сигареты , потягивали кофе из Старбакса , прислонившись к автомобилям.

- Как, - требует ответа Ава грубым после сна голосом, - они нашли меня?

Я щурюсь на беспорядочных репортеров внизу с их бородами, брюками карго и многочисленными объективами.

- Откуда я знаю? - Я пытаюсь выглядеть не столь расшатанно, как себя чувствую. Я далеко не утренний человек, не говоря уже о моей ночи на кушетки. -Я ни кому не говорила, что ты будешь здесь.

- Что ж, - говорит Ава. Она подхватила Белоснежку и прижала к груди, скрытой красной шелковой пижамой - Я, разумеется, никому не говорила, что я здесь.

- Литтл Джои? - спрашиваю я.

Ава качает головой.

- Ни в коем случае. Ты уверена, что никому не рассказывала? - Ава заметалась по квартире, собирая свои вещи и складывая их обратно в семь своих чемоданов, насколько могла сделать это одной рукой, так как она все еще держала собаку. - А как насчет Люка? Может Люк сказал кому-нибудь? Может, он сердится на тебя из-за разрыва с ним.

- Мы не расстались, - напоминаю я ей. - Я тебе говорила, мы просто взяли перерыв. Кроме того, он даже не знает, кто ты.

Я замечаю, что нижняя губа Авы выступают на долю дюйма, но она предпочитает игнорировать это несвоевременное напоминание о том, что не все зависимы от увеселительных новостей Гугла.

- Хорошо, что насчет твоей подруги Шери? - спрашивает она, - ты сказала ей, что бы она не кому не говорила, что я здесь?

- Конечно, я это сделала, - сказал я. - Она бы никогда не сказала ни слова. А как насчет водителя твоего лимузина? Он мог бы сказать кому-нибудь?

- Абсолютно нет. Они все подписывают соглашение о конфиденциальности с компанией, на которую работают. Он никогда ничего не скажет, если не хочет потерять свою работу. - Ава замолчала пока набирала номер на своем сотовом телефоне. - А как насчет твоей бабушки?

Я сразу же начала жевать нижнюю губу. Бабуля. Я забыла сказать бабуле никому не говорить, что Ава Джек живет в моей квартире. Но ведь она не будет...

- Да, - говорит Ава, не глядя в мою сторону. - Вот что я поняла. - кто-то, кого она набрала, отвечает на другом конце линии. - Джои? - рявкает она в телефон. - Код один. Мы в опасности. Приезжай сейчас же.

- Но она бы никому не сказала, - настаиваю я, следуя за Авой, когда она направляется в ванную. - Я имею в виду, бабуля, наверняка, даже не знает, что это ты. И она бы не знала, к кому обращаться. У нее точно нет TMZ или кого-либо еще в списке быстрого вызова!

- Да, - говорит Ава, выглядя непроницаемой, - Ну, значит она быстро уловила смысл, не так ли?

Это все что я могу сделать, чтобы не разозлиться. Ты та, кто взяла трубку! Ты та, кто научил ее записывать программы сезона на ее TiVi!

Это не вина Авы, я знаю. А моя. Моя и моего большого рта. Как обычно.

- Ава, - говорю я. - Мне жаль. Мне действительно очень очень жаль.

- Без разницы, - говорит Ава, пожав тонкими плечами. Я заметила, что она не может встретиться со мной взглядом. - Я собираюсь принять душ. Когда Джои будет здесь, впустишь его? Он позвонит три раза подряд быстро, потом два раза очень медленно, так что ты будешь знать, что это он. Хорошо?

Я киваю. Я чувствую себя ужасно.

- Ава...

- Просто впусти его, - говорит Ава. - Хорошо?

Я снова киваю, затем выхожу из ванны, и она может закрыть дверь. Секунду спустя я слышу, как включается вода.

Я не могу в это поверить. Что за катастрофа! Месье Анри был полностью скомпрометирован. Не говоря уже о моей собственной личной неприкосновенности. Не то чтобы она у меня была с самого начала.

Однако, я не могу поверить, что бабуля из тех людей, которые звонят папарацци и докладывают на Аву. Она даже не знала, как это сделать. Конечно, ущерб уже причинен, но я должна знать. Я должна знать моя ли это вина. Я беру трубку и звоню домой родителям. При первом же гудке бабуля поднимает трубку.

- Что? - спрашивает она.

- Бабуля, - говорю я. Я должна говорить тише, чтобы Ава в душе не смогла подслушать, как она привыкла это делать.

- Кто это? - спрашивает бабуля. - Лиззи? Никого нет. Твой папа на работе, мама на Y. Все твои сестры Бог знает где...

- Это нормально, в любом случае, я хотела поговорить с тобой, - говорю я. - Ты говорила кому-нибудь, что Ава Джек остановилась у меня в квартире?

- Что ж, и тебя с добрым утром, - говорит бабуля. - Ты уже отымела его?

- Бабуля, - шепчу я. - Я серьезно. Ты говорила кому-нибудь об Аве?

- Конечно, нет, - говорит бабуля раздраженно. - Кому бы мне рассказать? Никто не говорит со мной, кроме тебя. Я просто сумасшедшая старая бабуля, слишком пьяная, для тех, кто серьезно...

Я чувствую, что начинают расслабляться. Это в итоге не моя вина. На этот раз в моей жизни, она была не моя...

- Хотя,- говорит бабуля другим тоном, - Твоя сестра Роуз слонялась вокруг прошлой ночью, когда я говорила с тобой.

Я чувствую, как кровь стынет в жилах. Если бы это была Сара, я бы не волновалась. Но Роза - это другая история.

- Думаешь, она тебя слышала? - спрашиваю я.

- Я знаю, что она слышала меня, - говорит бабуля. - Она задавала много вопросов, после того как я повесила трубку, например, почему я спрашивала об Аве Джек, и что Ава Джек делала у тебя в квартире. Я просто сказал ей, что знала...

Я произнесла худшее ругательство, которое знаю. Бабуля, будучи бабулей, не впечатлилась.

- Хорошо, - говорит она. - Ты не можешь обвинить именно ее. Не то, чтобы она не нуждается в деньгах, ведь она превысила лимит кредитной карты, накупив одежды со скидкой… но только в Ти Джи Максе. Плюс, бесполезный неквалифицированный работник, ее муж, был уволен снова, и он точно имеет пристрастие к ювелирной лавке, которая находится в пригородном торговом центре. Видела бы ты, сколько я заметила золотых цепочек надетых на его шею в бассейне на днях.

Я закрыла глаза, пытаясь призвать силы, чтобы не расплакаться на месте. Я уверена, Роза по уши в долгах.

Это не значит, что я не хочу сесть в самолет до Энн-Арбора и задушить ее.

- Если увидишь Розу сегодня, бабуля, - говорю я, - можешь дать ей быстрый пинок под зад для меня?

- Не волнуйся, - уверяет меня бабуля, наслаждаясь, как обычно, тем, что находится в середине кошачьей драки между мной и одной из моих сестер. - Я напомню ей о том, что ее руки выглядели толстыми в том распутном платье, которое она надела на выпускной. Это всегда заставляет ее плакать, как корову.

- Спасибо, - говорю я и вешаю трубку, чувствуя себя ненамного лучше. На самом деле, может ли стать еще хуже?

И все же может, когда, через полчаса, Ава выходит из моей ванной, выглядя идеально причесанной в фиолетовый костюм с животным принтом на ярко-оранжевых шпильках, и находит Джои и меня, ожидающими ее на диване.

-Готов? - Спрашивает она, даже не глядя на в мою сторону.

- Ава, - говорю я, вскакивая. - Мне очень жаль. Это была я. Я имею в виду, я сказала своей бабушке. Но это была не ее вина. Моя сестра...

- Все в порядке, - прерывает меня Ава. Но по ее измученному выражению я могу сказать, что это не так. Не в порядке. Далеко не все в порядке. - Мы идем сейчас. Правильно, Джои?

Джои поднимает с дивана свое стокилограммовое тело:

- Конечно, мисс Джек. Я уже отнес ваш чемодан.

-Ава,-пробую я, еще раз.

-Все хорошо, Лиззи.- убеждает она.

Но я знаю, что это не так. Нечего хорошего.

Ничто никогда не будет хорошо - по крайней мере между мной и Авой - снова.

Я наблюдаю, как они выходят, через окна в гостиной. Папарацци бросают вниз свои сигареты и кофейные чашки — я оказываюсь перед необходимостью выгнать их всех прежде, чем магазин откроется — и идут вперед, чтобы фактически атаковать Аву в ту минуту, когда она выходит через парадную дверь моего здания. Литтл Джои защищает ее настолько, насколько он может, используя локти и значительный живот, чтобы пробить ей путь к лимузину. Ава садится внутрь, Литтл Джои следует за ней, и они уезжают, фотографы преследуют их по горячим следам.

И затем моя улица снова тихая. Если бы не весь мусор на тротуаре — и не комок светлых волос в моем стоке — казалось бы, будто их не были там вообще.

Но я знаю, что я только что испортила важные отношения с клиентом. Хуже того, я испортила подающие надежды на нашу дружбу.

И, честно говоря, мне некого обвинить в этом, кроме себя. Так же как и в других беспорядках в моей жизни в этот момент. Великолепно.

Просто великолепно!

Я никогда не была на крыше у Шери и Пат раньше, но оказывается, они устроили там маленький садик. На покрытии из красного дерева, окруженный переполненными цветочными горшками с геранями и дельфиниумами, можно стоять и видеть на горизонте Манхеттен, возвышающийся во всей своей красе над Ист Ривер. Это - удивительный вид. И это - все их.

Ну, наряду со всеми другими жильцами в этом здании. И всех других соседних крыш вдоль их улицы. Все - кто устраивают вечеринки в честь Дня независимости США одновременно с ними.

Но они не позволят всем участвующим в поединке со стерео динамиками заглушить их. У Шери, по крайней мере, есть много других проблем, чтобы волноваться об этом.

- Я не могу поверить, что он привел ее, - продолжает говорить Шери, бросая темные взгляды в направлении Чаза.

- Я говорила, что он придет с ней. - Я ела мороженое так, как будто больше ничего не было, хотя это не так, потому что на столе были и бургеры, хот-доги, чипсы, около десяти различных видов салата, и, конечно, оба пирога, которые принес Чаз.

Но почему-то, единственное, что заставляет меня чувствовать себя лучше - это мороженое. Это была долгая неделя. Дооооооооолгая неделя.

Но вид Чаза, который сидит с Валенсией - которая выглядит свежей и безмятежной, несмотря на жару девяносто градусов, в белом гаучо и черной майке, что демонстрирует ее совершенные загорелые руки - не заставляет меня чувствовать себя лучше.

-Итак, это она? - спрашиваю я, потихоньку ступая на тернистый путь.

- О чем ты? - хочет знать Шери.

- Девушка, которую ты хотела свести с Чазом. Это она? - я указываю на милую девушку, которая вступила в разговор с Чазом и Валенсией.

- Да, - говорит Шери, выглядя раздраженной. - Посмотри, как мило они смотрятся вместе? Они были бы идеальной парой - если бы он не привел эту ледяную сучку с собой. И что Тиффани делает там с ними? Выглядит, словно она полностью взяла беседу в свои руки.

Я откусила огромный кусок мороженого.

- Я не знаю, - говорю я, мой рот слишком заполнен, чтобы сказать больше. К счастью.

Я уже не говорю о том, что Тиффани, и ее механик-жених, Рауль, настояли, чтобы мы отпраздновали вместе, еще она поклялась мне, что будет держать Чаза подальше от любовной связи с "этой милашкой из офиса Шери, потому что он точно подходит именно тебе. И, кроме того, я собираюсь сделать так, чтобы от расстался с этой апельсиновой леди."

Я не стала напоминать ей в миллионный раз, что для меня не имеет значения с кем Чаз встречается, потому что я вообще-то помолвлена с кое-кем другим, потому что она только что подняла тему, как она обычно делает, о том что я "взяла перерыв", а люди, которые, счастливо помолвлены, как правило, не просят о перерыве.

- Эй, а что там с Авой Джек? - спрашивает Шери, отвлекая меня от мрачных мыслей. - Она все еще сердится на тебя из-за той истории с прессой?

Я поморщилась. Последствия ситуации с Авой оказалась хуже, чем я могла себе представить. Месье Анри не был слишком счастлив,увидев, что перед их ателье скопилось много прессы после громких скандалов об отмене королевской свадьбы Авы Джек. Я пыталась убедить их, что не существует плохой прессы, но им было все равно. Они не могли понять, почему Ава ночевала в моей квартире. Как Люк, они думают, что если работник приглашает клиента остаться пожить у него - это непрофессионально.

Оглядываясь назад, возможно они правы. Но в принципе тогда Ава сама себя пригласила.

Да, - отвечаю я, - Она не разговаривает со мной. Но я могу ее понять.

- Ну, она - единственный человек, которого я знаю, кто не хочет быть членом окружения Лиззи Николс в эти дни. - Шери указывает на небольшую группу людей, собравшихся вокруг пирогов Чаза — он принес оба: с клубникой и ревнем и с черникой — они водили пальцами по уже пустым формам для запекания, потом облизывали их, и так снова и снова. Жених Тиффани, Рауль, Моник и ее жених, Латрелл, уже раздали бутылки шампанского и коробки бенгальских огней, которые они принесли, чтобы поддержать праздничное настроение вечеринки. И компенсировать факт, что на самом деле они не были приглашены.

- Хорошо, - застенчиво говорю я. - Я понимаю, четыре человека, это очень много. Но все они действительно хотели прийти. - Я уже не упоминаю, что у Шери фантастический вид на фейерверки - а тот факт, что четвертое июля в этом году выпало на среду, затрудняет выезд за город - и нужно было сделать что-нибудь с этим.

- Я не жалуюсь,- говорит Шери. - Это все потому, что если у ты становишься более популярной, мне, возможно, придется переехать куда-то, где больше места для того, чтобы вместить всех твоих поклонников каждый раз, когда я тебя приглашаю.

- Я не популярна, - смущенно говорю я, - Я просто...

- Согласись, - с улыбкой говорит Шери. - Они - игрушки, а ты - остров. Как обстоят дела с Люком?

Я пожимаю плечами.

- Хорошо, - говорю я, вертя красной пластиковой ложкой, торчащей из моего рта. - Настолько хорошо, насколько это может быть, учитывая то, что он находится в Париже, а я здесь, и то, что мы взяли перерыв.

Она указывает на кольцо на моем безымянном пальце:

- Но ты до сих пор его носишь.

- Что ж, - говорю, в то время, как мороженное растекается по моему лицу, - Мы все еще помолвлены. Он ведет себя, словно все в порядке.

- Оооо! - вдруг кричит Тиффани, вскакивая на свои четырехдюймовые шпильки и указывая на сумеречное небо. - Они уже начали!

Мы слышим приглушенный бум, и следующее, что я вижу - огромные гвоздики света взрываются в небе.

- Zee One Hundred, - кричит Шери. - Переключите его на Zee One Hundred! У нас отсутствует музыкальное сопровождение! - Она погружена в радио в то время как два десятка людей смотрят на нее, как будто она сошла с ума.

Секунду спустя Тиффани незаметно подходит ко мне и говорит:

- Хорошо, вот ее И.С.

Я уставилась на нее в замешательстве:

- Что?

- И.С. - говорит она, - истинная сущность? - Когда я киваю, она продолжает, - Не смотри на меня. Смотри на фейерверк. Притворись, что мы говорим о фейерверке. Ее имя - Мэй Лин, и у нее есть какая-то степень магистра в области социальной работы или что-то в этом роде. Она живет в Альфабет Сити, и она любит Бакейс — это - баскетбольная команда — и собирает старинную посуду Фиесты. А тебе, черт возьми, нет до этого никакого дела.

Я смотрю на Тиффани.

- Тифф, - говорю я, поскольку фейерверк быстро растет вдоль горизонта позади меня, - Я же сказала. Мне все равно. Я не люблю Чаза.

- Ага, точно, - говорит Тиффани с хриплым смехом и выпивает глоток шампанского. - Неважно! Если бы он женился - ты бы уже накуралесила. Просто признай это.

По Z100 звучит песня "Born to Run". Девушка Шери, Пат, говорит:

- Нет. Просто ... нет. Ты что, шутишь?

Хотя Шери говорит:

- Дорогая, это босс. Что ты собираешься делать?

- Вот что ты сделаешь, - говорит Тиффани, беря пустую чашку из-под мороженого у меня и ставя ее на соседний стол для пикника. - Пойдешь туда — Мэй Лин и Валенсия ушли, это хорошо, они пошли вниз, чтобы высушиться. Я "случайно" пролила бокал шампанского на них — и скажешь ему, что его пироги были хороши.

- Тифф, - Она продвигает меня к Чазу. Я сжимаю колени, отказываясь сдвинуться с места. - Нет. Я помолвлена. И он не …, что ты только что сказала. О браке. Помнишь?

- Боже! - Тиффани еще раз меня толкает. - Почему ты такая упрямая? Ты можешь изменить его! Я знаю все твои подруги всегда говорили, что люди не могут меняться, и в общем, это правда. Но не в этом случае. С тобой. И с ним. Поверь мне. Я знаю. Ну, Лиззи. Ты всегда помогала людям. Почему ты не хочешь позволить нам помочь тебе на этот раз?

- Потому что вы не помогаете мне, - говорю я сквозь сжатые зубы. Я немного повысила голос, потому что взрыв фейерверка и грохот Z100, играющих с крыши - это очень громко. Я замечаю, два одетых в кожаную куртку мужнины выглядят довольными.

Я поворачиваюсь к ним спиной.

- Я сказала тебе, Тиффани, я люблю Люка. Люка, а не Чаза.

Я полностью верю в то, что говорю. Для этого, мне даже удалось убедить себя, что я не провела всю вечеринку, стараясь не смотреть туда, где сидит Чаз, и не думать о том, как ему удалось получить такой темный загар в начале лета, или почему он настойчиво носит шорты цвета хаки. Это недостойно городского мужчины.

Хотя с такими мускулистыми ногами, как у него, ему, конечно, все сойдет с рук ...

- А я не думаю, что ты любишь его, - настаивает Тиффани. - И мне очень жаль, но я не думаю, что Люк любит тебя. Если бы он любил тебя, то не поехал бы во Францию или не согласился бы на твою глупую идею о перерыве, но он сделал это. Я думаю, вы оба просто боитесь признать, между вами все уже давно прошло. Этим летом ты можешь делать все, что тебе заблагорассудиться, ищи свой путь. Поверь мне, Лиззи, я знаю, что такое настоящая любовь, и я вижу ее стоящей там, около гребаного холодильника с пивом в бейсболке. А теперь иди ... к... нему ...

Тиффани пихает меня с удивительной для такого худого человека силой — ей действительно это удается — и я спотыкаюсь об шнуровку своих туфель на платформе… а заканчивается это тем, что я практически падаю в холодильник с пивом. И я действительно упала бы туда, если бы Чаз не дотянулся и схватил бы мою руку.

- Эй, - говорит он, глядя заинтересованно. - Ты в порядке?

- Да, - говорю я, становясь красной как свекла . - Я в порядке. Тиффани хотела, чтобы я тебе сказала, что, гм. Ей понравились твои пироги.

Чаз смотрит на меня, из-за темных бровей.

- О, - говорит он. - Ну, это хорошо.

- Да, - говорю я, пытаясь восстановить душевное равновесие. - Мне тоже они понравились. Хорошие ... пироги. Оба .

Я спрашиваю себя. Я действительно самый глупый человек на планете? Или только иногда чувствую себя такой?

- Великолепно, - говорит Чаз . - Итак. Как проходит перерыв?

- Перерыв? - неубедительно удивляюсь я.

- Да, - говорит Чаз, - Перерыв твой и Люка .

- О, перерыв!- За головой Чаза взрывается фейерверки разных удивительных форм, например, яблоки или целующиеся губы. А он даже не смотрит. Его взгляд прикован к моему лицу. Которое, как я надеюсь, уже не горит так ярко как огни на горизонте позади него. - Хмм. Прекрасно, как я полагаю. Люку действительно нравится там. Он очень много работает. Но он знал, что его ждет.

- Хорошо - сказал Чаз, подняв пиво и делая глоток. - Он всегда все просчитывал.

- Да, - говорю я . - Ну, он просто делает это, чтобы помочь своему дяде.

- Да, - говорит Чаз . - Правильно.

Я резко посмотрела на него .

- Что ты хочешь этим сказать?

- Что я хочу этим сказать? - обороняясь переспрашивает он. - Это ничего не значит. Я просто сказал, что ты права.

- Это прозвучало с сарказмом, - сказала я .

- Ну, а это не было сарказмом, - говорит он.

- Ты думаешь, что он отчаянно нуждался в любом оправдании, какое только мог получить, - говорю я, мои мысли стали ясными, как прозрачная океанская волна, - чтобы уехать из города и убежать от меня. Поскольку я душу его.

О Боже мой. Это происходит снова. Я имею ввиду, мой рот. Говорит без меня. О чем я говорю? Ведь, я знаю, конечно … это - то, из за чего я не сплю ночами — когда я должна была уже заснуть, уставшая перешивать швы весь день с Сильвией и Марисолью — я волнуюсь об этом.

Но почему из всех людей, я говорю это именно Чазу?

Чаз кажется задается тем же вопросом.

- Как много вина, ты выпила? - спрашивает Чаз , смеясь, с недоверием.

- Нисколько! - сказала я. Удивительно, но это правда. Кроме того, мне жаль, что я не замолчала. Но мой рот говорит без меня, как обычно. - И ты не прав. Я не душила его совсем. Если и есть какая-нибудь проблема, так это то что, я не обращаю на него достаточного внимания. И кроме того я могу оспорить те слова, которые ты мне сказал в тот день.

- Какой день? - спрашивает Чаз , выглядя более смущенным, чем когда-либо.

-День, когда я сказала тебе, что он сделал мне предложение. Ты сказал, что он сделал предложение только потому, что он боится оставаться один, и предпочитает, быть с девушкой которую он знает, и что это не лучший выход для него.

Замолчи.Хватит.Лиззи

Чаз мигает глядя на меня.

- Ну ... Я все еще думаю, что это правда.

- Но у тебя не могут быть оба эти варианта!. На расстоянии, фейерверк меняется в еще более быстрой последовательности, чем раньше. Бум. Бум. Бум. Каждый взрыв кажется рассчитан, на моесердцебиение а не песню Бон Жови, которая играет из радио рядом с нами. Я стою так близко к Чазу, что могу видеть, как его грудь поднимается и опускается, в то же самом ритме, через вырез его поло с короткими рукавами. Трудно, не положить руки на его грудь, чтобы проверить бьется ли его сердце так же как и мое.

Боже, что со мной не так?

- Или я душу его, или он боится быть без меня, - выбалтываю я вместо этого. - Какой вариант правильный?

- Ты сейчас абсолютно безумна, - говорит Чаз мне, все еще немного смеясь. - Ты знаешь это, не так ли?

Правда, я действительно знаю это. Но знание этого не помогает.

- Ты - его лучший друг, - напоминаю я. - Ты знал его дольше, чем я . И у тебя, кажется, есть очень много мыслей о наших отношениях. Или по крайней мере, ты так думаешь. Я понимаю, что мы не говорили об этом некоторое время, потому что ты был занят Валенсией, но мне кажется, что у тебя должны быть какие то мысли об этом вопросе. Вперед. Я хочу услышать их.

- Не сейчас, - говорит Чаз, смотря вниз на меня с усмешкой, которую я могу только назвать наводящей на размышления. - Слишком много людей вокруг. Почему бы тебе не вернуться к этому позже? Я буду счастлив рассказать тебе о каждой теории, которую я знаю. И даже проиллюстрировать их.

От усмешки у меня в горле перехватило дыхание. Но я ни за что не дам ему знать об этом.

- О, ты хотел бы этого, не так ли? - спросила я требовательно. Я стою так близко к нему, что между нашими лицами всего лишь дюйм. - Это единственный способ, которым ты можешь дотронуться до женщины? Как до сексуального объекта?

- Как ты прекрасно знаешь, - говорит Чаз, притворяясь оскорбленным. - нет. Что ты спрашивала у меня сегодня вечером? О Валенсии? Ты ревнуешь что ли? Я не думаю, что мне нужно напоминать, что из нас двоих, ты помолвлена!

- Ты прав. С твоим лучшим другом.

- Эй, он твой жених. Складывается такое ощущение, что тебе приходится напоминать об этом самой себе.

- По крайней мере, у меня есть жених, - говорю я. - По крайней мере, я не эмоциональная калека, которая боится посвятить себя кому-то только, потому что девушке, которую я любила, оказалось, нравятся девушки.

- О да? - голубые глаза Чаза вспыхивают более ярко чем любой фейерверк, который до сих пор взрывался в ночном небе. - Ну по крайней мере, я не выхожу замуж за первого парня, который попросил об этом, только потому, что работаю в свадебном ателье, и не могу смотреть на всех своих клиенток, с бриллиантовыми кольцами на пальчиках, и не иметь такое же лично для себя.

Я пыталась восстановить свое дыхание, - в то время как мой телефон вибрировал в кармане моего яркого летнего платья. Я должна держать эту глупую вещь при себе все время, из-за чрезвычайных ситуаций со свадебным платьем. Хотя на сегодня у меня ничего не намечено.

- Это, - огрызнулась я на Чаза , - не соответствует действительности. Я, счастлива, потому что люблю Люка. И я хочу провести остаток своей жизни с ним.

- Да, - говорит Чаз с насмешкой. - постоянно говори себе это. Может быть, когда-нибудь ты даже начнешь в это верить.

Я открываю телефон думая что может быть это Люк мне звонит, хотя во Франции уже где-то два часа ночи -и вижу, что это моя мама.

- И, я полагаю, - говорю я Чазу, - ты думаешь, что ты подходишь мне больше, чем он.

- Я скажу тебе одну вещь, - говорит Чаз . - Я бы не был настолько глуп, чтобы ехать во Францию на все лето и оставить такую девушку, как ты, когда её окружают такие парни как я.

Нервничая из-за этого, я неуклюже нащупывала телефон, пытаясь ответить раньше, чем мама бросит трубку.

- Мама? - на заднем плане, фейерверки достигают апогея. Это финал шоу. - Я не могу сейчас говорить. Я перезвоню потом...

- Ах, Лиззи, дорогая, - моя мама прерывает меня. - Мне так жаль, что беспокою тебя. Я знаю, ты на вечеринке у Шери, - мы говорили в начале недели, и я упомянула, что я иду на вечеринку к Шери сегодня, - и я не хочу портить тебе день. Но я хотела сказать, прежде чем ты услышишь от кого-либо еще. Бабуля умерла

От фейерверков так шумно,что я подумала, что я её не так поняла. Я положила один палец в ухо и прокричала:

- Что?

- Дорогая, БАБУЛЯ УМЕРЛА СЕГОДНЯ. Ты слышишь меня? Я только хотела удостовериться, что ты не услышала это в своей машине или от Дениз или еще как то так. Дорогая? Ты там?

Я бормочу что-то. Я не знаю что.

Я думаю, что я в шоке.

Что она сказала?

- Лиззи? - Чаз смотрит на меня с веселым выражением на лице. - Что такое?

- А теперь, ты меня слышишь? - спросила мама прямо в ухо. Когда я сказала да, она продолжила - О, хорошо. Так или иначе это была очень мирная смерть.Он умерла во сне.Я только нашла ее днем на ее стуле.Она должно быть дремала, смотря сериал Доктор Куинн. Ты знаешь, она выяснила как пользоваться TiVo. У нее было пиво в одной руке. Не знаю, как она его достала. У нас было барбекю, на День независимости США, она должно быть стащила одну банку. Так или иначе, я хотела сообщить, что мы планируем поминальную службу на этих выходных. Я знаю как ты занята, но надеюсь, что ты найдешь время приехать. Ты знаешь, как она тебя любила. Конечно, не было правильным выбирать любимчиков среди вас, девчонок, но ты в самом деле всегда была самой любимой из всех внучек.

Мир кажется перевернулся. Внезапно, я поняла, что больше не могу стоять. Я чувствую, что мои колени сгибаются, но все в порядке, потому что Чаз поддержал меня рукой за талию, и подвел к холодильнику, крышку которого он захлопнул. Он посадил меня на холодильник, затем присел рядом со мной, придерживая меня одной рукой за плечи.

- Все хорошо. Не принимай все близко к сердцу. Я рядом с тобой. Просто дыши.

- Бабуля умерла, - говорю я ему. Я плохо его вижу.

Тогда я поняла, это потому, что я смотрю на него сквозь пелену слез. Я плачу.

- Сожалею, - говорит он. - Лиззи, мне так жаль.

- Она смотрела Доктор Куин, - говорю я ему. Я не знаю, почему. Это все о чем я могу думать. - И пила пиво.

- Что ж, - говорит он. - Если бы ты была бабулей и тебе нужно бы было уйти, ты бы сделала это именно так.

