Заряженные кости [Джеймс Суэйн] (fb2) читать онлайн

ДЖЕЙМС СУЭЙН Заряженные кости

Стиву Форте

Первая игра в кости упоминается в греческой мифологии.

Зевс, Посейдон и Гадес играли по-крупному: бросали кости, чтобы поделить Вселенную. Посейдону достались океаны. Гадесу — подземный мир. Зевсу — небеса. И есть подозрение, что он мухлевал — использовал заряженные кости.

Марио Пьюзо «Внутри Лас-Вегаса»

ВСТУПЛЕНИЕ

Он выехал из Арлингтон-Хайтс рано утром, зная, что на дорогах будут пробки, и предчувствия его не обманули. На шоссе 1-395 длинная вереница машин, направлявшихся в сторону Вашингтона, остановилась, и он ударил по тормозам. Потом нервно глянул на сотовый, лежавший рядом на сиденье. Он специально не включал радио, чтобы не пропустить звонок.

Машины тронулись, он слегка добавил газу. При обычных обстоятельствах он бы с удовольствием послушал, как местные шок-диджеи^[1] болтают и несут всякую чушь. Даже не понимая, о чем они говорят, он все же подпитывался их злостью.

Он увидел знак съезда с шоссе и перестроился в левый ряд. Включив указатель поворота, он ушел влево на развилке, потом свернул направо на Си-стрит.

На углу показалась заправка «Тексако». Войдя внутрь, он купил большую кружку кофе. Когда он выгреб из кармана мелочь, чтобы расплатиться, то заметил, что продавец уставился на него.

— Откуда это у тебя, приятель? — спросил продавец.

Он посмотрел на пригоршню монет на ладони. Среди четвертаков и десятицентовиков лежала фишка из казино. Она была коричневого цвета, казиношники называют такие шоколадными фишками.

— Играл, — ответил он.

— Не шутишь? — продавец перегнулся через прилавок. — Мне попадались розовые и желтые, но такие — никогда. И на сколько она потянет?

Он хотел сказать, что фишка стоила пять тысяч долларов. Но передумал. На нем была поношенная повседневная одежда. Он не был похож на человека, который столько выиграл.

— Ни на сколько, — бросил он. — Это так, сувенир.

— А на вид как настоящая, — удивился продавец.

Он вернулся в свой фургон и стал медленно потягивать кофе, пока тот не остыл. Наконец сотовый зазвонил.

— Да? — ответил он.

Это был Зиад.

— Пора, — сказал ему двоюродный брат и отключился.

Он вытащил шоколадную фишку из кармана. Глядя на нее, задумался о том, что уже произошло и что еще впереди. Потом о родителях и других родных, живущих в Пакистане. Что они о нем подумают? Станут ли гордиться тем, что он сделает?

Он выехал с заправки и повернул на Первую улицу. Остановился перед светофором и вдруг понял, что у него трясутся руки. Он расстегнул ветровку и посмотрел на три ручные гранаты, пристегнутые к поясу.

Зажегся зеленый. Запахнув куртку, он повернул направо на Индепенденс-авеню и направился в сторону Пенсильвания-авеню и Белого дома.

ДВА с половиной ГОДА СПУСТЯ

1

Самые желанные женщины Лас-Вегаса — приезжие. Они живут в южной Калифорнии и работают ассистентками зубных врачей, инструкторами аэробики и медсестрами. Они ведут обычную жизнь с девяти до пяти. А потом, по выходным, летят в Лас-Вегас — обычно рейсами компании «Саутвест», их больше всего на этом направлении — сходят с самолета и становятся другими людьми. Меняются и их имена, и прически, и одежда. Словно над ними помахали волшебной палочкой, хотя эти изменения никакого отношения к волшебству не имеют.

Они становятся стриптизершами в мужских клубах, расположенных на Стрипе^[2] Лас-Вегаса. Они платят владельцам клубов по двести долларов за ночь и окупают эту трату за двадцать минут за счет пьяных, которые дожидаются танца с прижиманиями. В удачную ночь они привозят домой тысячу.

И дело не в том, что эти женщины красивее тех, что постоянно живут в Лас-Вегасе. Вегас полон красоток. Но отличает приезжих то, что они не привыкли, чтобы к ним относились, как к мусору. А именно так по большей части относятся к женщинам в Вегасе. Нет, эти женщины не перестали мечтать. Они живут в краю грез, и это становится заметно по их лицам каждый раз, когда они улыбаются.

Ее звали Крис. Она танцевала в «Розовом Пони».

Лейтенант Пит Лонго из городского полицейского управления Лас-Вегаса встретил Крис, после того как поступило сообщение о драке. При обычных обстоятельствах он отправил бы патрульного, но перспектива поглазеть на голых женщин, танцующих на фоне огромного экрана, на котором показывают спортивные состязания, подтолкнула его к самостоятельным действиям. Плюс желание оттянуть встречу с женой еще на час.

Драка завязалась между пьяным клиентом и вышибалой. Причиной была Крис. Пьяный был крупным откормленным парнем со Среднего Запада. Он зажал Крис в вип-кабинке. На ней были только эфемерные трусики. Она выглядела напуганной до смерти. Миниатюрная блондинка с великолепной фигурой и натуральной грудью. Не самая красивая из всех, с кем он сталкивался, но чертовски к этому близка.

Лонго приветствовал ее легкой улыбкой. Потом попытался арестовать пьяницу. Тот ответил плевком в его сторону.

Лонго был довольно упитан. Мать называла его «щекастеньким», но то мать. Под жировыми складками таились настоящие мускулы. В спортивном зале он легко выжимал свой вес. Большинству мужчин его комплекции такое было не под силу. А еще он умел драться.

Лонго вырубил бузотера двумя ударами. Чем поразил вышибалу, афроамериканца, итальянский костюм которого пострадал в потасовке. Поразило это и толпу зрителей, и стриптизерш, стоявших неподалеку. На самое сильное впечатление это произвело на Крис.

— У-у-ух ты, — выдохнула она, когда громила со Среднего Запада упал.

Лонго велел вышибале придавить его к полу. Потом снял куртку и накинул ее на плечи Крис.

— Вы в порядке? — спросил он.

Она запахнула куртку и кивнула.

— Он не ранил вас?

Девушка покачала головой.

— Круто вы его.

— Как вас зовут?

— Звездочка, — ответила она.

— А по-настоящему?

Этот вопрос смягчил ее. Тень улыбки скользнула по ее губам.

— Крис.

— Вы не местная, да? — уточнил он.

Это случилось шесть недель назад. Свернув на дорожку к дому Крис на своем новеньком «Форд-Эксплорере», Лонго почувствовал, что качает головой. Казалось, они знакомы уже шесть лет. Всякий раз, когда они виделись, между ними происходило то, что обычно бывает только в мечтах. Посигналив, он выжидающе посмотрел на дверь.

Прошла минута. Он опустил стекло и втянул сквозь зубы свежий воздух пустыни. Было начало апреля, его любимое время года — днем тепло, ночью прохладно. Отличная погода для сна. Лонго снова посигналил.

Крис не вышла, и он соскользнул с сиденья внедорожника. Дверь в гараж была открыта. Его старый «Мустанг» с открытым верхом стоял на своем месте. Лонго отдал его Крис, чтобы та могла ездить по выходным. Для жены он состряпал какую-то замысловатую историю, но она даже не спросила его, куда подевалась машина. Наверное, ничего не замечает от радости из-за нового «Форда», решил Лонго.

Синди была в этом смысле забавна. С тех пор как их брак дал трещину, она перестала спрашивать, откуда берутся деньги. Замечательные путешествия два раза в год, новые машины, сбережения в банке. И все на его грошовую зарплату полицейского.

Входная дверь оказалась заперта, и он потащился в обход. Нашарив запасной ключ в цветочном горшке, Лонго отпер заднюю дверь и подождал, пока пронзительно завопит сирена. Но она не завопила, и он вошел.

— Эй, Крис, это я. Завтрак после девяти не подают. Надо спешить.

По-прежнему никакого ответа. Может, в ванной, волосы укладывает. За пределами стрип-клуба Крис выглядела как девчонка из группы поддержки спортивной команды. Она была ярой приверженкой чистоты в доме, поэтому Пит скинул ботинки и бесшумно прошагал в гостиную.

И сразу понял — что-то не так. Странный запах. Лонго заметил недокуренную сигарету на стеклянном журнальном столике. Крис прилетела накануне ночью и позвонила ему из клуба. Сказала, что будет танцевать до трех утра, потом поедет домой. Он должен был заехать за ней в половине девятого и отвезти позавтракать. Простой план, но только теперь Лонго почувствовал, что вместе с ней приехал еще кто-то.

Подняв глаза, он посмотрел в коридор, ведший к спальне. Они там крепко спят?

Он сделал глубокий вдох. Проработав в полиции двадцать лет, Лонго познакомился со всеми семью смертными грехами. Предательство — самый страшный из них. Он разбивает вдребезги все, что ты считал подлинным. Он опасен для человека не меньше, чем пуля.

Лонго приоткрыл дверь в спальню и заглянул внутрь. Крис лежала под леопардовым одеялом: глаза закрыты, пшенично-золотые волосы живописно разбросаны по подушке. Его сердце сбилось с ритма. Всякий раз, видя ее, он чувствовал себя выпускником школы, у которого впереди вся жизнь, а не толстым сорокапятилетним придурком с двумя детьми и женой, которую он терпеть не может.

Лонго распахнул створку и уставился на дверь в ванную. Может, ее приятель курит там? Его глаза просканировали комнату и выхватили одежду Крис, аккуратно сложенную на стуле. Этот маленький ритуал она повторяла всякий раз, когда они занимались любовью. У Лонго он неизменно вызывал улыбку.

— Крис?

Ее веки не шевельнулись. Он вошел в комнату. Инстинкт подсказывал сначала проверить ванную, а сердце — подойти к Крис. Победил инстинкт. Лонго пнул дверь в ванную. Пусто.

Он присел на край кровати. Под ним прогнулся водяной матрас, такой удобный, что однажды они проспали десять часов кряду. Лонго посмотрел на нее. Краски уходили с ее лица, тонкие черты заострялись.

— Крис?

Он не хотел верить, что ее больше нет. Его сердце брало верх над инстинктами. Лонго приподнял одеяло одним пальцем и увидел, где пуля вошла в ее тело, отняв жизнь.

Убийца был добр к ней. Выстрелил прямо в сердце. Наверное, она умерла мгновенно, подумал Лонго. Опустив одеяло, он поднялся, посмотрел на потолок и постарался не заплакать.

Остается только одно: сесть в машину и уносить отсюда ноги. Нельзя, чтобы его здесь застукали. Лонго посмотрел на нее в последний раз.

— Я так тебя люблю, — прошептал он.

Обувшись в кухне, Лонго уставился на пару носков на столе. Он оставил их здесь в прошлые выходные. В свойственной ей манере Крис постирала и сложила их. Когда он взял носки в руки, с его губ слетело:

— О нет!

Сколько еще его вещей в этом доме? А отпечатков пальцев? Они, наверное, найдутся на каждой дверной ручке и выключателе. А еще телефонные счета Крис. Следователь их точно не пропустит. И все улики будут указывать прямо на него.

Он выдвинул стул из-за стола и плюхнулся на него всем своим грузным телом. Ему светило стать подозреваемым в деле об убийстве. Вести которое будут явно не его друзья. Они станут копаться в его жизни, расспрашивать о дорогих отпусках и новых машинах, которые он покупает каждый год. И что он им скажет? Что нашел мешок с деньгами за зданием казино?

Или поведает о тайном «смазочном фонде»^[3] управления? И как деньги перекачиваются с банковских счетов всем известных умников? Они об этом не распространяются, чуя взятку за версту.

Такого он сделать не мог. Это равносильно самоубийству.

Насчет денег он солжет.

— Господи! — проговорил он вслух.

Его выкинут из полиции, и Синди наверняка его бросит. Дочери-подростки станут избегать его, да и родители вряд ли придут в восторг. Его жизнь вот-вот должна рухнуть. И все из-за того, что он взял и влюбился.

Встав, он подвинул стул к столу. Ножка ударилась обо что-то мягкое. Лонго заглянул под стол и увидел черную спортивную сумку. Она была открыта и набита фишками из разных казино. Он вытащил ее и пробежал пальцами по фишкам. Красные, зеленые, розовые и желтые. Была даже одна коричневая. Такие нечасто встретишь.

Лонго надул щеки. Получалось двадцать тысяч, ровно. А вот это уже не просто плохо, а ужасно. Этого он объяснить не мог. А уж следователь в первую очередь захочет услышать объяснение того, как двадцать тысяч в казиношных фишках попали в дом Крис.

Застегнув сумку, Лонго заметил уголок бумаги, торчавший из ее кармана. Он вытащил ее. Это оказалась тисненая визитная карточка. Лонго вгляделся в рельефные буквы.

«Седьмое чувство»

Международные консультации по азартным играм

Тони Валентайн, президент

(727)591-5115

Мир тесен. Валентайна он знал. Инспектор из Атлантик-Сити, на пенсии, помогает казино ловить жуликов. Неужели он внезапно нарисовался в городе, познакомился с Крис и сделал ей предложение, от которого невозможно отказаться?

Сунув визитку в сумку, Лонго обыскал остальные ее карманы и нашел пачку «Мальборо». Он ушел в гостиную и проверил фильтр окурка в пепельнице. Такой же.

Вернувшись в кухню, он поднял сумку с пола и вышел через заднюю дверь. Пошел прямо к свалке, где похоронил сумку под тонной мусора.

Вернувшись в дом, Лонго набрал на кухонном телефоне номер полицейского участка. Его приветствовал записанный голос.

Ожидая ответа диспетчера, он прикидывал, насколько трудно будет выследить Валентайна. Скорее всего он приехал кого-то консультировать и остановился в одном из роскошных заведений на Стрипе. Максимум несколько телефонных звонков — и дело в шляпе, решил он.

Мысли перескочили на покойную подружку. Воспоминания останутся с ним до конца жизни. И Валентайн за это заплатит. Вот только он не будет с Валентайном так добр, как тот был добр с Крис. Для этого нет никаких оснований.

2

Тони Валентайн смотрел, как полицейская патрульная машина несется по Мэрилендскому шоссе. Яркие лучи утреннего солнца отражались от ее крыши. В пустыне трудно определить расстояние на глаз, он предположил, что до машины миль пять. Дома, во Флориде, пейзажи не обманчивы, как здесь. Но в этом и кроется притягательность Лас-Вегаса: никогда не знаешь, что реально, а что призрачно.

Валентайн отвернулся от окна. Он стоял в кабинете в пентхаусе «Греха», самого нового казино Лас-Вегаса. Три тысячи номеров для проживания и игорный зал размером с терминал аэропорта. С начала года «Грех» стал вторым открывшимся в Вегасе казино. Страсть людей швыряться деньгами не знала границ.

В другом конце комнаты стояли трое самых могущественных мужчин Невады. Шелли Майкл, генеральный директор «Азартных игр Майкла», крупнейшей сети казино в стране, человек, которого «Уолл-стрит джорнал» назвала «барракудой в деловом костюме». Рэгс Ричардсон, афроамериканец, владелец трех казино на Стрипе, основатель звукозаписывающей компании «Би-боп-шабам рекордс». И калифорнийский бонвиван Чанс Ньюман, хозяин «Греха», сколотивший состояние в Силиконовой долине еще до начала компьютерного бума.

Подойдя к ним, Валентайн протянул руку.

— Тони Валентайн. Очень приятно.

Они пожали ему руку. Обычно Валентайн ни перед кем не расшаркивался. Однако эти ребята весьма порадовали его. Они позвонили накануне и предложили двадцать пять тысяч долларов за частную демонстрацию. Он и так ехал в Лас-Вегас, чтобы проведать сына Джерри. Но даже если бы не ехал, все равно согласился бы на эту работу.

Двадцать пять тысяч — это не кот чихнул. Больше, чем он зарабатывал поначалу в полиции Атлантик-Сити. Когда они с женой переехали во Флориду, Валентайн счел, что время заработков прошло. Потом Лоис умерла, и он открыл консалтинговую фирму, чтобы оказывать услуги казино в ловле мошенников. Это помогало не думать о прошлом. И приносило неплохой доход.

Валентайн заметил, что все трое сдерживают улыбки, и решил, что дело в его наряде. Авиакомпания потеряла его багаж, и ему пришлось купить брюки и рубашку в галантерейном магазине «Греха». Брюки обошлись в триста долларов и сидели на нем отвратительно.

В центре комнаты стоял стол для блэкджека. Вокруг — четыре табурета. Рядом высился дилер^[4] из казино. Поддернув штаны, Валентайн пересек кабинет и отодвинул табурет.

— Не хотите присоединиться? — поинтересовался он.

Все трое расселись за столом. У Шелли Майкла была неприятная привычка подолгу смотреть на часы на запястье. Сделал он это и сейчас.

— На поезд опаздываете?

Шелли пронзил его взглядом. На нем был элегантный шелковый костюм, контрастировавший с париком, слишком плоским для его головы. Палец Майкла украшало обручальное кольцо. Валентайн удивился, отчего его жена не намекнет ему, что он выглядит нелепо.

— Можете начинать, — разрешил Шелли.

Что-то подсказало Валентайну, что отныне ему не видать заданий от «Азартных игр Майкла». Впрочем, это и к лучшему. Надо же где-то подвести черту.

— Как вам известно, блэкджек — популярнейшая настольная игра во всех казино мира, — начал он. — Но также, к сожалению, эта игра наиболее уязвима для шулеров. Я лично знаю сотню способов мошенничества в блэкджеке, не считая подсчета карт. Вот почему казино так усердно следят за столами блэкджека.

Валентайн перевел взгляд на дилера, симпатичного молодого итальянца по имени Сэл Дикинсон. Они успели перекинуться парой фраз в лифте. Сэл был дилером класса А. Это означало, что его отправляли работать в зал с высокими ставками, и чаевые у него были приличные.

— Сэл, — обратился к нему Валентайн. — Перетасуйте, пожалуйста, карты.

Сэл вынул шесть колод карт из пластикового шуза^[5] и начал их перемешивать. Валентайн смотрел на трех директоров казино.

— Для каждого способа мошенничества в блэкджеке казино разработали способ его раскрытия. Компьютеры, камеры, зеркала, специальное покрытие и так далее. Кроме того, казино поняли, как это пресекать. А потом на подмостки вышло нечто под названием «тупик».

— Так он существует? — перебил его Шелли.

— Совершенно верно.

— Вы его видели или только слышали о нем? — спросил Шелли.

В его тоне явно читался сарказм. За спиной у Валентайна тихо шуршали тасуемые карты.

— Он есть у меня, — ответил Валентайн.

Чанс Ньюман изобразил удивление. На нем были стильные дизайнерские шмотки, и двигался он так, словно всю жизнь провел на танцполе.

— А я думал, такую штуку не достать, — заметил Чанс.

— Так и есть, — согласился Валентайн.

— А как же она оказалась у вас? — спросил Шелли.

Валентайн побагровел. Матушка Шелли, по всей видимости, редко меняла ему подгузники. Достав пачку «Мальборо», он вытряхнул из нее одну сигарету и зажал ее губами, так и не прикурив.

— Работал я на одно филиппинское казино, оно и подарило. Представители отдела безопасности казино наведались в комнату, где обреталась банда подозреваемых в мошенничестве. Нашли этот прибор в чемодане и сочли его компьютером для подсчета карт.

— И вы сами научились им пользоваться, — предположил Шелли Майкл.

— Именно так.

Чанс Ньюман положил руку на плечо Валентайну.

— Тони лучший в своем деле. Поэтому я и попросил его устроить эту демонстрацию для нас. Если кто и способен понять, как действует «тупик», то это он.

Валентайн повернулся к Сэлу. Шесть колод были готовы к разделению. Валентайн взял со стола ламинированную карту-разделитель и сунул ее между остальными. Сэл снял те, что оказались над ней, и уложил их в шуз.

Потом начал сдавать.

Валентайн сыграл за семерых — максимальное количество игроков за столом, — ставя по сто долларов за раз. Через двадцать минут шуз опустел, а счет Валентайна уменьшился на десять тысяч.

— И это мошенничество? — язвительно спросил Шелли.

Шелли следил за ним, как ястреб. Следили и Чанс с Рэгсом, но запах изо рта Шелли мог убить все живое вокруг. Валентайн задумался: знает ли он, что его дыхание настолько смрадно? С богатыми всегда так. Им никто никогда правды не скажет.

— Безусловно, — ответил Валентайн.

— Но вы же профукали десять штук.

— Правильно. Я сливаю.

— Что-что?

— Сливаю. Это шулерский термин. Я транжирю деньги, вводя вас в заблуждение.

— Как?

— Я заставил вас считать меня лохом.

Валентайн положил незажженную сигарету в пепельницу на столе. Подняв пепельницу, он поставил ее рядом с пластиковым подносом для сброшенных карт, куда Сэл складывал карты после кона. Под пепельницей Валентайн держал «зажим» — кусок резиновой ленты, завязанной в узел с отрезанными кончиками. Средним пальцем он бросил зажим в поднос. Сэл тут же забросал его картами. Потом собрал все карты из подноса и начал их тасовать.

