Том 3. Книга 2. Драматические произведения [Марина Ивановна Цветаева] (fb2) читать онлайн

Прощай, королева. Иду в поход.

Без вас, королева, мне день — что год.

Снятся, как только ступлю из дому,

Страшные сны королю седому.

Добрыми снами, любовь моя,

Оберегайте сон короля.

На карнавал не глядите в щелку,

Не забывайте вдевать в иголку

Красного шелку, красного шелку.

Да не гуляй вечерами в парках,

Да не гадай по ночам на картах…

Ваше величество! Ум мой прост:

Поднят — так поднят подъемный мост.

Службой святой — укрепляй душу.

Песен не пой,

Песен не слушай.

В церковь идя,

Не гляди — направо,

Не гляди — налево.

И да хранит тебя чистая дева, —

Королев королева.

Чту юность твою

И глаза, глядящие прямо,

И уста, говорящие «да» и «нет».

Свою и твою королеву и даму

поручаю тебе,

Валет.

Валет, Валет, тебе счастья нет!

Я — роза тронная.

Валет, Валет, молодой Валет,

Валет червонный мой.

Что льнешь, что ждешь, коли белым днем,

Коль в полночь бурную

Выходит с черным мне королем —

Постель амурная.

Спешишь, и льстишь, и свистишь, и мстишь, —

Что мне до этого?

Иди, труби с королевских крыш

Любовь валетову.

Труби, труби, что его люблю.

Что в полночь бурную

Готова черному королю

Постель амурная.

Это я не про себя и про тебя, —

Так, — чтобы не плакать от дождя,

Да на троне не сидеть без дела.

Эту песню бабушка мне пела, —

Там, где все поют. — В моей земле…

Я не смею петь при короле.

Нравится, что я пою?

Не знаю.

На карнавал не глядите в щелку…

Красного шелку, красного шелку…

Нынче февраль, а за дверью — март…

Мальчик, подай мне колоду карт.

Взор твой черный, взор твой зоркий,

Нет чернее в целом мире…

Мальчик! Вышли все четыре

Мне шестерки.

Это означает?

Путь.

В головах — король червонный,

Мне — супруг, тебе — король.

Да хранит его мадонна.

А в ногах — валет червонный.

Это означает?

Люди говорят — любовник. Впрочем,

Наш магистр, королева,

Утверждает — карты врут.

На сердце какие карты?

(Открывает первую.)

Черный на сердце король.

Это означает?

Враг.

Пиковая — это — девятка?

Страсть.

Как странно! — Ну, посмотрим

Третью.

К сожаленью, королева,

Это означает — смерть.

Звон бубна.

Здравствуй, здравствуй, королева!

Красный март меня прислал.

Пред тобой склонил колено,

Королева, — карнавал.

Твой король, святой и старый,

Слава Господу, — далек.

Я — валет, и я без пары,

Я — валет, и я у ног.

Я и юноша, и дева,

Я несу тебе напевы,

Встречи в глубине зеркал,

Мраморных фонтанов зевы,

Вздохи справа, вздохи слева, —

Королева, королева,

Королева, — карнавал.

Красный март.

Король бубновый.

Я — червонному — верна.

Ах, дитя, не для того ли

Кровожадная война

По растрепанным посевам

Королей уводит в путь —

Чтобы юным королевам

От короны отдохнуть?

Что за толк — красе такой

Быть святой и непреклонной?

И на что тебе червонный

Твой король, давно достойный

Быть добычею червей?

Червь — труха, червонец — злато.

Госпожа моя богата,

И поплачет Красный март.

Гм… С каких спартанских парт

Ты несешь сей вредный бред,

Юный рыцарь мой картонный?

Много чести. Я червонный

Их величества — валет.

Валет, влюбленный в королеву,

Так Бог велел — велю и я.

Но глуп, клянемся присной девой,

Валет, влюбленный в короля!

На карнавал не глядите в щелку…

Красного шелку, красного шелку…

Красная шапочка, слушай волка:

Верность — на полку, верность на полку…

Твой король — седой, беззубый,

Ты — что роза расцвела.

Подымаю буйный бубен

За бубновые дела!

Хвала государыне — благоразумной, хотя и юной.

Да здравствует государыня еще многие и многие луны!

Да славят государыню — как то бишь? Ишь, позапамятовал? — струны.

А сие, государыня, означает — Фортуна.

Да не жалят государыню зловредного Амура стрелы…

А теперь, государыня, приступим к делу.

Время — деньги, даже для юных королев.

Трефового величества валет — треф.

По-английскому-то money,

А по-нашему — казна.

Мой король — один на троне.

И жена ему нужна.

Нагадала ему старуха на кофейной гуще,

Чтобы присватался он к королеве червонной,

И со мной присылает он своей нареченной

Перечень движимых и недвижимых имуществ.

У меня сноровки нет

В чтении. —

Читай, Валет.

Все: отсюда — и досюда.

Долго слушать я не буду.

Начинай.

Пески и руды.

Как — пески?

Ну да, пески.

Кажется, помру с тоски,

Как на проповеди старца!

Продолжай.

Пески — и кварцы.

Господи, опять пески!

Уругвай.

Болят виски.

Колорадо. Рудники.

Сталь, чугун, железо, сера.

Мой король богат без меры.

Аргентина. Чили. Перу.

Твой король сошел с ума!

Эль-Каляо.

Я больна!

Мексика. Сиам. Канада.

Венесуэла.

Хуже ада,

Хуже церкви!

Толчеи

Калифорнские.

Молчи!

Твой король — дурак!

Что слышу?

Твой король — дурак и лжец!

Так красавицам не пишут!

Лучше с кошками на крышу,

Чем с лакеем под венец!

Господин мой…

Так не пишут!

Вот тебе и аналой!

Господин мой страстью пышет…

Слышу. — С глаз моих долой!

Солнцу ли страшны червонцы?

Троекратный стук в дверь — железом.

Треф — что скажешь?

Что скажу?

Прозевали госпожу!

Влюблена в него, как кошка:

Вместе пьют и вместе спят.

Безобразие! Разврат!

Просто — подрастает крошка.

Все как надо: там — война,

Тут — неверная жена,

Там — солдаты и седины,

Здесь — веселый разговор.

Муж — из спальни, в спальню — вор…

Безобразие! — Позор!

Превеселая картина!

Трон. Коварство. Страсть. Кинжал.

А милей всего финал:

Кто на свадьбу опоздал,

Поспевает — на крестины.

Муж — в ворота, вор — в окно…

Замолчи, веретено!

Черный король всем нам враг?

Всем.

Мы его ненавидим?

Так.

Красный король, славен и сед,

Им обесчещен.

Дела мне нет, —

Кто там из них — кем — обесчещен.

Был за нее мне куртаж обещан,

За госпожу-то, а госпожа

Вдруг загуляла, — нет куртажа.

Маска — мое убранство,

Ветер — мой господин,

Враг у меня один:

Треклятое постоянство.

В каждой женщине — Иуда!

Полно, пиковая масть!

Взглянешь с вечеру — причуда,

Утром — роковая страсть.

За неверностью супругу —

Бешеная верность другу,

Общий стол и общий сон,

Те же кольца, те же клятвы,

Тот же каменный, треклятый,

Торжествующий закон.

К делу, к делу, к делу, к делу!

Кто вонзит в него кинжал?

Нет уж! Красного на белом

У меня довольно!

Знал!

Барин! Краснобай-притворщик!

Трус бубновый, заговорщик!

Треф, поддержишь честь валета?

Нынче честь, а завтра в часть.

Мало чести! — Мстит не этой

Местью — трефовая масть.

Наша месть, да наша честь —

Золотые сети плесть, —

Это повернее шпаги.

Озираючись, сторонкой

Шепотком, монетой звонкой

Да на гербовой бумаге —

Наша трефовая месть!

Кира побеждает — Крез.

Трус трефовый!

Треф, я трезв.

(дергаясь — почти пляска)

Черен плащ и черен взгляд.

Черен с головы до пят.

В черных жилах — яд,

Ад.

Этой пики острие —

Сердце черное мое.

Да из-за угла напасть

И потом смеяться всласть —

Эта страсть,

Эта пиковая масть.

Чья возьмет? — Моя взяла!

Мгла.

Зло для зла.

Злостью ты, что шар, надут.

Эй, смотри не лопни!

Шут!

Тише, судари!

Идут!

Нравится тебе мой новый

Повелитель?

Не валету

Рассуждать о короле.

Ну а ожерелье это

Нравится тебе? Запястье

Дар его.

Носи на счастье.

Ну забудем на часочек,

Кто мы. Хочешь, будем просто —

Очень старые друзья?

Да? Согласен?

Королева,

Я давно забыл — кто я.

Кто вы — помню.

Ты упорен.

Я покорен.

Ах, я помню, в первый раз

Он вошел, — худой и томный…

Я не опустила глаз,

Я навстречу поднялась.

Помнишь?

Ничего не помню.

Ты стоял, скрестивши руки…

Боже, как ты побледнел,

Что с тобою? — Бел, как мел!

Государыня, в науке

Страсти нежной — есть отдел:

Смерть. В нем вся наука страсть.

Полно накликать напасти!

Ты белее полотна!

Если бледность вам скучна,

Щеки красным мне раскрасьте.

И раскрашу!

Воля ваша.

Вот и поцелую!

Нет.

Ты нахален, как мальчишка,

Как мартышка!

Как валет.

Шутки в сторону. — Неладно

Во дворце. Валеты ропщут.

Заговор! — Обман! — Измена!

Заговор?

На жизнь того,

Кто для вас дороже жизни.

Но Король предупрежден.

Скоро полночь. Ровно в полночь

Вам король подаст сигнал.

Черный плащ его, как парус,

Черный конь его, как вихрь.

Вас заря найдет в раю, —

За пределом королевства.

В полночь?

В полночь.

А когда

Спросит, возвратясь, король:

«Где же ваша королева

И супруга?» —

Я отвечу:

Черный вихрь ее унес. —

Место встречи — красный куст.

Роза королевских уст

Будет мальчику в награду.

На, возьми ее!

Не надо…

Дама снова тянется.

Он — король, государыня, я — валет.

Нам с тобой, государыня, счастья нет.

Первый удар полночи. Сигнал.

Сигнал.

Господи, смилуйся, помоги! Иду!

Я великая грешница, я буду гореть в аду.

Он будет, он будет, он будет меня целовать!

Я тебя не забуду. Я любила тебя, как мать.

Чего ж ты как столб стоишь? Кричи «виват»!

Я — великая грешница, мне прямая дорога в ад.

Его плащ как парус. Он злодей, чародей, упырь.

А потом я покаюсь, а потом я пойду в монастырь.

Я буду молиться, молиться, молиться. Нет, — все игра.

Это сон мне снится.

Государыня, вам пора.

Вдалеке конский топот.

Пора! Прощай! Слышишь топот из черных чащ?

А валету на память, а валету на саван — плащ.

По лугам — ночная сырость,

По сердцам — любовный дым.

Всем, кто вырос и не вырос,

Кто любим и не любим.

Всем, кто празднует, кто плачет,

Всем, кто прям и кто горбат,

Всем, кто спит, и всем, кто скачет, —

В этот черный час: — Виват!

Страшная старуха — старость,

Не коснешься уст моих…

Черный плащ его, как парус,

Черный конь его, как вихрь…

Это карты нагадали.

Здесь никто не виноват.

Жизнь моя — aeternum vale!^[1]

Роза тронная — виват!

Птичка — на ветке,

Детки — в беседке

Славят Отца.

Вот и пожалуйте, птички, в сетку,

Вот и целуйтесь, дружки, в уста!

Сто сорок чертей! — Клетка пуста!

Черт, кто здесь? — А? — Ты, дружок!

Раб! Доносчик! Мразь! Щенок!

Подыхай у черных ног!

Эй, сюда! Бубновый! Треф!

Королева королев…

Дама сердца… Роза роз…

Черный вихрь ее унес!

Ну и погода!

И на погоду

Новая нынче мода!

Эх, в старину!..

Снег, верно, сахаром был?

Бывало,

Снегом я личико умывала,

Что твоя роза, сударь, цвела.

Скверные нынче пошли дела!

Даже на солнце глядеть не любо.

Это, сударыня, как кому…

Были бы только у волка зубы —

Розы не пахнут, не греют шубы…

А кавалеры-то стали грубы!

Ихних речей и в толк не возьму!

С доброй охотой поздравить можно?

Много чего настреляли?

Нет.

Видно, на ложный напали след,

Да растеряли потом друг друга.

Знатная вьюга!

Ну и погода

К Новому году!

Чем угощу дорогих гостей?

Заяц, оленина, утки, гуси,

Окорок пражский…

Не в нашем вкусе!

Грубые блюда! Эх, в старину —

Роскошь так роскошь — полночный ужин!

Робы-то! Розы-то! Гром жемчужин!

Кто поусерднее — тот и прав!

Помню, тогда был со мною дружен

Граф Ланденсберг — прелюбезный граф:

Всё от мужей хоронился в шкаф!

Да, не знавали вы наших пиршеств!

Устрицы, взоры, улыбки, вирши…

Слева — любовник, а справа — муж…

Из диамантов — на туфлях — пряжки…

Может, гостям дорогим по чашке

Кофию венского? Страсть душист!

И в диамантовых звездах — хлыст!

Розы да взоры? — Тонкие яства!

Взор его стоил — целого графства,

И королевства целого — рот!