Я издаю всхлипывающий звук, одинаково похожий на рыдание и на смех.

- Лиззи? - Голос мамы зазвучал в моем ухе. - Кто это с тобой?

- Ч-Чаз , - говорю я, рыдая.

- Ах, милая, - сказала мама. - Ты плачешь? Я не думала, что ты так расстроишься. Бабуле было девяносто. Это не было полной неожиданностью.

- Для меня было! - завопила я. Я смутно понимаю, что гудение фейерверка прекратилось, и что внезапно стало очень тихо. Еще я понимаю, что бледные капли, которые я вижу через свои слезы, это лица … лица всех кто был на вечеринке Шери. И все они повернуты ко мне. Я пытаюсь вернуть мое самообладание и вытереть слезы обратной стороной своего запястья.

Но они не останавливаются. Они кажется, бегут все сильнее.

Чаз, казалось, понял мои проблемы, притянул меня в объятия. И вдруг я уже плачу у него на груди.

- Ах, - говорит мама ободряюще мне в ухо. Я тесно сжимаю мобильный телефон в одной руке, а другой крепко держусь за рубашку Чаза. - Хорошо. Я рада,что Чаз стобой. Он хороший, старый друг и позаботиться о тебе. - Я не говорю ей, что мой" хороший, старый друг "не более чем пять минут назад сделал непристойное предложения о" теории", которую он собирается, проиллюстрировать на мне в своей квартире .

- Да, - это все, что я могу выдавить из себя.

Потому что в самом деле, пока она не позвонила, я собиралась принять его предложение.

- Мама, - задыхаюсь я. - Я сейчас приеду.

- Хорошо, дорогая, - говорит мама . - Я люблю тебя.

Потом она повесила трубку, и я последовала ее примеру.

Чаз говорит:

- Тише, - в мои волосы, Тиффани снова подходит и спрашивает, что случилось, а Шери поглаживает мою руку:

- Ах, Лиззи. Все будет в порядке.

Но это не так. Как это может быть?

Бабули больше нет.

Я даже не попрощалась с ней.

История Свадеб

Почему третий палец левой руки считается обручальным пальцем? Древние египтяне и римляне считали, что вены из это пальца, ведут непосредственно к сердцу, что казалось логически объясняло размещение обручального кольца именно так. Наука уже давно доказала, что это не совсем точно.

Но традиция до сих пор живет, и этот палец всем известен как обручальный палец. И разве не романтично думать, что наши обручальные кольца соединены с нашими сердцами? Ну, соединены с помощью жутких вен с кровью?

Совет, как избежать свадебных несчастий.

Совет звучит банально, но примерьте заранее кольца, и жених и невеста, за несколько дней перед свадьбой. Самое жуткое, что можно представить во время свадебной церемонии, - это судорожное втискивание кольца, никак не налезающего на палец, из-за легкого напухания последнего, потому что вы слегка "заели" взвинченные перед важным событием нервы.

"Лиззи Николс Дизайн"

Глава 14

Вы были рождены вместе, и вместе вы будете всегда...

Но пусть будут свободные пространства в вашем единении.

И пусть ветры небес танцуют между вами.

Халиль Джебран (1883-1931), ливанский, американский философ, художник, поэт и писатель.

- Вот еще одна, - говорит моя сестра Роза, бесцеремонно бросив тарелку на кухонный стол передо мной. - Я думаю, что это зеленая фасоль. Или что-то зеленое, так или иначе.

Моя другая сестра, Сара, сидит с ноутбуком, в который она записывает имена всех, кто принес что-то для нас поесть, поскольку мы, якобы, так поглощены горем в связи со смертью бабушки, что не можем готовить. Для некоторых из нас, это действительно так. Кухонный стол покрыт кастрюлями блюд.

-От кого это?-хочет знать Сара.

- Не знаю, - говорит Роза в то время, как роется в своей сумочке, которую она оставила на кухне рядом с раздвижной стеклянной дверью на палубе. - Я нашла это на крыльце. Проверь карточку, идиотка.

- Твою мать, - говорит Сара, схватив карточку с верхней кастрюли.

- И тебя в этот рот целует муж? - хочет знать Роза. Затем она начинает смеяться. - О, это так. Он бросил тебя. Так все же где Люк? - Теперь ее внимание приковано ко мне.

- Не говори со мной, - говорю я Розе.

Роза смотрит на Сару:

- С чего это она? - хочет она знать.

- Она не разговаривает с тобой, - говорит Сара, - Потому что ты позвонила TMZ и настучала на ее клиента. Помнишь?

-О,брось,-говорит Роза с улыбкой,-ты все еще сходишь с ума из-за этого? Это должно быть вода под мостом. Наша бабушка мертва. А где Люк? Твой жених? Он не собирается явиться на похороны бабушки? Или он слишком занят в школе или чем еще? Как обычно.

- Он во Франции, - говорю я сквозь зубы.

- Ох,Франция,-говорит Роза с другой улыбкой,-конечно. Почему бы и нет. Франция.

- Так и есть, - говорю я. Почему я не могу сдержать слово, не говорить с теми, с кем не должна. - Он помогает дяде, который создал новый офис инвестиций. Но это не твое дело. Он хотел приехать. Ему действительно жаль. Но он не может приехать прямо сейчас. - И, кроме того, мы взяли перерыв. Я не говорю об этом Розе, которая не заслуживает того, чтобы знать мои личные проблемы. Но это правда.

- Ну да, - говорит Роза. - Знаешь, мы все начинаем задаваться вопросом, существует ли этот парень, Люк, или это просто какой-то парень, и ты делаешь вид, как будто у тебя есть бойфренд. Как будто. - все еще смеясь, Роза открывает стеклянные раздвижные двери и выходит на прохладный вечерний воздух, не потрудившись закрыть их за собой, так что все комары жужжа пролетают внутрь.

- Я тоже ее ненавижу, - сообщает мне Сара, как ни в чем ни бывало, как только Роза вышла из пределов слышимости, - Не обращай внимания. Ты не представляешь, как тебе повезло, что ты выбралась отсюда. Серьезно.

Я сижу, скрестив руки на груди и обхватив себя за локти. Я сидела так с тех пор, как вернулась домой.

Я просто не могу поверить, что ее больше нет. Бабули, я имею в виду. Дело в том... Я знала, что она старая.

Просто я никогда не думала, что она такая старая.

- Лиззи, она просто умерла, - это то, что сказал папа Шери, когда я спросила его, как это случилось. Он остановился, чтобы положить тарелку миссис Деннис из-под печенья не так давно. - Она была старенькой.

- Но... - я хотела спросить, будет ли вскрытие. Но предупреждающий взгляд моей мамы остановил меня. Мама не хочет, чтобы кто-то говорил о скрытии бабушки перед моим отцом. Это я могу понять.

И да, бабуле было девяносто, все-таки. Я думаю, как она умерла, не является такой уж большой тайной.

Но почему именно сейчас? Когда она мне нужна больше всего? Я не хочу показаться эгоисткой, но не могла ли она подождать два месяца, пока я не буду такой.. запутанной.

Все, кажется, испытали облегчение, когда доктор Деннис дал мне маленькую баночку с таблетками.

- Шери попросила меня назначить тебе эти, - сказал папа Шери, смущенно их передавая. - Они нужны, чтобы ты почувствовала себя лучше. Теперь, запомни ... не пить алкоголь, пока ты их пьешь, Лиззи!

Все засмеялись, словно доктор Деннис удачно пошутил. И посмотрел на меня выжидающе, ждет, чтобы я приняла одну из таблеток. Я притворилась, что выпила ее.

Но если они думают, что допинг меня будет меня держать подальше от вопроса - например, будет ли на похоронах играть бабулина любимая песня "Шоссе в ад", или нет? - то они должны еще раз поразмыслить над этим . Я не собираюсь так легко отступить. Бабуля могла быть счастлива, живя в алкогольной дымке, она, может даже, была хороша в этом, но только не я.

Никогда.

- Правда, - продолжает Сара, - Ты не поверишь, в какую сучку превратилась эта Роза. Ну, не превратилась, потому что она всегда была такой. Но она стала хуже с возрастом. Ты думаешь, что ее донос на твою подругу папарацци - это плохо? Подожди. Толи еще будет. Может быть это период перед менопаузой. Я видела что-то об этом на шоу Опры. Разве у Чака и меня проблемы? Он не бросил меня. Он просто больше занят работой. Как будто у Розы и Анджело все хорошо. У него даже нет работы. Она по-прежнему содержит их обоих.

- Ха, - говорю. Я до сих пор не могу поверить, что моя собственная сестра думает, что мой жених поддельный. Как будто у меня проблемы. Как у нее.

А, ладно, может Люк и не прилетел обратно и не встретился со мной здесь, на похоронах. Но это я попросила о перерыве. Может быть, он думает, что я не буду ему рада. Это естественное предположение, верно? Вообще-то, это моя вина. Бедный парень, вероятно, думает, что я не хочу его больше.

Кроме того, его бабушки и дедушки умерли, когда он был маленьким. Он не знает, что он значит терять прародителя, когда ты взрослый. Бабуля была мне очень близка. Люк не имеют никакого представления, что это такое.

Как и я, на самом деле. Я просто переживаю это в первый раз. И не могу опереться на плечо моего жениха.

- И ты бы видела, что делают ее дети, - продолжает Сара. - Ты никогда не видела детей настолько загруженных. Балет, прослушивание, каратэ, гимнастика, французский - французский, Христа ради. Они живут в штате Мичиган. Когда у них возникнет необходимость говорить по-французски? Кроме, может быть, твоей свадьбы, если она когда-нибудь произойдет. У них нету и минуты для себя, просто чтобы быть детьми. Не удивительно, что они такие странные .

В эту минуту Мэгги, старшая дочка Розы, входит в комнату, держа в руке на готове репортерский блокнот и карандаш.

- Простите, - говорит она. - Я открываю мою собственную газету. Есть ли у вас какие-либо новости?

Сара и я уставились на нее.

- Что? - говорю я.

- Новости, - кричит Мэгги. - Я открываю свою собственную газету. Детскую газету. Мне нужны какие-то новости, чтобы напечатать. Если ли они у вас?

- Боже, да твоя прабабушка только что умерла, - говорит Сара. - Разве это не достаточная для тебя новость?

Мэгги смотрит на меня:

- Тетя Лиззи, - говорит она. - Как ты относишься к смерти бабули?

Слезы наполняют глаза. Стараясь не плакать открыто перед моей племянницей, я говорю:

- Мне очень грустно. Я буду очень скучать по ней.

- Могу ли я процитировать тебя? - хочет знать Мэгги.

- Да, - говорю я.

- Хорошо. Спасибо. - Мэгги поворачивается и выходит из комнаты, не сказав ни слова.

- Видишь? - говорит Сара, как только она ушла. - Что-то не так с этим ребенком.

Роза выбирает именно этот момент, чтобы вернуться на кухню, пропахшую сигаретным дымом. Она закрывает раздвижную стеклянную дверь за собой и бросает пачку сигарет и зажигалку в свою сумочку.

- Что-то неправильно с чьим ребенком? - спрашивает она.

- С твоим, - огрызается Сара. - Мэгги. Она только что приходила сюда и объявила, что она открывает газету и спросила у нас, есть ли какие-нибудь новости.

- По крайней мере, - говорит Роза мягко, отгибая алюминиевую фольгу с персикового пирога, принесенного кем-то, и погружая в него ложку, - она не лишенная воображения, ковыряющаяся в носу идиотка как дети некоторых людей, о которых я могла бы упомянуть.

Сара втягивает воздух, но, прежде, чем она смогла сказать что-нибудь, я спрашиваю:

- Что ты сделала с деньгами, Роза?

Роза недоуменно смотрит на меня:

- Прости?

- Деньги, которые ты получила за то, что заложила Аву Джек, которая скрывалась в моей квартире. - Я смотрю на нее. - На что ты потратила их, на пластическую хирургию? Это не могла быть липосакция плеч, потому что они огромные, как всегда.

Возмущенный крик Розы заставляет звенеть китайскую коллекцию мамы. Я воспринимаю это как повод, чтобы встать и уйти.

- Что там происходит? - спрашивает меня мама, когда я захожу в гостиную, где она и папа беседуют с отцом Джимом, который будет проводить панихиду бабушки.

- Ничего, - говорю я, садясь на диван рядом с ней. - Просто сестринские штучки.

Мама одаривает Отца Джима виноватой улыбкой и говорит:

- Прошу меня извинить. Продолжайте,отец.

Я сижу и слушаю их разговор, едва понимая о чем они говорят через туман несчастья, в котором я утонула. Не помню, чтобы я когда-то чувствовала себя так ужасно. Хотелось умереть. На самом деле хотелось. И почему меня до сих пор никто не убил? Как они могут спокойно продолжать разговор, как будто ничего не случилось, когда на самом деле вот он, конец мира?

- Ну, - говорит отец Джим. - Я думал, что месса будет прекрасным жестом.

- О, месса, - говорит мама, глядя на папу. - Да, это было бы прекрасно.

Папа смотрит скептически:

- Я не знаю, - говорит он. - Месса. Из-за нее панихида будет длиться на час дольше. - Интересно, видел ли отец Джим, как моя мама ударила ногой папу под журнальным столиков. - Ох. Я лишь хочу сказать, моя мать не была особенно религиозной женщиной.

Даже через мои страдания, я в состоянии понять, что бабуля - не религиозный человек. Она хотела отдать дань Байрон Салли на своем памятнике, а не Богу. Потому что для нее, Байрон Салли был Богом. Я чувствую, что оживляюсь. Немного. Потому что я начинаю чувствовать что-то кроме грусти. И это гнев.

- Это только делает проведение мессы еще важнее, - продолжает отец Джим, - Посещение вашей матерью церкви, особенно в ее последние годы, было, в лучшем случае, отрывочным. Но я знаю, если бы она была в силах, в конце концов, она бы этого хотела.

Она была в полном расцвете сил, хочу закричать я. Она владела собой лучше любого из вас.

- А теперь, - продолжает отец Джим, - насчет музыкального сопровождения...

- Ее любимой песней была "Шоссе в ад" - я удивляюсь тому, что говорю.

Мама уставилась на меня. Папа расхохотался, но остановился, когда увидел, что теперь мама смотрит на него.

- Э, - говорит отец Джим. - Да. Ну, как бы то ни было, я считаю, что более традиционный выбор порадует прихожан...

- Но это ее любимая песня, - я прерываюсь. Я не виню маму, что она начала кричать. Она права. Почему я вмешиваюсь? Хотя, в то же время, - Неужели вы не хотите, чтобы ее любимая песня играла на ее собственных похоронах.

- Ну, может не эта песня, - говорит мама, выглядя растерянно. - Это о... ладно, это же о попадании в ад, Лиззи.

- Может мы могли бы найти инструментальную версию, - говорит папа задумчиво.

Мама смотрит на меня с выражением "смотри, что ты развязала". Потом говорит:" Лиззи, миссис Брэнд сказала, что заедет с тушенкой Брансвика. Ты не могла бы подождать ее у входа? Она недавно подвернула лодыжку, и я не хочу чтобы она выбиралась из машины, держа в руках огромную кастрюлю. Было бы прелестно, если бы ты встретила ее на подъезде к дому и сама взяла у нее тушенку."

Я смотрю на мать, как будто она сошла с ума. Однако, когда стало ясно, что она не шутит (она не мигая смотрела назад), я вздохнула и встала с дивана. Почти всю дорогу из дома, я услышала, как она говорила вполголоса отцу Джиму:

- Лиззи и бабушка были очень близки. Я не уверена, что ее присутствие здесь, пока мы все планируем, - действительно хорошая идея. Лиззи всегда была самой... ну, эмоциональной из моих детей.

Слезы заполняют мои глаза. Я шатаюсь, выходя на ночное затемненное крыльцо - никто не подумал включить свет, - и сажусь на ступеньки, уткнувшись головой в колени. Эмоциональная?

Ну, думаю, что это я. Это эмоционально - грустить, что бабушка мертва? Это эмоционально - желать, чтобы человек, который будет проводить ее похороны, на самом деле знал ее, мог бы, возможно, сказать несколько слов о ней, что может на самом деле что-то значить?

Это эмоционально - чувствовать, будто я чужая в своей собственной семье, как будто эти люди, которых я знаю всю свою жизнь, на самом деле не знают меня - или не заботятся обо мне - совсем? Бабуля была единственной - единственный из них - кто всегда говорил мне все, за что на самом деле стоило ругать.

Не то чтобы я никогда не говорила ей об этом.

А теперь она ушла. И у меня больше никогда не будет шанса. Никогда не будет возможности поговорить с ней еще раз.

Неудивительно,что я так эмоциональна.

Боже. Может быть, в конце концов, я должна принять одну из этих таблеток, что прописал доктор Деннис. Я чувствую, как они стучат по своей упаковке в кармане моих джинсов. Заставят ли они меня чувствовать себя менее эмоциональной? Остановят ли они мои чувства вообще? Потому что сейчас это то, что мне очень, очень нравится.

Вспыхнули фары, и я подняла голову. Миссис Брэнд со своей тушенкой Брансвика. Я сильно ударяю запястьями по своим щекам. Я не хочу, чтобы миссис Брэнд - кем бы она ни была - видела меня в таком ужасном беспорядке.

Но автомобиль не сворачивает с дороги. Он останавливается и паркуется ниже по улице. Снаружи так тепло и сыро, что это выглядит, своего рода, туманом, укрывшим улицу. Я смотрю на красные задние фары в тумане, вдыхая летний воздух, такой знакомый и все же такой странный после стольких месяцев в городе. Запах свежескошенной травы, пение цикад, стрекот сверчков... эти летние запахи и звуки, которые почти чужды мне теперь, я не испытывала их так долго.

Кто-то выходит из припаркованного автомобиля. Хотя довольно темно, и туман довольно плотный, я вижу, что это не женщина. Это мужчина, высокий и плечистый. Я смотрю далеко, в туман, в темное море нашего двора, где Роза и Сара заставили меня полить из шланга мамино и папино покрывало, оставшееся с того времени, когда бабуля няньчилась с нами, и все заканчивалось рвотой на нем во время приготовления хереса.

Да, это было не очень весело.

Но до этого - до рвоты - бабушка рассказала мне историю, как она работала на военном заводе во время Второй мировой войны, пока дедушка воевал с нацистами в Париже (все в его отряде погибли, выпив из бутылки вина, которую они нашли в заброшенном доме в Марселе, не зная, что его отравили приспешники нацистов. Дедушка, будучи трезвенником, единственный кто выжил), и как они с девочками рисовали черные линии на ногах, как будто у них были полосатые чулки, чтобы пойти повеселиться в субботу вечером, потому что весь шелк шел на парашюты.

Именно об этом надо говорить на похоронах. О веселых временах. И о невероятных жертвах, на которые шло ее поколение - без единой жалобы. А не о каких-то глупых строках из Библии, которые не имеют никакого отношения к бабушке и никогда не имели.

Я замечаю сквозь туман, что человек идет в сторону нашего дома. Я также замечаю, что его рост и фигура как... у моего жениха.

Мое сердце, кажется, застыло в груди.

Но что бы Люку делать здесь? Я имею в виду, по правде говоря, моя бабушка - член семьи, о которой я заботилась больше всего в мире, хотя я не поняла этого пока не стало слишком поздно - умерла. И это правда, я действительно разочаровалась в нем, потому что он до сих пор не предпринял никаких усилий в ходе наших отношений, чтобы встретить кого-нибудь из моей семьи.

Но он во Франции. Он не прилетит в Энн-Арбор только ради похорон. У нас перерыв.

И тогда, когда туман кружится и опадает вокруг ног мужчины, свернувшего на нашу подъездную дорожку,я вижу того, из-за кого мое минуту назад замерзшее сердце взрывается миллионами крошечных язычков пламени - как фейерверк, только в моей груди, а не в ночном небе: он носит бейсбольную кепку.

Секунду спустя, я со всех ног бегу. Я бегу к нему сквозь туман, и секундой позже, я останавливаюсь перед ним. Он останавливается тоже.

Кажется, будто время остановилось. Все, что я слышу, сердцебиения двух людей словно звук цикад. И наше дыхание.

- Что ты здесь делаешь? - требую я. Мой голос звучит резко по некоторым причинам.

- А как ты думаешь, что я здесь делаю? - выпалил Чаз. Его голос тоже звучит хрипло. - Я приехал, чтобы посмотреть, как у тебя дела.

Я сканирую улицу позади него, но там никого нет.

- Где Валенсия?- Спрашиваю я его.

- К черту Валенсию. - говорит он.

- Думаю, ты уже об этом позаботился, - говорю я.

- Ты знаешь, что? - говорит Чаз , повернувшись обратно к машине. - Я могу уйти, если это то, что ты действительно хочешь.

Мое сердце сжалось, я быстро шагнула вперед и положила свою руку на его руку.

- Не уходи, - говорю я. - Мне очень жаль. Я просто ... - рыдание вырывается из моего горла. - Ах, Чаз. Все так непросто.

- Я знаю, - говорит он. Я не могу видеть его глаза, потому что они скрыты в тени краев кепки.

- Нет, - говорю я, мои глаза тонут в слезах. - Я имею в виду, это не только... это не только бабуля. Это что-то намного большее.

И затем, это случилось. Мой рот взял верх над разумом, и слова выливаются из него прежде, чем я могу их остановить.

- Это отстой, - слышу я, как странно,звучит мой сиплый голос, - потому что ... потому что я думаю, что я влюблена в лучшего друга моего жениха.

- И что? - говорит Чаз без колебания, совершенно не удивляясь. - У меня еще хуже. Я влюблен в невесту моего лучшего друга.

На мгновение все замирает. Ни один из нас, кажется, не дышит, и даже цикады затихли.

Я не уверена, что я правильно услышала то что он сказал. В невесту его лучшего друга? Но это ... это я! Это означает что Чаз, что он влюблен в меня!

Так вот, что он здесь делает, в доме моих родителей в эту туманную летнюю ночь. Вот почему он стоит здесь передо мной с руками по швам, с открытыми ладонями, потому что нечего скрывать, нет больше сарказма, нет больше кусачих замечаний, нет больше Люка, нет Валенсии, нет больше ничего. Только мы.

Все, что потребовалось - это несколько тысяч миль разделявших нас, избавление от всего, кроме этих чувственных эмоций, и смерти одной из людей, которую я люблю больше всего на свете.

Тогда, по какому-то невидимому сигналу, мы делаем шаг вперед, пока наши тела не сталкиваются, и он не говорит: "Уфф" - , а затем, "Лиззи..." и я обхватываю руками его шею и наклоняю его голову так, чтобы я смогла прижаться своими губами к его.

И тогда ни один из нас ничего не говорит в течение достаточно долгого времени.

История Свадеб

Первый список свадебных подарков был создан универсальным магазином Маршалл Филд в Чикаго в 1924 году.Он был создан с целью помочь парам получать свадебные подарки по составленному ими списку, и вскоре стал распространен в магазинах по всему миру.

Первый электронный или онлайн список был введен Target в 1993 году.(Target Corporation — сеть магазинов розничной торговли основанный в Миннесоте в 1962 год)

Правда, факт первого глумления и издевательств в присутствии ее сослуживцев над выбором невестой столовых приборов отвергнутым ухажером документально зафиксирован не был.

Совет, как избежать свадебных несчастий.

Никто никогда не хочет думать, что свадьба может быть отменена. Но такие вещи случаются. Вот почему необходимо следовать свадебному этикету, который призывает не вскрывать свадебные подарки до того момента, пока свадьба не состоялась. Таким образом, если свадьба не состоится в назначенное время, эти вещи могут быть легко возвращены дарящему, как и принято поступать в таком случае.

"Лиззи Николс Дизайн"

Глава 15

О, стань возлюбленной моей -

И поспешим с тобой скорей

На золотистый бережок -

Ловить удачу на крючок.

Джон Донн (1572-1631), английский поэт.

- Это так неправильно, - говорю я, лежа голой на такой же голой груди Чаза.

- И поэтому оно так чертовски приятно? - отзывается он.

- Если ад и существует, - говорю я, - то мы непременно будем гореть в нем.

- По крайней мере, мы будем вместе, говорит он. - И я уверен, Элвис будет там. И Эйнштейн. Он был прелюбодеем, не так ли?

Я издаю стон и поворачиваю голову, чтобы посмотреть на фреску, на которой изображен замок на холме. Это даже не хорошая фреска.

Но я не поворачиваю голову снова, потому что на другой стене висит фреска еще хуже, на ней изображен рыцарь на белом коне. Чаз остановился в "Рыцарском пристанище", в окна которого вставлены искусственные бриллианты и еще есть башня, чтобы номер выглядел как замок. Когда я поинтересовалась у него, какого черта он предпочел этот отель из всех отелей Энн-Арбора, он ответил:

-Лиззи, у меня в номере есть башня. Как ты можешь задавать мне такие вопросы?

- И Шекспир, - говорит сейчас Чаз. - Он был неверным. Так что по крайней мере в аду нам не будет скучно.

- Я не неверная, - Я не замужем. Я всего лишь помолвлена. И у нас перерыв.

- Ты уточняла все пункты перерыва? - спрашивает Чаз. - А они включают безудержный секс с лучшим другом твоего жениха?

- Перестань, - говорю я. - ты воспользовался мной, когда я была в ослабленном эмоциональном состоянии.

- Я? - Чаз начинает смеяться, моя голова подпрыгивает на его мускулах пресса вверх и вниз. - Ты совратила меня на дороге у дома твоих родителей. Я просто заехал высказать дань уважения, и вот вдруг твой язык у меня во рту, а твоя рука у меня в штанах. Я был так напуган, что почти позвонил в службу спасения, чтобы пожаловаться на сексуального маньяка на свободе.

- Серьезно, - говорю я. - Что мы будем делать теперь?

- У меня есть пара идей, - говорит Чаз, поднимая одеяло и смотря под него.

- Мы не можем позволить животной похоти мешать нашей дружбе, - говорю я.

- Я не хочу дружить с тобой, - говорит Чаз само собой разумеющим тоном. Я перестал хотеть дружить с тобой в канун Нового года. Помнишь? Но ты пошла и разрушила все помолвкой. Я, кстати, в это время спал.

Я откатилась от него и легла на спину, смотря в потолок, который был сделан из того отвратительного материала, который сверкал. Там был потолочный светильник, который был сделан под старину. Я бы не удивилась если бы там была камера слежения, которая записывала каждое наше движение за последние два часа. "Рыцарское пристанище" казался отелем именно такого типа.

Что делает это место идеальным для дешевого романа с бывшим парнем моей подруги и лучшим другом моего жениха.

- Ты даже не веришь в брак, - жалостно стону я в миниатюрную камеру. Если такая есть.

- Чтож, если я и верил, то, конечно, не женится бы на тебе, это точно, - говорит Чаз. - Ты бы спала с моим лучшим другом за моей спиной, пока я во Франции, а ты на похоронах своей бабушки. Ты бы была наихудшей женой.

Я наклоняюсь, чтобы ударить его, но он переворачивает меня на спину, прижав мои руки к простыне. Секундой позже, он смотрит мне глубоко в глаза.

- Лиззи, - говорит он, его взгляд был суровым. - Ты должна перестать корить себя за это. Ты и Люк были вместе долго. Ты не должна была говорить "да", когда он просил тебя выйти за него замуж. Я говорил тебе это в то утро в твоей квартире. Если бы ты послушала меня тогда, то смогла бы спасти каждого из нас от душевных мучений. Особенно меня. И себя.

Я уставилась на него.

- Ты думаешь, что я не знаю это? - требую я. - Но ты мог бы не разыгрывать из себя прекрасного принца тем утром. Ты мог бы просто сказать мне, что любишь меня.

- Мне кажется, что я должен тебе напомнить, что во-первых, ты никогда не давала мне шанс ...Ты уже была обручена, когда я проснулся, и, во-вторых, я говорил, что люблю тебя, и ты приняла это за шутку и ушла.

Я застыла. Затем возмущенно говорю:

- Ты хочешь сказать, в спорт-баре? Но ты был такой противный! Я не думала, что ты всерьез сказал это.

Он выглядит, будто ему больно.

- Я обнажил свою душу, а ты подумала, что это противно. Мило

- Серьезно, - говорю я. - Ты был ужасен. Ты не мог же ожидать, что я всерьез восприму те слова...

- Я был смертельно ранен! - настаивает Чаз. - Женщина, которую я любил, и которая, как я думал, любит меня тоже, - не лги, но ты даже сказала, в ночь свадьбы Джилл Хиггинс, что мы перейдем на следующий уровень, - только что обручилась с другим.

- Теперь ты просто смешон, - говорю я. - Соглашаясь перейти на другой уровень и говорить, что я влюблена в тебя - две совершенно разные вещи.

-Если я и был противным, как ты говоришь, я имел на это право,- говорит Чаз. - Ты была похожа на сумасшедшую. Воображала себя помолвленной за парнем, который совершенно тебе не подходит.