Валентайн развернулся на табурете, практически заслонив Сэла от остальных.

— А что же подскажет нам, что это не так? — спросил Шелли.

— Мое поведение, — ответил Валентайн. — Я потерял десять тысяч и не начал стенать и возмущаться.

До Шелли не дошло. Как и до Чанса. А Рэгс расплылся в улыбке, посверкивая золотыми коронками. Помотавшись по тюрьмам в юности, он хорошо знал манеры и привычки людей с улицы.

— Ну и ну, — сказал он.

— Да уж, — отозвался Валентайн.

— Так что вы хотите нам сказать?

— Что я намерен ободрать вас как липку.

Рэгс ухмыльнулся.

— Это уж точно.

Валентайн считал в уме время — прошло двадцать секунд. Он обернулся к Сэлу, который дотасовывал карты. Его примеру последовали остальные трое.

Закончив, Сэл предложил разделить карты. Валентайн взял ламинированную карту и сунул ее в промежуток, появившийся из-за зажима.

Сэл наблюдал за ним со скучающим выражением лица. Он идеально играл свою роль. Валентайн объяснил ему схему в лифте за считаные секунды. Именно поэтому «тупик» настолько действен. Очень легко склонить дилера на свою сторону.

Сэл убрал карты в шуз и начал раздачу.

Валентайн играл за семерых, ставя по тысяче долларов за раз. Через десять минут он отыграл у казино свои десять тысяч и сверх того — еще двадцать тысяч.

— Да что вы, черт подери, делаете? — завопил Рэгс. Он навалился на поручни стола, наблюдая с недоверием за тем, как Валентайн выигрывает кон за коном.

— Мошенничаю, — бесхитростно ответил Валентайн.

— Это невозможно, — возмутился Рэгс, ища взглядом поддержки у своих коллег. — Ведь так?

— Так, а если нет, то я готов поверить, что он и по воде ходить умеет, — откликнулся Чанс, скептически качая головой.

Шелли глянул на него, отказываясь признать, что его обставили. Валентайн сыграл еще один кон и выиграл за всех семерых. Рэгс недовольно стукнул по столу.

— Так вы покажете нам, как проделываете все это? — наконец не выдержал Шелли.

Он рассчитал все отлично. Карты, с которыми выигрывал Валентайн, кончились. Он больше не мог мошенничать. Но и сообщать об этом Шелли не собирался.

— Да я не против, — ответил Валентайн.

Поднявшись, он расстегнул ремень, несуразные трехсотдолларовые брюки упали до щиколоток. Все трое безотчетно отпрянули. Их взглядам открылись белые трусы и клавиатура, прилепленная скотчем к бедру. Она была размером с карманный компьютер, проводки от нее убегали под рубашку. Валентайн поднял рубашку, чтобы они увидели маленькую черную коробочку, прилепленную на боку.

— Джентльмены, позвольте представить вам «тупик».

— Пару лет назад в Японии группа невероятно толковых студентов отколола небольшую шутку, — пустился в объяснения Валентайн, сняв с себя прибор и положив его на стол. Вернув брюки на место, он продолжил: — Они прочли в газете, что американские самолеты-разведчики пролетают над их страной, следя за Северной Кореей. Тогда студенты внесли кое-какие изменения в компьютер математического факультета своего университета.

В один прекрасный день, когда американский самолет пролетал над Японией, они отправили сигнал со своего компьютера в компьютер самолета и скачали все разведданные по Северной Корее, которые были собраны. А потом разослали информацию электронной почтой всем, кого знали.

Стоит ли говорить, что они попали в переплет и им пришлось извиняться за содеянное. Вскоре все улеглось. А потом в их колледж заявился один человек из Невады. Картежник.

Он принимал участие в афере на блэкджеке в Атлантик-Сити много лет назад. Тогда компьютер был спрятан в фургоне, и у него была шайка сообщников. Он объяснил студентам схему и предложил выдумать нечто подобное, но менее сложное технически и не требующее помощников. Он также пообещал им хорошие деньги, если у них что-то получится.

— Так родился «тупик», — резюмировал Шелли.

— Правильно. — Валентайн взял прибор со стола. — Поначалу у студентов возникли кое-какие проблемы. В основном из-за того, что они ничего не смыслили в правилах блэкджека. Но в конце концов они разобрались. Работает «тупик» следующим образом.

Клавиатура крепится к бедру. Пальцами правой руки я ввожу через ткань штанины значения первых ста двадцати отыгранных карт. Поскольку рука под столом, камеры видеонаблюдения этого не увидят. Так же как и люди за столом.

«Тупик» обрабатывает эту известную последовательность карт, проигрывает все возможные варианты раздачи и выдает стратегию, которая поможет выиграть большую часть денег.

— О скольких последовательностях речь?

— О миллионах.

— А скорость?

— Максимум десять секунд. «Тупик» также рассчитан на ошибки игрока и на участие законопослушных игроков. Все решается на ходу. — Валентайн повернул «тупик» и показал красный индикатор на клавиатуре. Он нажал «1», лампочка загорелась. — Это значит, «тупик» готов передать информацию. — Он указал на свое правое ухо. — У меня тут скрытый наушник. Через пару секунд «тупик» скажет мне, как играть первый кон.

— Скажет? — недоверчиво переспросил Рэгс.

— Именно. «Тупик» разговаривает записанным голосом. Указания всегда предельно ясны.

— Минуточку, — Шелли уже не мог сдерживать гнев. — Карты ведь перемешивались. Они лежали в произвольном порядке.

Валентайн покачал головой.

— Боюсь, что нет.

— Что вы хотите сказать?

Он взглянул на Сэла.

— Мне помогали. Это единственная задачка, которую башковитые ребята из Японии не смогли решить. В мошенничестве должны принимать участие двое.

Всем троим потребовалось время, чтобы осознать сказанное. И тут Шелли взорвался. В его глазах полыхала злоба. Он ожег взглядом Сэла.

— Ты обманывал нас!

Сэл был не робкого десятка и держался спокойно.

— Мистер Ньюман сказал, чтобы я все делал так, как скажет мистер Валентайн. Мистер Валентайн попросил помочь в демонстрации мошенничества. Вот я ему и помог.

— Сэл не тасовал первые сто двадцать карт, — объяснил Валентайн. — А только сделал вид, пока я вас отвлекал. Он перемешал остальные карты, вы это видели и запомнили. Разделив карты, я переложил нетасованные наверх.

— В казино такое не пройдет, — буркнул Шелли.

— Еще как пройдет, — ответил Валентайн.

— Вот на это я бы посмотрел, — вставил Рэгс Ричардсон.

— Это называется «закрыть глаз», — пояснил Валентайн. — Среднестатистический специалист службы наблюдения в казино наблюдает за сорока мониторами. Он склонен сосредоточиваться на том, что притягивает взгляд. Например, на человеке, который делает высокие ставки. Или на красивой женщине. То есть на том, чего в любом казино пруд пруди. Особенно по ночам.

Жулик это знает. Поэтому несколько часов он играет как последний болван, транжирит деньги. И не вызывает подозрений, поэтому наблюдающий перестает к нему приглядываться. И тут-то начинается мошенничество.

— А если пленки потом пересматриваются? — спросил Шелли, все еще не веря ему. — Разве они не заметят, что карты не перемешивались?

Валентайн посмотрел на Сэла.

— Сэл, будьте любезны, покажите нулевое тасование.

Сэл подвинул колоду по сукну стола, разделил ее на две и приготовился перемешивать карты. Но карты не перемешивались. Он только провел большими пальцами по бокам колод, оставив одну половину сверху другой. Потом подровнял их.

— Выглядит глупо, правда? — сказал Валентайн. — Единственный глаз, который это может одурачить, — тот, что на потолке. Для камеры такое тасование вполне нормально.

Шелли взобрался на табурет и заставил Сэла еще раз перемешать карты таким образом. Чанс и Рэгс тоже полезли на табуреты.

— Хреново, — согласился Рэгс.

— В натуре, — добавил Чанс.

Валентайн попросил Сэла еще раз показать нулевое тасование. Сверху все выглядело прекрасно, а остальное значения не имело.

— Господи! — воскликнул Чанс.

— Впечатляет, да? — уточнил Валентайн.

— Да я не об этом, — Чанс указал на огромное окно на другой стороне пентхауса. — Кажется, кому-то жить надоело.

Остальные повернулись и посмотрели. Напротив стоял гадюшник, носивший гордое название «Акрополь». С наружной стороны балкона последнего этажа стояла, держась за перила, красивая женщина. Они бросились к окну, а она как раз начала креститься.

Валентайн прижался лицом к стеклу. Проглотил комок, поднявшийся к горлу. Женщина была похожа на его покойную жену во всем, вплоть до коротких темных волос и того, как облепило ее стройную фигуру платье под порывами ветра. Жену, по которой он скучал больше всего на свете.

— Полицию вызовите, — скомандовал Валентайн.

И ринулся прочь из пентхауса со всей скоростью, которую допускали его штаны.

3

Добежав до вестибюля «Греха», он жестом остановил охранника на велосипеде. Что ужасно раздражает в Лас-Вегасе, так это расстояния. Архитекторы города почему-то забыли, как трудно передвигаться в пустыне, и построили казино очень далеко друг от друга.

— В соседнем доме женщина хочет броситься с верхнего этажа, — сказал Валентайн. — Дайте ваш велосипед.

Лицо рыжеволосого охранника напоминало пчелиный рой.

— Вы полицейский, что ли? — спросил он.

Валентайн столько лет проработал полицейским, что пенсия казалась ему какой-то дурной шуткой.

— Ага.

Охранник отдал велосипед. Валентайн запрыгнул на седло и припустил в двери казино. Яростно давя на педали, он поднял голову и увидел, что женщина, так напоминавшая Лоис, стоит на самом краю, готовясь прыгнуть вниз.

Валентайн обогнул угол и подъехал к дверям «Акрополя», не сводя с нее глаз. Она могла его видеть, и он помахал ей, надеясь привлечь ее внимание. В этом ключ: надо заставить ее переключить мысли со смерти на что-то другое. Ему не раз приходилось иметь дело с самоубийцами-высотниками в Атлантик-Сити. Нескольких он спас, остальных — нет. Нет в этом никакого волшебства.

Он миновал знаменитые фонтаны «Акрополя», которые обдали его брызгами. Ник Никокрополис, тупоголовый идиот, владевший этим местом, понаставил статуй в тогах, изображавших его соблазнительных бывших жен: стриптизерша, две танцовщицы, две королевы красоты и ушедшая от дел проститутка, которая баллотировалась на пост мэра и получила шесть голосов. Была добавлена и седьмая статуя — прекрасной Нолы Бриггс. Нола, дилер блэкджека, похитила сердце Ника, а ее приятель, шулер Фрэнк Фонтэйн, тем временем чуть не украл казино Ника.

Валентайн бросил велосипед перед входом и вбежал в здание. В вестибюле было полно народу, он окинул взглядом лица в толпе. Валентайн часто работал на Ника и знал большинство его охранников по имени. Знакомых лиц ему не попалось.

Приехал лифт, и открылись двери. Тони запрыгнул внутрь и выставил ладонь, останавливая других желающих подняться.

— Полиция. Чрезвычайное происшествие.

Никто не стал с ним спорить. Двери закрылись, Валентайн нажал на кнопку «ПХ». «Акрополь» не принадлежал к тем навороченным заведениям, где без специального ключа на верхний этаж не подняться. Здесь богатые и бедные катались вместе.

Он вышел на этаже пентхауса. И сразу понял, в каком номере живет самоубийца: он сам останавливался в нем два года назад по настоянию Ника.

Дверь оказалась заперта. Валентайн поднял правую ногу, вложил в нее весь свой вес и энергию и пнул дверь над ручкой. Лет тридцать назад он легко мог вышибить дверь одним ударом. Сейчас их потребовалось несколько. Валентайн вошел.

— Не приближайтесь, — закричала женщина с балкона.

Он огляделся, попытался представить, где она стоит, и решил, что прямо за стеной, на которую он смотрел.

— Я не из полиции, — успокоил ее Валентайн.

— Мне плевать, — крикнула она.

Он обыскал гостиную, надеясь найти на чем-нибудь ее имя. Комната была по-прежнему украшена яркими картинами Лероя Наймана и хромированной мебелью, так что набор цветов резал глаз. На журнальном столике ему попалась прощальная записка. В конце стояла подпись: Люси Прайс.

Он вышел в столовую и через раздвижные двери увидел, что женщина сидит на перилах балкона. Она закрыла за собой двери, когда вышла. А это еще один дурной знак.

— Люси Прайс, — обратился Валентайн.

Она резко обернулась. За пятьдесят, итальянка, тонкий нос, высокие скулы и черные проницательные глаза. Не точная копия его жены, но очень похожа.

— Не подходите ко мне! — прокричала она.

Он пересек комнату, открыл двери и высунул голову на улицу.

— Мне нужно с вами поговорить.

— Вы что, не слышали, что я сказала?

Она сидела, словно прикованная к перилам, ветер бросал ей юбку в лицо. Смутившись, она попыталась расправить ее, потеряла равновесие и начала вопить.

Валентайн вышел на балкон и протянул ей руку. Знавал он одного полицейского в Атлантик-Сити: тот схватил самоубийцу, они оба упали и расшиблись насмерть. Валентайн напрягся.

— Хватайтесь за руку.

Она оперлась о перила и уставилась на него.

— У меня украли деньги! Только-только жизнь наладилась, и у меня украли деньги!

— Кто?

— Негодяи, которые управляют этой дырой!

Валентайн не поверил ей. Ника во многом можно обвинить. Он бабник, матерщинник, головорез и неандерталец, но не вор. Внизу шестеро пожарных надували огромный матрас и подвигали его точно под то место, где стояла Люси. Он сделал шаг вперед.

— Держитесь за руку. Вы ведь не хотите умирать.

— Нет, хочу.

— Нет, не хотите.

— Но моя жизнь кончена… — всхлипнула она.

Валентайн стоял уже так близко, что мог бы схватить ее. Их взгляды встретились. Он увидел пустоту там, где когда-то была душа. Желание покончить с собой было подлинным. Валентайн понял: если не сделать что-то немедленно, Люси прыгнет. Он взял ее руку пониже локтя.

— Все будет хорошо.

Он заглянул ей в глаза. Перила доходили ей до пояса.

— Я хочу, чтобы вы перекинули ноги через них, — Валентайн указал на перила. — Сначала одну, потом вторую. Я буду вас держать.

Люси пыталась что-то сказать. Из-за угла здания вылетел вертолет и заглушил ее голос. По звуку это был не полицейский вертолет, и Валентайн догадался, что это местное телевидение. Люси замахнулась на него кулаком.

— Оставьте меня в покое!

Она снова покачнулась и закричала. Просунув руку между прутьями, Люси схватила его за ремень. Штаны упали. Прохладный ветерок пробежал через его трусы.

Валентайн представил, как они оба летят вниз. Схватив женщину за плечи, он поднял ее над перилами. Люси рыдала, ей было очень стыдно.

Он натянул штаны. Вертолет телевизионщиков снова вынырнул из-за здания. Валентайн поднял голову и увидел, что ухмыляющийся оператор показывает ему большой палец.

Валентайн показал ему в ответ средний.

4

Чанс Ньюман отошел от окна, когда мимо пролетал вертолет. Еще не хватало светиться в новостях в сюжете о самоубийстве.

В отражении он увидел Шелли и Рэгса позади себя: у обоих были каменные лица. Сэл, дилер, так и остался на своем месте у стола на другом конце комнаты.

— Можете идти, — сказал ему Чанс.

Сэл удалился. Через несколько секунд дверь в кабинет Чанса распахнулась, на пороге появился бритый наголо человек лет сорока восьми. С ног до головы в черном, он был худ настолько, что производил впечатление больного. Когда-то красивое лицо портил неровный шрам от щеки к подбородку. Он подошел к трем казиношным боссам.

— Это Фрэнк Фонтэйн, — представил его Чанс.

Шелли и Рэгс сдержанно кивнули. Фонтэйн смерил каждого взглядом, пересек комнату и взял «тупик» со стола. Потом покачал головой:

— Вот дерьмо.

— Дерьмо и есть! — заорал Шелли. Подлетев к столу, он замахал пальцем перед носом Фонтэйна. — Ты же божился, что в Северной Америке ни одна душа про «тупик» не знает. Ты говорил, это плевое дело. И мы вывалили миллион, чтобы купить десять этих хреновин. И что же? Оказалось, что ты слегка ошибся.

Фонтэйн почувствовал, что Шелли смотрит на его шрам. Вблизи он выглядел почти омерзительно. Месяца два назад, отбывая пожизненное в федеральной тюрьме, он сдавал карты в покере снизу колоды, за это ему порезали лицо. Врачи, которые зашивали его, не ожидали, что Фонтэйн когда-либо выйдет на свободу, поэтому после их трудов он стал похож на продукцию Франкенштейна.

— Ну ошибся, — признал он.

— Только и всего? Ошибся? — Шелли посмотрел на Рэгса и Чанса, не веря своим ушам. — Нет, парни, вы это слышали? Он, видите ли, ошибся. Вот так взял, профукал наши деньги, а теперь делает вид, что ничего не случилось.

— Полагаю, нам положена некоторая компенсация за потери, — вставил Рэгс, сложив руки и надувая грудь. — Понимаешь, что я имею в виду?

Фонтэйн подошел к окну и посмотрел на соседнее здание. Он нашел глазами статую Нолы Бриггс среди фонтанов и ощутил, как внутри все сжалось. Тогда им почти удалось провернуть крупнейшую аферу века, но вмешался Тони Валентайн и все испортил.

— Не совсем, — ответил ему Фонтэйн.

— Мы наняли тебя, чтобы ты вывел «Акрополь» из игры, — напомнил Рэгс. — Сделай это, и мы квиты.

— Так вам это от меня надо?

Фонтэйн увидел в оконном отражении, как все трое кивнули, и усмехнулся про себя. Он слышал, что они мечтают потопить Ника, поэтому и вышел на них с предложением. Он обанкротит «Акрополь», если они дадут ему денег. Ему был нужен только капитал. Ни разу Фонтэйн не назвал точную цену своих услуг.

— Намекаете, что я должен работать даром, — догадался он.

— Именно, — подтвердил Рэгс.

Фонтэйн перевел взгляд на унылый «Акрополь» и почувствовал, как губы сами собой складываются в улыбку. Казино Ника стояло между «Грехом» и двумя заведениями — Шелли Майкла и Рэгса Ричардсона. Ему всегда удавалось без труда разгадывать загадки. Именно это помогло ему свалить с нар. И теперь он сообразил, почему эти ненасытные зверюги хотят избавиться от Ника Никокрополиса.

— Слушайте, какое совпадение, — заговорил Фонтэйн. — Только что заметил, что казино Ника стоит как раз между вашими. А вы сами этого не замечали? — Он обернулся и посмотрел на них взглядом, который очень помогал выживать в тюремном дворе. — Хотите замостить дорожку между вашими казино, да? Чтобы все лохи вам достались? И ни одного — конкуренту?

— Не лезь в наши дела, — предостерег Рэгс.

В его голосе звучала ощутимая угроза. Фонтэйн изучающе оглядел Ричардсона. Черный здоровяк, разодетый, как африканский принц, в сверкающие одежды, Рэгс и недели не продержался бы там, откуда Фрэнк только что прибыл.

Фонтэйн вынул листок бумаги из кармана и развернул его. Он был вырван из печально известной «Черной книги Невады». В нее помещались фотографии тех, кто обманул казино Вегаса и тем навсегда заказал себе путь в любое игорное заведение. Фонтэйн поднял листок на уровень глаз, чтобы все могли видеть снимок.

— Ну и? — спросил Рэгс.

— Мне не разрешается посещать казино Невады, и все же я здесь. А знаете, почему?

Все трое отрицательно покачала головами.

— Потому что это нужно ФБР, так-то. — Он умолк, чтобы посмотреть каждому в глаза, — Я взял тигра за яйца, детки. Обманите меня с этим делом, и я буду трахать вас до конца жизни. Усекли?

Фонтэйн увидел, как боевой дух покидает их. Упоминание ФБР сделало свое дело. Оно стало самым страшным кошмаром всех казино Невады и заставило многих владельцев наложить в штаны. Фонтэйн пошел к двери.

— Я вам звякну на днях.

— А как же Валентайн? — спросил Шелли.

— А что с ним?

— У вас есть общее прошлое. Он не пройдет мимо, если вы столкнетесь в «Акрополе».

Прошлое. Аккуратно сказано. Он убил шурина Валентайна двадцать лет назад. А Валентайн ответил ему тем, что отправил Нолу в тюрьму, где она заболела и умерла. Так что тут не просто прошлое, тут целая общая жизнь.

— Я с ним разберусь, — пообещал Фонтэйн.

— Мы должны и это профинансировать? — уточнил Шелли.