Что говорить, в старину народ…

Стан перетянут, в атласе ляжки…

В страстных объятьях погиб, бедняжка!

Кофию? Пес с ним! Подашь вина.

Лучшего?

А кружева! А кудри!

Лучшее нами выпито, сударь.

Темного пива!

Как неучтиво!

Пиво! — При дамах!

Светлого пива!

Чем госпоже услужу?

Коней

Он^[2] на конюшню отвел?

Своей

Собственной, знающей толк, рукою:

Даже лягнул меня черный конь.

Чем госпоже услужу? Жаркое

Просит за повара.

Дров в огонь!

Вот тебе раз!

А на нас — ни взгляда!

Мне и не надо: худа, как жердь,

Грудь — что стена крепостная. — Смерть

Как не люблю худобы и знати!

Да, с герцогиней в одной кровати —

Странная честь!

Да еще с худой!

Эх, кабы я была молодой,

Я бы вам, милые, показала!

Райские прелести?

Нет. — На дверь.

Я бы вам показала, хамы,

Как говорить про цветок — про Даму!

Вот те и бабушка!

Сущий зверь!

Плащ-то на нашей красотке знатный, —

Женкам такого ведь не сошьем!

Плащ-то плащом, а узнать занятно —

Есть ли и женщина под плащом!

Каши с одним-то плащом не сваришь!

А погляжу-ка: и впрямь тоща!

Плащ без красавицы? — Нет, товарищ!

Выпьем за женщину без плаща!

Верно — так верно! Бобровый ворот —

Скудная пища для губ и глаз!

Выпьем за Вену, за добрый город

Розовых ангелов и колбас!

Женушку и не в такой одену!

Нынче корова в плаще — не сон.

За достоверность!

За век!

За Вену!

За полнокровье!

За наших жен!

Кажется, я принести велела

Дров?

Не глухой небось, знаю — дров!

Не разжиреешь с таких делов.

Как?

Благодарствую. — Так-то лучше!

Много обязан. Целую ручки.

А голосок-то — острей ножа!

Знатная, видимо, госпожа:

Может — графиня,

Может — княгиня,

Может — инкогнито — герцогиня.

Эх, в старину

Мы герцогинями быть умели!

Так и примета у нас велась:

Чем снеговее, чем тоньше кожа —

Тем обращенье строже.

Так и блюли себя, как монашки?

Нет, — целовались всласть!

Вирши царапали на бумажке

Про роковую страсть.

То-то ливрей золотых в прихожей,

Да у крыльца карет!

Эх, и сейчас пронимает дрожью,

Даром что волос — сед!

Грудь в орденах — молодой — пригожий…

Всё-то она про то же!

Славные гости! Таких хвалю!

Знатно набили суму мою!

Чай, уж пятнадцатый видят сон, —

Бог сохрани их детей и жен!

Выпили, съели — и спят, как бревна!

Вот так пирушка под Новый год!

Старый ли, Новый ли, — нам всё рувно,

Лишь бы наутро сошелся счет!

Ласковой гостье постель готова!

До неба! Хоть на веревке лезь!

Ну, не постелька, а холм пуховый!

Благодарю, я останусь здесь.

Вот не откушали — и не спится!

Птица, и та набивает зоб.

Чем на утробу свою скупиться —

Лучше уж прямо платить за гроб.

Кушайте, внуки, — велели деды,

Да запивайте исправней…

Едут!

…Чтоб не застряла в гортани кость.

Слабый звон бубенчиков.

Едут!

И впрямь — новогодний гость!

Боги! С кольцом обручальным — ручка!

Лучше бы мне увидать мозоль!

Сей диамант мне поднес Король.

На королевское счастье, внучка!

Благодарю… Смущена…

Дитя!

То, что Король подарил шутя,

В час, когда стража уснула в будке, —

Можно и должно принять как шутку.

Рядом звенят!

Уж такой глупец:

Не выношу я чужих колец,

Шалых старух да дворянской дури…

Я, кажется, вношу сюда — всю бурю?

Добро пожаловать, поздний гость!

Здравствуй, хозяин! Стакан вина!

Этим харчевня моя славна!

Здесь новогодняя чтится гроздь.

Трезвый — хорош, а уж лучше — пьяный:

Всё тебе сразу: и жар, и прыть…

Если позволите —

— два стакана!

Благодарю, я не буду пить…

Вы мне простите сей невольный промах:

Мой бедный ум ухабами разбит…

Мы незнакомы, сударь. Ни обид,

Ни извинений нет — от незнакомых.

Позвольте мне исправить: Князь Луны,

Ротонды кавалер — и Рыцарь Розы.

Ах, хорошо в суровые морозы —

Про розу! Хорошо

Над гробом — про любовь.

Графиня Ланска.

Голубая кровь!

Что— голубая! Вот что — молодая!

Простите за досужий мой вопрос:

Куда? Откуда?

Вихрь меня принес,

Вихрь унесет.

Играете в загадки?

Хоть нет у вас сегодня недостатка

В прекрасных дамах, сударь, — дамы сей

Присутствие вам, верно, будет сладко.

Гоните грусть — и пейте без остатку!

И закусить бы, кажется, не грех…

Вот кошелек, чтоб говорил короче…

— Так с Новым годом всех — и доброй ночи!

Хрусталь Богемии…

Глядеть — как сталь.

А разбивается.

На то и тонок.

Откуда эта горечь? Вы — ребенок!

Я не ребенок.

Замок родовой

На вьюжные леса покинуть ныне —

Способны лишь ребенок — и герой.

Я не герой.

Вы лучше, — Героиня!

День всюду бел, а ночь — везде черна.

Я замужем — и я верна.

Не сомневаюсь. Верность — панцирь Рода.

Герб — что броня заковывает грудь.

Моя броня — Любовь, и с нею в путь

Любой пущусь — во всякую погоду!

Как застоявшийся арабский конь!

И в простоте своей — змеи премудрей!

— Посторонитесь! Обожжете кудри!

Не беспокойтесь! Я сама — огонь.

Огонь и лед… А всё ж следы забот!

На вашем лобике, Огонь и Лед!

И губ углы опущенные эти…

Сижу и думаю: зачем на свете ветер?

Зачем ему сейчас лететь и дуть?

Чтоб те, что были дома, вышли в путь

Другим — таким же странникам — навстречу.

Чтоб то, что длилось вечер, — длилось вечность.

Вы говорите, точно ветер в грудь

Ударил и потом усталой птицей

Тихонечко свернулся на груди…

Чтоб то, что нам казалось впереди,

Назад ушло за тысячную вёрсту…

Чтоб то, что там, за тысячной верстой,

Вдруг верстовым столбом пред нами встало…

Чтоб то, что было розой, — отцветало,

Чтоб то, что будет розой…

Гул реки,

И черный плащ… И ледяные струи…

Чтоб где-то — в полночь — глядя в угольки,

Держал за обе маленьких руки

Графиню Ланску — Князь Луны, чужой — чужую.

Нет, не чужую!

Деточка, скажи —

Зачем не дома в этот час ненастный?

Ни вам, ни мне сейчас не надо лжи:

Я замужем, — но я несчастна!

Очаровательное «но»… — Давно?

Сегодня утром, распахнув окно,

Где гневным ангелом металась вьюга…

Вы будете смеяться, — всё равно!

Я поняла — что не люблю супруга!

Мне захотелось в путь — туда — в метель…

И вот графиня, отослав в постель

Докучную служанку, — лоб горячий

К прохладным орденам прижав в последний раз…

В атласных туфельках — как тень — смеясь и плача…

Князь, разрешите мне одну задачу:

Где и когда уже встречала вас?

…В мужском плаще — царицею опальной —

В бешеную метель — из вьюги бальной!

Вся Ложь звала тебя назад,

Вся Вьюга за тебя боролась.

Я где-то видела ваш взгляд,

Я где-то слышала ваш голос…

Первый удар полночи.

Колокол бьет! Новый год!

Старый назад не придет.

Он колокольным ударом

В гроб заколочен сосновый.

Гроб опускается, — с Новым

Годом и счастием старым!

За возвращенье вечных звезд!

За вьюжный танец!

За поздних странников мой тост!

За ранних странниц!

Большое молчание.

Князь! Это сон — или грех?

Бедный испуганный птенчик!

Первая я — раньше всех!

Ваш услыхала бубенчик.

Так же — головкой к плечу…

Так же над бездною темной

Плащ наклонился к плащу…

— Юная женщина, вспомни!

Крылья слетались на пир,

И расставались в лазури

Двое, низринутых в мир

Тою же бешеной бурей.

И потому — раньше всех —

Мой бубенец издалече…

Это не сон и не грех,

Это — последняя встреча.

Освободи! Укрепи!

Дай ей Свободу и Силу!

— Юная женщина, спи!

Сплю.

И не помни!

Забыла…

Молчание.

И будет плыть в пустыне графских комнат

Высокая Луна…

Ты женщина, ты ничего не помнишь…

Не помнишь!.. Не должна…

Страннице — сон.

Страннику — путь.

Помни. — Забудь.

Как наша графиня?

Слаба, — судьба.

А маленький графчик наш?

Графчик — спит.

Сыт и спит, — и такой красавчик!

Ну хоть сейчас под стекло — и в шкафчик!

Ангел!

А сам?

Не сболтни при ком!

Вижу я это — бочком, бочком —

С требником, — даром что нам неровня!

В черную дверку…

Никак в часовню?

И о сю пору там.

Ну, дела!

А как в уборной его мела,

Под шифоньеркою — царь небесный! —

Весь-то в клочочках — парик воскресный!

Еле опомнилась.

Знать, любил,

Коли парик из-за них сгубил.

Жалко графинюшку.

Сущий ангел!

Ни о каком-то там ихнем ранге

Сроду не знала, — шалит, поет,

Старою мамой меня зовет.

«С первым сынком вас», — я ей намедни,

«С первым-то графа, меня — с последним».

И зарыдала. Потом меня

Пальчиком манит: «Ему коня,

Няня, купи, да из жести шпагу.

Да ни на шаг от него! Ни шагу!

Вырасти верного мне слугу.

Господу Богу и королю».

Даже и сонный смеется! Живчик!

Ангельчик! В маму пошел! Счастливчик!

Ротик-то! Носик-то! — Весь с кулак!

Так бы и съела тебя! Уж как

С ней мы мечтали об этом сыне!

Всех-то невест…

Отошла графиня.

Царствие божье!

Венец. Конец.

Я ж снаряжала их под венец!

Солнышко! Боженька! Ангел кроткий!

Вот мы с тобою, сынок, сиротки.

Спи, богоданный сыночек мой!

Я побаюкаю, — не впервой…

Люлька вправо,

Люлька влево.

А у нас с короной — метки.

Будем мы, как наши предки,

С королем ходить на приступ,

И на бал — с королевой.

— Люлька вправо,

Люлька влево. —

С королем — на охоту,

С королевой — на ужин.

А кому мальчик нужен?

— Люлька вправо,

Люлька влево. —

Королевам он нужен,

Королям, королевам.

Даст ему королева

С бел-груди своей розу.

«Вспомяни мою розу».

— Люлька вправо,

Люлька влево. —

«Как настанет час грозный

Королям, королевам…»

Люлька вправо — и влево,

Люлька вправо — и влево…

Все спят, одна в ночи спешит

Моя крылатая стопа.

Как райские врата — мой взгляд,

А говорят, что я слепа.

Здравствуй, дитя!

Царствуй, дитя!

Нянька спит, мамка спит,

Мать лежит, не дыша.

Но Фортуна пришла, —

Будешь цел, будешь сыт!

По кустам — терновника

Смело беги — босым!

Ты Фортуны сын

И любовник.

Розовой пылью

Глазки тебе засыплю,

Розовой цепью

Ножки тебе опутаю…

Рог изобилия — взвейся!

Лейтесь рдяным потоком

Розы в сию колыбель.

Роза, роза,

Спрячь занозу!

Мальчик, бойся

Тронной розы!

Роза — кровь,

Роза — плен,

Роза — рок непреклонный!

Рви все розы, но тронной

Розы — бойся, Лозэн!

Может стать

В страшный час

Роза — смертною ризой…

Что, няня, выспались?

Святой Исус! Маркиза

Де Помпадур! А я-то без чепца!

Пока вы спали, вашего птенца

Я побаюкала…

Скончалась наша мама.

Да, знаю, знаю, потому и прямо

Сюда прошла, минуя смерть —

На жизнь

Полюбоваться. Будущее наше

Что будет — здравствуй! Что прошло — прости!

Прекрасное дитя! Дай Бог расти

Вам и цвести — златого утра краше!

Прощайте, нянюшка!

А хлеб и соль?

А на покойницу взглянуть?

На слезы?

Нет, не охотница — и ждет король.

Ах, я рассыпала все розы!

Несчастному вдовцу и всем родным

Мой вздох и соболезнованья…

Тебе ж Фортуны поцелуй — и с ним

Страшнейший из даров — очарованье!

Первый луч зари.

Из рая в рай, из плена в плен…

Цепь розовых измен, Лозэн!

Что при дворе сегодня? Нет новинок?

Еще не изменил король?

До ре ми фа… ре ми фа соль…

Мне шахматный наскучил поединок!

Хочу другого! — Только не с тобой!

Что за противник, если над губой

Еще ни разу не гуляла бритва!

С тобою хорошо протяжный вой

Гобоя слушать, и шептать молитвы,

И в шахматы играть, и шоколад

Пить из одной и той же чашки…

Вы шутите?

