Два доктора [Монтегю Родс Джеймс] (fb2) читать постранично, страница - 2

религиозным истинам. Доктор же Абель постоянно задавался вопросами, возможность получения ответов на каковые, по моему убеждению, не предусмотрена Провидением для живущих в земной юдоли. Например, он интересовался моим мнением по поводу того, какое место в нынешнем Божием мире отведено существам, в свое время не присоединившимся к взбунтовавшимся и падшим ангелам, но и не вставшим твердо на стезю благодати.

Естественно, что первой моей реакцией стал вопрос: а какие у него вообще имеются основания для веры в существование подобных созданий, ведь — насколько я понимаю, ему это известно — в Священном Писании о них не упоминается? Оказалось — раз уж тема затронута, то, пожалуй, можно привести и весь разговор — он опирался на такие свидетельства, как упоминание Иеронимом сатира, будто бы разговаривавшего с Антонием, но считал, что косвенные указания на подобные случаи можно найти и в самом Писании. «А кроме того, — говорил он, — вы сами знаете, что люди, проводящие дни и ночи на лоне природы, поголовно верят во всяких диковинных тварей, и их вера основана на личном опыте. Возможно и вам когда-нибудь выпадет случай основательно удивиться, ведь людей наших с вами профессий могут вызвать к нуждающемуся в любой час».

Стало быть, — сказал я, вы согласны с Мильтоном в том, что

Так?

Не знаю, почему Мильтон назвал их незримыми, отозвался мой собеседник. — Впрочем, эти строки он наверняка написал уже будучи слепым. Но во всем остальном он, по моему суждению, прав.

— Однако, сказал я, — хотя, возможно, меня вызывают в позднее время не так часто, как вас, такие случаи бывают, но мне покуда ни разу не посчастливилось встретить на ночной айлингтонской улочке сатира. Если же вам повезло больше, то ваше открытие, думаю, может несказанно порадовать Королевское общество.

Этот шутливый разговор и запомнился-то мне лишь потому, что доктор Абель, невесть почему чрезвычайно разобидевшись, заявил, что все приходские священники — это высокомерные сухари, умеющие только гундосить молитвы да дуть вино, и с этими словами вышел вон.

Но отнюдь не только та наша беседа заслуживает упоминания. Как-то вечером он заявился ко мне в прекрасном расположении духа, но потом, сидя у огня и покуривая, впал в грустную задумчивость. Движимый невинным желанием развлечь и развеселить его, я спросил, не задумался ли он о встрече со старыми друзьями. Доктор Абель встрепенулся:

— Что? — сказал он. — Вы толкуете о какой-то встрече? Простите, я, кажется, задремал.

Мое шутливое объяснение насчет того, что речь шла о гуляющих по темным улочкам кентаврах и фавнах, а, конечно же, не о посещении шабаша ведьм, было воспринято им своеобразно.

— Не скажу, чтобы мне часто доводилось встречать и тех, и других, — довольно резко заявил доктор, но ваш скепсис едва ли подобает духовному лицу. Чтобы разузнать побольше о темных улочках, вам не мешало бы обратиться хотя бы к моей домоправительнице, которой довелось жить в таком закоулке в детстве.

— Ага, — подхватил я, — а заодно к старушенциям из богадельни и к детишкам из приюта. Вы уж не серчайте, но на вашем месте я послал бы к вашему собрату Куинну за какой-нибудь пилюлей для прочистки мозгов.

— К черту Куинна! — взъярился мой собеседник. Слышать о нем не желаю! Только в этом месяце он переманил у меня четырех лучших пациентов. Наверняка его нынешний слуга Деннет, прежде работавший у меня, мелем обо мне всякий вздор. Его место у позорного столба, вот где!

Скажу сразу, что то был единственный случай, когда доктор Абель открыто выразил неприязнь к своему коллеге и его слуге. Я, как и подобает священнику, всячески пытался убедить доктора в том, что эти люди не сделали ему ничего дурного. Впрочем, нельзя было отрицать и того, что в последнее время некоторые уважаемые прихожане оказывали ему весьма холодный прием, причем без видимой причины. Не сколько успокоившись, доктор Абель заявил, что никому в Айлингтоне ничего дурного не сделал, но коли пришелся здесь не ко двору, то может преспокойно перебраться в любое другое место, на доктора же Куинна он зла не держит. Наша беседа приняла иное направление, и, кажется, я невольно определил ее дальнейший ход, упомянув диковинные фокусы, которые мой брат видел в Ост-Индии, при дворе раджи Майсора.

— Было бы весьма заманчиво, — заметил доктор Абель, — заключить такой договор, чтобы обрести способность внутренним усилием передавать неодушевленным предметам способность к самостоятельному движению.

— Это как если бы топор вдруг обратился против того, кто его поднял?

— Не уверен, что у меня на уме было именно это: вот если бы заставить одну из ваших книг спрыгнуть с полки, да еще и раскрыться на нужной странице…

Сидя у камина вечер-то был прохладный, он протянул руку, и если не весь каминный прибор, то уж кочерга точно упала по направлению к нему.