Битва при Грюнвальде [Геннадий Борисович Карамзин] (fb2) читать онлайн

Г. Б. Карамзин Битва при Грюнвальде

Введение

15 июля 1960 года исполнилось 550 лет со дня исторической Грюнвальдской битвы, в которой соединенные армии Польши и Литвы одержали решительную победу над немецкими рыцарями Тевтонского ордена. В этой битве союзные польско-русско-литовские войска разгромили 85-тысячную орденскую армию, уничтожили основные силы Тевтонского ордена и окончательно подорвали его военное могущество. Начался упадок грабительского Орденского государства, и вскоре оно прекратило существование.

Грюнвальдская битва была «битвой народов». В ней немецким захватчикам и их западноевропейским наемникам противостояли объединенные силы поляков, русских, литовцев, чехов, моравов, силезцев. Исключительную роль в победе сыграли русские воины, составлявшие почти половину союзного войска. Единство народов в борьбе с немецкими захватчиками обеспечило победу над сильным врагом.

Об историческом значении Грюнвальдской победы говорил Никита Сергеевич Хрущев в 1959 году в своей речи во время пребывания Советской партийно-правительственной делегации в польском городе Щецине. Н. С. Хрущев сказал: «Грюнвальд навсегда останется в памяти народов как пример не только мужественного сопротивления иноземным захватчикам, но и того, что путь к победе над захватчиком — в единстве народов, которым он угрожает».^[1]

Юбилей Грюнвальдской битвы был замечательным праздником польского народа. Этот праздник отмечался в Польской Народной республике как день боевой славы польского оружия, день единства славянских народов в борьбе с иноземными захватчиками.

Память о славной победе дорога и советскому народу, предки которого героически сражались в одних рядах с поляками на Грюнвальдском поле.

Велико значение Грюнвальдской битвы. Она является грозным предупреждением западногерманским империалистам, которые вновь зарятся на древние польские земли и пытаются идти по стопам тевтонских рыцарей и гитлеровских разбойников.

Нерушимое единство советского и польского народов, народов всех стран могучего социалистического лагеря — верная порука тому, что враг, который попытается напасть на социалистические страны, встретит сокрушительный отпор и будет окончательно разгромлен.

Мы расскажем о борьбе польского, русского и литовского народов против немецкой феодальной агрессии в XII–XV веках, о Великой войне Польши и Литвы с Тевтонским орденом в 1409–1411 годах и Грюнвальдской битве 15 июля 1410 года, в которой было наголову разбито войско немецких захватчиков.

Немецкий «натиск на Восток» в IX–XIII вв

Постоянные войны были одним из главных занятий феодалов. Они вытесняли друг друга из владений, грабили крестьян и горожан, захватывали земли соседей. Опустошительные войны средневековья несли разорение и смерть побежденным, новые богатства — победителям.

Немецкие феодалы совершали грабительские походы в Италию и в земли западных и южных славян.

Более десяти веков длилась борьба славянских и прибалтийских народов против «натиска на Восток». Яркими примерами мужества и героизма наполнена эта борьба с немецкими захватчиками.

Еще в VIII веке франкские и саксонские феодалы начали набеги на западнославянские племена бодричей и лютичей между реками Лабой (Эльбой) и Одрой (Одером). Захватчики убивали или порабощали местное население, разоряли города и села, угоняли скот, вытаптывали посевы. Враги, говорившие на непонятном языке, были жестоки и беспощадны.

Западные славяне упорно сопротивлялись завоевателям, отвечали массовыми восстаниями против захватчиков, но действовали разобщенно и после длительной борьбы терпели поражения. Немецкие феодалы захватывали земли полабских славян.

Особенно усилились набеги немецких феодалов на славянские земли после 962 г. когда германский король Оттон I был провозглашен императором «Священной Римской империи». Оттон I и его преемники считали себя наследниками древних римских цезарей и притязали на верховную власть над всей Европой. Походы немецких феодалов на Восток стали осуществляться под руководством германского императора. Но славянские народы не признавали верховной власти императора, и в 983 г. вспыхнуло мощное восстание лютичей и бодричей против угнетателей. После семнадцати лет героической борьбы славяне Полабья вновь завоевали свободу.

Продвигаясь на восток, немецкие захватчики встретили сопротивление молодого Польского государства. Первый польский князь Мешко I (960–992) объединил под своей властью земли от Одры до Вислы, подчинив мелких князей. Образовалось Польское государство.^[2]

Чтобы помешать нападениям немецких феодалов и сохранить целостность Польши, Мешко признал себя вассалом императора Священной Римской империи, а в 996 г. принял христианство от римской церкви.

Вассальная зависимость Мешко от Германии^[3] была чисто формальной и при его преемниках перестала существовать. Немецкие феодалы продолжали попытки захватить польские земли.

В ходе трех кровопролитных войн с германским императором Генрихом II польский князь Болеслав I Храбрый добился установления польско-германской границы к западу от нижнего течения Одры и ее притока Нейссе Лужицкой. В 1018 г. Будишинский мир между Польшей и Священной Римской империей утвердил эту границу,^[4] ставшую исторической для польского народа.

Однако Польское государство еще не было достаточно сильным, и в 1034 г. немцы захватили земли мильчан и лужичан к западу от Одры, вновь подступив к западным границам польских земель.

* * *

В первой половине XII века немецкая агрессия на славянские земли возобновилась с новой силой. Её возглавили саксонские феодалы и католическая церковь.

Церковь являлась идеологической основой феодального строя во всех странах Западной Европы. Церковь прикрывала захватнические цели немецких феодалов проповедями христианства среди язычников-славян, она организовывала и вдохновляла крестовые походы в славянские земли. Священники и монахи возглавляли походы для расширения земельных владений светских феодалов и церкви, для порабощения славянских народов.

Распространение христианства сопровождалось истреблением «язычников». «Кто не желает креститься, тот должен умереть», — провозглашала церковь, напутствуя крестоносцев.

Во время Второго крестового похода на Ближний Восток в 1147 г. немецкие и датские феодалы во главе с саксонским герцогом Генрихом Львом и Альбрехтом Медведем снова вторглись в землю бодричей. Но захватчики встретили на славянской земле упорное сопротивление. Князь бодричей Никлот возглавил борьбу своего народа с врагом. Бодричи производили смелые вылазки из укрепленных городов и наносили большие потери немцам и датчанам. В одной из вылазок отряд датчан был полностью уничтожен. Земля горела под ногами захватчиков. Немецкие крестоносцы были вынуждены заключить мир с князем Никлотом и отступили в свои владения.

Вскоре Альбрехт Медведь захватил славянский город Бранибор на восточном притоке Лабы — реке Хавель — и присоединил его к своим владениям, назвав Бранденбургом. Альбрехт создал маркграфство^[5] Бранденбургское, ставшее оплотом дальнейшей немецкой агрессии на Восток. На славянские земли в Бранденбург стали переселяться немецкие колонисты с Рейна, из Вестфалии и других германских областей. Местное славянское население попадало в крепостную зависимость, подвергалось насильственному крещению, онемечивалось или же варварски истреблялось завоевателями.

Генрих Лев продолжал борьбу с бодричами. В неравной борьбе погиб князь Никлот, и большая часть земель бодричей была покорена немцами. В славянских городах располагались немецкие гарнизоны, земли заселялись немецкими крестьянами. Владения немецких феодалов продвинулись далеко за Лабу и подошли вплотную к польским землям.

Польское государство к этому времени переживало феодальную раздробленность. Удельные князья перестали признавать власть великого князя. Немецкие феодалы не замедлили воспользоваться ослаблением Польши и начали захваты удельных княжеств. Генрих Лев завоевал польское Западное Поморье, включив его в состав Священной Римской империй.

Немецкие агрессоры захватывали польскую землю. Польские удельные князья, враждовавшие между собой, не могли объединиться для совместного отпора захватчикам.

* * *

По европейским странам продолжали раздаваться призывы римского папы к военным походам для крещения прибалтийских народов, захвата их земель и расширения владений католической церкви. Внимание немецких феодалов привлекли богатые земли на северо-восточном побережье Балтийского моря.

Здесь жили пруссы, жмудь, ливы, курши, латгалы и эсты. Эти племена в XII–XIII веках еще не имели своей государственности. У племенных вождей не было постоянных военных дружин. Население занималось земледелием, скотоводством, разводило лошадей. Были развиты ремесла, велась торговля с ближайшими соседями — княжествами Северо-Западной Руси.

Прибалтика в те времена была покрыта густыми лесами, озерами и непроходимыми болотами. По берегам рек, озер и Балтийского моря жители занимались рыболовством. Прибалтийские народы поклонялись божествам природы — леса, вод, дождя, скота. «Крестить язычников и включить их земли в состав Священной Римской империи» — таков был призыв католической церкви к священникам, монахам и светским феодалам.

Еще в 70-х годах XII века в Восточной Прибалтике появились немецкие купцы. Они стремились захватить в свои руки торговлю на Балтийском море. Парусно-гребные купеческие суда переплывали Балтийское море, входили в Рижский залив и по Даугаве (Западной Двине) поднимались в земли латгалов, ливов, в города Северо-Западной Руси. Немцы завязывали торговые отношения с местным населением, выменивали на металлические изделия и стеклянные украшения зерно, мед, меха, пеньку. Купцы строили здесь прочные деревянные крепости и стремились подчинить местных жителей, заставить их отдавать свои товары за бесценок. Наглые требования пришельцев встречали отказ и возмущение. Купцы не имели крупных военных сил, чтобы заставить подчиняться себе, и поэтому нуждались в помощи феодалов и церкви, чтобы утвердиться в новых землях.

Около 1184 г. голштинский монах Мейнард прибыл на купеческом судне в устье Западной Двины и начал распространение христианства среди ливов. Он получил сан епископа Ливонии, построил церковь, крестил ливов и принуждал их к соблюдению церковных обрядов, уплате десятины в пользу церкви.

Ливы оказывали упорное сопротивление, начав борьбу и с церковниками, и с немецкими купцами. Горели деревянные крепости пришельцев. Огонь пожирал церкви. Ливы видели в христианстве религию своих врагов и продолжали сохранять веру в древних языческих богов.

Чтобы заставить язычников принять христианство и подчинить их власти церкви, Мейнард с благословения римского папы организовал крестовый поход немецкого и шведского рыцарства в Восточную Прибалтику. Рыцари отплыли на кораблях с острова Готланд на восток. Сильный ветер прибил корабли крестоносцев к побережью эстов. В яростном бою эсты сбросили непрошенных захватчиков в море и сожгли их корабли. Крестовый поход провалился.

Но путь в земли Восточной Прибалтики был проложен, и церковь направила сюда новое «христовое воинство».

Римский папа выдал монаху Бертольду грамоту для сбора крестоносцев, обещая большую выгоду и «прощение грехов» всякому, кто поднимет оружие против язычников. Бертольд во главе немецких рыцарей отправился в Ливонию. В 1189 г. он высадился в устье Западной Двины и двинулся в глубь территории ливов. Но и этот отряд крестоносцев вскоре был разгромлен. Немногие рыцари спаслись бегством.

Неудача двух крестовых походов показала, что для подавления свободолюбивых народов Восточной Прибалтики нужны новые, хорошо организованные и вооруженные силы.

В крестовом походе 1199–1200 гг. руководителем был Альбрехт фон Буксгевден. Он прибыл в Западную Двину на 23 кораблях с большим отрядом хорошо вооруженных рыцарей. Рыцари бросились опустошать прилегающую местность; они огнем и мечом обращали население в католичество, захватывали земли и превращали ливов в данников и рабов.

На этот раз немецкие крестоносцы сумели прочно обосноваться в завоеванных землях. На месте старого поселения ливов, недалеко от устья Западной Двины, немцы построили замок Ригу. Каменные стены и башни крепости были неприступны для ливов, вооруженных копьями, мечами и луками.

Чтобы иметь постоянную вооруженную силу и окончательно покорить земли ливов, церковь создала в Риге особую организацию воинов-монахов — духовно-рыцарский Орден меченосцев.

Духовно-рыцарские ордена впервые образовались во время крестовых походов на Ближний Восток. Крестовые походы проводились под знаменем католической церкви. Римские папы и подвластное им духовенство призывали к «священной войне» против турок и арабов, захвативших святыни христианской веры и среди них «гроб господень» в Иерусалиме — каменный ящик, в котором когда-то, по легенде, покоилось тело Иисуса Христа.

Призывы церкви к истребительной войне против «неверных» — мусульман (последователей ислама) — прикрывали разбойничий, грабительский характер походов «за освобождение гроба господня». Пришельцы из многих стран Европы — феодальные сеньёры — захватили богатые и культурные земли на восточном побережье Средиземного моря. Здесь на рубеже XII столетия возникло несколько государств крестоносцев — Иерусалимское королевство, Антиохийское княжество, Яффское графство и другие.

Но не все феодалы смогли захватить земли. Многим ее не хватало, и они были вынуждены пойти на службу к богатым землевладельцам. Тогда-то и возникли духовно-рыцарские ордена. Их целью была охрана владычества западноевропейских феодалов на Востоке и война против «неверных» для расширения владений крестоносцев.

Первым образовался в начале ХЦ века Орден рыцарей святого Иоанна Иерусалимского (Орден иоаннитов или иначе — госпитальеров).^[6] Почти в то же время возник Орден рыцарей храма (Орден храмовников или тамплиеров).^[7] Третьим был основанный в 1128 г. немецкими феодалами Орден святой Марии Немецкой (или Тевтонской^[8]). Этот орден обычно называли Тевтонским орденом.

Ордена были союзами воинов-монахов. Казарма для них была одновременно и монастырем. Рыцари Ордена приносили монашеский обет — обязывались блюсти послушание (т. е. соблюдать строжайшую дисциплину), целомудрие (не иметь семьи), нестяжание (не иметь личной собственности). Этот тройной обет, обязательный для всех монахов, дополнялся четвертым — рыцари принимали присягу верности католической церкви — обязательство вести войну против «неверных».

Железная дисциплина объединяла рыцарей орденов в грозную боевую силу. Орденская рыцарская конница была самой боеспособной частью войск крестоносцев. Не случайно ордена последними ушли из Палестины.

Рыцари орденов отличались особой одеждой, они носили плащ установленного цвета и вида с отличительным знаком — крестом. В те времена не существовало определенной воинской формы и только рыцари орденов ее имели.^[9]

Ордена построили в Палестине и Сирии ряд мощных замков — величественные развалины их можно видеть и сейчас в Сирии, Ливане, Израиле. Ордена содержали больницы (госпитали) для крестоносцев, странноприимные дома (гостиницы), имели свои пристани, торговые и военные корабли; владели десятками тысяч крестьян. На орденских кораблях перевозились в Европу раненые и больные, а из Европы на Ближний Восток — толпы новых искателей приключений. Ордена ссужали феодальных сеньёров и даже королей и пап деньгами под огромные проценты, быстро накапливали богатства и становились сами могущественными феодалами. Верхушка орденов окружала себя неслыханной роскошью, орденские братья вели праздный и разгульный образ жизни.

По образцу этих старших духовно-рыцарских орденов и был создан в 1202 г. в Риге Орден меченосцев. «Братья ордена» носили белые плащи с изображением перекрещенных меча и креста красного цвета. Во главе Ордена стоял магистр, избираемый из самых влиятельных орденских братьев. Орден подчинялся римскому папе и должен был выплачивать в казну католической церкви часть своих доходов, получаемых от ограбления народов Восточной Прибалтики.

Рыцари Ордена меченосцев были вооружены мечами и копьями, носили защитное металлическое вооружение: шлем, панцирь, налокотники и поножи. Рыцарская конница превосходила по своему вооружению и военной организации местное население. Отряды рыцарей нападали на мирные деревни, убивали мужчин, захватывали в плен женщин и детей, грабили и сжигали поселения.

Прибалтийские народы вели героическую борьбу с завоевателями, выслеживали и уничтожали их поодиночке и мелкими группами, но поток рыцарей из Священной Римской империи все увеличивался. После длительной борьбы рыцари-меченосцы покорили ливов и латгалов, часть эстов.

Датские феодалы не остались в стороне от захватов в Прибалтике. В 1219 г. у эстонских берегов появились корабли датчан. Рыцари датского короля высадились на берег и основали замок Ревель на месте древнего поселения эстов Линданисе.^[10] Близлежащие земли эстов были захвачены. Вскоре эсты были окончательно покорены немцами и датчанами.

Прибалтийские народы потерпели поражение в борьбе против иноземных захватчиков, так как действовали разобщенно и неорганизованно. Завоеватели построили замки Венден, Оденпе и другие, разделили землю на отдельные феодальные владения рыцарей и Церкви, закрепостили крестьян, обложив их десятиной в пользу церкви, и заставляли их отбывать барщину на орденских землях, строить замки, дороги, участвовать в военных походах рыцарей. Коренное население онемечивалось.

Продвижение немецких феодалов на Восток угрожало русским землям. Русь была раздроблена на отдельные феодальные княжества, они не имели крупных вооруженных сил и хорошей обороны. Только свободолюбие русского народа, его героизм и военное мастерство позволили отразить немецкую агрессию.

Полоцкие князья не смогли помочь латгалам и земгалам в борьбе с крестоносцами. Скоро и полоцкие земли подверглись набегам рыцарей и неслыханному опустошению. Немецкие захваты приостановили торговлю по Западной Двине, прервали старинный торговый путь русских купцов в Балтийское море.

Орден меченосцев получал пополнения из германских княжеств, Дании и Швеции. Силы захватчиков увеличивались. В 1224 г. рыцарям удалось захватить русский город Юрьев, расположенный западнее Чудского озера, и построить здесь замок Дерпт.^[11] Но дальнейшее продвижение немецких феодалов на русские земли было временно приостановлено новгородцами и псковичами, нанесшими тяжелое поражение рыцарям на реке Эмбах в земле эстов.

Утвердившись в Ливонии и Эстонии, Орден меченосцев продолжал захваты, распространяясь к югу. Рыцари переправились через Западную Двину и вторглись в земли земгалов, куршей и жмуди (жемайтов).

Земля жемайтов входила в состав Литовского государства. Литовские князья боролись с напряжением всех сил против рыцарей-крестоносцев, опираясь на поддержку русского народа — ближайшего соседа Литвы. Литовцы в союзе с ливами совершали походы на Ригу, нападали вместе с русскими на занятую немцами крепость Кокнесе, угрожали немецкому замку Талава.

Сопротивление эстов и латышей долго не позволяло Ордену осуществить вторжение в Литву. Но Орден сумел закрепиться в земле куршей, которые заключили с немцами мир. Земгалы также были вынуждены признать власть Ордена. Восстания в Ливонии и Эстонии были подавлены.

Тогда рижский епископ Николай возглавил крестовый поход в Жемайтию. Он собрал большое войско из конных рыцарей и пеших наемников, обещая отдать завоеванные земли на разграбление. Навстречу захватчикам выступило объединенное войско жемайтов и литовцев под командованием князя Выкинта. 22 сентября 1236 года в битве при Сауле (Шауляй) войско крестоносцев было разгромлено. Магистр и 500 рыцарей Ордена погибли. В результате этого поражения Ордену угрожала полная гибель. Немногие уцелевшие орденские братья добрались до Риги.