Давно не веселят

Меня ни куклы, ни барашки!

Отставка?

Не кусайте губ!

Я жизнь свою поставил ставкой!

Растешь, растешь — и так же глуп!

При чем тут жизнь, раз вся любовь — вопрос

В удачный час, без лишних просьб

Умно отколотой булавки.

Я заменен?

Светлейший граф Бирон!

Бирон — не просто — де Гонто и герцог

Лозэн — не просто — а моя Любовь

Вчерашняя: губ не кусайте в кровь

И коготочков не вонзайте в сердце!

Не может без шипов — шиповник,

Любовь не может — без измен.

Незаменимы как кузен,

Но заменимы — как любовник!

— Заменены! —

Что ж! Умереть!

Не смейте! Будете жалеть!

Блистательно — открыть карьеру

Самой маркизой д’Эспарбэс!

Вы — чудо!

Не хочу чудес!

Я призову его к барьеру!

Один из нас умрет!

Твой рот —

Не рот — сплошное целованье!

Взор — как у кровного коня!

Но выслушайте, не кляня:

Вы слишком юны для меня, —

Вам бабушка нужна — и няня!

Кто — он?

Зачем?

Кондэ?

Тщета имен!

Какие имена в вопросах кожи?

Плачь, коли глуп, и смейся — коль умен…

Любовник дорог, но Любовь — дороже!

Как ты хорош!..

Ах, хорошо бы нож

Вам в грудь вонзить — и слушать ваши стоны

У самых уст…

В который раз дивлюсь

Убожеству мужского лексикона!

Какое нищенство! Люблю, убью —

Убью — люблю… Нет, наш словарь — богаче!

Взойду, взгляну и побежду… Взгляну —

И не возьму…

Маркиза, я заплбчу!

Возьму и не отдам… Отдам и вновь

В горсть соберу, миг подержу — и брошу…

— Хорош словарь? — Не плачь, моя Любовь!

Вот мой совет тебе: садись на лошадь,

Мчи во весь дух, пусть ветр береговой

Кудри и сердце выветрит от пыли

Пудры и памяти…

А все ж я твой,

И все ж — когда-то — вы меня — любили!

Еще вчера! — Вольно же вам добра

Ждать от причуды!

В сердце штопор ввинчен!

— Игра!

А завтра?

Новая игра!

Нет никакого завтра, — только нынче!

Как завтра утром я проснусь?

В слезах.

А день спустя — смеясь. Пока мы юны —

Всё — хорошо, всё — пустота, всё — взмах

Слепого колеса Фортуны!

— Прощай!

Навек?

Опять свое?! — «Навек» —

Нет в женском словаре.

Как знать, как скоро

Две этих головы, ушедших в снег

Одной подушки — озарит Аврора?

И будем пить с тобою шоколад

Из той же чашки… И опять мой пальчик

Тебе нашепчет на ушко…

Вернись назад!

Все безвозвратно, милый мальчик!

Шампанского златою пеной

Шальную голову кроплю,

Чтобы забыл «убью, люблю»,

Чтобы смеясь склонял колена,

Чтоб вечно вылетал из плена,

Как маленькое божество.

Чтобы Елена — за него,

Не он сражался — за Елену!

Чтобы взыграв, как эта пена,

Как пена таял, чтоб взамен:

Ложь, любопытство, нежность, лесть, измена —

Мы просто говорили бы: Лозэн.

Ну, вот и выпили! Теперь волшебник сон

К нам подойдет на бархатных подошвах.

— Кто здесь не спит? — Княгинюшка не спит!

Добро пожаловать к княгине Изабэлле!

И ляжет сон, как Палатинский принц,

К сиятельным ногам, и волчьей шубой

Укроет ножки нам. А я свечу

Пойду в часовенке зажгу…

Нянюшка, душно!

За дальнего дружка…

Няня, не жить!

Кому не жить? А что намедни нам

Лекарь сказал? Умен, даром что нехристь! —

Коль будем мы исправно, каждый час

Лекарствьице глотать да ровно в восемь

Под полог отходить, но чур — без сна,

Кручинясь, не лежать, но чур — не думать!

А главное: не плакать! До ста раз

Все повторял: не плакать!..

Я не плачу,

Я просто умираю.

Коли пить

Побольше молочка мы будем — в санки

К Новому году нас светлейший князь

Адам посадит — hue dada!^[7] — co звоном —

Стрелой — в Варшаву — к королю — на бал!

Не в санках — на руках лакеев черных,

Не к королю на бал — в фамильный склеп.

— Что сын?

Уснул.

Не плакал?

Ни, голубка!

Под голову ручонки и цветет

Себе как розан.

На земле — две силы

Меня еще удерживают: сын

И солнце. Смерть придет, как черный ворон,

В полночный черный час. — Дай мне ларец,

Где письма… Впрочем, нет… Нет, лучше, няня,

Мне карты разложи… Нет, лучше спой

Мне песенку… Нет, лучше расскажи мне —

Как маленьким он был, как ел, как спал,

Как платье рвал, как под постель за киской…

Как выпустил на волю голубка…

Все, няня, все: от первого зубка —

До первой розовой записки!

Он был шалун?

Ох, да еще какой!

Затейник — не найдешь другого!

Луне: достань, цыган: пляши, лошадка: стой…

Все, все ему по нраву — лишь бы ново!

Во что же он играл?

Брал города,

Красавиц похищал… Зато капризник!

А уж подружек обожал!

Уже тогда?

А уж игрушки им ломал!..

Как нынче — жизни…

— Горячий?

Ох! — Чуть что — и звон подков!

Как вихрь — и роза на кокарде!

Недаром мы с двенадцати годков

Начальник королевских гвардий.

А ласковый?

Как шелк! Но миг — и в гнев,

Дрожит как лист — и горлом кровь. — То голубь сизый

И серафим, — то разъяренный лев,

Прозвали госпожа маркиза

Де Помпадур его: Амур и Марс.

Все книжку в розовой гирлянде

Вдвоем учили. Что-то помню: Ars…

Грамматика, должно быть…

«Ars amandi»^[8].

— Он был ее чтецом?

Чтецом, птенцом,

Котенком, солнышком…

Ох нет, довольно!

Спой, няня, песню мне.

Изволь. О чем?

Чтоб было и занятно — и не больно!

Первый снег следы засыпал,

Вран терзает кость.

Уголек из печки выпал:

Значит — поздний гость.

Что не в пору печку топит

Бабка-воркотня?

Это поздний гость торопит

Доброго коня.

Нам трубач с трубой не нужен,

Не труби, трубач!

Это страсть на поздний ужин

Поспевает вскачь.

Отчего в сановном замке

Смех и гром сердец?

Отчего на княжьей мамке

В семь рядов чепец?

Это чей над колыбелью

Черный плащ согбйн?

— Это к пани Изабэлле

Поздний гость…

Лозэн!!!

Тысячу верст галоп!

Вскачь — на огонь в оконце!

Думал — умру!

В лоб.

В губы нельзя.

— Солнце. —

Я бы ползком приполз!..

Сердце мое! — Пани!

А на меня глазком

Так и не взглянешь?

Ровно речной камыш!

Где камыши — там сырость…

Так широко глядишь.

Я изменился?

Вырос…

Что-то в груди тесну…

Час-то какой метельный…

Я получил письмо.

Ты не больна?

Что? Краше в гроб кладут?

Десять недель горячка!

Все хорошо. Ты тут.

Не забывай:

— Полячка!

Что князь Репнин?

Простил.

А князь Адам?

И он простил, но у обоих — проседь.

Скитаются по дальним городам.

— А про сыночка и не спросишь?

Какая голова! — Сын! — Твой и мой!

Наш сын с тобой.

Как часто с ним в оконце

Глядели мы…

С курчавой головой?

Хороший? На меня похож?

Как солнце. —

На приступ! Саблями блестя!

Сын и отец!

Не больше птички весит!

Смеется? Папа говорит?

Дитя!

Ему всего четвертый месяц!

А старшие? А мой любимец?

Те?

Тем я не мать, — ты не отец им!

Пусть Дева-Мать в бесстрастной чистоте

Стоит над их несчастным детством!

Да я бы высушила их в песок,

Я б в снег зарыла их по шею:

Лишь только б знать, что станут на часок

Вот эти щеки розовее!

Мне страшно слушать…

Чудище, — не мать?

Что ж, загорюсь, как прошлая солома!

Не за горами — Суд!

— Ты хочешь спать,

Мой маленький? Ах, ты не можешь знать,

Какая это боль и благодать

«Мой маленький» сказать такому вот большому.

Все в парк ходила по росе,

Все слушала в ночи подковы…

— Все женщины вас любят?

Все.

Не знаю, что во мне такого.

Я знаю, друг. Я ль не была тверда?!

Три короля удостоверят. — Чары! —

Гляди в глаза и начинай: когда,

Кого и где… Начнемте с леди Сарры.

Очаровательна?

Не так, как вы, —

Причудница…

А та, что с петиметром

Тиссо дружила? А звезда с Невы?

Ох, не сносить вам буйной головы!

Откуда вы могли?..

Доносит ветром!

— Ох, я устала!

Сердце, отчего?

От счастья и от кашля…

— Хочешь розу

Страны моей? —

Прости мне эти слезы,

Убожество мое и божество.

Радуги — розы, радуги — розы — короны —

Щедрым потоком на лоб и на локоны графа Бирона!

Рано иль поздно, но — будет тебе трон

Польши моей — на веселье, на страсть, на славу!

Трон — впереди!

— Так же, как в этой груди

Герцог Лозэн победил короля Станислава.

Теперь иди.

Уже?

Цветок отцвел.

Пусть в старом лексиконе мальчик юный

Прочтет. Арман-Луи Бирон-Гонто Лозэн. Он шел,

Куда вела его Фортуна.

Так польский трон?

Да, граф Бирон.

Доклад

Мы тотчас настрочим Екатерине.

Нет, не целуй! Не надо! Не велят!

Есть неприступные твердыни.

Когда-нибудь — лет через тридцать пять —

Поймешь —

Ну, только раз! На счастье!

…Что стоило мне нынче не принять

Из уст твоих — последнего причастья.

А на каррарском мраморе — взамен

Орнаментов и прочего витийства —

Пусть будет так: «Ее любил Лозэн».

Не надо — Изабэллы Чарторийской.

Клэрэтта!

Госпожа моя?

Гляди!

Что видишь?

На прекраснейшей груди

Прекраснейшую розу, — кровь и мрамор.

О, далеко не мрамор! И не снег!

Есть на земле, Клэрэтта, человек,

В своем высокоумье столь упрямый

И столь ожесточенный недруг нег —

Чтоб этой розы не сорвать — так — прямо —

Губами?

Клэрэтта, у тебя любовник есть?

Был.

Разлюбил тебя?

Я — разлюбила.

Кому теперь сиятельная честь

Клэрэттой быть любимым?

Этот милый

Не знает, что мне мил…

Кто он? Жако?

Жозеф? Жермэн? Ну, говори скорее!

Я называть его не смею…

Орлы летают высоко…

Вот скромница! — А веселей назвать бы…

Ты позовешь меня на свадьбу?

Нет.

Причина?

Свадебный букет

Он по цветочку раздарил до свадьбы.

— По лепесточку.

Вот головорез!

Ни ночки не ночует дома!

Ну, мы его отучим от чудес!

— Клэрэтта! Ты не слышишь грома?

Нет.

Роза не дрожит?

Нет.

Кто на вид

Прекраснее?

Сравнивать излишне!

Какая тишь! А здесь в груди гремит,

Что кажется — в самом Шенбрунне слышно!

Так и не скажешь — кто? Жозеф? Жермэн?

Ну, проберем же мы его!

Как вы бледны! Что с вами?

Все не сплю, —

Бессонница!

Бездельник, я вам рада —

Как Солнцу! — Вы боялись — королю?

Я?

Вы сегодня паинька, — хвалю:

Сегодня вы впервые — без доклада!

Садитесь — вот сюда — зачем на стул?

— Как аглицкий жокей? — Садитесь рядом! —

Как новый конь?

Боюсь, что обманул:

Впервые без доклада — но с докладом.

Доклад! От ваших докладных

Записок — бедный мозг мой высох

С горошину. — Когда ж иных,

Лозэн, от вас дождусь записок?

— Шучу!

О чем?

Вопрос со всех сторон

Рассмотрен и решен в отличном виде:

Граф Д’Артуа — на польский трон…

Чем Станислав вам плох?

— Клэрэтта, выйди.

Чем Станислав нам плох? Спит Станислав,

Ваше величество, как кот на троне!

Я не величество, а вы — не граф.

Мы добрые друзья — и в Трианоне.

Антуанэтта я, а вы — Арман,

Шальная голова — Лозэн — добыча

Беспутных Чарторийских! — Пуст карман,

Так надо браться за величье!

— Оставьте! —

Как угодно.

Пить вино

И вихрь крутить — вот все, что графу надо!

Но пурпур королей — не домино!

Граф Д’Артуа хорош для маскарада,

Для котильона… С ним прелестно бал

Открыть… Играть во власть трудней, чем в фанты!..

Но есть один: без трона сочетал

Величье короля и прелесть франта.

Лозэн!

Внимаю.

Вам угоден трон?

Зачем?

Очаровательно и тонко!

Зачем вам трон? И без того влюблен

В вас целый мир — и каждая девчонка!

Вы улыбнулись — добрый знак!

Враг не напрасно стрелы тратит!

До удивительности — как

Привычка быть прекрасным — красит!