Тот же вопрос читался на лицах двух других. В этом вся прелесть Лас-Вегаса. О чем бы ни шла речь, все всегда сводится к деньгам.

— За счет заведения, — ответил Фонтэйн.

5

Валентайну показалось, что он танцует.

Люси Прайс была легка, как перышко. Отодвигаясь от него, она коснулась его подбородка своим. Их взгляды встретились.

— Вы правда не полицейский?

— Нет.

— Почему же тогда вы меня спасли?

«Потому что вы напомнили мне ее», — чуть не выпалил он. Через двери Валентайн увидел, что номер заполнили охранники, и проводил Люси в комнату. Уайли, глава службы безопасности казино, уже вовсю командовал. Уайли отличался особенной тупостью, однако умудрялся работать на Ника уже пятнадцать лет. На нем был посверкивающий костюм — нормальное дело для казиношного начальства по нынешним временам. Его волосы были уложены с бриолином. Люси бросилась на него, целясь в глаза.

Уайли немного поборолся с ней, потом передал ее парочке охранников. Она покинула номер, лягаясь и крича. Уайли отряхнулся и хитро улыбнулся Валентайну.

— В таком-то возрасте и все еще бабам нравишься.

— Заткнись, — оборвал его Валентайн, заправляя рубашку.

— А что это у тебя со штанами?

— Не мой размер. Авиакомпания потеряла мой багаж.

— А на хрена ты купил штаны не своего размера?

— Люблю сорить деньгами.

— Так я и подумал.

Валентайн попытался затянуть ремень, но стал еще больше походить на циркового клоуна. Из коридора доносился возмущенный ропот Люси, которую тащили к лифту.

— Чем она недовольна, кстати? — спросил он.

— Хороший вопрос, — отозвался Уайли. — Малышка мисс Люси выиграла двадцать пять штук на блэкджеке, поэтому мы бесплатно разместили ее в люксе. Сегодня утром она проснулась, а денежки из сейфа в номере — тю-тю. Она давай вопить, сказала, что это мы украли.

— А это вы?

— Как смешно.

Уайли захотел угостить его кофе, и они спустились на лифте на первый этаж. «Акрополь» не несет ответственности за деньги, оставленные в сейфах номеров, объяснил он по дороге. Страховка этого не разрешает. И об этом предупреждает памятка в каждомномере.

— Деньги Люси Прайс — не наша проблема, — резюмировал Уайли.

Они прошли через бурлящее казино. Оно было спроектировано как колесо фургона: столы для игры и игровые автоматы в центре, от которого расходятся дорожки к другим развлечениям. Когда-то все казино были построены по такому плану. Подразумевалось, что люди потратят доллар-другой, проходя мимо.

Они вошли в «Бар Ника». Уайли захватил столик с табличкой «заказан» и подозвал официантку, хорошенькую женщину в тоге.

— Два кофе. И побыстрее, ладно?

Она ушла. За соседним столом группка набравшихся мужчин продолжала веселиться. За баром на двух подсвеченных сзади экранах двигались тени танцовщиц с обнаженной грудью. Они вертелись вокруг шестов под ревущую музыку. Валентайн взглянул на часы. Десять утра.

— Видел статую Нолы Бриггс в фонтане, — сказал Валентайн. — Ник еще сохнет по ней?

— А то, — отозвался Уайли. — Любил он эту девку.

— Когда она освобождается?

Уайли посмотрел на него мрачно.

— Ты что, не слышал?

— Нет. А что?

— Нола умерла в тюряге. Что-то там по женской линии. Внутреннее кровотечение. Врачи думали, она отравилась.

Официантка принесла кофе. Валентайн смотрел на свое отражение в чашке. Нола не была плохим человеком, просто сбилась с пути. Он надеялся, что после тюрьмы жизнь у нее наладится. И теперь это уже никогда не случится. Валентайну стало не по себе.

— Ну и что привело тебя в город? — спросил Уайли.

— Да приехал проверить, как дела у сына. Он только-только начал на меня работать. Я хотел, чтобы он научился подсчету карт в блэкджеке, и оплатил ему курсы в школе Барта Калхуна.

— Так ты за ним следишь?

Валентайн ничего не ответил.

— Надеюсь, твоего сына нелегко соблазнить.

— Это тут при чем?

— Много новеньких сколачивает команды. У них преимущество — их рож нет в наших компьютерах. В прошлом месяце такая банда новичков выкачала из «Харраха» двести тысяч.

Валентайн отпивал кофе маленькими глотками. Такие авантюры как раз для Джерри. Его сынок обретался по другую сторону закона с самой юности. Теперь же, в свои тридцать шесть) он решил стать законопослушным, потому что женился на чудесной девушке Иоланде и вскоре у них должен родиться малыш. Вот только слово «законопослушный» Джерри понимал не так, как большинство людей.

Валентайн посмотрел на пьяных за соседним столом и понял, что совершил ошибку. Вегас — город греха. Не следовало отпускать сюда Джерри.

Он перевел взгляд на Уайли.

— Ты не знаешь, где школа Калхуна? По номеру, который у меня, отвечает какое-то учреждение.

— Калхуна нелегко найти. Хочешь, прощупаю почву?

— Да, спасибо. Очень кстати.

Уайли залпом допил кофе.

— Помнишь тех шулеров-азиатов, о которых я писал тебе в электронном письме? Ну, те, что обвели нас вокруг пальца на баккара.

Валентайн покопался в памяти. Несколько десятков казино платили ему ежемесячно и постоянно звонили с просьбами распутать их проблемы. Наконец он вспомнил.

— Трое мужчин, всем слегка за тридцать, ставили по тысяче за кон. Выигрывали слишком уж много.

— Они самые, — кивнул Уайли. — Ты сказал, что они, скорее всего, метят карты ногтями. Что эта такая особенность азиатов. Так ты оказался прав.

— Ты их поймал?

Уайли шлепнул ладонью по столу.

— И красиво сработал. У одного парня ногти были довольно длинные. Под одним он прятал тоненькую бритву. Он подрезал края карт, помечая девятки.

— Бритва?

— Ага. Он прокалил ее в духовке, чтобы она стала мягкой.

— И как ты их взял?

Уайли засмеялся, наслаждаясь ситуацией.

— Это самое интересное. Похоже, парень смекнул, что мы к нему присматриваемся. Он перепугался и начал дергать себя за воротник. Догадайся, что было дальше?

— Он порезался.

— Артерию себе почикал к чертовой матери, — загоготал Уайли. — Чуть совсем кровью не истек прямо на столе баккара. Эх, старик, жаль, тебя там не было.

— Ты думаешь, это смешно?

Уайли схватился за бока и чуть не свалился со стула. Люди за соседним столиком услышали часть разговора и решили уйти. Как и некоторые другие. Уайли не обратил внимания на их уход.

— У меня все на пленку записано. — Он побагровел и продолжал, задыхаясь от восторга: — Ты сможешь посмотреть, это потрясающе!

6

Джерри Валентайн потел, как проститутка перед классом учеников воскресной школы. Его сотовый, поставленный на режим вибрации и убранный в карман, звонил двенадцать раз за истекший час. Трижды он вынимал его и смотрел на экран.

Жена.

Что-то случилась, и Джерри, как ему казалось, знал что именно. Иоланда нашла набитый счетами пакет, который он прятал под кроватью. Или какой-нибудь кредитор принялся названивать и угрожать ей.

Джерри был по уши в долгах. Он сам точно не знал, сколько должен. Поэтому-то ему и пришла в голову гениальная идея войти в бизнес отца.

Старик зашибал неслабо. Он, конечно, скряга. Но интуиция подсказывала Джерри, что, став дедом, папаша будет щедрее. Тогда появится возможность подвалить к нему насчет деньжат в долг и отогнать волков от дома.

Джерри вытер лоб и увидел, что однокурсники смотрят на него с улыбками. В школе Барта Калхуна учились, помимо него, еще четверо. Тара, помощник адвоката из Бостона, — очень умная. Гетти, гей, биржевой маклер из Сан-Франциско, — считает, что обворовывать казино этичнее, чем пенсионные фонды. Амин и Паш, братья-индусы, — их родители в Бомбее уверены, что сыновья учатся в университете Невады на управляющих гостиниц. Они-то не потели, и Джерри понял, что похож на клоуна.

— Вы следите за ходом урока, Джерри? — поинтересовался преподаватель.

— Да-да, я слушаю, — ответил Джерри.

— Хорошо, а то я уже начал волноваться. — Калхун ткнул скрюченным пальцем в доску на стене. Из-за умения считать карты его не пускали на порог всех казино Невады. Он был ковбоем, носил джинсовые рубашки с клапанами на карманах и ремни с широкими серебряными пряжками.

— Сегодня наша тема: как пролететь под радаром. Советую записывать, будет много мелких подробностей.

Джерри уставился на доску. Школа Калхуна очень похожа на все обычные школы. Доска, на которой писалась тема дня, стол для блэкджека, где проходила практическая часть урока, — и все. Учащиеся должны были приносить собственные тетради и ручки. А еще Калхун не выносил, когда его перебивали, — разве что кто-нибудь оказался бы при смерти.

— Пролететь под радаром, вероятно, самое важное. И я вас этому научу, — сказал он, прислонившись к стене и закурив. — Карты считать каждый может насобачиться. Тут все дело в практике. А самое сложное — не попасться.

Наш враг — отдел видеонаблюдения казино. Большинство его сотрудников умеют считать карты. Если в колоде много карт старших рангов и вы увеличиваете ставку, они догадаются, что вы считаете. Так?

Он выдохнул два голубоватых облачка дыма из ноздрей. Трюки с сигаретами были частью развлечения. Пока Калхун ни разу не повторился.

— Нет, не так! — воскликнул он. — Наблюдающие не узнают, что вы считаете, если не будут за вами следить. А не следят они за определенными типами людей. А именно — за женщинами старше семидесяти, за пьяными и за теми, кто постоянно проигрывает. Они-то и пролетают под радаром. Они ходят по казино, но их не замечают.

— А что нам с братом делать? — спросил Амин, старший из двух индусов.

— В каком смысле?

— Мы же не можем замаскироваться под женщин. А религия запрещает нам прикасаться к алкоголю. Как же нам пролететь под радаром?

Калхун поморщился.

— Да куча способов. По словам твоего брата, вы большие мастаки.

Амин кивнул. Они с Пашем были опытными счетчиками. А в школу Калхуна записались, чтобы отточить свои умения и перенять тонкости профессии.

— Можно было бы использовать любительский передатчик, чтобы блокировать частоту камер видеонаблюдения, но это пройдет только один раз, — пустился в объяснения Калхун. — Кроме того, нужно будет тайком пронести аппарат в казино, а это серьезное преступление, если вас поймают.

Можно научиться узнавать, когда камера смотрит в вашу сторону. У каждой камеры под колпаком — маленькая красная лампочка. Если она включена, лампочка горит. Если увидели красную лампочку, значит, камера смотрит в обратную сторону.

Амин яростно зачесался, не переставая водить ручкой по желтому листу блокнота.

— Насчет алкоголя советую подумать еще раз, — продолжил Калхун, попыхивая сигаретой. — Вот вам одна идея. Принесите с собой в казино пивную бутылку с водой. Отличный способ смешаться с толпой. Только не поступайте так, как один придурок в «Тропикане». Он заявился с бутылкой из-под «Короны». Она же прозрачная, так что все видели, что в ней вода.

Паш ударил по парте.

— Отлично!

Все засмеялись. Паш был забавным парнем, полной противоположностью Амину, который часто бывал угрюм и задумчив.

— Вот вам еще один перл мудрости, — улыбнулся Калхун. — В каждом отделе видеонаблюдения есть «слепое время», когда они меняют и перематывают кассеты в видеомагнитофонах. Это занимает от нескольких минут до часа в некоторых крупных заведениях. Если хотите пролететь под радаром, это самое подходящее время.

Амин отложил ручку:

— Гениально.

Кожистое лицо Калхуна пошло морщинами от улыбки.

— Благодарю.

— Но откуда ж взять такую информацию? Нельзя же просто их спросить.

Калхун прикурил новую сигарету от окурка.

— Куча способов, между прочим. Просмотрите газетные объявления о вакансиях в казино. Большинство отделов видеонаблюдения открыто пишут, что им нужен технический сотрудник или специалист по видеонаблюдению. Если там говорится: «Ждем вас в отделе кадров для собеседования», сразу ясно, что они в критическом положении. Смело идите на интервью.

Калхун сделал паузу, чтобы глубоко затянуться. По глубокому убеждению Джерри, всякий американец полагает, что похож на кого-то из телевизора. Для Калхуна это был человек из страны «Мальборо».^[6]

— И? — Амин ждал продолжения.

— Попросите показать вам зал видеонаблюдения. Это прозвучит вполне нормально от человека, который пришел наниматься на работу. В конце концов, вы же имеете право взглянуть на место работы.

— А потом и задать вопрос, — встрял Амин.

— Нет-нет, никаких вопросов, — остановил его Калхун.

— А как же?

— Легко. Попросите показать помещение, где стоят видеомагнитофоны. Обычно оно довольно просторное. Там прохладно, чтобы пленка не портилась. Когда войдете, быстро посмотрите на экранчик. Там будет светодиодный или жидкокристаллический счетчик, который отсчитывает секунды записи. Казино растягивают пленки на восемь часов записи из экономии. Так что посмотрите на счетчик и запомните время. Если он показывает 4.00, стало быть, пленку вытащат через четыре часа. Прибавьте четыре часа к текущему моменту — и получите схему суточной работы.

Амин смотрел на него ошеломленно.

— Объясните, пожалуйста.

Калхун глянул на часы.

— Сейчас одиннадцать часов утра. Предположим, вы увидели на счетчике 4.00. Это значит, что пленку заменят через четыре часа. Следовательно, казино меняет кассеты в три дня, в одиннадцать вечера и в семь утра. Это и есть «слепое время». Как я уже говорил, в крупных казино замена происходит небыстро.

Амин посмотрел на брата и сказал что-то на родном наречии. Паш ухмыльнулся.

— Отлично, — бросил он по-английски.

Сотовый Джерри завибрировал. Считать карты и так сложно, а тут еще надо запоминать всю эту муру. Он вытащил телефон из кармана и уставился на экран.

Иоланда.

Он ощутил приступ паники. Может, у нее роды начались раньше времени? В ее семье такое случалось. А вдруг она звонит, чтобы сказать, что он стал отцом? А он, как последний трус, прячется. Потом ведь ничем не загладишь такое.

Джерри поднял голову и увидел, что преподаватель смотрит на него укоризненно. Калхун ненавидел сотовые телефоны не меньше, чем болтовню во время уроков. Джерри поднялся.

— Простите, мне нужно ответить.

Джерри вышел из класса.

Калхун проводил занятия в собственном доме, обшарпанном здании на задворках Хендерсона, городка, с трех сторон граничащего с пустыней. Джерри прошел по грязной дорожке к своей взятой напрокат машине, сел за руль и включил двигатель.

На шоссе он разогнался до девяноста миль в час и почувствовал, как волнение отступает. Еще в детстве он хорошо умел выворачиваться из передряг. И на этот раз будет так же. А как иначе? Притормозив у магазинчика, Джерри купил газировку и пакетик чипсов, вернулся в машину и позвонил Иоланде.

— Салют, красавица.

— Боже мой, Джерри, что ты натворил? — завопила его жена. Он прикрыл глаза, нашел губами трубочку, уходившую в бутылку, и сделал глоток.

— Ничего я не творил. А что? Ты что, рожаешь, что ли?

— Ты не получил мое сообщение?

— Я же здесь инкогнито, забыла?

— А я твоя жена, черт тебя побери!

Джерри почувствовал, как ледяной напиток ударил ему в затылок.

— То есть ты не рожаешь.

— Нет.

— Так чего ты мне названиваешь двенадцать раз? Мировая катастрофа?

Иоланда молчала. «Зря я это сказал», — подумал Джерри. Он открыл глаза и уставился на пестрый пейзаж. Пустыня упиралась в горы, которые поднимались к бесконечному небу. Он вполне мог понять тех, кто влюбляется в это место. Стоило посмотреть в окно, и на душе становилось лучше.

— Извини.

— Я звонила, потому что контролер оплаты счетов оборвал телефон. Еще звонили из банка, потому что вернулось десять твоих чеков — включая и тот, что выдан моей матери в Сан-Хуане. Кроме того, я нашла пачку счетов под кроватью. И хочу знать, как ты планируешь содержать нас с ребенком.

Трубочка в бутылке издала неприличный звук — напиток кончился.

— Это что такое? — разозлилась Иоланда.

— Это машина, — ответил Джерри. — Слушай, я уже говорил с банком, переведу я им бабки. Ничего страшного. А контролеру я их отправил аж две недели назад. Понятия не имею, почему он не получил чек.

— А все эти счета?

— У меня все под контролем, — спокойно сказал Джерри. — Тебе вообще не надо париться об этом, расслабься. Да, у нас есть кое-какие проблемки. Но вот начну у папаши лямку тянуть, будем как сыр в масле кататься.

— Ох, Джерри, Джерри. Надеюсь, это правда.

— А зачем мне тебя обманывать?

— Джерри, мама мне звонила и плакала в трубку. Она ведь живет только на то, что мы ей посылаем.

Джерри уставился на полуденное солнце. Бледный диск в кремовом ванильном небе. Его лучи плясали на снежных шапках гор. Иоланда была врачом. Родители остались почти без гроша, оплатив ее обучение в мединституте. Обрюхатив ее, он взвалил на себя финансовую заботу о них. И до сих пор это его не пугало.

— Я переслал тебе деньги вчера вечером. Когда получишь, отправь немного матери.

— Ох, Джерри, — вздохнула Иоланда. — Чем ты там занимаешься? То на мои звонки не отвечаешь, то деньги пересылаешь. Где ты их взял?

Джерри почувствовал, как кровь прилила к лицу. Он любил Иоланду больше всего на свете, но разговор надо было заканчивать, и чем скорее, тем лучше.

— Мне нужно возвращаться на занятия.

— Ты не ответил.

— Я ответил. Все под контролем. Ты должна мне доверять.

— Я люблю тебя, — сказала жена испуганно.

— Я тоже тебя люблю. Пока.

Он отключил телефон и вскоре уже ехал по шоссе к дому Калхуна. Теперь Джерри не превышал разрешенной скорости и пытался обдумать сложившуюся ситуацию. За последние полгода он выскреб до дна десять кредиток. Плюс к тому на нем висят просроченная закладная и выплаты за машину. По собственным оценкам он должен тысяч пятьдесят помимо того, что отправил накануне Иоланде.

Катясь по неровной дорожке к дому Калхуна, Джерри сделал глубокий вдох. Он может раздобыть денег, но это будет непросто.

А когда это было просто?

7

Уайли и Валентайн допили кофе и пошли к выходу из «Акрополя». У дверей располагалась ярко освещенная ниша, в которой стоял Однорукий Билли, самый большой в мире игровой автомат. Группа старичков-туристов, сошедших с автобуса, стояли в очереди, чтобы попытать счастье и сорвать джекпот в тридцать миллионов долларов.

— А знаешь, — сказал Уайли, — ничего лучше, чем попытка Нолы Бриггс и Фрэнка Фонтэйна обобрать Билли, с нами не случалось.

— Дела идут так хорошо?

— У Билли — да. Туристические автобусы подвозят по тысяче пенсионеров в день. А ты для них настоящий герой.

Валентайн рассмеялся. Попытка ограбить Билли стала основой для глупого телефильма. Юный голливудский актер с вьющимися волосами и выпуклыми мышцами исполнил роль Валентайна. Он посмотрел фильм до середины и выключил телевизор.

Они вошли в нишу. Джо Смит — два с лишним метра, сто тридцать килограммов — сидел на табурете рядом с Билли. Джо был на работе в день грабежа, от Билли его отвлекла специально организованная драка в казино. Джо пришлось самостоятельно сыграть себя в кино, и похоже было, что эта новообретенная слава ему по душе. На столике рядом с ним были выставлены на продажу его фотографии двадцать на двадцать пять в рамках и с автографом.

— Привет, Джо, как жизнь? — спросил Валентайн.

Джо улыбнулся. Он как раз закончил позировать для снимка с престарелой поклонницей. Взяв со столика микрофон, Джо сказал:

— Дамы и господа, у нас сегодня особый гость. Человек, остановивший ограбление в фильме «Седьмое чувство». Единственный и неповторимый Тони Валентайн.

Кучка пенсионеров заохала и заахала. Престарелая поклонница захлопала в ладоши от удовольствия. Проскользнув мимо Валентайна, она скрылась в фойе казино.

— Что привело тебя в город? — поинтересовался Джо.

— Он только что снова спас наши задницы, — вставил Уайли.

Джо почесал подбородок, как великий мыслитель.

— Дай угадаю. Остановил самоубийцу, собиравшегося прыгнуть с крыши.

Валентайн кивнул.

— Как тебе в шкуре знаменитости?

— Круче, чем работать.

Пожилая поклонница вернулась в нишу с раздраженным видом.

