Содом и Гоморра, штат Техас [Рафаэль Алоизиус Лафферти] (fb2) читать постранично

Р.А. Лафферти СОДОМ И ГОМОРРА, ШТАТ ТЕХАС

Не следовало им нанимать Манюэля на должность переписчика. Он не отвечал требованиям. Он не умел читать карту, даже не знал, что это такое. Он только усмехнулся, когда ему объяснили, что север находится наверху. Он знал лучше, где север.

Но у него был хороший округлый почерк, как у школьника. Он знал испанский, а также английский в достаточном объеме. Для участка, на который его назначили, карта не требовалась. Он знал его лучше кого угодно, несомненно лучше, чем любой картограф.

Притом он был беден и нуждался в работе.

Его проинструктировали и отослали. Или им так казалось, что проинструктировали. Они не были уверены.

— Учесть каждого? Хорошо. Переписать всех? Тогда мне нужно больше бланков.

— Мы дадим тебе дополнительные бланки, если понадобится, Манюэль, но твой участок не такой уж населенный.

— Очень населенный: серые волки, куницы, лисицы, даже люди.

— Только люди, Манюэль. Не надо учитывать животных. Как ты их перепишешь? У них же нет имен.

— Почему нет! У всех есть имена. Могу до кучи переписать и их всех.

— Только людей, Манюэль.

— Мулов?

— Нет.

— Кроликов?

— Нет, Манюэль, нет.

— Мне не сложно. Могу до кучи переписать и их всех.

— Только людей — Господи, ниспошли мне терпения! — только людей, Манюэль.

— А маленьких людей?

— Детей? Обязательно, тебе же объяснили.

— Маленьких людей. Не детей. Маленьких людей.

— Если они люди, переписывай.

— Насколько большими они должны быть?

— Никакой разницы, насколько большими. Если они люди, переписывай.

Манюэль взял Мулу и пошел работать. За ним закрепили участок Санта Магдалена — череда голых, пустынных гор, крутых, но невысоких, раскаляющихся на полуденном солнце до такой степени, что, говорили, застывшая лава иногда начинала подтаивать и оползать исключительно под действием солнечного тепла.

В Центральной долине находилось пять тысяч акров шлака и остекленевшего камня, последствие давно забытого взрыва, который оплавил холмы и сделал их гладкими и похожими один на другой. Место называлось Содом. Тут и там виднелись еле заметные следы как будто от людей и предметов, образовавшиеся, когда гранит пузырился как вода.

На удалении от мертвого центра дно ущелий покрывал низкорослый кустарник, а горы стояли серо-зеленые, поросшие старым кактусом. Чахлые деревца были ниже гигантских кустов и юкки.

Манюэль шагал рядом с Мулой — круглый спокойный человек и худой мрачный мул. Мула была настоящим мулом в отличие от многих других обитателей Санта Магдалены, чья принадлежность к тому или иному виду была менее определенной.

Но даже у Мулы имелась наследственная странность. Ее дедушка по отцу был козлом. Манюэль однажды рассказал об этом мистеру Маршалу, но Маршал не согласился с ним.

— Она мул, — сказал он. — Следовательно, ее отец был ослом. Следовательно, его отец тоже был ослом. Не могло быть никаких других вариантов.

Манюэль часто размышлял на эту тему, потому что он вырастил не одно поколение животных и помнил, кто был с кем.

— Осел! Два фута высотой, с бородкой и рожками! Я всегда думал, что это козел.

К полудню Манюэль и Мула добрались до Лост-Соул-Крик. Жаркий день — не время для путешествий. Но у Манюэля была работа, которую следовало выполнить. Он скинул с Мулы вьюки, достал анкеты и отсчитал девять штук. Потом занес в них данные на девять человек. Он знал все, что должен был знать об этих людях — об их жизни и их прошлом. Он знал, что лишь девять человек постоянно проживает на девятистах квадратных милях Санта Магдалены.

Но Манюэль, будучи человеком скрупулезным, проверял список снова и снова. Казалось, кого-то был упущен. Ах да, он сам. Он достал еще одну анкету и вписал все данные о себе.

Теперь, если посмотреть на ситуацию формально, его часть работы по переписи населения была выполнена. Эх, если бы он посмотрел на нее именно так, то избавил бы многих от ненужных забот и волнений, а также спас бы десять тысяч жизней. Однако инструкции, данные ему, были двусмысленны, несмотря на то, что их старались сделать предельно ясными.

Так что на следующий день Манюэль поднялся ни свет ни заря, приготовил фасоль и повторил:

— Могу до кучи переписать и их всех.

Он позвал Мулу, которая паслась на поросшем колючками клочке земли, дал ей соли и закинул на нее вьюки. Затем они отправились заканчивать перепись населения, хотя и со страхом. С одной стороны существовала четкая обязанность завершить работу, с другой — страх того, чего его начальство так и не поняло. Также существовала причина, почему Мула была нагружена бланками анкет под самую завязку.

Когда они поднялись по крутому склону, все еще хранящему следы очистительного огня, выше Лост-Соул-Крик, Манюэль громко помолился.

— Молитесь теперь за нас грешных…

Грозные ущелья застыли под жарким утренним солнцем.

— …и в час нашей смерти.

Тремя