Разгром Ордена меченосцев в битве при Сауле привел к кризису жестокий феодальный порядок, установленный немецкими феодалами и католической церковью в Ливонии. Начались восстания порабощенных народов против немецкого господства. Рыцарей было очень мало, чтобы подавлять восстания. Это заставило Орден меченосцев объединиться с другим немецким духовно-рыцарским орденом — Тевтонским. Началась новая глава в истории немецкой агрессии на Восток. Польша, Литва и Русь вступили в борьбу с новым, сильным и коварным противником.

Борьба Польши и Литвы с Тевтонским орденом

Польскому народу в XIII веке вновь пришлось столкнуться с немецкими захватчиками и вести с ними упорную борьбу.

Польские князья враждовали между собой из-за земельных владений и пытались захватить земли соседей. Так, удельный князь Конрад Мазовецкий^[12] вел длительную борьбу, стремясь завоевать земли литовского племени пруссов к востоку от нижнего течения Вислы.

Пруссы жили родовым строем и не имели еще государства. Они занимались землепашеством, скотоводством, охотой и рыболовством. Свободолюбивые пруссы смогли дать отпор польским феодалам и сами вторглись в Польшу. Завоевать земли пруссов Конраду не удалось. Тогда римский папа призвал к крестовому походу против пруссов.

Из Западной Европы в Мазовию стали стекаться рыцари, искатели легкой наживы. Конрад Мазовецкий передал им Добжиньскую землю. Здесь пришельцы построили замок и создали рыцарский Орден Добжиньских братьев. Однако в первом же сражении с пруссами Добжиньские братья были разбиты.

Тогда при содействии папы Конрад Мазовецкий призвал на помощь рыцарей Тевтонского ордена. По его расчетам, Орден должен был помочь польским феодалам захватить земли пруссов. Так был совершен шаг, принесший неисчислимые бедствия польскому народу.

* * *

После поражения крестоносцев на Ближнем Востоке Тевтонский орден перенес свою деятельность в Европу и при покровительстве папы обосновался в Венеции.

В 1211 г. венгерский король Андрей II для защиты страны от половцев пригласил тевтонских рыцарей в Венгрию и поселил их в Южном Семиградье (Трансильвании). Но немецкие рыцари оказались плохими защитниками венгерских феодалов. Они начали захваты венгерских земель, стремясь стать самостоятельными правителями Трансильвании. Андрей II, несмотря на протесты папы, изгнал Тевтонский орден из Семиградья.

Конрад Мазовецкий заключил с великим магистром Тевтонского ордена Германом фон Зальца договор о совместной борьбе с пруссами и передал Ордену для поселения Хелминьскую (Кульмскую) землю на Нижней Висле. Герман фон Зальца, хитрый и опытный политик, тайно получил от германского императора Фридриха II в лен^[13] все земли пруссов, которые еще предстояло завоевать… А так как в это время император боролся против римских пап и было далеко не ясно, кто в этой борьбе возьмет верх, ловкий магистр Ордена на всякий случай заручился и грамотой папы Григория IX. Папа объявлял земли пруссов под своим покровительством и передавал их магистру в лен. Император и папа пожаловали Ордену чужую землю.

Злейшие враги польского народа — немецкие рыцари Тевтонского ордена обосновались на польской земле. Они с самого начала обеспечили себе независимость от князя Мазовецкого и поддержку папы в захвате и порабощении прусских земель.

Утверждение немецкого рыцарства на Нижней Висле сыграло роковую роль не только в истории Польши, но и в истории других народов Восточной Прибалтики.

В 1230 г. отряд тевтонских рыцарей во главе с Германом фон Бальке прибыл на берега Вислы и начал кровавое покорение земель пруссов. Мужественное сопротивление пруссов длилось почти полстолетия. Рыцари опустошали местность, убивали или изгоняли жителей, строили замки и призывали переселенцев из германских земель.

Уже через несколько лет рыцари построили на захваченных землях пруссов замки Кульм, Торн, затем Мариенбург, Эльбинг и другие. На завоеванные земли из германских княжеств целыми деревнями переселялись немецкие крестьяне. Призывы к переселению в Прибалтику находили широкий отклик у немецких крестьян, обремененных у себя на родине многочисленными повинностями. Крестьянские хозяйства жестоко страдали от постоянных войн. Часто случались голодные годы, когда крестьянам приходилось есть древесную кору и траву, падал скот.

Первое время немецкие переселенцы не были обременены повинностями — не несли ни барщины, ни военной службы и должны были только платить оброк за землю и вносить церковную десятину. С течением времени немецкие крестьяне попали в кабалу и подвергались тяжелой эксплуатации, почти наравне с покоренными пруссами.

Папа призвал католический мир к новому крестовому походу в землю пруссов. В Орден прибывали рыцари из различных стран Европы для участия в задуманном походе. Превосходящие силы Ордена и крестоносцев разбили пруссов и продвинулись до реки Прегель. Рыцари построили замки Балга, Браунсбург и другие. Тевтонский орден расширял свои владения, увеличивались его богатство и военная мощь.

К этому времени в Ливонии ослабел Орден меченосцев, получивший сокрушительные удары в боях с русскими и литовцами. Меченосцы обратились за помощью и поддержкой к тевтонским рыцарям, предложив объединить силы двух орденов.

12 мая 1237 года римский папа утвердил слияние орденов в один Тевтонский орден. Остатки рыцарей-меченосцев под названием Ливонского ордена стали частью Тевтонского. Вновь избранный ливонский магистр теперь подчинялся великому магистру (гроссмейстеру) Тевтонского ордена, германскому императору и римскому папе.

Объединение сил немецких агрессоров способствовало дальнейшим захватам на Востоке Европы.

Рыцари-крестоносцы из западноевропейских стран, а также немецкие и частично польские колонисты оседали в орденских городах и на землях, отнятых у коренного населения Восточной Прибалтики. К началу 40-х годов XIII века немцы закрепились в южной и западной Пруссии, а также в Ливонии. «Натиск на Восток», начатый немецкими феодалами в конце VIII века, приносил свои плоды.

* * *

В 1237–1242 гг. Восточная Европа подверглась татаро-монгольскому нашествию. На Русь легло тяжкое иго завоевателей. Татары опустошили земли Юго-Западной Руси, Польши и Венгрии. Героическое сопротивление русского народа иноземным захватчикам ослабило татар, заставило их вернуться за Волгу и тем самым спасло Польшу и Венгрию от татаро-монгольского ига.

Папа Григорий IX, рассчитывая, что Русь, ослабленная татарским завоеванием, не сможет оказать сопротивления захватчикам с Запада, организовал крестовый поход в земли Пскова и Новгорода.

В крестовом походе на Русь приняли участие немецкие, датские и шведские феодалы. Первыми выступили шведы. В 1240 г. большой шведский флот вошел в Неву и при впадении в нее реки Ижоры высадил войско. 15 июля русские войска новгородского князя Александра Ярославича внезапно атаковали противника и разгромили шведских захватчиков.

За одержанную славную победу князь Александр впоследствии был прозван Невским.

Ливонские рыцари вторглись в русские земли осенью 1240 г., захватили Псков и Копорье, но вскоре были изгнаны оттуда Александром Невским. На помощь ливонцам в Дерпт прибыли тевтонские рыцари и датчане. Ранней весной 1242 г. крестоносцы совместно выступили в поход на Новгород.

Русский народ поднялся на борьбу с врагом.

5 апреля 1242 года на льду Чудского озера произошло знаменитое сражение — Ледовое побоище. Русские полки под командованием Александра Невского нанесли сокрушительное поражение немецким рыцарям. В сражении было уничтожено 500 рыцарей и много взято в плен. Русские преследовали противника около 10 км по льду озера; рыцари в тяжелых доспехах проламывали своей тяжестью весенний лед и тонули.

Ледовое побоище было первым крупным поражением Тевтонского ордена в Прибалтике. Продвижение немцев в русские земли было остановлено. Рухнули планы римской церкви распространить католичество в православной Руси, немецким феодалам не удалось захватить русские земли.

Победа в Ледовом побоище усилила освободительную борьбу прибалтийских народов против немецких захватчиков.

* * *

Великий литовский князь Миндовг (1236–1263) подчинил большую часть литовских земель и укрепил Литовское государство.

В 1244 г. Миндовг совместно с куршами предпринял успешный поход против ливонцев и нанес врагу поражение. Однако в течение последующих лет рыцарям удалось покорить куршей и подойти вплотную границам Жемайтии. Чтобы временно остановить продвижение немцев в литовские земли, Миндовг был вынужден заключить с Орденом мир и принять христианство. Ливонцам был выгоден этот мир, он давал им время для собирания сил и нового наступления на жемайтов.

Тевтонские рыцари продолжали захваты прусских земель. Под их власть попала область Самбия, где на берегу реки Прегель в 1255 г. они воздвигли замок Кенигсберг.^[14]

Наступая вдоль Балтийского побережья, рыцари Ордена вышли к устью реки Неман и заложили здесь крепость Мемельбург,^[15] закрыв литовцам выход в море.

Жемайты во главе с князем Алеманом поднялись на борьбу с немцами и нанесли им поражение. В Земгалии также началось восстание под руководством князя Шибиса. Ливонский магистр обратился к гроссмейстеру Ордена за помощью; тевтонские рыцари выступили на подавление восстания жемайтов и земгалов. В Мемельбург были стянуты все силы Ордена, а также конные отряды датского и шведского королей.

В начале лета 1260 г. орденские войска под командованием великого маршала Ордена Генриха Ботеля выступили против Жемайтии. Жемайтийские князья обратились к Миндовгу с просьбой поддержать их в борьбе с немцами, соглашаясь признать его верховную власть. Миндовг призвал ополчение и повёл его против рыцарей.

Литовские и жемайтийские войска во главе с Миндовгом выступили навстречу противнику и 13 июля 1260 г. в сражении у реки Дурбе разгромили орденские силы. Уже в начале сражения курши и эстонцы, насильно включенные в войска крестоносцев, перешли на сторону литовцев. Рыцари были окружены и перебиты. На поле боя осталось более 150 рыцарей, в том числе ливонский магистр и великий маршал Ордена. После победы при Дурбе немцы были изгнаны из Жемайтии, которая вошла в состав Великого княжества Литовского.

В Ливонии вновь поднялись против немецких захватчиков покоренные народы. Миндовг решил нанести окончательный удар Ливонскому ордену и заключил военный союз с Александром Невским, ставшим к этому времени великим князем Владимирским. Союзники решили провести совместный поход в Ливонию. Литовские войска вторглись во владения Ордена, дошли до Цесиса (Венден) и Пернавы, но штурмовать Венден не решились и вернулись в Литву. В то же время русское войско в составе новгородского, тверского, витебского и полоцкого полков во главе с сыном Александра Невского князем Дмитрием осадило Дерпт (Юрьев), взяло приступом и сожгло городской посад. В связи с приближением зимы русские войска сияли осаду и возвратились в Новгород.

В следующем году Александр Невский умер, а Миндовг погиб в феодальной распре. Русско-литовский союз распался.

Героическая борьба русского народа против Тевтонского ордена и татаро-монголов сдерживала наступление ливонских рыцарей к югу от Западной Двины и способствовала тому, что литовцы не знали ужасов татаро-монгольского нашествия. Однако литовские феодалы не поддерживали союзнических отношений с Русью, а, используя феодальную раздробленность русских княжеств, стремились присоединить русские земли к Литовскому государству. Они вмешивались в усобицы русских князей и старались стать во главе русских княжеств.

В 1258–1264 гг. к Литве были присоединены Гроденское княжество, Черная Русь с городом Слоним, Волковыск, Новгородок и полоцкий город Бряславль. Литовское великое княжество становилось все более сильным государством.

* * *

Разгром войск Тевтонского ордена в сражении при Дурбе и изгнание рыцарей из Жемайтии всколыхнули население прусских земель. Началось массовое восстание против немецких феодалов. В борьбу вступили еще не порабощенные ятвяги. Вооруженные отряды пруссов во главе с отважным Манрикасом Мантасом нанесли поражение рыцарям, захватили несколько немецких замков, осадили Кенигсберг и Эльбинг. Рыцари несли большие потери, феодалы бежали из городов и замков.

Но восставшие пруссы вели борьбу с Орденом разрозненными силами, им не удавалось захватить наиболее крупные замки рыцарей, стоявшие на морском побережье или на реках. Немецкие гарнизоны получили подкрепления из Германии водным путем и вновь перешли в наступление против восставших. Один за другим погибли вожди пруссов; немцы восстановили свою власть в ранее завоеванных землях, жестоко расправляясь с непокорными пруссами, и продвигались все дальше на Восток.

Сопротивление пруссов продолжалось до 1283 г., когда последний независимый ятвяжский князь Скурдо покинул родину и ушел со своими отрядами за Неман в Литву.

Таким образом завоевание Пруссии^[16] Тевтонским орденом было завершено.

Рыцари, подавляя восстание в Пруссии, произвели страшные опустошения. «Страна была превращена в пустыню, — пишет Маркс, — на месте деревень и возделанных полей появились леса и топи, жители были частью перебиты, частью уведены, частью вынуждены выселиться в Литву^[17]».

Орден стал соседом Литовского государства с юго-запада — Неман являлся пограничной рекой.

* * *

Покорив пруссов, Тевтонский орден обратил свои алчные взгляды на Польшу и Литву. Рыцари пытались переправиться на левый берег Вислы и захватить земли польского Восточного Поморья с городом Гданьском, угрожали Куявии^[18] и Мазовии. Крестоносцы стремились вторгнуться в Литву, покорить Жемайтию и соединить свои владения в Пруссии с землями в Ливонии.

* * *

В конце XIII века окончательно потерпели поражение крестовые походы на Ближний Восток, и Прибалтика осталась единственной крупной базой крестоносцев.

Завоевание Восточной Прибалтики немецкими рыцарями продолжалось уже около ста лет. Государство Тевтонского ордена занимало теперь огромную территорию от Вислы до Чудского озера. Немецкие колонисты заселили города и замки, заняли лучшие пахотные земли у местного населения.

В 1309 г. гроссмейстер Ордена Зигфрид фон Фейхтвангер перенес свою резиденцию из Венеции в Мариенбург.

Гроссмейстер стоял во главе церковно-феодального государства Тевтонского ордена. Должность гроссмейстера была выборная, он избирался пожизненно. Раз в год собирался высший совет — общий капитул Ордена, который издавал законы и мог даже смещать гроссмейстера.

Для управления государством и орденским войском при гроссмейстере находился орденский капитул — совещательный орган из пяти высших должностных лиц. В состав орденского капитула входили великий комтур (командор) — заместитель и первый помощник гроссмейстера, великий маршал, командовавший войсками Ордена в военных походах, великий госпитальер, ведавший госпиталями и наблюдавший за здоровьем рыцарей, главный интендант, обеспечивавший рыцарей одеждой, снаряжением и вооружением, наконец, казначей Ордена, ведавший казной, жалованием наемных войск и всеми ценностями Ордена.

Гроссмейстер утверждал магистра Ливонского ордена и комтуров — правителей городов и областей Орденского государства.

Гроссмейстер считался вассалом императора Священной Римской империи и римского папы. Но власть императора уже в середине XIII века фактически не распространялась на Орден. Только споры между должностными лицами выносились на суд императора. Папа не вмешивался во внутренние дела Ордена, довольствуясь теми доходами, которые посылались ему из орденской казны.

Высшие руководящие должности в Ордене могли занимать только немецкие дворяне, которые давали клятву, что среди их предков не было простых людей. В Орден принимались и феодалы из других стран Западной Европы.

Большинство орденских братьев являлись собственниками обширных поместий и получали с них огромные доходы, пополняя казну Ордена и личное богатство. Это позволяло «братьям» проводить время в военных походах, пирах, турнирах и охоте. Про рыцарей сложили песню, известную в то время всей Европе: «Одеваться, раздеваться, пить, есть, спать — вот и вся работа господ рыцарей».

Братья-рыцари занимали господствующее положение в Ордене, их обслуживали братья-служащие, полубратья, слуги, которые были низшей частью орденского общества.

Рыцари нещадно эксплуатировали население своего государства. «Крепче запирай двери от орденских рыцарей!» — ходила поговорка в пароде.

Комтуры установили для населения Орденского государства почти военную дисциплину, закрепостили крестьян и брали большие налоги с городов. Крестьяне были обязаны не только платить церковную десятину, но и обрабатывать землю рыцарей, снабжать рыцарские гарнизоны продовольствием, строить и поддерживать в исправности дороги и т. д.

Основанное на порабощении и жестокой эксплуатации местного прусского населения, а также немецких крестьян-колонистов Орденское государство быстро росло и крепло.

Орден вел обширную торговлю хлебом с германскими городами и являлся одним из богатейших государств Европы. На орденских землях были организованы крупные хозяйства с барщинным трудом крепостных крестьян. Кроме того, рыцари получали оброк со свободных крестьян-немцев, наконец, распоряжались всеми рудниками, лесами, водами. Сельскохозяйственные товары — хлеб, сало, хмель — направлялись по Висле в порты Балтийского моря и отсюда шли за границу на судах Ордена. Торговля давала Ордену большие прибыли, которые позволяли ему содержать большое войско, морскую флотилию и многочисленную администрацию.

Центрами торговли являлись города, получившие самоуправление (Магдебургское право) и выплачивавшие денежные налоги в казну Ордена. Города входили в могущественный Ганзейский союз и вели оживленную торговлю с германскими городами Любеком, Гамбургом, Ростоком.

Однако монополия внешней торговли хлебом, находившаяся в руках Ордена, сильно стесняла купечество. Своей налоговой политикой рыцари вызывали вражду и городских ремесленников, тяготившихся орденской властью.

Орденское государство являлось огромным хищником, питавшимся за счет эксплуатации всех слоев его населения и проводившим вероломную захватническую политику по отношению к соседним странам. Корыстолюбие, коварство, измена, высокомерие — таковы черты рыцарей-крестоносцев Тевтонского ордена.

Крестоносцев не смущало, что поляки давно уже были христианами-католиками. Орден вмешивался в дела польских удельных князей и старался хитростью, подкупом и обманом захватить польские земли.

* * *

В XIV веке началось объединение польских земель и восстановление единого Польского государства.

В Польше росли города, расширялись рыночные связи между княжествами. Феодальная раздробленность мешала развитию польского народа.

Брест-Куявский удельный князь Локеток начал борьбу за объединение Польши и восстановление королевской власти. Его поддерживали мелкие и средние феодалы, горожане и крестьянство. Больше всех страдало от феодальных усобиц и иноземных нашествий крестьянство, которое было заинтересовано в уничтожении феодальной раздробленности и установлении крепкой королевской власти. Локеток в 1306 г. овладел Краковом, затем Гнезно, Познанью был провозглашен польским королем под именем Владислава I (1320–1333). Большая часть польских земель снова была объединена.