— Тони Валентайна в фойе нет. Где же он?

Джо указал на истинного героя. Старушка окинула его взглядом с головы до ног.

— Это правда он? — недоверчиво уточнила она.

— Люди бывают жестоки, — заметил Уайли, когда они выходили из казино. Только что заработали фонтаны, и статуи бывших возлюбленных Ника нежились под струями воды. У Уайли зазвонил сотовый. Выхватив его из кармана, он вперился в экран.

— Начальство. — Он нажал кнопку. — Привет, Ник, что стряслось?

Валентайн одними губами сказал: «До скорого» — и пошел прочь. Уайли остановил его жестом.

— Да, Валентайн как раз рядом, — сказал он в трубку. — Конечно, он спас положение. Хотите, чтобы он поднялся? — Уайли закрыл рукой микрофон. — Ник хочет лично тебя поблагодарить.

— Мне сына нужно разыскать.

— Да у Ника шпионы по всему городу, — заверил Уайли. — Если кто и способен вычислить Барта Калхуна, так это он. Соглашайся.

Валентайн задумался. Ник живет в Лас-Вегасе лет сто и всех тут знает. И вообще он человек занятный, с ним всегда весело.

— За обед? — спросил Валентайн.

Уайли убрал ладонь с телефона.

— Валентайн тут спрашивает, покормите ли вы его? — Он снова закрыл динамик. — Ник сказал, о чем речь, только за это ты расскажешь, как взял Нолу Бриггс и Фрэнка Фонтэйна.

— Кому? — удивился Валентайн.

— Новой жене Ника.

Новоиспеченную жену Ника звали Ванда Лавсонг. По мнению Уайли, в английском языке не нашлось бы достаточного количества прилагательных, чтобы описать ее внешность. Ведя машину к роскошному имению Ника на окраине города, Уайли рассказал, как Ник с ней познакомился.

— Ты же знаешь, он падок на хорошеньких баб, — начал Уайли.

— Да уж, это его ахиллесова пята, — согласился Валентайн.

— Во-во. Короче, пару месяцев назад звонит ему продюсер по имени Бруно Санто весь в расстройстве. Оказалось, что Бруно проводит конкурс «Обнаженная Мисс мира». И в последнюю минуту ему отказали в аренде зала.

— Какая еще Мисс мира?

— Да, ты не ослышался, — ухмыльнулся Уайли, не сводя глаз с дороги. — Сотня лучших стриптизерок и экзотических танцовщиц со всей страны сражаются за призы. То еще зрелище.

— И каков же главный приз? Новое платье?

Уайли шлепнул по рулю.

— Неплохая мысль. В общем, Бруно попросил Ника провести конкурс в «Акрополе» и к тому же стать судьей. Ну ты же знаешь слабость Ника к голым шлюхам. Он согласился, и нам пришлось готовиться к мероприятию. Самые сумасшедшие выходные за всю мою жизнь.

— Ты сам конкурс-то видел?

— Я бы ни за что такое не пропустил, даже если бы в казино начался пожар. От шоу талантов^[7] я вообще офигел.

Жилище Ника замаячило на горизонте: роскошное, широко раскинувшееся имение в окружении себе подобных Бог знает где. Отличительная черта Лас-Вегаса: в пустыне все находится Бог знает где.

Уайли ехал по длинной дорожке к дому, не сбросив скорость. Возле украшенного колоннами подъезда стояли две машины: черный «Кадиллак» Ника и розовый «Ягуар» с эксклюзивным номерным знаком «МАЛЫШКА». Подходя к дверям, Валентайн спросил:

— Так как же она заарканила Ника?

Уайли нажал на звонок. Через секунду дверь зажужжала. Уайли взялся за ручку и посмотрел на Валентайна.

— В «Акрополь» съехались сто лучших стриптизерш Америки, в том числе и Ванда.

Они вошли в чудовищное здание площадью около тысячи квадратных метров, которое Ник умудрился сберечь после шести беспорядочных разводов. Дворец изменился. Картины, изображавшие оргии нимф, уступили место классическим английским пейзажам. Также исчезли анатомически подробные скульптуры знаменитых древнегреческих богов. Любимый предмет мебели Валентайна — мраморный бар в форме полового члена — был обточен и принял форму лимской фасолины. Взяв две минералки в баре, Уайли зашагал по длинному коридору в глубь дома.

— Ник в спальне. Он всегда в спальне.

— Один вопрос, — бросил вдогонку Валентайн.

— Валяй.

— Ванда победила в конкурсе?

Уайли остановился у двери красного дерева, ведущей в спальню, и поднял руку, чтобы постучать.

— Смеешься? — Он забарабанил в дверь.

— Мы тут все свои, — произнес кто-то внутри.

Они вошли в хозяйскую спальню. Холостяцкая берлога Ника превратилась в выставочный зал «Лоры Эшли».^[8] Миниатюрный грек возлежал на подушках в своей гигантской кровати. На нем был атласный халат, и, когда Ник выпрыгнул им навстречу, его мужское достоинство предстало во всей красе перед гостями.

— Тони, как поживаешь? — поприветствовал Ник, постукивая Валентайна по плечу и одновременно запахивая халат. От него несло дешевым одеколоном.

— Жаловаться не на что. Слышал, тебя опять окольцевали.

— Ага. Говорят, семь — счастливое число.

Валентайн услышал, как открылась дверь в ванную и прошелестели шаги. Он медленно повернулся, ожидая увидеть нечто ошеломляющее. И не был разочарован. Метр восемьдесят, светлые волосы, слишком обильный макияж и тело, за которое и в войну ввязаться не жалко. Тога, похожая на те, что носили все сотрудницы казино Ника, лишь усиливала впечатление. Валентайн ощутил, что у него отвисла челюсть, и поспешил вернуть ее на место. Ванда скромно протянула руку. Он пожал ее.

— А я видела вас по телевизору, — сказала она, затаив дыхание. — Такой смелый поступок.

Ванда одарила его улыбкой, Валентайн улыбнулся в ответ. Она бессовестно флиртовала с ним, и он моментально забыл о неприятной даме в «Акрополе», которая сочла его слишком старым. Краем глаза Валентайн заметил, как Ник скривился, расстроившись, что его затмили.

— Да уж, настоящий герой, только штаны свалились некстати, — съязвил он.

— Авиакомпания потеряла его багаж, — объяснил Уайли.

— Нужны штаны — так у меня есть, — смилостивился Ник, распахнул дверь гардеробной и жестом пригласил Валентайна пройти за ним. Ник был гораздо ниже ростом, и Валентайн не ожидал найти одежду своего размера, но все же не стал заострять на этом внимание.

— Размер у тебя какой? — поинтересовался Ник.

— Пятидесятый.

— Ладно заливать-то.

Ник просмотрел свою бесконечную коллекцию одежды, потом высунулся в открытую дверь.

— Мы будем заняты минут десять, — сказал он Ванде. — Может, вам с Уайли пока пойти сообразить чего-нибудь поесть?

— Ты проголодался, лапуля? — спросила та.

— Нет, я о тебе беспокоюсь, малышка.

— Хочешь бутерброд по-вандовски?

Ник захихикал себе под нос. Когда они ушли, Валентайн занялся выбором брюк и услышал, как позади сопит Ник.

— Слушай, — начал он.

Валентайн повернулся и оказался нос к носу с Ником. В его маленьких греческих глазах не было и тени веселья.

— Тебе тут ничего не подойдет.

Валентайн чуть не выпалил: «Ты серьезно?», но вовремя остановился.

— Расскажешь мне, что за хрень происходит?

— Ты о чем? — удивился Валентайн.

Ник сунул руку за вешалку с шелковыми пиджаками и извлек бейсбольную биту. Она принадлежала команде из Луисвилла, на ней стояло имя Марка Макгвайра. Ник схватил биту обеими руками, не сводя глаз с Валентайна.

— Хочешь, чтобы я из тебя информацию вышиб?

— А ты не шутишь, — понял Валентайн.

— Совсем не шучу.

8

Еще во времена работы в полиции Валентайн так и не научился миндальничать с теми, кто ему угрожал. Особенно его раздражали те, кто размахивал оружием. Ножи, пистолеты, бейсбольные биты — все эти атавизмы доброго старого времени, когда люди жили в пещерах и улаживали разногласия насилием и кровопролитием.

Сделав шаг вперед, он схватил Ника за запястье, выкрутил биту из его пальцев, и через две секунды Ник уже корчился на полу гардеробной.

— Отпусти! Отпусти! — умолял он, скрежеща зубами.

— Обещай, что больше не станешь мне угрожать.

— Обещаю, что больше не стану тебе угрожать!

В отличие от прочих владельцев казино Лас-Вегаса, Ник свое слово держал. Валентайн разжал руку. Ник уселся на полу, потер запястье и попытался подняться, но потерял равновесие. Они были ровесниками, только Ник красил волосы и брови и сделал пластическую операцию, из-за чего выглядел так, словно попал в аэродинамическую трубу. Валентайн помог ему встать.

— Что на тебя нашло? — спросил он, не выпуская биту.

— Длинная история, — отозвался Ник.

— А я люблю длинные истории.

Они вернулись в спальню. Ник указал на диван в другом конце комнаты. Валентайн положил биту на пол и опустился на диван. Хозяин дворца выдвинул себе стул.

— Последнее время все как-то хреново, — произнес он хмуро.

— Это ты так извиняешься?

— Ага.

— Может, объяснишь?

Ник подался вперед.

— Утром из ФБР звонили. Прошлой ночью грохнули стриптизершу из «Розового пони». Она заглядывала ко мне в казино, обналичивала фишки. Утверждала, что клиенты с ней ими расплачиваются.

Фэбээровцы сказали, что хотят приехать ко мне и просмотреть все пленки видеонаблюдения. Значит, придется закрыть зал видеонаблюдения на несколько дней. Особенно им интересно, не приносила ли эта девица шоколадную фишку.

— Фишку на пять тысяч долларов?

— Ага. В «Акрополе» таких немного. Я так и сказал ФБР. Знаешь, что они ответили? Если не стану сотрудничать, отнимут лицензию на азартные игры.

— У них есть такое право?

Ник вскинул руки.

— Хороший вопрос, мать их. ФБР утверждает, что «Патриотический акт»^[9] дает им право закрыть меня, если я не буду помогать.

— А ты будешь?

— У меня нет выбора. Я уговорил их подождать до понедельника, чтобы хоть в выходные деньги не терять.

— Твое казино — единственное в городе, в которое они позвонили?

— Они наехали еще на некоторых. И все по одному поводу — из-за шоколадных фишек.

— Стало быть, она их отмывала.

— Я тоже так подумал, — согласился Ник.

Валентайн посмотрел на бейсбольную биту на полу, потом на Ника.

— И все же чего ты на меня накинулся?

— Ты как-то сказал, что ты на короткой ноге с ФБР. Я подумал, они тебя послали за мной присматривать.

Забавно, люди всегда все понимают по-своему. Валентайн никогда не был на короткой ноге с ФБР. Он был знаком с Питером Фуллером, директором бюро, когда тот только-только перебрался в Атлантик-Сити. Но имя Фуллера всегда сопровождал бранью. Видимо, это Ник и интерпретировал как теплые дружеские отношения.

— Я не стал бы за тобой следить, — заверил его Валентайн.

Ник откинулся на спинку стула.

— Не хочешь поработать на меня?

— Не очень. — Ник скорчил гримасу, и Валентайн добавил: — Мне сына нужно найти.

— А он где?

— В школе счетчиков Барта Калхуна. Уж не знаю, где это.

Ник почесал подбородок.

— Калхуна хрен найдешь. Предлагаю сделку. Я тебе Калхуна отрою, если ты вычислишь, как Люси Прайс меня обобрала.

— Думаешь, она мошенница?

— Она королева игровых автоматов. И частенько проигрывала. А тут впервые села за стол блэкджека и выиграла двадцать пять тысяч. Что-то одно с другим не клеится.

Валентайн воскресил в памяти разговор с Люси Прайс. Она не показалась ему мошенницей.

— Взгляну на пленки видеонаблюдения, если, по-твоему, от этого будет толк.

— Так мы договорились?

Валентайн кивнул.

— Еще мне нужен номер в твоей гостинице.

— Идет.

Они скрепили уговор рукопожатием. В дверь спальни едва слышно постучали.

— Ты не против, мы любовью займемся? — спросил Ник, и хихикающая Ванда вошла, держа поднос с едой.

— А вот и я, Ники, — гордо сказала она. — Куриный суп с лапшой и бутерброды с копченой колбасой, без корочки. Твой любимый обед.

Ванда поставила поднос на журнальный столик, и Валентайн заметил, что на ее груди, едва помещавшейся в топе с низким вырезом, осталось несколько крошек. Ник указал на них:

— А это что, десерт, малышка?

Выражение лица Ванды стало суровым. Наклонившись, она отвесила Нику звонкую пощечину и гордо удалилась. Ник покраснел и взял одну из чашек с супом.

— Не любит, когда я при людях говорю грубости. Передашь соль?

9

В час пополудни Пита Лонго отпустили под его собственную гарантию из департамента муниципальной полиции Лас-Вегаса, при этом его временно отстранили от службы без оплаты и намекнули, что он — главный подозреваемый в деле об убийстве Крис Блейк, стриптизерши, с которой у него были отношения.

Лонго не удивился, что его назвали подозреваемым. Его алиби на предыдущую ночь еще предстояло проверить. Но оно подтвердится, ведь он выпивал с двумя другими полицейскими. Они в один голос заявят, что он не ездил к Крис в момент убийства. Тогда он будет чист.

Вот только слово «чист» весьма относительно. Позора ему не избежать. От стыда-то куда денешься?

Лонго жил на полдороге между Лас-Вегасом и Хендерсоном, в новом комплексе, от которого рукой подать до шоссе на Боулдер-Сити. Скромный пригород, где ежемесячно устраиваются вечеринки для всех соседей, а собаки сплошь добродушны, так что нет нужды сажать их на цепь. Там хорошие школы. Обе его дочери стали учиться лучше.

Дом Лонго стоял в конце тупика. Затормозив на подъездной дорожке, он почувствовал, что краснеет. Он позвонил Синди из участка и во всем признался. Уж лучше самому рассказать, чем это сделает какой-нибудь газетчик, решил Лонго.

Теперь он уже не был так уверен. Его одежда была кучей свалена посреди двора. Рядом валялся открытый чемодан. Все было ясно без слов: «Пошел вон».

Лонго вылез из машины и принялся укладывать вещи. Ему на глаза попался его единственный приличный костюм в ужасном состоянии. Синди явно была в ярости.

Он придавил коленом чемодан, чтобы закрыть, и ощутил, что трясется. В последний раз он чувствовал себя таким униженным на выпускном балу в школе, когда его вырвало в чашу с пуншем. На окнах гостиной трепетали занавески. Может быть, его дочери подглядывают за ним? Он попытался представить, что они думают. «Папаша наш — полное дерьмо», — вот и все, что пришло ему на ум.

Выехав на шоссе, он начал успокаиваться. Дочери со временем перестанут сердиться. Клинтона же они простили. Вот с Синди сложнее. Этот мост уже не починишь.

Лонго въехал в Хендерсон, один из спальных пригородов Лас-Вегаса, с торговыми центрами, вырастающими в пустыне каждую неделю. Были там и казино, но большого дохода они не приносили. Местные были осмотрительны.

Он подъехал к автозакусочной. Впереди два бездельника на «БМВ» смеялись над работником заведения. Лонго посигналил, водитель вылез из машины и вразвалочку подошел к нему. Лет шестнадцати, с ног до головы в дизайнерских шмотках.

— Тебе что-то мешает? — проворчал он.

Лонго показал ему полицейский значок.

— Ты. Вали отсюда.

— Но нам еще жратву не принесли.

— Уродам не положено.

Лонго пообедал на парковке. Он любил Вегас и не мог представить себя в другом городе. Но теперь, наверное, придется переехать. Почему-то ему никогда не приходило в голову, что из-за романа на стороне он может потерять все, чем дорожит.

Зазвонил сотовый. Лонго вытащил телефон из кармана и посмотрел на экран. Джимми Берне, бывший напарник.

— Ты хоть понимаешь, в какие неприятности вляпался? — спросил Джимми.

— Да уж, — устало ответил он. — Понимаю.

Они встретились в туалете «Главной станции», старомодного казино на улице Фримонт.

У этого туалета было две особенности. Первая состояла в том, что писсуары крепились к разукрашенному граффити куску Берлинской стены, который поливали все без исключения пьяницы, входившие в эту комнату. Второй особенностью был тайный вход, о котором знали немногие. Лонго сжал руку Джимми.

— Привет, козявка.

— Привет, толстячок.

— Спасибо, что пришел.

— День какой-то вялый.

Джимми служил в элитном убойном отделе городской полиции, носил сшитые на заказ костюмы и стригся раз в две-три недели. Для города, где имидж — это все, Джимми подходил как нельзя лучше. Все знали, что со временем ему светит место начальника.

Потайная дверь скрывалась за огромным зеркалом. Джимми толкнул его и вышел. Лонго шагнул за ним в темный коридор. Они вынырнули из заднего входа в казино.

Приближаясь к улице Фримонт, оба машинально глянули через плечо. За ними никто не крался, и они прошли под здоровенным стальным куполом, названным «Приключение на улице Фримонт».

«Приключение» было авантюрой ценой семьдесят миллионов долларов, задуманной для привлечения туристов в старый центр города. Раз в час купол превращался в балет гипнотизирующих образов, создаваемых двумя миллионами разноцветных синхронизированных лучей. Зрелище получалось потрясающее, но полюбоваться им собирались только дети.

— Может, зайдем в «Фицджеральд»? — предложил Джимми.

— Отличная мысль.

В «Фицджеральде», дымном заведении с низким потолком, стояли игровые автоматы и рулетка, где ставили по пять центов. За доллар подавали большой бокал Маргариты. Местные жители посещали «Фицджеральд», когда на них нападала тоска по прошлому. Эскалатор отвез их наверх, и они заняли последний свободный столик у бара «Гнездо счастливчика».

Не успели они опуститься на стулья, как перед ними нарисовалась официантка, крупная дама с большими руками. Джимми заказал два разливных пива. Она ушла. Лонго поставил локти на стол.

— Ну, что слышно?

— Все плохо. Насколько близко ты знал эту стриптизершу?

— Мы познакомились полтора месяца назад.

— ФБР проводило расследование, она там фигурировала.

Лонго показалось, что на его плечи свалился тяжелый груз. Где ФБР, там прослушка и хвосты. Сколько фотографий они сделали? Сколько телефонных разговоров записали?

— В чем ее подозревают?

Джимми опустил глаза на лужицу воды на столе, потом поднял их на Лонго. Было совершенно ясно, что он серьезен.

— Отмывание денег. Они обыскали дом твоей подруги и весь участок. И обнаружили спортивную сумку с казиношными фишками в мусорном контейнере.

Лонго нервно заерзал. Официантка принесла пиво, чем спасла его, пусть и на несколько минут. Стер ли он отпечатки пальцев с сумки? Нет, не стер.

— Я нашел эту сумку под столом в кухне, — признался Лонго.

Джимми передернуло. Эта привычка появилась у него с тех пор, как он стал инспектором убойного отдела.

— То есть ты о ней знал?

— Нет, ничего я не знал. Я нашел сумку сегодня утром, после того как увидел Крис мертвой.

— Зачем ты ее спрятал?

— Знал, что из-за нее возникнут вопросы, ответов на которые у меня нет.

— Ты не в курсе ее дел?

Лонго покачал головой. Он был прав на все сто. Всем плевать на то, что Крис убили. Их волнуют только казиношные фишки под кухонным столом.

— Не думаешь, что тебя использовали? — спросил Джимми.

— Каким образом?

— Как щит, за которым она могла прятаться.

— Нет.

Джимми посмотрел в окно на улицу, на гостиницу «Эль-Кортес», на пространство, заполненное попрошайками, порнобарами, карманниками и самым унылым в мире рядом мотелей, облюбованных тараканами. Когда-то это был первый район их совместной работы — кажется, в прошлой жизни. Джимми перевел взгляд на друга.

— Хочешь спасти свою задницу?

— Конечно, хочу.

— Тогда вот тебе сделка. Департамент сомкнет ряды вокруг тебя. У тебя был роман с этой девицей — и все. ФБР может тебя арестовать, так что не отклоняйся от своей истории. Мы не дадим сделать из тебя козла отпущения.

Лонго разглядывал пену, собравшуюся у стенок кружки. Его не уволят со службы. Он сохранит какое-то подобие прежней жизни. Ему захотелось перегнуться через стол и сжать Джимми в объятиях, но он сдержался.

— Спасибо, старик.

Джимми отпил пива.

— Хочу задать тебе один вопрос.

— Какой?

— Ты ведь заглянул в эту спортивную сумку, да?

Лонго утвердительно кивнул.

— Там были шоколадные фишки?

Лонго отодвинулся на стуле от стола.

— Ты меня в чем-то обвиняешь?

Джимми посмотрел на него недоброжелательно.

