...И волки целы [Уильям Сомерсет Моэм] (fb2) читать постранично, страница - 2

(неделя туда, неделя обратно, тридцать дней там), а вот мужчине трудно бросить дела на такой долгий срок. Конечно, мужчины могли бы поехать летом, во время отпуска, но летом стоит жара, к тому же в столице нет площадок для гольфа: не резонно ли предположить, что многие задумаются, а стоит ли развод такой жертвы — месяц без гольфа. Конечно, в «Гранд-отеле» постоянно обретались двое-трое представителей сильного пола, по странному совпадению это были почти всегда коммивояжеры. Вероятно, характер их деятельности позволял им добиваться одновременно двух целей — прибыли и свободы.

Как бы там ни было, факт остается фактом: клиентура «Гранд-отеля» состояла в основном из дам, и, когда эти дамы обедали или ужинали под аркадами патио, делились друг с другом своими семейными неурядицами и пили шампанское, глаз от этой картины было просто не оторвать. Дон Агосто получал баснословные барыши от генералов и полковников (в армии этой страны было больше генералов, чем полковников), от адвокатов, банкиров, коммерсантов и золотой молодежи столицы, ибо все они проводили время в холле и ресторации отеля, любуясь слетевшимися сюда очаровательными созданиями. Но нет в мире совершенства. Непременно вылезет какая-нибудь досадная мелочь, тем более что красавицы, избавляющиеся от своих мужей, склонны проявлять нервозность, что вполне объяснимо. На них иной раз просто не угодишь. Впрочем, следует признать, что сей восхитительный городок, при всех его неисчислимых достоинствах, мог предложить весьма немного в плане развлечений. Имелся всего один кинотеатр, где показывали фильмы, снятые в прекрасном Голливуде бог весть когда. Днем, пожалуйста, консультируйтесь с адвокатами, полируйте ноготки, пройдитесь по магазинам, но вечерами — нескончаемая скука. Многие жаловались, что тридцать дней — слишком долгий срок, а самые молодые и нетерпеливые предлагали адвокатам сделать закон еще более революционным и проворачивать дело за два дня. Однако дон Агосто был очень изобретателен, однажды в порыве вдохновения он нанял оркестрик бродячих музыкантов из Гватемалы, которые играли на маримбе. В мире нет более зажигательной музыки, чем звуки маримбы, ноги сами просятся в пляс, и стоило музыкантам заиграть, как очень скоро все свободное пространство в патио заполнили танцующие пары. Ясно как день, что трех кавалеров-коммивояжеров для двадцати пяти дам было мало, зато к их услугам оказались все генералы города, все полковники, вся золотая молодежь. Танцевали все они божественно, и у всех были большие черные глаза с поволокой. Часы летели, дни мелькали с такой быстротой, что оглянуться не успеешь, как месяц уже подошел к концу, многие дамы, прощаясь с доном Агосто, признавались, что с радостью остались бы здесь подольше. Дон Агосто сиял. Он любил, когда люди веселятся. Гватемальские музыканты стоили во много раз дороже, чем он им платил, и когда он любовался, как его гостьи танцуют с мужественными офицерами и галантными молодыми людьми, сердце его ликовало. Бережливый дон Агосто выключал электрический свет на лестницах и в коридорах своего отеля в десять вечера, вследствие каковой меры мужественные офицеры и галантные молодые люди замечательно усовершенствовались в знании английского языка.

Словом, в стране царил нескончаемый праздник, брачный сезон независимо от времени года, да простят мне этот избитый штамп, но, право же, он сам собой напрашивается, и так все продолжалось, пока в один прекрасный день мадам Корали не решила, что с нее довольно. Всем известна старая истина: что одного лечит, другого калечит. Мадам Корали принарядилась и пошла к своей подруге Карменсите. Изложила ей в нескольких красноречивых словах цель своего визита, и Карменсита кликнула служанку и велела ей тотчас бежать к Ла Горде и привести ее сюда. Надо обсудить нечто чрезвычайно важное. Ла Горда, особа весьма корпулентная и с густыми усами, явилась незамедлительно, и три подруги за бутылкой малаги провели военный совет. Следствием этого совета явилось написание письма президенту, в котором они просили его об аудиенции. Президент был дюжий малый, слегка за тридцать, всего несколько лет назад он работал грузчиком в одной из американских компаний, своего же нынешнего высокого положения добился благодаря природному красноречию и талантливому применению револьвера в тех случаях, когда надо было убедить кого-то в своей правоте или подчеркнуть важность сказанного. Один из секретарей положил перед президентом упомянутое письмо, и он расхохотался.

— Что нужно от меня этим старым жабам?

Однако президент был добродушен и незаносчив. Он всегда помнил, что избран народом как один из сыновей народа, дабы защищать интересы народа. К тому же в нежной младости он сколько-то времени служил у мадам Корали мальчиком на побегушках. И потому сказал своему помощнику, что примет просительниц на другой день в десять утра. Просительницы явились в назначенный час во дворец, и их повели по роскошной лестнице в приемную;