Но Польское государство не было еще достаточно сильным. Опираясь на шляхту, центральная королевская власть не смогла решительно подавить магнатов и местных феодалов. Поэтому, несмотря на централизацию власти в государстве, отдельные земли сохранили свои органы управления, суды, сборщиков налогов и т. д.

Тевтонский орден в 1309 г. вероломно захватил польское Восточное Поморье с городом Гданьском (Данцигом), отрезав Польское государство от выхода к морю. Польша также потеряла Любушскую землю по среднему течению Одры и все земли лютичей, захваченные германскими феодалами Бранденбурга.

Крупнейшие польские города были тесно связаны транзитной торговлей со странами Востока и Европы. Купечество сильно страдало от захватнической политики Ордена и соперничества орденских купцов, установивших господство на польских торговых путях по Висле в Балтийское море. Поэтому города поддерживали короля в его борьбе против Тевтонского ордена.

Владислав Локеток первый из польских королей понял важность сближения с Литвой для совместной борьбы с немецкими захватчиками. В 1325 г. он заключил с литовским великим князем Гедимином союз, скрепив его браком своего сына Казимира и литовской княжны Алобдопы. На основе союзного договора Польша предприняла поход против Бранденбурга, в котором, кроме польских войск, приняли участие 1200 конных литовских воинов. Союзники дошли до Франкфурта-на-Одере, разгромив крупные силы немцев. Однако Польше не удалось возвратить Любушскую землю.

В борьбе за возвращение Восточного Поморья Владислав Локеток в 1331 г. нанес поражение орденским войскам в сражении под Пловцами, но все же не сумел вернуть Польше выход к морю. Во время войны 1327–1333 гг. орденские силы вторглись на польскую территорию и опустошали ее со злобной жестокостью, выжигая села и города, поголовно истребляя жителей.

Об отношении Ордена к Польше свидетельствуют слова орденского священника Фалькенберга: «Все князья должны почесть своей обязанностью восстать с мечом мести против Польши. Нет заслуги, вернее ведущей к спасениюдуши, как содействие совершенному истреблению польского народа с его королем и шляхтой».

Поляки увидели подлинное лицо своих соседей, рядившихся в одежды смиренных служителей церкви.

Война между Польшей и Орденом за Поморье показала, что Польское государство, только что объединенное, еще не в состоянии собственными силами противостоять немецким захватчикам.

Борьбе с немецкой агрессией мешала также политика польских магнатов, стремившихся к захвату русских юго-западных земель.

Сын Локетка, польский король Казимир III Великий (1333–1370) добился укрепления государства и проявлял большую осторожность, стремясь избежать столкновения с сильными соседями. Он отказался от Силезии, уступив ее чешскому королю. С Тевтонским орденом Казимир III заключил «вечный мир», признав захват рыцарями Восточного Поморья. Орден возвратил Польше только Добжиньскую землю.

Под влиянием польских панов Казимир вмешался в междоусобную борьбу южнорусских князей и присоединил к Польше Галицкую Русь с Холмской землей, западные части Волыни и Подолии. Эти захватнические действия Полыни были враждебны как русскому, так и польскому народу.

Занятые захватами на Востоке польские феодалы отказывались от борьбы за воссоединение всех польских земель. Вне Польского государства оставались Мазойия и Силезия, Восточное и Западное Поморье, земли по Одре и Нейссе Лужицкой.

Казимир III был последним королем династии Пястов. После его смерти польские магнаты и шляхта возвели престол Людовика Венгерского (1370–1382), рассчитывая в своих интересах использовать союз с Венгрией. При этом польская знать добилась увеличения своих прав преимуществ, ограничила власть короля и ослабила государство.

Но Людовик был занят венгерскими делами и не выполнял своего обещания возвратить Польше ее земли, захваченные Орденом и Бранденбургом. Польским панам становилось ясным, что польско-венгерская уния^[19] не может обеспечить задачи борьбы с Тевтонским орденом. Успешная борьба с Орденом зависела от союза с Литвой, стойко отражавшей захватнические попытки крестоносцев.

Смерть Людовика Венгерского в 1382 г. повела к разрыву польско-венгерской унии и сближению Польши с Литвой.

Кревская уния

Захватническая политика Тевтонского ордена, угрожавшая как Польше, так и Литве, была одной из причин сближения польского и литовского народов, которые твердо решили общими силами остановить немецкую агрессию.

Литовское государство в течение XIV века продолжало расти за счет присоединения русских земель на Востоке. В 1307 г. великий князь Витень присоединил Полоцкое княжество. Великий князь Гедимин (1316–1341) присоединил Минское, Турово-Пинское, Витебское княжества и Берестейскую землю.

Присоединению западнорусских земель к Литве способствовало их стремление освободиться от татаро-монгольского ига с помощью Литовского государства. Русские князья признавали вассальную зависимость от литовского великого князя и становились его наместниками в своих землях. Они продолжали эксплуатировать русское крестьянство, посылая часть доходов великому литовскому князю. На этих землях сохранялись русские порядки и обычаи, русская православная религия.

Русский язык был государственным языком в Литве. Государственные документы и постановления публиковались на русском языке, по-русски велись делопроизводство и судопроизводство, писались летописи, хроники. Литовские феодалы, бывшие до этого времени язычниками, принимали православную веру, вступали в родство с русскими князьями.

Широко развивались торговые связи Литвы с Русью, с ее крупными городами — Новгородом, Псковом, Тверью и Москвой. Все это способствовало развитию ремесла, укреплению и расширению литовских городов. Столицей Великого княжества Литовского с 1323 г. стал Вильнюс. Вокруг замка быстро вырос город, вскоре ставший крупнейшим ремесленным и торговым центром Литвы. Здесь селились русские, поляки, немцы, татары. Быстро росли города Каунас, Лида и другие.

В постоянных войнах Литвы с Тевтонским орденом все большую роль играли военные силы из русских земель, входивших в состав Литвы. Литовский народ вместе с русским успешно защищал независимость Литовского государства и нанес поражения тевтонским рыцарям в бою при реке Спреве в 1348 г., а также при защите замков Каунас, Тракай и Вильнюс в 1365–1377 гг.

Но литовские феодалы уклонялись от решительной борьбы с Тевтонским орденом и продолжали захваты на Востоке.

Великий князь Ольгерд (1345–1377) присоединил к Литве города Руси: Мстиславль, Брянск, Новгород-Северский, Чернигов, Стародуб, Трубчевск и Киев. Ольгерд совершил три похода в пределы Московского княжества и пытался даже захватить Москву, но был разбит и подписал мир с московским великим князем Дмитрием.

Сын Ольгерда, Ягайло (1377–1386) также пытался захватить Москву и заключил союзный договор с ханом Золотой Орды Мамаем. Однако в Куликовской битве 8 сентября 1380 года русские полки под командованием московского великого князя Дмитрия наголову разбили татарское войско Мамая. Узнав о поражении татар, Ягайло поспешно покинул пределы Руси.

Русь поднималась! Она подрубила под корень татаро-монгольское иго. И литовским феодалам уже не приходилось думать о новых завоеваниях на востоке. Вставал вопрос о возвращении Руси отторгнутых у нее земель. Русский народ и русские князья все больше тяготели к Москве, собиравшей русские земли в единое централизованное государство.

* * *

Опасность со стороны Тевтонского ордена побуждала польских магнатов стремиться к союзу и объединению с Великим княжеством Литовским, успешно отражавшим нападения немцев. Вскоре после смерти короля Людовика Венгерского, во время правления его дочери Ядвиги, состоялись переговоры между польскими магнатами и литовским великим князем Ягайло. Эти переговоры завершились в 1385 г. подписанием Кревского акта о польско-литовской унии.

Польские магнаты заставили королеву Ядвигу пыйти замуж за Ягайло, который был провозглашен польским королем под именем Владислава II (1386–1434). Литва должна была объединиться с Польшей в одно государство во главе с королем Владиславом Ягайло.

Однако Кревская уния преследовала цель не только объединения польских и литовских сил для обороны от немецкой агрессии. Она также была направлена на установление господства польских магнатов в литовских и западнорусских землях, входивших в состав Великого княжества Литовского. Католическая церковь из Полыни протягивала свои щупальцы в Литву, большинство населения которой было православным и признавало только московского митрополита. Ягайло обязался ввести католичество в Литве, что лишило бы Тевтонский орден повода для крестовых походов на Восток.

Обязательства, принятые Ягайло о включении Литвы в состав Польши, встретили упорное противодействие литовской и русской знати. Насильственное введение католичества вызвало протест широких народных масс. Когда Ягайло выдал привилегии некоторой части литовских феодалов, принявших католичество, и освободил их от многих феодальных повинностей королю, в стране возникло сильное движение против Кревской унии. Во главе этого движения стал двоюродный брат Ягайло, Витовт. Он начал упорную борьбу за восстановление государственной самостоятельности Великого княжества Литовского.

Гроссмейстер Тевтонского ордена, сознавая опасность объединения сил своих противников — Польши и Литвы — поддержал Витовта в его борьбе против Ягайло. Все усилия Ордена были направлены на раз рушение военного союза между Польшей и Литвой. Рыцари действовали путем клеветы и подкупа. Гроссмейстер пытался жаловаться римскому папе и просил признать брак Ягайло недействительным. Представители польских магнатов доказали законность женитьбы Ягайло и вступления его на польский престол.

Витовт был приглашен гроссмейстером и с почетом принят в столице Ордена Мариенбурге, где ему была обещана военная поддержка для похода на Вильнюс. За это магистр требовал от Витовта разрыва польско-литовского союза.

В 1389 г. войска Ордена двинулись на Вильнюс, но были разбиты и отступили. Второй поход в 1391 вновь окончился неудачей. Приверженцы Ягайло вместе с польскими войсками отстояли виленский замок от орденских войск. Отступление рыцарей по опустошенной ими же Литве превратилось в беспорядочное бегство и окончилось полным разгромом.^[20]

В 1392 г. Витовт с отрядом литовских и орденских войск снова вторгся в Литву, чтобы завоевать великокняжеский престол. Литовские феодалы поддержали Витовта и провозгласили его великим князем. Польские гарнизоны в городах были перебиты. Власть в Литве перешла в руки Витовта. Ягайло и польские магнаты были вынуждены заключить с ним Островское соглашение, по которому он признавался наместником Ягайло в Литве, оставаясь вассалом польского короля. Союз Польши и Литвы сохранялся, но в соглашении уже не было пункта о присоединении литовских земель в Польше. Литва отстояла свою независимость.

В течение ряда лет Витовт укреплял свою власть. Он ликвидировал даннические отношения русских княжеств, назначил в них своих наместников из числа литовских феодалов. Теперь владения великого князя простирались от Жемайтии до Киевщины и были, по крайней мере, вдвое больше всей Польши. В Литовское великое княжество входили кроме собственно Литвы земли Гродно, Полоцка, Витебска, Новогрудка, Смоленска, Пиыска, Новгород-Северского, Каменец-Подольска и Киева, составлявшие большую часть государства.

Самым крупным феодалом в Литве был великий князь. Он считался собственником примерно половины всех земель великого княжества.

Феодалы отбывали военную службу, являясь с вооруженными слугами, число которых зависело от размера земельных владений. Поэтому великому князю было выгодно давать своим вассалам крупные наделы. Значительную группу населения южнорусских земель составляли зажиточные крестьяне, которые так же несли военную службу великому князю. Во время военных походов они освобождались от феодальных повинностей и должны были вооружаться и кормиться за свой счет.

Опасаясь усиления влияния Москвы в русских землях Литвы, Витовт заключил союзы с тверским, рязанским и пронским князьями, проводившими политику, враждебную московскому князю. Наконец, Витовт пытался подчинить себе Псков и Новгород.

Тевтонский орден продолжал поддерживать Витовта, что заставило его уступить немцам Жемайтию. Таким образом, союз Польши и Литвы, направленный против Тевтонского ордена, не принес успеха.

Витовт вскоре попытался начать войну с татарами, но потерпел неудачу. При первой же встрече с войском хана Едигея на реке Ворскле^[21] литовские силы были разбиты. Польские паны воспользовались поражением Литвы и заставили князя подписать договор о возобновлении унии. Витовт признавался великим князем литовским, но Литва не сливалась с Польшей. Обе страны сохраняли свои законы и порядки.

Между тем захватническая политика Ордена вызывала все большую ненависть польского и литовского народов к крестоносцам. Витовт не мог согласиться с утратой Жемайтии (Жмудской земли). Польше совершенно необходимо было добиться возвращения Гданьска и Поморья.

Начало Великой войны

В конце XIV — начале XV вв. Тевтонскому ордену удалось приобрести у польских феодалов области Новую Махию на нижнем течении реки Варты и Добжиньскую землю на нижней Висле.

Король Владислав Ягайло сумел в 1404 г. вернуть Добжиньскую землю, но утвердившиеся в Новой Махии немецкие рыцари продолжали набеги на польские земли.

Обманом и подкупом Орден захватил польские пограничные города Дрезденко и Санток. Говорят, что Ягайло, узнав об этом, воскликнул: «Я не буду польским королем, если крестоносцы не возвратят мне Дрезденко!»

В Литве и Польше росли возмущение и ненависть к крестоносцам, с трудом сдерживался взрыв всеобщего негодования.

Между Орденом и Польшей велись дипломатические переговоры — обе стороны стремились доказать свои права на спорные земли, но орденские представители беззастенчиво приводили такие незаконные и смехотворные доводы, что полностью разоблачили свою неправоту. Чтобы решить спорные вопросы мирным путем, Владислав Ягайло настаивал на встрече руководителей обоих государств.

В начале 1408 г. в Каунасе встретились гроссмейстер Ордена надменный и гордый Ульрих фон Юнгинген, осторожный, медлительный и хитрый польский король и отважный, горячий Витовт. Было решено выбрать посредника для решения спорного вопроса о землях Польши, удерживавшихся Орденом. Посредником избрали Витовта, и обе стороны — Польша и Орден — обязались подчиниться его решению. Великий князь присудил Дрезденко Польше, но Орден вероломно отказался признать это решение.

Более того, Орден потребовал от Витовта возвращения из Литвы бежавших туда жмудинов. Тогда князь холодно сказал: «Вы хотите, чтобы я велел жмудинам вернуться в ваши края? Хорошо, но знайте, вы лучите не подданных, а пламенных борцов за свободу, которую вы у этих людей отняли».

Жмудины искали поддержки и помощи не только у Литвы и Польши, они обращались к римской церкви и в европейские страны, жалуясь на притеснения и беззакония, которые творили рыцари на захваченной земле. Вот грамота, с которой жмудины обратились к римскому папе и королям стран Европы, рассказывая о своем бедственном положении.

«Выслушайте нас, угнетенных, измученных, — писали жемайты. — Выслушайте нас, князья духовные и светские! Орден не ищет душ наших для бога, он ищет земель наших для себя. Он нас довел до того, что мы должны ходить по миру или разбойничать, чтобы было чем жить. Как они смеют после этого называть себя братьями? Как смеют крестить? Кто хочет других умывать, должен быть сам чист… Все плоды земли нашей и ульи пчелиные рыцари забрали… Не дают нам ни зверя бить, ни рыбу ловить, ни торговать с соседями. Что ни год, то рыцари увозят детей наших к себе в заложники, старшин наших завозили в Пруссию, других со всем родом огнем сожгли, сестер и дочерей наших силою увели, а еще крест святой на платье носят.»

Терпение жемайтов пришло к концу, они были готовы к борьбе и знали, что Витовт окажет им помощь. Князья жемайтов заявили о своем признании верховной власти великого литовского князя и о вхождении в состав Литвы.

Еще во время подготовки совместного похода против татар Витовт уступил Жемайтию Ордену, но никогда не мог примириться с этой потерей и поддерживал борьбу жемайтов за независимость. Жмудины бежали в Литву и продолжали готовиться к освобождению своей родины.

В начале 1409 г. в Жемайтии началось восстание против немцев. Восставшие осадили несколько рыцарских замков. Витовт прислал помощь жмудинам. Война Литвы с Орденом приближалась. Великий князь открыто говорил, что как только созреет хлеб, он выступит против ненавистного Ордена, огнем и мечом погонит рыцарей к морю, чтобы там утопить их всех.

Летом 1409 г. в столицу Ордена Мариенбург прибыло польское посольство во главе с Николаем Куровским. Целью посольства было добиться возврата Дрезденко и Сантока. Но хитрый гроссмейстер увиливал от прямого ответа, пытаясь удержать Польшу от помощи Литве. Переговоры тянулись без всякой надежды на успех.

Тем временем великий князь Витовт готовился большой войне с Орденом и старался склонить короля Ягайло к совместному выступлению. Объединенные армии Литвы и Польши были достаточно сильны, чтобы разгромить Орден — извечного врага польского и литовского народов. К Витовту прибыли князья Жемайтии и заявили о готовности вместе с Литвой и Польшей воевать за освобождение своей земли. По приказу Витовта в Вильнюс и Каунас начали собираться отряды войск из всех земель Литовского великого княжества.

* * *

1 августа 1409 года состоялась последняя встреча гроссмейстера Ульриха фон Юнгингена с послом польского короля Николаем Куровским. Гроссмейстер спросил посла, намерен ли король поддержать литовцев в случае войны Ордена с Литвой. Польский посол отвечал, что Ягайло готов быть посредником между Юнгингеном и Витовтом, если до окончания переговоров Орден не будет вмешиваться в дела Жемайтии.

— Жмудь является собственностью Ордена, — резко заявил Юнгинген, — и волен казнить или миловать жмудинов, не спрашивая на это чьего-либо согласия!

— В таком случае, я опасаюсь, — заметил Куровский, — что Ягайло поддержит Витовта и Ордену будет угрожать большая опасность.

— Благодарю за откровенность, — ответил Юнгинген. — Тогда я обращу свой меч лучше на голову, чем на туловище — на Польшу вместо Литвы!

На этом переговоры были прерваны.

6 августа гроссмейстер Ордена послал королю объявление войны, а через несколько дней рыцарское войско уже вторглось в Добжиньскую землю. Немцы захватили Добжинь, Быдгощ, разграбили и сожгли несколько польских пограничных городов.

Король Ягайло только 14 августа узнал об объявлении войны и вторжении орденских войск в Добжиньскую землю. Ягайло приказал собраться ополчению к началу сентября в Вильборже, а пока направил мелкие отряды для действий против рыцарей в районе Быдгоща.

Началась Великая война Польши и Литвы с Тевтонским орденом — справедливая война польского и литовского народов против немецких захватчиков, война Польши за возвращение выхода к Балтийскому морю.

9 сентября в Вильборж были собраны королевские войска из Кракова, а также Сандомирская, Люблинская, Галицкая и Подольская хоругви.^[22] Король двинул войско против рыцарей и в конце сентября осадил Быдгощ. 6 октября Быдгощ был взят штурмом. Но ни Польша, ни Литва еще не были готовы к войне. Не было собрано всё войско, не разработаны планы военных действий; король еще надеялся договориться с Орденом без большой войны.

