синие штаны и такие же пиджачки, у многих довольно замасленные. Уже к концу третьего акта все должны переодеться в обычный костюм, только на пожар многие сверх обычного костюма надевают пиджачки.
У девочек такого же цвета костюмы, вместо сукна шерсть. Вместо спецовок синие халатики.
Как правило, все коммунары подтянуты, собраны в движениях, не опираются на стены, сходя по лестнице, не держатся за перила. Только младшие позволяют себе иногда съехать по перилам.
Все причесаны, небольшие нарушения этого правила у младших.
Не должно быть толкотни, пробок в дверях.
Акт первый
Временная контора завода электроинструмента в коммуне имени Фрунзе. Большая комната — класс, на стене доска. Два окна в задней стене открыты, справа видно новое здание, кое-где еще остались леса. Несколько вершин деревьев, конец лета.
Прямо, ближе к задней стене, стол главного инженера. За столом Дмитриевский. По эту сторону стола в кресле Воргунов. Они рассматривают большой чертеж.
Слева, ближе к зрителю, высокий стол, какие бывают в физических кабинетах. За ним стоя работает Троян. На его столе собранные электросверла и электрорубанок, много, целые кучи разных деталей. К столу привинчены маленькие тисочки. В банке с бензином лежат какие-то части.
Далеко от зрителей маленький столик Григорьева, за которым он, впрочем, никогда не сидит. Справа чертежный стол Вальченко. Самого его сейчас нет. В комнате много стульев самых разнообразных фасонов: канцелярских, столовых, классных, две-три табуретки. Все в большом беспорядке: на столах и на полу сор и окурки, некоторые стулья в известке.
На задней стене на синьке два больших чертежа.
Дмитриевский (кричит в окно): Соломон Маркович, Соломон Маркович! Подождите, не выезжайте. Зайдите на минуточку к нам.
Блюм (за окном): А что такое? Я же и так опоздал…
Дмитриевский: Соломон Маркович, очень нужно.
Блюм: Ну… хорошо.
Троян (рассматривая на свет две шестеренки): В нашем городе он такого фрезя не достанет. Я уже искал.
Воргунов (сдержанно опуская кулак на стол): Не могу понять. Не могу. Как могли допустить такую ошибку? Ведь это задача для грудных детей. Кто это придумал, что сюда подойдет фрез модуль один? Это вы, Григорьев?
Григорьев: Кажется, нет. Кажется, товарищ Троян высчитывал.
Троян: Если кажется, нужно перекреститься, Игорь Александрович. Все зуборезные высчитывали вы, как вы могли это забыть? Вот же у меня расчеты. Вот! Это ваши цифры?
Григорьев (заглянув в бумажку): Как это могло быть? Поразительно…
Блюм (входит с толстым портфелем): Ну, что такое? Когда же я выеду в город? Это не темпы, а мучительство. Разве так можно работать?
Дмитриевский: Соломон Маркович, маленькое недоразумение: для зуборезного «рейнекер» рассчитан фрез модуль один, а нужно ноль семьдесят пять сотых.
Блюм: Новое дело! Пойдите достаньте. Модуль один доставали две недели, а теперь семьдесят пять сотых… А кто же такой грамотный, извините?
Молчание.
Значит, кот Васька виноват? Ну и хорошо. Я поехал. Только, пожалуйста: мне, старику, прыгать по лестницам нельзя сказать, чтобы было приятно. Пока я дойду до машины, так вы мне закричите: не ноль семьдесят пять сотых, а ноль сто семьдесят пять сотых. Так, пожалуйста, кричите в окно, я догадаюсь, в чем дело. Будем доставать.
Троян: В городе нет.
Блюм: Что значит нет? На свете все есть, даже калоши номер пятнадцатый.
(Собирается уходить).
Троян: Подождите, Соломон Маркович, я заканчиваю проверку. Сейчас.
Блюм: Вот теперь подождите. В таких темпах работают только угорелые кошки…
Дмитриевский: Не волнуйтесь, Соломон Маркович.
Блюм: Как же не волноваться, Георгий Васильевич? Вот-вот должны приехать коммунары. А что у нас есть? Даже фундаментов нет, станки в ящиках. Это называется: мы пускаем завод первого сентября? А сейчас тринадцатое августа, слава тебе, Господи. А что скажут коммунары? Сидели здесь вас шесть инженеров, а сделали для комара насморк.
Дмитриевский: Ничего, ничего, все будет хорошо. Садитесь лучше и расскажите нам о коммунарах.
Блюм: Ну что же, будем сидеть и разговаривать? Коммунары нам покажут, как разговаривать. Кто здесь сидел: инженеры или разговорщики? Вот вы их увидите!
Воргунов: Вы думаете, мы не видели беспризорных?
Блюм: Да, вы их не видели.
Воргунов: Один даже у меня шапку сорвал с головы, да я отнял.
Блюм: Хэ-хэ, то шапка…
Воргунов: А то что?
Блюм: Они из вас душу вытрясут, к вашему сведению.
Григорьев: А у вас уже вытрусили?
Блюм: А что вы думаете? Они за меня как взялись, так моя душа, знаете, где была? В подметках, если вы хотите знать. Ну, а потом я их узнал, так это же совсем иные люди.
Дмитриевский: Интересно вот что, Соломон Маркович, откуда у вас такая преданность коммунарам? Вероятно, вы хорошо
Последние комментарии
4 часов 53 минут назад
10 часов 37 минут назад
11 часов 44 минут назад
12 часов 42 минут назад
12 часов 56 минут назад
22 часов 7 минут назад