Карета [Николай Алексеевич Некрасов] (fb2) читать постранично, страница - 3

и так неосторожно… ха! ха! ха!.. брызнули…

Латинская грамматика Цумпта выпала из моих рук…

– - Я отомщу за себя! -- произнес я и выбежал вон из комнаты…

– - Куда прикажете? -- спросил лакей.

– - Куда хочешь! Только скачи сломя голову там, где больше грязи, и старайся забрызгать всех прохожих,-- закричал я кучеру.

Кучер и лакей вытаращили на меня глаза, думая, что я сумасшедший… А я просто был дурак…

С тех пор любимым моим занятием было скакать по улицам и смотреть, как грязь от моей кареты попадает на лица прохожих. Как скоро дурная погода, на улице грязь, я приказываю заложить карету и скачу, скачу, и с невыразимым наслаждением слежу глазами за направлением грязи, вылетающей из-под колес и копыт лошадиных! Я утешался мыслию, что в отмщение за обиды, нанесенные мне, пятнаю теперь сам грязью человечество. Дурак я, дурак!

Сколько я ни старался, мне, однако ж, никогда не удавалось влепить комок грязи в лицо тех особ, от которых я вытерпел некогда подобное унижение…

Наконец капитал мой истощился; я не ел сам, чтоб накормить лошадей, но всё было напрасно… Пришла минута горького сознания бедности, я увидел невозможность держать карету. Но я не продал ее. В безрассудном ожесточении на это немое орудие моего несчастия я собственными руками изломал мою карету, и в нищете, в отчаянии утешался еще мыслию, что я стер с лица земли хоть одну из тех двуместных гадин, которые столько людей, не исключая и меня грешного, запятнали грязью! О, как я был глуп!

Что еще сказать? Я уже упоминал, что это событие имело пагубное влияние на остальную жизнь мою. С разбитым сердцем, разочарованным воображением, бледный, изнуренный, наконец встал я с постели после продолжительной болезни, постигшей меня после уничтожения кареты. Силы мои были еще слабы; но я жаждал света божьего, жаждал чистого воздуха и вышел на улицу. На Невском проспекте я попал под карету и лишился правой ноги. Да научитесь вы, созданные на правах пешего хождения, из моего печального рассказа, что не должно завидовать людям, которые ездят. Если мой пример вылечит двух-трех завистников, я при конце жизни моей буду утешен, что сделал на своем веку хоть одно умное дело; для дурака и этого много! Завещаю тем, кто будет хоронить меня, чтоб за гробом моим не ехало ни одной кареты. Я сознаю, что предубеждение мое глупо, но не могу выйти совершенно из-под его влияния. Такова сила привычки. В старых дураках она извинительна!

Комментарии

Печатается по тексту первой публикации.

Впервые опубликовано: ЛГ, 1841, 3 июня, No 60, с. 237--239, с подписью: "П. Перепельский".

В собрание сочинений впервые включено: ПСС, т. V.

Автограф не найден.

В. Е. Евгеньев-Максимов считал этот рассказ одним из наиболее интересных в ранней беллетристике Некрасова и находил в нем общео с "Записками сумасшедшего" Гоголя; подзаголовок "Предсмертные записки дурака" соотносим с названием у Гоголя, в развитии сюжетов обоих рассказов существенную роль играет сцена уличной встречи с любимой девушкой, сходны мысли героев об общественном неравенстве (Евгеньев-Максимов, т. I, с. 270--272). А. Н. Зимина писала о том, что чувства, которые переживает герой "Кареты", Некрасов впоследствии запечатлел в стихотворении "Пьяница" (1845) (Зимина, с. 173). Евгеньев-Максимов, возражая Зиминой, утверждал, что большие основания для сопоставления дает известное стихотворение Н. Л. Добролюбова "Когда среди зимы холодной…" (1856; Добролюбов, т. VIII, с. 44). В целом рассказ рассчитан на комическое впечатление: "…и хотя там, где говорится о лишениях героя, автор преисполнен явного сочувствия к нему, однако в основной части рассказа, где речь идет о безумном стремлении героя "пятнать грязью человечество", преобладает некрасовская ирония" (Крошкин, с. 46).

С. 158. …макасарскому маслу их уже не вырастить! -- Макасарское масло -- средство для ращения волос, введенное англичанином Роуландом.

С. 159. Есть люди, которые завидуют ~ Шекспиру и Брамбеусу, Крезу и Синебрюхову; есть другие, которые завидуют Палемону и Бавкиде, Петрарку и Лауре, Петру и Ивану, Станиславу и Анне ~ Манфреду и Фаусту…-- комический перечень имен. О Брамбеусе см. комментарий на с. 539. Крез (ок. 560--546 до н. э.) -- царь Лидии, по древнегреческому преданию, обладавший несметными богатствами. Имя его превратилось в нарицательное для обозначения богача. Синебрюхов -- купеческая фамилия. Палемон (Филемон) и Бавкида -- герои обработанного, Овидием в "Метаморфозах" древнегреческого мифа, стали синонимом неразлучной четы престарелых супругов. Петрарка (1304--1374) -- знаменитый итальянский поэт-гуманист, его сонеты к Лауре -- бессмертный образец любовной лирики. Станислав и Анна -- русские ордена (по именам святых), орден Станислава был трех степеней (по убывающей), Анны -- четырех. Манфред -- герой одноименной драматической поамы Байрона. Фауст -- герой народного предания и одноименной философской поэмы Гете.

С. 159. …зависть ~ читающую "Русский инвалид"…-- "Русский инвалид, или Военные ведомости" -- официальная газета,