Орден также считал себя не в силах вести войну против объединенных армий Польши и Литвы. Поэтому 8 октября было подписано перемирие до июня следующего года. Обе стороны удерживали за собой все земли и города, которые были в их владении к моменту подписания перемирия.

Спор из-за Жемайтии и Добжиньской земли был передан на решение третейского судьи — чешского короля Вацлава IV. Орден передал Вацлаву 60 тысяч флоринов, и он решил спор в пользу рыцарей. Конечно, ни Ягайло, ни Витовт не согласились с таким решением. Польские послы в Праге заявили протест против несправедливого приговора.

В Польше и Литве началась подготовка к продолжению войны. Главным военным советником польского короля и вдохновителем военных планов стал Витовт. Поздней осенью 1409 г. Ягайло встретился с Витовтом в Берестье (Брест). Здесь они составили план похода против Ордена.

План войны, выработанный Ягайло и Витовтом, предусматривал сосредоточение польской и литовской армий в июне 1410 г. на Висле у Червиньска, а затем поход союзных войск против столицы Тевтонского ордена Мариенбурга. Это был замечательный замысел. Союзники решили разгромить орденские войска и овладеть столицей Ордена. Ягайло и Витовт хотели сокрушить противника, возвратить Польше Поморье и другие земли, захваченные Орденом.

* * *

Приготовления к походу в Пруссию начались в декабре и велись в строжайшей тайне. Около Варшавы строились барки, чтобы весной сплавить их по Висле к Червиньску для устройства моста. Польская армия должна была быстро перейти на правый берег реки и соединиться с литовско-русскими войсками. Строительство барок велось всю зиму. Строил суда русский мастер Ярослав с товарищами.

В Беловежских и Сандомирских королевских лесах велась охота на зубров, лосей, медведей. Крестьяне тысячами собирались на облавы, загоняли и убивали крупную дичь, свежевали и коптили мясо. Продовольствие для большого союзного войска свозилось в Плоцк.

Из-за границы были вызваны польские шляхтичи, обязанные нести военную службу королю. Среди многих прибывших польских шляхтичей были братья Сулимовцы — Завиша Черный и Ян Фарурей, оба выдающиеся воины. Они служили в войсках короля Венгрии Сигизмунда и теперь прибыли на родину, чтобы принять участие в войне с крестоносцами.

Проводился наем добровольцев в польскую армию из Чехии, Моравии и Силезии.

Узнав о подготовке похода против немецкого Ордена, многие рыцари славяне пошли под знамена польского короля. В Чехии по призыву великого патриота Яна Гуса^[23] был собран четырехтысячный конный отряд, прибывший весной 1410 г. в Польшу. В составе этого отряда находился пятидесятилетний рыцарь Ян Жижка.^[24] Жижка происходил из небогатого рыцарского чешского рода и потерял свой земельный участок в жестокой борьбе с крупным магнатом, обманным путем захватившем имение Жижкн. Ян был вынужден покинуть родной дом и отправиться на службу к чешскому королю Вацлаву IV. В это время он узнал о наборе в польское войско и, не колеблясь, пошел воевать за дело славян.

По всей Литве также готовились войска для похода. Сбор литовско-русского ополчения был назначен в столице Вильнюсе на май месяц 1410 года, чтобы в июне успеть соединиться с польской армией.

По городам и воеводствам Польши и Литвы собирались отряды всеобщего ополчения. На городских площадях писаря вслух читали письма с королевской печатью, призывавшие польскую шляхту на войну. В сельских местностях для сбора ополчения разбрасывались небольшие венки из лозы и ивы, называвшиеся вицами и служившие извещениями о войне.^[25] Шляхта, обязанная лично нести военную службу королю, являлась на конях в полном вооружении к месту сбора и приводила пеших воинов из своих крестьян — слуг и обозных с подводами. Магнаты выставляли наемные конные отряды, города посылали пеших лучников и арбалетчиков. Отряды двигались к местам сбора — Вильборжу и Познани. В Литве основные силы собирались в столице Вильнюсе, а южные отряды из Волынской и Киевской земель должны были присоединиться к ним в Гродно.

* * *

Сводной единицей в польской и литовской армиях была хоругвь, насчитывавшая 200 всадников и 800 пеших воинов — всего 1000 человек. Хоругвь имела своего командира и общее знамя. Вокруг знамени собиралось ополчение одного воеводства или города. В хоругвях воины строились в четыре шеренги, впереди находились конные, хорошо вооруженные воины, а за ними стояли пешие. Литовские и некоторые польские хоругви были целиком из конницы. Часть пеших воинов во время боя оставалась в укрепленном лагере для его защиты в случае нападения противника.

На поле боя хоругви выстраивались вытянутыми по фронту линиями — «хуфцами». В глубину обычно имелось три линии, между которыми образовывались «улицы», где находились командиры, руководившие боем. Сначала, по сигналу королевского рога, навстречу врагу выступали хоругви первой линии, затем их подкрепляли вторая и третья линии. Сражение начиналось в тесно сомкнутом строю, а затем превращалось в общую схватку, где личная сила, храбрость и ловкость воинов решали успех.

Вооружение польских воинов было хорошим. Богатые шляхтичи, составлявшие тяжелую конницу, имели копье до трех метров длиною, меч, топор и короткий кинжал. Многие всадники кони были закованы в стальную броню и мало отличались от орденских рыцарей. У всадников были щиты, украшенные родовым гербом. Легкая конница из русских воеводств была вооружена копьями, мечами, булавами луками. Пешие воины имели также копья, мечи, алебарды; простые воины из крестьян — рогатины, пращи и секиры. Защитным вооружением легкой конницы являлись нагрудные панцири и щиты, у пеших воинов — кабаса — поддевка из лосиной кожи с металлическими нагрудниками. Польские воины носили стальные шлемы, прикрывавшие голову и шею.

Большая часть литовской армии состояла из ополчения русских земель, входивших в состав Литвы, поэтому ее организация и тактика не отличались от устройства и тактики войск Северо-Западной Руси, В хоругвях впереди выстраивались хорошо вооруженные конные воины с тяжелыми копьями и мечами; многие имели боевые топоры на длинных древках, кистени и палицы. Палицами били противника по шлему, оглушая его (отсюда происходит слово «ошеломить»). Всадники были снабжены хорошим защитным вооружением. На голове — кованые железные шлемы с нависающей планкой для защиты лица от ударов мечом. Грудь воинов прикрывала прочная кольчуга — рубаха из металлической сетки ниже колен. Кольчуга защищала от ударов мечей и стрел противника, но не стесняла движений воинов, как латы рыцаря. На ноги всадников одевались кольчужные чулки. Конные воины имели круглые массивные щиты.

Пешее ополчение литовцев и русских имело короткое (1,5–2 м) копье или рогатину, меч, бердыш — топор на длинной рукоятке — и засапожник — длинный нож, который носили за голенищем сапога, а также луки и самострелы. Многие русские воины имели деревянные щиты, обтянутые кожей, с оковкой по краям.

В польской и литовской армиях имелись многочисленные осадные машины для взятия крепостей противника — тараны для разрушения крепостных стен, камнеметы (катапýльты), кушáхи (баллисты), метавшие большие стрелы. Эти машины в походе перевозились в разобранном виде на телегах в обозе войск и собирались при начале осады крепости.

В обозе армий везли на повозках огнестрельные орудия — пушки и бомбарды, стрелявшие каменными и свинцовыми ядрами. Но орудия были еще очень несовершенны и в полевых сражениях не могли нанести существенных потерь противнику.

* * *

Огнестрельное оружие в западноевропейских армиях появилось в первой половине XIV века и в 70—80-х годах уже было известно в Тевтонском орден и в Польше. Литовское войско в 1381 г. при осаде орденского замка Юрборк также стреляло из орудий. В 1382 г. при защите Москвы от набега Тохтамыша со стен Кремля палили «великие пушки» и «тюфяки».

Славянские народы заимствовали друг от друга огнестрельное оружие, о чем свидетельствуют сходные названия орудий: польские «пиштялы», русские «пищали», чешские «гауфнице», русские «гафницы» и т. д.

Непосредственным предшественником пороха бы «греческий огонь». Горючая смесь «греческого огня» выбрасывалась из бронзовых труб или металась в сосудах-бомбах. По своему составу «греческий огонь» был близок к пороху. Первоначально порох представлял собой вязкую массу — «пороховую мякоть», которую закладывали в трубу, сделанную из сваренных вместе полос железа, скрепленных железными обручами. Один конец трубы был заклепан наглухо; а с другого конца забивали каменное ядро. Такая труба приклепывалась к деревянной колоде для устойчивости. Направляя трубу на противника, пороховую мякоть поджигали раскаленным железным прутом через запальное отверстие. Пороховые газы выбрасывали ядро с грохотом в облаке густого белого дыма. Ядро летело на 100–200 метров и поражало отдельные живые цели — людей или лошадей. Пробивная сила ядра была незначительна и не могла принести большого вреда крепостным стенам.

Ремесло мастера-пушечника, бывшего обычно бойцом-артиллеристом, считалось опасным: орудия при стрельбе быстро приходили в негодность и часто разрывались, поражая прислугу.

В конце XIV — начале XV века орудия разделялись на два основных типа — пушки, стрелявшие по настильной траектории, и бомбарды, которые вели навесный огонь. Пушки использовались в полевых сражениях и на кораблях, бомбарды — для осады и обороны крепостей.

Наиболее совершенной и скорострельной являлась казнозарядная пушка с вкладной камерой для пороха.^[26] Массивный ствол пушки сваривался из нескольких коротких частей и достигал в длину 2–2,5 метров. Ствол вставлялся в большую дубовую колоду и закреплялся оковками. Сзади между стволом и упором колоды вставлялась камера с порохом, забитая деревянной пробкой и закрепленная клином. Пушки стреляли каменными ядрами весом от 1 до 20 кг. Общий вес орудия доходил до 2–2,5 тонн. Орудие с колодой перевозилось на повозках в обозе армии, на поле боя оно опускалось на землю и закреплялось неподвижно.

В войсках Ордена уже имелись литые бронзовые пушки, имевшие сзади глухое дно. Но эти орудия в длину не превышали метра и стреляли мелкими свинцовыми ядрами, летевшими на расстояние 500–600 метров.

Бомбарды, а позднее более короткие пушки — мортиры — стреляли каменными ядрами весом до 40–50 кг. При стрельбе мортиры выбрасывали ядро высоко вверх, и оно перелетало через стены крепости, поражая ее защитников.

* * *

Тевтонский орден также готовился к продолжению войны. Еще в 1408 г. были разосланы грамоты гроссмейстера Ордена по всей Европе с приглашением рыцарей для войны против Литвы и Польши. Орден не жалел ни денег, ни обещаний, чтобы расположить в свою пользу западноевропейских рыцарей и привлечь их к военному походу, так как самих «братьев» Ордена было немного, около 3 тыс. человек. Имелось около 6 тыс. оруженосцев.

Зимой 1409 г. и весной 1410 г. прибывали в Мариенбург наемники из различных европейских стран. Герцоги и рыцари германских княжеств — Швабии, Гессена, Вестфалии, а также рыцари из Франции, арбалетчики из Италии и знаменитые лучники из Англии охотно отправлялись в Орден, чтобы принять участие в грабительском походе на Польшу и Литву.

Орден имел много союзников в Западной Европе и даже в славянских землях — Силезии и Поморье.

Немцев поддерживали чешский король Вацлав IV, венгерский король Сигизмунд.

Ливонские рыцари и епископы Лифляндии, Курляндии, острова Эзель собирали свои силы и готовились двинуться в Пруссию. Кузницы и литейные мастерские в Мариенбурге, Данциге и Эльбинге днем и ночью ковали оружие, изготовляли пушки, мечи, копья и стрелы. Орден тщательно следил за всякими изобретениями в военном деле и тотчас перенимал их для своей армии. У рыцарей было много метательных и осадных машин, огнестрельное оружие и лучшие арбалеты.

Заносчивые и высокомерные рыцари говорили только об одном — о завоевании всей Польши и Литвы: «Мы сделаем с ними тоже, что с Пруссией!»

По вооружению и военной выучке орденская армия представляла грозную военную силу. В походе и в сражении строго соблюдались дисциплина и порядок. Внешне рыцарские отряды казались слаженными военными подразделениями. Но войска Ордена имели крупные недостатки. Самым значительным было отсутствие прочного внутреннего единства армии. Рыцарей Ордена и их наемников связывало одно лишь общее стремление поживиться за счет населения захваченных земель. Однако в оборонительных сражениях на своей территории возможности грабежа исключались. Ополчение из закрепощенных рыцарями крестьян при первых же признаках поражения переходило на сторону противника и сражалось уже против своих поработителей — немцев.

* * *

Единицей рыцарского войска в походе и в бою являлось «копье». Во главе копья находился рыцарь, вместе с ним были оруженосцы, лучники, копейщики и слуги. Численность копья обычно и зависела от знатности и богатства рыцаря. Оруженосец на коне следовал за рыцарем, нес копье и щит, передавая их рыцарю при построении для боя.

25—80 копий составляли «знамя» — отряд рыцарей примерно в 250–320 всадников, которым командовали комтуры. Отряды выстраивались на поле боя в две-три линии, причем за рыцарями в некотором отдалении стояли оруженосцы, конные и пешие лучники и копейщики.

Вооружение рыцаря состояло из копья и меча. Защитным вооружением были тяжелые стальные доспехи и щит. Доспехи рыцаря служили для защиты тела от ударов мечей и копий.

Первоначально доспехи у рыцарей были кожаные с металлическими пластинами, но уже в XIV в. они изготовлялись только из металла и закрывали все тело рыцаря как броней. Главными частями доспехов являлись шлем с забралом, грудные латы с предплечником, спинные латы, наплечники, латные перчатки, набрюшник, набедренник, наколенники, поножи и металлическая обувь. Таким образом доспех рыцаря представлял собой полный металлический костюм, вес которого достигал 35 кг и делал рыцаря малоподвижным и неуклюжим. Грозной силой рыцарь становился только на коне. Кони рыцарей также имели металлическое защитное вооружение, состоящее из налобника, нагрудника и наколенников.^[27]

Каждый рыцарь имел продолговатый либо круглый щит. На щите изображался родовой герб рыцаря или знак Тевтонского ордена.

В войсках Ордена служили наемные английские лучники и арбалетчики. Лучники имели лук длиной около 2 м и стрелы длиной от 1 до 1,5 м. Нижняя часть лука имела заостренный конец, который лучник втыкал в землю. Упираясь ногой, он с силой натягивал тетиву со стрелой. Удобнее всего было целиться из неподвижного лука. Лучник выпускал в минуту 10–12 стрел, которые пробивали панцири и стальные латы на расстоянии до 150 м.

Арбалетчик имел более тяжелые стрелы, которые пробивали латы на 200 метров. Тетива на арбалете натягивалась воротом, что облегчало обращение с оружием и обеспечивало большую меткость. Скорострельность арбалета была 4 стрелы в минуту.

Для прикрытия обозов на марше и защиты укрепленного лагеря — вагенбурга — использовалась пехота, укомплектованная наемными солдатами, а также жителями орденских владений. Вооружение простых воинов состояло из копья, лука и арбалета, у некоторых имелись алебарды.

Полевой лагерь орденского войска — вагенбург — окружали повозки, поставленные четырехугольником и скрепленные между собой цепями. Внутри этого укрепления помещались припасы армии и пехота. Пешие воины использовались также и после сражения, они оказывали помощь раненым, собирали трофеи и вместе с рыцарями грабили жителей на завоеванной территории.

Таким образом оружие противников было одинаковым. Но в орденской армии главную роль играла рыцарская конница, пехота использовалась как вспомогательное войско. В польской и литовской армиях предусматривалось тесное взаимодействие конных и пеших воинов в бою. Сражение начинала, так же как и у рыцарей, конница.

Скорость движения армий того времени не превышала 10–15 километров в сутки. На ночь войска разбивали лагерь и отдыхали.

Действия конницы в походе были связаны с необходимостью иметь подножный корм для лошадей. Поэтому с наступлением зимы военные действия, как правило, прекращались, и войска распускались по домам.

Слабой стороной польской феодальной армии было то, что король должен был выплачивать шляхте денежное вознаграждение при ведении войны за пределами государства. В то же время король не имел права собирать дополнительных налогов с земли, находившейся в руках магнатов и шляхты. Эта зависимость короля от шляхты делала военные походы непродолжительными и разоряла государственную казну.

* * *

Весной 1410 г. в Польше и Литве были закончены приготовления к походу. Войска собрались по воеводствам и княжествам. Началось движение к месту сбора армий: польской — в Вильборж и Познань, литовской — в Вильнюс и Гродно.

Погода стояла жаркая и сухая. Быстро и буйно распустилась листва на деревьях, зазеленели озимые поля. Крестьяне спешили управиться с весенними полевыми работами и присоединялись к войску, оставляя хозяйство на старших сыновей и жен. Война вторглась в мирную жизнь народа, и все горели желанием поскорее разгромить ненавистных немецких рыцарей, обезопасить свои земли от вторжений крестоносных разбойников.

Поход польских и литовско-русских войск

Летом 1410 г. на место сбора польской армии в Вильборж шли хоругви из Малой Польши — Краковская, Сандомирская, Серадзская, русские полки — Галицкий, Холмский, Львовский, Перемышльский, три Подольских полка. В Познани собирались Великопольские хоругви — Калишская, Хелминьская, Велюньская, Гнезненская и Куявская.

В Вильнюс стекались литовские войска из Трок, Каунаса, Волковыска, русские полки из Полоцка, Витебска, Пинска, Турова.

Из Смоленска прибыли три полка под командованием князя Юрия Лугвеньевича. Его отец Лугвений Ольгердович, сидевший выборным князем в Новгороде, также привел свою дружину.

Из Приволжских степей прибыл крупный отряд союзных Витовту татар в 30 тыс. всадников под командованием Джелал-эд-дина. В Гродно направлялись отряды из Волынской, Черниговской, Новгород-Северской и Киевской земель.

Всего в Литве и в Польше собралось для похода против немцев более ста тысяч человек.

В первой половине мая король Ягайло покинул Краков, остановился в Корчине и 25 июня прибыл в Вильборж, куда уже собрались малопольские и русские войска. В тот же день представители короля, находившиеся в лагере тевтонских рыцарей под Свенцем, продлили перемирие до 8 июля, так как еще велись дипломатические переговоры с Орденом при посредничестве венгерского короля о мирном решении спорных вопросов. В сущности это была оттяжка времени для выполнения задуманного военного плана.

* * *

Силы Ордена насчитывали 85 тыс. человек, из них более трети составляли наемники.

Гроссмейстер Ордена Ульрих фон Юнгинген не знал планов Польши и Литвы и рассчитывал, что король выступит со своей армией в район Быдгоща, где действовали польские войска осенью прошлого года. Поэтому на берегу Вислы под Свенцем был устроен огромный лагерь, куда со всех сторон подходили войска Ордена, чтобы здесь встретить польско-литовскую армию. Часть орденских войск находилась на юго-западной границе для удержания захваченных польских земель.