— Трое полицейских прикасались к этой сумке после того, как ты бросил ее в контейнер. ФБР хочет знать, Пит. Ты нашел там шоколадные фишки?

Так вот почему Джимми позвонил ему. Долбанное ФБР. Лонго достал из кармана шоколадную фишку на пять тысяч долларов, которую стянул из сумки, и бросил бывшему напарнику.

— Одна всего.

Джимми спрятал фишку в карман и швырнул на стол пять долларов за пиво. Официантка бросилась на купюру, как акула, и не уточнила, нужна ли сдача. Джимми поднялся.

— Знаешь, кому принадлежит сумка?

— Да, знаю.

— Ты знаком с ним?

— Шапочно.

— Держись от него подальше, если не хочешь еще больших неприятностей, — посоветовал Джимми и ушел из бара.

Лонго остался на месте и допил свое пиво, потом пиво Джимми. Официантка вертелась вокруг стола, желая усадить за него других клиентов.

— Нет, — твердо сказал он ей.

Она бросила на него злобный взгляд и удалилась. На улице зазвучало объявление. «Приключение» должно было вот-вот ожить. Лонго подвинул стул, чтобы лучше видеть шоу, но его отвлек сотовый. Он вытащил его и посмотрел на экран. Лу Снайдер, человек, связанный с гостиничным бизнесом.

— Привет, — ответил Лонго. — Накопал что-нибудь?

— Валентайн поселился в «Грехе» вчера вечером, — сказал Лу — Съехал сегодня утром. Но мне кажется, он еще в городе.

— Почему ты так думаешь?

— Я залез в компьютеры авиакомпаний, но ни в одном списке пассажиров его не нашел. И машину он еще не сдал.

Световое шоу началось под аккомпанемент громкой музыки из «Звездных войн». Вот такие глупости любила Крис. Ему захотелось позвонить ей, но он вспомнил, что ее убили. Лонго вытер глаза рукавом.

— Я так думаю, Валентайн остановился в «Акрополе», — продолжал Лу. — Ходят слухи, что они с Ником Никокрополисом на короткой ноге. Хочешь, позвоню туда и узнаю, в каком он номере?

Лонго вспомнил предостережение Джимми и решил пренебречь им. Ему нужно было знать, за что Валентайн застрелил ее. Чем Крис заслужила такое? Полиция его не спросит, потому что полиции все до лампочки. Их волнуют только фишки.

— Да, хочу, — согласился он.

10

Валентайн пообедал с Ником и уехал в город с Уайли. С Мейбл он за весь день так и не поговорил, поэтому достал телефон и позвонил ей.

Мейбл Страк была самой важной женщиной в его жизни. Эта привлекательная южанка, с которой Тони подружился после смерти Лоис, теперь помогала ему вести дела, время от времени распутывала несложные случаи и кормила его, когда решала, что Валентайну нужна домашняя еда. Не считая покойной жены, лучшего человека он в жизни не встречал.

— «Седьмое чувство», — бодро ответила Мейбл.

— Это магазин редких монет?

— А, это ты. Я уже начала беспокоиться.

— Как ты там без меня, держишь руку на пульсе?

— Утром пришла посылка «Федерал Экспресс» из Северной Каролины, от индейского племени йесленти. Еще они прислали чек с твоим обычным гонораром.

— Что у них стряслось?

Мейбл зачитала письмо. Год назад йесленти открыли казино, больше походившее на огромный цирк посреди автостоянки. Никаких кричащих архитектурных деталей, как в Лас-Вегасе или Атлантик-Сити. Тем не менее казино уже успело заработать сто миллионов долларов.

Проблемы настигли йесленти за столом блэкджека. Парочка игроков беспрестанно выигрывала. Племя заподозрило крапленые карты.

— Они прислали шесть колод своих карт, — закончила Мейбл.

— Ты их разглядела?

Она помолчала. Одним из завидных качеств Мейбл было то, что она не боялась брать на себя инициативу. Но вот признаться в этом она могла не всегда.

— Молчание — знак согласия.

— Ну, в общем, да.

— И что обнаружила?

— Я положила карты под ультрафиолетовую лампу на твоем столе. Светящейся краской их не обрабатывали. Никаких очевидных меток или засечек тоже нет. Знаю, знаю, ты говорил, что бывают метки, которые невооруженным глазом не различить. Но мне кажется, их вообще не метили таким образом.

— Это почему же?

— Я зашла на сайт племени и посмотрела, как у них все устроено. Освещение в этих палатках ужасное. Только начни разглядывать рубашки карт, тебя сразу засекут. Я так думаю, метки есть, но я не могу их найти.

Валентайн прикрыл глаза и задумался.

— Это «Пчелки»?^[10]

Мейбл усмехнулась.

— Ну да, как ты догадался?

— Старый трюк. Еще времен Дикого Запада. Карты не мечены. Но мошенник знает, какого они ранга.

— Ну и трюк.

— Откройцентральный ящик моего стола. Там должна лежать новенькая колода «Пчелок». Возьми ее и положи рядом с теми, что прислали йесленти.

Валентайн подождал, пока Мейбл найдет колоду. Через ветровое стекло он видел сюрреалистическую линию горизонта — Стрип. Они с Уайли ехали уже минут десять, но так и не приблизились к точке назначения.

— Готово, — сказала Мейбл. — Ой, ну надо же! Они же по бокам совсем не такие. В твоей колоде линии по бокам совершенно параллельны. А в колоде из казино резервации — нет. Хитро.

— Называются они «классы», — объяснил Валентайн. — Колоду карт вырезают из одного листа. И тогда у всех карт получается одинаковый рисунок на рубашке и по бокам. Чтобы собрать колоду классов, мошенник покупает несколько коробок «Пчелок», выискивает колоды, которые вырезаны со смещением, берет из них карты высоких рангов и перемешивает их с обычными картами низших рангов. Вот и все, что ему нужно.

— Так кого же йесленти арестовывать?

— Им нужно понять, кто приносит карты. Это может быть питбосс^[11] или старший смены. Пусть последят за ним пару-тройку дней, заметят, с кем он общается. Кто знает, может, он и есть главарь банды.

Мейбл записала его указания и прочитала их вслух. Ему ни за что не написать так гладко, и Валентайн сказал об этом Мейбл.

— Слушай, а как там Иоланда? — спросил он. — И малыш?

— Она зайдет сюда попозже. Ребеночек дозревает.

— Передавай ей привет.

Они доехали до Стрипа. Валентайн собрался попрощаться, но вспомнил, что звонил Мейбл не просто так. Вместо того чтобы убить несколько часов на просмотр записей камер видеонаблюдения, почему не попросить ее выяснить, не мошенница ли Люси Прайс.

— Посмотри, пожалуйста, в «Воровском файле» одну женщину. Возможно, она мошенничает на блэкджеке. Я дам тебе краткую информацию о ней. — Закрыв глаза, Валентайн описал женщину, которую отговорил от самоубийства этим утром.

— Судя по всему, ты успел хорошо разглядеть ее, — заметила Мейбл.

Валентайн открыл глаза. В тоне соседки ему послышался оттенок ревности. Это было на нее не похоже.

— Нас с ней по телевизору показывали. Я тебе попозже перезвоню.

Мейбл положила трубку, улыбаясь. Тони — большой любитель окончить разговор загадкой. «И что вы там в телевизоре вместе делали?» — хотелось спросить ей.

Она включила компьютер на его столе. Кабинет был ее любимой комнатой в доме Тони. Его стены украшали сокровища шулерского оборудования и книги по азартным играм. Но когда доходило до ловли жуликов, самой действенной штукой в комнате оказывалась компьютерная программа «Воровской файл». В ней содержались данные о пяти тысячах шулеров и мошенников, с которыми Тони сталкивался за те двадцать лет, что он, будучи полицейским, обеспечивал порядок в казино Лас-Вегаса. Когда доходило до ловли жуликов, лучше этой программы не было ничего.

В бланк «параметры» Мейбл ввела приметы Люси Прайс. Потом провела поиск по всей базе данных. Никаких совпадений.

Она перечитала бланк, желая убедиться, что заполнила все пункты. Было в приметах Люси Прайс что-то необычное. Но Мейбл не могла понять, что именно.

И тут ей в голову пришла идея. Тони говорил: если кажется, что у тебя что-то не так, сравни это с заведомо правильным. Она пробежалась по базе и выудила сведения о Петти Лейн, одной из величайших казиношных мошенниц всех времен. Она сопоставила их с данными о Люси Прайс и сразу увидела разницу.

От нечего делать Мейбл сравнила ее еще с тремя женщинами. То же самое.

Тони назвал рост, вес и возраст Люси Прайс. В файлы остальных четырех женщин эти параметры были введены на глазок. Точно он не знал, а лишь предполагал.

С Люси Прайс — нет.

Тони был старомоден в том, что касалось противоположного пола. Он редко вступал в беседы с незнакомками, когда работал. Наверное, боялся, что это отвлечет от дела, решила Мейбл. Так откуда же столько информации о Люси Прайс? Напрашивалось лишь одно объяснение: она ему нравится.

Мейбл печально покачала головой. Она любила своего босса и смирилась с тем, что это чувство не взаимно. Нельзя сказать, чтобы он плохо к ней относился. В этом смысле Тони был абсолютно безупречен. Он выдавал ей восхитительную зарплату с неимоверными премиями, смешил ее каждый день, водил ее в рестораны и кино и с радостью делился своими обширными знаниями. Но он не любил ее. И ничего с этим она поделать не могла.

Иоланда стояла на крыльце, прижимая бумажный пакет к своему большому животу. У нее были красные глаза, и Мейбл догадалась, что она плакала. День был мерзкий. Дождь бил по плечам словно камнями, которые бросают мальчишки-хулиганы.

— Выпей, — Мейбл протянула ей стакан молока. — Станет лучше.

Иоланда выпила молоко залпом. Она поставила бумажный пакет на пол, сжав его ногами. Он упал, и конверты разлетелись по выцветшему линолеуму. Наклонившись, Мейбл покосилась на обратные адреса. Компании, выдающие кредитные карты. Уйма компаний, выдающих кредитные карты.

— Счета?

Иоланда кивнула. На восьмом месяце беременности она по-прежнему выглядела одурманивающе красивой. За хорошеньким личиком и фигурой скрывался чудесный человек: врач, который посылал деньги своим пожилым родителям в Пуэрто-Рико. Они с Джерри поженились несколько месяцев назад. И Джерри стал работать на Тони. Все это было непросто, но пока, кажется, протекало нормально. Мейбл налила молока Иоланде и себе.

— Джерри в беде, — сказала Иоланда.

— Ты с ним говорила?

— Да, утром.

— И что там?

— Он только и делал, что врал. — Иоланда опустила глаза на свой живот и улыбнулась. — Малыш танцует ча-ча-ча. Помяните мое слово, он у нас будет танцором. — Она подняла голову и встретилась взглядом с Мейбл. — Джерри мне никогда не врет. Поэтому я и осталась с ним. Он не ангел, но в глубине души — порядочный человек. Вы меня понимаете?

— Разумеется, — кивнула Мейбл.

— Но от его порядочности теперь не осталось и следа, — продолжила Иоланда. — Мне только что звонили из «Американ экспресс». Они видят, что Джерри активно пользуется кредиткой, и хотели убедиться, что он осознает размер расходов. Я попросила зачитать мне список того, что он купил.

Иоланда поставила стакан на край стола и подалась вперед.

— Он купил револьвер.

— В Лас-Вегасе?

— Да. «Смит-Вессон» шестьдесят пятой модели. — Иоланда выудила листок из кармана блузки. — Я зашла на сайт одного из торговцев оружием. Вот что там написано: «Шестьдесят пятая модель изготовляется из нержавеющей стали. Зубчатая прицельная планка, открытый курок, шесть патронов тридцать восьмого калибра. Массивное, основательное оружие. При ночной стрельбе выстрел сопровождается ослепительной желтой вспышкой, оглушительный звук в закрытом помещении опасен для ушей. Такой револьвер обращает на себя внимание».

— Боже мой! — выдохнула Мейбл.

Листок выпал из руки Иоланды, спланировал, как бабочка, и упал на кучу конвертов. Она покачала головой, словно человек, потерявший надежду.

— У Джерри серьезные неприятности, — сказала Иоланда. — Я кожей чувствую.

Мейбл вспомнилось, как она сама была беременна в первый и второй раз, — гормоны, бушевавшие в ее теле в последний триместр, того и гляди грозили вырваться из-под контроля. «Чем больше Иоланда переживает, — подумала она, — тем хуже для ребенка».

— Это ужасно, Иоланда. Я расскажу Тони.

— Я надеюсь… — Она запнулась.

— Что?

— Еще не поздно.

Мейбл ободряюще похлопала ее по руке.

— Не волнуйся. Тони уже столько раз вытаскивал Джерри из передряг.

11

Добравшись до «Акрополя», Валентайн первым делом позвонил Джерри. Он не предупредил сына, что приедет в Лас-Вегас, и понял, что тот может прийти в ужас, когда они в конце концов встретятся. Поэтому он решил его подготовить.

— Привет, Джерри, это папа, — наговаривал Валентайн на голосовую почту сыну. — Я вот подумал, а не махнуть ли в Вегас. Может, пересечемся? Позвони мне на сотовый.

Он положил трубку, чувствуя себя очень виноватым. Они мало времени проводили вместе, пока Джерри рос. И теперь это панибратство звучало нелепо. Он надеялся, что у Джерри с сыном отношения будут совсем другими.

Потом Валентайн отправился на поиски своего багажа. Он доехал на велосипеде, который позаимствовал утром, до «Греха» и спросил о пропаже.

— Еще не привозили, — ответила девушка-администратор, не отрываясь от экрана компьютера.

— Велосипед можете пока оставить себе, — сказал Валентайн.

Она нахмурилась, не уловив шутки. Он уже хотел уйти, но замер у стеклянной двери. Он что-то забыл. Что-то очень важное.

Гонорар.

Мейбл постоянно распекала его за то, что он забывает забирать деньги. Может быть, так случалось, потому что большую часть жизни Валентайн прожил без гроша в кармане и никогда особенно не ценил деньги. Он вернулся к столу администратора и объяснил, в чем дело. Девушка позвонила наверх.

— Идите в кассу в южном крыле казино, — она нарисовала ему схему, напоминавшую по сложности план футбольного матча. — Хьюго, телохранитель мистера Ньюмана, вас там встретит. У него деньги и ваше оборудование.

Валентайн вошел в казино, держа схему на вытянутой руке. Гигантских размеров помещение было отделано в стиле Древнего Рима, нарисованным пьяным воображением. Проходя по залу, он представил, как напряглись ребята в отделе видеонаблюдения. Он приехал на велосипеде, а теперь петляет по казино. Найдя под потолком серую коробочку, Валентайн помахал ей.

Хьюго дожидался его у кассы. У него было телосложение борца и лицо чокнутого болгарина. Он открыл сумку, в которой лежали пачки денег и «тупик».

— Ваш гонорар и прибор, — пояснил Хьюго.

— Пересчитайте, — ответил Валентайн.

Лицо парня украсила характерная восточноевропейская гримаса.

— Я это уже сделал.

Валентайн подумал, что Хьюго уже ничем не поможешь, но все же попросил пересчитать деньги еще раз и добавил:

— Если вы не против.

На Хьюго была практически незаметная гарнитура рации. Валентайн почувствовал, что кто-то с ним разговаривает. Хьюго передал сумку кассирше через прутья защитной решетки.

Кассирша пересчитала купюры. Все точно. Валентайн достал из сумки «тупик» и проверил, не вынули ли из него начинку. Потом подписал квитанцию о получении гонорара.

— Давно из тюрьмы вышел?

Хьюго захлопнул отвисшую челюсть.

— Такие мышцы не накачаешь, заглядывая в спортзал два раза в неделю.

— Да вы просто Вебстер, — изумился телохранитель.

«Вебстерами» на казиношном жаргоне называли умников, которые считали, что все на свете знают.

— Ты передай кое-что Чансу Ньюману, — ответил Валентайн.

— Чего?

— Скажи ему, я не лох какой-нибудь. Знаешь, что это значит?

— Любимый клиент в любом заведении, — улыбнулся Хьюго.

— Правильно. Чанс думал, если послать меня через все казино, так я тормозну, сделаю пару ставок, и он все свои деньги отыграет. Может, он еще наживку за стол посадил, чтобы меня соблазнить.

— Наживку?

— Девочку из здешних. Шлюху. Такие слова тебе знакомы?

Хьюго дотронулся до лацкана. Валентайн понял, что он отключает рацию.

— Вали отсюда, а то я тебе помогу, — сказал телохранитель.

Валентайн удивился, что он сумел сложить столько слов в предложение. Подняв сумку с прилавка, Валентайн почувствовал, что что-то в этой сцене было не так. Хьюго даже не прикоснулся к нему. Охранники всегда хватают смутьянов за грудки. Почему же Хьюго сдержался? По виду так он и автомобиль одной рукой поднимет.

— Знаешь, что говорят про тех, кто тягает тяжести?

Телохранитель замотал головой.

— Что у них члены маленькие. Были бы большие — с какой стати стали бы они постоянно торчать в спортзалах.

Хьюго даже не шелохнулся. Валентайн зашагал прочь, качая головой.

Он зарегистрировался в «Акрополе», положил двадцать пять тысяч в гостиничный сейф и вошел в лифт, не переставая качать головой. Какой толк от телохранителя, который не любит драться?

Ник разместил его бесплатно в люксе пентхауса. В «Акрополе» это означало три комнаты с высоким потолком, набитые сверкающим хромом и мягкой кожей. Экстравагантная палитра напоминала телесериалы шестидесятых. Это так в духе Ника. Он любитель старья.

Валентайн вошел в номер и заметил тележку горничной в гостиной. Горничным не положено запираться в номерах. Он осмотрел номер.

— Есть тут кто?

Раздался какой-то звук. Валентайн остановился у двери в столовую и посмотрел сквозь стеклянные раздвижные двери, ведшие на балкон. Никого.

Разувшись, он один за другим швырнул ботинки в столовую. Второй ботинок угодил в вазу с цветами, она разбилась вдребезги. В кухне послышалось движение. Подхватив мраморную пепельницу, Валентайн вошел в столовую.

Из кухни появился здоровяк с чулком на голове. Его руки были сжаты в кулаки. Несколько секунд они ходили кругами. На глазок весу в незнакомце было столько, что зашкалили бы весы. Парни такого размера обычно не тратят время впустую. Но этот, видно, любил покрасоваться.

— А я думал, ты умеешь драться, — сказал здоровяк.

Валентайн ухватил пепельницу на манер «летающей тарелки» и покачал головой.

— Стало быть, в кино про тебя пургу гнали, да?

Валентайну вспомнилась давешняя нерешительность Хьюго.

— Наверное.

— Да ты просто старый пердун с высохшим членом.

Валентайн поставил пепельницу на обеденный стол.

— Ну давай, покажи, на что способен, говнюк.

— Что ты сказал?

— Что слышал.

Здоровяк выдал правый хук. Валентайн уклонился от удара, но не заметил второго. Коварный апперкот попал ему в висок. Упав навзничь, он выкинул вперед ногу и ударил соперника точно в голень.

Голени — самое слабое место человеческого тела. Здоровяк завыл, прыгая на одной ноге. Валентайн выпрямился. Голова у него кружилась. Давненько его не вырубал салага.

Он взвесил варианты. Можно сбить здоровяка с ног или перекинуть через бедро. Таковы стандартные способы расправиться с нападающим. Вот только этот парень взбесил его не на шутку. Поэтому Валентайн дал ему по физиономии.

Здоровяк шатнулся назад и ударился головой о стеклянные двери балкона. По стеклу побежала мелкая сетка. Неуверенной рукой он вытащил пистолет и навел его на Валентайна. Облегченный «Глок» сорок пятого калибра. Любимое оружие сотрудников управления муниципальной полиции Лас-Вегаса.

— За что вы ее убили? — спросил он.

— Кого? — удивился Валентайн.

— Крис Блейк. Я нашел ваши вещи в ее доме. Вы привезли ее домой из «Розового пони» вчера ночью и застрелили. Почему?

— Приятель, я понятия не имею, о чем ты говоришь.

— Ну конечно, мать твою.

Он говорил как влюбленный парнишка, а не человек, который намерен убить.

— Мои вещи не могли оказаться в доме твоей подруги, старик. У меня их нет. Авиакомпания потеряла мой багаж.

На чулке проступила кровь.

— Чушь собачья.

Валентайн указал на дверь в спальню.

— Я заполнил бланк заявления о пропаже багажа. Оно на тумбочке у кровати, рядом с билетом на самолет. Ради Бога, проверь.

— Ну, если ты врешь, тебе не жить.

— Да не вру я.

Здоровяк пересек комнату и открыл дверь в спальню. Оттуда вышла горничная в форменном платье, ударила его коленкой в пах и выбежала из номера, вопя как ненормальная. Валентайн нырнул в кухню и схватил большой нож из ящика с приборами. Потом выглянул из-за угла. Здоровяк убегал. Валентайн схватил бесшнуровой телефон со стола и набрал «О».

