Октябрь Семнадцатого (Глядя из настоящего) [Игорь Яковлевич Фроянов] (fb2) читать постранично

Фроянов И Я Октябрь Семнадцатого (Глядя из настоящего)

Игорь Фроянов

Октябрь Семнадцатого (Глядя из настоящего)

СВЕТЛОЙ ПАМЯТИ ВЛАДЫКИ ИОАННА, МИТРОПОЛИТА САНКТ-ПЕТЕРЕБУРГСКОГО И ЛАДОЖСКОГО ПОСВЯЩАЕТСЯ

Большое видится на расстоянье

С. Есенин

"Судьбы народа сокрыты в его истории. И мы, смущенные, мы малодушные и маловерные, мы должны научиться читать и разуметь молчаливые глаголы нашего прошлого…", — говорил русский мыслитель Иван Ильин.1 К сожалению, не всегда это удается. И не потому, что человеческий разум здесь бессилен, а потому, что существуют некоторые особенности познания истории, обусловленные самой историей, которые серьезно ограничивают в тот или иной исторический момент наши возможности "читать и разуметь" прошедшее. Нередко бывает так, что явления и события прошлого открывают свой подлинный исторический смысл не по горячим следам, а лишь по истечении длительного времени. Однако и это не все. Порою смысл свершений истории остается в значительной мере нераскрытым и неразгаданным, пока в жизни страны и ее народа не произойдет нечто такое, что позволит глубже и всестороннее понять этот смысл. Великая Октябрьская революция служит тому весьма удачным примером.

Восьмидесятилетие Великого Октября — время достаточное, чтобы уразуметь его роль и значение в русской истории. Но степень познания Октября была бы иной, не случись в России то, свидетелями чего мы ныне являемся. Гибель КПСС, ликвидация Советов, передел государственной собственности, расчленение исторической России, геноцид русского народа и курс на капитализацию бросают яркий луч на Октябрь 17 года, высвечивая то, что ранее оставалось в тени.

С временной высоты и на фоне радикальных перемен в России последних лет события далекого 1917 года выступают во всей своей сложности и противоречивости. Им нельзя дать, как это было недавно в советской исторической науке, однозначную, сугубо положительную оценку. Они несут на себе печать созидания и разрушения, национальной славы и позора. Их социальное одушевление соседствует с нравственным одичанием. В этих событиях также четко просматривается игра закулисных мировых сил, смертельно враждебных России, русскому народу, преданному православной вере. По словам И. А. Ильина, у нашего народа есть "давние религиозные недруги, не находящие себе покоя от того, что русский народ упорствует в своей "схизме", или "ереси", не приемлет "истины" и "покорности" и не поддается церковному поглощению. А так как крестовые походы против него невозможны и на костер его не поведешь, то остается одно: повергнуть его в глубочайшую смуту, разложение и бедствия, которые и будут для него или "спасительным чистилищем" или же "железной метлой", выметающей Православие в мусорную яму истории".2 Весьма актуальной является мысль И. А. Ильина о том, что у России есть и такие враги, "которые не успокоятся до тех пор, пока им не удастся овладеть русским народом через малозаметную инфильтрацию его души и воли, чтобы Привить ему под видом "терпимости" — безбожие, под видом "республики" — покорность закулисным мановениям и под видом "федерации" — национальное обезличение. Это зложелатели-закулисные, идущие "тихой сапой"…".3

Однако было бы сверхпримитивизмом ставить революционные события 1917 г. в зависимость исключительно от происков мировой закулисы или от действий кучки революционеров, возглавляемых В. И. Лениным, как это зачастую изображают сегодня.4 И внешние силы, и партия большевиков лишь умело воспользовались объективно сложившейся в стране реальной ситуацией, имеющей глубокие исторические корни. Закулиса и Ленин только подтолкнули сползающую медленно в пропасть старую Россию.

Н. А. Бердяев, определяя истоки и смысл русского коммунизма, а следовательно и Октябрьской революции, обращается к XVII в., когда в России совершился церковный раскол. "В XVII веке, — пишет он, — произошло одно из самых важных событий русской истории-религиозный раскол старообрядчества".5 С тех пор русское общество находилось в состоянии раскола, который "делается характерным для русской жизни явлением". Раскольничьей была также революционная интеллигенция XIX века, без которой невозможно понять ни истоки русского коммунизма, ни характер русской революции.6

Столь далекий ретроспективный взгляд может показаться искусственным. Но это не так. Революционные смуты начала XX века побудили современников искать "самые отдаленные корни событий, приведших к гибели Россию".7 Отсюда был сделан верный вывод: "Связь с прошлым бесконечно глубже, чем она мнится…".

И все же нельзя полностью согласиться с Н. А. Бердяевым. Ведь подавляющая масса трудового людства не ушла в старообрядчество, она осталась в лоне официальной церкви, что не позволяет рассматривать раскол как "одно из самых важных событий русской истории", положивших начало движению русских к Октябрю 17-го года. Вместе с тем надо признать, что то был первый по своим крупным масштабам