Собрание стихотворений [Сильвия Плат] (fb2) читать постранично, страница - 2

сползает с синью слиться,

   Всюду бледный огонь струится,

   Сияет приветственно навстречу бродяжке.

   Чайки бесшумны, забравшись к самому небу,

   Над приливом три малыша счастливые

   На камне, зелёном от тины, сияющие, молчаливые,

   Играют. Их рассветному времени окончанья нету.

   Зелёный камень - корабль мальчишек.

   Палуба в ракушках. Плывут они, пока прилив,

   До половины их стройный корабль затопив,

   Не запенится у них вокруг лодыжек.

   Корабль затонул - а детей на обед

   Колокол позвал похоронным звоном.

   И заброшенная обратно, в далёкий рассвет,

   В потёртых джинсах в близкую воду

   В радостном нетерпенье вошла она.

   Но друг за другом из грязи,

   тень за тенью,

   Собиратели ракушек встают со дна

   В ответ на такое оскорбленье.

   И не видать конца их рядов

   Там, где спутаны водоросли и волн обломки.

   Мрачные, как химеры, от долгих годов,

   Проведённых на корточках у морской кромки,

   В ожидании этой затерявшейся, неуместной

   Девочки с её первым движеньем любви...

   Идут и идут. И острия их вил,

   И кремнёвые глаза нацелены на убийство.

ПОБЕДИЛ БЫК

   На арене от крови четырёх быков заржавела пыль.

   Послеполуденные часы нависли над грубостью толпы -

   Каждый раз ритуал смерти исполнен так неумело:

   Падают плащи, удары шпаги плохо рассчи-

   таны, и кажется, главным желанием было непременно

   Выполнить ритуал. Жирный, смуглый, весь в жёлтом

   Пикадор с кистями, помпонами и косичкой

   Едет к пятому быку, медленно воткнуть пику в бычью

   Шею. Не искусство! Нечто неуклюжее и привычное.

   А инстинктивный порыв к искусству разожжён был

   Разом, когда над затихшей толпой рога грозно

   Подняли обмякшее человечье подобие. Всё правильно:

   Только эта кровь, пролитая согласно правилам,

   Очистила и грубую землю, и грязный воздух.

НИЩИЕ

   Падение темноты, холодный взгляд -

   Ничто не сломит волю этих вонючих

   Трагиков, которые, как фиги вразнос, поштучно,

   Или как цыплят, продают беду, как еду... Они

   Против каждого дня, против перста указующего

   Затевают судебный процесс: весь миропорядок

   Несправедлив и капризен! К Суду и к Суду ещё его!

   Под узкими мавританскими окнами,

   Под белыми стенами с керамикой арабесок - гримаса г0ря,

   Потёртая временем - сама на себя гротеск -

   Процветает на монетках жалости. И вдоль моря,

   Мимо хлебов, яиц, мокрых рыб, копчёных окороков

   Нищий бредёт, на деревяшке хромая,

   Жестянкой трясёт под

   носом у солидных хозяек,

   Посягая на души не столь грубые, как у него,

   Ещё не задубевшие от страданий за краем

   Совести... Ночь расправляется с синевой

   Залива, с белыми домами, с рощами

   Миндаля. И восходит над нищими

   Звезда их. Самая злая. Её надолго переживая, они ещё

   С фальшивым, уродливым вдохновеньем за ней следят,

   Отталкивая жалостливый взгляд

   Тьмы... ^[1]

ОТЪЕЗД

   Ещё и фиги на дереве зелены,

   И виноградные гроздья и листья,

   И лоза, вьющаяся вдоль кирпичной стены,

   Да кончились деньги...

   Беда никогда не приходит одна,

   Отъезд наш - бездарный и беспечальный.

   Кукуруза под солнцем тоже зелена,

   И между стеблями кошки играют.

   Время пройдёт - не пройдёт ощущение нищеты:

   Луна - грошик, солнце - медяк,

   Оловянный мусор всемирной пустоты...

   Но всё это станет частицей меня...

   Торчит осколком скала худая.

   От моря, бесконечно в неё ударяющего,

   Бухточку кое-как защищая...

   Засиженный чайками каменный сарайчик

   Подставляет ржавчине порожек железный,

   Мрачные косматые козы лижут

   На краю охристой скалы над бездной

   Морскую соль...

НОЯБРЬСКОЕ КЛАДБИЩЕ

   Упрямо неизменна сцена: скряги-деревья

   Хранят прошлогодние листья, не надев траур,

   Быть элегическими дриадами* не хотят.

   Подмёрзлые бесчувственные травы

   Всё так же изумрудны. Только разум,

   Привыкший романтизировать всё подряд,

   Презирает эту нищету. Мёртвые не вопят,

   Не расцветают незабудками в камнях,

   Которыми кладбище вымощено -

   Тут честный и неприукрашенный распад

   Распарывает сердце, отскребая, пока не заскрипят,

   Белеющие кости, на которых

   ни жилки нет.

   Когда же в полном блеске явится скелет

   Смолкают языки святых, и мухи

   В лучах солнца, холодного и осеннего

   Не видят никакой возможности для воскресения.

   На этот пейзаж пейзажей - смотри, смотри!

   Пока глаза