— Прекрасный день в «Акрополе», — приветствовала его оператор.

— Помогите! — заорал он.

Преследовать вооруженного человека довольно глупо. Поэтому он присел на корточки в кухне и стал дожидаться, пока его спасут. В номер влетел запыхавшийся Уайли. Валентайн спрятал нож в ящик и вышел из укрытия.

— Поймали?

— Кого?

— Того, кто вломился в мой номер.

Уайли покачал головой, разглядывая разбитую вазу на полу и растрескавшееся стекло балконной двери.

— Тут драка, что ли, была?

— Нет, я записывал шумовые эффекты. Конечно, была драка. — Валентайн подошел к главе службы безопасности. — Рост — метр восемьдесят пять, вес — килограммов сто десять. На голове чулок. Как же вы его проглядели?

Как большинство людей, работающих в казино, Уайли терпеть не мог расспросы. Он пожал плечами.

— В казино полно народу, как и в гостинице. Ты же знаешь, как мы тут крутимся.

Сердце Валентайна забилось чаще. Он достиг того возраста, когда неприятности расстраивают так, что уже не владеешь собой. Он выдвинул стул из-за обеденного стола и сел.

— Ничего я не знаю, — сказал он, сделав несколько глубоких вдохов. — Может, объяснишь?

Взяв телефон, Уайли связался с хозяйственным отделом гостиницы и велел заменить дверь.

— Дело обстоит так, — начал он втолковывать Валентайну. — В «Акрополе» сто потолочных камер. Кажется, много, но и они не могут фиксировать все. Так что каждая наблюдает попеременно то за одной зоной в казино, то за другой.

— И?

— Так посчитай. Сто процентов времени половина казино не отсматривается. То же самое с гостиницей. Что-то мы вообще не видим. Вот как этого твоего взломщика.

— А как же охранники в залах?

— В смысле?

— У этого парня пошла носом кровь. Неужели они этого не заметили?

— Ты ему двинул?

— Нет, это у него от высоты. Да, я двинул ему.

Уайли позвонил вниз. Для охраны залов «Акрополь» нанимал бывших полицейских. Они были людьми наблюдательными. И через несколько секунд Валентайн получил ответ на свой вопрос. Охранники такого человека не видели.

— Растворился в воздухе, — съехидничал Уайли.

Валентайн поднялся. В виске стучало. Взломщик проговорился, что его подруга работала в «Розовом пони». Так же как и убитая стриптизерша, о которой говорил Ник. Наверняка это она и есть.

Настало время навестить Билла Хиггинса, директора Комиссии по игорному бизнесу Невады и одного из самых могущественных представителей органов правопорядка в штате. Если кто и знает, что происходит, так это он.

Валентайн вышел в коридор, захлопнул дверь и услышал, как разбитое стекло осыпалось на пол с ужасным грохотом, сопровождаемым многоэтажными проклятиями Уайли. Тони улыбнулся и направился к лифту.

12

Валентайн забрал арендованную машину со стоянки «Акрополя». Это была настоящая развалина. Окна опускаются вручную, пассажиру на переднем сиденье ноги деть практически некуда — и все это за тридцать девять долларов в день.

Отъехав от «Акрополя», он проследовал по указателям на бульвар Лас-Вегас и вскоре уже катил на юг, в пустыню. Здания казино становились все меньше в зеркале заднего вида, и Валентайн понемногу расслаблялся. За прошедшие годы ему несколько раз предлагали довольно доходную работу на полную ставку в Лас-Вегасе, но он всегда отказывался. Ему нужна была прочная связь с реальностью, а в этом городе ее не водилось.

Через пять миль Валентайн повернул налево на бульвар Кактусов, а еще через милю — направо, на бульвар Гибискуса. Это был недавно построенный пригород, дороги которого покрывал еще только первый слой асфальта. Он не помнил точного адреса Билла на бульваре Гибискуса, но не сомневался, что сразу узнает его дом.

Валентайн включил телефон. Он считал, что это одно из неприятнейших вторжений в человеческую жизнь и редко оставлял его включенным. В голосовой почте дожидалось сообщение.

«Тони, позвони мне, — сказала Мейбл. — Это срочно».

Он набрал ее номер. Соседка ответила после второго гудка.

— Что случилось?

— Когда ты перестанешь выключать телефон? — отчитала она его. — Случился Джерри.

— Ты с ним говорила?

— Не я, а Иоланда. Он впутался во что-то дурное.

«Вот так новость», — чуть не ляпнул Валентайн.

— Иоланде звонили из «Американ экспресс», — продолжала Мейбл. — Джерри активно пользуется своей кредиткой. Он купил револьвер в Лас-Вегасе.

— Что-что?

— «Смит-Вессон» тридцать восьмого калибра. Иоланда встревожена. Я тоже.

Валентайн увидел впереди жилище Билла: одноэтажный фермерский дом с терракотовой черепицей и озеленением в стиле дикой природы. Валентайн притормозил.

— У меня к тебе просьба. Свяжись со всеми администраторами невадских казино, с которыми мы работаем. И попытайся раздобыть у них адрес школы Барта Калхуна.

— Хорошо. Можно узнать, что ты сделаешь, когда разыщешь Джерри?

«Сверну ему шею», — подумал Валентайн.

— Притащу за шкирку домой.

— Так и сказать Иоланде?

— Можешь говорить ей все что угодно.

Мейбл молчала. Валентайн въехал на дорожку к дому Билла. Вымещать на Мейбл свое недовольство было недостойно.

— Слушай, я что, превращаюсь в старого ворчуна?

— Да. Мне кажется, тебе нужно сложить вещи в чемодан и ехать домой.

— Так и сделаю, как только мне его вернут и я найду Джерри.

— Чудесно. Ты только помни одно.

— Что именно?

— Не выключай свой телефон!

Не успел Валентайн выбраться из машины, как Билл вышел ему навстречу, опираясь на металлическую трость. Билл был из индейцев навахо. Метр восемьдесят, каменное лицо, пронизывающий взгляд и копна волос. Огнестрельная рана, полученная им в Майами два месяца назад, заживала медленно. Он пока работал дома.

Они пожали друг другу руки. Валентайн справился о его ноге. Билл сказал, что все в порядке, и спросил об ухе. Напавший тогда на Билла отстрелил Валентайну ухо. Валентайн показал Биллу новенькое ухо.

— Искусственная кожа? — не поверил тот.

— Нет, настоящая. Только не спрашивай, откуда они ее срезали.

Они вошли в дом, который имел форму буквы «U». Комнаты выходили во двор, в котором был тщательно воссоздан японский сад с водопадиком и прудом с золотыми рыбками. Позади участок отгораживала стена, закрывавшая обзор. Биллу и его другу Алексу так больше нравилось. На столе в гостиной стояли кувшин с лимонадом и поднос со стаканами. Билл налил лимонада себе и гостю. Они выпили за здоровье друг друга.

— Что привело тебя в Лас-Вегас? — спросил Билл.

Валентайн посмотрел на водопад в саду. Лучше не рассказывать Биллу, что он ищет Джерри. Если Джерри нарушает закон, Биллу придется как-то отреагировать на это. А ставить друга в неловкое положение ему не хотелось.

— Так, консультирую кое-кого, — ответил Валентайн. — Но я к тебе не поэтому приехал.

Билл потягивал лимонад, дожидаясь продолжения.

— Сегодня ко мне в гости заглянул мужик в чулке. Божился, что я убил его подружку, стриптизершу из «Розового пони». Ну, мы слегка помахались, и он сбежал.

— Полицию вызвал?

— Тут начинается самое плохое. Мне кажется, он как раз сам полицейский.

Билл приподнял бровь.

— Я обедал с Ником Никокрополисом. Ник сказал, что ему звонили из ФБР по поводу все той же стриптизерши. Фэбээровцы считают, она отмывала казиношные фишки.

— Есть предположения, как твое имя оказалось в этой истории?

— Нет. А ты об этом деле что-нибудь слышал?

— Да слышал, — кивнул Билли. — Но говорить мне о нем не положено.

— Даже со старым другом?

Обычай навахо предписывал не встречаться взглядом с собеседником. Но сейчас Билл смотрел ему прямо в глаза.

— Даже с тобой. Когда с тобой свяжется ФБР — уж поверь мне, это обязательно случится, — ты должен будешь с ними сотрудничать. Что бы ни спросили, рассказывай все как есть. Иначе тебе небо с овчинку покажется.

— Так я же ничего не знаю.

— Это уж пусть они сами судят, ладно?

Валентайн отпил лимонада. Билл редко читал ему лекции. Значит, ФБР напугало его не меньше, чем Ника. Бюро оккупировало Лас-Вегас после 11 сентября^[12] и, помимо проведения обширной наблюдательной операции, еще присматривало за денежными потоками казино. Они стали Большим Братом и осложняли жизнь людям.

Билл по-прежнему смотрел на него точно ястреб.

— Да как скажешь, — согласился Валентайн.

— Хочешь — верь, хочешь — не верь, но я как раз собирался тебе позвонить, — начал Билл, когда они допили лимонад.

— Тебе не хватало моего бодрого голоса?

— Я тут проверял одно дело. И совершенно запутался.

Они перешли в кабинет. Стены украшали изделия коренных американцев и снимки из Нью-Мексико, где на ранчо жили родители Билла. Узнав, что их сын — гей, они прогнали его еще подростком. Но потом помирились с ним, и теперь их фотографии стояли и висели везде.

Билл взял пульт и включил телевизор на столе.

— Вот запись ограбления на прошлой неделе. Все произошло так стремительно, что казино уверено: здесь не обошлось без своих. Всех работников проверили на детекторе лжи. Все чисты, как младенцы.

На пленке появилась женщина лет пятидесяти пяти с прической, как у Долли Партон.^[13] Она сидела в кассе за решеткой и должна была обменивать фишки клиентов на деньги, когда те решали закончить игру. К ее окошку подошел бородатый мужчина и сунул пистолет между прутьями решетки. Женщина приложила руки к голове, словно собираясь закричать. Бородатый помахал пистолетом, чтобы она замолчала.

Женщина открыла ящичек с деньгами и начала вытаскивать пачки купюр и просовывать их между прутьями. Бородатый распихал их по карманам ветровки и убежал. Женщина снова приложила руки к голове. Потом нажала на тревожную кнопку, и в казино поднялась суматоха.

Билл остановил пленку.

— Что скажешь?

— А ее на детекторе проверяли? — уточнил Валентайн.

Билл снова нарушил обычай и посмотрел ему в глаза.

— Кассиршу?

— Ну да. Сдается мне, не проверяли. Учитывая ту психологическую травму, которую она получила.

— Думаешь, она замешана?

Это казалось столь очевидным, что Валентайн не сразу ответил.

— Я там у нее насчитал двенадцать ящичков с наличными. Она открыла тот, в котором сложены крупные купюры, хотя грабитель об этом не просил. Она в доле.

Билл перемотал пленку, просмотрел ее снова и расхохотался во весь голос.

— Вот ты сказал, и теперь все стало ясно, правда?

Было почти три часа. И Валентайн понял, что беседы с Биллом не помогут ему найти сына. Он попрощался и уже собирался уйти, как заметил большую коробку «Федерал Экспресс» на столе. В строке «отправитель» значилась какая-то компания в Японии. В строке «получатель» — Чанс Ньюман. Она была открыта, и Валентайн заглянул внутрь.

— Вчера перехватили наши друзья из «Федэкса», — пояснил Билл. — В сопроводительном письме сказано, что там карманные компьютеры, а на самом деле это компьютеры для подсчета карт. Я позвонил Чансу Ньюману, спросил, что это. Он сказал, что это вроде тренажеров для его службы охраны, чтобы они могли определять счетчиков.

Объяснения Чанса звучали вполне разумно. Проще всего вычислить счетчиков карт, заметив, как они вводят данные в компьютер. На рынок поступило несколько неплохих моделей. Вот только приборы, высланные Чансу из Японии, были не компьютерами, а «тупиками».

Весь день Валентайна и так донимали тревожные вопросы, и вот еще один на его голову. Зачем Чанс потратил двадцать пять тысяч долларов на знакомство с незаконным прибором, о котором он, по всей видимости, уже знал? Уж слишком велика сумма, даже для такого богатея, как Чанс.

Валентайн дождался, пока Билл отвернется, достал «тупик» из коробки, сунул его в карман и направился к двери.

— Я тебе позвоню, — бросил он на прощание.

13

— Здорово, Джерри, готов размять кости?

Джерри оторвался от мужского журнала, который читал. В дверном проеме, разделявшем их номера в мотеле, стоял Паш. На нем были джинсы и футболка такого размера, что он в ней терялся. Джерри сказал ему как-то, что футболки его размера тоже бывают, но Паш только рассмеялся такому предположению.

— Хочу чувствовать себя гладиатором.

Поднявшись со стула, Джерри подошел к окну и задернул шторы, потом включил телевизор и прибавил звука. Администрация гостиницы не отвечала за пропажу вещей из номеров, поэтому он решил принять меры.

— Ну, готов.

Он вышел за Пашем в соседнюю комнату. Там, как всегда, был жуткий кавардак. По утрам приходила горничная и застилала кровати. Но к вечеру казалось, что по номеру прогулялось торнадо.

— А брат твой где? — спросил Джерри.

— Косячок забивает. В нашей команде новый игрок, познакомься. Эй, Дин, ты готов?

Дверь в ванную распахнулась, и вышел парень с раздвоенной бородой, в очках и бейсболке. На нем были джинсы и джинсовая рубашка, вся в пятнах от еды. Таких опытные картежники называют пентюхами или пнями. В общем, неудачник.

— Знакомься, Дин Мартин, — представил Паш.

Джерри посмотрел на растрепанного парня, потом на Паша.

— Дин Мартин? Да какой это Дин Мартин. Он же помер!

Паш прижал ладонь ко рту.

— Ой!

— Придурок, — набросился парень на Паша. — Я ж тебе говорил, неподходящее это имя!

— Так я ж не в курсе, что он так популярен.

— Дина Мартина все знают, — вмешался Джерри, подходя ближе. — Амин, это ты, что ли?

Подобие улыбки скользнуло по губам Амина. Такое случалось с ним нечасто. Для Амина не существовало выпивки, задниц и танцующих голых девиц. Он был погружен в себя, но при этом волшебным образом управлялся с числами. Математические операции мог проделывать в уме со скоростью компьютера.

— Обманул я тебя, да? — радовался Амин.

Он выглядел иначе, потому что вставил в ноздри кусочки пластиковой трубки, зачесал волосы вперед, чтобы лоб казался уже, и нарисовал родинку там, где ее не было. Амин был мастером маскировки, что неудивительно. Его лицо хранилось в базе данных известных счетчиков карт «Фейс-Скан». За отдельную плату казино могло отправить по электронной почте фотографию клиента в «Фейс-Скан» и узнать, не счетчик ли он.

— А то, — признался Джерри. — Но имя нужно попроще. Никаких знаменитостей.

— Только надо подыскать такое, которое мы оба запомним, — встрял Паш. Он с трудом запоминал американские имена, кроме тех, что мелькали в кино. — Может, Джеймс Дин?

Джерри отверг его, качнув головой.

— Оно привлечет внимание. А нужно такое, которое впишется. Вот, скажем, Джон Дин. Это герой книги «Вся президентская рать».

— О, — поддержал его Паш. — Джон Дин. Да.

Амин открывал и закрывал рот — это означало, что он думает. Потом подошел к большому зеркалу, висевшему рядом с кроватью, и оценил свой внешний вид.

— Джон Дин. Да, подходит.

Той же ночью они поехали в город на двух машинах. Паш и Амин — на своей, Джерри — на взятой напрокат.

Амин припарковался через улицу от «Бухты Мандалай», Паш выпрыгнул на мостовую. Они не хотели, чтобы их видели входящими в казино вместе или просто сидящими в одной машине. Камеры видеонаблюдения очень мощные, особенно те, что висят по периметру снаружи. Номерной знак с их помощью можно прочитать за квартал.

Паш пошел прогулочным шагом к «Гласс-Пул-Инн» и остановился поглазеть на поднятый над землей овальный бассейн на парковке. В стенке бассейна было семь иллюминаторов, через которые прохожие могли видеть ноги и руки плавающих. Его много раз показывали в фильмах, которые видел Паш. Амин посигналил и уехал.

Джерри притормозил у обочины, чтобы переждать. Сегодня они намеревались посетить «Эм-Джи-Эм Гранд», а служба наблюдения у них первоклассная. Так что лучше не спешить. Тогда его не засекут рядом с Пашем и Амином, до того как они войдут в казино.

Через десять минут он въехал на стоянку «Эм-Джи-Эм». На ней помещалось двенадцать машин в ряд. Выглядела она как автошоу. Ожидая, чтобы его машину отогнали, Джерри достал сотовый и включил его. В ящике голосовой почты обнаружилось сообщение.

Отец сообщал, что едет в Лас-Вегас.

— Только этого мне не хватало, — пробурчал Джерри.

Он стер сообщение и выключил телефон. Уже четыре ночи он подумывал позвонить отцу. Каждый раз, входя в казино с Пашем и Амином, он выхватывал сотовый и хотел попросить отца вытащить его из беды.

Но так и не решался позвонить.

И сам не знал, почему. Может быть, причина в том невидимом давлении отцовства, которое все сильнее душило его последние месяцы по мере того, как у Иоланды рос живот. И среди его проблем стали появляться те, что еще не родились. Как там выразился отец? Пора Джерри перестать пытаться и начать делать.

Наверное, поэтому он и не звонил отцу.

Джерри вошел в фойе через несколько минут и почтительно остановился у стола регистрации перед стеной с киноэкранами, на которых показывали шоу. Так все поступали, и он не хотел выделяться.

Он не спешил: сначала зашел в бар и заказал кофе, потом пересек казино, останавливаясь то там, то тут, чтобы поглазеть, как люди теряют свои деньги. На этот раз казино выбирал Паш, и только теперь Джерри понял, почему ему приглянулось именно это. «Эм-Джи-Эм» принадлежало одноименной киностудии.^[14] И в залах было полно черно-белых кадров из знаменитых фильмов.

Дойдя до зала блэкджека, он увидел Амина. Амин играл на третьей базе — последней на столе. Место рядом с ним было не занято.

Оно дожидалось Джерри.

— Здесь свободно? — спросил он, поставив чашку с кофе на стол. Дилер и Амин кивнули. Джерри уселся и бросил десять мятых двадцаток на зеленое сукно.

— Меняю двести, — объявил дилер.

И вскоре Джерри уже вовсю играл, ставя по десять долларов за кон. Он руководствовался «основной стратегией», не отступая от нее ни на шаг. Его роль в афере была проста. Постараться не просадить все деньги быстро — вот и все, что ему надлежало делать.

У Амина миссия была совсем другая. Ему надлежало не выигрывать слишком много. При желании он мог бы выиграть тысячи долларов за час, но тогда люди, следящие за залами с помощью камер, начнут присматриваться к нему. И если им что-то не понравится, к нему применят «особые операции». Они станут рассматривать под микроскопом каждое его движение, прогонять его через компьютер, может быть, даже приставят к нему человека. А тут уж удовольствия не больше, чем убегать от патрульной полицейской машины.

Поэтому Амин осторожничал и выиграл пятьсот долларов за час. Скучно, конечно, зато безопасно. Он работал по системе «высоко-низко». Приписывая +1 или -1 розданным картам, Амин мог определить, когда игра удачна для игрока, а когда для казино, и ставил в соответствии с этим. И почти всегда оставался в прибыли.

Амин реализовывал систему «высоко-низко» без сучка и задоринки. Он всегда знал точный счет в игре. Барт говорил, что даже лучшие счетчики точны только на семьдесят процентов. К Амину это не относилось. Он был сосредоточен.

К десяти вечера Джерри потерял пятьдесят долларов и весь вспотел.

Амин выигрывал. И немало. Чтобы скрыть свой выигрыш — шулеры называют это «бурением», — Амин прикрывал ладонью фишки на сто долларов, а потом сбрасывал их в недопитый кофе Джерри. Если бы кто-то в отделе видеонаблюдения присмотрелся, то заметил бы, что кофе в чашке Джерри все прибывает.

Амин начал подбрасывать фишки и в карман пиджака Джерри. Все бы ничего, но их было так много, что Джерри ощущал, как они оттягивают карман. Амин действовал почти в открытую, и Джерри стало казаться, что его хотят подставить. Наконец он встал из-за стола, бросив свои последние фишки, и спросил дилера:

— Где тут сортир?

Дилер объяснил. Налево, направо, налево, мимо не пройдете.

Джерри пошел через казино, осторожно неся свою чашку и боясь отпить из нее, чтобы никто не увидел, как фишки посверкивают на дне.

Стены туалета украшали фотографии голливудских актеров. Он нашел Паша у одного из писсуаров и устроился у соседнего. Паш разглядывал снимок Кэри Гранта.

— В первом кино, которое я увидел, играл Кэри Грант. «Ганга Дин»^[15] называлось. Он играл Арчибальда Каттера. Ты смотрел?