Пороховою бочкою мятеж

Взорвется в Польше, вспыхнут все обиды…

Союз провижу —

Вечерстранно свеж…

Между Антуанэттою…

И?

— Меж

Антуанэттой — и Семирамидой!

Екатерина вас звала?

Зовет.

Двум госпожам служить опасно.

— Сколь счастлива она!

Российский лед —

И роза Франции!

Сколь я несчастна!

— Куда?! — Зачем?! — К волкам?! — В изгнанье?! —

В снег?!

Вы опьянились ветром деревенским!

Я не Лозэн, коль не закончу век

Единовластьем женским и вселенским!

Взорвется мир, как склад пороховой,

И вот — над дымною руиной —

Я новый герб провижу мировой:

Орел! Орел с двойною головой

Антуанэтты и Екатерины!

Вселенской розы Кавалер.

Хочу, чтоб розой был увенчан

Розовый век…

Я не Вольтер:

Я не терплю ученых женщин!

А! Новое перо! — Вольтер, Дидро,

Вы видите, чем ум мой занят?

Я не Семирамида!

Но перо

Вы подарите мне на память?

Я тронут и смущен… Простой султан

С гусарской каски…

Я на первом танце

В нем появлюсь. — Прелестнейший эгрет! —

Лозэн! Лозэн! Семирамида — бред!

Лозэн! Лозэн! Лозэн! — Останьтесь!

Я говорила с королем.

Коль будет господом дарован нам наследник —

Мы воспитателем вас изберем.

Благодарю за честь, но дело…

В чем?

Столь воспитатель я — сколь проповедник!

Так первым конюшим, — хотите? Всем,

Чем только захотите! — Может, с неба

Луну закажете? — Достанем!

Нем

Я перед столькой щедростью…

Без хлеба

Не может простолюдин, я — без вас.

Без вас мне сам Париж безлюден.

Вы сладость снов моих и радость глаз!

— Лозэн, я тоже простолюдин!

Не можно и не должно врозь!

Вас удержать — какое средство

Избрать?

Труднейшая из просьб

Мне грудь стеснила…

Наконец-то!

— Просите.

Я не смею.

Смей!

Тому виною век мой бурный

И языки придворных змей…

— Сие внимание к моей

Особе — свет толкует дурно.

И я, как верный раб…

Мой друг!

Ваш — до последней капли крови…

Лозэн! На пересуды слуг

Я только подымаю брови.

Вы видите мой лоб — он чист!

Кто чист — перед судом отважен.

Невинность — мой охранный лист.

Ревнителям замочных скважин

Один ответ я знаю — хлыст!

Лозэн! Вы рыцарь и гордец, —

Пусть их толкуют на здоровье!

А сколько преданных сердец

Уже сгубило суесловье?

Лозэн! Что слышу? От кого?

Где ваша слава «Всех бесстрашней!»

Вас не загубят одного!

Мы рухнем, как двойная башня!

Меня загубят, вас сгубя.

— Лозэн! — У нас одна судьба!

Пусть целая вселенна — против!

Христовой кровию и плотью

Клянусь: та бездна, что тебя

Поглотит — и меня поглотит!

О низкий, недостойный род!

Во избежание заботы,

Вы… не умерите щедрот

Своих ко мне?

Наоборот, —

Мы утысячерим щедроты!

Я попрошу еще…

Уже

Исполнено, дитя. В чем дело?

Боюсь, что королю не по душе

Придется мой сподвижник белый…

Боюсь, король…

Как мир — старо!

Король! Король! — Иль вы забыли,

Что мне Лозэново перо

Дороже всех бурбонских лилий!

Так добр король…

За добрые дела,

Лозэн, не любят! Чуть из лесу —

Замки чинить! — Насмешка зла:

Я дщерью кесарей была,

Мне мужем оказался — слесарь!

— Что делать?

Жить без перемен.

Бог — властелин таких союзов.

Ох, если б знали вы, Лозэн,

Как скучен мне король французов!..

Еще бы я просил…

О чем?

Чтоб вы не ездили верхом,

Как мальчик… Чтобы слишком крупной

Тайком от короля игры

Не затевали б…

Вы — миры

Просить могли бы. — Вы горды,

Вы королевски неподкупны!

Лозэн! Лозэн! Я не добра,

Я в мире прослыла гордячкой,

Вам скоро уходить пора…

Взамен Лозэнова пера

Хотите — розу австриячки?

Я б сердце вам дала взамен, —

Но вы любовник всей вселенной.

Я до последних дней моих…

ЛОЗЭН!

Вы столь забывчивы, сколь незабвенны!

Так-так-так-так. — Еще разочек в такт

Пройдемся — так-так-так. — Итак, товарищ

Год девяносто третий — с плеч долой!

А с ним и голова! — Так вам и надо,

Шальная голова, беспутный год,

Так вам и надо за тройную ложь

Свободы, Равенства и Братства!

Век до рассвета!

В стуже, без света —

Радости мало

В этом курятнике!

Кто и откуда,

Милое чудо?

Я — Розанэтта,

Дочка привратника.

Видно взаправду

В вашем переднике,

Дама Фортуна,

Розы — бесчисленны!

— Что тебе, крошка?

Болен привратник.

Я за последней

Волею прислана.

Может, письмо вам угодно оставить родным?

Может быть, локон угодно отрезать на память?

Все, что хотите — просите,

Такой уже день:

Все вам позволено нынче!

Руки замерзли писать,

Всей же моей головы

По одному волосочку — на память — не хватит!

Брр!.. Что за стужа!

Что же вам нужно?

Я закажу вам — утренний ужин!

Дюжину устриц и стакан вина!

Дюжину?

Устриц.

Их едят без вилки

И без ножа?

Всегда себе верна

Малютка Ева! — Да, дитя.

Вина

Я принесу вам целую бутылку!

И зеркало еще!

Ну-ну, дружок!

И новую свечу…

Уж скоро утро!

И щетку для волос…

Вот гребешок

Вам мой покамест.

И еще платок…

И что еще, дружок?

Немножко пудры…

Ну, все теперь. Прости, что задержал.

Я принесу Вам свежие манжеты. —

Вы будете красивым, как на бал!

До скорого свиданья!

РОЗАНЭТТА!

Что вам угодно, гражданин?

Не льстец

Я и не лжец, — я буду ждать вас страстно!

— Зачем ты раньше не пришла?

Отец

Мне не сказал, что вы такой прекрасный!

Юные жены,

Юные девы,

Все вы — богини,

Все — королевы!

В юные лета

Разницы нету:

Антуанэтта —

Иль Розанэтта!

Так, в королевстве

Бога Амура

— Странное дело! —

Все — наизнанку:

Все поселянки

В нем — королевы,

Все королевы

В нем — поселянки…

Где-то бьет пять часов.

Ну-с, подведем итоги. Пять часов.

А ровно в шесть за мной придут, и будет

На Грэвской площади — всеславно, всенародно,

Перед лицом Парижа и вселенной

В лице Лозэна обезглавлен — Век.

Что скажем в назидание потомкам,

Лозэн — и Век?

Я не поклонник монологов. Быть

Сумел без слова. За меня на славу

Витийствовали шпага и глаза.

И все творенья славного Вольтера

Скуднее говорили сердцу женщин,

Чем мой безмолвный рот — одним смешком.

Да, не одна грядущей ночью скажет:

Сегодня в шесть утра — рукой Самсона —

С Лозэном обезглавлена — Любовь!

Да, много слез прольется этой ночью

Прекрасными очами… — Как любил

Я слезы юных жен! Сперва на дне

Темнейшем — ока, а потом у корня

И на краю ресниц, потом росой

Серебряной вдоль округленной щечки, —

Серебряным ручьем в долине роз!

О, соль слезы сцелованной!.. О частый

Повторный стук слезинок об атлас

Камзола… О последняя слеза,

— Уж туча пронеслась, уж всюду солнце, —

Нам на руку спадающая вдруг

Последним перлом…

Неужели ж руки

И у меня потрескаются? — Черт

Побрал бы эту стужу! — Жаль вас, руки…

Да, господа аристократы, все

Простить могли бы вам друзья народа, —

Но ваших рук они вам не простят!

И я, Лозэн, рукой, белей чем снег,

Я подымал за чернь бокал заздравный!

И я, Лозэн, вещал, что полноправны

Под солнцем — дворянин и дровосек!

Чем я рожден? — Усладой королев,

Опорой королей. — Цветком лилеи

Играл ребенком. — Что ж, мой юный лев,

За что умрешь сегодня? — За Вандею? —

— Нет, я останусь в Луврской галерее:

Против Вандеи генерал-аншеф.

Да, старый мир, мы на одном коне

Влетели в пропасть, и одной веревкой

Нам руки скрутят, и на сей стене

Нам приговор один — тебе и мне:

Что, взвешен быв, был найден слишком легким…

А где-то голуби воркуют,

А где-то день хорош…

— Да, жалко голову такую

Под гильотинный нож!

Хорошо б отложить

На годочек один…

Господин гражданин, —

Помогите открыть!

Благодарю вас. На окно — поднос.

Розу — на грудь…

Вот пудреница, свечка,

Рукавчики… Вот щетка для волос…

Вот зеркало… В фартуке — ни местечка!

Мне розу в зубы взять пришлось.

— Что, хороша?

Нежней сего цветка

Лишь ротик твой!

Что это тут?

Росинка.

Вы плачете? — Ах, память коротка!

Забыла я платок! Взамен платка

Хотите, гражданин, косынку?

Росинку снимем так…

— Еще свежей

Цветок, росой небесной пулит!

Три вниз, три вверх, — бегом — шесть этажей!

Ох, голова кругом и сердце колет!

Как бьется, — слышите? На целый дом!

Нет, так не слышно! Приложитесь ухом!

Нет, так, теснее… Ну?!

Гремит, как гром!

Шесть этажей единым духом!

— Забыла я спросить: как вас зовут?

Арман-Луи Бирон-Гонто Лозэн.

Как длинно!

За что ж, дружочек, осудил вас суд?

За это имя.

Их попутал шут!

Давайте так: вы посидите тут,

А я пойду скажу, что главный — плут —

Судья у них…

А я?

А вы — невинны!

Напрасный труд, дитя.

Нет, я должна!

Я сей же час пойду!.. Иначе сердце

Грудь разорвет!

Ну чем ты не княжна?

Вы сами — князь?

Покамест — граф и герцог.

Как, оба сразу?

Да.

А мне никто

И не сказал…

Ну как, спокойно слева?

— Не слишком!

Значит, граф Бирон-Гонто,

Герцог Лозэн — так? — может быть, за то…

За то, что вас любила королева?

А как вас не любить? — И «гражданин»

К вам не идет. — Точь-в-точь как на картинке

В «Часах Амура» — королевский сын,

И станом, и лицом…

Опять росинка?

— Ох, целый дождь!

Я вам хочу помочь!

Все горло прокричу! Меня с трибуны

Силком не стащат!

Где тут день, где ночь?

Республиканский вождь Лозэн — и дочь

Тюремщика… О, колесо Фортуны!

Дитя, оставь!

Дитя, не плачь!

Не знаем мы,

Где сон, где явь.

Чума Ума

Свела умы

С последнего ума.

Где здесь Восход?

И где — Закат?

Смерч мчит, — миры крутя!

Не только головы, дитя,

Дитя, — миры летят!

Кто подсудимый? Кто судья?

Кто здесь казнимый? Кто палач?

Где жизнь? Где смерть?

Где кровь? Где грязь?

Где вор? Где князь?

Где ты? Где я?

— Ах, легче дыму жизнь сия!

И потому, Любовь моя,

Не плачь, не плачь, не плачь!

Но две незыблемости есть

Здесь, на земле измен…

Пускай умрет Бирон-Лозэн, —

Все ж розы будут цвесть!

И так же будет в битву несть

Героя — Род и Кровь…

Запомни, Розанэтта, здесь

Две вечности: Цветок и Честь,

Две: Доблесть и Любовь!

А устрицы едят — вот так!

Глотают, не жуя?

Ну, раз, два, три… Дружнее! — В такт!

— Так! Браво!

Не пойму никак!

Брр… Скользко!.. Как змея!

Уф! Отморозила язык!

И в горле — целый дом!

Ты не привыкла, — я привык.

Залей скорей вином!

И спой мне песню «Птичка в сеть»,

Иль «В садике девица».

Умеешь?

Как тут не уметь!

Все женщины умеют петь!

Да, оттого, что птицы!

— Чуть просияли глазки ваши,

И стало в городе светло.

— Быть золотого солнца краше,

Дружочки, наше ремесло!

— Как будто розою запахло…

Не вы ль зевнули, красота?

— Чтоб эта роза не зачахла,

Вам должно снять ее с куста.

— Куда бежишь, моя добыча:

Ведь все равно нагонит волк!

— Чуть поломаться для приличья,

Дружочки, наш священный долг!

И, повинуясь сей привычке…

Нет, не могу!

Да что с тобою, птичка?

Как погляжу на ваш прелестный рот…

Уже удерживалась я раз двадцать…

Всю душу жжет… Сегодня Новый год…

Я не хочу с тобою расставаться!

А кто меня причешет?

Я!

А кто

Напудрит?

Я!

Сперва один рукавчик,

Потом другой… Не руки — молоко!

Атлас — не руки! Сразу видно — графчик!

Давайте так играть: я буду мать,

А вы мой сын прекраснокудрый.

Скорей, дитя! Рассвет идет, как тать!

Живое золото под пудрой!

