Универсальный человекозаменитель [Никита Дмитриевич Чугунов] (fb2) читать постранично

Чугунов Никита Универсальный человекозаменитель

ПРОЛОГ

У Сталина был двойник. У Гитлера был, и не один. Почти у всех великих политиков были. Чтобы избежать покушений. Двойник-это ведь не я любимый, его можно при случае и в расход пустить. Но работа денежная, да и почета много. Жаль только, в учебниках по истории не упоминают двойников, и умирают они в безвестности, чаще всего неестественной смертью. Но-такова спортивная жизнь. Предприимчивый двойник мог сделать финт ушами-и сразу в дамки. Почему бы не затребовать награду за честный труд на столь опасной ниве? Самую простую награду-пост пресловутого великого политика. Тихо-мирно, и безо всякой стрельбы. Правда, придется тогда обзаводиться своими двойниками, и не исключено, что…без комментариев, как говорится.

Подставных лиц было еще больше, чем двойников. И в расход их пускали гораздо чаще. Работа эта, честно говоря, совсем паршивая-ни тебе денег толковых, ни почета, ничего. Поэтому в подставные лица идут только недалекие люди. Впрочем, истории известны случаи, когда эти беззащитные жертвы так разыгрывали спектакли перед лицом изумленной публики, что выпутывались из самых безнадежных ситуаций. И в итоге-они на коне, работодатель-в продуктах пищевой переработки. Особо одаренные и удачливые личности сами себя подставляли добровольно-чтобы потом подставить недруга. Представляете ситуацию-ваш вражина ухмыляется, цветет, что твоя майская роза, и тут его хвать…Дорого я бы дал за то, чтобы на его лицо посмотреть в этот момент.

Чаще, однако, подставных лиц просто отстреливают. Фигурально выражаясь, естественно.

Какая у этого рассказа основная идея? Простая она до жути…только объяснить эту святую простоту трудновато. Я попытаюсь-но надо прибегнуть к небольшому загрузу.

Допустим, в наличии у нас имеются две девушки (назовем их Лотхен и Гретхен) и молодой человек (Аполлон). Лотхен любит Аполлона. Гретхен любит Аполлона. Аполлон любит Гретхен. Как быть Лотхен? Если она любит Аполлона только за красивые глаза-найти двойника. Благих начинаний. Так можно и до конца света промаяться. Лучше всего отбить парня у Гретхен-да только как? Последняя ведь не слушается, упирается, дерется…Тогда надо найти замену и ждать лучших времен.

Принцип подыскивания замены такой-парень Љ2 (назовем его Эдип) должен быть-достаточно симпатичным, интересным человеком (это особенно важно-обиженная Лотхен прежде всего нуждается в собеседнике, которому можно излить душу; впрочем, это не обязательно), и, что самое главное, слегка зашуганным (тут я немного переборщил-лучше будет «обделенным женским вниманием»). В переводе на нормальный язык это значит-«чтобы он повелся легко».

Улучшенный вариант-Эдип-друг Аполлона. Тогда открываются богатые перспективы-можно с его использовать как невольного посредника в сближении с желаемым объектом. Прелесть! Эдип-мечта любого психиатра-в нем сочетаются и двойник, и подставленный, и сам он ни о чем не подозревает! А как дальше получится…так ведь это никому неизвестно. Может миром правит случай, а может, и справедливость есть. И что самое главное-наш рассказ совсем не о каких-то зефирах и амурах. Собака порылась гораздо глубже.

НАЧАЛО

О всяческих безумствах толпы написано очень много книг, снято чуть меньше фильмов, и заведено совсем уж мало уголовных дел. Мало-это-конечно, относительное понятие. В море и пол-литра-капля. А в пол-литре можно и утопнуть. Как фигурально, так и буквально. Хотя вещица полезная, да.

Правда, не в ней дело. Если бы все было так просто, то и жить не надо было бы. И наш рассказ вовсе не о пол-литре. И не о толпе. А о людях.

Люди всегда идут, стоят они очень редко. А вот куда они идут…не мне это решать. Вообще это все равно, что смысл жизни искать. А вдруг он в поиске смысла жизни? Что тогда делать? Наверное, как говорят в угро, рассказать всю правду сначала.

Люди шли. Шли, как волны в море-то совсем тонкими ручейками, то лавиной. Никакой закономерности в чередовании не наблюдалось, и размер волн не рос. Всесокрушающих девятых валов не было.

Люди шли с радостью. И тревогой, это было видно по лицам. Подавляющее большинство народу шло поодиночке; изредка попадались парочки. Дружная компания была всего одна. Она стояла у входа и громко делилась впечатлениями сама с собой. Нет, это все как у парашютистов. Им перед первым прыжком не дают разговаривать. Если треплешься без умолку, значит боишься. Хотя, с другой стороны, если не говоришь, то что, бояться перестаешь? Все клин, короче.

А люди шли. Они шли и шли, и было понятно, что не остановят их ни ветер, ни моросящий сентябрьский дождик, ни…ну смерть-то, наверное, остановит. С другой стороны, им от этого легче не будет. Хуже не будет тоже. Всем станет все равно. Вот только большинству идущих было не все равно, когда станет все равно. Большинство большинства об этом не думало (среди идущих попадались и такие, кто старался думать как можно реже;