Ливонский магистр еще не прислал своего войска в лагерь гроссмейстера, так как набиравшиеся в пехоту крестьяне — эсты, ливы и курши — уклонялись от военного похода против своих ближайших соседей — жемайтов и литовцев.

В орденском лагере жизнь текла спокойно и беззаботно. Рыцари веселились, устраивали турниры, играли в кости и шахматы. Иностранные рыцари щеголяли роскошью своих палаток, костюмами оруженосцев, конюхов, ливреями слуг и попонами лошадей.

Рыцарский лагерь был расположен у подошвы высокого холма, поросшего лесом. Во всех концах лагеря и на громадном лугу рядом ежедневно производились пробы коней и оружия. Коней тренировали без устали, зная что в бою сильный конь обеспечивает успех рыцаря.

Посередине лагеря была устроена большая круглая арена, на которой проходили турниры рыцарей, кругом всего поля, отгороженного для состязаний, располагались места для зрителей и судей. Ложа орденского капитула была убрана бархатом и парчой. На отдельном возвышении находились кресла для судей — самых знаменитых и опытных рыцарей.

Когда сюда сходились все рыцари Ордена, красочное зрелище открывалось перед зрителями. Рыцари были в белых плащах с черными крестами, все в полном вооружении, в шлемах с открытыми забралами и развевающимися павлиньими перьями.

С прибытием гроссмейстера в его ложу раздавались призывные звуки труб и на арену выскакивали один за другим всадники для поединка. По знаку герольдов они бросались друг на друга, выставив вперед копья.

Это были тренировки для предстоящего боя. Рыцари ограничивались взаимными ударами копий по щитам, а затем разъезжались в стороны. Так повторялось по нескольку раз, пока один из рыцарей, изловчившись, не выбивал другого из седла и оказывался победителем.

Гремели трубы, били литавры и барабаны. Восторженные крики зрителей и поздравления гроссмейстера вознаграждали победителя. Турнир кончался торжественным шествием вокруг арены всех участников состязаний — победителей и побежденных. Это зрелище должно было показать насколько ловки, сильны и неуязвимы рыцари Ордена.

А сколько было здесь гостей — рыцарей из европейских стран! 14 тысяч иностранных рыцарей были записаны в расходные книги Ордена для выплаты жалованья после войны.

Гроссмейстер пренебрежительно относился к предостережениям разведчиков, прибывавших из Польши. Заносчивость и полное презрение к врагу господствовали у рыцарей. Юнгинген и знатные рыцари были уверены в том, что быстро разобьют поляков и завоюют их земли. Они говорили: «Чем больше пойдет на нас поляков, тем дешевле станут польские кафтаны в Мариенбурге!»

Нетерпение рыцарей, желавших поскорей поживиться в Польше и Литве, возрастало. Они с неудовольствием восприняли продление перемирия, которое было еще необходимо гроссмейстеру. Дело в том, что Ульрих фон Юнгинген ожидал выступления чешского и венгерского королей, чтобы от оборонительных действий перейти к активным и первым начать наступление на польские земли.

Однако союзники Ордена затягивали объявление войны Польше.

* * *

26 июня, на другой день после прибытия короля Владислава Ягайло в Вильборж, польская армия двинулась на север к реке Бзуре, а затем вниз по реке, до впадения ее в Вислу у Червиньска. Сюда же должны были прибыть великопольские войска из Познани и отряды мазовецких князей Яноша и Зимовита из Варшавы.

Первое, что увидели поляки при подходе к широкой и полноводной Висле — длинный мост на барках, стоящих на якорях поперек реки. Барки были скреплены брусьями попарно. Широкий и массивный дубовый настил позволял двигаться по мосту одновременно трем повозкам в ряд. Сохранилось известие о том, что мост был построен за два дня псковскими и новгородскими плотниками — мосторубами. Они имели большой опыт в строительстве наплавных мостов через реки — Великую в Пскове и Волхов в Новгороде. В Польше такого моста, длиной около 500 метров, еще никогда не строили.

В течение трех дней, 30 июня, 1 и 2 июля, польские войска переправлялись по мосту через Вислу. Первым переехал на другой берег реки король со свитой, за ним двинулась тяжелая конница, потом пешие войска и обоз. До 18 тыс. всадников и около 8 тыс. повозок быстро и организованно прошли по мосту. Для обеспечения порядка на мосту были выделены группы опытных воинов, соблюдалась строгая очередность подхода хоругвей к сходням. После перехода войск мост было приказано разобрать и сплавить в Плоцк, где он должен был храниться на случай отступления.

Еще 29 июня Витовт прислал королю сообщение о том, что стоит со своей армией на левом берегу Нарева и просил прикрыть его переправу от противника. Ягайло выслал навстречу Витовту отряд польских войск. 1 июля литовская армия подошла к Червиньску, проделав 400-километровый переход по бездорожью через леса и болота Литвы, Черной Руси и Мазовии.

Быстрота и организованность, с которой союзные армии собрались у Червиньска, вызывают восхищение военных историков.

* * *

Союзныеармии под общим командованием короля Владислава Ягайло 3 июля выступили на север к границам Ордена через Жохув, Ежув и Бенджин. Войска двигались несколькими колоннами, растянувшимися на 10–12 километров. Впереди находился отряд из 15 колонновожатых, которые выбирали дороги и места лагерных стоянок. Среди этих воинов выделялись Троян из Красностава и Ян Гринвальд — прусские уроженцы, отлично знавшие местные условия.

Еще в конце июня начали выпадать дожди, частые в это время года в Прибалтике. Теперь не было дня, чтобы не пошел дождь утром или вечером. Ночами часто поднимались бури с грозами и ливнями, низкие места заливались водами речек, выходивших из берегов. Нужно было выбирать высокие места для ночлега союзной армии, а днем совершать быстрые переходы до назначенного проводниками места.

Бесконечными рядами тянулось войско, то скрываясь в лесах, то появляясь на полях, возвышенностях и лесных полянах. Здесь была пестрая и беспорядочная толпа всадников, пеших воинов, густые ряды повозок с оружием, продовольствием и осадными машинами. Отдельные повозки усиленно охранялись — на них везли орудия для осады Мариенбурга.

В колонне ехали всадники из свиты короля, полностью вооруженные, готовые к бою при внезапном нападении противника.

Король Ягайло большую часть времени в походе проводил сидя в богато убранном коврами возке, запряженном четверкой лошадей. В свои 62 года он был еще довольно бодр и совершенно здоров. Среднего роста, с живыми черными глазами на сухом, смуглом лице, оттененном небольшой бородкой, Ягайло был одет просто, в короткий кафтан серого сукна, подпоясанный широким кожаным поясом с медными бляхами. На его открытой худой и длинной шее висели кресты, иконки и ладанки. Ягайло был очень набожен и отличался внешним великодушием и добротой. Но в достижении своих политических целей он был непреклонен, жесток и хитер. Чуждый европейской цивилизации, Ягайло не знал латинского языка, так необходимого в те времена для дипломатических переговоров. Он говорил всегда быстро, грубым голосом на литовском языке, пересыпая свою речь польскими и русскими словами.

Все приказы короля передавал его канцлер Збигнев Олесницкий, знатный польский шляхтич, получивший хорошее образование и знавший в совершенстве многие европейские языки. Он вел переписку короля с иностранными правителями и их послами.

Вместе с Ягайло в королевском возке ехал подканцлер Николай Тромба, доверенное лицо и советник короля, который решал с ним все вопросы политического и военного характера.

К возку короля то и дело подъезжали посыльные от воевод. Они доносили о положении войск, получали распоряжения и приказы на дальнейший марш.

«Главное — не растягиваться, организованно и быстро продвигаться вперед!» — требовал король.

В небольшом удалении от польской армии, по дороге и прилегающим лесным тропам двигались литовско-русские войска великого князя Витовта. Здесь было больше чем у поляков пеших воинов, сидевших на повозках или шедших рядом с ними. Сам Витовт ехал верхом в окружении свиты.

Закаленный в многочисленных походах и боях, Витовт был выдающимся военачальником, жестоким и коварным по отношению к противнику, внимательным и щедрым к своим друзьям, приближенным и простым воинам.

Правой рукой великого князя был старый воин Румпольд — маршал Великого княжества Литовского. Румпольд все время беспокоился об устройстве и организации своего войска в походе. Вместе с Витовтом они составляли ближайшие планы военных действий, чтобы быть готовыми к встрече с противником.

Другом и соратником великого князя был комендант города Вильнюса Моневид, также ехавший рядом с Витовтом. Через Моневида беспокойный и энергичный Витовт осуществлял руководство войсками, направлял опытных воинов для разведки противника и охраны флангов своей армии.

Рядом с польской и литовской армиями по другим дорогам двигались татары Джелал-эд-дина. Витовт держал с ним постоянную связь и был готов использовать силу лихой татарской конницы в предстоящем бою с немецкими рыцарями.

7 июля на просторном поле около Бенджина король Ягайло произвел смотр союзному войску. День был пасмурный, но без дождя. Хоругви проходили по колени в траве, стройными рядами, в строгом порядке с развернутыми знаменами. Ягайло и Витовт со свитами наблюдали за парадным маршем войск. Вечером была устроена пробная тревога. Войска без всякого замешательства построились в боевой порядок. И смотр и тревога прошли хорошо. Воины были готовы сразиться с врагом, они верили в свою победу, на разгром ненавистных немецких рыцарей-крестоносцев.

* * *

О выходе союзной армии из Червиньска по направлению к орденским границам гроссмейстер узнал 5 июля. Было ясно, что польско-литовская армия движется на Мариенбург. Юнгинген приказал войскам перейти из лагеря под Свенцем к реке Дрвенце и занять позиции у переправы по дороге на Мариенбург. Здесь было решено дать бой и разбить польско-литовскую армию. По приказу гроссмейстера к переправе через Дрвенцу была стянута артиллерия из Мариенбурга и других соседних крепостей, берега реки укреплены частоколом из заостренных бревен. Тут же расположилось лагерем орденское войско.

* * *

Польско-литовская армия после истечения срока перемирия 9 июля перешла границу и направилась по дороге к Кужентнику, не зная о новой позиции орденских войск на пути к Мариенбургу. С углублением на территорию Ордена в союзной армии были усилены предосторожности: запрещалось кому бы то ни было опережать авангард войск, шедший под начальством мечника^[28] Зындрама из Машковиц, запрещалось трубить в рога. В армии мог раздаваться только звук королевского рога, как боевой призыв: по первому сигналу все должны были подниматься и готовиться к бою, по второму — садиться на коней, по третьему — выступать.

Стоявшая на пути союзной армии немецкая крепость Лаутенбург (Лидзбарк) имела небольшой гарнизон и в тот же день сдалась передовому отряду поляков. Прусские деревни были пусты — крестьяне еще в начале войны бежали от своих притеснителей немцев в Польшу.

10 июля главные силы союзных войск подошли к притоку Вислы — Дрвенце у Кужентника и обнаружили на противоположном берегу реки армию Тевтонского ордена. Военный совет союзников, в который входили 8 советников короля во главе с великим князем литовским Витовтом, разгадал замысел командования Ордена — разгромить польско-литовскую армию на переправе. В связи с неблагоприятной обстановкой для переправы на виду у противника, союзная армия повернула на восток, чтобы обойти Дрвенце у ее истоков и затем снова выйти к дороге на Мариенбург.

Немцы приняли отход королевской армии за отступление, и это прибавило им уверенности и решительности в действиях. Раздавались насмешки чванливых рыцарей над воинами польского и литовского ополчения, которых называли «нехристями», «язычниками» и «кашеварами».

Рыцарская армия также снялась с лагеря, переправилась через Дрвенце и двинулась на Лебау. Плана дальнейших действий у гроссмейстера не было, он не знал, где армия противника, и ощупью двигался на восток, рассчитывая, наконец, узнать о намерениях Ягайло.

* * *

13 июля союзная армия подошла к немецкому замку Гильгенбург (Дубравна). Замок стоял на перешейке между озерами и был хорошо укреплен. Единственная дорога к замку была завалена деревьями и камнями. Союзники решили взять замок ночью, чтобы немецким лучникам не было видно приближающихся для штурма воинов. Гарнизон замка сделал попытку прорваться к своему войску, но увидев превосходящие силы поляков, вынужден был вернуться. Ночью деревянные строения у стен замка были подожжены, и при свете пожара поляки бросились на штурм. К утру 14 июля Гильгенбург был взят. В нем оказались большие запасы продовольствия и вооружения, накопленные рыцарями Ордена.

Главные силы союзной армии разбили лагерь на южном берегу Дубравинского озера. Вскоре сюда подошел польский отряд, овладевший накануне немецким замком Сольдау (Дзядлово).

Поздно вечером польско-литовский лагерь затих. Костры начали бледнеть и гаснуть, из леса на поляну пополз густой молочно-сизый туман. Все уснули, только сторожевые посты бодрствовали бессменно, да в большой королевской палатке заседал военный совет. Великий князь Витовт снова и снова уговаривал короля дать решительное сражение орденскому войску.

— Предлагаю самим выбрать удобный момент и подходящую местность для боя, — говорил он. — Ожидать, пока нападет враг, значит отдать ему половину победы. Наши войска горят желанием сразиться с врагом и верят в свою победу. Смелость и решительность — залог нашего успеха.

— Мы согласны с тобой, великий князь Витовт, — отвечал Ягайло. — Нам не жалко крови орденских рыцарей — они уже не мало пролили крови наших подданных, но в предстоящей битве прольются реки христианской, человеческой крови, погибнут тысячи людей и оставят осиротевшими свои семьи, своих жен и детей. Может быть, еще можно вразумить гроссмейстера Юнгингена, склонить его к миру и справедливому решению дел? Нас обещали примирить с Орденом послы венгерского короля Сигизмунда.

— Брат мой! — воскликнул Витовт. — Мы уже не раз испытали на себе результаты посредничества и Вроцлава и Сигизмунда. Оба короля не искренни и плетут свои дипломатические козни в пользу Тевтонского ордена. Они пытаются затянуть время, расстроить крепкий союз Польши и Литвы, ослабить наши силы и затем, вместе с Орденом навязать нам новые тяжелые условия.

Нельзя верить послам королей, представляющих интересы не своих стран Чехии и Венгрии, а интересы Германской империи и Тевтонского ордена.

Ждать больше нельзя! Враг близок!

— Я согласен с великим князем, — твердо сказал подканцлер Тромба. — Орден нужно разбить в бою и уничтожить разбойников. Нужно вернуть Польше польские земли в устье Вислы и Поморье. Нужно возвратить государству выход к Балтийскому морю!

При общем молчании членов совета король Ягайло встал и, глядя в упор на Витовта, сказал:

— Рано утром выступать! С богом!

* * *

Ночь на 15 июля была бурной. Поднявшийся внезапно сильный ветер пригибал деревья, срывал палатки. Началась страшная гроза, сопровождавшаяся проливным дождем. Орденские войска, расположившиеся лагерем у Лебау, среди ночи были подняты звуками боевых труб, оседлали коней и нестройными колоннами двинулись по дороге к Танненбергу. Юнгинген, узнав, что противник занял Гильгенбург, решил дать бой польско-литовской армии на открытой местности между Танненбергом и Грюнвальдом. Решительное сражение приближалось.

15 июля 1410 года

Того же лета бысть побоище королю

Ягайлу Олгирдовичю, нареченному

Владиславу, и великому князю

Литовскому Витовту Кестутьевичю с

Немцы, с Прусы, в земли их Прусской

межи городов Дубравны и Острода; и

убиша местера, и моршалка, и

кумендера, и кундуры[29] побита, и всю

силу их немецкую одолеша.

Никоновская летопись.

Рано утром 15 июля стояла ясная теплая погода. Польско-литовская армия в походном порядке двигалась по дороге на Гогенштайн. Впереди шли русско-литовские войска, за ними польские. Поднявшийся ветер вскоре нагнал тучи. Пошел частый дождь. Дорога и лесные тропинки размокли, войскам стало тяжело идти, повозки с артиллерией и припасами вязли в грязи. Пройдя около десяти километров, войска остановились и разбили лагерь в лесистой местности между деревнями Логдово и Ульново.

Небо опять прояснилось, и засияло солнце. Король Ягайло приказал поставить на холме палатку для богослужения, а сам любовался со склонов холма широко раскинувшимся лагерем союзных войск. На полянах и среди групп деревьев были поставлены повозки двумя четырехугольниками: польские — у Логдово, литовские — около Ульново, на берегу озера Любень. Лошади табунами паслись вокруг лагеря. Кое-где дымились костры — воины сушили одежду, готовили пищу. Между кострами виднелись груды оружия, сложенного поблизости, чтобы в случае тревоги каждый мог взять свое. Солнце жгло немилосердно, и большая часть воинов расположилась в рощах, где в тени вековых деревьев была прохлада.

Тотчас после остановки командовавший польской армией старый и опытный военачальник мечник Зындрам из Машковиц выслал разъезды в сторону Танненберга для осмотра местности. Вскоре были получены первые донесения о приближении войск Ордена. По распоряжению Зындрама несколько польских хоругвей оседлали лошадей, изготовились к бою и выдвинулись к Людвиково. Вооружение поляков было хорошим, лошади большого роста, воины хорошо обученные и опытные в ратном деле, не уступающие ни в чем западноевропейским рыцарям.

Великий князь Витовт также начал собирать литовско-русские хоругви. Он готовил их к бою и отдавал приказы на случай внезапного нападения противника. Одновременно Витовт зорко всматривался в туманные дали на севере.

Было видно, как на возвышенной местности между Грюнвальдом и Танненбергом выстраивались колонны рыцарей. Немцы, сделав ночью в проливной дождь марш не менее двадцати пяти километров, сильно растянулись. Теперь под палящим солнцем они медленно подходили и строились в три боевые линии.

На холме у Танненберга развевалось большое квадратное знамя гроссмейстера Тевтонского ордена с широким черно-золотым крестом. В центре креста на золотом щите виднелось изображение прусского одноглавого орла с общипанным хвостом.

Над рядами орденских войск колыхались знамена комтуров городов, рыцарских замков и флаги германских княжеств. Среди сверкавших доспехов и шлемов рыцарей там и тут были видны белые плащи орденских братьев с черными крестами на груди. Комтуров можно было узнать по пучкам перьев, развевавшихся на шлемах.

Местность, выбранная для сражения, простиралась от Грюнвальдского леса до болот к востоку от Танненберга. Равнина местами вздымалась холмами, местами пересекалась оврагами. Высокая, блестевшая каплями росы, трава изумрудным ковром покрывала все вокруг, кое-где виднелись группы деревьев, потом перелески, и вдали синели громадные вековые леса.

В это время в лагере польско-литовских войск король Ягайло закончил богослужение, облачился в доспехи и приказал воинам привязать пучки соломы к шлемам и головным повязкам, чтобы в разгар сражения было легче отличить своих от неприятеля. Началось построение союзных войск в боевые порядки. Король садится на коня, закованного в броню и украшенного богатой сбруей, объезжает польские войска, наблюдая за построением, и призывами воодушевляет на битву. За королем знаменосец на коне везет малое королевское знамя с косицами — на алом полотнище ясно виден белый орел с короной — государственный герб Польши.