- Ты ничего не имел против, когда мы с Люком начали встречаться прошлым летом, - возражаю я.

- Конечно, я не был против того, что ты спишь с ним,- говорит Чаз. - Я никогда бы не подумал, что ты захочешь за него замуж. Особенно, когда я убедился в том, что ты не влюблена в него.

Я все еще лежу под весом его тела и могу видеть только его.

- Я прошу прощения, - говорю я. - Но я, безусловно, любила его.

- Перед Великим Рождественским Инцидентом со Швейной машинкой, возможно, - говорит Чаз. - Но не после. Тебе просто потребовалось кое-какое время, чтобы понять это.

Я уставилась на него, пытаясь выяснить, является ли правдой то, что он говорит. Какая-то часть меня уверена, это не так.

Но другая часть меня в ужасе от того, что это оказалось правдой.

- Но ты наконец-то согласилась, что сейчас влюблена в меня, - говорит Чаз, дотягиваясь до меню. - Ну, и какое это имеет значение? Сейчас я хочу есть. Все эти измены вызвали в рыцаре чувство голода. Что мы закажем? Большие начос с говядиной? Или..ооо...бекон и картофель с чеддером и со сметаной. Какое хорошее меню предлагает это заведение...о, подожди. Кремовый сыр и индейка. Кто может отказаться?

- Я не могу сказать ему, - воскликнула я.

Чаз уставился на меня:

-О кремовом сыре и индейке?

- Нет, - говорю я, тыкая его через простыню. - И пожалуйста, слезь с меня, ты весишь тонну, - Чаз услужливо делает то, что я прошу. - Люк. Он никогда не должен об этом узнать.

Чаз опирается на локти.

- Я понимаю, почему, - говорит он, глядя на меня голубыми глазами. - Кто ест индейку с кремовым сыром? Это отвратительное сочетание.

- Нет, - говорю я, садясь. - О нас. Он никогда не должен узнать о нас.

Тон Чаза не меняется:

-Ты собираешься выйти замуж за Люка и обращаться со мной как с игрушкой? Как это мило с твоей стороны.

- Я... Я не знаю, что мне делать, - говорю я. - Ну, как... как я могу, он же любит меня.

Чаз берет меню:

-Лиззи. Давай просто сделаем заказ. Мы не будем обсуждать это до вечера. Они принимают заказы до 11.

Я жую нижнюю губу:

- Я.. - говорю, - Я... не хороша в этом. Все будет ужасно.

- О, я не знаю, - говорит Чаз с улыбкой, - По-моему, в прошлый раз ты сделала все отлично.

Я подняла одну из плоских, неудобных рыцарских подушек и стукнула его ею. Он, смеясь, то вытягивал ее у меня из рук, то боролся со мной, опрокидывая обратно на кровать.

Мы едва успели заказать себе начос до положенных одиннадцати часов.

- Где ты была прошлой ночью? - спрашивает Сара, когда я появляюсь дома на следующее утро.

- И не в этом ли платье ты была вчера? - язвит Роза

Их глаза вспыхивают секундой позже, когда видят Чаза входящим за мной в открытую дверь.

- Чаз! - вскрикивает мама, выглядя действительно обрадованной. - Какой сюрприз!

- Дайте мне слово, - Роза стреляет в меня взглядом, как голодная акула.- Когда ты приехал, Чаз? Не говори нам.....вчера ночью?

- Как хорошо, что ты пришел, - говорит мама, собираясь обнять Чаза. Встречаясь долго с Шери, он стал любимцем всей моей семьи. Ну хорошо, моих родителей. У моих сестер нету любимцев, за исключением, разве что, их детей.

- Как я мог не прийти, - говорит Чаз, когда моя мама отпускает его и мой папа выходит из своего кабинета, его очки для чтения взгромоздились на макушке, а газеты торчат в его руке, - ведь я был большим поклонником миссис Николс.

- Да, моя мать была кем-то вроде героя, - говорит папа, пожимая руку Чазу. - Рад тебя видеть.

Роза и Сара тем временем замечают царапины от щетины на моем лице, которые я не в состоянии была скрыть. Щетина Чаза начинает появляться примерно в 10 утра, и любой поцелуй приводит к последствиям. Чувствуя их шокированные взгляды на себе, я проверяю новые подношения - пирог от одной из соседок и цветочный венок от бабулиного дантиста - пока Чаз принимает предложенный мамой кофе и кусок кофейного пирога, который Хаффманы принесли ранее.

Как только они оказываются вне зоны слышимости, Роза делает два быстрых шага ко мне и шипит "Шшшшлюха" мне в ухо и щипает меня за зад перед тем как направиться в кухню и налить себе еще кружку кофе. Я взвизгнула - она щипается больнее всех.

Затем вошла Сара и прошептала:

- Я всегда думала, что он милый. Ну знаешь, не как обычно милый; высокий в конце концов. Хотя по мне он слишком волосатый. Но он же все еще в школе? И у него нет работы? Как же он собирается содержать тебя без работы? Ты хочешь, чтобы тебе пришлось содержать его? Я конечно феминистка до мозга костей, но не настолько. Посмотри, что стало с Розой.

Мои глаза все еще слезятся от щипка Розы. Мне приходится сесть, потому что я не в состоянии видеть мебель в гостиной, которую моя мама передвинула, чтобы освободить место для цветов, которые все приходили. Следующее, что я чувствую, это втиснутый мне в руки лист бумаги.

- Вот, - говорит детский голос.

- Что это? - спрашиваю я.

- Это моя газета, - когда мое сознание немного прояснилось, я увидела мою племянницу Мэгги передо мной. - Это будет стоить 10 центов.

Я роюсь в кармане, достаю деньги и протягиваю 10 центов Мэгги. Она уходит, даже не сказав спасибо.

Я опускаю взгляд на лист бумаги. Он напечатан 16-м шрифтом и выглядел как главная страница настоящей газеты. Ясно, что девочке кто-то помогал, так как она только в первом классе и лишь научилась писать и читать. Заголовок, напечатанный 26-м шрифтом, кричал "Бабушка Николс Умерла!!!!"

Ниже, есть статья, которая продолжает ужасно подробно описывать смерть бабули, с частью о том, как Элизабет Николс говорит, что это "очень печально".

- Теперь, Лиззи, - говорит мама, выходя из кухни с Чазом, держащим дымящуюся чашку кофе и тарелку с кофейным пирогом. - Я хотела тебе сказать, что мы выбрали тебя для чтения на дневной службе.

- Чтение? - смотрю я сквозь газету, - Ты про что?

- Всего лишь абзац из Библии, который подобрал Отец Джим, - продолжает мама, в то время как Роза выходит из комнаты и садится за пианино.- Я достану для тебя копию, чтобы ты потренировалась. Каждой из вас, девочки.

- Бабуля никогда не читала Библию, - говорю я. Никогда в жизни.

- Но похороны не могут пройти без чтения Библии, - говорит Сара.

- И это очень хорошие страницы из Библии, дорогая, - говорит мама. - Не волнуйся.

- Страницы из Библии со вкусом, - говорит Чаз и кладет свою тарелку кофейного пирога на стол. Когда мама посмотрела на него, он ухмыльнулся и отсалютировал ей кружкой кофе. - Великолепный кофе, миссис Николс!

Мама улыбается:

-Ну, спасибо, Чаз.

Я слишком несчастна, чтобы улыбаться:

-Мам, - говорю я. Эти похороны... не имеют ничего общего с тем, что делала бабуля. Мы должны устроить торжество ее жизни. Все должно представлять то, что она действительно любила.

- Например, что? - фыркнув, спрашивает мама. - Доктор Куин, женщина-врач и пиво?

- Да, - говорю я. Именно.

- Не говори глупостей, Лиззи, - говорит Роза. Она бросила взгляд на кухонную дверь, откуда мой папа не появлялся - видимо до сих пор был занят приготовлением себе кофе и пирога. Она понизила голос до шепота и прошипела: - Бабуля достаточно нас донимала, пока она была жива. Давайте не дадим ей донимать нас и после ее смерти.

Я расширяю глаза и поворачиваю голову, чтобы посмотреть на Чаза, который подавился немного кофе, который он глотнул.

- Итак, Чаз, - говорит папа, заходя в комнату вместе с Анджело, мужем Розы, который одет в черный костюм без галстука и черную рубашку, расстегнутую до груди. - Ты все еще в школе?

- Да, сэр, - говорит Чаз. - Мне осталось еще где-то 3 года курсовой работы и потом мне придется начать писать диссертацию и защитить ее. Потом, надеюсь, я смогу найти работу и начать учить.

- Да? - мама освобождает место на диване, чтобы папа сел рядом с ней. - И где ты надеешься найти место? Здесь, на среднем западе? Я знаю, как ты относишься к Россомахам (баскетбольная команда Мичигана - прим. пер.). Или на востоке?

- Не имеет значения, - говорит Чаз, пожимая плечами. - Главное, чтобы там была Лиззи

Мама не донесла кружку до губ, выглядя так, будто она не правильно расслышала то, что сказал Чаз. Роза прищурилась и взглянула на кольцо на моей левой руке, в то время как Анджело выглядел озадаченно. Сара закашлялась. Папа лишь приветливо улыбнулся и сказал: "Что ж, это хорошо," и доел остатки своего кофейного пирога.

- Я не понял, - говорит Анджело. - Я думал Лиззи помолвлена с тем парнем, Люком. Чаз, разве ты не встречался с ее подружкой-лесбиянкой?

- Кто такой Люк? - интересуется папа.

- О, дорогой, помнишь, - говорит мама. Мы разговаривали с ним по телефону. Это милый молодой человек, с который Лиззи встречалась во Франции.

- Я все еще с Люком, - говорю я быстро. Просто все сейчас... так сложно.

- Как всегда, - говорит Роза, вставая и забирая пустые тарелки Чаза и папы. - Жаль, что бабуля умерла. Ей бы это понравилось.

И я, немного с опозданием, понимаю, что Роза права. Мало того, что бабуле нравилось то, что происходит между мной и Чазом, она поощряла это. Она была единственной, кто призывал меня не обручаться. Она была той, кто всегда считал, что Чаз все время был моим парнем.

И то что он очень сексуален, если мне не изменяет память.

Бабуля была права.

Как сейчас выясняется, во многих вещах.

История Свадеб

Первые обручальные кольца носили только невесты, а не женихи. Это потому, что первые невесты считались имуществом своих мужей и один раз "окольцованными" (или захваченными в плен), они считались собственностью своих мужей. Кольцо, хотя до сих пор и носят на четвертом пальце левой руки, пальце как склонны считать связанном с сердцем - был символом принадлежания мужу. До тех пор пока не началасьВторая мировая война, что и стало причиной, популярности ношения обручального кольца как для мужчин, так и для женщин , а во время Корейской войны, это стало нормой.

Почему это произошло? Потому, что так женщины могли быть уверены, что их мужья, когда находятся вдали от дома, помнят, что они не свободны!

Совет, как избежать свадебных несчастий.

При отмене свадьбы, это необходимо, но не обязательно, отправляется формальное объявление. Проинформировать друзей и семьею устно, что ваши планы изменились нормально. Однако, если вы откладываете свадьбу, необходимо просто отправить карточку ,о переносе даты и места свадьбы. Если звонить всем гостям из вашего списка, чтобы сказать им, что ваша свадьба отменяется является слишком болезненным для вас, кто-то другой— например ваш дизайнер свадебного платья-может сделать это за вас. Это то, что мы сделаем для вас! Ну, что наши администраторы сделают для вас в в любом случае.

"Лиззи Николс Дизайн"

Глава 16

Я возложил свои мечты тебе под ноги. Шагай аккуратно, ведь ты идешь по моим мечтам.

У.Б. Йейтс (1865-1939), ирландский поэт и драматург.

- Милая, где ты была? - спросила мама, как только мы с Чазом вошли в церковь, с опозданием. Это была подстроенная Чазом выходка, чтобы избавить меня от того, что он назвал дикостью - последний взгляд на усопшую, который был запланирован на час до начала похорон.

К сожалению, я обнаружила, что мама хватает меня за руку, гроб оставили открытым только для меня.

- Поспеши, - говорит она, быстро меня таща. - Они собираются закрывать его.

- О, ничего страшного, - говорю я, - Я в порядке.

- Нет, милая, - говорит мама. - Тебе как никому другому нужно успокоиться и увидеть бабулю в мире.

- Нет, - говорю я. - Не надо, Мам.

Но мама видимо мне не верит, потому что выдергивает меня из безопасности защищающих объятий Чаза и подталкивает к бабушкиному гробу, который стоит в заднем конце церкви, и ждет пока его доставят к месту упокоения. Крышка поднята, и бабуля, кажущаяся невозможно маленькой и хрупкой - и совсем не похожей на саму себя - лежит внутри. Я пристально смотрю на нее в страхе.

- Видишь? - говорит мама утешительным тоном, таща меня к нему. - Все в порядке. Над ней славно потрудились. Она выглядит, будто просто спит.

Бабушка не выглядела спящей. Она выглядела как восковая кукла. Во-первых, кто-то наложил на ее лицо слишком много румян. И во-вторых, они надели на нее синее платье с воротничком, который был очень высоким и кружевным - то, что она никогда бы в жизни не одела - и скрестили ее руки на груди над букетом цветов.

Как бы замечательно сюда подошла баночка пива.

- Можешь поцеловать её на прощание, если хочешь, - успокаивающе говорит мне мама.

Я не хочу никого оскорбить, но на самом деле, я бы скорее поцеловала ди-джея Типпикэта.

- Нет, - говорю я. - Не надо.

- Мэгги поцеловала ее, - говорит мама, выглядя немного оскорбленной.

Я стала искать мою племянницу, надеясь найти ее забившейся в угол церкви, покачивающейся и мягко говорящей себе, что все будет в порядке. Но она была около двери и пыталась заполнить пустую бутылку святой водой и говорила кузенам, что все хорошо и что она пьет ее все время.

- Э, - говорю я маме, - Все нормально. Правда.

Мне все равно, если моя шестилетняя племянница делала это до меня, и мне все равно, если это бабуля: ни в коем случае я не поцелую мертвое тело.

- Ну, - сказала мама, в то время как служитель, явно раздраженный тем, что так долго пришлось этого ждать, посчитал это намеком и опустил крышку гроба. - Думаю, уже поздно.

Но в некотором смысле, я понимаю, что это не так. И еще я понимаю, что мама права. А то, что Чаз потратил полчаса на безумное вождение вокруг города, настаивая на том, что мы не поедем в церковь, пока он не будет уверен, что гроб закрыт, было зря.

Потому что увидев бабулю в таком состоянии - эту пустую оболочку тела, эту статую в виде ее самой - я почувствовала облегчение. Это доказало мне, что сущность бабули, то, что делало ее...хорошей бабулей, по-настоящему ушло.

И когда распорядитель похорон закрывает крышку гроба, неожиданно чувство утраты покидает меня. По крайней мере, это уже не печаль. Потому что там не моя бабушка, под закрытой крышкой внутри. Я не знаю, где моя бабушка.

Но точно не здесь.

И это огромное облегчение. Где бы бабуля ни была сейчас, я знаю, она наконец-то свободна.

Вот, если б я могла сказать то же самое о себе...

- Идем, - сказала мама, взяв папу за руку и оттащив его от стенда с церковными бюллетенями, которые он усердно рассматривал все это время (у папы всегда была слабость к флаерам). - Девочки, - мама щелкнула пальцами в сторону Розы и Сары, которые пытались собрать своих отпрысков. - Пора.

И, как по волшебству, появляется Отец Джим с мальчиками, несущими свечи, и мы садимся на свои места позади гроба, который поставили на место упокоения перед другими людьми, и почти всех я узнаю...кроме Шери, чей взгляд прикован ко мне, пока Чаз ведет меня по проходу. Она стоит со своими родителями, и когда я ее увидела, мне стало стыдно, ведь мне на самом деле надо было проверить телефон, который злобно вибрировал весь день, и не сомневаюсь, что это были эсэмэски от Шери, сообщающие, что она приезжает.

Ну, теперь я знаю это. И она знает, что я знаю. И она знает кое-что еще, судя по выражению на ее лице...она знает, что у меня царапины от щетины - и более того - она знает, что это сделал ее бывший парень.

Если честно, то я не могу думать об этом прямо сейчас. Я смотрю в другую сторону от нее, мои щеки горят - и не из-за царапин от щетины - и проскальзываю с Чазом на передний ряд вместе с моей семьей. Отец Джим становится перед алтарем, и месса начинается.

Вскоре становится очевидным, что именно то, чего я боялась, случилось: это не похороны моей бабушки. Это похороны какой-то женщины с таким же именем как у моей бабушки.

Но это могла быть любая другая женщина с таким же именем. Потому что Отец Джим не знал мою бабушку. Он не знает, что она ненавидела томаты и горчицу. Он не знает, что она любила сериалы и группу AC-DC. Он ничего не знает о бабуле. Ее все равно, о чем бы он ни говорил. Она даже никогда в церковь не ходила (не считая кануна Рождества, чтобы увидеть своих внуков и правнуков, играющих в пьесе о Рождестве Христовом, и даже тогда у нее в руке была фляга, пока мама не увидит и не заберет ее. И тогда она просила, чтобы после ей купили пиво).

Я не говорю, что служба плохая. Она хорошая. Красивые цветы и солнце, светящее сквозь витражные окна в церкви очень милы. Отец Джим производит впечатление человека искреннего и с хорошим чувством юмора.

Только все это не о бабуле. Этот, отрывок из Евангелия от Луки, который только что, стоя, прочитала Сара? Ничего общего с бабулей. Вообще. Эта замечательная песня, которую только что исполнил хор? Это не то, что понравилось бы бабуле.

Но все это не тревожило Розу. Я думаю, ее это радовало.

И ничего не говорило о человеке, чью жизнь мы будто бы собрались здесь праздновать. В гробу как будто бы восковая фигура. Это не бабуля. Бабуля, как Элвис, на самом деле покинула здание задолго до этого.

И это хорошо для бабули. Но это не способ увековечить память о ней. Только не это.

Однако посмотрев на лица окружающей меня семьи, я увидела, что все они довольны происходящим. А почему бы и нет? Возможно, это первое семейное событие, которое бабуля как-нибудь не разрушила. Конечно, она была не самым легким человеком...я это слишком хорошо знаю. Какой веселой она могла быть - как много раз она появлялась в моей школе, заявляя, что я срочно нужна дома, а сама вела меня посреди дня в кино, потому что была премьера какого-то блокбастера, и она хотела посмотреть его до того, как кто-нибудь это сделает и расскажет ей конец? - также она могла быть огромной занозой в заднице. Уж я знаю. Я единственная, кто достаточно за ней прибирал.

Я уже слышала, как мама с папой говорили о том, как превратить бабулину спальню в игровую для внуков. И я отлично их понимала.

Все еще. Только кажется, что кто-то мог сказать что-нибудь личное…

Чья-то рука легла на обе мои руки, которые я судорожно сжимала, я подняла взгляд и увидела Чаза, улыбающегося мне с сочувствием, как если бы он читал мои мысли. На нем был костюм - тот самый костюм, в котором он был в тот день около его дома, когда мое сердце так сильно отреагировало, стоило мне увидеть его. Он оставил свою бейсболку в комнате отеля. Он никогда не будет таким же красивым, как Люк - по крайней мере, не в том общепринятом смысле, в котором остальная часть общества привыкла думать о мужской красоте. У него нет длинных ресниц Люка, его глаза не темные и не сонливые.

Но мое сердце все равно совершает мертвую петлю, когда я вижу его.

Я покойница. Я знаю это точно. Я так надежно и глубоко вляпалась.

И самое худшее из всего, не считая проблемы, которую, я знаю, я навлекаю на людей, о которых забочусь - Шери и конечно же Люке - это то, что меня это даже не волнует.

Вдруг Роза толкает меня, говоря:

- Твоя очередь.

Я понимаю, что это время для меня, чтобы занять место за кафедрой рядом с алтарем. Моя рука выскальзывает из руки Чаза, и я встаю, а он шепчет мне:

- Вперед, чемпион.

Тогда я иду к кафедре, листок бумаги с напечатанными словами, выбранными для меня отцом Джимом и мамой, чтобы я их прочла — Евангелие от Иоанна — смялся в моих немного потных руках. Я взбираюсь на кафедру и возякаюсь с микрофоном, пока он не устанавливается на нужный уровень, и затем смотрю на море лиц передо мной.

Вау. Я и не думала, что у бабушки столько друзей.

Потом я поняла, что у нее их не было. Это друзья моих родителей. Я вижу доктора и миссис Дэннис, Шэри и ее родителей, и даже на задних рядах Пенбейкеров, родителей Кати. Я вижу своего детского дантиста, и, что очень смущает, моего гинеколога. Мило.

Я замечаю, что не вижу одного лица - лица моего жениха.

Но это нормально. Потому что мы расстались.

И я сплю с его лучшим другом.

- Хм, - говорю я. Мой голос раздается удивительно громко по всей церкви. Я разворачиваю бумажку, которую дала мне мама. "Чтение из Святого Евангелия от Иоанна." Что мой гинеколог здесь делает? Я понимаю, что она и гинеколог мамы А может быть, и Розы и Сары, а, может, и всех, кого я знаю. Но знала ли она бабулю? Была ли она гинекологом и бабули? Ходила ли вообще бабуля к гинекологу? Это совершенно странно. Я никогда не думала о влагалище бабушки. Я не хочу думать о влагалище бабушки. Не здесь, не на ее похоронах. В церкви. Пока я читаю из Библии.

- Иисус сказал своим ученикам...

Ого, мой голос звучал громко. Почему я читаю о Иисусе? Меньше всего бабушка заботилась о Иисусе. Я имею в виду, если в этом мире есть какой-нибудь суд, тогда она с Иисусом, но также есть возможность, что она с Дьяволом, в Аду, как сказал Чаз. То есть, если ад существует. И если туда попал Элвис, то есть я не говорю, что он обязательно туда попал, то в Аду куда более интересно, нежели в Раю. Не так скучно, по крайней мере. Я надеюсь, бабуля скорее попала в Ад.

- Не заставляйте ваши сердца утруждаться.

Я бы предпочла быть в аду. Конечно, если Элвис там. И Шекспир. И Эйнштейн. И бабуля. И Чаз.

-Знаете что?

О, Боже. Все на меня смотрят. Мама выглядит так, будто у нее закупоривание сосудов. Ей не следовало просить меня читать. Она должна была догадаться, что произойдёт.

-Мое сердце в затруднении.- Говорю я, кладя листок с отпечатанным на нем Евангелием. - Оно в затруднении, потому что я не думаю, что это то, что моя бабушка хотела услышать на своих похоронах. Не поймите меня не правильно, думаю, что это всё довольно мило. - Я уверенно посмотрела на отца Джима, который выглядел довольно встревоженным (так же я отметила, что молодые священники, кажется, восхищены таким необычным поворотом событий - кроссовки, одетые под их сутанами казались осквернением святого.)

- Просто мне не кажется, что все, что было сказано, говорит что-то на самом деле значимое о моей бабушке. Поэтому я взяла на себя ответственность по подготовке отдельной речи, которую я сделала сегодня утром. - Я вытащила другой листок из черного винтажного жакета, на нем были написаны слова песни. - Это слова песни, которой моя бабушка по-настоящему восхищалась. Не беспокойтесь - я не собираюсь ее петь. - Я отметила, что мои сестры заметно расслабились. - Но мне кажется, что очень важно поминать тех, кого мы потеряли вещами, которые ушедшие действительно любили... И я знаю что-то, что бабуле действительно нравилось. Так что, Бабуль... Это для тебя. Где бы ты ни была.

И дальше я начинаю читать по бумажке:

- В кармане - проездной в один конец.*

(* здесь и далее слова из песни AC-DC - Highway to hell)

Я рискнула поднять кроткий взгляд вверх. Я отметила, что собравшаяся паства уставилась на меня, причём большинство с раскрытыми ртами. В частности моя мама, она была ошеломлена. Отец, однако, улыбался. И его улыбка становилась шире с каждым моим сказанным словом.

- Никто меня не остановит... Я еду по шоссе в ад!

Теперь еще больше улыбок присоединились к папиной. Анджело тоже улыбался. И Чак, даже Сара, казалось, немного ухмылялась.

Но и это уже слишком много.

За исключением Чаза. Он заметно усмехается. И показывает мне большие пальцы.

Я улыбаюсь ему.

- Спасибо, - скромно говорю я прихожанам. И спускаюсь с кафедры.

- У тебя была весьма интересная речь, - сказала мой бывший гинеколог, доктор Ли, через час, когда мы все вернулись в дом моих родителей для закуски после похорон.

- Спасибо, - говорю я. У меня в руках пластиковая тарелка, на которую я сгромоздила такой количество разных печений, которые только смогла найти. Спасибо всем приглашенным гостям и соседям, которые не поскупились в количестве принесенных хлебо-булочных изделий в последние несколько дней, благодаря им печенья получилось достаточно много.

Я ни с кем не поделюсь этим печеньем. Я съем их все сама.

- Эта песня "The Kinks"? - спрашивает доктор Ли.

- AC/DC, - говорю я.

- О, ну конечно, - говорит доктор Ли, - как глупо с моей стороны.

Она отдрейфовывает и Чаз незамедлительно занимает ее место. Он держит тарелку, на которой лежат две разные самосы, корейское барбекю, куриный сатей и холодная кунжутная вермишель. Могу с уверенностью сказать, что он подошел к столу, когда студенты моего отца раскладывали принесенную ими еду.

- Как дела? - хочет он знать.

- Превосходно, - говорю я, - Моему гинекологу понравилось.

- Уже двоим, - говорит он.

- Двоим?

- Мне понравилось,- говорит он, глотая куриное сатей.

- Ну, - говорю я. - Верно. Папе тоже понравилась. И Чаку и Анджело. И Саре, я думаю.

- Итак, пятерым, - говорит Чаз. - Из двухсот. Не плохо.

- И как ты думаешь, можем ли мы свалить отсюда?

- Я только что хотел задать тебе такой же вопрос.

- Дай мне еще пятнадцать минут,- говорю я, - У мамы еще не было шанса устроить мне головомойку.

- Хорошо. Для чего мы вообще тут торчим?

- Чтобы она почувствовала себя лучше?

- Ты действительно хорошая дочь, - говорит Чаз. - Я говорил, как ты сексуально смотришься в этой юбке?

- Где-то раз двадцать.

- Ты сексуально смотришься в этой юбке.

- Двадцать один.

- Без всего ты выглядишь еще сексуальнее. А знаешь, в чем ты еще выглядишь сексуально? В тех крошечных полотенцах из отеля "Рыцарское Пристанище".

- Дай мне десять минут, - говорю я.

- Пойду, проверю, не заблокировал ли кто арендованную машину, - говорит он и оставляет свою пластиковую тарелку.

Не прошло и десяти секунд, как он ушел, а Сара и Роза уже загнали меня в угол у пианино, на котором мы все втроем учились играть (кстати, никто из нас так и не преуспел в игре.).

- Ладно, - говорит Роза. - Какие у тебя дела с бывшим Шери? И не пытайся отрицать, что-то происходит. Вы пахнете шампунем из дешевого мотеля.

- Он не сводит с тебя глаз,- это было самое большое участие Сары в разговоре.

- Не знаю, - говорю им,- Слушайте, у меня нет на это времени. Мне надо получить головомойку от мамы.

- У мамы мигрень,- говорит Роза. - Она в своей комнате с холодной повязкой на голове. Ты уже ее убила. Так что просто сдайся. Что ты собираешься делать с этим парнем - Люком? Он, кажется, лучший друг Чаза?

- Они собираются драться за тебя? - хочет знать Сара. Это ее мечта с тех пор, как она посмотрела "Вестсайдскую историю" - чтобы два парня однажды подрались из-за нее.

- Я действительно не хочу говорить об этом,- говорю я, засовывая шоколадное печенье в рот полностью, чтобы несмотря на то, что они скажут в дальнейшем, я была абсолютно неспособна об этом говорить.

- Это значит, что ты не будешь выходить замуж во Франции?- спрашивает Сара,- Потому что я собираюсь немного позаниматься французским в Йеле. Но если ты не будешь, сообщи об этом мне. Потому что в классе итальянского парни намного симпатичнее.

- Если ты думаешь, что мама уже мертва, - говорит Роза,- Подожди, пока она узнает, что ты не выходишь замуж за Люка. Она уже всем рассказала в своем классе сраббукинга, что ты обручена с принцем. Это ее окончательно прикончит. Какую из песен AC/DC, интересно, ты собираешься прочесть на ее похоронах?

Я не могу говорить из-за печенья во рту. Думаю, это к лучшему.

- Лиззи,- я поворачиваю голову и вижу Шери, стоящую там. Мое сердце падает. Не то чтобы я не рада её видеть. Я просто не торопилась с ней встречаться, потому что знала, что за этим последует.

Я делаю глоток:

- Привет, Шери, - говорю я, - Как ты?

