Где ты теперь? [Юхан Харстад] (fb2) читать постранично, страница - 3

- Где ты теперь? (пер. Анастасия Наумова) 2.07 Мб, 450с. скачать: (fb2) - (исправленную)  читать: (полностью) - (постранично) - Юхан Харстад

 [Настройки текста]  [Cбросить фильтры]

приносят только умирающим, – сказала она.

– Нет, что вы, – ответил я, – многим приносят цветы.

– Но никто дольше них не живет.

– Дольше цветов?

– Да.

– Нет.

– Но цветы все равно красивые.

– Да.

– Действительно, они мне напоминают о чем-то таком, не знаю, по-моему, у нас в саду такие росли. Нет, не помню. Но они все равно красивые. Правда.

– Это тюльпаны и нарциссы, – сказал я.

– Очень красивые. И такие белые. А ты, наверное, садовник?

– Да, садовник. Работаю вон там. – Я махнул рукой в направлении оранжереи.

Как будто она могла видеть через стену, будто у стариков глаза – как рентгеновские лучи.

Она посмотрела на цветы, которые я поставил на стол. Букет был составлен бестолково, и она это заметила. Цветы дешевые, одни из самых дешевых, такие быстро вянут, в лучшем случае проживут пару дней.

– Они долго простоят? – Женщина показала на букет, попытавшись дотронуться до листьев, но не дотянулась. Поэтому я приподнял вазу и поднес к ней, чтобы она прикоснулась к ним, попробовала на ощупь. Она с шумом втянула их запах, будто принюхиваясь ко всему вокруг.

– Да, – ответил я, – они простоят долго.

– Хорошо.

Когда я, собираясь уходить, ставил вазу на стол, старушка продолжала тянуться к ней, и даже когда я закрывал за собой дверь, рука все еще была протянута к столу. «Хорошо».


Выйдя в комнату отдыха, я подошел к пожилой женщине, которая работала в больнице. Она расписалась на квитанции и, поблагодарив меня, предложила кофе, но я отказался, мне хотелось побыстрее оттуда уйти.

– С вами очень приятно работать, – начала она, нервно огляделась, подыскивая слова, а те почему-то словно завалились куда-то в угол или в мусорную корзину. – Но теперь это дороговато для нас. Ну, то есть, ну да, мы, конечно, понимаем, что цены у вас вполне разумные, но мы все равно… – Я ждал. Я понял, о чем она, и вполне мог уйти, но я ждал.

– Ну, пожилые часто умирают, и так уж получилось…. Так уж получилось, что мы решили теперь заказывать цветы подешевле, в… в супермаркетах. Поэтому…

– В «Рими»? – спросил я.

– В «Реме», – смущенно ответила она, уставившись в столешницу. – Ну, там теперь дешевле, и они предложили нам контракт, поэтому, в общем… – И, будто эта мысль пришла ей в голову впервые, она добавила: – Мы ведь просто хотим немного скрасить их последние дни. Ты ведь понимаешь, что… ну… – Она почти уткнулась носом в крышку стола.

– Конечно, – ответил я, – да сейчас почти никто и не покупает цветы в оранжереях.

Она неуверенно посмотрела на меня:

– Разве?

Она как будто не знала, что еще сказать.

– Забудем, – сказал я. Я развернулся, вышел из больницы, поехал назад в магазин, открыл дверь и сел за стойку, включив радио. Никаких новостей, никаких смертей, только музыка.


Но ведь у меня все было хорошо, разве нет?

Да, у меня все было хорошо.

Все было очень хорошо.

У меня было все, что нужно.

Меня звали Матиас, мне было 29 лет.

Я был садовником.

Я любил свою работу.

Я на самом деле ее любил, частенько приходил в оранжерею пораньше, самый первый, может, за час до начала, и морозным утром выходил в сад. Изо рта валил пар, а я садился на лавочку и слушал, как мимо проезжают машины, прислушивался к шуму изношенных двигателей, пока эти несчастные ехали на ненавистную работу. На переговоры, которые ни к чему не приведут, к ценам, которые не удастся сбить, предложениям, которые невозможно принять, к неотложным делам и идеям, от которых придется отказаться по экономическим соображениям, к планам, которые никогда не воплотить. И каждый раз, когда вы будете встречаться с новыми людьми, рассказывать им о новых невоплотимых проектах и пожимать им руки, планы эти, как маленькие ранки, будут саднить ваши ладони.


Если бы мне разрешили загадать одно-единственное желание, я пожелал бы, чтобы ничего не менялось. Чтобы все навсегда так и осталось. Чтобы все было предсказуемо.

Я пришел раньше, посидел в саду. Через час появились остальные, и началась рабочая суета. Нас было всего четверо, включая одну довольно энергичную девушку примерно моего возраста, она окончила сельскохозяйственный институт в Осе, больше я почти ничего о ней не знал, мы о таких вещах мало разговаривали, мы вообще мало разговаривали, уж не знаю почему, так сложилось. А если и разговаривали, то только о цветах да о делах, которые надо сделать, напоминали друг другу о том, что надо полить молодые растения в саду, те, угловые, или подрезать кусты. Ты не забыла про венки для похорон? Не забыла про тот букет? Не забыла про открытки – «выздоравливай», «скорее возвращайся», «поздравляем с праздником», «поздравляем», «поздравляем», «с наилучшими пожеланиями»… Нет, она не забыла. «Правда ведь, в это время года хризантемы особенно хороши?» И я отвечал, что «да, они всегда хороши». Я все это ценил, это было моей действительностью, мир мой существовал только здесь, в работе, за магазином, в саду, который простирался до перекрестка Хиннасвинге и 44-го шоссе, которое вело к центру