Союзные войска также выстраиваются в три боевые линии.^[30]

На левом фланге у Людвиково расположилось 50 польско-русских хоругвей под командованием Зындрама из Машковиц, на правом фланге стали 40 русско-литовских хоругвей под командованием великого князя Витовта. В польской армии насчитывалась 40 польских, 7 русских и 3 чешско-моравско-силезских хоругвей; в литовской — 36 русских и 4 литовских хоругви. Строй союзного войска по фронту вытянулся на расстояние около двух с половиной километров.

Правее боевого порядка литовско-русских войск построился 30-тысячный отряд татарской конницы Джелал-эд-дина.

Часть пехоты и огнестрельные орудия были оставлены в тылу для обороны лагеря и Последующих действий против орденских городов и осады столицы Ордена Мариенбурга.

Гроссмейстер Ордена Ульрих фон Юнгинген не знал истинного числа войск противника, так как видел только ту их часть, которая не была скрыта лесом.

Рыцарские конные отряды сначала построились в три линии, примыкая правым флангом к Грюнвальдскому лесу. Командор Ордена Куно фон Лихтенштейн руководил первой линией рыцарского войска в составе 20 отрядов.

Юнгинген увидел, что фронт построения войск противника значительно шире, чем рыцарского войска, и угрожает охватом его левому флангу. Поэтому он приказал второй линии в 15 отрядов рыцарей под командованием маршала Ордена Фридриха фон Валенроде выдвинуться влево и перейти на левый фланг первой линии. Над оставшейся в резерве третьей линией рыцарей в 16 отрядов принял командование сам гроссмейстер Юнгинген.

Командование Ордена рассчитывало дать сражение с использованием огнестрельного оружия и луков, поэтому впереди строя конных рыцарей были расположены несколько орудий и стрелки-арбалетчики.

В тылу, у села Грюнвальд был разбит лагерь орденской армии — вагенбург, где находилось большинство пехоты. Нужно сказать, что немецкие крупнокалиберные бомбарды везли по размокшим дорогам очень медленно, поэтому они прибыли к месту сражения слишком поздно и были использованы только при защите вагенбурга.

Орденское войско построилось раньше польско-литовской армии и стояло в томительном ожидании. Командование Ордена не решалось атаковать первым значительные силы противника. Немцы ожидали нападения, рассчитывая на превосходство своей тяжелой конницы в бою на открытой местности. Простояв напрасно до полудня, великий маршал Ордена Фридрих фон Валенроде решил отправить к Ягайло и Витовту герольдов^[31] с двумя обнаженными мечами. Это был вызов на бой.

Встреченные польскими сторожевыми постами герольды потребовали, чтобы их допустили к королю. Прибыв к Ягайло, герольды заявили о своем желании также видеть и великого князя Витовта. По зову короля Витовт прискакал в сопровождении приближенных.

— Государь и великий князь! — обратились к ним герольды, — магистр и маршал посылают вам через нас, своих герольдов, эти два меча и вызывают на битву; они просят вас, чтобы вы или сами избрали место для сражения, или предоставили это им. Зачем вы прячетесь в лесу, когда битва все равно неизбежна?

На это Ягайло и Витовт отвечали:

— Оружия для врагов у нас и своего достаточно, но и от этих, присланных с вами, мечей мы не отказываемся. Сражаться готовы, а выбор места предоставляем богу.

Получив такой ответ, герольды вернулись к своему войску.

Вызов на бой был принят, но Ягайло все еще медлил, ожидая пока закончится построение всех отрядов на поле боя и будет окончательно укреплен лагерь в тылу войск.

Наконец, союзные армии построены в боевой порядок. Король дает пароль: «Краков — Вильнюс». Командование всеми войсками в бою король поручает Витовту, а сам со свитой отъезжает в тыл и располагается на холме.

В полдень раздался боевой сигнал королевского рога. Забили в литавры, заиграли трубы. Поляки запели свою боевую песню «Богородзица». Знамена поднялись над польско-литовскими войсками. В центре первой линии польского войска в Краковской хоругви было развернуто большое королевское знамя, остальные хоругви имели свои знамена магнатов, воеводств и городов. Над хоругвями литовского войска развевались разноцветные знамена с гербом Литвы — скачущим всадником, у смоленских полков — красные знамена с белым крестом, у татарского отряда — на белом поле желтое солнце с лучами.

Вдоль строя русско-литовских войск промчался на коне великий князь Витовт. Его рука, повелительно простертая по направлению к врагу, призывает на бой. Лицо Витовта дышит энергией, сознанием своей силы и готовностью сразиться с врагом. Воодушевление великого князя охватило всех воинов. Каждый чувствовал, что должно свершиться великое дело, каждый рвался в бой.

Великий князь Витовт решил нанести первым удар по левому флангу противника, связать его боем, а затем разгромить правый фланг рыцарского войска и довершить победу над врагом взятием вагенбурга.

По приказу Витовта татарская конница, а за ней русско-литовские конные хоругви первой линии атаковали левый фланг орденских войск.

Со страшным криком, пуская тысячи стрел, татары понеслись на врага. С поднятыми копьями устремились вперед литовско-русские хоругви.

Немецкие пушки успели дать только два залпа, но каменные ядра не причинили особого вреда наступающим. Только стрелы арбалетчиков и лучников поражали несущихся на врага татарских и литовских воинов.

Двинутая маршалом фон Валенроде тяжелая рыцарская конница вступила в дело. Грозная лавина закованных в стальные латы рыцарей сначала шагом, а затем рысью, склонив копья, ударила на татар, которые тотчас же рассыпались по полю. Витовт бросил на противника конные хоругви второй и третьей линий. Завязался упорный бой.

От взаимного удара копий, звона оружия и лязга ударяющих мечей поднялся ужасный шум и треск. Он был слышен на несколько миль в окружности, — описывает это сражение польский хронист Ян Длугош. — Воин шел на воина, с треском вдребезги разлеталось оружие, попадали в лицо направленные друг против друга острия мечей. В смешавшихся рядах и сутолоке трудно было отличить более сильных от более слабых, мужественных от женоподобных, так как все смешалось как бы в одну толпу. Буквально никто не трогался с места, один другому не уступал ни пяди земли, разве только враг, сброшенный с лошади или убитый, открывал свободное место для победителя. Копья были изломаны — с такой силой столкнулись между собой ряды обеих сторон, только топоры и мечи, ударяя друг о друга, издавали невыносимый стук, подобно ударяющим в кузнице молотам.

Уже более часа бились армии, с обеих сторон было много убитых, а успех не склонялся ни на ту, ни на другую сторону. Но вот силы союзников стали ослабевать. Рыцари все глубже врезались в ряды русско-литовских войск. Литовские хоругви стали отступать. Татары в беспорядке умчались к озеру Любень. Рыцари уже запели победный гимн и бросились преследовать литовские хоругви. Однако торжество их было преждевременным.

В центре боевого порядка союзников контратака конницы Валенроде натолкнулась на стойкое сопротивление трех смоленских полков.

Во главе смоленских полков — князь Юрий Лугвеньевич Мстиславский, внук Димитрия Донского. Он в блестящем стальном шлеме и длинной кольчуге из металлической сетки, верхом на огромном разгоряченном коне. При появлении рыцарской конницы Юрий Мстиславский поднимает меч над головой и громко кричит своим воинам:

— Дружинники! Смоляне! Не посрамим земли русской, разобьем немецких рыцарей, как разбил врагов своих на поле Куликовом дед наш, великий князь Димитрий! Плотнее строй! Копья вперед! Умрем, но победим!

Атака немецких рыцарей натолкнулась на живую стену русских воинов, ощетинившуюся копьями и рогатинами.

Смоленские полки успешно отбили атаку превосходящих сил конных рыцарей, повернулись к ним фронтом и прикрыли правый фланг польского войска. Одна из смоленских хоругвей во время схватки почти полностью была уничтожена, но остальные дрались с необыкновенным упорством и стойкостью.

Вот как об этом пишет хронист Ян Длугош: «В этом сражении русские воины — смоляне, составлявшие три хоругви, упорно сражались и одни не приняли участие в бегстве, заслужив этим бессмертную славу. Хотя один полк и был разбит, а его знамя свалено на землю, два других полка, как подобает мужам и воинам храбро сражались врукопашную и вышли победителями, соединившись потом с польскими войсками».

Таким образом, русские смоленские полки своим мужеством и героизмом в решающий момент изменили ход битвы. Правый фланг польского войска был прикрыт от удара немцев.

В это время с правого фланга орденского войска перешли в наступление 20 рыцарских отрядов Лихтенштейна. Они были встречены 17 хоругвями первой линии польского войска. Зындрам из Машковиц был в первых рядах Краковской хоругви и смело повел свои войска на врага. Противники спускались навстречу друг другу с холмов и почти на всем скаку вступили в ожесточенную схватку. Когда ломались копья, воины действовали мечами и палицами. Пешие сходились врукопашную, и дрались секирами и бердышами, палицами и дубинами. Звонко раздавались тяжелые удары по рыцарским доспехам. Падали лошади, рыцари вываливались из седел, тела сраженных воинов устилали поле битвы.

В первых рядах конной Краковской хоругви сражался самый сильный, прославленный польский воин Завиша Черный Сулимовец. Рядом с ним дрались его брат Ян Фарурей, воины Флориан Елитовец из Корытницы, Карбек из Гур, прославленный воин Якса Грый из Тарговиска по прозвищу Лис и многие другие.

Завиша Черный на горячем коне косил врагов мечом направо, и налево. Его черный панцирь, усеянный серебрянными звездами, уже издали наводил ужас на врагов. От смертоносной руки Завиши погибло много немецких рыцарей. По временам Завиша равномерно двигал щитом и отбивал удар копья или меча врага. При каждом взмахе его меча падал поверженный враг. Завиша скакал вперед, не оглядываясь, прокладывая дорогу остальной массе польских воинов.

Но вот впереди Завиши появился огромного роста рыцарь — комтур Арнольд фон Баден, который так ловко и сильно работал мечом, стоя пешим на одном месте, что вокруг него образовался целый вал из тел поверженных польских воинов. Всякий, кто приближался на длину меча Арнольда, падал и погибал, будто сраженный молнией.

Завиша соскочил с коня и бросился на Арнольда в единоборство, крича:

— Кржижак!^[32] сдавайся или дерись со мной!

И вот они схватились врукопашную. Завиша был меньше ростом, но превосходил силой Арнольда. Под ударами польского меча треснул немецкий щит, затем страшным ударом Завиша разрубил шлем и голову фон Бадена. Немец был сражен. Завиша Черный двинулся дальше.^[33]

Когда Якса Грый убил мечом еще одного из командиров орденского войска комтура Гамрата фон Пимпенау, у немцев произошло замешательство, которым воспользовались поляки, прорвав боевую линию рыцарей.

В это время конница Валенроде, возвратившаяся на поле боя после преследования русско-литовских войск, атаковала поляков с фланга и тыла. Поляки заколебались. Рыцарям удалось свалить большое королевское знамя. Знаменосец Марцин из Вроцимовиц был убит. Вновь раздались звуки немецкого победного гимна, рыцари дали шпоры коням и бросились в гущу поляков. Наступили решительные минуты. Казалось, что союзные войска не выдержат бешеного напора рыцарей.

Тогда по приказу Витовта, находившегося теперь в рядах польских войск и сменившего уже третьего коня, в бой вступили хоругви правого крыла второй линии польского войска. Они совместно со смоленскими полками отбросили конницу Валенроде. Большая часть рыцарей была перебита или захвачена в плен, только немногим удалось спастись бегством.

На левом фланге союзного войска положение оставалось тяжелым. Рыцари Лихтенштейна продолжали теснить поляков. Тогда Зындрам из Машковиц двинул хоругви левого крыла второй линии на помощь первой. Вокруг места, где было свалено польское знамя, люди и лошади сбились в один водоворот, мелькали мечи, шлемы, щиты, морды лошадей, стоны раненых смешивались с лязгом оружия. Наконец, королевское знамя было отбито и снова поднялось над рядами польских войск. Воодушевление охватило воинов, и они ударили на немцев с еще большим ожесточением, точно в каждой хоругви прибыло людей.

Около пяти часов дня рыцари, теснимые союзными войсками, по всему полю сражения стали отходить к своему лагерю. Увидя это, гроссмейстер Юнгинген лично повел в бой последний резерв, стремясь задержать отход своих войск. Впереди скакали отборные рыцари в блестящих доспехах на разгоряченных конях, со свежими силами и отчаянной решимостью отомстить за павших орденских братьев.

Юнгинген сделал попытку охватить правое крыло польского войска, но его отряды были встречены выступившими вперед польскими хоругвями третьей линии, в которых находились чешские, моравские и силезские воины. Славянские рыцари, действуя мечами и секирами, врубились в самую гущу тевтонских рыцарей, разили немцев, но опрокинуть их никак не могли. И Ян Сокол, и Ян Жижка, и другие то наступали, рубя и сокрушая кругом, то отходили, прикрываясь щитами, чтобы дать отдых лошадям и себе.

Вот один из рыцарских отрядов прорвался в тыл польским войскам и устремился к тому месту, где стоял король Ягайло со свитой. Ягайло, увидев рыцарей, схватил копье и хотел броситься на противника, но был удержан своими приближенными. Вдруг один из рыцарей, заметив богатые доспехи короля, отделился от строя и с опущенным копьем помчался к Ягайло. Король выставил свое копье вперед и ранил рыцаря в лицо, а находившийся рядом канцлер короля Збигнев Олесницкий выбил всадника из седла. Упавший немец был добит подбежавшими воинами королевской свиты.

Наконец, над полем боя раздались крики: «Литва возвращается!» Князь Лугвений Ольгердович Мстиславский Жигмонт Дмитриевич Корибут собрали свои войска, отошедшие к озеру Любень в начале боя, и теперь шли с ними навстречу отрядам Юнгингена. Атака свежих русских и литовских сил была неожиданной для рыцарей и привела их в полное замешательство. Союзники ударили на немцев с двух сторон: поляки слева, русско-литовские войска справа. Орденское войско попало в клещи, из которых ему уже не суждено было вырваться.

Польские воины били в первую очередь братьев Ордена в белых плащах, литовцы и русские наносили удары по лошадям противника, перебивая им ноги, а затем врукопашную уничтожали пеших неповоротливых рыцарей.

Литовский воин Божебут рогатиной выбил гроссмейстера Юнгингена из седла. Юнгинген упал и погиб под копытами лошадей. Окруженные рыцари падали на колени и сдавались.

Бежавшие немцы пытались обороняться в вагенбурге с помощью пехоты. Повозки, скрепленные цепями, ощетинились остриями копий, из-за поклажи летели тучи стрел, бомбарды изрыгали пламя и каменные ядра. Чешский отряд первым прискакал к вагенбургу и повернув коней вдоль возов, пытался найти слабое место. Несколько смельчаков уже свалились под ударами врага.

Ян Жижка прыгнул с седла прямо на воз с поклажей, за ним последовало еще несколько воинов. Но Жижка не успел проложить себе дорогу внутрь вагенбурга. Резкий удар, подобный удару бича, хлестнул его по лицу. Ян свалился на землю и потерял сознание.^[34]

На помощь чешским воинам подоспели поляки и русские, которые ворвались в вагенбург и разгромили пехоту Ордена, обратившуюся в бегство.

Так закончилась Грюнвальдская битва.

День был на исходе. До захода солнца оставалось около часа. Король Ягайло со свитой переехал на холм, где раньше находилось знамя гроссмейстера Юнгингена, осматривал поле битвы и, по обычаю, молился. Блестящее орденское войско, стоявшее на поле между Грюнвальдом и Танненбергом в полдень, теперь полегло, обагрив кровью землю. Только незначительная часть немцев разбежалась по окрестным лесам и болотам.

Польские, литовские и русские воины, находившиеся в лагере, были вызваны на поле сражения и теперь оказывали помощь раненым, собирали оружие, ценности, знамена. Пятьдесят одно знамя земель, городов и знатных рыцарей Ордена и феодалов стран Западной Европы было собрано на поле битвы. Эти знамена были помещены на вечное хранение в Краковский замок, как памятники боевой славы польского, литовского и русского народов.^[35] Тут были не только знамя Ордена крестоносцев, большое знамя гроссмейстера, но и знамена орденских городов Мариенбурга, Данцига, Эльбинга, Диршау, Кенигсберга, Остероде, Кульма, Торна, знамена епископов Кульмского, Вармийского, Помезанского и Самбийского, а также знамена Берлина, Кёльна, Бонна, Страсбурга, германских Прирейнских княжеств, Швабии, Гессена, Вестфалии, Бранденбурга, рыцарей из Франции, лучников из Англии и многих, многих других. Эти знамена являлись живым свидетельством выдающейся победы польско-литовско-русских войск над сильнейшей рыцарской армией, собранной со всей Европы.

Союзные войска по старому обычаю три дня стояли на месте победы. Большая часть воинов находилась в лагере, отдыхая и приводя в порядок вооружение, а также занимаясь починкой одежды и конской сбруи. Другие воины подбирали раненых, погребали убитых, считали и отправляли в Польшу пленных. К королю Ягайло приводили множество пленных — баронов и знатных рыцарей из разных стран Европы. Королевские писари, записывавшие их имена, насчитали 22 различных народности. Большую часть пленных король отпустил под честное слово не воевать против Польши и Литвы, остальные, особенно орденские братья, были отправлены в Польшу и заключены в темницы. Несколько немецких рыцарей, «отличившихся» своими злодеяниями в Жемайтии и Литве, были тут же казнены.

Всего в битве при Грюнвальде было убито из орденского войска около 18 тыс. человек, в том числе 400 рыцарей Ордена и среди них гроссмейстер Ордена Ульрих фон Юнгинген, великий маршал фон Валенроде, командор Ордена фон Лихтенштейн, много комтуров и других знатных рыцарей.

Раненых и пленных оказалось до 30 тыс. человек.

Союзники захватили весь обоз орденской армии с пушками, запасами оружия, снаряжения и продовольствия.

Потери союзных войск составили. 3,5–4 тысячи человек убитыми и до 8 тыс. ранеными.

Победа союзных армий Польши и Литвы над войсками Тевтонского ордена была полная — разгромлены основные силы рыцарей и открыта дорога на столицу Ордена Мариенбург.

Одним из первых высоко оценил значение Грюнвальдской победы союзного войска над немцами Ян Гус, направивший королю Владиславу Ягайло письмо, полное восхищения и радости. Он писал:

«Наияснейший князь превознесенный король! Когда Андрей из Горки, посланник вашего величества, принес сведения о победе согласия, достойного всякой похвалы, то этим он доставил великую радость моему сердцу, так что и перо мое не может описать, ни мой язык выразить ее по достоинству. Где ныне два меча ваших противников? Воистину они поражены своими же мечами, при помощи которых покушались поработить смиренных… Где теперь немецкие мечи? Где покрытые железом кони? Где то вооружение, на которое они надеялись? Всё это уничтожено».