- О, замечательно, - говорит Шери, с отвращением глядя на моих сестер. - Я бы хотела поговорить с тобой наедине минутку.

- Никаких проблем. - говорю я. Но проблемы, конечно же, есть. Я понимаю по выражению лица Шери, что то, что она собирается сказать, мне не понравится.

Тем не менее, я следую за нею вверх по лестнице в мою старую комнату — которая была превращена в комнату для гостей — и опускаюсь на мою старую кровать, пытаясь избежать обвиняющих взглядов кукол мадам Александры, которых родители моей мамы посылали мне в течение многих лет. Джо Марта выглядит особенно разочарованной во мне, поскольку она свирепо смотрит прямо на меня с моей детской книжной полки.

- Лиззи, - говорит Шери, закрывая за собой дверь. - Что ты делаешь?

- Не понимаю, о чем ты, - говорю я, глядя на свои ноги.

- Ты понимаешь, - говорит Шери. - Ты на этих препаратах, которые мой папа прописал тебе? Потому что, если это так, я хочу, чтобы ты прекратила их принимать. Я думала, что они помогают, а не отправляют тебя в другую реальность. Я имею в виду, спать с Чазом? Ты с ума сошла? А как же Люк?

Слезы заполняют мои глаза. Я смотрю вверх, но натыкаюсь на маму Джо, Марми, смотрящую вниз на меня с еще большим осуждением, чем ее дочь. Почему, ну почему, бабушка и дедушка настояли на том, чтобы посылать мне куклу Мадам Александры на каждый день рождения и Рождество, пока мне не исполнится шестнадцать? Здесь их так много и все они смотрят вниз на нас.

- Это.. это не так, как кажется, - неустойчивым голосом говорю я. - Я не принимала те таблетки.

- Тогда что, к чёрту, происходит, Лиззи?- требует Шери. В несколько шагов она преодолевает комнату и опускается на кровать рядом со мной. - Потому что это - не ты. И не пытайся отрицать то, что происходит, потому что это написано на ваших лицах - на воре шапка горит. Я имею ввиду, не пойми меня неправильно, я всегда считала, что ты и Чаз - отличная пара. Признаю, всё с Мэй Ли было для того, чтобы заставить тебя ревновать. Я знаю, ты никогда не представляла, какой замечательный Чаз, пока не увидела его с другой девушкой - реальной девушкой, а не с роботом как Валенсия. Я знаю, что он чувствует к тебе - это совершенно очевидно. Он не может говорить ни о чем, кроме тебя. Конечно, ты - единственное, что связывает меня и его, но ни один парень не говорит о девушке так много, если только он не повернут на ней. В этом он сам сознался мне. Я была только не до конца уверена в тебе.

Я качаю головой.

- В смысле, Мей Лин заставила меня ревновать? Ты о чем?

- Ну, это же сработало, верно? Ты ревновала, так? Я не могла поверить, что ты примчалась прямо туда и ввязалась в драку с бедным парнем, в ту минуту, как Мэй Линн и Валенсия спустились вниз. Он не понимал, что происходит. О, Боже, я так смеялась, что чуть штаны не испачкала.

Теперь я немного схожу с ума. Так же я немного ошеломлена аферой Шери. Она всегда была моей лучшей подругой. Но я никогда не думала, что она способна на подобное двуличие.

- Шери, - говорю я. - Так вот оно что. Ты пыталась свести меня со своим бывшим, когда вы прекрасно знали, что я помолвлена? С его лучшим другом? И ты использовала бедную девушку из своего офиса, чтобы сделать это?

- О, все равно. - Говорит Шери, делая усталый жест рукой.- Мэй Линн встречается с сексуальным медиком. Она всего-лишь хотела поиграть немного. Но я никогда не думала, что ты переспишь с парнем, не порвав со своим женихом. А похороны твоей бабушки. Что ты делала? Ты совсем с ума сошла?

Я взглянула на нее. Я абсолютно уверена, что всё это выглядело как обвинения - и разоблачение - для кукол Мадам Александры над нашими головами.

- Для сведений, - говорю я, - я не ревновала к Мей Лин. И с кем я сплю за спиной своего жениха на похоронах моей бабушки - это мое дело.

- Ну, прости, - говорит Шери, выглядя озадачено. - Я просто не хочу, чтобы ты пострадала. Ты или Чаз.

- О, - говорю я, не в силах удержаться от горького смеха. - Теперь тебя заботят чувства Чаза?

- Эй. - говорит Шери, пристально глядя на меня. - Это не справедливо. Ты знаешь, что я любила его.

- Ну, -говорю я, - Как и я.

- Точно? - хочет знать Шери. - И именно поэтому ты до сих пор носишь кольцо Люка?

- Есть кое-что, что мне все еще нужно разъяснить, - призналась я, неудобно пряча левую руку, чтобы не было видно кольца. - Я не говорю, что у меня есть все ответы прямо сейчас, Шери. Я чувствую, что просто жду, ничего не могу пока сделать. Но я знаю, что люблю его, и, думаю, всегда любила.

- Что насчет Люка? - интересуется Шери.

- Я делаю все, что могу, ясно? Люк во Франции, - сказала я. - Я подожду до тех пор пока он не вернется, чтобы разъяснить что происходит - или не происходит - между нами. А пока...ну, знаешь, помолвлена не значит замужем, - добавила я. - Или мертва. - Я немного удивлена, потому что передразниваю слова бабули. Но нет места более подходящего, чтобы делать это, чем ее похороны.

Шери смотрит на меня, будто видит впервые. Может, в каком-то смысле так и есть. Она качает головой и спрашивает: - Ты знаешь что значит "солипсистическая"?

- Да, - сказала я возмущенно. - И это не так. Я не слишком озабочена тем, чтобы потакать своим чувствам и удовлетворять собственные желания. Если бы это было правдой, я никогда бы не съехала из квартиры Люка на Пятой Авеню и вообще бы не смотрела в сторону Чаза. Он бедный студент, а Люк - богатый принц, помнишь?

К моему облегчению, Шери засмеялась. Куклы Мадам Александры выглядели удивленно.

- Да это так, - сказала она. Она взяла мою руку, ту, на которой все еще было кольцо. - О, Лиззи. Будь осторожна. Ты играешь с огнем.

- Я? - я подняла брови. - Ты та, кто только что призналась, что подговорила девушку из своего офиса, чтобы та флиртовала с Чазом, чтобы заставить меня ревновать!

- Но я думала, что ты примешь правильное решение и сначала порвешь с Люком, - кричала Шери, - а не станешь спать с Чазом во время похорон твоей бабушки. Не то чтобы это не было неподходящей данью ей, и вообще ее нет. Все равно. Я просто волнуюсь, что кому-то будет больно. И, боюсь, что этим кем-то будешь ты.

Я выдернула руку. - Я уже большая девочка, Шери, - сказала я. - Я могу сама о себе позаботиться.

И когда мы спускались вниз, я поняла, что это действительно правда. Могу ли я? Это правда, что я впервые живу самостоятельно. Я сама себя обеспечиваю, веду собственный бизнес (ну,практически) и держу одновременно дюжину тарелок в воздухе. И если хоть одна упадет, то будет такой беспорядок, что никто и представить себе не может.

Так что же я делаю, заводя страстный роман с лучшим другом моего жениха?

И то, что это страсть, я понимаю, когда захожу в спальню и вижу его, ждущего меня, и мое сердце врезается в ребра, впрочем, как каждый раз, когда я его вижу. Я не хочу убегать от этого. Ни один из нас не хочет, я знаю.

И когда Чаз поднимает голову по моему телу пробегает электрический разряд ( так происходит всегда, когда я смотрю на него), и я понимаю, что мне не важно. Мне не важно, что случится. Мы будем вместе, пока это будет возможно.

Пока.

Сколько бы это не длилось.

История Свадеб

Цветы всегда играли важную роль на свадьбах, с тех самых пор как была зафиксирована в исторических документах первая брачная церемония в Древней Греции, где они были использованы в виде короны для невесты символизирующей дар природы. Цветочные венки и гирлянды часто использовались в древних обрядах с целью связать пары вместе вместо колец.

Различные травы и цветы, такие как чеснок, а также лук, которые часто носили, чтобы отпугнуть злых духов. Злые духи, конечно, не единственные, кто бы испугался, если бы невесты и сегодня начали носить головки чеснока.

Совет, как избежать свадебных несчастий.

Гостям на свадьбах традиционно дарят сувениры, напоминающие об этом светлом празднике. Эта многовековая традиция зародилась во Франции и предполагала дарение бонбоньерок, т.е. покрытых сахаром миндальных орехов. Сегодня предпочтение отдается свечам или, если вы хотите сверкнуть, солнечным очкам со стразами.

"Лиззи Николс Дизайн"

Глава 17

Во всех свадебных тортах надежда на сладкие сливы.

Дуглас Джерролд (1803–1857), английский драматург.

Я стою, прислонив голову с прохладному стеклу, глядя на самолеты, идущие на посадку и взлет на взлетной полосе, прямо за мной. Чаз и я только что прилетели из Эн-Арбора и ждем пересадки на самолет в ЛаГарда из Детройта.

К чему я точно не готовилась, так к неожиданному звонку Люка как раз тогда, когда мы с Чазом собирались выпить пару "отвёрток" в спортивном баре Фокс в ожидании самолета.

- Как ты? - хотел знать Люк. - Мне так жаль, что я не могу быть там с тобой, Лиззи. Я знаю, это должно быть очень, очень трудно. Но ты же знаешь, я не мог уйти из офиса. Я действительно нужен здесь дяде Джеральду.

Я должна была покинуть бар и бродить в толпе. Я не могла говорить с Люком, будучи рядом с Чазом.

- Конечно, - сказала я, - Я понимаю. Я в порядке, всё хорошо.

В небе гроза. Именно поэтому наш рейс отложили. Всего лишь на пол часа. Но кто знает? Мы можем застрять в Детройте на всю ночь.

Но мысль о том, что я застряла в Детройте - или в каком-то другом месте - вместе с Чазом, меня не беспокоила. Вообще.

Так неправильно, что я разговариваю по телефону с моим женихом, думая о том, насколько сильно я не возражаю против того, чтобы пробыть в аэропорте с его лучшим другом. Каждый раз, когда я далеко от него, я чувствую что-то похожее на физическую боль, до тех пор, пока я снова не вернусь к нему и не положу свою руку на его или прикоснусь к плечу или сплету свои пальцы с его...Это совсем ненормально, и вообще я такого никогда не чувствовала. Даже с Люком, парнем, с которым я помолвлена.

Роза права. Я - шлюха.

- Я много думал, - говорит Люк.

- Правда? - я окончательно потеряла мысль разговора. Позади меня сигналил один из автобусов, пытаясь доставить пожилых пассажиров к их гейту, и никто не собирался освобождать ему дорогу.

- Ага, - говорит Люк, - Не хотела бы ты приехать ко мне в Париж на неделю?

Я качаю головой, будто в ней пчелы.

- Я ?- спрашиваю я, - То есть..?

- Верно. Я хочу отдохнуть от нашего перерыва, - говорит он.

- Хм, - говорю я. - Ты хочешь пригласить меня к себе? В Париж?

Боже! Он не сказал! Он не сказал обо мне и Чазе! Я не упомянула, что Чаз приехал на похороны. И Чаз, видимо, не говорил Люку о своем приезде.

Это ужасно. Люк порвет со мной сейчас, по телефону. Что ж, хорошо. Я этого заслуживаю. Я ужасный человек. Я на прямой в ад.

Я закрываю глаза и готовлюсь к разрыву.

Но все, что говорит Люк это:

- Просто, мне действительно нравится здесь. Я знаю, что не должен этого говорить, учитывая то, через что ты прошла. Но это так. Я забыл, насколько сильно мне нравится Париж. И работа с дядей Джеральдом замечательная. Для меня это настоящий праздник.

Я открываю глаза. Стоп. Это совсем не похоже на разрыв со мной.

- Я забыл, как сильно мне нравится бизнес, - продолжает Люк. - Это правда фантастика. И, я думаю, тебе тоже понравится. Помнишь, как классно ты проводила время здесь прошлым летом? Так жаль, что ты не поехала со мной.

- Ну, - говорю я. - Я действительно не могу позволить себе отдых от работы.

Каждое слово звучит как иностранное, оно падает с моих губ. Но я говорю на английском языке.

- Конечно, - говорит Люк. - Я понимаю. Твоя работа важна для тебя. Сейчас я понимаю это. Этот перерыв научил меня кое-чему. Правда, Лиззи. Это так.

Я взглянула на Чаза. Он смотрит телевизор, который висит над баром. Там показывают гольф. Вспоминая его привычку смотреть телевизор в отеле - да, мы несколько раз включали там телевизор - я начинаю понимать, что нет такого спорта, который Чаз бы не смотрел.

- Тебя же не оскорбляет это? - спрашивает Люк. - То, что мне нравится здесь так сильно?

- Почему это должно меня оскорблять? - спрашиваю я. Что действительно меня бесит, так это то, что я сплю с лучшим другом своего жениха, парнем, который так же является бывшим парнем моей лучшей подруги. Да, моей лучшей подруги, которая сейчас лесбиянка. Вот, что меня бесит.

Но я не собираюсь говорить ему это.

- Ну, я почувствовал облегчение, - говорит Люк. - Я не хочу сказать, что бросаю медицинскую школу. Не совсем. Я.. Я вообще-то не уверен, что это для меня, и Париж.. ну, Париж - это великое место. Думаю, тебе действительно понравится...

Хорошо. Теперь я окончательно взбесилась. Я должна бросить трубку. Я должна бросить трубку сейчас.

- Ооо, объявили посадку. - лгу я. - Я должна идти. Позвоню тебе позже, Люк.

- О, точно, - говорит Люк. - Люблю тебя!

- Я тоже люблю тебя, - говорю я и вешаю трубку.

Что это было? Что только что случилось? Я даже не знаю, смогу ли я с этим справиться. Я быстро протиснулась сквозь толпу и скользнула на свой стул в спорт-баре Фокс, схватила свою рюмку с отверткой и осушила ее.

- Эй, полегче, спортсмен, - сказал Чаз, осматривая меня с некоторым опасением. - Знаешь, у них есть еще водка, кроме той, которая только что была в твоей рюмке.

Я поставила свою пустую рюмку и опустила голову на стойку бара. - Он хочет, чтобы я прилетела в Париж, чтобы увидеть его, - сказала я фисташкам, которые упали на пол.

- Сволочь, - говорит Чаз. - Следующее, что он сделает, он захочет установить дату вашей свадьбы.

Я подняла голову и взглянула на него. На нем была кепка Росомах, и выглядел он очаровательно - и сексуально - он был взъерошенный, как будто он только что встал с кровати.

Вообще-то, так оно и есть. Он был со мной.

Вина за то, что мы сделали, отравляла меня снова - как и сотни раз за день.

Я снова опустила голову на барную стойку. Кажется, я сейчас разрыдаюсь. Честно, разрыдаюсь.

Чаз положил свою большую руку мне на шею. - Выше нос, спортсмен, - говорит он. - Могло быть хуже.

- Как? - требую я ответа.

- Ну, - говорит он после раздумывания. - В конце концов, ты не беременна.

Это не развеселило меня, как Чаз того хотел.

- Чаз, - говорю я жалостно. - Все, что ты мне говорил тем утром после свадьбы Джилл, правда. Я знаю это. Люк действительно сделал мне предложение только потому, что боялся остаться в одиночестве. Теперь я это вижу. Он не заботится обо мне. Вернее, он заботится, но...но не так, как ты. Если бы он заботился, он бы появился на похоранах бабули. Ты пришел. Но все равно. Посмотри теперь в каком я дерьме. У меня есть жених, которого я не люблю и который хочет жениться на мне. И еще у меня есть любовник, которого я люблю, но который не хочет жениться. Почему ты не хочешь жениться, Чаз? Почему?

- Я говорил тебе почему, - говорит Чаз. - И если ты не можешь принять меня таким, какой я есть, все до последнего, тогда может тебе лучше быть с Люком. Он предлагает тебе кольцо, деньги инвестиционного банкира и квартиру на Пятой Авеню. Ты сумасшедшая, если не согласишься. Все, что есть у меня, это квартирка в доме без лифта в Ист-Виллидже и малооплачиваемая работа ассистента в колледже. Да, и еще у меня нет кольца. Я не знаю, что ты делаешь, сидя здесь со мной и миской фисташек.

Я устало посмотрела на вазочку для орехов. Он не ест их, я знаю, я говорю про орешки к пиву. По крайней мере в последнее время. Я не могла не вспомнить ту холодную ночь, когда мы так неудачно поспорили в О`Роудс, а затем я спросила себя, нужно ли все это, я имею ввиду свадьбу.

Удивительно, но с Чазом, я как будто прозрела.Я хочу сказать, что самое главное - быть вместе. Кого заботит глупая бумажка?

Стоп - что я думаю? Что со мной происходит? В кого я превращаюсь? Могу ли я действительно превратится в такой тип девушек? Девушка, которая не беспокоиться о замужестве?

Кажется это так. Я имею в виду, я же девушка, которая обманывает своего жениха - с его лучшим другом.

Я начинаю громко стонать.

- Как я могу сделать это с ним? Как мы можем сделать это с ним? - я обхватываю лицо руками. - Меня сейчас вырвет. Клянусь.

- Пожалуйста, сделай это в той корзине, - говорит Чаз. - И перестань укорять себя. Он точно не был примерным мальчиком в то время, когда вы оба были вместе.

Я уставилась на него сквозь свои пальцы:

- О чем ты?

- Ни о чем. Хочешь еще ​​выпить? Наш рейс задержится небось еще на час. Я думаю, тебе нужно еще выпить. - он подзывает бармена. - Эта молодая леди хотела бы еще отвертку. Кетел Уан .

Бармен кивает и забирает пустые стаканы, чтобы налить выпивку.

- Мне лучше диетическую колу, - говорю я бармену. Я опустила руки и оперлась на барную стойку, пытаясь стоять ровно. Из-за водки, которую я только что так быстро прикончила, у меня закружилась голова. - Что ты имел в виду, когда говорил, что Люк точно не был примерным мальчиком, пока мы были вместе? - спрашиваю я Чаза.

- Я же сказал, что ничего. Слушай, все хотел спросить у тебя.Что там с подвязкой?

- Ты о чем? - смотрю я на него алкогольно-озадаченным взглядом

- Подвязка, - говорит Чаз. - На свадьбах. Ну, знаешь, когда жених снимает подвязку с невесты и бросает ее друзьям.

- О, - сказала я. Бармен принес мою диетическую колу, и я сделала огромный глоток. - Это еще с древних времен, когда гости должны были идти за новобрачной парой в их комнату после церемонии, чтобы убедиться, что они исполнили супружеский долг. Они требовали подвязку или чулок знатной невесты как доказательство того, что невеста лишилась девственности. Так как деревенским нравилось подражать поведению знати, это стало традицией - требовать, чтобы невесты отдавали свои подвязки или чулки после церемонии - иногда гости свадьбы отбирали подвязку силой, и поэтому жених должен снимать подвязку во время церемонии - так гости не последуют за невестой и женихом в их спальню и не будут отнимать подвязку.

Чаз кривит лицо:

- Видишь, - говорит он. - Вот причина, почему надо отменить институт брака.

Я пристально смотрю на него, теперь я поняла. - Ты не против брака, - говорю я. - Ты против свадеб.

- Правда, - говорит Чаз. - Но ты не сможешь иметь одно без другого.

- Конечно можно, - говорю я как ни в чем не бывало. Но это не так, я понимаю это. Не принимая во внимание могилы, которые мы вырыли себе. - Ты действительно не чувствуешь себя виноватым из-за, что мы делаем?

Чаз прикончил свою отвертку. - Вообще то нет, - говорит он. - Я сделал много плохих вещей в своей жизни, Лиззи. Но любовь к тебе не является одной из них. Я не знаю, что будет, когда вернется Люк. Но я собираюсь наслаждаться неделями, проведенными с тобой, по полной. Потому что из своих курсов по философии я знаю, что того, что произойдет в будущем, уже не возможно избежать.

Я уставилась на него. И говорю единственное, о чем думаю:

- Итак?

- Итак ... что? - спрашивает он меня.

- Итак...что дальше? - я действительно надеюсь, что у него есть на это ответ. Потому что я чувствую себя в конец потерянной. И напуганной. Даже мое сердце бьется быстрее. Я чувствовала то же самое тогда, когда мы с Шери выходили из самолета, прилетевшего из Мичигана и стояли в ожидании такси в аэропорте ЛаГардиа, понятия не имея куда мы пойдем, когда приедем на Манхеттен. У меня было самое хрупкое представление о том, где я была или что я делала.

Но это не значит, что я была не в том месте, это точно.

- А дальше, - говорит Чаз, подзывая бармена, - я собираюсь еще выпить. И я предлагаю тебе сделать тоже самое. Потому что я знаю одну даму, которая заслуживает того, чтобы ее помянули, и уж точно не диетической колой.

Я жалко улыбнулась ему. - Я не очень хороша в том, чтобы знать, что будет дальше, - говорю я, когда нам подают отвертку, и мы поднимаем рюмки, чтобы чокнуться.

- Шутишь? - говорит Чаз. - Это как раз то, в чем ты лучшая. Ты выбираешь самую не обследованную дорогу и каждый раз превращаешь ее в золотую. Как ты думаешь, почему Люк все еще так усердно ждет, хотя он находится за пол мира от тебя? У тебя волшебное прикосновение. И все это знают.

- Я не знаю, - говорю я неуверенно.

- Лиззи, - Чаз пристально смотрит мне в глаза. - Как ты думаешь, почему ты была единственной из всей семьи, кто был так тесно связан с бабулей? Ты и никто другой? Ты единственная была другим человеком в семье, который, как и бабуля, никогда не говорил "нет" и делал просто то, что черт возьми ему заблагорассудится. Теперь подними свою рюмку.

Я подняла, прикусив нижнюю губу.

- За Бабулю, - говорит Чаз, наклоняя свой стакан к моему. - За славную старую пьяницу с чертовски хорошим вкусом.

- За Бабулю, - говорю я и на моих глазах наворачиваются слезы. Но это счастливые слезы. Потому что, наконец кто-то сказал то, что я давно хотела сказать о бабуле.

Бабуля, я знаю, что ты бы одобрила то, что делаем мы с Чазом. Чтобы это ни было.

Я поднимаю свой бокал. И я пью.

За бабулю.

История Свадеб

Впервые тосты были произнесены еще в шестом веке до нашей эры, когда древние греки пили вино, ужиная со своими гостями, с общего кувшина.Принимающий гостей должен был пить первым, заверив их этим, что вино не отравлено (обычная практика в то время избавиться от надоедливых соседей). Позже, звон посуды на свадьбах стал популярным методом защиты молодоженов от демонов.

На традиционной современной церемонии, обычно первый тост провозглашают за молодую, обычно это делает свидетель. Последний тост обычно произносит отец невесты. После сентиментального спектакля можно официально начинать церемонию. Только на нетрадиционной свадебной церемонии возможность сказать тост предоставляется невесте, которая благодарит всех пришедших гостей (которые, уже выслушав огромное количество тостов, действительно заслуживают благодарности).

Совет, как избежать свадебных несчастий.

Будьте кратки. Пожалуйста, никаких "кратких" конспектов. Цель тоста - пожелать счастливой паре благополучия и пригласить остальных гостей присоединиться к вам в этих пожеланиях, а не смутить пару или показать свое остроумие. Также стоит поблагодарить родителей за организацию праздника и саму пару за оказанную вам честь присутствовать на этом событии неважно в качестве кого. Поднимите бокал, попросите остальных сделать то же самое, поздравьте молодых, потом сразу же задницу обратно, ради всего святого, чтобы мы все смогли успеть насладиться холодным резиновым цыпленком.

"Лиззи Николс Дизайн"

Глава 18

Сильная любовь к кому-то дает силу. Если кто-то сильно любит вас, это придает отвагу.

Лао Цзы, философ Тао, 4 в. до н.э.

Я опоздала на работу в понедельник.

И этому есть только одно объяснение, как можно опоздать на работу, которая находится на 2 этажа ниже места, где я живу: Чаз.

Оказывается есть недостаток в жизни на втором этаже ателье, в котором работаешь... если ты не хочешь, чтобы все знали, что ты изменяешь своего жениху за его спиной.

Я сказала Чазу, что если он хочет остаться на ночь у меня, он должен свалить утром до того, как кто-то объявится в магазине. Ни в коем случае нельзя допустить, чтоб его увидела Тиффани или кто еще из магазина. Что означало, что он должен уйти до девяти часов, а еще лучше до восьми тридцати.

Он сделал бы это, если бы не моя собственная невыносимая слабость к мужчинам, приносящим завтрак девушкам в постель. Но я никогда не знала об этой слабости раньше. Потому ни один парень никогда прежде не приносил мне завтрак в постель.

И дело не только в том, что он принес мне завтрак в постель, а в том, что ради этого он встал очень рано и, должно быть, ходил по дому на цыпочках, чтобы не разбудить меня, а потом ему пришлось сходить в магазин — так как в моем холодильнике не было почти никакой еды — после этого он сделал яичницу-болтунью, бекон и тост и принес все это на подносе с бутоном красной розы в вазе вместе с ледяной диетической колой и все еще способный… в общем, все именно так, как мне нравится.

Какая девушка не растает? И затем не "растресёт его кости" (как только расправится с яйцами...я все-таки не хотела, чтобы они остыли)?

Я чувствую себя...измотанной...когда я наконец спустилась на работу. Измотанной в хорошем смысле. Расслабленной, немного дезориентированной и полубессознательной. Так я чувствую себя с тех пор, как впервые поцеловала Чаза...хорошо, но как будто я начала принимать те таблетки, которые дал мне отец Шери, вместо того, чтобы смывать их в туалете отеля, что я собственно и делала. Мир кажется...другим. Вдруг, то, о чем я беспокоилась - например, парни, которые носят кепки, находясь при этом в здании - больше меня не тревожит. Страхи, которыми я была охвачена - что я кончу тем, что буду закупаться огромным количеством лекарств в магазине в моем родном городе на выходных, как Кати Пенбейкер - теперь кажутся мне невозможными. Вместо того, чтобы одержимо съесть в один присест большое ведро сырного попкорна, которое я купила в аэропорте, я съела только горсточку.

И я даже не думала о том, чтобы купить булочку из Синнабон.

Что-то происходит со мной. Я даже прекратила носить утягивающие трусы. Я даже не переживаю, заметно ли, что я немного располнела. Возможно, это потому что Чазу нравится моя полнота?

Я никогда не должна переживать о том, чтобы быть идеальной с ним, или постоянно думать о том, что, когда я голая хожу по комнате, нужно поворачиваться к нему задом, чтоб он не увидел мой выпуклый животик. Практически, я уверена, если бы я это делала, то Чаз обязательно спросил бы меня, что, черт возьми, я вытворяю, это то, что Люк никогда, казалось бы, не заметил.

Может быть, это то, что приходит, когда становишься свободной женщиной. Когда ты отказываешься от своей морали, все запреты просто исчезают.

Во всяком случае, я не первая пришла в ателье. Сильвия и Марисоль уже здесь и работают надкоктельным платьем от "Ай Магнин энд Ко" 50х годов, которое мы получили от невесты-панка, мама которой носила его, и невеста тоже хотела в него втиснуться...только у нее был двенадцатый размер, а ее мама носила восьмой. Мы заверили ее, что мы сможем с этим справиться.

Но то, как Сильвия и Марисоль смотрят на меня, как их рты раскрываются, когда я вхожу, заставляет меня сомневаться в том, что мы можем справиться с тем, чтобы подогнать платье от "Ай Магнин" под 12 размер.

- Что? - требовательно говорю я, пристально глядя на них.

Они знают. Не знаю откуда, но видимо они знают. С таким же успехом я могла бы носить большую алую букву А на груди.

Отлично. Босс - шлюшка. Через час, когда Тиффани доберется сюда, все на Манхэттане (и в части Северной Дакоты, откуда Тиффани) будут знать это.

Что мне делать с этим? Никогда не было статьи об этом в "Состоянии малого бизнеса". Что делать, когда все ваши служащие знают, что вы спите с лучшим другом своего жениха. По крайней мере, я не думаю так. Проклятье, я знала, что я должна была уделить больше внимания тому журналу и меньше Юс Уикли.

- Это выглядит хорошо, - говорю я о платье, над которым работают две женщины. Они распороли все швы от талии и лифа и теперь будут вставлять туда кружевные эластичные ленты. Да, именно так. Возможно я смогу отвлечь их, хваля работу!

Две женщины переглянулись.

- Мне так жаль, я слышала о твоей бабушке, Лиззи, - говорит Марисоль.

- Да, - вторит Сильвия. - Мне тоже очень жаль.

Я на мгновение закрываю глаза и понимаю… Они вообще не думают, что я - шлюха. Они не вели себя странно. Они просто не знали, что сказать, потому что я только что возвратилась с похорон своей бабушки.

Боже! Я такая идиотка!