Как круглый шелковый кокон!

Так прямо в руку мне и лег он…

Есть просьба у меня…

Закон —

Твоя мне просьба!

В медальон

Позвольте мне — на память — локон!

Хоть самый маленький!

Хоть все!

Вас не царапает гребенка?

Какая нежность! Как во сне!

Как у трехлетнего ребенка!

Одну секундочку! — Стекло

Протру…

Ну как?

Великолепно!

И стало в комнате светло,

Как будто солнышко взошло…

Не смейте так сиять! — Ослепну!

— Вы не колдун?

Все может быть

— Нет, деточка, не мы колдуем…

Я родилась, чтоб вас любить!

Чем мне вас отблагодарить

За это утро?

Поцелуем.

Я так рвалась к тебе на грудь!

Дай Бог, чтоб так же были любы

Твои уста кому-нибудь…

Я Солнце целовала в губы!

Цвети, цвети в родном кругу

Алее роз, белее лилий,

О, Розанэтта!

Не могу

Чтоб эта голова — в снегу…

Я не могу, чтоб вас казнили!

Будь умницей, иди!

Не слезть

Мне с лестницы! — По крайней мере…

Дитя! Сейчас ударит шесть!

…Меня проводите до двери?

Скорей!

Сейчас я выну ключ!

Прижмитесь к скважине!

Все ухо

Засунул.

Звук поцелуя.

Слышите?

Не жгуч

Последний поцелуй Фортуны!

За нашу встречу, доктор Гильотэн!

Здесь гражданин Арман-Луи Бирон-Гонто Лозэн?

Здесь!

Выпей, парень. Для работы черной

Стакан вина хорош.

Слуга покорный.

— Ну-с, гражданин Арман-Луи Бирон-Гонто Лозэн!

К вашим услугам, друг.

Vive la Reine!^[12]

Ангел небесный! Священный страж

Города нашего!

Вот уже год, как скончался мой бедный муж.

— Бог упокой страдальца!

А детей у меня — шесть душ!

Ангел, ангел святой, сжалься!

Не могу я руки сидеть сложа —

Я не знатная госпожа!

Только знатным можно — за милым в гроб.

О часовенный пол студить,

Только знатным можно — за милым в гроб.

Я — швея, и мне надо шить!

Чем за платье сесть — на погост иду.

Ох, дурная любовь указчица!

Каково, пресветлый, в таком году

Третью — счетом — терять заказчицу?

Чуть глаза закрою — всё он, всё он —

И не помнишь, чем руки заняты!

Ниспошли мне, ангел, душевный сон,

Исцели от любовной памяти!

Два кольца бросаю в дар!

Мужнее и вдовье.

Исцели любовный дар

Чистою водою.

Чтобы мне, восстав из мглы

Сновидений темных,

Кроме нитки да иглы —

Ничего не помнить!

Мой век — горшки да утюги,

Кастрюли да лоханки.

Пресветлый ангел, помоги:

Я — бедная служанка!

Я всем и каждому — раба,

Весь день душа трясется.

Простой служанке — не судьба

Прекрасный сын господский!

Лишь смерть одна равняет лбы.

Любовь — дурная сваха!

Ах, у меня равно — грубы

И руки и рубаха.

Страшнее всех загробных зол —

Когда сверкнут под дубом

Его лазоревый камзол

И розовые губы.

Он мне колечко дал — сапфир —

Тайком от графских дочек.

— «Ты мне дороже всех графинь,

Мой полевой цветочек!»

Пресветлый ангел, остуди

Мне грудь водою райской! —

Чтоб умер у меня в груди

Прекрасный сын хозяйский!

Я — богатая невеста:

Жемчуга, луга.

Мне повсюду честь и место,

Мне весь свет — слуга.

Белый голубь в клетке белой,

Цвел у липы — лист.

Ах, на горе — полюбился

Мне бедняк-флейтист.

Брызжут слезы, как из лейки,

На худой жакет.

Ничего-то, кроме флейты,

За душою нет.

Каково по всем трущобам

В флейту дуть — три дня, —

Чтобы перстеньком грошовым

Одарить меня?

Сам бурмистр за свахой сваху

Шлет и шлет к отцу.

Знаю, знаю, что — не сахар

С голышом к венцу!

Остуди мой разум чистой

Ключевой водой,

Чтобы вытеснил флейтиста —

Бургомистр седой.

Прохожу, опустив глаза.

Мне любить никого нельзя.

А ресницы мои длинны,

— Говорят, что они как стрелы!

Но в том нету моей вины:

Это Бог их такими сделал!

Я ресницами не хвалюсь.

Все молюсь, все молюсь, молюсь.

Ангел праведный! Ум мой прост.

Но сегодня, в исповедальне,

Он сказал мне: — «Мрачна, как пост!

Бог не любит, когда печальны…

Можно душу спасать, шутя…

— Подыми-ка глаза, дитя!»

Божий ангел! Возьми венец,

Он нетронут и свеж покамест…

Оттого что колечка — нет

У меня от него на память?

Пресветлый ангел! Я твоя раба,

Пресветлый ангел, речь моя груба,

Румянец груб, и голос груб, и смех.

Но ты ведь ангел — и вода для всех…

Как в воду канул: плакала, звала…

Я только ночку с ним одну спала!

Пресветлый ангел, ты меня прости:

Три дюжины колец в моей горсти.

Христа продам, отца и мать продам, —

Но я его колечка не отдам!

И черт с твоей водой, — какой в ней толк!

Какой ты ангел, — каменный ты столб!

Я — веселая девица,

Если ж часто плачу —

Как воде не литься,

Рекам не струиться!

Я не мастер, не художник, —

Если ж губы крашу, —

Знать краса моя природная

Вся как есть сцелована!

Я у матушки в утробе

Песни пела, билась,

Чтоб на волю отпустили.

Родилась — влюби-илась.

Яблоки! Яблоки!

Ру-мяные яблоки!

Был у старой яблони

Сын, румяный яблочек.

Праздник воскресный,

Ангел небесный.

Я его волосиков

Кольцо — в воду бросила.

Из тваво колодца я

Напилася дупьяну.

И никак не вспомню,

Старая я дура,

Какой был он: темный —

Али белокурый…

Люди делом заняты,

Мое дело кончено.

Возврати для памяти

Волос его кольчико.

Чтоб предстал хоть в сне туманном

Мне мой ангельчик!

— Кому яблочек румяных,

Кому яблочек!

Здравствуй, ангел!

Это — я.

Как дела?

Много — из низу — ковшей?

Вниз — колец?

Я к тебе не за водой,

Не с бедой.

Доброй ночи пожелать

Я пришла.

Доброй ночи пожелать

И сказать,

Что сегодня, на вечерней заре,

От дверей моих ни с чем — поплелся

Восемнадцатый — по счету — жених!

Знатный! — В перьях до земли! — Здесь — звезда.

Гость из Франции — к курфюрсту. В слезах

Он колено преклонил. Я ж, смеясь,

Уверяла, что жених мой — знатней.

— Так же скромен, так же слеп,

Так же глух.

Что ж не скажешь мне, жених,

Что мне рад?

Целый город уж трубит

— Тру-ту-ту! —

Что невеста я тебе —

В небесах!

Весь колодец осушу —

Не забыть!

А колечко если брошу —

Всплывет!

Оттого что я тебя

Одного

До скончания вселенной —

Люблю!

Вот на руку тебе колечко,

Серебряное, как слеза.

Когда колечко почернеет —

Ко мне на выручку спеши.

Лети, пока не сломишь крыльев,

А сломишь — так иди пешком.

А если ж мертвою застанешь,

Знай, я была тебе верна.

Нечего сказать! Хороши времена!

Каждая дура — мужу верна!

Я ль не колдую, я ль не варю, —

Каждая девка идет к алтарю.

Городом правят

Плут с дураком:

Ангел наш в паре

С чертом-попом.

Чуть с молодцум

Скрутишь девицу —

Выпьет водицы, —

Дело с концом.

Та — в монастырь, та — законным браком, —

Ну тебя, чертова жизнь, — к собакам!

Эх, уж давно бы легла под снег,

Каб не Венерин мой вечный век!

Варю-варю зелье

Женкам на веселье,

Юнцам — на занозу,

А мужьям — на слезы.

Чтоб горою — брюхо

Стало у монашки,

Чтоб во сне старуха

Вдруг вздохнула тяжко,

Чтоб к обедне ранней

Шли Чума с Холерой, —

Чтобы помнил Ангел

Старую Венеру!

Так-то, мой цветик

Райских долин!

Сильный удар в ставню.

— Кто это — ветер?

— Нет, Ваш ветреный сын!

Здравствуй, сыночек, садись, будь гостем.

Горд, как петух.

Зол, как индюк.

Проигрался в кости —

В пух.

А с охотою как дела?

Тоже ни к черту, — одна стрела.

Все поистратил: не жалят, гнутся…

Будет тебе, голубчик, дуться:

Новые завтра закажем.

Вы,

Матушка, нынче умней совы

В полдень. — «Закажем!» — У черта в пасти! —

Помер на прошлой неделе мастер

Конрад — и тайну с землею съел.

Чудная пара! — Амур без стрел

И — без зубов — с бородой — Венера!

Доброго здравья!

Куда?

В пещеру,

Скрыть от людей свой несносный стыд.

Чертово дело: стрела свистит…

Девки, как мышки, сидят в хоромах…

Ну-ка?

Тринадцатый кряду промах!

Вот и стреляй в нее!

Кто ж она?

— Дура! — В посмешище влюблена,

В мертвую куклу. — Глаза в тумане. —

Только и слышно, что: ангел, ангел!

Каменный Ангел!

Ну да. — Кольцо

Нынче одела ему. — Крыльцо

Ломится под женихами, где там!

То нездоровится, то раздета,

То за молитвою… — Стыд и смех!

Ангел ей нужен — и к чертувсех!

К черту — по шее — меня — Амура!

Не горячись, голубок. Аллюры

Эти в часочек исчезнут.

Как?

Каменный Ангел — мой лютый враг.

Милостью этой дурацкой куклы

Очи с кулак у меня распухли,

И отощали карманы — с блин.

Ты погляди-ка: с холмов, с долин

Денно и нощно, — пешком — в портшезах,

В смрадных лохмотьях — в алмазах звездных —

С четками — харю раскрасив — смесь

Девок, монахинь, служанок — весь

Женский народ неразумный этот:

Матери — вдовы — ханжи — в каретах —

Цугом — верхами — ползком — толпой —

К каменной кукле на водопой!

— «Дай позабыть его кудри, очи!»

— «Дай позабыть, как в былые ночи

Мы с ним пуд липой сидели…» — «Дай

Мне позабыть этот рай и май!» —

— «Дай позабыть, как в стальных доспехах

Мимо окна моего проехал!» —

— «Как причащал меня в Пасху!» — «Как

В розовом капоре, на руках,

В храм его божий носила…» — «Песню

Дай позабыть…» — И в колодец — перстни

Градом! — Мозоли — с кулак — на лбах.

Я же, сыночек мой…

На бобах, —

Ясно.

Поганый мой век старуший!

Что наколдую, то он разрушит!

Варишь, мешаешь, — напрасный труд!

Где там! — И даром уж не берут.

Память любовная?

Да, поди ты!

Чисто: ни спросу, сынок, ни сбыту.

А вспомяну-ка, в былые дни…

Ладно. Достаточно болтовни.

— Матушка, мне, чтоб не слечь в горячке,

Нужно одно: окрутить гордячку,

Разом, чтоб солнышко за рекой

Сесть не успело…

Влюблен?

Какой!

Крепкою стройкой гордится плотник,

Полной сумой за плечом — охотник.

Сумка как блин за плечом — жалка.

— Просто затронута честь стрелка.

Как от стены отлетают стрелы!

Поговорили, сынок, за дело.

— Что это?

Для черта — саван.

Нет, монашеская ряса.

— Это? —

Их перебирают

Девки, обо мне мечтая.

Четки.

А какой жидюге

Под заклад снесла на Пасху

Эта — как ее? — Кристина,

Чтобы было в чем под липой

Танцевать со мной…

Крестильный

Крест.

Припомнил.

Это?

Это

На ногах носил Меркурий.

— Почему без крыльев?

Крылья,

Милый, сношены. Остались

Лишь дырявые подошвы

С ремешками. В облаченье

Сем торжественном предстанешь

Ей в ночи и скажешь: «Ангел

Я твой каменный — и было

Мне веленье, чтоб немедля

Я любви твоей великой

Ради, в монастырь священный

— Женихом на пир венчальный —

Проводил тебя, невеста».

Монастырь — мой збмок. Я же

Настоятельницей черной

Встречу белую овечку.

Понял?

— Матушка! — Богиня! —

Поучтивей с ней доругой

Будь: про смерть тверди, про звезды,

Про невинные забавы

Праведников в кущах райских.

Да за девственность — корону

Не забудь!

А целоваться?

В лоб — и то лишь раз.

А в губки?

Нет.

А в шейку?

Фу, бесстыдник!

Успокойся: что дорогой

С ней пропустишь, — той же ночью

Наверстаем в нашем замке.

А теперь иди. — Покончить

Надо с варевом мне этим,

Где из роз, огня и крови

Пойло варится любовной

Пытки — памяти любовной.

. . . . . . . . . . . . . . .

Гостью потчевать при входе

В нашу скромную обитель.

Доброй ночи!

А червонец,

Чтоб за кружкою рейнвейна

Встретить солнце?

