Другой Синдбад [Крэг Шоу Гарднер] (fb2) читать постранично, страница - 3

попросил меня приблизиться и сесть подле него. Однако, прежде чем петь, он велел мне отведать яств, которые разносили на золотых подносах слуги. И каких яств! Наинежнейшее мясо, наисладчайшие фрукты и лучшие вина оказывались у меня во рту, а господин и его гости терпеливо ждали.

Когда я завершил трапезу, великолепный хозяин спросил, как мое имя. Я, как мог, постарался ответить ему подобающим образом:

— Меня зовут Синдбад-носильщик, и я за малую плату переношу большую поклажу.

Услышав это, величественный мужчина рассмеялся.

— Воистину это дело рук Провидения! Меня тоже зовут Синдбад, только я известен как Синдбад Мореход.

Да, это был тот самый Синдбад, столь прославленный в песнях и сказаниях. Я был поражен таким поворотом в своей судьбе. Этот человек — Синдбад Мореход? Я едва мог поверить, что этот осанистый мужчина передо мною и есть тот самый великий персонаж. Ну во-первых, мне казалось, что он должен быть выше и стройнее, но не важно. Я был там, и пришло время спеть мою песню.

И я пропел те же сладкозвучные строки, о которых упоминал раньше, перед полным двором людей, намного превосходивших положением мою ничтожную особу. И на этот раз ребенок больше не перебивал меня, он стоял теперь подле кресла своего хозяина и сердито сверкал глазами, храня благословенное молчание.

Позвольте сказать теперь, что если бы даже ничего больше не приключилось со мной в этой богатой событиями жизни, день, когда я пел эту песню, стал бы одним из бесценных моментов, вдохновляющих меня и питающих память. Одного того мига, когда я услышал, как все эти почтенные господа дружным хором подхватили «уди-уди, шебанг-шебанг», было довольно, чтобы остудить даже мою грубую и разгоряченную кровь. И на этот раз, когда ребенок не мешал мне, я сумел довести до конца даже последний куплет и припев.

Когда я закончил, хозяин захлопал в ладоши.

— Это воистину чудесная песня, а последний куплет исполнен чудного воодушевления. — На мгновение он бросил смущенный взгляд на хихикнувшего мальчишку, потом продолжал: — Потому что в твоей песне говорится о судьбе, и моя история тоже о судьбе.

При упоминании слова «судьба» толпа перед нами зашевелилась и издала некий слитный звук, который я счел бы за вежливый ропот, не будь глас собравшихся столь щедро и во множестве приправлен стенаниями.

Осанистый мужчина, носящий то же имя, что и я, казалось, ничего не заметил.

— Знай же, о носильщик, что мое существование не всегда было столь безбедным, как представляется теперь, и было время, когда я был так же беден, как… — Он заколебался и быстро окинул взглядом мой истрепанный наряд. — Ну, может, все-таки не так беден, как ты, но достаточно беден для того, чтобы это было неудобно.

Собравшиеся здесь почтенные господа, казалось, понимали, о чем он говорит, в отличие от меня. Они энергично взывали к слугам, требуя принести еды и напитков, пока хозяин устраивался поудобнее в кресле, готовясь поведать свою историю.

— Теперь я расскажу вам о первом своем странствии и о том, как судьба указала мне путь.

Я отметил, что стоны раздались вновь, хотя на этот раз их заглушали звуки усиленного жевания и еще более активного поглощения жидкостей.

Синдбад Мореход прочистил горло.

Знай я, что случится после, я вскочил бы со своего почетного места и с воплями убежал бы обратно на улицы.

Но я не знал, и, возможно, это было к лучшему.

О том судить вам.

Глава вторая, в которой обнаруживается истинная причина затруднений и возникает дополнительная проблема

— Итак, — снова начал досточтимый хозяин, — если все мои гости удобно устроились и если им угодно, я начну самую удивительную из своих историй.

Что до меня, то я был совершенно поражен таким поворотом событий. Сначала меня выдернули с пыльной улицы, потом накормили лучшей едой, какую только можно себе представить, а теперь мне предстояло узнать о роли судьбы в жизни великого человека. Однако многие из гостей, казалось, почему-то были заинтересованы куда меньше.

— Эй, ты! — окликнул одного из слуг мужчина с длинным, узким лицом и жесткой каштановой бородой. — Вот это затейливое лакомство, что у тебя. Если не ошибаюсь, это маринованное яйцо птицы Рух.

— Оно самое, — ответствовал слуга с любезнейшей из улыбок. — Каждое яйцо добывают с величайшим риском для жизни, потом целый год выдерживают в маринаде. Затем его тонко режут, вот как на этом блюде, и каждый кусочек стоит огромных денег.

— Совершенно верно, — согласился узколицый. — Я возьму полдюжины. — Он сгреб их с золотого блюда и затолкал в рот.

— Итак, — продолжал Синдбад Мореход, учтиво не замечая невоздержанности своих гостей, — многие из вас, возможно, знают, что я сын богатого купца и что, когда сей великий человек ушел из этого мира в мир иной, он оставил мне значительную сумму денег, не говоря уже об огромных земельных владениях. Я был весьма доволен своим новообретенным богатством и принялся