Научная фантастика – особый род искусства [Анатолий Федорович Бритиков] (fb2) читать постранично

А. Ф. БРИТИКОВ

ОТЕЧЕСТВЕННАЯ НАУЧНО-ФАНТАСТИЧЕСКАЯ ЛИТЕРАТУРА

(1917-1991 годы)

Книга первая

НАУЧНАЯ ФАНТАСТИКА - ОСОБЫЙ РОД ИСКУССТВА

Санкт-Петербург

2005

Пользуюсь случаем выразить сердечную признательность и благодарность всем, кто во время долгой работы над этими книгами поддерживал меня морально и материально. Особая благодарность за постоянное внимание и неоценимую помощь редактору этого издания Леониду Эллиевичу Смирнову, сотрудникам библиотеки Института русской литературы (Пушкинского Дома), Нине Александровне Колобовой, Татьяне Игоревне Черниковой и моему первому спонсору Андрею Викторовичу Яковлеву.

К.Бритикова

13 декабря 2005 года

А. Ф. БРИТИКОВ

ОТЕЧЕСТВЕННАЯ НАУЧНО-ФАНТАСТИЧЕСКАЯ ЛИТЕРАТУРА

(1917-1991 годы)

Книга первая

НАУЧНАЯ ФАНТАСТИКА - ОСОБЫЙ РОД ИСКУССТВА

Издание второе, исправленное

Творческий центр "Борей-Арт"

Санкт-Петербург

2005

ББК 83.3

Б 87

© А.Бритиков, 1970, 2005

ISBN 5-7187-0627-1

Содержание

Ханойская башня (вместо предисловия) (А.Балабуха)...5

Введение......................................................................... 13

Страницы предыстории................................................. 28

Время "Аэлиты"............................................................... 55

"Создадим советскую научную фантастику"................... 93

Поиски и потери...........................................................119

После войны...............................................................155

Великое Кольцо..........................................................188

Дорога в сто парсеков..............................................227

Указатель имен..............................................................303

Анатолий Федорович Бритиков

ОТЕЧЕСТВЕННАЯ НАУЧНО-ФАНТАСТИЧЕСКАЯ ЛИТЕРАТУРА (1917-1991 годы)

Книга первая. Научная фантастика - особый род искусства

Ответственный редактор Леонид Смирнов

Технический редактор Константа Росс Домино

Компьютерный набор Александры Стариковой

Оригинал-макет Леонида Смирнова

Творческий Центр "Борей-Арт"

191104, Санкт-Петербург, Литейный пр., 58

Тираж 100 экз.

Ханойская башня (вместо предисловия)

1

Ну какие тут могут быть предисловия? И вообще-то критика критики - пожалуй, слишком уж изысканная область, наподобие тех "отражений в отражениях отражений", кои поминал в своем восхитительном рассказе "Сны - личное дело каждого" Айзек Азимов. Но Бог с ним, с жанром, - в иных случаях он, возможно, вполне уместен. Каюсь, и сам принес ему дань: моим (и жалостным, как теперь посмотреть) дебютом в критике стала опубликованная в октябрьском номере "Звезды" за 1970 год рецензия на бритиковский "Русский советский научно-фантастический роман"^[1]. Теперь, тридцать два года спустя, круг, похоже, замыкается... Но это так, a propos... А вот вопрос остается: зачем этой книге предисловие, если ее и без того предваряет памятный темно-синий том, ставший событием для всех, кто хоть в малой мере интересовался фантастикой? который, сколь ни банально это звучит, по выходе в свет мгновенно стал библиографической редкостью? Откидываешь обложку - и словно из пресловутого сосуда с джинном, сгущаясь, воскуряется дымок, а в нем, вербальном облаке этом, будто в туманном шаре Аэлиты, рисуются картины истории отечественной НФ, от зарождения и до послеоттепельного упадка.

И все-таки кое-что сказать, наверное, стоит. Ибо бритиковский труд - итог жизни, исследований, размышлений человека, которого среди нас уже нет, но о ком хочется и вспомнить, и поговорить; чья монография заставляет шевелиться извилины и наводит на мысли, которыми хочется поделиться.

2

Понятия не имею, с чего молодой еще литературовед, только-только с блеском защитивший кандидатскую диссертацию по творчеству Шолхова, взял да и обратил интересы к научной фантастике - реприманд, прямо скажем, неожиданный. Почему-то мы с Анатолием Федоровичем ни разу речи об этом не заводили - и не оттого, что не проявил я должного интереса к старшему коллеге, другу, соавтору и учителю: просто говорить о литературе (или - об истории; или - обо многом и многом другом) ему всегда было интереснее, нежели о себе. Лишь однажды он мимоходом заметил, что в ефремовской "Туманности Андромеды" почувствовал шолоховский эпический размах... Но вряд ли дело только в этом. Думаю, еще и поманило то отроческо-юношеское увлечение, которого в поколении, разгуливавшем по улицам не с наушниками плеера, а с книжкой, не миновал ни один уважающий себя мальчишка. Недаром же к обиходным в