Джери покачал головой.

— Слушай, надо поговорить об Амине.

— И кинотеатр был чудесный. Платишь за билет, проходишь через фойе, выходишь во двор и смотришь фильм под звездами. Мне было шесть лет. Увидел впервые Кэри Гранта и подумал: «Вот таким я хочу вырасти!» — Он рассмеялся. — Смешно было. Думал, вырасту, изменю цвет кожи и волос и буду похож на Кэри Гранта!

— Твой брательник дурит, — процедил Джерри сквозь стиснутые зубы.

Паш застегнул ширинку и оглянулся через плечо. Туалеты — единственное место в казино, где нет камер видеонаблюдения. Запрещено законом. Но это не мешает охранникам то и дело заглядывать внутрь и осматривать туалет.

— Как? — спросил Паш.

Джерри показал ему фишки и чашку.

— А за столом еще кто-нибудь выигрывает?

— Нет, в том-то и проблема. Там народ проигрывается в пух и прах. У дилера на подносе все меньше фишек. Кто-нибудь в отделе наблюдения точно заметит, тогда нам с Амином каюк.

Косясь на дверь, Паш сгреб фишки у Джерри и убрал их в свою поясную сумку.

— Заберешь меня у «Гласс-Пул-Инн» через двадцать минут. Я просигнализирую брату, что мы уходим.

— Я сам ему скажу, — предложил Джерри. — Я еще не расплатился.

Джерри повернулся уходить, Паш коснулся его рукава.

— Уж извини.

Джерри хотел ответить, что все в порядке. Вот только все было далеко не в порядке. Амин известный счетчик карт. Если Джерри сочтут членом его команды, его сфотографируют и отправят снимок в базу «Фейс-Скан». Тогда в казино ему путь заказан навсегда, не говоря уже о работе у отца. Джерри был зол, и Паш это понимал.

— Правда, извини, — добавил Паш.

14

Краем глаза Амин наблюдал, как Джерри подходит к столу, сгребает свои фишки, желает всем удачи и удаляется. Он не встречался с ним взглядом, но понимал, что происходит.

Джерри бросал его.

Амин продолжил играть. На его родине мужчин, нарушивших обещание, заставляют заплатить за это. Как правило, они теряют, например, руку или глаз. В Америке все иначе. Именно это и бесило его больше всего в американцах. Они могли передумать и предать, если им так было удобнее.

Амин посмотрел на свои фишки. Он вел учет выигрыша в уме. Больше шести тысяч долларов. Немало. Но нужно компенсировать ту сумку с фишками, которую он накануне оставил в доме стриптизерши.

Крис. Еще одна предательница. Ее задача была проста, как и у Джерри. Раз в два-три дня она приносила фишки Амина в разные казино и обменивала в кассе на наличные. Если кто-то начинал расспрашивать — а так обычно и случалось, — она отвечала, что получила их как чаевые. Стриптизершам их часто дают, и казино не возражают.

Вот только Крис решила обвести его вокруг пальца. Десять процентов в качестве ее доли ей было мало. Она хотела двадцать. Когда Амин отказал ей, она стала угрожать.

— Мой друг из тебя котлету сделает, — сказала Крис, развалившись на диване в своем доме. Она всегда одевалась скромно, когда заходил Амин. Оставляла стринги и вульгарный макияж для клиентов. — Он тебя прижмет.

— Твой друг? — недоверчиво переспросил Амин.

— Ага. Пит Лонго. Он полицейский.

Амин постарался изобразить хладнокровие. Он был уверен, что полицейскому хватило бы ума не связываться с такой женщиной.

— Десять процентов — стандартная ставка, — сказал Амин, присев на подлокотник дивана. — Ну чего ты?

— Хочу двадцать.

— Я ведь могу и другую найти.

Крис раскурила косячок и выпустила облачко отвратительно сладкого дыма ему в лицо.

— Только попробуй. И я расскажу Питу чем ты занимаешься.

— Да хватить заливать, — отмахнулся Амин. — Нет никакого Пита Лонго.

Крис сходила в спальню и принесла цифровой фотоаппарат. В его памяти нашлось с десяток снимков Крис с ее другом, здоровенным лысеющим мужчиной с обручальным кольцом и широкой улыбкой, обещавшей неприятности.

На последнем снимке Амин увидел раскрытый бумажник со значком инспектора и удостоверением с фотографией. На ней был тот же мужчина, Пит Лонго.

Амин любил носить рубаху навыпуск. Он сунул руку под нее и вытащил «Смит-Вессон» тридцать восьмого калибра, купленный утром по карточке Джерри. Увидев его, Крис чуть не задохнулась.

— Амин, да я только…

— Пошутила?

— Да, — улыбнулась Крис.

— А я тебе не верю.

Она предложила ему секс. Словно это могло компенсировать ее предательство. Они пошли в спальню. Амин наблюдал за тем, как она раздевается, аккуратно снимает одежду и складывает ее стопкой. Потом она легла в постель и поманила его к себе.

Ему не приходилось видеть женщин красивее. Рассудок, расположившийся в данный момент у него между ног, требовал заняться с ней любовью. Амин начал расстегивать брюки.

Но остановил себя. Этого делать нельзя, даже в минуту слабости. Трахни он Крис — и это станет началом конца. Он разрушит свою решимость, и тогда пиши пропало. Улегшись на нее, он прижал револьвер к ее грудной клетке, спустил курок и убил ее вместе со своим желанием овладеть ею.

Амин вернулся в настоящее. За столом стоял питбосс и нашептывал что-то дилеру. Дилер кивнул, потом вынул карты из шуза и положил их на поднос к снесенным картам.

— Вы что делаете? — удивился Амин.

— Перемешиваю, — ответил дилер.

Он собирался начать игру сначала. Это называется «преимущественное тасование», любимый метод казино помешать счетчикам. Стало быть, его приметила служба видеонаблюдения «Эм-Джи-Эм». Амин собрал свои фишки и встал из-за стола.

В казино было четыре выхода. Взятая напрокат машина ждала его позади здания, поэтому он спустился на эскалаторе в подземный торговый центр и прошел мимо магазинов к выходу. Вокруг толпились люди. Амин расслышал в их разговорах, что в городе проходит конференция компьютерщиков. Добравшись до выхода, он заметил «истребителя» у стеклянных дверей и вздрогнул.

Большинство крупных казино нанимают таких сотрудников. Их задача — охранять вход и не пускать счетчиков карт и мошенников. Они владели последними данными и получали премию, когда замечали нежелательного посетителя.

Истребитель «Эм-Джи-Эм» был черным и телосложением напоминал игрока в американский футбол. В ухе у него виднелся наушник от рации. Он быстро говорил в крошечный микрофон. Его взгляд подозрительно скользнул по лицу Амина. Он сделал шаг вперед и похлопал Амина по плечу.

— Не трогайте меня, — громко возмутился Амин.

Истребитель убрал руку.

— Документы можно посмотреть?

— У вас нет права требовать мои документы, — парировал Амин.

— Пойдем выйдем.

Амин пошел за истребителем на улицу. Тот вытащил бумажник из заднего кармана. Вот сейчас он посмотрит в свою карточку и сообщит, что Амину запрещен вход в это казино. Потом он скажет, чтобы Амин никогда больше не появлялся в«Эм-Джи-Эм». Амин согласится и уйдет. Такое с ним уже не раз случалось, почему сегодня должно быть иначе?

Но истребитель как-то странно на него посматривал, поднимая глаза от карточки. Он наклонил голову к плечу, словно хотел лучше разглядеть Амина под его маскировкой.

— А мы с вами не знакомы?

Амин развернулся и направился к парковке. Он знал свои права. И не нарушил ни одного закона. «Эм-Джи-Эм» не может отвести его в заднюю комнату как подозреваемого в мошенничестве. «Им нельзя прикасаться ко мне», — успокаивал себя Амин, уходя.

Он слышал, как истребитель догоняет его. И это было странно. Мимо прошла парочка, бросив на него подозрительный взгляд.

— Я ж с тобой разговариваю, брат, — сказал истребитель.

Амин знал, что в некоторых казино запросто могут избить счетчика. Барт говорил, что именно поэтому ушел из бизнеса.

— Руки на виду держи, — велел истребитель.

У него был тон полицейского. Многие казино нанимают бывших полицейских на такую должность. Не сбавив шага, Амин вынул руки из карманов. На одном пальце у него висела связка ключей от машины.

— Это просто ключи.

Он остановился у лестницы парковки. Амин не мог вспомнить, на каком этаже оставил машину, а попасть не туда ему не хотелось. Истребитель подошел следом и осуждающе ткнул пальцем в лицо Амина.

— Да я ж тебя знаю.

«Третий этаж», — вспомнил Амин. Он припарковался в среднем ряду на третьем этаже. Амин пошел вверх по ступенькам.

Истребитель схватил его за плечо и отбросил к стене. Потом сорвал с него бороду и сбил бейсболку. Несколько секунд он просто смотрел на Амина.

— Ты!

Ключи Амина были и оружием. Маленькое сокровище, найденное им в долгих странствиях. Он сдавил кольцо — выскочило восьмисантиметровое лезвие из нержавейки. Одним молниеносным движением сверху вниз Амин перерезал горло истребителю.

Того повело назад, к лестничному колодцу Алая кровь лилась по темной коже. Глаз у Амина был точен: он перерезал артерию. Амин бросился вверх по лестнице на третий этаж и быстро нашел свою машину.

Плюхнувшись за руль, он почувствовал, что сердце колотится слишком часто, и сделал несколько глубоких вдохов. Чуть не попался. Двигатель заработал, Амин задним ходом вывел машину с парковочного места.

Она ударилась обо что-то твердое. Он поставил переключатель скоростей на «парковку» и выскочил из машины. На асфальте позади машины лицом вниз лежал истребитель. Его ноги бились в судорогах.

Амин увидел длинную дорожку крови, ведшую к лестнице. Несколько секунд он пытался понять, что все это значит. Какой человек станет преследовать другого, когда сам умирает?

Амин понял, какой. Наклонившись, он вынул бумажник из кармана лежавшего мужчины. Документов нет. Странно. Амин обыскал другие карманы и нашел второй бумажник — для визитных карточек. Удостоверение лежало там. Амин взглянул на него и вздрогнул.

Истребитель был агентом ФБР.

Амин переехал его во второй раз и был таков.

15

Валентайн убил вечер, катаясь по Стрипу и высматривая Джерри.

Легче было искать иголку в стоге сена, но временами такой подход давал результат. Еще в детстве он читал рассказ О.Генри о том, как на глазах мальчика убили его отца. Мальчик вырос и стал полицейским. И попросил назначить его на пост у Нью-Йоркской публичной библиотеки, объяснив это тем, что убийца рано или поздно пройдет мимо. Однажды так и случилось. И справедливость восторжествовала.

В «Акрополь» Валентайн вошел в половине десятого. Сняв трубку внутреннего телефона, он позвонил наверх в зал видеонаблюдения и попросил Уайли. Вечер и ночь пятницы — самое хлебное время для казино. Главы отделов безопасности зачастую отрабатывают по две смены.

Уайли подошел через минуту.

— Ну что там?

— Хочу сменить номер. На случай, если тот парень, с которым я пообщался утром, выкинет еще что-нибудь, — объяснил Валентайн.

— Заметано.

— И еще я хочу, чтобы меня не было в гостиничном компьютере.

— Думаешь, кто-то проболтался тому парню, в каком ты номере?

— Именно это я и думаю, — подтвердил Валентайн.

Он слышал, как пальцы Уайли стучат по клавишам.

— Готово. Я переселил тебя в четвертый люкс в пентхаусе. Ник сказал, ты согласился посмотреть пленку с Люси Прайс. Так я ее тебе отправлю?

— Давай.

Он забрал ключ на стойке администратора и поднялся наверх. Новый номер выходил окнами на запад и обеспечивал прекрасный вид на Стрип. Валентайн позвонил в службу доставки в номер и заказал чизбургер и картошку. Еду принесли одновременно с пленкой.

Он поужинал на балконе. Сотовый Валентайн не выключил, и теперь батарейка почти совсем разрядилась. Телефон пикал, и Валентайн каждый раз думал, что это звонит Джерри. Он всматривался в тысячи людей, снующих по тротуарам внизу. Его сын был там, он чувствовал это кожей.

Валентайн доел ужин, вернулся в номер и сунул кассету в видеомагнитофон. Заглянув в кухню, он взял диетическую колу из мини-холодильника и выпил полбутылки. Валентайн читал где-то, что искусственные заменители сахара вредны для здоровья. Ему представлялось, как после его смерти врач проведет вскрытие и обнаружит, что все артерии забиты этой гадостью.

Он уселся рядом с огромным телевизором и внимательно посмотрел на Люси Прайс.

К нему снова пришло то неясное ощущение похожести, которое посетило его утром. Прекрасное воспоминание, которое вернулось, как удар кинжала. Запись была черно-белой. Двое мужчин и Люси сидели за столом и играли в блэкджек. Люси выигрывала, и на ее лице отражалась искренняя радость.

Валентайн отпил колы. Кофеин каким-то образом помогал ему мыслить четко. Он следил за тем, как карты летают по столу. Люси вела себя так, словно раньше никогда не играла, и заглядывала в ламинированную таблицу «основной стратегии» всякий раз, когда нужно было принять решение. Валентайн почувствовал, что улыбается. Она в самом деле была новичком.

«Основную стратегию» для блэкджека придумал математик Эд Торп. Это оптимальный способ игры, основанный на значении верхней карты дилера. Люси внимательно смотрела на верхнюю карту, потом сверялась в таблицей «основной стратегии».

Сцена была забавная. Когда наступала очередь Люси делать ход, игра замирала. Казино не запрещают клиентам пользоваться этой таблицей, потому что удерживают порог в полтора процента. А этого достаточно, чтобы кого угодно обставить.

Кроме Люси.

Десять минут спустя рядом с ней уже лежало несколько тысяч долларов. Но она не жульничала. Просто выиграла чуть больше конов, чем другие. Поскольку Люси ставила по пятьсот долларов, выигрывала она тоже немало. С каждым коном все больше и больше.

«Да что за черт», — подумал Валентайн.

Через пятьдесят минут выигрыш Люси увеличился на пять тысяч.

Уайли говорил, что в сумме она выиграла двадцать пять тысяч, стало быть, играла пять часов без перерыва. Валентайн машинально покачал головой. Каким-то образом Люси изменила соотношение шансов в игре в свою пользу. И теперь упивалась этим преимуществом на всю катушку.

Он выключил магнитофон, вышел на балкон и посмотрел вниз на горящий неоном город. Стрип бурлил. Он попытался прикинуть, сколько там народу. Пять тысяч? Десять? То же самое, что угадать, сколько муравьев копошится в муравейнике. Кто-то постучал в дверь его номера.

Он пересек комнату и прильнул к глазку. За дверью стоял Уайли с пустым стаканом в руке. Выглядел он в доску пьяным.

Валентайн не выносил пьяных. Его отец был алкоголиком и нещадно бил его, когда Валентайн был ребенком. Потом он вырос и расквитался с отцом. В пьющих он видел одну только слабость и больше ничего.

Валентайн впустил Уайли и предложил ему стул. От главы отдела безопасности несло виски, и Валентайн старался сдерживать раздражение.

— Что стряслось?

— Ты уже смотрел пленку? — спросил Уайли, подавив отрыжку.

— Да. Странно, что вы не остановили ее раньше.

— Думаешь, она жульничала?

Валентайн еще раз взвесил увиденное и постарался тщательно подобрать слова.

— Там точно что-то нечисто. Она всегда выигрывает крупные коны. Ты заметил?

— Ты о чем?

— Стоит ей удвоить ставку, она выигрывает. Стоит разделить пары — то же самое. Вот почему Люси Прайс вас одурачила. Она берет только важные коны.

Уайли болезненно поморщился.

— Нику сказал?

— Ничего я Нику не говорил. Мне кажется, вы увидели, что она сверяется с таблицей «основной стратегии», и сочли ее лохом. Когда она выиграла несколько тысяч, вы списали это на удачу новичка. Когда же она стала выигрывать по-крупному, вы решили, что она мошенничает, и наконец упали с небес на землю. Я прав?

Уайли уставился в свой стакан. Кажется, его удивило, что в нем ничего не осталось.

— Тебе надо было идти в телепаты, — выдавил он.

Валентайну стало жаль его. Серьезные убытки нередко стоят начальникам отделов безопасности их мест.

— Сорок девять из пятидесяти питбоссов поступили бы так же, как ты. Позволили бы Люси Прайс играть дальше.

Уайли просиял.

— Так ты это собираешься сказать Нику?

— Да. Слушай, вы допросили дилеров, которые работали на столе Люси, когда она выигрывала?

— Мы еще лучше сделали, — ответил Уайли. — Я их проверил на детекторе лжи.

— И?

— Все чистые.

Валентайн подался вперед и посмотрел на него. Человек, впервые севший за стол блэкджека, не выиграет двадцать пять тысяч, ставя по пятьсот долларов. Соотношение шансов в игре этого не позволяет. Валентайн не любил оказываться в тупике. А этот случай поставил его в тупик.

— Мне нужно поговорить с этой женщиной, — сказал он.

Уайли глянул на него с издевкой.

— И как ты это сделаешь?

Валентайн подумал о сцене на балконе этим утром. Он не мог отрицать, что, взяв ее на руки, ощутил какое-то притяжение. Но это не помешает ему вычислить, что она делала. Если Люси мошенница, он заставит ее ответить.

— Легко, — заверил его Валентайн. — Я ей позвоню.

Номер телефона Люси он нашел без труда. Она была королевой игровых автоматов и принимала участие в чемпионатах, которые проводили крупные казино. Это означало, что ее фамилия, адрес, телефон и предпочтения хранились в их базах данных. Сделав несколько звонков, он вышел на казино, с которым когда-то работал, и получил номер Люси.

А точнее, три номера: рабочий, домашний и сотовый. Валентайн прижал трубку плечом к уху и задумался над тем, по какому позвонить. Возможно, она проходит психиатрическое обследование в местной больнице, но скорее всего ее уже отпустили домой. Это один из минусов Лас-Вегаса. Уровень самоубийств здесь самый высокий по стране, однако всем прописывают одно лечение — не обращать внимания на свою проблему.

Он выбрал домашний номер. Его приветствовал автоответчик. Записанный голос Люси звучал бодро и весело: «Ну, приветик. Вы не застали меня. Дождитесь сигнала и не забудьте оставить свой номер. Пока».

Через несколько секунд раздался сигнал. Откашлявшись, Валентайн сказал:

— Это Тони Валентайн. Мне нужна Люси Прайс. Мы встречались сегодня утром в «Акрополе». Я надеялся…

Его прервал оглушительный гудок.

— Это Люси Прайс.

— Здравствуйте, — сказал Валентайн.

— Вы верите в судьбу, мистер Валентайн?

— Тони. Нет, не верю.

— А я верю. Я вот сижу перед компьютером и разглядываю ваш сайт.

Он не знал, что сказать. Завести сайт предложила Мейбл. Это хорошо для бизнеса, уверяла она. И дешево. Вот только он чувствовал себя чертовски неловко, когда в телефонном разговоре кто-то говорит ему, что любуется его сайтом. «Подловить меня хочешь?» — чуть не спросил Валентайн.

— И чем же вам понравился мой сайт? — спросил он ее, когда они встретились на следующий день в десять утра за завтраком.

— Графика крутая. И статьи, которые вы написали про мошенничество в казино для «Гэмблинг таймс», тоже интересные, — ответила она. — Я и не подозревала, что на свете столько жульничества.

Ему было трудно отвести от нее взгляд. Валентайн проснулся злым как черт из-за того, что Джерри не объявился. Но стоило посмотреть на Люси, и злость как рукой сняло. Она была голубой симфонией: кобальтово-синий брючный костюм, голубой бант в волосах и голубая подводка на веках. Может, на сайте сказано, что голубой — его любимый цвет? Если бы не темные круги под глазами, он счел бы ее красавицей.

Валентайн воткнул вилку в яичницу — желток вытек на тарелку. Он пригласил ее на завтрак, воспользовавшись советом какой-то газеты. В статье говорилось, что завтрак — самый нейтральный вариант. Люси согласилась. И теперь они сидели в недавно открывшейся закусочной во «Дворце Цезаря». Она налила обезжиренного молока в тарелку с мюсли и поднесла ложку к губам.

— Сколько Ник заплатит вам за то, что вы меня прощупаете? — спросила Люси.

Валентайн моргнул. Тон ее голоса не изменился, но изменился взгляд.

— Нисколько. Я делаю это бесплатно. — Ее глаза прожигали его насквозь, но при этом Люси продолжала невозмутимо есть. Валентайн откусил хлебец. — Дело интересное. Вы считаете, что Ник вас обокрал. А он — что вы его обманули. Ник — человек честный, я за это ручаюсь. Получается, что это вы мошенница. Но я посмотрел пленку видеонаблюдения, на которой заснято, как вы играли в блэкджек. И мне не показалось, что вы жульничали. Стало быть, вы оба ошибаетесь.