На, проказник.

А другой, чтоб отыграться?

Вот он.

Матушка, а третий,

Пресвятыя Тройцы ради,

Раз теперь я стал монахом?

Ну — и с глаз долой!

На славу!

Угостим теперь малюток:

Кэтхен, Грэтхен, Амальхен.

— Пресвятыя Тройцы ради! —

До свиданья!

Завтра в полночь —

Помни!

Коль не отъедят мне свиньи

Головы с ногами!

Дурень!

Ветрогон! — Болтун! — Красавчик!

Дрожит и кружится

Земля под пятами.

Любовная пытка,

Любовная память.

Кровавые распри

И страстные слёзы.

Кровь, пламя и розы,

Кровь, пламя и розы.

А что вы скажете на этот жемчуг?

Скажу вам по секрету: он жиду

Достался из высоких рук, — сказал бы,

Из чьих, да вы, красавицы, болтать

Привыкли языком — как бы болтаться,

Высунувши язык, не привелось

За это бедному жиду…

Прекрасен,

Но, говорят, к слезам.

Ой-ой-ой-ой!..

Старушьи россказни, чтобы красоткам

Красотками не быть! — А за один

За этот крест — взгляните на чеканку! —

Я — не был бы жидом — не пожелал

бы вечного блаженства…

Как-то странно

Мне четки из твоих…

Жидовских рук?

А разве перл уже не перл, раз в куче

Навозной — найден? Разве крест — не крест?

И золото — не золото? — И мало

У нас церквей, что ль, чтобы освятить?

Не думайте, не думайте, красотка!

От долгих дум таких еще никто

Не хорошел — и все дурнеют. Жемчуг —

Красотке, счет — папаше. Так?

К слезам,

Ну пусть к слезам!

Вот это, внучка, дело

Сказали. Раз у девушки жених

Имеется — наверное, уж сотню —

— За слезку — поцелуев даст.

Меня

Жених мой не целует.

Это значит,

Что счастлив будет ваш супруг.

Еврей,

Ты стар, ты можешь мне ответить?..

Можно, —

На все вопросы есть ответы…

Книга

Такая есть у нас — Талмуд…

Еврей,

Плоть — может камнем стать, а камень — плотью?

Ой, девушка, зачем такая мысль

В хорошенькой головке? — Слишком мудрой

Женщине быть нельзя, — разлюбит муж.

Женщине надо шить, и малых деток

Растить, и мужа услаждать…

Еврей!

Ты стар и мудр, вы все мудры и стары,

Как мир, скажи мне, старый.

Ой, что за речи!

Может,

Да или нет, седая борода,

Стать камень каменный — горячей плотью?

— Да! —

Ой-ой-ой-ой-ой! Ваше преосвященство!

Не загубите бедного жида!

Клянусь вам честью, провались на месте

Я в чан крестильный, если я хоть миг

Здесь занимался куплей и продажей!

А этот жемчуг?

Так, ничтожный дар,

От нищеты — богатству, пса — владыке…

— Взглянул на розу — червь.

А этот лист?

Ваше преосвященство!

Ладно, с Богом,

Ступай!

А счетик?

Как огонь свечи

Его пожрал, смотри, старик, чтоб так же

Не поглотил тебя огонь костра

Святейшей инквизиции.

Ой, горе!

Ой, горе мне!

Невеста, я пришел.

Ангел!

АВРОРА!

Каменный мой ангел!

Так, значит, ты не камень! Значит, ты

Не слеп, не глух, и говорить умеешь,

И ходишь по земле… Постой, одна

Сандалия как будто развязалась,

Дай, завяжу…

О, как ты запылен!

Ты, человек, устал?

Нет-нет, пустяк.

Вот пить — хочу.

Ах, ангел, на беду

Нет у меня святой воды!

Прискорбно.

Ну что ж, давай вина.

— Святой воды!

— Побольше и покрепче! На дорогу!

Нам нужно силы подкрепить…

Сейчас!

Единым духом!

Чудная девчонка!

Прекрасная девчонка! — И какой

Огонь в глазах! — А волосы! — А зубки!

Залетел в святую спаленку

Ангелок к девчонке маленькой.

— Традеди-деди-дерб…

Прековарный ангелочек!

Ангелок тот был — стрелочек…

Традеди-деди-дерб…

Целит в бледных и в румяных,

Целит в знатных и в служанок…

Традеди-деди-дерб

. . . . . .

Стрелы свищут, стрелы жалят,

Непокорных навзничь валят,

Традеди-деди-дерб…

Да, ни одна со мной не поскучала…

— Каков улов? — Недурно для начала!

Его потом перепродам жиду.

— Тому же самому.

Голос авроры

Сейчас иду!

Скорей в карман, пока никто не смотрит!

Я думаю, с того жидюги по три

Рейхсталера заломим за зерно!

Мой милый ангел, вот тебе вино.

Пей на здоровье.

Цвета ваших губок.

Прекрасное вино и знатный кубок!

— Дай поцелую рученьку твою!

Мне кажется, что я уже в раю!

— Мое колечко!

Губки дорогие!

А где же надпись «Иисус-Мария»?

Сцелована ста тысячами уст!

А как же твой колодец, ангел?

Пуст.

Ночь глубока, не бойся, не заметят!

Тебя святой молитвой должно встретить,

А я смеюсь…

Цветок рожден, чтоб цвесть!

За что, за что, скажи, такая честь

Мне, бедной девушке?..

За ваши совершенства.

Ох, все плывет!

Вам дурно?

От блаженства!

Давайте выпьем! Будет путь — тяжел.

(Дурак! Совсем забыл, зачем пришел!)

Послушайте, Аврора! Ночь тиха.

Вложите ручку в руку жениха.

Из мира первородного греха

Я уведу вас — ввысь.

Я нынче свыше получил приказ

Похитить лучший у князей алмаз:

Вас увести в полночный черный час

В святой господень — дом.

Дабы избавить вас от лживых дел

Змеи-Венеры и от жадных стрел

Лжеца-Амура, — дабы вечно бел

Остался лобик сей.

Амур с Венерой, отступите прочь!

Ко мне, невеста во Христе и дочь!

О, ангельская, свадебная ночь

Вон там, на той звезде!

В смиренной келье доцветет спокойно

Ваш нежный век…

Нет-нет, я недостойна!

Я грешница! Я больше голубей

Своих любила, чем чужих людей!

Над женихами я смеялась, жалость

Гнала цимбалом!..

Ну а целовалась

С красавчиками под большой луной?

Нет, никогда, ты был всегда со мной.

И главный грех мой, нежный ангел милый, —

Что больше Бога я тебя любила!

Куда сильней, чем праведников всех!

Скажи мне, ангел, это страшный грех?

Нет, это преступленье.

— На смех курам! —

— А как, скажи мне, с этим белокурым

Охотничком шальным у вас дела?

Он мне не мил, а я ему мила.

Он очень глуп. Он вечно пьян.

Наверное. Без просыпу.

Порочен.

Хвастлив.

Да, да.

И очень скучен.

Очень.

Не ходит в церковь.

Так.

Плохой стрелок…

Ложь, негодяйка!

Правда, ангелок!

Ты не судья. — Что это ты?

Одышка.

Да что тут долго говорить: мальчишка,

Молокосос, над верхнею губой

Ни волоса еще…

Само собой.

— А все ж красавчик из себя, сознайся?

Розовый с белым, как на Пасху — яйца.

Так,

. . . . . . . . . . . . . . .

А мать его?

Ворожея,

Воровка, сводня, — старая змея,

Клянущая свой смрадный век старуший…

Ты мастерски описываешь души

И лица, но не слишком ли строга?

Я просто знаю друга и врага.

Кто в чертову школу,

Кто в черную келью…

Какой ты веселый!

Бог любит веселье!

Я думала — ангелы

Только грустят.

Пустое, пустое!

Обман — для ребят,

Для баб, для монашек…

— А впрочем, ведь мать

Вероника нас ждет, —

Идем, мой барашек!

Прощайся с кроваткою детской своей —

В нее уж не ляжешь…

Мне грустно…

Скорей!

Прощайся, прощайся!

Ах, по сердцу — нож,

Назад не вернешься! — Назад не вернешься!

— Готов ли твой дух к испытаниям?

Готов.

— А кто же накормит моих голубков?

Мне смутно, мне грустно…

Ты в стаде — овца

Любимая будешь.

А кто же отца

Слепого на завтрашний праздник сведет?

Не нищий отец твой, — служанку наймет!

— Что в этой шкатулке?

Так, — детский обман:

Цепочки, колечки…

Давай-ка в карман!

— Вступительный дар твой в Обитель Любви.

А где же огромные крылья твои?

Гм… Крылья? — Под рясой…

Никак не пойму, —

Какой-то другой ты…

А помнишь Фому?

Я знаю, сей день — величайший из дней,

Но все ж на колодце ты был…

Ну?

— Родней.

. . . . . . . . . . . . . . .

Ну ладно, идем,

Разберемся дорогой…

Держи меня за плечи:

(Пьян я, как черт!)

Три века стоял я, —

На ножках не тверд.

Да будет неизменный Май

Наградой за твое доверье…

Входи, невеста…

Это — рай?

Нет, деточка, — его преддверье!

Как эти своды глубоки!

Как гулок — голос! — Сделай милость,

Скажи, здесь будут голубки,

Чтоб я любить не разучилась?

Не разучилась!! — Головой

Ручаюсь, что во всей вселенной

Нет лучше — школы.

Голос твой

Сейчас как ветер переменный…

Глаза твои — как будто вниз

Лечу с какой-то страшной башни…

— Ох, я боюсь тебя!

Проснись!

Гляди: вокруг порфир, и яшма,

И пурпур…

Про какой-то грот

Я в детстве помню разговоры…

Благословляю твой приход

В дом праведной любви, Аврора!

Мать Вероника! Преклони

Колена!

Как морская пена —

О скалы, разобьются дни —

О Вечность. — Распрями колена!

Встань! — В легком гуле голубиных стай

Там дни обманны, как валы морские.

— Пусть увядают дерева мирские! —

Не увядает монастырский Май!

— Отныне вся она — твоя,

Жених: и сном и вздохом каждым.

— Встань! Причастись из древних рук моих

Великой тайны Голода и Жажды.

— Пригубь.

Дрожит и кружится

Земля под пятами.

Любовная пытка,

Любовная память.

Кровавые распри

И страстные слёзы…

— Кровь, пламя и розы,

Кровь, пламя и розы…

К нему ты отныне

Гвоздем пригвожденная!

— Матерь! — Богиня!

Пеннорожденная!

Ангел! — Что это за звуки?

Это — ангельские лютни.

Ангел, это не по струнам

Ударяют, а по жилам!

— Что это за запах?

Ладан.

Не обманешь, — это розы!

Тысяча кустов цветущих!

Целые сады Востока!

Ангел! Что-то здесь неладно!

Кто-то здесь обманут! — Ангел! —

Грудь горит, как будто душу

Красным выжгли мне железом!

— Пить!!!

Дитя, на эту жажду —

Нет воды.

Вина!

На эту

Жажду — нет вина.

Кромешный

Ад в груди моей!

— Дай губы!!!

О-ста-но-вись!

Этот вор — солгал!

Я как вихрь — мчал!

Я крыло — сломал!

Кто ты? Что тебе надо?

Прочь,

Райский идол! — Взгляни на чашу!

Почернело кольцо, как ночь!

Эта юность — моя!

Наша!

В сердце белый туман большой…

Я не знаю, чего он хочет?

Я пришел за твоей душой!

Этот идол тебя морочит.

— Чья ты, нежная кровь?

Твоя.

Слышишь? — Живо назад, маршем.

У садовника — сыновья

Были в Кёльне… Не вы ли — старший?

Нет? Ошиблась?

Аврора, спишь!..

Спишь, проснись!

Какова фигура!

Эта святость — Венера, ты ж

На груди самого Амура!

Тебя зовут Амур?

Зовут Амур.

Как будто рокот голубиный…

Амур — Аврора… Гулли-гурри-гур…

Ах, помню, помню… Под рябиной,

Под красной — в мужа и жену

Мы все играли… Я вздыхала.

Вы уезжали на войну,

А я платочком вам махала…

Нет? — Значит, я ошиблась вновь!

Что ты нашла в таком уродце?

Так, — про какую-то любовь

Сон — у какого-то колодца…

Аврора! — Этот дом — обман.

Ты в логове Венеры темной.

Я каменный твой ангел!

Пьян!

Мой ангел каменный! — Не помню.

Бесстыдник ты!

Так врать в лицо!

— Марш, проворонишь литургию!

— Возьми назад свое кольцо

И помни: Иисус-Мария.

Амур! — Амур! — Амур — Амур!

Возьмите и идите с миром.

На ложе из звериных шкур,

Пресыщенные брачным пиром,

Возляжем…

Целовать меня

Ты будешь в губы — в кудри — в очи!

Я буду ждать тебя три дня,

Я буду ждать тебя три ночи…

А жемчуг продадим жиду!

— Мать, распахни мои чертоги

Моей невесте!

Помни, жду

На камне, у большой дороги.

Охотник, спите?

Герцогиня!

Вы здесь! — Одна! — В ночи! — Без свиты.

А ты знаешь, что гордыне —

Одна услада: быть разбитой!

Что крепости мечта — быть взятой,

Что избранной мечта — быть сотой

По счету. — От весны двадцатой

Не охраняет сан высокий.

Как герцог?

До седьмого поту

Зевает, — но верны друг другу.