- О, - говорю я, улыбаясь, - Большое спасибо. Она...она прожила хорошую, долгую жизнь.

Я чувствую себя лучше - менее дезориентированной и более сосредоточенной на мелочах, включая пропущенные сообщения, которых было не так много, учитывая праздничные выходные. Спустя час у входной двери появляется Тиффани, бросает на меня взгляд и говорит:

- Боже мой. У тебя был секс сегодня утром.

Я почти поперхнулась диетической Колой - уже второй за сегодня - которую пью.

- Ч-что? - кричу я, стараясь не расплескать все на дневник деловых встреч, который я открыла перед собой. - Что ты говоришь? Нет, не был.

- О, даже не пытайся отпираться, - говорит Тиффани раздраженно заходя в магазин в своих туфлях на четырехдюймовых шпильках. - Ты думаешь, что я не могу узнать, когда у тебя был утренний секс? И кто бы это не был, он сделал тебя счастливой. Кто это был? Это точно был не Люк. Я никогда не видела, что ты так сияла, когда делала это с ним. Это довольно отвратительно. - Она остановилась на полпути и уставилась на меня. - О боже мой, Лизи. Это был Чаз!!!

- НЕТ! - Я вскакиваю на стойку регистратуры и начинаю махать руками перед ней, как сумасшедшая. - Нет, конечно, нет!

- Дерьмо, - медленно улыбка начинает расползаться по её лицу, - Ты трахалась с лучшим другом своего жениха. Ну и шлюха же ты.

- Нет, - кричу я. - Клянусь, я не спала с ним!

- А теперь ты врешь насчет этого. - Все еще улыбаясь, Тиффани залезла в свою сумку от Марка Джейкобса и вытащила свой телефон.- Моника должна услышать об этом, и Рауль тоже. На самом деле, я думаю, что не знаю такого человека, кто не должен об этом услышать. Это отстой. Маленькая мисс Скромные Штанишки зажигает на выходных с шафером ее жениха. О, дерьмо, с бывшим своей лучшей подруги!- Тиффани смеялась, пока печатала на своем коммуникаторе.- Даже лучше! Подруга, из-за этой правды ты будешь гореть в аду!

Я пытаюсь помешать ей печатать.

- Тиффани, - искренне говорю я. - Пожалуйста, посмотри на меня.

Тиффани смотрит вниз с высоты своих шести футов двух дюймов (с каблуками) и ее сильно подведенные глаза блестят.

- Что? - спрашивает она. Она все еще усмехается как Чеширский кот!

- Это не то, что ты думаешь, - говорю я. В моем животе все сжалось. Я чувствую, что вкусные яйца, тост и все остальное, что я съела час назад, собираются выйти наружу. - Все дело в том...

- Что? - Тиффани спрашивает с сарказмом. - Ты его люююююююююбишь?

- Да, - громко говорю я. Меня так тошнит,что я не знаю, что сделать. Я не хочу набрасываться на Тиффани , но я не уверена, как долго я еще смогу ее сдерживать. - На самом деле, люблю.

Тиффани закрыла свой коммуникатор, опускаясь до тех пор, пока наши лица не стали находиться на одном уровне, и сказала, произнося все очень четко, - Фи.

Затем она снова выпрямилась, вырвав свой телефон из моих рук, и уставившись на свои переплетенные руки, сказала

- Боже, Лиззи, ты думаешь, мы этого не знаем? Честно говоря, единственный человек во всей округе, который не знал, что ты влюбленна в Чарльза Пендергаста - это ты. Это было так чертовски очевидно, что он тебе не безразличен, и что он отвечает тебе взаимностью, что вопросом времени было лишь то, когда вы предпримите что-нибудь для сближения. И, знаешь что? Я рада, потому что я так чертовски против Люка. Он действовал мне на нервы. Это его времяпрепровождение во Франции этим летом. Он просто избавился от тебя, я в этом абсолютно уверена. И меня не волнует то, что он принц. Есть куда более важные вещи, чем иметь королевскую кровь, ты же знаешь. Например, он был на похоронах твоей бабушки? Нет? Но ведь Чаз был, правильно? Был? Разве не так все и должно быть?

Когда я киваю, ни говоря ни слова, все еще ошеломленная ее признанием, Тиффани продолжает, снова обращая свое внимание на телефон.

- Видишь? Я знала это. Моника должна мне пятьдесят баксов. В любом случае. Я могу сказать это по твоему лицу, ты чувствуешь себя виноватой во всем этом. Подумай над этим, Лиззи. Да, может Люк и хороший парень, и он был для тебя каменной стеной… но если подумать, был ли он когда-нибудь важен для тебя? Нет, не был. Ты более счастлива с Чазом, вот кто действительно любит тебя - любой может сказать это только по тому, как он смотрел на тебя четвертого июля… хотя я признаю большую часть времени, казалось, что он хотел убить тебя. Все дело в том, что он действительно правильный выбор. - Она хватает свой телефон, и отправляет сообщение, очевидно всему Ист-Сайду, Вест-Сайду, Бруклину, и большей части Куинса, как минимум. - Он - тот парень, который тебе нужен. Я рада, что он наконец занялся сексом с тобой.

Я смотрю на нее, вытаращив глаза. Рвотный позыв прошел. Теперь меня охватило новое желание - обнять ее.

Я знаю, что надо было отреагировать на этот порыв. Однако, вместо этого я обнимаю себя, и говорю совершенно спокойным голосом:

- Спасибо, Тиффани. Я … это было немного … странно.

- Могу представить, - говорит Тиффани, пройдя до конца комнаты к своему креслу и плюхнувшись в него.- Я имею ввиду, для тебя. Ты никогда не была плохой девочкой. Но дело в том, - Она заглянула в свою огромную сумку и вытащила оттуда шоколадный круассан, затем предложила мне сделать ей каппучино, что и и сделала, - даже сейчас ты не такая плохая. Знаешь? Я имею ввиду, это совсем не то, как если бы вы с Люком были бы в браке. Вы же только помолвлены. И, кажется, только на словах. Ты еще даже не указала дату. По шкале Плохой Девочки, где 10 - очень плохая, а 0 - сущий ангел на земле, ты получаешь только 1.

Я вручаю ей каппучино, которое я сделала на скорую руку, включив машину сразу, как только пришла.

- А ты?

- Я? - Тиффани кусает и задумчиво жует круассан.- Хорошо, давай посмотрим. Рауль женат, но его жена изменила ему с личным тренером. Единственная причина почему он с ней не разводятся, это потому что у него еще нет грин-карты. Как только он получит ее - со дня на день - то сразу же разведется с нею и жениться на мне. Но мы живем вместе. Так, по шкале плохой девчонки я получаю четверку.

Я никогда не слышал о шкале плохой девчонки прежде, чем я стала измеряться ею. Меня это заинтересовало.

- А Ава? - хочу я знать.

- Ава? О, посмотрим. Она спит с этим парнем, ди-джеем Типпикэтом, а он женат. Но, согласно таблоидам, его жена приехала в погоне за ним стоянку автомобилей "Аутбэк Стикхаус" с бензопилой, таким образом теперь у него есть запретное постоновление на нее. Это помещает ее на приблизительно на пятое место по шкале плохих девчонок.

- Это выше, чем ты, - впечатлено говорю я.

- Правда, - говорит Тиффани. - Типпи имеет список судимостей. Однажды он пытался провезти унцию марихуаны в самолете. Она была спрятана в одной из мягких игрушек его ребенка. Однако же. Боже мой. Я забыла рассказать Аве о тебе и Чазе. Она будет в шоке. Она тоже поставила пятьдесят баксов на это. А Литтл Джои - сотню!

- Пожалуйста, - сказала я, поднимая руку. Ава немного чувствительна, и она не разговаривает со мной с тех пор, как мы проснулись и обнаружили папарацци снаружи магазина. - Может мы не будем об этом говорить сейчас? Есть люди, которые не знают, что я пытаюсь разобраться. Как только - или если - я соберусь все рассказать, они все узнают. Такие люди, как Люк.

Тиффани уставилась на меня.

- Что ты имеешь ввиду, говоря если? Конечно же, ты собираешься рассказать Люку.

Я смотрю вниз на кольцо, которое я все еще ношу на моей левой руке и ничего не говорю.

- Ты ведь собираешься порвать с Люком, правильно, Лиззи? - спросила Тиффани. - Так, Лиззи? Поскольку, о боже, если ты не сделаешь этого, ты знаешь, на какое место ты попадешь по шкале плохих девчонок? Как, минимум на десятое. Ты не можешь лгать сразу обоим парням. Как ты думаешь кто ты? Энн Хеч?

- Я знаю, - говорю я со стоном. - Но это причинит Люку боль. Не та часть обо мне, а то, что связанно с Чазом. Я имею в виду, ведь он его лучший друг.

- Это - проблема Чаза, - говорит Тиффани. - Не твоя. Давай Лиззи. У тебя не может быть сразу двух парней. Хорошо, я думаю, у меня может. Но у тебя нет. Ты не смогла бы с этим разобраться. Только посмотри на себя. Ты разрываешься на части, и один из них даже не находится на том же самом континенте, и нет никакого шанса, что тебя поймают. Ты оказалась перед необходимостью решать. И, да, одному из них ты причинишь боль. Но ты должна была подумать об этом прежде, чем решила стать Плохой Девочкой.

- Я не хотела становиться Плохой Девочкой, - говорю я настойчиво. - Просто так получилось. Я не хотела этого.

Тиффани качает головой.

- Так все говорят.

В ту же секунду зазвенел дверной звонок, и в дверь зашли месье Анри, сопровождаемый женой, его лицо было очень бледным, и еще одна женщина, которую я никогда раньше не видела. Женщина была одета в пиджак летнего покроя и юбку, еще она держала в руках кожаную сумку для документов. Казалось, она слишком молода, чтобы быть матерью невесты, но и немного старовата для того, чтобы быть тем типом невест, которые выбирают платья, на которых мы специализируемся. Не то, чтобы я имела что-то против ее возраста, но это была правда.

- Ах, Элизабет, - говорит месье Анри, когда видит меня. - Я вижу вы вернулись. Приносим свои соболезнования вашей потере.

-Ммм,- протягиваю я. Я не видела месье Анри со времени его первого и последнего визита в город после шунтирования. Согласно словам его жены, с которой я несколько раз разговаривала по телефону, он вернулся в их дом в Нью-Джерси, оттачивал свои навыки игры в петанк и смотрел Судью Джуди.- Спасибо. Я прошу прощения за столь долгое отсутствие.

Фактически, я отсутствовала в течение четырех дней, только два из которых были рабочими. Но я не могу думать ни о чем другом, кроме причины, почему месье Анри вернулся так внезапно, и, кажется, с подкреплением.

- Не беспокойтесь, не беспокойтесь, - говорит месье Анри, отмахиваясь от моих проблем, будто они ничего не значат. - Теперь, мисс Левенштейн. Как вы можете видеть, это то самое ателье. Позвольте проводить вас в заднюю комнату.

- Спасибо, - говорит мисс Левенштейн, одаривая меня короткой улыбкой, когда она проходит мимо, следуя за господином Анри.

Я направляю свой растерянный взгляд на мадам Анри, которая едва может смотреть мне в глаза.

- Ах, Элизабет, - говорит она ковру. - Я не знаю, что сказать.

- О да, - говорит Тиффани после глотка каппучино, - Я совершенно забыла рассказать тебе о...

История Свадеб

На протяжении многих лет считалось, что фата, которой традиционно закрывали лицо, использовалась, чтобы замаскировать невесту, и таким образом защитить ее от злых духов. Но большинство современных историков утверждают, что, возможно, фата служила более практичной цели …она, в случае брака по расчету, должна была не дать возможность суженому увидеть лицо своей невесты, пока они не поженятся. Не очень доброжелательная трактовка, но вы видели некоторые портреты двенадцатого столетия?

Совет, как избежать свадебных несчастий.

Удостоверьтесь, что цвет фаты такой же, как и у вашего платья! Не все белое одинаковое. Никогда не выбирайте фату цвета слоновой кости с кремовым платьем. Вы можете подумать, что разница небольшая, но верьте мне, она обнаружится на фотографиях и постепенно будет сводить вас с ума. Удостоверьтесь, что фата соответствует цвету платья. Это - два пункта, которые нельзя смешивать и подгонять.

"Лиззи Никколс Дизайн"

Глава 19

Брак - это книга, где первая глава написана в стихах, а все остальные - прозой.

Беверли Николз (1898 - 1983), английский писатель и драматург.

- Я должна была сказать тебе, - сказала мадам Анри жалобно, насыпая еще один пакетик сахара в свой латте. Мы все вместе сидим за столиком у окна в Старбаксе, и она нервно поглядывает на двери Риэлторского агенства Голдмарк, где ее муж исчез вместе с мисс Ловенштейн, так называемым агентом по продажам высшего уровня агенства Голдмарк. - Но мы приняли это решение так внезапно, а ты и так была потрясена ужасной новостью о твоей бабушке... Я просто не смогла, по доброте душевной, сказать тебе еще одну плохую новость.

- Я понимаю, - говорю я.

На самом деле, я ничего не понимаю. Я не могу принять, то, как они, после того, что я для них сделала (я говорю о моей тяжелой работе в течении последних шести месяцев), могут так со мной поступить. Я имею ввиду - в конце концов, это их бизнес, и у них есть право продать его, при желании. Но мне это кажется совершенейшим абсурдом. По шкале плохой девчонки, я бы дала их послупку примерно... 500 баллов.

- И так... Он действительно хочет все бросить и уехать?

- Он хочет снова вернуться во Францию.- хмуро сказала мадам Анри. - Это так странно. В течении всех трех лет, до его сердечного приступа, я уговаривала его отдыхать побольше, умоляла провести время со мной в нашем доме в Провансе, а он даже не хотел об этом слышать. Для него всегда существовала лишь работа, работа, работа. Затем у него случился сердечный приступ, и неожиданно... Он больше не хочет работать. Совсем. Вообще. Все, чего ему хочется - играть в петанк. Петанк то, петанк се. Он хочет засесть в нашем доме в Авиньоне и играть в петанк до смерти. Он уже позвонил отсюда своим старым друзьям - одноклассникам - и сформировал команду. У них есть лига. Лига игры в петанк. Это сумасшествие. Полагаю, я должна быть счастлива, что он нашел что-то его интересующее. После операции, я уже думала ничто не сможет его привлечь снова. Но это... это уже одержимость.

Я посмотрела на Диетическую колу, которую я купила, но так и не открыла. Я с трудом могу поверить в то, что происходит. Как может день, начавшийся безупречно, стать таким отвратительным так быстро.

- Но что насчет ваших мальчиков?- спросила я,- Они не собираются ехать с вами?

Не могу представить, что Прованс сможет произвести хоть какое-то впечатление на двух, вечно зависающих в клубе парней Анри.

- О, нет, конечно же, нет, - говорит мадам Анри. - Они не хотят ехать с нами. Они должны остаться и закончить обучение. Вот именно поэтому мы должны продать здание. Нам будут нужны деньги, чтобы платить за это. Нью-Йоркский университет очень дорогой. - Вздыхает она. Линия на ее глазах, обычно так тщательно и умело проведенная, смазана - ясный признак того, что она находится в напряжении. - И потом, нам ведь нужно на что-то жить. Если он будет целыми днями играть в петанк… в принципе, я могла бы поискать работу, но сомневаюсь, что женщина средних лет, которая большую часть жизни была управляющей в магазине по реставрации свадебных платьев, сможет найти работу на юге Франции. - Она снова вздыхает, и я вижу боль, которую причинило ей это признанье.

- Конечно, - сказала я. Ко мне вернулось чувство тошноты, которое появилось при разговоре с Тиффани раньше. - И вы думаете, что вам не хватит тех денег, которые вы получите, продавая дом в Нью-Джерси?

- Ну, мы надеемся получить неплохую прибыль от продажи, конечно, - говорит мадам Анри. - Но далеко не те деньги, которые нам нужны. Мисс Левенштейн собирается позвать инспектора и получить от него оценку, но она говорит, что здания в этом районе продаются за четыре-пять миллионов долларов.

Я почти поперхнулась собственной слюной.

Четыре-пять миллионов долларов? Четыре-пять миллионов?

Нечего и надеяться самой купить ателье. Я абсолютно уверена, что в банке не получишь ссуду под проценты на такую сумму. Особенно если это я, зарабатывающая 30 кусков в год, на счету у которой лежит всего две тысячи.

В общем, я безработная и бездомная. Потрясающе. Просто супер.

- Это.. - говорю я, откашливаясь. - Дела в ателье идут очень хорошо. На самом деле, хорошо. - Ни в какое сравнение с четырьмя-пятью миллионами, конечно. Но я не буду упоминать об этом. - А поскольку у вас уже есть свой ​​дом в Провансе, и у вас будут деньги от продажи своего дома в Нью-Джерси, это кажется, как..

- О, - говорит мадам Анри. Она смотрит через дорогу. Ее муж выходит из риэлторского агенства и нетерпеливо оглядывается на нее. - Вот и он. Элизабет, слушайте ... я знаю. Я чувствую себя ужасно. И я сделаю все, что могу для вас. Я ... поговорю с Морисом, если хотите. - Я смотрю на нее с ужасом. Морис? Соперник по реставрации свадебных платьев, который пытался выкинуть ателье месье Анри из бизнеса, когда он впервые нанял меня... но не сделал этого, благодаря моим усилиям?

- Эээ ... спасибо, - говорю я сдавленным голосом.

- Поговорим позже. Ладно? По телефону. А сейчас, до свидания, - она поцеловала меня в обе щеки и ушла.

Я сижу там, пытаясь осознать, что только что произошло. Жена моего босса только что сказала мне, что они продают ателье и переезжают заграницу? Я теряю одновременно и работу и жилье? Еще хуже, что мне придется увольнять своих сотрудников? Куда пойдут Сильвия и Марисоль? Я не волнуюсь насчет Тиффани и Моник. Они найдут не богатенькую забегаловку и наймутся туда отвечать на звонки. Но что насчет моих швей? Как я смогу преподнести эту новость Шери? Я же обещала ей позаботиться о них.

Черт, неужели все может стать так паршиво за один день?

Такого не может быть. Просто не может. И что же мне дальше делать?

Вздохнув, я вытаскиваю свой ​​сотовый телефон и смотрю на контакты. Кому мне позвонить? Во время кризиса в прошлом, я всегда звонила ... домой. И ладно, вообще я хотела поговорить с мамой. Но отвечала всегда бабуля. Нравилось мне это или нет, бабуля обычно давала единственный совет, который почти всегда помогал мне.

Но бабули больше нет.

Я думаю о звонке Чазу. Но это не проблема Чаза. Это - моя проблема. Если я когда-либо собираюсь самостоятельно встать на ноги, то я не могу бежать к своему парню каждый раз, когда что-то идет не так, как надо. Я должна сделать все самостоятельно.

Кроме того, я знаю, что Чаз скажет: “О, ты можешь переехать ко мне.”

Нет! Я не могу позволить этому случиться! Я должна решить это сама, без парня, помогающего мне. Кроме того, это - то же самое что произошло с Люком, когда я съехалась с ним из необходимости, потому что Шери и я не могли снять квартиру, в противоположность тому, что двое из нас были фактически готовы к совместному проживанию.

Внезапно, мой сотовый телефон звенит … и когда я вижу, кто это, я почти оседаю с облегчением.

- Привет, - говорю я в трубку.

- Привет, - нежным тоном говорит Шери, который, как я уже поняла, всегда используют, когда соболезнуют тебе по поводу потери близкого человека. - Как ты?

- Не хорошо, - говорю я. - Мне очень нужно поговорить. И не по телефону. Где.. - Я прокашливаюсь. В последнее время я так часто делаю. Когда вы плачете столько, сколько я, думаю, это естественно. - Есть кое-что, что я должна тебе рассказать. Ты можешь взять перерыв и встретиться со мной где-нибудь?

- Конечно, - заинтересованно говорит Шери. - Как насчет той чайной, что недалеко от моего офиса?

Где Шери говорила мне, почему она уходит от Чаза. Как уместно.

- Встретимся там через полчаса, - говорю я и вешаю трубку, затем спешу в метро. В это время дня на такси было бы быстрее. Но я скоро буду безработной. Я должна экономить каждый пени, который у меня есть.

Шери звонит и сообщает, что припозднится. В офисе назревает кризис, и, как всегда, только она может с ним справиться.

К счастью, она звонит мне, как только я выхожу из метро, и у меня появляется чуточка свободного времени для разглядывания витрин. Ее офис далеко от центра города, на самом деле, на окраине Чайнатауна, и прогуливаясь по улице, тупо шлепая от витрины к витрине, я оказываюсь у множества свадебных салонов. На некоторых платьях воротнички и застежки в китайском стиле, а еще на некоторых манекенах красивая фата.

Несмотря на то, что они продаются в салонах, которые находятся рядом с рыбным рынком и магазином-поставщиком ресторанов, цены на платья на одном уровне с ценами в Клинфилд. Я подслушиваю двух женщин, стоящих перед витриной и разговаривающих на чистом китайском, указывая на особенно великолепное платье; я не могу понять в точности, что они говорят, но смысл слов ясен: восемь тысяч долларов за миленькое белое облегающее платье со шнуровкой - это слишком...особенно когда любая талантливая швея может сшить такое же за полцены.

Я с ними согласна. Торговка свадебными платьями - сучка.

Я нахожу столик в кафешке и жду минут пять, пока не прибегает Шери, изрыгая извинения, и проскальзывает в кресло напротив меня, ласково говоря:

- Я сказала всем в офисе, чтобы меня не беспокоили. Я выключила телефон и пейджер, и теперь у меня в распоряжении все время в мире. Рассказывай. Как ты? Что происходит?

Я неожиданно для нас обеих заливаюсь слезами. Я пытаюсь спрятать лицо в салфетку, но несколько студентов и неряшливые, похожие на писателей типы, стучащие на навороченных лэптопах за ближайшими столиками, с раздражением смотрят на нас. Официантка, собиравшаяся подойти взять заказ, неожиданно решает дать нам больше времени и идет в противоположном направлении.

Шери настолько потрясена, что не может сдержаться и хихикает.

- Лиззи, - говорит она. - Из-за чего это? Из-за бабушки? Я так сожалею. Я знаю, что ты скучаешь по ней, но она умерла счастливая, Лиззи, во сне, с пивом в руках. Она наверно находится на небесах сейчас, смотря доктора Куинн, женщину-врач все время.

Я трясу своей головой так яростно, что мои волосы выпадают из "конского хвостика", в который я их стянула. Некоторые пряди прилипли к моим влажным щекам.

- Нет, не в этом д-дело, - я икаю.

- Что тогда произошло? - хочет знать Шери . - Это - Чаз? Если он сделал что-то, что расстроило тебя, я убью его. Только скажи слово, и я пойду, и отрежу его достоинство.

- Нет, - Я качаю головой . - Это не из-за Чаза или бабули.

- О, - сознательно кивает Шери. - Я поняла. Ты сказала ему. Люку. Ах, Лиззи. Мне очень жаль. Но, ты же знаешь, это к лучшему. Я имею в виду, правда, тебе лучше без него. Мне он никогда не нравился. Он был такой ... совершенный. Понимаешь, о чем я?

Я с ужасом смотрю на нее. Думаю, я бы не смогла говорить, даже если бы постаралась.

- Я хочу сказать, шато и он выглядит отлично и еще все эти врачебные штучки и квартира на Пятой авеню, - продолжает Шери. - Во всем этом было что-то жуткое. Словно ... он что родился под счастливой звездой? Потом, было Рождество ... Серьезно, я не могла поверить, когда ты сказала,что он попросил тебя выйти за него замуж. Я сделала вид, что рада за тебя, потому что это то, что лучшие друзья делают, но сейчас ... Когда ты собираешься бросить его? Потому что я так хочу купить торт. - Когда она замечает, как я смотрю на нее, не сказав ни слова, она объясняет: - Чтобы отпраздновать.

- Шери, - говорю я, когда могу наконец снова говорить. - Я не расставалась с Люком.

Теперь наступила очередь Шери уставиться на меня. Наконец она говорит:

- О. Ты этого не сделала?

Я качаю головой.

- Итак, - она жует губу, - Я должна немного помолчать?

Я глубоко вздыхаю. Затем я выкладываю ей всё. Поскольку внезапно слезы вернулись.

Только на сей раз я не собираюсь позволять им победить.

Тогда я говорю,

- Шери. Анри продают здание, в котором я живу и работаю, и переезжают во Францию. Я теряю свою работу, свою квартиру, и, в основном, свою жизнь. Плюс, даже при том, что ты очевидно думаешь что Люк слишком совершенен, я точно не пришла бы к такому заключению, потому что в отличие от Чаза, по крайней мере он хотел жениться на мне. Чаз же практически не делает ничего. Однако, я действительно счастлива, что ты рада за меня, что я избавлюсь от него. Но извини меня, если я не чувствую, что у меня все так замечательно, чтобы праздновать прямо сейчас. Особенно с тортом.

- Лизи, - Шери выглядит испуганной. - Я...

Но я понимаю, что я не могу сидеть там ни секунды больше.Мне нужно выйти. Я отодвигаю свой стул и встаю, поскольку официантка стоит рядом. Она смотрит на меня раздраженным взглядом, но я продолжаю продвигаться к двери.

- Лиззи, - Шери зовет меня. - Лиззи, подожди! Я не знала. Ты не можешь вот так взять и уйти! Вернись сюда и поговори со мной. Лиззи!

Но я продолжаю идти. Я должна выйти. Даже при том, что слезы ослепляют меня, и я не вижу, куда иду.

История Свадеб

Причина, по которой невеста традиционно стоит слева от жениха, это то, что он должен оставить правую руку свободной на случай, если придется выхватить меч и сражаться против других претендентов на нее.

Исторически, свидетели должны были находиться не на стороне жениха, а невесты. Предполагалось, что они защитят невесту в случае любого нежеланного домогательства других мужчин.

К сожалению, тенденция побега невест со свидетелями набирает обороты, поэтому свидетель теперь стоит со стороны жениха, а свидетельница рядом с невестой для сохранения ее целомудрия. Похоже, раньше свадьбы были намного более интересными!

Совет, как избежать свадебных несчастий.

Не сходи с ума! Да, каждый тебе скажет что-то свое, на тему кого нанять и какие выбрать цветы, торт, фотографии. Прими совет, который понравился, вежливо проигнорируй или отшутись над остальными. Не принимай все близко к сердцу! Ну и что, что твоя свадьба не такая грандиозная красивая/богемная, как у сестрички Жаклин? Это ведь не соревнование! Это просто соединение навсегда твоей жизни с дорогим тебе человеком. Не парься.

"Лиззи Николс Дизайн"

Глава 20

Радуйся, супружеская любовь, таинственный закон - истинный источник человеческого счастья.

Джон Милтон (1608–1674), английский поэт.

Мой мобильный звонит не умолкая. Я знаю, кто это. Но не отвечу.

Я стою на Мэдисон Авеню между 77-ой и 76-ой улицами. Вытаращившись на витрины. Я уже перестала плакать и четко вижу. Я четко различаю метры и метры кремово-белого шелка и мягкого розового кружева на манекене передо мной. Я вижу малейшие детали на почти невидимых стежках, тонкость отделки бисером, роскошество жесткого тюлевого кринолина, который фиксирует юбку. Платье просто совершенно.

Он должно быть стоит тысячи долларов.Возможно десятки тысяч

И тем не менее.

И все же я думаю, что смогу найти что-то примерно напоминающее этот вариант - хотя оно уже наверно не будет такое роскошное - которое все же даст надевшей его девушке почувствовать себя принцессой.

За крохи от этой цены.

Ну просто помечтаю. Конечно, это будет дешевка - согласна. Признаю. Но и это тоже будет неплохо. Оно всем понравилось. Аве Джек понравилось. Джилл Хиггинс тоже. Сотням - ну ладно, десяткам - других невест оно понравилось. Оно достаточно хорошо.

Хорошо, возможно это и не Вера Вонг.

Но оно было достаточно хорошо для свадьбы. Оно позволило их чувствовать себя особенными. Оно позволило их выглядеть красиво.

И эта способность - этот талант, благодаря которому из неприметной вещи можно сотворить что-то прелестное за небольшие деньги - она у меня есть.

Я понимаю, что я стою на оживленном тротуаре, что летний зной палит меня и занятые жители Нью-Йорка торопятся.

Реальность такова, что всё, что мне надо сделать - внести свой вклад во вселенную.

Это правда. Шери помогает женщинам, которые стали жертвами домашнего насилия. Чаз собирается преподавать философию, вероятно, студентам, таким же сопливым, как он сам. (Но погодите. Это важно. Наверное.) Люк собирается спасать детей или помогать уже богатым людям становятся богаче, в зависимости от того, что он решит. Тиффани - модель и отвечает на телефоны, и Ава Джек ... ну, Ава делает то, что она делает, в то время как Литтл Джои защищает ее.

