Привилегия десанта [Владимир Васильевич Осипенко] (fb2) читать постранично

- Привилегия десанта (и.с. Афган. Локальные войны) 1.07 Мб, 295с. скачать: (fb2) - (исправленную)  читать: (полностью) - (постранично) - Владимир Васильевич Осипенко

 [Настройки текста]  [Cбросить фильтры]

Осипенко Владимир Васильевич Привилегия десанта Записки офицера ВДВ

Глава первая Служу Советскому Союзу

Училище

Попал в ВДВ — гордись!

Не попал — радуйся.

Народная мудрость
— Вот это дыра! — воскликнул Витя Марченко, когда мы, трое киевских кадетов,[1] вышли ночью из поезда на станции Рязань-1. Вдоль по улице, ведущей к Рязанскому воздушно-десантному училищу, стояли какие-то убогие деревянные домишки. Да уж — не Крещатик!

Начальник учебного отдела училища спросил без обиняков:

— Вас сразу выгнать или подождать первого замечания?

Кажется, нам не очень рады. «Нет уж, давайте до замечания. Зря что ли сутки в поезде тряслись?» Но вскоре оказалось, что в поезде мы ехали, а «трястись» стали в кузове ГАЗ-66, когда нас троих повезли в учебный центр Сельцы.

— Вот это люди! — сказал, увидев нас, Сергей Капустин, калининский кадет. — А я, как дурак, приехал по телеграмме!

Ему было отчего расстроиться. Оказалось, что уже две недели как он, не догуляв положенный после Калининского суворовского училища отпуск, примчался в РКПУ[2] и попал на чужой праздник жизни. Завершился отбор и в строю из «абитуры» остался только один из восемнадцати претендентов на высокое звание курсанта десантного училища! Им, «счастливчикам» и «везункам», подробно, на живых примерах, втолковывали, куда они попали. Мол, «ВДВ — не шутка, дорогая». Втолковывали заодно и кадетам — совсем некстати подвернувшимся под горячую руку Паши Грачёва.

Кто плохо усваивал днём, ночью корчевал пни или мыл туалеты. Я удостоился чести вымыть скворечник на двадцать посадочных мест уже на третью ночь. Это как-то сразу не очень понравилось, но я не стал показывать виду и доставлять тем самым радость своему отделённому командиру. Утром в туалете было чисто, как в Эрмитаже, только пахло хлоркой так, что резало глаза.

— Ну, ты понял, кадет? — спросил сержант Иванов.

— Чего? — включил я «тумблер дурака», уклоняясь от попытки обрушить на свою сонную голову поток педагогических выводов. Таких тумблеров ещё не было у некоторые моих новых однокашников, они ныли и грозились бросить всё к чёртовой матери.

А вот, кто никогда не ныл, — это «партизаны». Их отчислили ещё месяц назад, а они вырыли землянки и жили недалеко от лагеря, надеясь, что кто-то не выдержит, напишет рапорт, а их возьмут на освободившееся место. Или что приедет Маргелов и даст команду всех зачислить. Ведь было такое три года назад! В землянках у них порядок образцовый. Написали свой распорядок дня и выполняют неукоснительно. Ждут и надеются. Наблюдают со стороны, как с нас сдирают, образно говоря, «гражданскую» коросту. Ладно, с гражданских, но мы-то уже это проходили, кто в армии, кто в кадетке.

Как нас драли! Песня! И кто — вчерашние солдаты-срочники, назначенные командирами отделений! Самый старший — командир взвода, курсант-стажёр, третьекурсник — обращался на «вы» и всегда «товарищ», но от этого было ещё хуже. Из всего многообразия человеческих желаний через неделю остались два: спать и есть. В столовой съедали всё до крошек, а засыпали, едва приземлившись на пятую точку. А если при этом можно было снять сапоги, то это уже было близко к блаженству. Подготовка к прыжкам — отдых, сам прыжок — праздник. Но праздники, как водится, редки. Всё остальное — жёсткая проверка «на вшивость» (или «толщину кишки», кому как нравится).

До присяги дошли не все. Кто сам накатал рапорт, кому предложили, а кого, предварительно поставив в позу прачки, «ускорили» в неблизкие десантные гарнизоны — «пыльную» Фергану или «дикий» Киривобад.

Первый курс — «Приказано выжить!» Нагрузки учебные и физические запредельные. Стараемся больше всех, а получается, как всегда. Командир роты старший лейтенант Грачёв и командир взвода лейтенант Лебедь в четыре руки пытаются вылепить из нас подобие командиров, а преподаватели — инженеров. Получается слабо. Хронически ничего не успеваем. Постоянно хочется есть, но я умудрился набрать за год 10 килограммов. На хлебе и бигусе (такой гадости из квашеной капусты, картошки с кусками небритого сала, на которых почему-то никогда не было мяса). На мне же, наоборот, сала ни грамма. Могу, «выключив тумблер», стоять в строю в жару и в холод по несколько часов, идти или бежать по потребности. Могу минуту устоять на ногах в драке против троих. По-прежнему могу есть, сколько дадут, и спать, сколько разрешат. Однако иногда уже проскакивают и другие желания. Робко знакомлюсь с достопримечательностями Рязани. Оказывается, довольно милый город.

Последняя проверка на первом курсе — это приокские комары. Вы их видели? Это совершенно отдельная порода. Состоят из двух частей — хобота и глаз. Глаза служат для упора. Когда насосутся нашей крови, появляется брюхо. А выпили эти твари из нас