Вся разница: супруг — в охоту

Влюблен, в охотника — супруга!

Амур! Я вас люблю! — Несносна

Сама себе без вас. — В отлучке

Супруг!

— А я у старой крестной

Ночую нынче…

Дайте ручку!

— Спи, сыночек,

Спи, сынок.

Спи, стрелочек,

Ангелочек,

Как челнок —

Твоя лежанка…

Кто это поет?

Служанка

Смазливенькая?

Д-да… мила…

Мила… Верней сказать: была

Мила… Любовь не в меру — рубит

Как топором. — Не в меру любит.

Кого баюкает?

Сынка.

Чьего?

Немало у щенка

Отцов, но и щенят изрядно —

У каждого отца…

— Наглядно.

…Спи, сыночек,

Спи, сынок!

Твой отец —

Лихой стрелок.

Мало в темных рощах — дичи,

Целый мир ему — добыча,

Насмерть ранит — сердца!

Будь добрее — отца!

Спи, сынок!

Сыночек, слушай!

Убивать живую душу

Нет греха — тяжелей!

Юных женщин — жалей!

Не бери ты лук и стрелы,

Вырастай ты — ангел белый,

И в блаженном раю

Вспомни матерь твою!..

Ребята, тряпки, люльки, соски…

— Прекрасным радостям отцовским

Предоставляю вас.

Куда?

Прощай, Амур. Я не горда.

Но все ж, блюдя обычай предков…

Богиня!

…не приму объедков.

— Прощайте.

Я до гроба — ваш!

Прошла сиятельная блажь.

Прощайте.

Герцогиня, поздно

Шутить!..

Пусти!

Не жить нам розно!

Смотрите — я плохой шутник!

Послушайте, на краткий миг

Сокройте звездный лик…

Апостол!

…за дверью сей!

Считаю до ста.

Ав-ро-ра!

Господин!..

Опять

Не спишь, голубка.

Милый, — мать

Такой бессонницей — за ночи

Другие платит. — Спит сыночек.

Иди и ляг.

…Как два крыла

Сложил ручонки. — Я спала —

Часочек.

Святость, бледность, милость, —

Как призрак! — Что ж тебе приснилось?

Поломанное — как всегда —

Крыло — и темная вода.

Аврора, нынче ж ночью

. . . . . . . . . . . . . . .

Безделицу прошу на память.

Так — ленточку — кольцо на палец.

— Готовь мне жирного тельца!

Но ты ведь знаешь, что кольца

Никак не снять мне!

Мигом сдернем!

Давай-ка руку!

Палец с корнем

Скорее вырвешь!

Ну-ка! Ух!

— Тень! — Привиденье! — Черный дух!

— Злодейка! — Ведьма!

Милый! Милый!

Ты пахнешь кровью!

Ты могилой

Пропахла!

Ради всех святых

Разбудишь сына!

Твой жених —

Сам Князь Полночный!

Милый, сжалься!

Уж знаем мы — с какого пальца

Такие кольца! — Кто — во мгле

Твой ангел об одном крыле!

— Вон!!!

Сына пощади!

Ублюдка?

В мешок — и в воду!

Бог рассудка

Тебя лишил!

Черт в люльке!

Ложь!

На ангела похож!

Похож —

На ангела?! — Вон! — Или с мосту —

Обоих!

Досчитала до ста.

Прощайте!

От влюбленных дур

Лоб заболел!

Амур!

— Амур!..

Ох-ох-ох! — Грехи наши тяжкие!

У соседней вдовы три чашки я

Кофейку дарового выпила, —

А уж сахару сколько всыпала!

Нет у матери сына-пахаря,

Все до нитки проели-пропили!

Не жалейте же чужого сахара!

Не жалейте же чужогокофия!

Зуб последний — и тот качается…

Плохо славная жизнь кончается!

Ох-ох-ох! Плохой доход —

Лысый лоб, да впалый рот,

Да в корявых пальцах — спицы!

Спицы, спицы, плясовицы,

Спицы, быстрые девицы!

Я б сама пустилась в пляс,

Каб по швам не разошлась!

Щеки дряблы, ноги слабы,

И всего одна услада:

Что колодец пересох,

Ангел каменный издох!

Молодцы — в собор — на бочке,

Под кусты — хвост в зубы — дочки,

Поп — и тот дружит с жидом,

Где ни плюнь — веселый дом!

Каб не старость, ворона черная,

Все бы губы о губы стерла я

У кисейного, у окошечка…

Ты не дашь ли мне, бабка, ковшичка?

Чтой-то больно заплаканы,

Девка, очи хорошие?

Как же, бабка, не плакать мне?

Я с ребеночком брошена!

— Значит, нет у тебя ковша?

И слепа ж ты, моя душа!

Аль не видишь — становься с краю —

Что в колодце вода — сухая?

Дай-ка, девица, из мешка,

Чем рассеяться. Ешь, не охай!

— Значит, девица, без дружка —

И с ребеночком. — Дело плохо! —

Было б лучше — пригнись ушком! —

Без ребеночка — и с дружком…

Я! Чтоб сына!

Да я без зла,

Так, сболтнула, ошиблась, старая.

— Расскажи-ка теперь, сударыня,

С кем ребеночка прижила?

Был он знатный, аль так, простой?

Сын купецкий, аль так, бездомный?

В сердце точно туман густой,

Даже лика его не помню…

Может, старый какой урод?

Аль монах какой? — Бабье дело! —

Помню только, что алый рот

Да за поясом…

Ну-ка?

— Стрелы.

Так охотничек? — Так. — Ахб.

Тыщу первый внучёк — здорово!

Нет, такого уж жениха

Нам с тобой не сыскать второго!

Сам Амур это был. — Твой бал

Пышно начат. — Сам Бог влюбился! —

— А за что он тебя прогнал?

А за то, что мне Ангел снился.

Ангел? Бог? — Дитя, Бог с ними,

С крыльями, да с счастьем тяжким.

Ты богов оставь — богиням,

Ангелов оставь — монашкам.

Брось крылатые игрушки!

Веселей — клянусь Венерой! —

Просто-напросто — подушкой

Стать любому кавалеру!

Слушай, девка! Здесь недаром

Мы сошлись, — на радость людям!

Хочешь сделку? Хочешь — будем

Я купцом, а ты — товаром?

Чудо-лавка! Как святыню

Разряжу тебя в уборы.

А над входом — по-латыни:

«Дом Венеры и Авроры».

Нынче день у нас — суббота,

Скоро день Венерин — вторник.

Посмотри-ка: без заботы —

И ребеночка прокормишь.

По рукам? — Молчишь? — Ну, молча

Хоть кивни, коль стыдно — губкам.

Я тебе свой опыт волчий

Одолжу, а ты мне — зубки.

Прибыль — пополам. С ответом

Поспеши, а там за дело —

Дружно!

Ангел мой пресветлый!

Что?

Колечко побелело!

Будут гости даровые:

Княжьи первенцы, подростки,

Церковь…

Иисус-Мария!

Что еще?

Блестит, как слезка!

Звон колокола.

Благовест!

Сынок твой князем

Будет в красном весь, в атласном.

Ангельская весть!

Грязь грязью!

Подыхай с щенком!

— Согласна. —

— Нет! —

Как смеешь в мой светлый день,

Тварь, торги заключать?

— В ту гору

Заключаю тебя навеки!

Богородица — Свет!

Аврора!

— Милое мое дитя!

Ради майския субботы

Я у мальчика Христа

Выпросила дар великий:

Чашу полную сию,

Душу вольную твою.

Кто земное божество

Возлюбил, кому небесный

Ангел снился — тот любить

Земнородного не может.

Роза, здесь тебе не цвесть!

Слушай Ангельскую Весть!

В этой чаше — свет и темь,

В ней и Память, и Забвенье.

Память о большой любви

И забвение — о малой.

Пей, омой свои уста

В чаше Памяти — Забвенья.

— Весь колодец осушу —

Не забыть!

А колечко если сброшу —

Всплывет!

Оттого что я тебя

Одного —

До скончания вселенной —

Люблю!

Но где ж ты, пресветлый?

Иль взор мой не зряч?

Ослепла! Ослепла!

Девица, не плачь.

Тебя не оставим

Меж темных и злых, —

На облачной славе —

Теперь твой жених.

О, бедные люди!

— Нет, рук не ломай! —

Он помнит, он любит,

Он ждет тебя в рай.

А как же с сыночком?

Их много — в Саду!

К другим ангелочкам

Его отведу.

— Позвольте мне взойти!

— Вы заняты? Вы спите?

Вы, может, не одни? — Молчит, как гроб!

Да здравствует пример воров и кошек!

Светло, как в погребе! — Ночник, свети,

Как факел на ветру!

Жавотта, ты?

Браслеты я купил!

Должно быть, бредит.

Но если граф к тебе еще придет…

А впрочем — черт с тобой!

И Бог — со мной!

Что мы читаем? — Данте. — Ариост.

«Значенье звезд». — «Семь спутников скелета».

Был или нет — у Асмодея — хвост…

Тогда Розине подарю браслеты!

Перо очинено… Весы… Печать…

А писем, писем! Полная корзина!

А, женский башмачок! Хотел бы знать,

Как в башмачке одном дошла…

Розина!

Два женских имени за пять

Секунд — и всё чего-то шарит!

Не весело, должно быть, спать

С одною картой полушарий!

Души и ветрености смесь!

Над скольких Ев невинных — змеем,

Над скольких Ариадн — стою — Тезеем?!

— Ох, масло капнуло! Ох, я пропал!

Кто здесь?

Ле-Дюк! На помощь! Сбирры! Смерть! Розина!

И Бог сказал: Да будет свет!

Ни сбирров, ни Розины нет, —

А просто нашалил светильник.

И перед вами — ваш сосед:

Гусар и бравый собутыльник.

Я, кажется, заснул и вижу сон?

Как вы сюда попали?

Прямо в двери.

Но если здесь у вас заведено

Не в дверь ходить — могу уйти в окно.

Ле-Дюк!

Не встанет вам помочь

Ваш Лепорелло. — А причина

Сему: не спит в такую ночь

Слуга такого господина.

Вы вор?

Немножко.

Странно, цепь цела

И перстень цел… Нет, вы не вор, — вы хуже:

Вы чей-то муж! — Нет, хороши для мужа!

Скажите же мне, сударь, что вам нужно?

Какая дурь сюда вас привела?

Я странным недугом недужен:

Моя болезнь — бессонные дела.

Ну, побеседовали, — баста!

Идите просыпайте хмель!

Скорей в могилу, чем в постель!

И на затылок наложите пластырь.

Ах, не залечит

Ласковый пластырь

Этого сердца,

Сей головы!

Ах, я бессонней самой совы!

Такой же, как вы,

Бессонных дел мастер!

Так вы не муж?

Не муж.

Не вор?

Не вор.

И вы не кредитор?

Едва ли!

Не муж, не вор, не кредитор, —

Зачем же вы сюда попали?

По звону шпор и по шнуровке

Гусар, очарованье дам.

Умалишенный — по речам,

И… ангелочек — по головке!

И ложь, и правда…

Как певуч

Ваш голос молодой… Но все же —

Зачем вы здесь?

Зачем на ложе

Нисходит этот лунный луч?

Кто вы?

Я — лунный луч. Вольна

Мне всякая дорога.

Кто вы?!

Как спутница Земли — Луна,

Я — вечный спутник Казановы.

А для людей — гусар Анри,

Грош, по рукам еще не стертый…

Но все ж, дитя, какого черта

Сюда явились?

— На пари!

Пари?!

Казанова, взгляните в окно!

Как в мире безумно от лунного света!

Все минет, все канет… Не все ли равно:

Пари — или нежность. Анри — Генриэтта.

Анри? — Генриэтта?

Оставьте! Не тронь!

Пари — или нежность?

Какое бесстыдство!

Ни то, ни другое. В страшнейший огонь

Гусаров и женщин ведет — любопытство.

Прикрою дверь, а то сквозит.

Простите, сударь, за визит

В столь неурочный час полночный.

Всяк господин в своем дому.

Мне это свято, но всему

Виной — мальчишка сей порочный.

Чуть ночь настанет, быстр и бодр

Сей лодырь покидает одр

Свой, моему одру соседний.

Ищу, свищу — ответа нет,

А поутру — один ответ:

— Где был, племянник? — У обедни!

Что, сударь, скажете на это?

Всё в мире — только имена!

Кто скажет: месяц, кто: луна…

Анри — сегодня, завтра — Генриэтта…

Что значит?..

То, что без ума

Я, сударь, от сего гусара,

Что сон бессоннице не пара,

Ну, словом, чтоб не тратить слов,

Я — Казанова, и готов

Платить казною или кровью.

Я — воин, и чужой любовью

Не промышляю. Чтят любовь

И юность — старые венгерцы.

А проливать чужую кровь

Сегодня мне мешает — сердце.

— Свободна!

Кажется, погасла

Луна, нырнула в глубину…

Забудьте бедную луну

И помните о капле масла!

Я вас люблю!

У вас прелестный голос!

А вы меня не любите!

Не всё

Так просто под луною, Казанова!

Семь ступеней у лестницы любовной…

Я на восьмой тогда!

И сотни тысяч,

И сотни тысяч верст меж «да» и «нет».

Еще ни разу не поцеловали!

Не все дороги в Рим ведут.

Нет, Рим

Нам может быть опасен. Едем в Парму!

Я вас люблю!

Прелестные слова!