В моих руках старые платья снова становятся красивыми. Иногда я создаю новые. За сотую часть того, что затребует дизайнер в магазине на углу Мэдисон Авеню.

Это неплохая способность.

Должна быть. Потому что это все, что я умею делать.

И нет ничего плохого в этом. Правда?

Мой телефон звонит снова. На этот раз, когда я смотрю на экран, то вижу, что это не Чаз, а Люк. Невозможно представить , почему он может звонить, я поднимаю трубку.

- Я слышал, - говорит он мрачным голосом, когда я говорю привет.

Мое сердце, кажется, остановилось. На несколько секунд, все звуки оживленной улице позади меня-гудки, сирены, визг тормозов-кажется исчезли в далеке. Все что я могу слышать это мое собственное дыхание. И оно кажется тихим и неровным.

- Ты слышал ...? - удалось мне прохрипеть.

- О закрытии ателье? Да, - говорит он. - Я сначала туда позвонил. Тиффани сказал мне. Лиззи, мне так жаль.

И мое сердце начинает биться снова. И все звуки города возвращаются медленно назад.

- О, - говорю я.

Боже.Я такая дура. И к тому же, я самая худшая Плохая Девчонка по шкале Плохой Девчонке в истории существования этой шкалы.

- Да. Это ужасно. Я не знаю, что я буду делать.

- А я знаю, - говорит Люк. - Ты переедешь в Париж вместе со мной.

Я пытаюсь избежать столкновений с людьми, спешащими по тротуару. В основном, они оббегают меня по сторонам. Но время от времени совершающая набеги мамочка с Апер Ист Сайд по дороге к жутко важному ланчу с кем-то в центре города не замечает меня и почти врезается на полной скорости своей навороченной коляской Бугабу, приходится отскакивать. Вот это произошло снова, и в растерянности думаю, я неправильно расслышала Люка.

- Прошу прощения? - говорю я ему.

- Я знаю, что ты собираешься сказать, Лиззи. - Он за тысячи миль от сюда, но кажется, будто он стоит прямо передо мной. За исключением автомобильных сигналов и полицейской сирены на Мадисон Авеню, из-за чего немного труднее его услышать. Я засунула палец в свободное ухо, чтобы убедиться.

- Просто послушай меня минутку, - продолжает он. - Я старался учиться в медицинской школе. Правда. Ты не можешь сказать, что я не старался. Но... Я не думаю, что смогу просто забыть о своей мечте. Я не могу растратить еще пять или шесть - а может и больше - лет на школу. Я не смогу. Думаю, это убивает меня. Правда.

Я вот еще одна молодая мамаша с новорожденным проходит мимо, ведя за руку 7 или 8-летнего малыша, по которому течет мороженое из стаканчика, по руке и по майке. Но ни ребенок, ни мать это не замечает.

- О, - говорю я.

- Но с тех пор, как я приехал к Дяде Джеральду - Лиззи. Это здорово. Мне нравится то, что я сейчас делаю. Я знаю, когда ты встретилась в первый раз со мной, я делал то же самое, и я сказал, что мне это не по душе, и я был расстроенным…, но теперь все по-другому. Джеральд предложил мне отдел. У меня будут люди, работающие на меня. - Я никогда не слышала голос Люка таким восторженный. Он сейчас похож на своего отца, когда тот говорит о вине. Он кажется молодым. Он кажется … счастливым. - Есть еще кое-что.

- Что? - Спрашиваю я.

- Это здесь, - говорит Люк. - в Париже. Я бы хотел переехать в Париж. Надолго.

- О, - говорю я.

- Но именно поэтому, когда я услышал то, что случилось сегодня в ателье, - взволнованно продолжает он, - я думаю, это - прекрасная возможность. Ты без работы, а мне только предложили отличный вариант. Лиззи, ты можешь приехать сюда, в Париж. Ты можешь начать все заново здесь, открыть новое ателье. Ателье для новобрачных. Я как-то проходил на днях через один, и заметил что твои платья в тысячу раз лучше. И намного более доступные. Ведь здесь все так дорого. Здесь реально нужно что-то наподобие. Это - то, что тебе нужно, Лиззи. Это - то, что ты должна сделать. Открой свое собственное ателье здесь в Париже. Ателье, которое будет предлагать красивый пошив одежды высокого класса для обычных девушек, по ценам, которые они могут позволить себе.

- У меня уже есть ателье для новобрачных, - говорю я, всхлипывая. - В Нью-Йорке.

- Я знаю, - говорит Люк. - Но, это ателье принадлежит кому-то еще. И они продают его. Я говорю о твоём собственном ателье.

- Но ... - Говорю я, глядя на окошко дисплея передо мной. - Во Франции?

- Слушай, - говорит Люк. - Ты говоришь по-французски. Моя семья может предоставить тебе начальный капитал. Лиззи ... Разве ты не видишь? Это такая прекрасная возможность .

- Но. - Я смотрю на людей окружающих меня, спешащих по своим делам на разнообразных цветов и форм здания вокруг меня, на такси и автобусы и легкогрузовые и грузовые автомобили проносящиеся со свистом мимо,на солнце светящие косо через листья ближайшего дерева , растущего, несмотря на все трудности, через тротуар, в тени небоскребов около нас.

Именно в этом весь Нью-Йорк. Деревья растут из мостовой, в тени, где никакое другое дерево бы не выросло.

И я говорю:

- Я люблю Нью-Йорк.

- Ты будешь любить и Париж - , говорит Люк. - Ты там была, помнишь ? Он как Нью-Йорк. Только лучше. Чище. Приятней.

- Но это так далеко, - говорю я в то время, как женщина с кошельком от Шанель кричит на ребенка, гуляющего с собакой, который не может убрать за ней.

- От чего, Лиззи? - спрашивает Люк. - От твоей бабушки? Она мертва. Помнишь? - Но бабуля не та, о ком я думаю.

- Я не могу решить прямо сейчас, - говорю я. - Я … я должна подумать об этом.

- Так сделай это, - говорит Люк. - Подумай об этом. У тебя столько времени, сколько тебе нужно. Но я думаю, ты должна знать... Я согласился на работу, которую предложил мне дядя.

- Что? - Я думаю, что я, должно быть, неправильно расслышала его.

- Мы что-нибудь придумаем, - поспешно говорит Люк. - Если вдруг ты решишь остаться в Нью-Йорке, у нас будут отношения на расстоянии. Мы не одни такие, Лиззи. И мы заставим это работать. Не волнуйся.

Не волнуйся? Мой жених - кого, я обманываю - сообщает мне, что он собирается переехать в другую страну, и что я не должна волноваться?

- И если ты хочешь остаться, ты знаешь, что можешь всегда вернутся в квартиру моей матери на Пятой Авеню. Она уже сказала, что все в порядке . Она только будет приезжать туда один раз в месяц, для чего - ты знаешь …

Он намекает на ее ежемесячные инъекции Ботоксом. Но вслух я этого не говорю, так как Люк не нуждается в том, чтобы ему напоминали об этом.

Я стою там, с открытым от удивления ртом, когда кто-то сзади говорит:

- Эй.

Я поворачиваюсь назад, пораженная, и вижу проблеск хаки и край бейсболки.

- Люк, - говорю я в телефон. - Я должна идти. Я … я позвоню тебе попозже, хорошо?

- Хорошо, - говорит он. - Честно, Лиззи… я не хочу, чтобы ты волновалась. О чем-нибудь. Я хочу позаботиться об этом. И о тебе. Я люблю тебя.

- Я … т-тебя тоже, - запинаясь, говорю я. И вешаю трубку. Затем я говорю: - Что ты здесь делаешь?

- Стоя перед главным магазином Веры Вонг? - Чаз как всегда острит. - О, я приезжаю сюда постоянно. Мне нравится примерять свадебные платья. Мне так нравится как они обтягивают мое тело. - Он подмигивает мне. - Шери позвала меня. А ты что подумала? И потом я звонил в ателье, когда ты не ответила ни на один мой звонок. Тиффани сказал мне, что я мог бы найти тебя здесь. Она сказала, что тебе нравится приезжать сюда, чтобы очистить голову. - Он смотрит на витрину. - Я могу понять почему. Это так … потрясающе.

Я тоже уставилась на витрину. Но то что я фактически вижу, это наше отражение, он довольна высокий и долговязый, в своей бейсболке Мичиганского Университета , сильные мускулистые ноги, такие загорелые, в отличие от туристов, которые иногда проходят мимо. И я, в своем немного помятом сарафане от того, что бегала по городу в самый разгар лета, мои волосы, висящие и потрепанные в беспорядке от заколки, в данный момент мне хочется только умереть. Мы составляем довольно необычную пару.

Если мы вообще ею являемся. В чем я даже не уверена.

И конечно позади нашего отражения красивое, прекрасное свадебное платье свадьбы Веры Вонг. Второго размера

- Они закрывают ателье, - говорю я его отражению. - Анри. Они закрывают его. И переезжают в Прованс.

- Я знаю. Тиффани все мне рассказала. - Он пожимает плечами. - Ну и что ты собираешься делать?

- Не знаю, - вскрикиваю я. - Как раз пытаюсь понять, что мне делать дальше.

Боже! Как я могу любить его? Как он может так сильно отличаться от Люка, в которого, как я думала, я была влюблена так долго. "Я не хочу, чтобы ты волновалась. О чем-нибудь. Я хочу позаботиться об этом. И о тебе." Вот, что Люк сказал мне.

Принимая во внимание всё, что Чаз сказал: Ну и что ты собираешься делать?

С другой стороны, я - та, кто так сильно желала самостоятельно встать на ноги.

- Хорошо, ты это выяснишь, - говорит Чаз, и пожимает плечами. - Я голоден, а ты обедала?

"Ты обедала?" Это - все, что он может сказать?

- Как? - спрашиваю я. - Как это понимать?

Он немного поражен моей вспышкой, как и доставщик китайской еды, который торопится пройти мима.

- Я не знаю, - говорит Чаз. - Ты откроешь новое ателье.

- Где? Как? На какие деньги? - спрашиваю я, и мой голос обрывается. Поскольку это - то же, что происходит с моим сердцем.

- Господи, я не знаю, Лиззи. Ты разберешься с этим. Ты всегда это могла сделать. Это то, что делает тебя замечательной.

Я поворачиваю голову и смотрю на него. На него, а не на его отражение.

И я понимаю - я действительно понимаю, что всё лето ... весь год, на самом деле, - что я сильно влюбилась в него.

Я действительно понимаю. И нет пути назад. Думаю, я поднялась на ступеньку выше по шкале Плохих Девчонок.

- Люк бросает медицинскую школу, - говорю я. - Он устраивается на работу в компанию своего дяди в Париже. Он переезжает в Париж.

- Ну и дела, - невыразительно говорит Чаз. - Я прям очень удивлен услышав такое.

Я уставилась на него, потрясенная.

- Ты знал? Он уже сказал тебе?

Он пожимает плечами снова.

- Он - мой лучший друг. Он говорит мне все. А ты что ожидала?

- Ты как то сказал мне, - говорю я, качая головой. - Что он никогда не в состоянии придерживаться чего-нибудь одного в своей жизни. И я думала, что ты наговаривал на него. Но ты оказался прав. Оказался прав на сто процентов.

- Люк не плохой парень, - говорит Чаз мягко. - Он только … запутался.

- Хорошо, - говорю я, засовывая сотовый телефон назад в кошелек. - Ты собираешься спросить меня?

- Спросить о чем?

- Собираюсь ли я переехать в Париж к нему? Знаешь он хочет этого. Он говорит, что его семья даст мне взаймы деньги, чтобы открыть там ателье.

- Я уверен, что так и будет, - говорит Чаз. - И я не собираюсь спрашивать тебя об этом.

Я поднимаю упавшую челюсть. Будучи человеком, по которому я схожу с ума, Чаз бьет все рекорды по мгновенному взбешиванию меня.

- Почему нет? - требую я. - Разве ты не хочешь, чтобы я осталась здесь в Нью-Йорке?

- Конечно я хочу, - говорит Чаз. - Но, как я сказал, что случится в будущем, уже неизбежно. Таким образом я только собираюсь насладиться этим, по скольку я уеду вместе с тобой.

- Это, - говорю я с отвращением, - такое дерьмо.

- Ага, - говорит он тем же невозмутимым тоном, - вероятно, ты права. Что бы ты сейчас хотела поесть? Я хочу тайскую кухню. Разве в двух шагах отсюда есть хороший тайский ресторан?

- Да как ты можешь думать сейчас о еде? - ору я. - Имеешь ли ты хоть смутное представление о том, что каждый раз, думая о свадьбе с Люком, я покрываюсь жуткой сыпью?

Чаз поднимает брови.

Это, - говорит он, - не очень хороший знак. В смысле, для Люка. И для Парижа тем более.

- Это ужасный знак, - говорю я. - Что ты имел в виду тогда в Детройте, когда говорил, что Люк точно не был примерным мальчиком в то время, когда мы были вместе

Чаз закатывает глаза.

- Ладно, - говорит он. - Я действительно не хочу говорить об этом перед магазином Веры Вонг, хорошо? Пойдем домой. Избавимся от этой потной одежды, и я могу сделать тебе прохладную ванну и заказать тайскую еду и смешать для нас джин с тоником, и мы будем потягивать его, и в то время как мы будем обсуждать капризы нашей непростой жизни, я сделаю тебе полный массаж тела...

- Нет, - говорю я, убирая его руку, которой он пытается меня обнять. - Чаз! Я серьезно. Это серьезно. Я не хочу к..

Но у меня нет возможности сказать Чазу, что это такое я не хочу делать, потому что в этот момент, две женщины, которые проходили мимо, остановились напротив окна и смотрели на платье, которым я восхищалась.

- Видишь, мама, - говорит девушка. - Это - именно то платье, которое я хочу.

- Мечтай дальше, - отвечает ее мама. - Потому что платье как это стоит двадцать тысяч. У тебя случайно лишние двадцать тысяч нигде не завалялись?

- Это несправедливо, - настаивает на своем девушка, топая обувью от Steve Madden. - Почему я не могу иметь того, чего хочу?

- Ты можешь, - говорит пожилая женщина, - если хочешь платить за это следующие тридцать лет. Именно так ты хочешь начать семейную жизнь?

- Нет, - сказала невеста недовольным голосом.

- Я тоже так не думаю. Итак, хватит смотреть на него. Пошли в Клайнфилд.

- Боже, - говорит невеста, когда ее мама тащит ее прочь. - Ты такая экономная. Если уж ты так хочешь, то пошли за свадебным платьем в Джек.

Мать и дочь отдаляются, и я, понимаю, что смотрю им вслед с удивлением. Каждое нервное окончание моего тела покалывает. Я чувствую, будто я только что загорелась идеей.

Магазин, который предлагает красивую одежду для обычной девушкой, по ценам, которые она может себе позволить. Для невест.

- О боже, Чаз, - говорю я. - Ты слышал это?

- Слышал что? - Он все еще обнимает меня. - Часть о полном массаже тела который я собирался тебе сделать?

- Их. - Я открываю свой кошелек и начинаю рыться в нем в поиске сотового телефона. - Ты слышал то, что они сказали?

- О том, чтобы пойти в Клайнфилд? Да. Эй, может тебе стоит устроиться туда на работу. Это то место, куда все идут за свадебными платьями. Моя сестра там купила платье. Не то чтобы ей это помогло. Она все равно выглядела как я. В свадебном платье. Бедняжка. Она пробовала удалятьволосы воском и все такое.

- Нет, - говорю я, барабаня по цифра на телефоне. - Не ту часть.

Будь там, я молюсь. Возьми трубку. Возьми трубку.

Секунду спустя, голос щебечет:

- Алло?

- Это - я, - говорю я. - Пожалуйста не вешай трубку. Я знаю, что ты ненавидишь меня. Но у меня есть деловое предложение, о котором я должна поговорить с тобой. Это важно. И ты не пожалеешь об этом. Я обещаю. Где ты?

- Я? - её голос звучит немного смущенно. - Я прогуливаю собаку. А что?

- Оставайся там, - говорю я. - Не двигайся. Я буду прямо там.

История Свадеб

Перенос невесты через порог является традицией, что возвращает нас к древней практике захвата невест из противоборствующих племен или деревень. Также это делали с намерением-так говорят и теперь-обмануть любых злых духов, которые могут скрываться в новом доме

Современные невесты сегодня может найти данную практику дискриминацией по признаку пола или-что является более тревожным, учитывая состояние многих поликлиниках -могут бояться что ее жених рискует надорвать спину в попытке поднять ее.

Именно, по этим причинам, эта традиция теряет популярность и может благополучно быть забыта вместе с кухонной ведьмой

Совет, как избежать свадебных несчастий.

Ходят слухи, что стоимость выбранного на свадьбу подарка должна быть примерно равной стоимости еды и алкоголя, которые вам подадут. Это звучит абсурдно. Ваш подарок должен быть со вкусом - и не обязательно из списка предпочтений невесты - но никоим образом не вступать в корреляционные зависимости со стоимостью поданного на фуршете. Если невеста считает иначе - объясните ей свою точку зрения нагляднее, подарив деревянную ложку и приложив ее к спине вредины.

"Лиззи Николс Дизайн"

Глава 21

Любовь состоит из одной души населяющей два тела.

Аристотель(384 B.C.–322 B.C.),Греческий философ

- Свадебные платья? - переспрашивает Ава, подняв тщательно выщипанные ресницы. - В магазине "Купить все в Джеке"?

- А что здесь такого? - Я сижу около нее на скамейке рядом с небольшой площадкой для собак в парке Карл Шурц. На самом деле это приподнятая над землей и огороженная забором площадка вдоль набережной Ист Ривер, где пешеходы могут остановиться и понаблюдать за собачками, бегущими за теннисными мячиками, брошенными хозяевами. Это является источником особого восторга для малышей, чьи родители ставят их вдоль забора площадки, которые замирают от блаженства каждый раз, когда шпиц или карликовый пинчер танцуя приблизится к ним.

Ава по-прежнему держит изможденную Белоснежку на коленях. Похоже, чихуахуа уже успела набегаться за таким множеством теннисных мячиков, что практически неподвижно лежит на гладких загорелых коленках хозяйки. Эти замечательные коленки уже успела отметить вся телевизионная команда, снимая Аву для проб, которые она так надеется заполучить, - Рабы Авы. Я не могу не оглядываться на камеры, нависающие надо мной, хотя Ава сказала мне не обращать на них никакого внимания.

- Постепенно привыкнешь не замечать их, - говорит она зевая, и я не могу не заметить, что ее жалящие губки стали еще более чудесны и очаровательны после нанесения блеска.

- Ава, - завладеть ее вниманием даже сложнее чем обычно из-за того, что ди-джей Типпикэт все еще бегает со своим щенком французского бульдога, а взгляд Авы перемещается на него каждые пять секунд. - Послушай меня. Ты говорила, что хочешь сделать что-нибудь с твоей жизнью. Помнишь? После того как ты порвала с принцам Александросом. И тебе придется иметь в виду что-то более существенное, чем просто утомительное старое реалити-шоу. Это твой шанс. Не только доказать миру, что ты больше, чем просто глупенькая наследница, но и помочь миллионам невест, которые хотят красивое свадебное платье, но не могут себе это позволить.

Ава не выглядит совсем незаинтересованной. Она смотрит сквозь огромные черные линзы солнечных очков на буксирное судно, движущееся вниз по реке напротив нас. Я смотрю через плечо на Чаза, который ждет меня за камерами. Он отказался подписывать договор об отказе от прав, который требовала от меня съемочная группа, чтобы я могла поговорить с Авой, пока она перед камерой, вот ему и приходится ждать за камерой, пока я не закончу. Он не выглядит несчастным. Он нашел продавца хот догов и теперь чавкает, наслаждаясь в тени, наедине с холодной содовой.

- Я не знаю, - говорит Ава. - откуда мне знать о дизайне одежды?

- Тебе не нужно заниматься дизайном платьев, - говорю я сквозь стиснутые зубы. - Я позабочусь об этом. Тебе просто нужно уметь их продать. А Джек Индастриз обеспечат рабочую силу и материалы. Я не имею ввиду китайских рабочих или дешевые ткани. Я говорю о квалифицированных профессионалах, о шитье здесь, в Америке. Платья должны выглядеть шикарно и приятно ощущаться на теле. Но ничего не должно быть дороже, чем $400. Они должно быть спроектированы мной и продано тобой.. Свадебные платья Лизи Николс - Ава Джек.

Она похоже заинтересовалась.

- Эй, мне нравится, как звучит эта идея.

- Я так и думала, - говорю я, принужденно следя взглядом за камерой.

- Лиззи и Ава, - говорит она. - Или Ава и Лиззи?

- Как хочешь, - говорю я. Я не могу поверить до конца, что она согласна на это. Я была удивлена, что она вообще ответила на мой звонок и согласилась встретиться со мной. Я ничего не планировала дальше моей начальной точки, не думала, что зайду дальше этого. - Я думаю, оба варианта хороши.

- Это так мило, - Ава размахивает ладони с таким усердием, что Белоснежка почти падает на ее колени. - Может, мы еще будем делать платья для подружек невесты?

- Почему бы и нет, - говорю я. Одна из камер берет нас крупным планом. Я осознаю, что не пудрила нос весь день и что я сильно потею. Я молила Бога, чтобы это шоу не показывали в прайм-тайм. Или в Браво.

С другой стороны, если Ава заинтересуется этой идеей, кому какая разница?

- И для девочек с цветами? - спрашивает она.

- Конечно, - говорю я .

- А как насчет одежды для собак? - говорит Ава. - Когда ди-джей Типпикэт разведется со своей женой, мы хотим, чтобы Белоснежка и Делила были на нашей свадьбе.

Я смотрю на Белоснежку, которая пытается найти твердую опору на виниловой миниюбке Авы. Одна из камер наезжает на промежность Авы. Я теперь молюсь о другом...чтобы на ней сейчас были трусики.

- Гм, - говорю я. - Конечно. Мы можем сделать линию свадебной одежды и для собак.

- Ладно, - говорит Ава. - Это звучит весело. - Она смотрит на меня немного тревожно. - Но если мы будем работать вместе, Лиззи, я должна знать, что у нас не будет таких же... проблем, что были раньше... ведь так?

Я трясу головой.

- Ава, я клянусь на могиле своей бабушки, что никогда больше не буду болтать того, о чем не должна говорить. - И я знаю, что это было правдой.

Серьезно.

- Хорошо, - весело говорит Ава. - Позволь мне позвонить папочке. - И она достает свой мобильник.

- Подожди. - Я смотрю на нее. - Ты собираешься сделать это сейчас?

- Да, - говорит она, набирая телефонный номер. - Почему бы и нет?

- Хм, - Я смотрю на Чаза. Он лучезарно улыбается мне и показывает большие пальцы. - Ничего. Идем дальше.

Секундой позже, Ава достает жевачку изо рта, пробормотав мне "Прости", говорит:

- Папа? Это я. Да, привет. Итак, я хочу начать свою собственную линию свадебных платьев в магазинах. Что? Реалити-шоу? Ах, какие бы, это всего лишь две тысячи семьсот. Кстати, я работаю с Лиззи, девушкой, которая сделала мне платье на свадьбу с Алеком? Угу. Да, с той, которая сдала меня папарацци. Но это не ее вина, действительно. Это сделала ее сестра.Я знаю. В любом случае, она хочет, ну, вот, позволь ей самой сказать. - К моему ужасу, Ава протягивает свой телефон мне. - Расскажи ему о красивых платьях для девушек, которые они могут себе позволить.

Я нащупываю телефон, во рту у меня мгновенно пересыхает.

- Эээ, алло? Мистер Джек?

- Да? - с нетерпением отвечает грубоватый от долгого курения голос.

Я повторяю то, что говорила Люку о красивых платьях для невест, которые они смогут себе позволить, и так же рассказываю о том, что в магазине Джеком есть много рабочих мест и материалов - но они не могут быть дешевыми!-И я буду отвечать за дизайн, а Ава будет заниматься маркетингом.

И в тот момент, сидя на солнышке на берегу реки, снимаясь в Рабах Авы, и разговаривая с Генри Джеком по телефону, и видя Чаза, наблюдая издалека за мной, я понимаю, что я изменилась.Я больше не Лиззи Николс, почти сертифицированный профессиональный реставратор старых свадебных платьев, невеста Люка де Вилье, которая, (кстати), изменяет ему с лучшим другом, в настоящее время, вероятно, имеет двойку по шкале Плохих девчонок, которая потеряла свой дом, свой ​​бизнес, и свою жизнь.

Я - Элизабет Николс, спокойный и сосредоточенный дизайнер свадебных платьев с единственной целью: сделать прекрасное свадебное платье для невесты - и для девочки с цветами и для собаки - доступное для людей, по разумным ценам.

Вдруг я уверенна в себе. Я непобедима.Камеры переходят полностью от Авы и на меня. Хотя судя по тому, как она смотрит на меня, как ее бедра качаются, становится очевидным, что она собирается командовать сегодня. И она ушла и получила себе бразильца.

- Чтож, - говорит мистер Джек, когда я остановилась, чтобы перевести дух. - Мисс Николс, я должен сказать. Мне понравилась ваша идея. Я, конечно, хотел бы услышать больше. Почему бы вам не прийти с Авой на обед сегодня вечером, и мы поговорим об этом еще? А теперь, не могли бы вы передать ей трубочку?

Я отдаю телефон Аве, чувствуя себя ошеломленной.

- Он хочет поговорить с тобой. - говорю я.

- О, Боже, - говорит Ава. - Привет, папочка. Тебе нравится идея Лиззи? Да, я знаю, мне тоже. Хорошо. В восемь? Да, мы будем там. Хорошо, пока. - Она вешает трубку и смотрит на меня. - Он хочет, чтобы ты принесла несколько эскизов. Они же есть у тебя?

Я смотрю на нее, чувствуя легкую тошноту.

Но это хорошая тошнота. Это замечательная тошнота, вообще-то.

- К восьми, - говорю я немного туманно, - они у меня будут.

- Ты будешь разрабатывать линию свадебных платьев для "Купить все в Джеке"? - спрашивает Чаз, когда мы спешим вниз по Семьдесят восьмой улице, обратно в ателье месье Анри. - И Ава Джек собирается делать ... а что именно она будет делать?

- Быть моей моделью тире представителем компании, - говорю я.

- А в магазине Джеков продается хорошая одежда? - интересуется Чаз.

- Станут после того, как начнут продавать мою, - говорю я. - Ава убедиться в этом. Это им и поможет сделать имя.

- И ты ей доверяешь? - с сомнением говорит Чаз. - Аве, то есть. Без обид, Лиззи, но...

- Если следующими словами, которые ты скажешь, будут "укуренная шлюха", то больше твоей ноги не будет в моей квартире. Хотя бы на то время, когда она у меня есть.

- Я просто хочу сказать, как другой человек, чье имя я не буду упоминать, Ава точно не имеют репутацию делового человека. За исключением случая борьбы в пудинге.

- Может быть, потому что ей никто не давал шанс проявить себя, - оборонительно говорю я. - Ну, она же наследница. У нее всегда все было. Но она кажется серьезно задумалась насчет этого. Одежда доля собачек - это ее идея.

- О,да, - с усмешкой говорит Чаз, сжимая мои плечи. - Она очень серьезна, верно.

- Чаз, - говорю я, опираясь на него. Мне все равно, что я потная (как и он). Даже, когда он меня раздражает, я не могу удержаться, чтобы не прикоснуться к нему. Это так... необходимо. - Все любят животных. Она правда хотят, чтобы те разделили с ними этот особенный день.

- Но разве мысль о возможности моделирования смокингов для собачек не доводит тебя до тошноты?

- Нет, - твердо говорю я. - Нет, если они собираются сохранить рабочие места для всех сотрудников магазина.

- И как же твой дизайн смокингов для собачек поможет в этом? - интересуется Чаз.

- Я еще это не обдумала, - говорю я, пока мы спешим дальше. - Я пока говорю о первом шаге в этом направлении. Во-первых, я должна сделать эскизы. Затем я заключу сделку. А вот потом буду добиваться сохранения мест рабочих и всего прочего.

- Ты неподражаема, - говорит Чаз. В его голосе нет намека на сарказм.

Тем не менее, я останавливаю его и сузив в подозрении глаза, спрашиваю:

- Ты смеешься надо мной?

- Конечно же нет, - говорит Чаз, глядя на меня своим идеальным серьезным взглядом. Он уже положил свою руку мне на плечи, но теперь его обе руки у меня на плечах. - Я говорил тебе и прежде - ты - звезда, Лиззи Николс. И я согласен толкать свой вагон к твоей звезде. А теперь скажи, чем тебе помочь и я сделаю это.

Я уставилась на него и в моих глазах внезапно появляются слезы. И все же я не устаю поражаться, до чего же слепа я была, что не замечала его прямо перед своим носом так долго. Я бы могла быть счастлива уже 6 месяцев, если бы смогла сама себе признаться в том, что знала так давно.. не в Люка я была влюблена уже давно.

