И откуда он взялся, не знаю.
Видел я его в чайной не раз.
Он туда заходил не за чаем,
Заходил в предобеденный час.
Пил он, сморщившись, что-то из чашки,
Тер заросшую щеку рукой
И вставал. И, как тополь, качался
На своей уцелевшей одной.
Говорят, ночевал он в подвалах,
А с утра ковылял в магазин…
Только горе недолго плутало
По его лабиринту морщин.
…Четверть века в наш маленький город
Из-за леса зеленой стены
Молча смотрят болота, озера,
Словно черные очи войны.
Пацаны на озера ходили
И его там холодным нашли…
Он лежал, распластав, словно крылья,
Над болотцем свои костыли.
А когда бедолагу зарыли,
Оказалось, скопил он с войны
Кроме двух костылей тупорылых
Лишь четыре письма от жены.
Лишь четыре всего, но какие!
В них светилась такая любовь
К молодому солдату России —
Позавидовать может любой!
Эти строки его обнимали,
Целовали и в чем-то клялись,
И ночами тревожными ждали,
И шептали: «Любимый, вернись!..»
Может, где-то в окопе и вскрыл он
Эти строки о счастье своем,
А земля —
на дыбы от разрыва
И накрыла полвзвода
живьем.
Зубы стиснув, от боли синея,
Выполз он, первой смерти назло,
Из той траурной братской траншеи.
Как жестоко ему повезло!
Лазареты… санбаты… медчасти…
Долгожданный… пугающий тыл…
Но с другим загадал он ей счастье,
Потому что до боли любил.
Потому поселился не рядом —
На Урале, подальше от глаз.
Только боль, не деленная на две,
Оказалась больней в тыщу раз.
Четверть века разлука — как мука.
Четверть века жену он берег
От протезов зловещего стука
Для хрустящего скрипа сапог.
Только новость черней похоронки
Все ж нашла его солнечным днем:
Четверть века зияет воронка
Там, где раньше стоял его дом…
Он вернулся к ней.
Старый…
К девчонке…
Он упал к ней —
лицом в водоем,
Костылем закрывая воронку,
Как гнездо перебитым крылом…
Последние комментарии
3 часов 17 минут назад
3 часов 31 минут назад
4 часов 4 минут назад
4 часов 37 минут назад
20 часов 6 минут назад
20 часов 16 минут назад