А вы меня не любите!

…И губы…

Я никогда так страстно не любил,

Так никогда любить уже не буду…

Так — никогда, тысячу раз — иначе:

Страстнее — да, сильнее — да, страннее — нет.

Что смотрите?

Прелестные глаза!

Да, их должно быть целовать прелестно…

Нет, нет, — как лунный луч: когда заснут.

Не забывайте: мы — авантюристы:

Сначала деньги, а потом — любовь.

Какие деньги?

За любовь. Но долгом

Своим считаю вас предупредить:

Никак не ниже десяти цехинов.

Тысячу!

Мало!

С этим перстнем!

Мало!

Тысячу — цепь — и перстень…

Мало!

Чертов

Вчерашний проигрыш! — И пряжки!

Мало!

И этот ларчик!

Мало! Мало! Мало!

Что же вы потребуете?

— Душу

Сию — на все века, и эту

Турецкую пистоль — на смертный выстрел.

Турецкая?

Да, да…

Даешь?

Даю.

И не отнимешь?

Нет…

Ну-ну, мессэре!

Чтоб у меня не плакаться потом,

Что плата высока не по товару!

Нагнитесь.

Этот первый поцелуй

В безумный лоб, чтоб мудрым был и добрым.

Давайте — шаг за шагом — постепенно:

Как Бог велел: сначала в лоб, потом в глаза…

Когда же в губы?!

Слушайте, дружочек!

Бог дивный мир свой сотворил в неделю.

Женщина — сто миров. Единым духом —

Как женщиной мне стать в единый день?

Вчера гусар — при шпорах и при шпаге,

Сегодня — кружевной атласный ангел,

А завтра — может быть — как знать? Кто знает?!

Ты поклялась свести меня с ума!

Кто там?!

Из модной лавки Санта-Кроче.

Поцеловали в лоб — целуем в очи!

Входит Хозяйка, за ней две мастерицы.

Я первая! Нельзя же разом!

Привет, синьоры!

В добрый час!

Уже синьора заждалась.

А я — нести надорвалась!

Три ражих девки над заказом

Три ночи не смыкали глаз.

Дорина обливалась потом,

С Джаниной сделалась икота

Но разыграли, как по нотам

Сонату, — бисер — не работа!

Где же синьора наша?

— Вот.

Где?

Вот.

Веселый у господ

Был, верно, ужин?

Говорят вам,

Что — вот!

Клянусь священной клятвой,

Что не синьору видит взгляд мой…

А — ну совсем наоборот.

А чтобы спор покончить скоро, —

Синьора, утомивши взоры

Непостоянством женских мод,

Кинула чепчик в огород

И порешила быть — синьором!

Да, да, — как раз наоборот!

Ну, дети, это авантюра!

Но как же, сударь? Белокура…

Синьора. Та была черна

И — ох! — куда полней фигурой…

И ликом — что твоя луна!

Не спутала же я… Едва ли.

Кругом запуталась, швея!

Ну как же, сударь? Полным ртом

Ее вы в лавке целовали,

Еще Розиной называли:

«Розина, родинка моя!..»

Заказанный для темных глаз

Атлас — теперь послужит светлым.

Жизнь поклялась: всё будет пеплом…

Дружочек, не сержусь на вас.

И ни слова укора!

И ни капельки злобы!

Какие уборы, синьора!

Четыре робы, синьора!

Не плачет!

Не бесится!

Генриэтта! — Анри!

Одно — цвета месяца,

Другое — цвета зари!

Косынки! Мантилии!

Ваш подарок — блестящ.

Одно позабыли вы:

Цвета Времени — Плащ.

Так, большими ударами

Жизнь готовит нам грудь…

Довольно думать, сударыня,

Будемте мерить, сударыня…

Плащ тот пышен и пылен,

Плащ тот беден и славен…

Здесь возьмем, там убавим,

Тут ушьем, там зашпилим…

Тысячу громов! — Это нрав! — Я прав! —

Не торговка, а чертовка! — Но Анри! — Как сталь!

И бровью не повела! — Ну, дела! — Хвала

Господу в небесах — за любовь! — Кто там!?

Вчерашний капитан.

Ах, это вы? Взойдите.

Хотелось мне по поводу событий

Вчерашних — по душам — как друг — потолковать.

Вы разрешаете, мессэре?

Весь вниманье.

Сие созданье любит вас.

Созданье

Сие — невеста мне!

Должно быть, мать

Что ль у нее до времени скончалась,

Иль просто колыбель ее качалась

Под бурным небом, — словом, быль темна.

Послушна как дитя, добра, умна,

Старик Гораций ей слагал бы оды! —

Но вдруг мужскую надевает моду,

По окнам бродит, как сама Луна,

Трезва за рюмкой, без вина — пьяна…

Нельзя ли поучтивей, старина?

То в честь Платона составляет вирши,

То — молнией в седло. — Куда? — Приказ!

Жду час, жду два. — Влетает.

Ну?

Дралась

С польским временщиком — за командиршу!

Как в руки вам достался этот клад?

Я жил тогда, недели три назад,

В Чивите-Веккии, в гостинице…

Да шут с ней,

С гостиницей!

И вот, с косичкой куцей —

Гусар по лестнице, за ним —

— еще гусар.

Вы хороши, я — нет. Вам двадцать лет, я стар, —

Но молод или нет, — всяк вправе быть убитым!

Сражен! — Заворожен! — Железняком к магниту

Тянусь. Тот впереди, а наш Анри за ним.

Сигарный дым прошел, — но в сердце что за дым

Пошел, когда она, ресниц скосивши стрелы,

Меня, как невзначай, своим плащом задела…

А дальше?

Дальше — вот: из двух окон моих

Всё видно в их окне. Не муж и не жених

Он ей, но и не брат, — да вовсе ей не нужен!

За ужином сидят, — похороны, не ужин!

Молчат и не едят, — не разжимают губ.

Другой уходит спать.

…Я, может, груб и глуп, —

Зову слугу: гляди! — Тот смотрит, рот разинув.

— Зови ее ко мне!

Черт!

За десять цехинов!

Пришла?

Пришла. — Выходим в парк.

Отсчитываю ей монеты.

Смеется: — Думаете, нету

Цехинов у меня? — и шварк

Мне под ноги кошель!

Богиня!

Так и не ведаю поныне,

Мессэре, что ее за змей

Ужалил. — Окончанье просто:

Тот спал, а парочку друзей

В Чезену повезла повозка.

С тех пор не расстаемся.

Так.

А кто она? Откуда?

Мрак.

Туман. Обман. — Роман, быть может.

Быть может, злостный опекун,

Иль зверский муж, — ей мало лун,

Но этот век безумно прожит!

Позвольте мне вас потревожить…

Казанова и Капитан встают, столбенеют.

Синьоры…

Молния и мрак!

Санкта Мадонна! — Конь и шпоры!

Ах я подлец! Ах я дурак!

Ну, как вам нравится синьора?

Конфетка!

Ангел!

Божья мать!

Как быть? — Куда глаза девать?

Не правда ли, для первой пробы —

Недурно?

Сонм небесных сил!

Клянусь, никто домашней робы

С таким величьем не носил!

Отныне ни вина, ни карт.

Какие звонкие цехины!

Сейчас июнь.

Пусть подарит вам март

Такую дочку.

Вам — такого сына.

Им вслед, любезные друзья,

Со вздохом подымусь и я.

Так скоро?

Отчего так спешно?

Что делать, — срочные дела!

Мне ваша молодость мила.

Я ваш поклонник — неутешный.

Сегодня колечко, а завтра — запястье.

Сегодня безумье, а завтра — бесстрастье.

Смотрите — за новым

К другим Казановам

В окошко не лазьте!

Я больше не вор и не кошка, —

Я ваша раба.

Судьба ты моя! Роковое и грустное счастье!

Генриэтта?

Казанова?

Взгляд опущен…

Ты не счастлива?

Я счастлива — но тихо.

Мне когда-то на кофейной гуще

В нашем замке нагадала лесничиха…

В вашем замке?

Я ошиблась… Я случайно…

Ты не слушай…

Генриэтта, где твой замок?

Кто ты?

Тайна.

Ты не скажешь?

Тайна,

Казанова! — А кофейное гаданье —

Только сонное ворчанье глупых мамок.

Ты не веришь, верно, думаешь — я грубый,

Буду нежным, буду страшно осторожным.

Волком был, а буду шелком. — Можно

В этот локон мне поцеловать вас?

В губы!

Престранный праздник… Кавалеров — тьма,

А дам у нас…

Не может быть на небе

Двух лун…

Но звезды есть, кроме луны.

Прелестна — и до странности похожа

На лунный свет…

И на какой-то сон…

Никто друг другу не представлен.

Ясно,

Хозяин наш чудак — к тому горбун —

К тому влюблен — и вовсе не намерен,

Инкогнито ее раскрыв, стада

Вздыхателей к дверям ее пригнать…

А тот

С ней рядом, сух и жгуч, как адский уголь, —

Кто он?

Что за вопрос! Конечно, друг,

Не муж, конечно…

Я как будто где-то

Его встречал… Ну да — конечно, тот,

Что банк сорвал… Фарусси, иль Ферусси…

Небесная, как нравится вам ваш

Ученый собеседник?

Собеседник?

Нескромным словом этим как дерзну

Сей столп премудрости назвать, пред коим

Колена клонятся мои…

Когда б

Сам Цицерон через летейски воды

Обратный путь свершив, древесный свод

Сей огласил прекрасными речами, —

Клянусь, не отразил бы этот свод

Краснее речи…

Вы меня смутили.

Учтивейшая всех подлунных жен,

Послушайте Педанта-Кавалера:

Во образе прелестном сем смущен

Не только Цицерон — сама Венера!

А что вы скажете на этот сад, —

Убежище хотя и не Амура,

(Тому виною горб!), — но девяти

Сестер бессмертных, коим вы десятой

Сестрой являетесь…

Сей сад затмил

Навек в моих глазах сады Версаля.

Вы знаете Версаль?

Да, да, слегка,

Проездом…

Вспоминаю, что синьора

При нашей встрече в Опере — число

В сем сердце запечатлено — пристрастье

К медалям обнаружила…

Страстна

Я ко всему, что вечно.

Буду льстить

Себя надеждой, что мои Челлини

Заслужат то, чего — виновен горб! —

Я заслужить — себе надеждой нежной

Не льщу: улыбки.

Разрешите мне

И кабалеро пригласить…

Пристрастен

Он также к ним?

Пристрастен он— ко мне,

А я — к нему. Идемте, кабалеро!

Хозяин по уши влюблен!

Нетрудно

И выше головы! Клянусь плащом

И шпагою гидальго: кроме шпаги

Всё — за единый взгляд!

Напрасен труд!

О чем так горячо?

Чей труд?

Извечный

Прекрасный труд испанца: покоренье

Того, что непокорно. Нынче — той.

Ах, вы о нашей дивной чужестранке!

Но почему так безнадежно?

Дон

Антонио, когда в теченье часа

Красавица ни разу не вздохнет

Всей грудью — значит, счастлива, и значит

Не нужно ей ни вас — ни вас — ни вас —

Ни вашего слуги, ни всей вселенной, —

Ни самого инфанта…

Тише, тише!

Горбатые хитры и слышат всё.

А кто она?

Отнюдь не итальянка.

Сей стройный рост и заводь чудных этих глаз,

Зовя — отказывающих…

Да что нам

До родины ее, когда одна

У всех красоток родина: та пена,

Из коей нам Венера поднялась!

— А кто ее Парис?

class="stanza">

Какой-то плут.

Аббатишко разжалованный, мастер

Ловить Фортуну за конец плаща!

Ну и глазищи у него!

Главное меню

Вход в систему

Навигация

Поиск книг

Последние комментарии

Марина Ивановна Цветаева Собрание сочинений в семи томах Том 3. Книга 2. Драматические произведения

Червонный валет

Пьеса в двух действиях, в стихах

Действие первое

Явление первое

Явление второе

Явление третье

Явление четвертое

Явление пятое

Действие второе

Явление первое

Явление второе

Явление третье

Явление четвертое

Явление пятое

Метель

Драматические сцены в стихах

1

2

Фортуна

Пьеса в пяти картинах, в стихах

Картина первая Рог изобилия

Картина вторая Боевое крещение

Картина третья Поздний гость

Картина четвертая Перо и роза

Картина пятая Последний поцелуй

Каменный ангел

Пьеса в шести картинах, в стихах

Картина первая Колодец Св. Ангела

Картина вторая

Картина третья Обольщение

Картина четвертая Замок Венеры

Картина пятая Кольцо

Картина шестая Ангельский благовест

Приключение В пяти картинах

Картина первая Капля масла

Картина вторая Десять цехинов

Картина третья Виолончель

Картина четвертая Гостиница «Весы»

Картина пятая Тринадцать лет спустя

Феникс

Пьеса в трех картинах, в стихах

Картина первая Дворня

Картина вторая Знать

Картина третья Конец Казановы

Ариадна

Трагедия

Картина первая Чужестранец

Картина вторая Тезей у Миноса

Картина третья Лабиринт

Картина четвертая Наксос

Картина пятая Парус

Федра

Картина первая Привал

Картина вторая Дознание

Картина третья Признание

Картина четвертая Деревце

Приложение

Пьеса о Мэри (наброски)

Остов пьесы

Карт<ина> I Вечерняя молитва

Карт<ина> II Эолова арфа

Примечания

1

2

3

4

5

6

7

8

9

10

11