Но я не говорю всё это Чазу. Нет причин. Не сейчас. Потому что, я уже говорила это.

Вместо этого я говорю:

- Диетической колы.

Он сжимает мои плечи:

- Тебе нужна диетическая кола? Чтобы начать делать чертежи?

Я киваю.

- Будет сделано, - говорит он. - Я достану для тебя каждую банку в городе. Я...

Потом его голос затихает, и я замечаю куда он смотрит. Мы дошли до ателье месье Анри, где я удивленно замечаю Шери, сидящую на переднем крыльце.

Она поднимается на ноги, когда увидела меня.

- Ну, - говорит Чаз, опустив руки с моих плеч. - как-то неловко.

- Привет, Шери, - говорю я без улыбки, понимая, что Шери находится достаточно близко, чтобы слышать каждое слово, которое мы только что говорили друг другу.

- Привет, Лиззи, - говорит она. Солнце бросает тень на ее глаза, она косится на нас, стоя у крыльца, и говорит: - Привет, Чаз. Мне нужно срочно поговорить с Лиззи.

- Мне сейчас действительно некогда, - говорю я. - Я вроде как занята. Может позже?

- Нет, - говорит Шери и спускается с крыльца. - Слушай. Я действительно сожалею о том, что я говорила ранее. Я была не права.

- Ты действительно пыталась исправить нас все это время? - интересуется Чаз.

- Пожалуйста, давай оставим это., - говорит ему Шери. А мне она говорит следующее - Лиззи - ты моя лучшая подруга. Я никогда не причиню тебе вреда. Мне не стоило говорить о торте Карвел. Это было неправильно, я должна извиниться перед тобой.

- Что за торт Карвел? - интересуется Чаз.

- Я знаю, что ты этого не хотела, - говорю я Шери, раскаиваясь в том, как я к ней относилась. - А я не должна была убегать из кафе вот так. Я идиотка. Мне тоже жаль. Ты меня прощаешь?

- Конечно же, - говорит Шери, и тянется ко мне. Я вдыхаю запах Шери - запах грейпфрутового лосьона для тела и лабрадора - и отпускаю ее.

- А теперь прости, но мне действительно надо идти, - говорю я. -Я разрабатываю дизайн для линии одежды невест для "Купить все в Джеке"

- "Купить все в Джеке"? - Шери выглядит озадаченно. - Они продают свадебные платья?

- Теперь - да, - объясняет Чаз. - Или после того, как увидят наброски Лиззи. Лиззи и Ава Джек займутся вместе бизнесом.

- Неужели это такая хорошая идея? - спрашивает Шери, глядя с сомнением.

- Почему у меня все спрашивают об этом? - требую я. - Да, это хорошая идея. А теперь, пока - я должна идти работать.

Я целую их обоих - Шери в щечку, Чаза в губы - и спешу в ателье, где Моник читает последний выпуск Вог.

- Лиззи, - говорит она, увидев, что я пришла. - Вот и ты. Боже. Наконец-то. Все вокруг разыскивали тебя, кажется.

- Продолжай отвечать на звонки, - говорю я. - Мне необходимо поработать у себя в комнате. Меня не будет до конца дня.

- Но, Лиззи, - говорит Моника , глядя встревоженно. - Ты знаешь, что...

- Да, конечно, я все знаю, - говорю я. - Я делаю все, чтобы сохранить наши шкуры. Поэтому отвечай на звонки, ладно?

- Ладно, - говорит Моника. - Но...

- Спасибо!

Я открываю боковую дверь и спешу наверх в свою квартиру, включаю на полную громкость A/C, снимаю липкий потный сарафан, беру последнюю диетической колы из холодильника - лучше Чезу поторопиться с его доставкой - и приступаю к работе.

История Свадеб

Кто-либо задумывался, почему прием гостей и вручение подарков по-английски называется "душ"? В конце 19-го века невеста приглашала своих близких друзей и родственников для облегчения стресса накануне свадьбы. Каждый приносил символический подарок и складывал в перевернутый зонтик. Потом его поднимали и высыпали на невесту, и подарки омывали ее на будущую удачу.

Как эта милая маленькая традиция превратилась в уродства, которые мы наблюдаем сегодня, остается загадкой на все времена.

Совет, как избежать свадебных несчастий.

Ванные комнаты. Никто не хочет думать и говорить о них ... пока их становиться недостаточно, или они переполнены ... во время вашего приема.

Мы знаем как долго и тщательно вы обдумываете место проведения вашего торжества, делая выбор убедитесь в том что учтены даже самые незначительные детали что бы вашим гостям было куда отойти .Потому что им точно это потребуется

И вы же не собираетесь быть тем кто отговорит их от этого ?

Лиззи Николс Дизайн"

Глава 22

Брак - мать всего мира и спаситель царств, наполняющий города, церкви и само небо.

Джереми Тэйлор (1613-1667), английский священнослужитель.

Я в состоянии такого полнейшего ступора, когда выхожу из лимузина Джека около полуночи, что сразу не замечаю свет в прихожей в здании Анри, спотыкаясь о порог. Я точно выключила его перед уходом, потому что была в абсолютной панике по поводу своих рисунков - некоторые из которых еще готовы только наполовину - что полностью забыла.

Но сейчас он горит. И кто же мог его включить? Не взломщик, точно. Зачем же ему объявлять свое присутствие миру?

Может, это Чаз? Конечно, у него свой ключ.

Но Чаз ни за что бы не зашел, зная, что меня нету дома. Особенно после того, как я четко дала знать, что позвоню, когда буду готова встретиться с ним. Он не относится к любителям придти без приглашения.

И даже если Сильвия и Марисоль часто работают поздно, правда не так же поздно, - и они не отвечают, когда я кричу в сторону кабинета.

Супер. Есть огромный недостаток, когда живешь одна. А именно - что меня могут убить в любой момент, и никто в доме не услышит мои крики. Потому что я в этом доме одна.

Схватив ключи так, что каждый из них торчит сквозь костяшки, а рука напоминает Росомаху из Икс-мэн, я поднимаюсь по лестнице, тело в напряжении, стараясь расслышать любое дыхание или скрежет когтей как у Фредди Крюгера, которые выдадут любого, кто ждет, чтобы схватить меня на верху лестницы.

Но я ничего не слышу. Прихожая пустая. Наверно, мне показалось. Наверно, будучи взбудораженной, я случайно включила свет перед уходом.

Уже почти убедив себя в этом, я открываю переднюю дверь в квартиру и нахожу незнакомого мужчину, стоящего около дивана в гостиной.

Я кричу - так громко, что и мертвого разбудит.

- Господи! - кричит Люк, смеясь. - Лиззи! Это я!

Точно. Это Люк. Люк - мой жених. Который сейчас должен быть в Париже, во Франции.

Правда, он не в Париже. Он стоит у меня в зале.

- Сюрприз! - кричит он.

Да, я удивлена, так и есть. Я очень, очень удивлена.

Конечно, не так сильно, как удивился бы Люк, приди он вместе со мной. И это чистая удача, что я одна.

- Что ты здесь делаешь? - выпаливаю я.

- Мне было так неловко из-за того, через что ты сейчас проходишь, - говорит Люк, идя ко мне. - Я услышал, что дядя Джеральд забронировал частный чартер для деловой встречи в городе, и решил присоединиться к нему.

Он выглядит просто потрясающе в кремовом льняном костюме, с бледно-голубым галстуком, темным загаром и сияюще-белыми зубами. Кажется, что они с Чазом принадлежат к разным расам.

Но ТУ расу я больше не хочу знать. Вообще.

Я не думая отступаю назад, когда Люк подходит ко мне.

- Ничего себе,- говорю я. - Частный чартер! Как … роскошно!

- Да, - говорит Люк, делая шаг ко мне. - И я здесь через шесть часов. Общее время полета. Из Франции. Можешь поверить?

- Это удивительно.

Я делаю еще один шаг назад. Если это не прекратится, скоро я снова окажусь в коридоре.

- Я знаю, - говорит Люк с одной из его великолепных улыбок. - Не так ли?

Люк делает еще один шаг вперед, и я оказываюсь в ловушке, прижатая спиной к двери. Его руки обнимают мою за талию, и он наклоняется, чтобы поцеловать меня. Я использую каждую каплю своего самообладания, чтобы мое лицо не дрогнуло.

А потом его губы оказываются на моих - губы, которые я так любила, - и он приветственно меня целует.

И я не чувствую … ничего.

Ничего! Как я могу нечего не чувствовать? Я обожала этого человека! С этим человеком я занималась любовью на винной бочке! Я ничего не хотела на земле, как выйти замуж за этого человека ,иметь с ним детей и быть вместе всю оставшуюся жизнь.

Но наверно, заниматься любовью на винной бочке, еще не значит вступить в отношения. Например, заставить человека хохотать до слез, пока из носа не выступит молоко.

И оказаться рядом в тот момент, когда ты ей очень-очень нужен.

Я полагаю, что, когда Люк целует меня после того, как мы почти месяц не виделись, я не способна ничего почувствовать.

Люк поднимает голову и смотрит на меня сверху вниз сквозь полуприкрытые веки - глазами, которые я всегда считала такими восхитительными, с этими невероятно длинными темными ресницами.

-Все хорошо?-спрашивает он.

-Конечно!-Кричу я.-Все в порядке. Разве может быть по другому?

-Не знаю,-говорит Люк. -Ты кажешься какой то...нервной.

- О, - говорю я, смеясь как гиена. Я понимаю, что его руки на моих бедрах. Бедрах без всяких украшений в виде утягивающих трусов. Я думаю, это впервые. С прошлого лета, так или иначе. Я имею в виду, что он касался моих бедер без утягивающих трусов, и я не была голой в постели. В положении лежа. - Я. Я только что вернулась со встречи с Джеками.

-От кого? -Люк выглядит смущенным.

- От Джеков. Ну, помнишь - их магазин "Купить все в Джеке"?

- А, - отвечает Люк. Но я точно знаю, что он без понятия, о чем я тут говорю. - И как все прошло?

- Все прошло идеально, - говорю я. Мне до сих пор тяжело в это верится. Вдруг, несмотря на нервозность сегодняшнего дня, я ни капельки не волнуюсь. - Люк, ты даже не представляешь.. твоя идея - чтобы я делала свадебные платья по приемлемым ценам - была гениальной. Гениальной! Ава Джек и я - вернее, ее семья и я - мы собираемся заняться вместе бизнесом. Мои дизайн - их деньги. Мы дадим невестам по всей Америке прекрасные милые платья, которые они смогут себе позволить. И не только невестам. Подружкам невест, матерям невест, девушкам с цветами, собакам - это будет здорово.

Люк смеется - в основном из-за энтузиазма в моем голосе, думаю. Я понимаю, что он не имеет ни малейшего понятия, о чем я. Я даже не знаю, слышал ли он о Джеках. Ну, его семья, наверно, никогда не отоваривалась там. Может быть, его мама посылала прислугу купить чистящих средств там.

Но, будучи примерным женихом, он ведет себя как будто знает, о чем идет речь.

-Лиззи, - говорит он. -Это здорово! Я так горжусь тобой!

- Спасибо, - говорю я. - Это просто случилось. Я сейчас еще немного в шоке, думаю. Это именно то, чего я всегда хотела, Люк. Это решит все мои проблемы. Мистер Джек сделал мне предложение - ты не поверишь, насколько оно выгодно.

- Это еще лучше, - говорит Люк, улыбаясь еще шире. - Теперь мы сможем вернуться в Париж с шиком!

Я вытаращиваю глаза. И понимаю, что мне нужно сесть. Срочно.

Боже мой. Как я могу делать это? Я не могу - не могу. Я не Плохая Девчонка. Нет!

Ладно-ладно, последние несколько недель я была ею. Может - дышим глубоко - я - плохая девчонка.

Так или иначе, пришло время платить по своим счетам.

- Да, - говорю я, направляясь к дивану, где я смогу сесть до того, как подогнутся мои колени сами. - Послушай. Насчет этого.

- Ой-ой, - говорит Люк. Улыбка исчезла с его лица. - Не думаю, что мне нравится твой тон, Лиззи. Мне стоит бояться? Потому что я уже боюсь.

Я смотрю на него - на его великолепное идеальное лицо. Я не могу покачать головой.

- Люк, - говорю я тоном "Кого мы пытаемся обмануть?" - Перестань.

Он делает руками жест "Кто, я?"

- Что?

- Серьезно, - говорю я. - Будь со мной честным. Хоть раз. Знаю, ты мистер Правильный Парень и все такое. Но разве это не был самый худший поцелуй?

Он опускает руки.

И вдруг он под этим же предлогом падает на диван.

И я понимаю, что может и не придется платить по счетам.

- Ладно, - говорит он совсем другим тоном. Я понимаю,что смена часовых поясов наконец дала о себе знать. - Да, я должен тебе кое-что сказать. Боже.. Лиззи.. Я думал, что это из-за меня.

Его облегчение проходит через меня, как электрический импульс. Теперь и я смогла расслабиться. Думаю, что я должна чувствовать себя почти так же измученной, как он, - хотя я и не проехала тысячи миль, чтобы добраться сюда.

- Это не из-за тебя, - говорю я. Ужасно возвращаться к такому нудному клише, как это. Но в данном случае, это правда. - Это из-за меня.

- Нет, Лиззи. - говорит Люк. - Это не из-за тебя.

- Нет, - заверяю я его. - Это действительно так.

Но я не собираюсь рассказывать ему о Чазе. Если я решила начать собственный путь, то он не должен знать о Чазе. Или до тех пор, пока ужасный период в жизни Люка не пройдет и он не встретит идеальную девушку - может кого-то похожего на Валенсию, со 2-м размером, чтобы она смогла влезть в то платье от Веры Ванг, которое я видела сегодня на витрине - и которая заставит его забыть меня.

- Думаю, я просто... давила на тебя обязательствами, к которым ты не был готов, - говорю я.

- Нет, - отважно говорит он. - Это не так. Просто.. мы живем разными жизнями. Боже, Лиззи, мы даже оказались на разных континентах. Как мы могли сохранить то, что было между нами?

Вообще-то, думаю, есть несколько способов добиться этого. Но, учитывая, что никто из нас не хочет, чтобы так продолжалось, кажется, лучше не говорить об этом.

Итак, вместо этого я говорю:

- Мы же останемся друзьями, да?

- Навсегда, - говорит Люк, стараясь выглядеть печальным. Но я вижу такое облегчение в его прекрасных карих глазах. Это почти смешно. То же самое облегчение я почувствовала на крыльце, накануне его поездки во Францию​​, когда мы взяли перерыв.

Я точно знаю, что он чувствует. Как такое возможно? Как мы смогли распутать все это, без злобы и слез? А может все дело в том, что мы.. выросли?

- Вот, - говорю я. - Хочу убедиться, что ты получишь это обратно.

И я снимаю кольцо, которое было грузом, тянущим в бездну в течение многих месяцев. Оно скользит так легко, что почти пугает.

- Нет, - говорит Люк, выглядя почти панически, протягивая руку, чтобы остановить меня. - Лиззи... нет. Я хочу, чтобы ты сохранила это.

- Люк, я не смогу, - говорю я.

- Правда? - говорит Люк, полностью одержимый паникой. Я не ошиблась. - Я не хочу его. Что я буду с ним делать?

- Не знаю, - говорю я. Я не понимаю. Почему он не берет его? - Продай его. Люк, я порываю нашу помолвку. Я не хочу хранить его.

- Нет, это я порываю помолвку, - настаивает Люк. - Я не смогу хранить его. Ты продай его.

Облегчение покинуло его глаза. Теперь я вижу подлинный ужас, растущий там. Он действительно не хочет это кольцо.

Что-то, хочу сказать, здесь не чисто.

И наше расставание, проходящее так хорошо, больше таким не было.

- Ладно. - осторожно говорю я, пряча кольцо под журналы на кофейном столике, кажется, как только я достала кольцо, я расстроила Люка сильнее. - Я сохраню его.

И снова на его лице появляется облегчение.

- Боже, - говорит он, явно расслабившись снова. - Боже, я хочу, чтобы оно было у тебя. Правда.

Эээ.. хорошо. Кто захочет, что его бывшая оставила себе обручальное кольцо? Тем более, что кольцо-то не из дешевых (Ладно-ладно. Оно стоит двадцать две тысячи. Тиффани посмотрела его стоимость в интернете.)

И я скажу, кто: тот, которому есть что скрывать.

Но, конечно, нет. Только не Люк. Не мой милый, красивый, любящий Люк, которого я так жестоко обидела, изменяя ему с его лучшим другом в мотеле "Пристанище Рыцарей", когда я приехала на похороны бабушки. (Из-за чего, кстати, Люк так и не прилетел домой. Но он прилетел, когда я потеряла работу и квартиру. Кроме того, я была больше расстроен по поводу потери Бабули. Посмотрим правде в глаза, всегда можно получить другую работу и найти другую квартиру. Но ничто никогда не заменит бабушку.)

Люк никогда не будет делать ничего, выходящего за рамки приличия. Он, как говорила Шери, слишком идеальный. Конечно, я думала, что он обманывал меня, когда говорил, что проводит ночи в своей квартире и учится либо, когда проводил вечера в библиотеке, потому что не хотел видеть меня.

Но это всего лишь мое разыгравшееся воображение. Я здесь единственная, кто чувствует вину в этих отношениях.

Люк зевает - затем выглядит виноватым. Но только за свою грубость.

- О, Боже, - говорит он, - Прости..

- Ты должно быть устал, - говорю я. - Ты должен идти. Я бы предложила тебе остаться, но...

Но мы только что расстались.

Я не сказала этого. Люк все понял сам.

- Нет, - вставая, сказал Люк. - Прости. Я пойду в квартиру мамы. Боже, это так странно. Это странно, так? Да?

- Ага, - заверяю я его, тоже встав. Но это не так странно, как он думает. - Но, думаю, это хорошо. Что не происходит - все к лучшему.

- Надеюсь, - говорит Люк.

И,мы обнялись на прощание около двери, и он смотрит на меня сверху вниз, я вижу, что в его карих глазах появляются слезы. Нет, правда. Они блестят, словно крошечные кристаллы, как у Авы Джек на телефоне (только не розовые) по краям его чрезвычайно длинных ресниц.

Как будто до этого, я не чувствовала себя виноватой. Теперь я заставила его плакать.

- Ты же знаешь, что я всегда любил тебя, правда, Лиззи? - спросил Люк.

- Конечно, - говорю я. Хотя в тоже время думаю "О, Боже мой. Это так.. Это что, настоящие слезы? Почему же я не плачу? А должна? Думаю да, я же девушка. О, Боже, я должна рыдать. Но я не хочу. Потому что я влюблена в другого, потому что я люблю Чаза? Может я должна плакать за детей, которых у нас с Люком теперь не будет? Это из-за крапивницы? Тяжело плакать из-за парня, благодаря которому у меня была крапивница, думаю. И потому что, он бросил медицинскую школу ради работы инвестиционным банкиром. Если бы он не бросил школу, думаю, я бы рыдала.

Думаю, что так оно и было бы.

Затем Люк в последний раз нежно обнимает меня, целует в лоб и уходит.

Как только я услышала, что дверь закрылась и увидела через окно, что он ушел, я взяла телефон.

- Приезжай сюда сейчас же, - говорю я в него.

- Я что, мальчик по вызову? - с восторгом говорит Чаз.

- Ты никогда не догадаешься, кто здесь был только что, - говорю я.

- Зная, что ты сегодня была у Джеков, - говорит он. - Могу предположить, что Нил Даймонд?

- Люк, - говорю я, сжимая телефон так крепко, что пальцам становиться больно. - Он улетел частным рейсом из Парижа со своим дядей. Мы только что расстались.

- Я уже еду к тебе, - говорит Чаз, в его голосе нету ни намека на шутку.

История Свадеб

Первый известный мальчишник состоялся в Спарте в пятом веке до нашей эры. Команда военных собиралась целым отрядом перед встречей со своими невестами, и произносили тосты , и чествовали друг друга. С тех пор, мужчины собираются накануне дня когда один из них вот-вот должен жениться, чтобы выпить за друга нарушившего обед безбрачия , и посмотреть на танцующих девушек .

Невестам рекомендуется игнорировать этот обряд мужественности. Это всегда волнует их больше чем вас дорогая. Пусть он повеселиться. Вы получите свой реванш ...в вашу брачную ночь.

Прослушать

Совет, как избежать свадебных несчастий.

Мамы невесты (или жениха), не думайте, что мы о вас забыли . Вы тоже хотите, выглядеть на все сто в столь знаменательный день. Как? Это просто. Начните делать покупки вашего платья заранее, так как пройдет время, прежде чем вы найдете идеальный для себя вариант . Нейтральные цвета это всегда элегантно (оставите красный для дрянной новой жены вашего бывшего мужа и белый, конечно только для невесты ), как и черный, если это церемония не утром. Ничего слишком блестящего, если это вечерний прием.

И помните вы никогда не ошибетесь выбрав утягивающие белье,такое как нижнее белье бренда Spanx.

Лиззи Николс Дизайн

Глава 23

Давайте отмечать праздник вином и сладкими речами.

Титус Маккиус Плотус (254-184 гг. до н.э.), римский драматург.

Он был у меня через пятнадцать минут. Потрясающе, как быстро такси может проехать семьдесят кварталов по Первой Авеню после полуночи.

- Хочу все узнать, - говорит он, швыряя рюкзак - мы еще не дошли до того момента, когда у каждого из нас будет своя полка для вещей в квартире у другого, - на диван. - Но сначала... как все прошло у родителей Авы?

- Ох, Чаз...

И тут я падаю в его объятия, и это так.. - я не знаю, как описать это. Это совершенно совершено не похоже на объятие со своим бывшем женихом. Вместо чувства самосознания и странной неуклюжести, как было с Люком, я чувствую себя в безопасности и утешении и, самое главное, любимой - полностью и искренне любимой, когда руки Чаз охватывают меня . Я закрываю глаза, позволяя теплу поглотить меня, и вдруг появляются слезы, которых не было с Люком.

- Стоп, - нервно смеясь говорит Чаз, целуя мои щеки.- Все прошло так плохо? Им не понравились твои эскизы? Как же так? Мне всегда нравились твои женщины. Ты надела на них цилиндры? Мне нравятся они.

- Н-нет, - заикаясь, произношу я, качая головой, когда он обнимает меня за талии. - И-им понравились цилиндры! Ну, то есть, я не рисовала цилиндры на каждом эскизе. Но им понравились рисунки.

- Неужели? Так в чем же проблема?

- Я-я так счастлива!

И это правда. Я так счастлива, стоя в своей гостиной, слеш-столовой слеш-кухне, обнимая Чаза, и - будучи не помолвленной - мой статус по шкале Плохих Девчонок снова стал отрицательным, думаю, мое сердце скоро лопнет.

- Итак, Джеку понравились твои идеи, - говорит Чаз.

Я киваю.

- Я ответственна за дизайн и качество. Чаз... Думаю, все будет замечательно. Потому что Ава инвестировала все это. Потому что ее имя будет на этом. Она, действительно, говорила серьезно. Я никогда не видела, чтобы она говорила серьезно. Еще помогло, что ди-джей Типикэт имеет бизнес степень Сиракуза. Его настоящее имя Джошуа Рубенстейн. Он там был тоже.

Чаз выглядит заинтересованным.

- А что насчет ателье? Тиффани и Моник, и Сильвии и Марисоль?

Я закусываю губу.

- Я кое-что надумала, - говорю я. - Но.. это будет связано с поездкой.

- Поездкой? - переспрашивает он. - Куда?

- В Нью-Джерси, - говорю я , взяв его за руку и потянув на диван. - Но сначала ... Чаз, давай серьезно ... и без шуток. Просто скажи мне. Я должна знать. Что ты имел в виду, когда сказал, что Люк не был примерным мальчиком в то время, как мы встречались? Потому что, когда мы расстались... он настоял, чтобы я сохранила это. - Я наклоняюсь и достаю кольцо, где я его спрятала под журналом Пипл. - Чаз, это дорогое кольцо. Почему он настаивает, чтобы оно было у меня, если он не чувствовал себя, виновным в чем-то? А? Это не имеет никакого смысла.

Чаз смотрит на кольцо и качает головой.

- Боже, - говорит он. - Я не могу поверить, что он не забрал его назад. Он плакал?

- Когда мы расстались? - я смотрю на него с удивлением. - Да, немного. Откуда ты узнал?

Чаз делает глубокий вдох. Затем он издает громкий выдох.

- Люк не был абсолютно честен с тобой в то время, когда вы встречались, понятно? - Чаз поднимает взгляд от кольца и останавливает его на мне. - Неужели ты думаешь, что он учился все те ночи, когда говорил, что он в библиотеке? Потому что это было не так.

Я закрываю глаза.

- Я знала это, - говорю я. - Шери была права! Он действительно был слишком совершенным. Существовало что-то жутко в этом. - Затем я добавляю: - Подожди. Ты же не выдумал это, чтобы заставить меня чувствовать себя лучше после того, что мы сделали ...

- Лучше? - переспрашивает Чаз. - Черт возьми, все это время, я боялся сказать тебе. Я думал, что у тебя будет нервный срыв, если ты узнаешь.

- Если это шутка, - угрожаю я, все еще не уверено, действительно ли я верю ему, - чтобы заставить меня чувствовать себя ниже второй позиции по шкале Плохих Девчонок, то это действительно не очень смешно ...

- Я не шучу, - серьезно говорит Чаз. - И я не знаю ничего о этой шкале Плохих Девчонок. Это девушка, Софи, из его класса, помнишь? Та, которая знала парня, который помог нам заказать столик в Споттед Пиг тем вечером. Он изменял тебе с ней весь сентябрь. Ты должна ее увидеть. Она просто сумасшедшая. Она одевается в одежду от Джуси Коунтер, которую ты ненавидишь. И эти гигантские очки от Дольче и Габбана...

Я качаю головой.

- Не верю, - говорю я. - Хорошая попытка. Но ты никогда не держал что-то подобное в тайне так долго. Ты бы сказал мне.

- Верно, - чрезвычайно серьезно говорит Чаз. - Я не мог тебе сказать, Лиз. Как я мог сказать, что Люк спит с другой девушкой у тебя за спиной, когда ты все еще была влюблена в него - или по крайней мере, думала что до сих пор его любишь? Как бы это выглядело? Встань на мое место, я любил тебя и хотел, чтобы ты была полностью моей. Если бы я пришел к тебе прежде, чем завоевал тебя, и сказал, что твой жених тебе изменяет, как бы ты поступила? Да, ты бы бросила Люка и да, ты, возможно, переспала бы со мной. Но как бы я узнал, что я не был бы способом отомстить Люку из-за того, что он сделал тебе?

Я уставилась на него.

И я поверила ему. В основном из-за деталей - он не разбирался во всех этих дольче-габанновских вещах. Чаз не разбирался в дизайне - стоит только посмотреть на его шорты, и все становится ясно. Но так же из-за того, как он выложил все это.

То, что он говорил, было невероятно.

Но, учитывая его прямоту, это могло быть правдой.

- Это не то,что я хотел, - продолжает Чаз. В его тоне нет ни капельки сарказма или смеха. В ее голубых глазах читается боль. - Это последнее, что я хотел бы. Столь длинное время - до Нового года, с того времени, когда я помогал тебе переехать - я возжелал любым способом заполучить тебя. И это правда. И я хотел тебя сохранить, Лиззи. И я не хотел становить способом мести, чтобы причинить боль Люку. Итак.. поэтому я молчал. До сих пор. Обвиняй меня.

Затем, сгорбив плечи, он выхватывает ​​мобильный телефон.

- Кроме того. Я могу доказать это.

В следующую секунду он нажимает кнопки на телефоне. Я слышу:

- Люк?

- Чаз, - кричу я, - не надо!

Но уже слишком поздно.

- О, привет, парень, - говорит Чаз в телефон. - Ой, извини, я тебя разбудил? О, нет? Ты в городе? Что ты делаешь в городе?

Я не могу поверить, что это происходит. Я облокачиваюсь на спинку дивана, закрывая руками глаза. Я не могу смотреть.

- Ах, ты сделал? В самом деле? О, да? О, а что она? Ну, на самом деле. О, это очень плохо. - Чаз наклоняется и толкает меня, но я не открываю глаза. Наконец, после нескольких "действительно", я слышу, как Чаз говорит: - Да, итак, если ты и Лиззи расстались, я предполагаю это означает, что ты замутишь с Софи?

Чаз должно быть поставил телефон близко к моему уху, потому что я слышу, как голос Люка говорит: - Ну, ты же знаете, что я собираюсь переезжать во Францию​​, так что я думаю, что не смогу больше видеться с Софи. Но, знаешь, есть одна фантастическая женщина,которую я видел на работе, я же тебе рассказывал о Мари...

Я убираю ладони от лица и смотрю на него. Выражение лица Чаза говорит о смешении тревоги - что мои чувства задеты - и смеха. Все же тяжело не видеть юмора в данной ситуации. И это не означает, что мне все равно, что Люк делал за моей спиной.