В этих словах чешского патриота выражены общеславянские чувства радости и гордости за победу объединенного польско-литовско-русского войска над немецкими захватчиками. Эта победа была достигнута единством народов в борьбе с общим врагом.

Память о выдающейся Грюнвальдской битве осталась жить в веках.

Торуньский мир 1411 года

И стояша под Марьиным городом

8 недель, и взяша около его два

охабна, а третьего вышняго не

взяша города; ходиша же по

Немецкой земле полдругинадцаты недели.[36]

Никоновская летопись.

На третий день после Грюнвальдской битвы, 18 июля 1410 года польско-литовская армия снялась с лагеря и двинулась в глубь неприятельских земель, к столице Ордена Мариенбургу. Союзные войска не встречали сопротивления. Орденские города и замки сдавались без боя. Один за другим пали Гогенштайн, Остероде, Морунген, Кристбург. Горожане, тяготившиеся гнетом орденской власти, считали, что с Орденом уже покончено. Поэтому они спешили заключить мирные договоры с польским королем и принять польское подданство.

Пройдя быстрым маршем около 100 км, союзники 25 июля подошли к Мариенбургу. Столица Ордена была расположена на правом рукаве Вислы — Ногате, в 35 км от Висленского залива Балтийского моря. Город был основан около 1235 г. гроссмейстером Ордена Конрадом Тирбергом на захваченной земле пруссов и назван в честь покровительницы Тевтонского ордена — девы Марии. В 1309 г. Мариенбург стал столицей Орденского государства и местопребыванием гроссмейстера Ордена. Рыцарский замок-крепость, окруженный зубчатыми стенами с башнями, стоял на высоком холме, круто обрывавшемся к реке с запада. На южных пологих склонах холма, переходящих в равнину, раскинулся большой по тому времени город с узкими и кривыми улицами, каменными и деревянными домами, торговыми площадями. На самой большой площади города виднелись башня ратуши и церковь, от которых к замку поднималась мощеная камнем дорога.

Главные ворота замка защищали два мощных укрепления с бойницами. Сами ворота из толстых дубовых бревен, окованных железом, закрывали сводчатый проход в стенах высотой до 12 метров. Стены, сложенные из кирпича окрашенные светло-серой краской, поддерживали здание замка. Справа от ворот высились мрачные строения палат орденских братьев с узкими щелями вместо окон и плоской крышей. Вдоль краев крыши между каменными зубцами виднелись жерла пушек и стояли камнеметные машины. По углам выступали площадки для стрелков.

Из глубины замкового двора поднимался шпиль собора. Слева располагалось здание Нового замка, здесь находился большой зал заседаний капитула Ордена. Четырнадцать окон служили не только для освещения зала, но и были приспособлены для стрельбы из луков и арбалетов. Флигель замка венчала высокая башня гроссмейстера Ордена с широкими стрельчатыми окнами. На верхней площадке башни на длинном флагштоке развевалось обычно знамя гроссмейстера. Но сейчас на нем был поднят флаг комтура — гроссмейстер пал при Грюнвальде.

Огромное укрепленное гнездо монахов-воинов Тевтонского ордена подавляло своими размерами и мрачным величием. Это была одна из сильнейших крепостей в Европе.

Обороной Мариенбурга руководил комтур Генрих фон Плауен, который в начале войны командовал орденскими войсками на юго-западных границах. Узнав о поражении рыцарей под Грюнвальдом, он поспешил в Мариенбург со своим отрядом и уже днем 18 июля начал готовить замок к обороне.

Город по приказу Плауена был сожжен. Все население укрылось в крепости, забрав с собой продовольствие и оружие. В Мариенбург сбежались уцелевшие рыцари из соседних городов. Из Данцига прибыли четыреста вооруженных моряков с кораблей Ордена. Всего в крепости собралось 4–5 тыс. человек, способных оборонять замок. Огнестрельного оружия в замке недоставало, так как орудия в большинстве попали в руки польско-литовских войск.

Плауен принял все меры для защиты крепости: были подготовлены каменные ядра для пушек и камнеметных машин, стрелы и болты для арбалетов; укреплены ворота замка, лошади и припасы спрятаны в подвалах. Мост через Ногат был разрушен, и замок со стороны реки стал неприступным.

* * *

Союзные войска осадили орденскую крепость, разделив свои силы на три части. Поляки обложили замок с юго-востока, русско-литовские войска — с востока, русские хоругви из Галицкой Руси и татарский отряд — с севера. В городской церкви, уцелевшей or пожара, были установлены польские орудия, обстреливавшие замок. Литовские пушки поддерживали огнем осаждавшие войска и вели обстрел ворот замка.

Обозы польской армии стояли лагерем к югу от Мариенбурга в пригороде. Русско-литовский лагерь находился в лесу к востоку от замка, у дороги на Кенигсберг. Шатер короля Ягайло стоял на высоком берегу реки Ногат, откуда были хорошо видны и польский лагерь и орденский замок.

Король собрал военный совет, чтобы решить, как взять осажденную немецкую крепость.

— Что вы скажете об этой крепости? — спросил король членов совета.

Крепость должна быть взята решительным штурмом и как можно скорее, — твердо сказал Витовт.

— Но посмотрите на высоту башен и толщину стен крепости. Они неприступны. Не взять крепость людям. Нужно держать осаду и уморить немецкий гарнизон голодом.

— Всемилостивейший государь, вы правы, взять крепость нелегко, — медленно проговорил Зындрам из Машковиц. — Но что сделано человеческими руками, то может быть и разрушено человеком. Предлагаю готовить штурм.

После раздумья король приказал подступить вплотную к стенам крепости противника и найти в них слабые места для успешного штурма.

В течение первых дней осады усилия польских войск были направлены на взятие внешних укреплений замка, прикрывавших дорогу к воротам крепости. Зындрам из Машковиц был опытным военачальником не только в полевых сражениях. Он имел большой опыт строительства и разрушения замков, осады крепостей и укреплений. По приказу Зындрама под стены замковых укреплений начали свозить бревна и по ночам складывать их ярусами, строя помост, который постепенно возвышался, приближаясь к уровню бойниц. Были приготовлены камнеметы, штурмовые лестницы, смоляные факелы.

Наконец, войска были готовы к штурму.

На рассвете 1 августа штурмовые отряды по сигналу королевского рога бросились на штурм немецких укреплений. Польские бомбарды вели огонь по замку. Рассыпавшиеся впереди штурмовых колонн лучники градом стрел пытались отогнать немецких стрелков от амбразур. Немцы метали из бойниц сотни стрел и камней. Под ударами врага польские войска установили лестницы, забрались наверх, в рукопашной схватке пробились внутрь укреплений и овладели ими.

После взятия внешних укреплений замка осаждающие подступили к цитадели. Осадные машины — камнеметы, кушахи и пороки вели обстрел стен и башен замка. Огромные камни и стрелы летели на врага. Немецкий гарнизон упорно оборонялся. Попытки польских войск приблизиться к воротам крепости и придвинуть таран были отбиты немецкой артиллерией и камнеметными машинами.

Вновь король созвал военный совет. Витовт предлагал приступить к штурму стен замка одновременно с нескольких сторон, но Ягайло решил взять крепость измором. Осада орденского замка продолжалась.

Король разослал по городам Орденского государства грамоты с требованием покорности и присяги. Прибывшие 10 августа послы Торна, Эльбинга, Данцига и Браунсберга принесли присягу королю и получили привилегии на свободную торговлю по всей Польше, право вывоза хлеба через устье Вислы в заморские страны, право чеканки своей монеты и другие льготы. Города и епископы присылали Ягайло богатые подарки и признавали его верховную власть.

Особую преданность интересам Польши показали правители Эльбинга. Они потребовали от бежавшего к ним после Грюнвальдской битвы комтура Вернера фон Теттингена покинуть город и затем передали королю богатые запасы хлеба, военного снаряжения и пушки, находившиеся в рыцарском замке Эльбинга.

Король раздавал приобретенные города своим приближенным и посылал в них польские гарнизоны. Почти все земли Ордена оказались в руках Польши.

* * *

Известия о переходе большинства орденских городов под власть польского короля сильно волновали гарнизон Мариенбурга. Осада затягивалась, а помощи ждать было неоткуда. Призывы Плауена о помощи кгерманскому императору и римскому папе не давали результатов. Судьба Ордена висела на волоске.

Генрих фон Плауен решил вступить в переговоры с королем Ягайло о почетном мире. Получив согласие на приезд в польский лагерь, Плауен явился к Ягайло в сопровождении нескольких рыцарей. Представители Ордена были встречены королем миролюбиво. Плауен просил мира и соглашался возвратить Польше Восточное Поморье, Хелминьскую и Михаловскую земли, но при условии посредничества, лапы и императора в переговорах. После речи Плауена рыцарей вывели из шатра короля.

Ягайло созвал совет для обсуждения предложений Ордена. Большинство требовало сдачи Мариенбурга без всяких условий. Ягайло согласился с мнением совета. К Плауену вышел маршал Збигнев и передал решение короля: сдать Мариенбург. На это Генрих фон Плауен ответил, что будет защищаться до последней возможности, и возвратился в замок.

* * *

Осада продолжалась. Отдельные вылазки немцев легко отбивались. Рыцарские пушки молчали, экономя порох.

Русско-литовским войскам надоело сидеть у стен замка противника и ждать его сдачи. Они исподволь готовили осадную технику, надеясь, что удастся ею воспользоваться. Русские плотники-умельцы начали строить в лагере на опушке леса две подвижные осадные башни и вскоре закончили одну из них. Это была трехъярусная башня, сделанная из толстых бревен, высотой около 15 метров. Внутри башни на каждом ярусе имелись помещения для стрелков и откидные площадки-мостики. Осадная башня, поставленная на катки, во время штурма должна была быть пододвинута вплотную к стенам. Воины, забравшись по лестницам внутри башни, могли атаковать сверху немецких стрелков, находившихся на стенах крепости.

Попытки русских воинов рыть подкопы под стенами орденского замка не дали успеха — подступы к крепости были завалены огромными гранитными валунами, преграждавшими путь землекопам.

* * *

Осада Мариенбурга длилась уже больше месяца. Частые дожди и распутица осложняли снабжение войск и связь их с польскими и литовскими городами. Ощущался недостаток продовольствия. Среди воинов, живущих в шалашах, начались болезни. Настроение войск, осаждавших крепость, с каждым днем падало.

В то же время Плауену удалось получить письмо от венгерского короля Сигизмунда — союзника Ордена, ободрявшего немецких рыцарей обещанием скорой помощи. Это письмо было прочитано рыцарям и подняло боевой дух орденского войска. Вылазки немцев из замка становились все смелее и наносили большой урон союзным войскам.

Начались разногласия между Витовтом и Ягайло. Энергичный Витовт требовал решительных действий и штурма неприятельской крепости. Ягайло продолжал считать, что крепость нужно брать длительной осадой, так как боялся неудачи при штурме и больших потерь в войсках. Кроме того, король и великий князь не могли договориться о дальнейшей судьбе Ордена. Витовт теперь не желал его полного разгрома и, опасаясь чрезмерного усиления Польши, предлагал сохранить орденское государство в урезанных границах. Король Ягайло считал, что Орден должен войти в состав Польши.

В это время стало известно, что ливонский магистр Конрад фон Фатингоф успел собрать значительное войско, которое под командованием маршала Бернда фон Гевельмана двинулось из Риги на помощь Мариенбургу и уже вступило в Кенигсберг. Комтуры орденских городов Балги, Рагнеты и других собирали войска, чтобы присоединиться к ливонцам. Возникла угроза осаждающим войскам.

В начале сентября навстречу ливонцам вышел Витовт с отрядом своих войск, но в бой не вступил, а начал переговоры с фон Гевельманом. Ливонцы склоняли Витовта к миру, обещая поддержать его замыслы об усилении Великого княжества Литовского. 8 сентября было заключено перемирие с ливонцами на 14 дней, и Витовт возвратился под Мариенбург.

Положение осаждающих все ухудшалось, срок перемирия истекал, и 15 сентября Витовт объявил Ягайло, что вследствие болезней в войске, недостатка продовольствия и фуража он снимает осаду и покидает лагерь. Скорое наступление осени заставляло Витовта торопиться на родину, чтобы не остаться с войском на зиму в Пруссии.

Уменьшившаяся почти вдвое за время войны литовская армия двинулась через Пруссию в Литву, переправилась через Нарев и к середине октября была в Вильнюсе.

Вскоре после Витовта ушли и мазовецкие князья со своими войсками.

Положение польской армии стало тяжелым. Королю нечем было платить жалованье феодальному ополчению и наемным войскам. Магнаты и знатные шляхтичи требовали возвращения домой. Шляхта охладела к государственным интересам Польши, считая, что Орден уже не является серьезным противником. Не только войско, но и приближенные короля стояли за прекращение осады и возвращение в Польшу.

Наконец, пришли известия о том, что венгерский король угрожает польским границам на юге.

Ягайло был вынужден принять решение снять осаду и отступить.

22 сентября, после двухмесячной осады Мариенбурга, польская армия начала отход в Польшу. Вслед за поляками двинулись войска ливонского маршала и отряд Плауена, вышедший из Мариенбурга после отступления польских войск. Немцы восстанавливали свою власть на территории, оставляемой польской армией.

Положение изменилось. Польское влияние в орденских городах стало падать. Данциг и Торн отказались от польского подданства и перешли на сторону Ордена. Теперь рыцарские войска осаждали польские гарнизоны в немецких замках, принуждая их к сдаче. Начались стычки на границах Польши и Ордена.

Последним успехом польской армии в войне с Тевтонским орденом было взятие замка Радин, стоявшего на пути отступавших польских войск. Немецкий гарнизон замка был взят в плен.

Возвратившаяся кратчайшей дорогой в Польшу польская армия в начале октября была распущена по домам.

* * *

Поздней осенью в Мариенбург прибыл ливонский магистр Конрад фон Фатингоф, рижский архиепископ и епископ вюрцбургский. Сюда же собрались знатные тевтонские рыцари. В начале ноября был созван общий капитул Тевтонского ордена, на котором Генрих фон Плауен был единогласно избран гроссмейстером. Он развил кипучую деятельность, вербовал новых союзников в Европе, пытаясь получить деньги и собрать наемные войска.

Король Ягайло также был вынужден спешно готовить новую армию для обороны страны и вел переговоры с Витовтом о присылке подкреплений в Польшу. Уже в конце ноября в королевских войсках было до 7 тысяч поляков и около 5 тысяч литовско-русских воинов.

Однако как Орден, так и Польша и Литва были значительно ослаблены войной и не готовы к продолжению военных действий. Поэтому в начале декабря начались мирные переговоры.

В середине января 1411 г. уполномоченные обеих сторон встретились на острове по середине Вислы около города Торуня^[37] для подписания мира.

Представителями Польши и Литвы были великий князь Витовт и шесть польских сановников, со стороны Тевтонского ордена — епископ Иоанн Вюрцбургский, ливонский магистр Конрад фон Фатингоф и двоюродный брат гроссмейстера фон Плауен. Обе стороны стремились быстрее заключить мир.

1 февраля 1411 г. был подписан Торуньский «вечный» мир, по которому Ягайло уступал Ордену все замки, ранее занятые польскими войсками. Тевтонский орден возвращал Польше Добжиньскую землю, а Литве — Жемайтию как пожизненное владение Ягайло и Витовта (через одиннадцать лет, в 1422 г., Орден был вынужден окончательно отказаться от всех претензий на Жемайтию и признать ее литовской территорией). Вопрос о принадлежности городов Дрезденко и Сантока передавался на решение специальной комиссии, назначенной гроссмейстером и королем. В случае, если комиссия не примет определенного решения, спор должен был перейти на суд папе.

Орден также должен был уплатить польскому королю контрибуцию в 6 миллионов пражских грошей. Между Орденским государством и Польшей восстанавливалась свободная торговля, производился обмен пленными.

Великая война 1409–1411 годов была завершена, однако условия Торуньского договора были далеко не столь тяжелы для Ордена, как можно было бы ожидать после разгрома рыцарей в Грюнвальдской битве. Международная обстановка в Европе складывалась в пользу Ордена, который получил поддержку германского императора и папы римского. Хотя Орден признал свое поражение, принял обязательства о возвращении военных издержек Польше, отказывался от Добжиньской земли и Жемайтии, но Орденское государство сохранило свою самостоятельность.

Враг не был еще до конца разбит. Плоды великой Грюнвальдской победы не были полностью использованы из-за разногласий Ягайло и Витовта и неблагоприятных внешних условий.

Но силы Орденского государства были подорваны, оно уже не смогло оправиться и быстро пошло к упадку.

Конец Тевтонского ордена

Велико историческое значение Грюнвальдской битвы. Победа объединенных польско-русско-литовских сил над войсками Тевтонского ордена была крупнейшим событием в многовековой борьбе славянских и прибалтийских народов за независимость. Эта битва надолго остановила агрессию немецких феодалов против польских, литовских и русских земель и подорвала могущество разбойничьего Тевтонского ордена.

Битва при Грюнвальде — яркий пример совместной героической борьбы славянских и прибалтийских народов против внешнего врага. Поляки и русские поддерживали друг друга в ходе всей битвы. Стойко сражались смоленские полки, дважды выводившие союзные войска из критического положения.

«В едином строю вместе с поляками, принявшими на себя главную тяжесть борьбы с Тевтонским орденом, сражались литовцы и чешские дружинники. На Грюнвальдском поле стойко отражали натиск крестоносцев и русские смоленские, а также белорусские патриоты. Грюнвальд стал символом совместной борьбы наших народов, близких и родственных по языку и традициям, по жизненному укладу и культуре».^[38]

В честь славной победы в Польской Народной республике учреждены военный орден «Крест Грюнвальда» трех степеней и медаль «Знак Грюнвальда», которыми награждаются лица, участвовавшие в освобождении Польши от немецко-фашистских оккупантов в 1939–1945 гг.^[39]

Грюнвальдская битва вошла в историю как выдающееся сражение эпохи феодализма и по численности участвовавших в ней сил, и по способам ведения боя. Тактика рыцарского войска с незыблемыми правилами лобового удара и последующих поединков отдельных рыцарей потерпела поражение. Военное искусство восточноевропейских народов и в первую очередь русского народа показало свое превосходство над западноевропейской рыцарской тактикой.

Командовавший союзными войсками Витовт в течение всей битвы удерживал инициативу в своих руках. Отряды союзных войск умело перебрасывались им с одного участка боя на другой и оказывали поддержку друг другу. Витовт показал блестящие способности полководца — умение управлять массами войск в бою. Личным примером он воодушевлял воинов на самоотверженную борьбу с врагом. Витовт остался в памяти литовского народа героем, о нем было сложено много песен, забытых со временем.

