Вожди 4 рейха, или Как pазмножаются Мюллеpы (fb2) читать постранично

Часть IV

Вожди четвертого рейха, или

Как размножаются Мюллеры.

Крупным и мелким пакостникам посвящается

Эпиграф:

"... При выкапывании

ямы следует учитывать

почвенные качества и

коэффициенты темности

и противности почвы... "

( М. Р. Борман,

"Оконченному Пакостнику" )

ПРОЛОГ

За окном стояла помойка и просто хорошая погода.

Теплое весеннее солнце ласкало пухлое брюшко товарища

Сталина и пробуждало в нем инстинкты, пришедшие от

далеких предков - джигитов и ... Гоги и Гиви Джугашвили.

Запах, исходящий из помойки, оскорблял нежный нюх

вождя. Товарищ Сталин хотел отвернуться от окна, но упал.

Телохранители с нежным шуршанием бросились поднимать его,

а по пути любимый вождь всех времен и народов сказал:

-- Послушай, Жюков, в ка-аком лагэре сидит теперь

товарищ Штирлиц ?

-- Вообще-то ни в каком, товарищ Сталин, - смущенно

ответил Жуков, предвещая конец своей политической

карьеры. "Беломор" кончился еще прошлой весной, - А что,

товарищ Сталин ?

-- Как же так, товарищ Жюков ? Для почти что шестнадцать

раз героя Са-аветского Са-аюза, почти что генерала

Гестапо ваши люди не могут найти приличной камеры ? Ну

погодите же, я с вами разберусь..., - Сталин заворочался,

так как инстинкты стали невыносимы, запах помойки тоже.

Понимая, чего хочет вождь, один из телохранителей

подобострастно поднял его руку и потряс ей, изображая

показывание вождем кулака.

-- Дать закурить ? - с надеждой спросил Жуков, шурша в

кармане подмокшей махоркой.

Сталин плюнул на стол и стал сморкаться в рукав

пиджака одного из телохранителей, давая понять, что прием

окончен. С некоторых пор вождю и отцу всех народов стали

очень нравиться импортные сигареты, в частности

"Marlboro". Жуков, низко опустив голову, отстягнул

портупею и, шатаясь и расстегивая пуговицы на галифе,

вышел из кабинета. Темная личность прошмыгнула по двору и

внезапный взрыв потряс Кремль, ГУМ и помойку.

ГЛАВА ПЕРВАЯ

Штирлиц спал под березкой, прижимая к телу банку с

тушенкой, но даже во сне русский разведчик сосредоточенно

думал о победе Мировой Революции. Рядом ползал Борман,

держа в зубах противотанковую гранату. Глаза

партайгеноссе радостно искрились в теплых лучах

заходящего солнца. Он знал, как много пакостей можно

устроить под темным покровом ночи, имея такую

великолепную вещь и несколько достаточно крепких

веревочек. По полю ходили равнодушные коровы, от нечего

делать разглядывая широкую натуру Штирлица. Такой

мелочью, как толстый партайгеноссе Борман, эти мощные

полезные животные не интересовались.

-- Штирлиц, а Штирлиц, - тихо позвал Борман, ласково

тыкая русского разведчика гранатой в живот.

-- Отстань, - попросил Штирлиц, отбрасывая партайгеноссе

в соседний перелесок. Бывший рейхсляйтер пролетел метров

сто - сто пятьдесят и приземлился толстым задом на весьма

твердый пенек и ойкнул, вытаращив подслеповатые глазки,

почти что на всю тульскую область. Что-то сильно не

нравилось партайгеноссе в этой холодной России, а именно

повсместное наличие противных твердых пеньков.

Борман плюнул, отряхнулся и отправился домой. Они со

Штирлицем жили в большом доме, оставшемся после

раскулачивания одного смышленого кулака, так прекрасно

передававшего немцам все известные ему секреты ( а

секретов он не знал ни одного ).

Спустилась темнейшая деревенская ночь. Штирлиц хотел

встать, отряхнуть росу, солому и лошадиный навоз и

отправиться туда же, куда и Борман, но от вчерашнего

деревенского самогона болели ноги, чесались зубы и

раскалывалась голова, поэтому Штирлиц подтянул к себе

поближе задремавшего от принятой из валявшейся в траве

бутылки водки поросенка, потыкал его кулаком в бок, чтобы

был помягче и поудобней, положил на него разбухшую от

местных спиртных напитков голову и крепко уснул.

Поросенок блаженно захрюкал и почесался пухлым немытым

копытцем, смахивая блох.

Несмотря на плохое качество первача деда Кузьмы,

известного на всю