Я просто надеюсь, что он, как и я, использовал презерватив.

Затем увидев мою улыбку, Чаз опять кладет к своему уху телефон и говорит:

- Люк? Слушай, раз уж вы с Лиззи теперь не встречаетесь, мне вот интересно... не будешь ли ты против, если я приглашу ее на свидание? Потому что, знаешь, думаю она замечательная девушка, и я всегда вроде как...

Даже несмотря на то, что я сижу в трех футах, я слышу, как голос Люка коротко посылает Чаза.

Усмешка Чаза расползается по всему лицу.

- О, - говорит он, его голубые глаза уставлены на меня. - Ты думаешь, что это плохая идея? Почему? Ты думаешь, что ты такой секси Бог, что все твои бывшие должны быть около тебя, даже если ты их бросил?

Смеясь, я вздыхаю:

- Чаз, не надо! - и вырываю у него телефон.

- Нет? - говорит Чаз в телефон, после того, как повалил меня на пол и обхватил мою талию. - О, потому что она себя плохо чувствует сейчас? Я так не думаю. Что это за шум? О, это всего лишь сосед сверху. Да, он снова принес домой выпивку из бара за углом. Эй, Джонни, - Чаз убирает телефон от лица и кричит в сторону стены, как он щекочет меня нещадно, а я стараюсь не раскрыть наше алиби, смеясь. - это называется воздержание. Ты должен постараться. Упс, Люк, я должен идти, его рвет в прихожей. Позже позвоню.

Чаз вешает трубку, бросает свой ​​мобильный телефон через плечо, затем ложиться на меня, уткнувшись в мою шею. Я едва могу дышать, до того смешно.

И я понимаю кое-что: Мне никогда не было так хорошо.

А это о многом говорит, учитывая то, через что я прошла.

История Свадеб

Любой знакомый с ее историческими романами знает, что любая молодая достойная невеста бежала в Шотландию, чтобы тайно жениться в девятнадцатом веке в Европе (даже тогда, девочек до восемнадцати не разрешили жениться без разрешения их родителей).Даже Элизабет Беннет в "Гордость и Предубеждение" Джейн Остин отчаивается, когда она узнает, что ее непостоянная сестра Лидия не пошла в Гретна-Грин с ее возлюбленным, Викхэмом, поскольку это означало, что у него не было никакого намерения жениться на ней.

Шотландия по-прежнему остаётся популярным местом проведения свадеб для американцев, и существует много разных туристических путевок которые можно купить специально для этой цели . Хотя следует позаботиться,о том чтобы заполнить все необходимые документы в США, прежде чем ехать, есть много неосторожных невест которые оказались в той же ситуации, что и бедная, несчастная Лидия.

Совет, как избежать свадебных несчастий.

Бегство не обязательно означает, что пара должна упустить возможность получить удовольствие от свадебных подарков! Родители пары или другие родственники или друзья все еще могут устроить прием для них после их возвращения. Они даже могут зарегистрировать список подарков это не является нарушение правил хорошего вкуса и этикета. Проведение свадьбы стало настолько дорогостоящим в наши дни, что некоторые родители считают, что это гораздо дешевле когда их дочери сбегают.

Все должны быть счастливы

"Лиззи Николс Дизайн".

Глава 24

Нет ничего более благородного или более замечательного чем тогда, когда два человека, которые сходятся во взглядах, хранят Очаг как муж и жена, путая своих врагов и восхищая своих друзей.

Гомер ( 8 в. до н. э.), греческий поэт

Я нахожуМесье Анри на заднем дворике следующим утром, точно там, где и предсказала его жена: он тренируется на самодельной площадке для игры в петанг.

Он удивляется, увидев меня

Ну, предполагаю, он нечасто принимает гостей из Манхэттена в своем деревенском домишке в Крэнбери, штат Нью-Джерси.

Особенно находясь в махровом халате.

- Элизабет! - зовет он жену, роняя мячик от петанга в пыль и на лету застегивая халат. Он бросает негодующий взгляд на жену, спешащую к нам с ледяным чаем.

- Прости, Жан, - говорит она. Но по-моему, она не выглядит сожалевшей. - Элизабет позвонила ранним утром и сказала, что ей необходимо обсудить с нами кое-что важное. Я звала тебя. Но я удивлена, что ты не услышал меня.

Месье Генри ошеломленно смотрит, как его жена поставила поднос на маленький металлический столик около покрывающей розами беседки, недалеко от поля для петанга. Всегда большой человек, ее муж потерял много веса после операции. Но он по-прежнему выделяет пот в летнюю жару, даже в тени беседки. Он смотрит вниз на три стакана чая со льдом перед ним.

- Ну, - говорит он. - Наверно, я сделаю перерыв. На секунду.

- Это было бы хорошо, - я говорю. Я бросаю взгляд в сторону дома. Чаз катается по окрестностям, заверив меня, что вернется через полчаса, чтобы забрать меня на автомобиле, который мы арендовали у Авы этим утром.

- Я просто сделаю круиз по торговым центрам, - сказал он. - Чтобы забрать у тебя ремешок от Виктории Сикрет. Я никогда не видел тебя в стрингах. Или в чем-нибудь другом от Виктории Сикрет.

На это есть свои причины, убедила я его.

Я села на скамью позади мадам Анри после того, как подобрала под себя винтажную юбку с запахом от Лили Пулизер, ожидая пока мистер Анри сядет в кресло, прежде чем я заговорю.

- Мне так неловко беспокоить вас дома, месье Анри, - говорю я. - Но это насчет ателье...

- Сейчас, Элизабет, - говорит месье Анри с добротой, когда тянется к одному из стаканов чая со льдом и веточкой мяты. - Я думаю, что все уже сказано. Мы поговорили с Голдмарк об этом и все. Мне действительно жаль, что тебе нужно найти новую работу и жилье, но как мы и сказали, мы замолвим за тебя словечко перед Морисом - ты получишь наилучшие рекомендации.. у тебя не будет проблем с поиском работы - ты должна быть этим удовлетворена. Правда, попрошайничество - не так и привлекательно. Я немного удивлен, хочу сказать. Не ожидал этого от тебя.

- Вообще-то, - говорю я, протягивая руку к стакану чая, с удовольствием замечая, что она не дрожит. Неплохо держишься, Лиззи! - Я здесь не для того, чтобы проситься обратно на работу, месье Анри. Я уже нашла другую. Я хочу сделать вам предложение насчет ателье.

Месье Анри почти роняет стакан из рук. Мадам Анри давится ледяным чаем, который она только что отпила.

- Простите.... Элизабет? - она кашляет.

- Знаю, я должна все обговорить с вашим риелтором, - быстро говорю я. - Но дело в том, что у меня нет всех денег. Пока нет. Но будут. Скоро. Оставшуюся часть я заплачу вам через несколько лет. Знаю, это не то, на что вы надеялись, но.. - я наклоняюсь вперед, и говорю им низким, деловым голосом, в то время как где-то вдали ревет газонокосилка и птицы начинает жалобную, но все же мелодичную песню - преимущество продажи именно мне, в отличие от некоторых незнакомец, является то, что вы не будете платить риелторские сборы. Мы сможем полностью убрать посредника, и вы сэкономите себя сотни тысяч долларов. Я готова сделать вам предложение прямо сейчас, здесь, сегодня, без инспекции, без ничего из четырех целых пяти миллионов долларов. И прежде чем вы скажете, что здание стоит больше, - говорю я, не дав сказать им и слова, так как я слышу их вздох, - позвольте мне подчеркнуть, что я живу и работаю там. Мне не нужен осмотр, потому что знаю, как много там надо отделать. Я видела трещины, знаю о возможности утечки, видела истребитель крыс, но это большее, за что я могу заплатить. И я предлагаю вам сейчас, сегодня, с моей гарантией того, что вы будете иметь всю сумму через пять лет, начиная с сегодняшнего дня. Я подпишу все, что угодно, в качестве гарантии. И я могу спросить, где вы были год назад, когда я только зашла в ваше ателье, и где вы сейчас?

Я откидываюсь на спинку скамейки и принимаюсь за ледяной чай. Даже для любителя поговорить, я слишком выдохлась после такой длинной речи. Я наблюдаю за собеседниками, пока они размышляют над моими словами вытаращившись на меня.

Мадам Анри смотрит на мужа.

- Риелторские сборы большие, - говорит она на французском. Даже зная, что я в большей или меньшей степени знаю этот язык, они все еще пытаются говорить на нем, когда не хотят, чтобы я их подслушала. - Мы сохраним больше денег.

- Но они нас не сразу будут, - раздраженно говорит ее муж. - Ты слышала ее.

- И что? - спрашивает его жена. - Что ты планируешь купить? Яхту?

- Возможно, -фыркая, произносит месье Анри.

- Ты ведь слышал, что сказал инспектор. - говорит мадам Анри. - Насчет асбеста в подвале.

- Он также сказал, что если мы оставим все как есть, все будет в порядке. Все трубы в Манхэттене содержат асбест.

Я выслушиваю это не моргнув. Я уже знаю про асбест. Сантехник сказал мне месяцы назад. Я смогу надавить на это, если они надумают заупрямиться.

- Чтобы избавиться от него потребует несколько тысяч. - продолжает мадам Анри. - Может даже десятки тысяч. Тебе нужна эта волокита?

- Нет. - скривился месье Анри.

- Итак, - говорит его жена. - мы сможем закончить с этим делом сегодня же. Нам даже не придется платить за вывоз вещей. Она хочет оставить их!

Месье Анри светится от счастья.

- Эх! Я не думал об этом! Но где она получит все эти деньги? Ей даже нету и тридцати.

- Кто знает? - спрашивает его жена с галльским пожиманием плечей. - Умершая бабушка, наверно?

- Спроси у нее сама, - говорит месье Анри.

Они оба поворачиваются ко мне. и мадам Анри спрашивает по-английски:

- Ты все слышала, не так ли?

- Конечно, - говорю я с раздражением. - Я не глухая. И говорю по-французски. Помните?

- Знаю, - качает головой мадам Анри. - Деньги от вашей бабушки?

- Нет, - говорю я. - Они от сделки, которую я вчера заключила с Джек Индастрис. Я буду создавать дизайн свадебных платьев для их дисконтных супермаркетов.

Месье Анри выглядит удивленным:

- Но, если ты будешь работать на Джеков, то зачем тебе ателье?

- Потому что я буду по-прежнему делать платья для своих клиентов, - говорю я. - Независимо от Джеков.К тому же, ваше ателье... мое ателье, если вы согласитесь продать его мне... это еще и мой дом.

Мне жутко не по себе, а после этих слов глаза вдруг наполняются слезами. И все же... это правда. Этот маленький похожий на тюрьму апартамент - который я планирую полностью переделать, если он все же станет моим, - место, где я пережила взлеты и падения всей жизни. Я не могу допустить, чтобы он ускользнул из моих рук. Ни за что. Я не сдамся без боя.

Мадам Анри несколько раз моргает. Потом смотрит на мужа. Он выгибает дугой брови.

- Что ж, - говорит месье Анри. - В таком случае ... Я думаю, что мы должны продать ателье Элизабет. Разве ты не согласна, дорогая?

Лицо мадам Анри расплывается в огромной улыбке.

- Я согласна, - говорит она.

И благодаря этой чудесной фразе через полчаса я уже пью шампанское под полуденным солнцем с мадам Анри на заднем дворике, а вокруг поют птички, а ее муж учит Чаза, который вернулся из одиссеи по магазинам, как играть в петанг - спорт, в котором он очевидно поднаторел...

Почти так же сильно он преуспел в обучении меня, как заставить продать своих бывших боссов мне их ателье.

История Свадеб

Важно помнить, что многие из большинства роскошных и дорогих свадеб в истории не всегда приводили к романтичному счастью. Посмотрите на Генри VIII и его многочисленных жен; принц Чарльз и Принцесса Диана; и конечно всегда оптимистичная, но неудачная в любви мисс Элизабет Тэйлор.

Независимо от того, насколько большая или маленькая ваша свадьба, крайне важно то, что вы женитесь на правильном человеке, который любит вас за то кто вы, а не можете ли вы предоставить ему наследника, сколько денег вы имеете, или хорошо ли вы выглядите в купальном костюме. Любовь – самая великолепная вещи на свете. Но нет ничего более важного чем вера, что Ваш партнер по жизни - кто-то, кто может заставить Вас смеяться, когда Вы чувствуете грусть, принесет Вам коричный тост, когда Вы чувствуете себя больными, и готов поделиться пультом дистанционного управления.

Совет, как избежать свадебных несчастий.

Когда гости ушли, подарки все развернутые и убранные, и последнее благодарственное письмо, наконец написано, Вы можете чувствовать малость подавленности. Это нормально! В конце концов Вы только что были в течение самого радостного времени Вашей жизни — Ваша, (мы надеемся), свадьба! Естественно, что Вам немного грустно. Но имейте в виду, что Вы вступили на самый замечательный и радостный путь… замужнюю жизнь!

Однако, это нормально надевать Ваше свадебное платье время от времени … даже только, чтобы смотреть телевизор. Все делают это.

Правда.

Лиззи Николс Дизайн

Глава 25

Она - не он. Еще не совершенный -

Пусть совершенство в ней он обретет,

Она же полной славы не достигла -

Да будет в нем дана ей полнота.

Уильям Шекспир (1564-1616), английский поэт и драматург.

Шесть месяцев спустя.

- О,ты самая красивая невеста!

- Вовсе нет,- заверяет меня Тиффани. - Я выгляжу толстой.

- Тиффани, - говорю я строго. - Ты на четвертом месяце беременности. Ты и должна выглядеть толстой.

- Странно что это до сих пор пугает меня? - Спрашивает Моника в частности к никому не обращаясь - я имею в виду тот факт что Тиффани скоро станет мамой? Это никого не пугает?

Шери поднимает руку вместе с Сильвией и Марисоль.

Тиффани смотрит на них:

- Я ненавижу всех вас, - говорит она.

- Как же мило, - продолжает Моника, - что беременность превратила Тиффани в приятного и внимательного человека.

- Это платье делает меня полной, - говорит Тиффани своему отражению в золоченном зеркале отражающего ее в полный рост.

- Это не так, - обижаясь возмущенно говорю я - это беременность делает тебя толстой.

- Это платья для жирных, - говорит Тиффани надувая губки. - Ты сделала мне чертовски жирное платье для моей чертовой свадьбы.

- Ты же знаешь, как это круто, - говорит Шери, кушая конфетки, которые она купила в магазине, чтобы показать,что она предвидела эти дни. - Когда невесты матерятся. Особенно беременные невесты.

Сильвия и Марисоль издавали звук "тс-с-с" и суетились вокруг Тиффани, одевая на нее изысканное - и не делающее ее толстой - оригинальное платье, которое я смоделировала для нее.

- Это платье не делает тебя толстой, Тиффани, - говорю я, сдерживая себя, чтобы не удушить ее. - И не вежливо говорить так человеку, который платит тебе достаточно,чтобы ты могла работать на пол-ставки и бросить работу у Пендергаста, Лоуглинна и Флинна которую ты ненавидишь.

Тиффани просто смотрит на свое отражение.

- И что? Я собираюсь закончить работать на тебя через пять месяцев, чтобы я смогла остаться дома с маленьким Раулем.

- Это мальчик? - с волнением спросила Мерисоль.

- Кто знает? - Тиффани смотрит на отражение, - Все равно.

- Серьезно, - говорит Шери, засовывая в рот еще одну конфетку. - Это лучше, чем Американский Гладиатор.

- Ты можешь позволить себе няню, Тиффани, - говорю я ей, дергая ее за пояс с немного большим усилием, чем следовало бы. - Тебе не придется увольняться. Ведь я выбрала план покрытия медстраховкой, который предоставляет всем вам, дамы, полностью оплаченные четыре месяца для декретного отпуска, помнишь? Вот, я разработала это платье специально для тебя, с шикарной талией в стиле ампир и горловиной в форме сердечка с церковным шлейфом, который кстати абсолютно неуместен для такой свадьбы второпях, которую ты и Рауль собираетесь провести в офисе муниципального служащего... даже если мы потом соберемся отметить то в Таверне на Зеленой - чтобы твоя выпуклость было абсолютно незаметна. Никто ее не увидит. И как же ты осмеливаешься сказать, что это платье жутко полнит?

Глаза Тиффани падают на коробку Шери с конфетами.

- Не могла бы ты поделиться? - спрашивает она.

- Нет, не даст. - отрезаю я. - Ты не получишь шоколад в этом платье, над которым я горбатилась более двух недель.

- Мы горбатились, - поправляет Мерисоль. - Я вчера торчала до двух ночи над вышивкой кристаллами.

- Точно, - говорю я. - Мы все горбатились над ним.

- Не важно, - снова говорит Тиффани, закатывая свои глаза с безупречным макияжем. - Как будто в магазине Джеков на следующей неделе не будет копия данного платья за 200 баксов.

- Не будет! - кричу я. - Я же тебе говорила. Это оригинальный дизайн Лиззи Николс! И Джеки не имеют ничего общего с этим. Ну, там будет что-то похожее. И оно будет стоить 399 долларов.

Тиффани откидывает голову, пока ее локоны не отпружинивают обратно.

- Я так и знала! - сказала она, снова закатив глаза.

- Машины здесь, - говорит Моник внезапно поскучневшим голосом.

- Ладно, идем. - торопливо говорю я. - Иначе опоздаем.

И мы всей толпой идем зимой на свежий воздух, мимо нового ярко-розового тента со словами «Лиззи Николс Дизайн ™" написанных белым рукописным шрифтом, и расходимся в два ожидающих нас черных автомобиля, которые Рауль заказал нам, я осторожно несу шлейф Тиффани и забираюсь в машину за ней с Шери.

- Спасибо, что пришла, - говорю я ей с благодарностью

- Ты издеваешься надо мной? - говорит Шери, кладя в рот еще конфетку, - Я ни за что не пропущу это. Итак, это произошло? Парень наконец-таки получил Грин-кард?

- Как раз вовремя. Еще пять месяцев и он стал бы папой до того, как стать легалом.

- Это, наверно, был самый быстрый развод в жизни.

- Ну, бывшая миссис Рауль была очень благодарна, что он помог ей с ИэНэС? - объяснила я. - Знаешь, не говоря уже о том, что они не жили вместе как муж и жена эти годы.

- Это так романтично, - со вздохом сказала Шери, садясь на кожаные сидения.

Когда мы приближаемся к дому номер 1 по Сентер-стрит, я выпрыгиваю из машины и бегу, чтобы удостовериться, что Тиффани выберется из своей машины, не повредив платье, над которым мы все так долго и упорно работали. Она справляется с этой нелегкой задачей, хотя уже немного подрастеряла грациозность. Благодаря объединенным усилиям, мы проводим ее вверх по холлу, где ждут мужчины и Пэт, которая заскочила сюда на обеденном перерыве.

Все мои тревоги были не напрасны, хотя, когда я вижу лицо Рауля, когда он смотрит на свою невесту в первый раз в подвенечном наряде. Слезы заполняют его глаза, и я так тронута, когда он берет руку Тиффани и шепчет:

- Детка, ты прекрасна.

Я была вынуждена отвести взгляд.

- Знаю, - самодовольно шепчет Тиффани в ответ. Думаю, что теперь она и не думает, что выглядит толстой.

Мою талию охватывают руками и секундой спустя, мужчина в сером костюме целуем меня в шею.

- Привет, - говорит Чаз, - Ты поработала на славу.

- Спасибо, - хихикнула я. Да, правда. Я хихикнула. Это то, что Чаз делает ради меня. - Нравится ли тебе лента вокруг декольте? Я подумала, что было бы приятно ее добавить. Я собираюсь сделать также для новой линии платьев для девочек с цветами, которые мы выпустим в следующем году.

- Оно будет продаваться, как горячие пирожки, - говорит он.

Он надел желтый галстук, который я так люблю в честь этого события. Мои колени подгибаются. Чаз в костюме и, в частности, в желтом галстуке до сих пор имеют власть надо мной. Интересно, что когда-нибудь изменится?

У меня такое чувство, что нет.

Скучный клерк просто называет имена Тиффани и Рауля, и мы готовимся в крошечной часовне с ними, когда в прихожей слышится знакомый крик:

- Подождите! Подождите меня!

- О,Боже, - стонет Шери. - Кто ее пригласил?

Я прикусила нижнюю губу.

- Эм…Я должно быть упомянула, что Тиффани выходит замуж сегодня в центре…прямо сейчас.

- О, Боже, Лиззи, - огрызается Тиффани. - Когда же ты начнешь держать язык за зубами?

Не дав мне сказать и слова, врывается Ава, на которой скромный деловой костюм (завершаемый шляпкой-таблеткой) сжимая под руку мужа Джошуа Рубенштейна, также известного как ди -джей Типпикэт, за ними как всегда семенит маленький Джоуи.

- Мне так жаль, что я опоздала, - говорит Ава, с царственным выражением лица в связи с недавним повышением до исполнительного президента по маркетингу компании Джек Индастриз. - Мы застряли в пробке по дороге с вертолетной площадки.

Тиффани смотрит на нее, а Рауль говорит приветливо: - Я рад, что вы смогли прийти.

Затем клерк снова называет их имена, и мы все идем вперед на короткую - но значимую - церемонию.

И только после того, как Латрел открыл шампанское, все выдали свои поздравления по кругу, затем нам сказали стать в одну линию, чтобы освободить место для следующей пары, потом Рауль проинструктировал нас, как вернуться к Таун Карс, которые должны были привезти нас обратно в город в Таверну на Зеленой - только после этого Чаз взял меня за локоть и отвел в уголок у фонтана и бюллетеня на стене со списком клерков. Затем он показал мне то, что прятал во внутреннем кармане костюма.

- Догадайся, что это, - говорит он, подозрительно сверкая сапфировыми глазами.

Я смотрю на гладкий белый конверт.

- Это связано с моим ателье? - с нетерпением спрашиваю я. - Ты получил наследство, и я больше не должна никому денег?

Чаз расстроился.

- Нет. Но вот что ты хочешь, чтобы я сделал? Я думал, что ты хочешь сама все оплатить, встав на свои ноги и все такое, как ты говорила прошлым летом.

- Хм, да, - говорю я, стараясь скрыть свое разочарование. - Я все сделаю. Верно. Итак, что это?

Чаз открыл конверт и достал из него сложенную бумагу. Это была брошюра из Офиса городского клерка города Нью-Йорк, как гласила надпись сверху. Под ней был заголовок "Что вам надо знать для получения свидетельства о бракосочетании".

- Ну да, - сказал Чаз, увидев мой удивленный взгляд, обращенный к нему. - Я взял одну брошюрку. И перед тем, как тебя вытошнит от всего этого, ты ведь можешь сказать нет. Я не рассержусь и не почувствую себя обиженным или что-то еще. Мне без разницы, поженимся ли мы когда-либо. Это для меня абсолютно неважно. Я люблю тебя и только тебя, и всегда буду любить. И никакие бумажки это не изменят. Я просто знаю, что раньше для тебя это было значимым, и если это так до сих пор, мы можем это сделать. И наверно если сделать это именно так, то ты не покроешься лихорадочными пятнами, а меня не вырвет. Мы просто сейчас заполним заявление, вернемся завтра - существует 24-часовой период ожидания - и сделаем это. Мы не должны никому говорить. Я просто подумал, знаешь, ну раз уж мы все равно здесь, то сможем это сделать просто моментально - я уже написал свое имя на заявлении, когда приехал сюда, а принимающий заявления офис находится на первом этаже. Все в порядке, у нас масса времени, мы примерно 90-ые или около того в списке ожидания - пока все остальные грузятся в Таун Карс, я потом присоединимся к ним прямо в Таверне на Зеленой. И никто здесь не окажется хитрецом. Мы останемся такими, как прежде. Просто мы поженимся. Завтра. Ну или потом. Они действуют шестьдесят дней. Заявления, я имею ввиду.

Я всё ещё пялюсь на буклет в его руках.

- Ты просишь меня выйти за тебя замуж? - это всё что я могу выдавить из себя.

- Если ты хочешь - говорит Чаз. - Ты не должна. И я не говорю об одном из этих масштабных монструозных празднеств, которые бывают у твоих клиентов, с шоколадными фонтанами и куриными танцами. Я не хочу этого. Я никогда не захочу этого, ты понимаешь? У моей сестры было что-то в этом роде, и это было... - он вздрагивает. Ясно, что он запутался. Я успокаивающе положила руку ему на плечо и он продолжил, - Твои родители обязательно захотят всего этого для тебя, и я заявляю прямо сейчас... Я сбегу. Я сбегу от этого так далеко и так быстро, как смогу. Я приду к тебе ночью, когда станет безопасно. Но я буду прятаться весь день, чтобы они не смогли найти меня. Даже если мне придётся залезть в болото. Я знаю, в Мичигане нет болот, но...

Я мягко киваю ему.

- Чаз, - говорю я. - Всё в порядке. Я тоже не хочу этого, хорошо? Мне нравится твоя идея. Сделать всё так, только ты и я здесь завтра. Никого больше. Потому что это настоящее заключение брака, правильно? Только мы. Никого больше.

- Никого больше. - говорит Чаз. - Потому что мы единственные, кто имеет значение. Я имею в виду, я предполагаю, мы скажем людям... когда-нибудь.

- Когда-нибудь. - согласилась я. - Когда мы будем готовы. Мы можем просто упомянуть об этом. Вроде: "И кстати... мы поженились." Хотя, конечно, они будут в ярости, что мы не пригласили их.

- Меня это не волнует, - говорит Чаз. - А тебя?

- Меня тоже, - говорю я. - Мы даже можем не говорить им, если не захотим.

- Мне, наверно, стоит сказать Люку об этом первым, - говорит Чаз. - Чтобы смягчить удар. Я могу сказать ему, что мы поженились через несколько лет. Хотя он сейчас и встречается с четырьмя девушками в Париже. Я не знаю, почему он все еще думает, что наши отношения - это плохая идея.

- Ай, - говорю я. Я до сих пор не могу расстаться с враждебностью против Люка. Я все еще храню свое обручальное кольцо, чтобы дать своей дочери, если она у меня будет. Или племяннице Мэгги, от которой я многое жду. - Это так мило.

- Я тебе скажу, что мило - это моя попка. - говорит Чаз. - Дайка мне свою руку.

Послушно я засучиваю рукава старинного розового шерстяного костюма от Лилли Энн. Мы оба уставились на мой локоть.

- Никаких пятен - сказал Чаз.

- Это хороший знак. Тебя не тошнит?

Чаз качает головой.

- Нет.

Я чувствую оптимизм во всем этом, в нашем номере в списке. Девяносто. Столько было бабуле, когда она умерла. Они оба, кажется, как подарки от выше. Как может быть ... может быть, кто-то наблюдает за нами ... тот, кто хочет убедиться, что мы не на шоссе в ад.

Или, что мы там, вообще-то. Потому что, может, это неплохое место.

Мы с Чазом смотрим на буклет в его руках. Он состоит из часто задаваемых вопросов, таких как: "Важнее ли добрачный медицинский осмотр и анализ крови, чем церемония?" (Ответ: Нет) и "Могут ли двоюродные брат и сестра связать себя законными узами брака в штате Нью-Йорк? (Ответ: Да) И "Действительно ли свидетельство о браке в других штатах?" (Ответ: Нет)

Это всё кажется таким... законным.

- Ты правда хочешь делать это? - спросил Чаз

- Я так думаю. - говорю я. - но однажды ты сказал, что из меня выйдет ужасная жена.

- Я исправил свое мнение насчет этого. - сказал Чаз. - Я думаю ты смогла бы стать примерной женой.

- Примерной? - я усмехнулась. - Ты действительно веришь в это?

Он вернул мне усмешку.

- Да, я так думаю.

Я усмехнулась еще шире

- Ты обещаешь повиноваться мне и лелеять меня?

- Я уже это делаю! - заявил Чаз. - Особенно часть про повиновение. В кровати, когда ты становишься такой дерзкой, с кнутами и цепями.

-Тогда - торжественно объявила я. - Чарльз Пендергаст Третий, я с удовольствием выйду за тебя.

- Эй, ребята! - крикнула Тиффани из дверного проема, где всех записывали. - Вы идете или как?

- Идем. - крикнул Чаз в ответ. Он подтолкнул меня. - Эй, я думаю она не услышала меня. У тебя длинный язык. Скажи им не ждать нас.

- Только не я, - сказал я радостно. - Думаю, я наконец-то выучила, как заткнуть свой большой рот.

Оглавление

Королева Сплетен #3

Глава 1

Глава 2

Глава 3

Глава 4

Глава 5

Глава 6

Глава 7

Глава 8

Глава 9

Глава 10

Глава 11

Глава 12

Глава 13

Глава 14

Глава 15

Глава 16

Глава 17

Глава 18

Глава 19

Глава 20

Глава 21

Глава 22

Глава 23

Глава 24

Глава 25