Большую роль в сражении играла пехота польско-литовских войск. Она действовала глубокими сплоченными строями. Немецкие рыцари пытались вести бой по старинке, в единоборстве. Против конных рыцарей успешно действовали пешие воины союзников.

В начале сражения приняла участие орденская артиллерия, но ее действия не оказали какого-либо влияния на ход боя из-за малой мощности орудий.

Грюнвальдская победа положила конец немецко-рыцарским захватам в Прибалтике. С упадком Ордена ослабли и силы германской феодальной агрессии в Центральной Европе. Это облегчило чешскому народу борьбу за свою независимость в гуситских войнах 1419–1434 гг.

* * *

После поражений в Великой войне с Польшей и Литвой 1409–1411 гг. государство Тевтонского ордена переживало глубокий кризис. Орденские братья плохо подчинялись дисциплине Ордена и распоряжениям гроссмейстера. В землях Ордена рыцари творили полный произвол, грабили и захватывали чужое добро, у крестьян отнимали под разными предлогами скот и хлеб, горожан душили денежными поборами.

Положение горожан в Орденском государстве ухудшилось, так как правители Ордена всячески урезывали права городов, налагали на них большие налоги, пытаясь восстановить свое былое богатство и могущество. Монополия торговли с Польшей, сосредоточенная в руках Ордена, подрывала интересы купечества.

В 1416 г. когда появился указ гроссмейстера о сборе поголовной подати, вспыхнуло восстание в Данциге. Горожане отказались платить подати и осадили рыцарский замок. Однако орденским войскам удалось подавить это восстание, схватить и казнить нескольких членов городского совета — руководителей восстания.

Распри между правителями Ордена привели к тому, что гроссмейстер Генрих фон Плауен был смещен и заключен в тюрьму, из героя он превратился в изменника. Это было началом полного разложения разбойничьей орденской организации, продолжавшей некоторое время держаться лишь благодаря огромным награбленным богатствам.

Борьба внутри Орденского государства продолжалась. В 1440 г. в Мариенбурге организовался «Прусский союз» горожан, торговцев и простых рыцарей, которые выбрали Совет для защиты своих прав от посягательств правителей Ордена. Отделения «Прусского союза» появились в большинстве городов Орденского государства. Когда папа и германский император объявили «Прусский союз» незаконным и Орден потребовал его роспуска, члены Союза выступили с оружием в руках против орденской власти, захватывая и разрушая рыцарские замки.

В течение февраля месяца 1454 г. восставшие захватили 56 замков. Везде население истребляло ненавистные гнезда тевтонских рыцарей. Города Данциг, Торунь, Эльбинг, Кенигсберг освободились от власти Ордена. «Прусский союз» добивался вступления орденских городов в состав Польского государства и обратился за помощью к польскому королю.

6 марта 1454 г. король Казимир IV провозгласил акт о присоединении Пруссии к Польше. Началась новая война Польши против Тевтонского ордена, главной целью которой являлось возвращение Восточного Поморья в состав Польского государства. Польские войска вступили в Торунь и двинулись на Данциг.

Орден пытался сопротивляться, но у рыцарей уже не было такой мощной военной организации, как в прошлом; Орден не поддерживали ни население страны, ни богатые города. Ордену не на что было содержать наемников из других государств.

Война продолжалась с переменным успехом в течение тринадцати лет. Польские магнаты не оказали достаточной поддержки королю Казимиру IV для решительных действий и разгрома Ордена. Наконец, Польша одержала победу. Поморье было очищено от рыцарей, орденские войска разбиты, территория Ордена занята польской армией. Начались переговоры о мире.

По Второму Торуньскому миру, подписанному 19 октября 1466 года, Польша возвратила себе земли Восточного Поморья с городом Гданьском, получив снова выход к Балтийскому морю. К Польше вернулись исконные польские земли Хелминьская и Михаловская с городом Торунем, а также западная часть владений Ордена в Пруссии с городами Мариенбург (Мальборг), Эльбинг (Эльблонг) и Вармия. Новую Махию с городами Санток и Дрезденко Орден еще в начале войны успел продать герцогу Бранденбургскому, и поэтому они остались в руках немцев.

Территория Тевтонского ордена уменьшилась почти вдвое. Орден признал себя вассалом польской короны и потерял самостоятельность. Резиденция гроссмейстера была перенесена в Кенигсберг, — крупнейшую орденскую крепость в Пруссии.

В связи с поражением гроссмейстера Тевтонского ордена в войне с Польшей ливонский магистр заявил об отделении Ливонского ордена.

Польше и в этот раз не удалось добиться полной ликвидации Тевтонского ордена — векового врага польского народа. Орден продолжал оставаться также вассалом германского императора и папы римского. Лихорадочные попытки орденских братьев получить помощь из стран Западной Европы, ликвидировать или ослабить результат Второго Торуньского мира и вернуть себе прежнее господствующее положение в Пруссии не увенчались успехом. Орден влачил жалкое существование — казна была пуста, войска не было, хозяйство приходило в упадок. Наконец, Орден нашел союзника и покровителя из немецкой княжеской фамилии Гогенцоллернов.

Альбрехт Гогенцоллерн Бранденбургский в 1511 г. был избран гроссмейстером Ордена. Он сразу же начал войну с Польшей, пытаясь вернуть потерянные территории Пруссии. Орден надеялся на помощь из Германии, но она оказалась недостаточной, и орденские войска потерпели поражение. Тогда Альбрехт воспользовался реформацией и решил захватить земли Ордена и церкви. Он отрекся от католичества и перешел в лютеранство.

В 1525 г. герцог Альбрехт объявил территорию Тевтонского ордена герцогством Прусским — своим наследственным феодальным владением — и стал вассалом польского короля.^[40] Так оформилось Прусское государство — гнездо немецких феодальных баронов и оплот новых завоеваний. Военно-феодальное Прусское герцогство в 1618 г. объединилось с Бранденбургским маркграфством, где правила та же династия Гогенцоллернов. Еще через 80 лет Бранденбургское маркграфство превратилось в Прусское королевство (1701), ставшее вскоре одним из сильнейших агрессивных государств Европы. Вскоре Пруссия заняла господствующее место в Германии.

* * *

Отделившийся в 1466 г. Ливонский орден также начал клониться к упадку. Завоеванная рыцарями Ливония была разделена на большое число феодальных владений, принадлежавших церкви, Ордену и городам. Между магистром Ордена и рижским епископом шла напряженная борьба за власть, которую поддерживал и разжигал римский папа. Власть магистра распространялась только на рыцарские земли. Феодально-раздробленное государство Ливония было непрочным.

В 1557 г. польский король Сигизмунд II Август заключил с магистром Ливонского ордена военный союз, направленный против России, против ее попыток получить выход к Балтийскому морю.

Русский царь Иван IV Грозный начал войну против Ливонского государства, в ходе которой военные силы Ливонского ордена были разгромлены русскими войсками, и в 1561 г. Орден распался. Последний магистр Ордена принял лютеранство и стал вассалом польского короля, как герцог Курляндский.

Так бесславно закончили свое существование духовно-рыцарские организации немецких феодалов, в течение многих веков проводившие политику захвата и порабощения народов Польши и Восточной Прибалтики.

Заключение

В тридцатые годы XX века общим врагом народов Европы и всего мира стал агрессивный немецкий фашизм, развязавший вторую мировую войну 1939–1945 гг. и поработивший большинство народов Европы. На Польшу обрушилась величайшая в ее истории катастрофа — польская земля была оккупирована фашистскими войсками, польский народ попал под немецко-фашистское иго.

Когда вооруженные силы фашистской Германии вероломно вторглись в Советскую страну, советский народ выступил на защиту своей независимости и возглавил антифашистскую коалицию народов всего мира. Советский народ в Великой Отечественной войне 1941–1945 гг. вынес на своих плечах основную тяжесть борьбы с фашистскими захватчиками и разгромил гитлеровские вооруженные силы. Фашистская Германия капитулировала.

В результате всемирно исторической победы Советской Армии народы Европы сбросили ненавистное немецко-фашистское иго.

Плечом к плечу с Советской Армией в боях против фашистских войск действовали части Войска Польского, освобождавшего свою родную землю от врага. «В дни общей борьбы против гитлеровских захватчиков, — говорил Н. С. Хрущев, — советские и польские воины сражались вместе, как верные товарищи по оружию».^[41]

Польский народ был освобожден от фашистского порабощения и воссоздал свое государство на искони польских землях. Польскому народу были возвращены земли на побережье Балтийского моря города Щецин, Колобжег, Гданьск, Эльблонг, а также область Силезия. Западная польская граница была установлена по реке Одре и ее притоку Нейссе Лужицкой. Эта справедливая историческая граница Польского государства на Западе нерушима. Она является границей мира и дружбы с германским народом, с Германской Демократической Республикой на востоке Германии.

Польский народ пошел по пути, указанному Великой Октябрьской социалистической революцией — освободился от капиталистического гнета, создал свое народное государство и ныне уверенно идет к построению социализма.

В 1960–1966 гг. польский народ празднует тысячелетие своего государства. К этой славной годовщине поляки пришли с крупными достижениями в области экономики и культуры, они с каждым годом умножают свои силы для строительства социализма и укрепления Польской Народной Республики.

Однако мирному развитию Польского государства вновь угрожают западногерманские милитаристы во главе с канцлером Аденауэром. В Западной Германии через 15 лет после разгрома фашизма и гитлеризма возрождаются фашистские организации. Они открыто требуют пересмотра западных границ Польской Народной Республики. При поддержке империалистов США и Англии в Федеративной Республике Германии вновь созданы вооруженные силы бундесвер и военно-морской флот, которые снабжаются американским ракетным и атомным оружием.

Агрессивные планы западногерманских реваншистов создают угрозу миру в Европе и во всем мире, они вызывают законное возмущение мировой прогрессивной общественности. Многократные уроки истории показывают, что агрессоры кончают свои дни под ударами свободолюбивых народов.

Грюнвальдская битва и разгром гитлеровских вооруженных сил во второй мировой войне — это уроки, которые не стоит забывать современным агрессорам.

На страже мира и независимости народов стоят вооруженные силы социалистических стран, объединенных Варшавским договором.

«Братский союз, связывающий народы, освободившиеся от капиталистического рабства, народы, которые в полном согласии и при взаимной поддержке строят свое светлое будущее, — это могучая и непобедимая сила», — указывал Н. С. Хрущев.^[42] Единство народов великого социалистического лагеря во главе с Советским Союзом обеспечит мир во всем мире и справедливое решение всех международных вопросов.

Агрессивные силы Западной Германии, если они развяжут новую войну, будут разгромлены могучими и непобедимыми силами свободолюбивых народов.

Что читать о Грюнвальдской битве и ее героях

Генрик Сенкевич. Крестоносцы, перевод с польского, т. I, т. II, 1960; сокращенный перевод — Детгиз, Л., 1959.

Г. А. Хрущев-Сокольников. Грюнвальдский бой. Исторический роман-хроника в 2 частях, СПб, 1910.

Г. Ревзин. Ян Жижка (1360–1424), «Молодая гвардия», 1952.

И. Луковский. Битва под Грюнвальдом. Историческая драма в 4-х действиях, «Искусство», 1945.

Я. Апушкин. Меч Грюнвальда, Драма в 4 действиях. М. — Л., «Искусство», 1945.

Иллюстрации

Примечания

1

Н. С. Хрущев. Мир без оружия — мир без войн, т. 1, Госполитиздат, М., 1960, стр. 444.

(обратно)

2

В течение семи лет, с 1960 по 1966 год, в Польской Народной Республике торжественно отмечается тысячелетие Польского государства.

(обратно)

3

Священная Римская империя включала в себя помимо Германии также Австрию, Чехию, Швейцарию, Северную и Среднюю Италию, Нидерланды и другие земли. Далее мы условно называем императора Священной Римской империи германским императором.

(обратно)

4

См. карту.

(обратно)

5

Маркграфством называлось приграничное феодальное владение, в котором строились замки и размещались войска. Владетель главного замка и области командовал войсками и назывался маркграфом (по-итальянски — маркиз).

(обратно)

6

После утраты Палестины Орден иоаннитов переселился сначала на о-в Родос, а затем на о-в Мальту в Средиземном море, где несколько столетий существовало государство этого Ордена, называвшегося Мальтийским. В 1798 г. Мальта была захвачена Наполеоном Бонапартом и Орден нашел убежище в Петербурге. Русский император Павел I объявил себя верховным покровителем и главой Ордена. Александр I отказался от поддержки Ордена, и рыцари покинули Россию. В настоящее время Орден существует как реакционная католическая благотворительная организация.

(обратно)

7

От французского слова «тампль» — храм. Орден первоначально размещался вблизи развалин храма царя Соломона в Иерусалиме. После изгнания крестоносцев из Палестины Орден переселился в Европу и обосновался, в Англии, Франции и других странах. Огромные богатства, награбленные Орденом, погубили его. В начале XIV века французский король Филипп IV Красивый конфисковал эти богатства и закрыл Орден. Несколько десятков рыцарей Ордена были обвинены в отступлении от католической веры и сожжены на костре. О могуществе и богатстве тамплиеров рассказал английский писатель Вальтер Скотт в романах «Ричард Львиное Сердце» и «Айвенго».

(обратно)

8

Тевтоны — самоназвание немцев («дейче» или «тейче»). Русское слово «немцы» связано с народным представлением о том, что чужеземец — немой и не говорит по-русски. На Руси немцами называли иностранцев вообще: «немец свейской земли», т. е. швед, «гишпанский немец», — испанец и т. д. Постепенно немцами стали называть только жителей Германии.

(обратно)

9

Тевтонские рыцари носили белый плащ с черным крестом, иоанниты — с восьмиконечным «мальтийским» крестом. От этих отличительных знаков ордена, нашитых на плащ, произошло название знаков награды — ордена.

(обратно)

10

Ныне город Таллин, столица Эстонской ССР.

(обратно)

11

Ныне город Тарту (Эстонская ССР).

(обратно)

12

Мазовия — польское княжество на среднем течении Вислы, при впадении в нее реки Западный Буг.

(обратно)

13

Лен — то же, что и феόд, — земля, пожалованная в наследственное владение на условиях несения военной службы.

(обратно)

14

Ныне советский город Калининград.

(обратно)

15

Ныне город Клайпеда (Литовская ССР).

(обратно)

16

Победители-немцы стали называть землю пруссов Пруссией, а название покоренного и истребленного народа перешло на завоевателей, которые стали именоваться пруссаками.

(обратно)

17

К. М а р к с. Хронологические выписки. В кн.: Архив Маркса и Энгельса, т. V, стр. 344.

(обратно)

18

Куявия — область Польши в верхнем течении реки Нотец и среднем течении Вислы.

(обратно)

19

Унией называется объединение двух или нескольких государств под властью одного монарха — один король царствует в двух или более странах, но каждое государство при этом сохраняет свои законы.

(обратно)

20

Орденским войском в походе 1391 года командовал гроссмейстер Конрад Валленрод, время правления которого связано с крупными неудачами Ордена. Смерть Конрада Валленрода при загадочных обстоятельствах дала повод крупнейшему польскому поэту Адаму Мицкевичу написать романтическую поэму «Конрад Валленрод», в которой он изобразил Конрада литовцем, скрывшим свое происхождение и отомстившим Ордену за угнетение родины.

(обратно)

21

Недалеко от места Полтавской битвы 1709 года.

(обратно)

22

Хоругвь — сводная единица польской армии, в которую входили войска одной области или города.

(обратно)

23

Ян Гус, род. в 1371 г., великий чешский патриот, вождь реформации в Чехии, вдохновитель чешского национально-освободительного движения против господства католической церкви и немецкого засилья в Чехии. В 1415 г. сожжен на костре по приговору церковного собора как «еретик».

(обратно)

24

Ян Жижка из Троцнова, род. ок. 1360 г., умер в 1424 г., выдающийся чешский полководец времен гуситских войн.

(обратно)

25

В старину народ созывали на войну кострами, горевшими на вершинах. Отсюда название «огненные вицы».

(обратно)

26

В Артиллерийском историческом музее в Ленинграде хранятся такие пушки.

(обратно)

27

Образцы полного защитного вооружения немецких рыцарей имеются в Рыцарском зале Государственного Эрмитажа в Ленинграде.

(обратно)

28

Мечник — польское придворное звание. Мечник во время коронации носил меч короля Польши.

(обратно)

29

Мёстер — гроссмейстер, маршалк — маршал, кумёндер — командор, кундур — комтур, командир отряда.

(обратно)

30

Всего в союзном войске было по 20 тысяч поляков и русских, около 4 тысяч литовцев и жмудинов, 3 тысячи чехов, моравов и силезцев, около 30 тысяч татар; в лагере находилось более 40 тысяч обозной прислуги и артиллеристы.

(обратно)

31

Герольд — вестник, глашатай.

(обратно)

32

Кржйжак — по-польски крестоносец.

(обратно)

33

Завиша Черный Сулймовец своими боевыми подвигами, доблестью и честностью прославил себя в истории польского народа. Его правдивость и доблесть вошли в пословицу, он воспет в польских народных песнях. Выдающийся польский поэт Юлий Словацкий написал о Завише драматическую поэму.

Другой известный польский поэт Юлиан Урсын Немцевич посвятил ему одну из своих исторических песен.

(обратно)

34

Раненного в глаз Жижку подобрали после битвы и отправили на родину, где он вскоре отважно сражался с немцами во главе гуситов — борцов за свободу Чехии.

(обратно)

35

Во время австрийского владычества (Краков отошел к Австрии в 1846 г,) эти знамена были вывезены в Вену и бесследно исчезли.

(обратно)

36

Два охáбна— два укрепления, форта; полдругинадцаты недели — одиннадцать с половиной недель.

(обратно)

37

В городе Торуне на Висле в 1483 году родился великий польский ученый — астроном Николай Коперник.

(обратно)

38

Н. С. Хрущев. Мир без оружия — мир без войн, I, Госполитиздат, М., 1960, стр. 444.

(обратно)

39

Орден «Крест Грюнвальда» учрежден 22 декабря 1944 г. Польским Комитетом Национального Освобождения и выдается за боевые заслуги при защите государственных интересов Польской Народной Республики; медаль «Знак Грюнвальда» введена 22 июля 1945 года и выдается всем военнослужащим Войска Польского и гражданам ПНР, которые принимали активное участие во Второй мировой войне против немецко-фашистских захватчиков.

(обратно)

40

Орден сохранился как церковная организация до настоящего времени (в Австрии).

(обратно)

41

Н. С. Хрущев. Мир без оружия — мир без войн, I, Госполитиздат, М., I960, стр. 444.

(обратно)

42

Н. С. Хрущев. Указ. соч., стр. 444.

(обратно)

Оглавление

Введение

Немецкий «натиск на Восток» в IX–XIII вв

Борьба Польши и Литвы с Тевтонским орденом

Кревская уния

Начало Великой войны

Поход польских и литовско-русских войск

15 июля 1410 года

Торуньский мир 1411 года

Конец Тевтонского ордена

Заключение

Что читать о Грюнвальдской битве и ее героях

Иллюстрации

*** Примечания ***