Книга Бекерсона [Герхард Келлинг] (fb2) читать постранично

Герхард Келлинг «Книга Бекерсона»

1

Как случилось, что он, Левинсон, допустил тогда ошибку? Произошло ли это из легковерности или по причине недостаточного знания людей и ограниченного жизненного опыта? А может, под влиянием мимолетного настроения он среагировал на объявление в утренней газете, случайно попавшееся на глаза? Да и кто посмел бы утверждать, почему такой вот, как он, допускал ошибки — под воздействием какого-то импульса или по некой причине? Впрочем, возвращаясь к той самой ошибке, кому было бы интересно знать, совершил бы он ее, если бы именно тогда не расстался со своей женой или подругой (дело в том, что они не были официально зарегистрированы) или, точнее говоря, она с ним.

Ибо, хотя он уже давно знал, или полагал, или был уверен в том, что однажды ему все-таки придется избавиться от нее, в конце концов именно она внезапно и неотвратно разорвала связывавшие их узы. Тогда, в Польше, она посетила Краков и Освенцим, где в ту пору было ветрено и холодно. В гостинице ночью у нее случился нервный срыв. Так резко оборвались их прежние отношения, уступив место новым, суть которых он поначалу не воспринял.

Стоило бы сказать еще кое-что из не относящегося к данному вопросу, но это в любом случае поддавалось исправлению. Возможно, из-за того, что потрясена была сама его система координат, как он ее охотно называл, — под влиянием этой слабости или, может быть, силы, он поступил подобным образом: уселся и ответил на объявление по указанному шифру. Дело в том, что это объявление, как было однозначно сказано, представляло собой шанс, единственный шанс в жизни, и вознаграждение тому, кто имел желание и возможность выполнить, как говорилось далее, несложную, по сути дела, единовременную работу. Для ее выполнения, подчеркивалось в заключение, наряду с определенной независимостью (вы свободны?) требовалась лишь некоторая решимость. Просто следовало бы задаться вопросом, обращены ли все эти пожелания к кому положено.

Он откликнулся на объявление, хотя — и это совершенно естественно — ему прежде всего пришло в голову, что все это типичное надувательство и даже, возможно, ловушка. Он действительно так подумал, вернее, осознал в тот первый миг прозрения, которое, как известно, снисходит на человека в моменты счастья и несчастья. В противоположность этому он лишь задался вопросом, почему даже не попытался вникнуть в суть явно неоднозначного, хоть и специфичного дела. Ведь оно уже вызвало в нем почти социологический интерес, нацеленный на познание его скрытой сути. Кроме того, он, как свободный журналист, сотрудничающий с несколькими газетно-журнальными концернами, постоянно искал новые темы. При этом весьма вероятно, подумал он, что данная история при соответствующих обстоятельствах может оказаться именно такой темой. К тому же, как свободный художник, он постоянно нуждался в деньгах — в финансовом вознаграждении! Если из этого не получится ничего серьезного, то, наверное, наберется фактура как минимум на статью. Итак, преисполненный тщетных надежд, мучимый недобрым предчувствием того, что может вляпаться в дурацкую историю, еще не отдавая себе отчета в том, что к чему, он, как очень скоро до него дошло, и написал, в сущности, легкомысленно и самонадеянно, возможно, даже с определенным интеллигентским высокомерием и налетом кичливости: да, я, мол, как раз тот, кто вам требуется, есть и желание, и возможность. В духе того, что от него ждали — независим и в состоянии… Короче говоря, он предложил свои услуги.

Потом заклеил конверт и в тот же вечер бросил в почтовый ящик. Слишком рано, как он сразу же мысленно отметил. Обычно письма у него отлеживались ночь, прежде чем на другой день (а иногда и нет!) оказаться в почтовом ящике. Он понимал, что почти осознанно совершает глупость — а ведь в общем-то почему бы и нет? Настроение сыграло свою роль. Ведь ему совсем не хотелось ждать. Поэтому он бросил конверт в почтовый ящик, мгновенно ощутив при этом, что умышленно совершил, по сути дела, серьезную ошибку.

Когда конверт падал на дно почтового ящика на Бэкерштрассе, — эту улицу он выбрал в тот пятничный вечер, чтобы прогуляться и отправить письмо, — он ощутил странную дрожь или нерешительность, которая в тот миг пронзила его от ладони до самого мозга или наоборот. Только на обратном пути домой он успокоился, размышляя о том, что опущенное в почтовый ящик письмо его совсем ни к чему не обязывает — как вскоре выяснилось, это было катастрофическое заблуждение. Он просто отбросил связанные с этим письмом странные предположения и подозрения, преисполнившись решимости совершить это немедленно, если все его терзания на поверку окажутся неподходящими или сомнительными. И тем не менее чувство легкой неприкаянности не покидало его.

Ему подумалось, а не забрать ли на следующий день конверт, что сейчас на дне почти пустого почтового ящика чуть ли не в человеческий рост (если судить по тому, как конверт