Ложка Люси шлепнулась в тарелку.

— Это как?

— Тут замешан кто-то третий. Как там говорится? С двух сторон загребает в середину. По-моему, именно это и происходит.

— Значит, я такая тупая тетка, которую использовали, а она и не заметила. — Люси вскочила и бросила салфетку в тарелку. — Большое спасибо, Тони.

Валентайн смущенно встал. Вот только брюки не последовали его примеру. Он схватил их за пояс и потянул вверх. Она инстинктивно усмехнулась.

— Авиакомпания потеряла мой багаж, — глуповато оправдался Валентайн.

— Так купите себе другие. Сходите в магазин. Попросите жену помочь.

У него пересохло во рту.

— Кто вам сказал, что я женат?

— На сайте есть данные о вашем сыне.

— Моя жена умерла от сердечного приступа два года назад. — Валентайн заметил, что Люси изменилась в лице. Ясно, слабое место. — Она покупала мне одежду. И цвета подбирала. Кажется, у меня нет вещей, купленных не ею.

— Кроме этих брюк, — подсказала Люси. — С размером промахнулись? — Он кивнул. — Прямо как мой бывший. Слушайте, Тони, не знаю, куда заведет нас эта беседа, но я на самом деле хочу только вернуть свои двадцать пять тысяч. Если не можете помочь, проваливайте.

Ее голос стал грубым. Вот она какая, Люси, азартный игрок. Такая она ему не нравилась.

— Зря вы так рубите сплеча, — заметил Валентайн.

— То, что вы разговорами увели меня с балкона, не означает, что я вам обязана.

— Я не работал на Ника, когда познакомился с вами, — ответил он.

Люси задумалась над его словами. Его завтрак остывал. Валентайн сел на стул, взял вилку и продолжил есть. К его удивлению, она последовала его примеру.

В том, что стареешь, есть один плюс: начинаешь понимать, как драгоценно время. Они решили начать сначала. Первой заговорила Люси.

Она выросла в Цинциннати. В семнадцать лет уехала в Лас-Вегас, привязав к своей машине пожитки, стала стоматологом-гигиенистом, родила двоих детей, развелась и проиграла опекунство бывшему мужу. Чтобы развеяться, играла на автоматах. Свое нынешнее финансовое положение она называла «откатом назад».

Потом наступила очередь Валентайна. Его жизнь не походила на кино — преданный муж, хороший полицейский, неважный отец, если верить сыну, — и она остановила его, когда он дошел в своем рассказе до пенсии.

— Я понимаю, что это не мое дело, но сколько вам лет?

— Шестьдесят три.

— А я бы вам дала пятьдесят три. Мне пятьдесят два.

Люси улыбнулась. Все это начинало напоминать свидание, и Валентайн решил вернуть разговор в нейтральное русло.

— После смерти жены я начал консультировать. Еще во времена службы в полиции Атлантик-Сити у меня проявилось особое чутье на мошенников. Я мог распознать жулика в зале, даже не зная, что он делает. Шулеры называют это «седьмым чувством».

— Как же вам удается заметить мошенника, если вы не знаете, что он делает?

— Мошенники — настоящие актеры. Результат игры им заранее известен, поэтому им приходится изображать естественную реакцию. Это в афере самое сложное.

— Вы можете заметить разницу между настоящим и притворным?

— Совершенно верно.

— И какая же я?

— Настоящая, — ответил Валентайн.

Люси снова улыбнулась и попросила счет у официантки.

Они вышли из кофейни. Из всех заведений Вегаса Валентайн имел слабость именно к «Цезарю». Здесь куда ни взглянешь — бесконечные зрелища. Да еще красивые статуи, фрески на древнегреческие мотивы и персонал, который относится к клиентам с особым вниманием.

Они остановились у магазинчиков «Форума». Объявление сообщало, что очередное шоу «Говорящие римские боги» состоится через десять минут. Валентайн уже видел его. Муляжи древнеримских богов рассказывали идиотские истории под аккомпанемент лазеров и грохочущих звуковых эффектов. Глуповато, но очень смешно.

Они нашли свободную скамейку. Люси села боком, так что ее колени почти касались его. Было трудно поверить, что это та же женщина, с которой он познакомился накануне. Она быстро оправилась от состояния крайнего отчаяния.

— Откуда вы знаете, что я настоящая?

— Мне кажется, сама Шерон Стоун не смогла бы изобразить те эмоции, которые я видел на пленке, где вы выигрываете на блэкджеке, — объяснил Валентайн.

Эта фраза почему-то рассмешила ее.

— Хорошо. Если вы по пленке смогли понять, что я не мошенница, почему же тогда захотели поговорить со мной?

Он подумал, уж не пытается ли она загнать его в угол, где ему придется признать, что у него был тайный мотив пригласить ее на завтрак. Поскольку его на самом деле не было, Валентайн ответил честно:

— Потому что две вещи не дают мне покоя.

Улыбка исчезла с ее губ.

— Да? И какие же?

— Во-первых, вы начали играть, имея десять тысяч долларов. А закончили, выиграв двадцать пять тысяч у казино.

— И что? Разве людям не позволено время от времени выигрывать?

— Позволено. Но не так.

— В каком смысле?

Валентайн колебался. Люси — опытный игрок. Большинство игроков уверены, что разбираются в играх. Это действительно так, когда речь идет о правилах и стратегии. Но мало кто понимает математику игры, особенно в вопросах выигрыша и проигрыша. В этой области почти все игроки — лохи. Валентайн поднялся.

— Я скоро.

Он купил бумагу в магазине сувениров. Вернувшись к скамейке, Валентайн обнаружил, что с Люси пытается познакомиться мужчина с неровно выкрашенными волосами и множеством золотых цепей. Увидев Валентайна, он пожал плечами и ушел.

— Итак, — сказала Люси, — покажите же, почему я не должна выигрывать.

Он начертил табличку на листе. Такую же Валентайн обычно показывал во время лекций в «Обществе анонимных игроков».^[16] Закончив, он перевернул лист вверх ногами. Люси внимательно посмотрела на таблицу.

— Это правда?

— Боюсь, что так.

— Но почему же преимущество казино все увеличивается? Разве оно не одно и то же все время?

— Для каждого кона — да.

— То есть преимущество неизменно.

— Да, но оно съедает ваши средства. Преимущество приносит казино 1,4 процента с каждой вашей ставки. Вы постепенно теряете деньги, что делает вашу цель удваивания недостижимой. Чем больше вы делаете ставок, тем хуже. Именно за счет этого и содержится данное заведение, как и все остальные в городе.

— За счет преимущества, — подытожила Люси.

— Вот именно. Играя долго, победить их нельзя.

— Но я же смогла. Это просто везение?

Валентайн указал ручкой на верх таблицы.

— Удача — поставить все деньги в один кон. В первую ставку ваши шансы с казино почти равны. И если вы выиграете — это и будет удача. Вы же играли пять часов и выиграли больше пятидесяти процентов конов. Тут уж удача ни при чем.

Люси сжалась и отодвинулась, не понимая, куда ведет этот разговор.

— Вы сказали, что вам две вещи не дают покоя. Какая же вторая?

Валентайн молчал. Люси поняла его сомнение, положила руку ему на колено и впилась в него ногтями. Он поморщился.

— Ваша история похожа на сказку. Вы никогда раньше не играли в блэкджек. С чего же вас потянуло поиграть в тот день? Я так думаю, вас кто-то надоумил.

На ее лице появилось изумленное выражение.

— И, видимо, тот же человек снабдил вас десятью тысячами. Он убедил вас играть в «Акрополе». Вы заключили с ним сделку.

— С чего вы взяли, что меня кто-то снабдил деньгами? — Люси начинала злиться. — Разве я не могла играть на собственные?

«Потому что ты должна всему городу», — сказал бы Валентайн любому другому человеку. Но эту женщину обижать ему не хотелось. Ей и так досталось.

Рука Люси лежала на его колене. Он накрыл ее своей.

— По пятьсот за кон ставят наглецы с бриллиантовыми перстнями на мизинцах. Или нефтяные магнаты в ковбойских шляпах. Но новичок, впервые севший за стол? Ну ладно бы еще сто долларов за кон — куда ни шло. Но не пятьсот. Кто-то подбил вас на это.

Валентайн заметил по ее лицу, что попал в точку. Он раскусил ее, и она это знала.

— Люси, прошу вас, скажите мне правду Кто дал вам денег? Что происходит?

— Я… не могу вам этого сказать.

— Пожалуйста.

Люси покачала головой.

— Мне пора. — Она резко встала, вырвала руку и поспешно зашагала прочь, прижимая сумочку к груди. В ее глазах был страх.

— Люси…

— Нет!

Валентайн заметил мужчину, который пытался с ней познакомиться. Он подошел к ней опять и заговорил. Настырный. Люси остановилась, только чтобы отвесить ему оплеуху. Шлепок заметался эхом под куполом «Форума» словно пистолетный выстрел.

16

Ездить по Лас-Вегасу на такси — бессмысленная трата времени. Поэтому Валентайн дошел до «Акрополя» пешком. Всего-то три здания плюс длинный подход к «Цезарю». В казино были движущиеся тротуары для входа, но не для выхода.

Воздух был свеж и чист, небо безоблачно. Он шел быстро, чтобы сжечь навалившееся неприятное ощущение. Люси все-таки замешана в афере. И ему не хотелось, чтобы в конце концов она пострадала. Обычно он к жуликам подобного участия не испытывал и теперь пытался разобраться в своих чувствах. По всей видимости, Люси не член банды, а просто подставная фигура. Ее использовали обманом, решил Валентайн.

Он миновал вход. Безжалостные лучи солнца выявляли все до единой трещинки и кусочка отошедшей краски. Рядом с мечтами всегда стоит грубая реальность. Реальность Люси заключалась в том, что кто-то снабдил ее деньгами и указал на определенный стол. Этот же кто-то выдал ей карточку «основной стратегии» и велел следовать ей. Уайли проверил на детекторе лжи дилеров, работавших за столом Люси. Но это не означает, что в аферу не вовлечен кто-то еще. Например, другой игрок. Или кто-то, стоявший у стола, вне зоны действия камер. Этот человек спланировал аферу, а потом выкрал выигрыш Люси из сейфа в ее номере. Только так можно было объяснить произошедшее.

Он дошел до входа в «Акрополь». Уборщик тер бывших жен Ника мокрой шваброй, оставляя пену в неприличных местах. «Больше нигде в Америке такое не может сойти с рук», — подумалось Валентайну.

Здоровяк Джо Смит затащил его в нишу Однорукого Билли, где ему пришлось сфотографироваться с толпой туристов, оставить автографы на их кепках и рубашках, после чего Валентайн поспешно удалился.

— А, господин Знаменитость, — приветствовал его Уайли, когда он через минуту вошел в зал видеонаблюдения. Уайли смотрел на мониторы и смеялся.

— Хочу задать тебе пару вопросов, — ответил Валентайн.

— Твое желание — закон для меня.

— Вы записывали Люси Прайс с других точек, когда она играла?

— Да со всех, разве что под юбку не заглянули, — сказал Уайли.

— Кто-нибудь стоял у стола, наблюдая за ее игрой?

— Слушай, а ведь действительно было там несколько человек. Думаешь, они замешаны?

Валентайну захотелось отвесить Уайли подзатыльник. Удивительно, как он, пятнадцать лет работая на Ника, каждый день находит дорогу до работы. Люси Прайс была любителем. Игроки никогда не наблюдают за игрой любителей.

— Да, думаю, замешаны. Дай мне пленки, хочу посмотреть.

— Не вопрос, Кемосабе.^[17]

Уайли подошел к консоли в центре зала. Это был казиношный вариант пульта центрального управления. Усевшись перед компьютером, он ввел команду через клавиатуру и откинулся на спинку стула, ожидая ответа.

После того как его чуть не ограбил Фрэнк Фонтэйн, Ник купил продвинутую систему видеонаблюдения «Лороникс». Система работала в цифровом формате и могла хранить запись за семь дней. На картинке имелись особые водяные знаки, которые выявляли любые изменения первоначальной записи. Поэтому пленки всегда можно было использовать в суде.

Уайли указал на стену мониторов.

— Люси на мониторах с первого по четвертый.

Валентайн пересек зал и вперился в экраны. На записи двое зрителей наблюдали за Люси. Пышная дама, сжимавшая пластиковое ведерко с монетками, и тощий мужчина в бейсболке и дешевых солнцезащитных очках. Уайли встал рядом с Тони.

— Кого-нибудь из них узнаешь? — поинтересовался Валентайн.

— Женщина из местных. Заходит к нам и продувает свое пенсионное пособие на видеопокере.

— Проблемы с ней были?

— Да нет. Погоди-ка. Один раз… она нашла золотую монету на полу, подумала, что это потерянное сокровище Ника. И очень расстроилась, узнав, что это конфетка в фольге.

Потерянное сокровище Ника было частью мифа Вегаса. Во время очередного развода Ник велел одному своему надежному работнику спрятать запас золотых монет, которые купил у охотника за сокровищами. Монеты были найдены на затонувшем испанском корабле «Аточа»^[18] и стоили целое состояние. Работник Ника спрятал их, а потом неожиданно умер от сердечного приступа. Ни карты, ни других намеков, ведущих к тайнику с монетами, не осталось.

Валентайн продолжал вглядываться в мониторы. Женщина с ведерком ушла. Мужчина в бейсболке стоял у стола. Он был неряшлив и не брился несколько дней.

— Узнаешь его?

Уайли ткнулся носом в экран.

— Нет. Трудно разглядеть лицо под кепкой, усами и очками.

— Ты серьезно?

— Думаешь, он имеет отношение к этому?

— Да.

Они следили за неряхой минут десять. Он менял позу и один раз отошел от стола, потом вернулся. Он определенно следил за игрой Люси.

— Заметил что-нибудь странное? — спросил Валентайн.

Уайли хватило ума догадаться, что его дразнят. Он еще минуту вглядывался в экран.

— Сдаюсь.

— Присмотрись к его обуви.

Уайли последовал совету и сразу увидел несоответствие.

— Ковбойские сапоги из аллигаторовой или змеиной кожи. Не монтируются с дешевыми очками, да?

— Так точно, сэр.

Уайли ринулся к главному пульту и застучал по клавишам. Картинка на мониторе застыла, и ковбойские ботинки увеличились. Валентайн прохаживался за спиной Уайли, пытаясь понять, что тот делает.

— Что ты делаешь? — спросил он.

На лице Уайли отразилось удивление.

— Дамы и господа, — громко сказал он, — минуточку внимания, пожалуйста. Только что произошло историческое событие. — Десять работников в зале одновременно подняли головы. — Я сделал то, чего Тони Валентайн — тот самый Тони Валентайн — раньше не видел. Пожалуйста, запомните дату и время на будущее. Спасибо. — Повернувшись к гостю, Уайли добавил: — Надеюсь, я не смутил тебя.

— Лучше ответь на вопрос.

— У «Лороникс» есть прекрасная функция. Я могу остановить кадр — вот как с сапогами этого типа — и сравнить его с записями за последние семь дней, хранящимися на жестком диске компьютера. «Лороникс» найдет и выдаст все совпадения. Отличный способ собирать улики.

Валентайн был озадачен. Ему показывали «Лороникс» в работе, но про такую функцию и словом не обмолвились. Он похлопал Уайли по плечу, тот улыбнулся в ответ.

— Молодчина.

На пульте замигала желтая лампочка. Уайли ввел команду. На маленьком экране пульта появилась какая-то тарабарщина. Уайли расшифровал ее за несколько секунд.

— Похоже, наш приятель в ковбойских сапогах заходил в казино двенадцать раз за последнюю неделю. Хочешь еще на него полюбоваться?

— Конечно.

Валентайн вернулся к стене мониторов. На двенадцати экранах пошли записи человека в ковбойских сапогах. Он оказался большим любителем перемещаться. На записи он прохаживался по казино, время от времени останавливаясь у рулетки, столов блэкджека, крэпса^[19] и азиатской игры в домино «Пай Гау». Но ни разу не сел, чтобы поиграть.

На экране он стоял у телефона-автомата. Поднеся трубку к губам, он поднял голову. Камера видеонаблюдения поймала его в профиль, и Валентайн ощутил, как в животе завязался узел.

— Господи Боже мой! — выдохнул он тихо.

И посмотрел через зал на Уайли. Уайли был на дежурстве в ту ночь, когда «Акрополь» чуть не рухнул.

— Это Фрэнк Фонтэйн, — добавил Валентайн.

— Фонтэйн срок мотает. Ему тридцатку впаяли.

— Посмотри на него.

Уайли подошел и прильнул к монитору.

— Ну, есть какое-то сходство, но не больше. Потом у этого вон шрам через всю морду.

Фрэнк Фонтэйн был величайшим казиношным мошенником за последние четверть века. Его аферы походили на произведения искусства, и в них неизменно участвовали служащие казино. У Валентайна не осталось и малейших сомнений в том, что это был именно он.

— Думаешь, я ошибся? — спросил Уайли.

— Да.

— Тони, ты стареешь.

— Правда?

— Ага.

— Я скажу Нику.

До Уайли начало доходить.

— Ты в самом деле считаешь, что это он?

— Да.

Уайли вернулся к пульту, ввел команду и ушел к лазерному принтеру в углу зала. Из принтера вылез лист. Уайли поднял его так, чтобы Валентайн мог видеть. Это была фотография Фонтэйна, говорящего по телефону.

Подойдя к одному из техников команды наблюдения, Уайли протянул ему снимок.

— Сделайте пару сотен копий и раздайте всем служащим казино. Если кто его засечет, пусть подаст сигнал.

Техник ушел. Валентайн посмотрел ему вслед, потом перевел взгляд на Уайли. Ему не понравилась эта реплика про старость. Именно это ему больше всего не нравилось в Лас-Вегасе. Друзей здесь не хватает надолго.

Подойдя к принтеру, он забрал фотографию Фонтэйна и удалился, не проронив ни слова.

17

Субботним утром Мейбл встала, приготовила себе фруктовый коктейль и дошла до дома Тони. Усевшись за его стол, она выпила свой завтрак, разбирая поступившие за ночь электронные письма и сообщения на автоответчике от впавших в панику владельцев казино. Игорный бизнес не знает сна, а ночь с пятницы на субботу и вовсе похожа на лихорадку. На просмотр всего у Мейбл ушел час. В десять затрезвонил телефон. Это была личная линия Тони. Мейбл сняла трубку. Звонила Иоланда.

— Вы не могли бы приехать?

— Конечно. С тобой все в порядке?

— Да, — заверила ее Иоланда. — Дело в Джерри.

— Буду через пять минут.

Она вышла из почтовой программы, потом выключила компьютер. Они жили в столице молний, и оставлять компьютер работающим означало навлекать на себя беду. Когда Мейбл поднималась из-за стола, зазвонил рабочий телефон. Она взглянула на определитель номера и прижала руку к губам.

— Ой, нет.

Это был Ричард Бимер, хозяин привилегированного «Клуба лжеца» в Беверли-Хиллс. Два дня назад он переслал чек и с тех пор обрывал телефон. А она забыла сказать Тони!

Чек Бимера лежал на столе. На три тысячи — обычный гонорар Тони. Мейбл выросла в последние годы Великой депрессии и помнила, как ела хлеб трехдневной давности и стояла с корзинкой в очереди за кислой капустой и свиными копытами, которые выдавали из бочонка. Она подняла трубку.

— «Седьмое чувство». Чем могу вам помочь?

— Это Ричард Бимер. Вы поговорили с шефом?

— Он сейчас в Лас-Вегасе, — ответила Мейбл. — Просил записать информацию. Он перезвонит вам, как только поймет, что делают ваши мошенники.

— Они были тут вчера вечером, — сказал Бимер. — Другие члены клуба хотят, чтобы их вышвырнули. Моя работа под угрозой.

— Так почему же вы их не вышвырнете?

— Я не могу без доказательств. Они засудят клуб.

— Во что они играют?

— В покер.

У Мейбл появилась идея, она перевела звонок в режим ожидания и сняла с полки одну из любимых книг Тони «Выиграй в покер» Эла Смита. Тони говорил, что девяносто девять процентов покерных шулеров пользуются тремя схемами, описанными в этой работе: высший расклад, холодная колода и размещение. Мейбл открыла содержание и взяла трубку.

— Я задам вам несколько вопросов.

— А мистер Валентайн действительно позвонит?..

— Ваши мошенники сидят рядом друг с другом во время игры?

— Ну да, — ответил Бимер. Его оживленный голос звучал так, словно он брал уроки актерского мастерства. — Откуда вы знаете?

— Это обычный прием. Идем дальше. Всегда ли один из них выходит из игры, а второй выигрывает?

Бимер призадумался.

— Нет. Иногда они оба остаются в игре.

Мейбл улыбнулась. Значит, исключается «высший расклад», при котором игроки сигнализируют друг другу, у кого комбинация карт сильнее. Тот, у кого слабее, пасует.

— Следующий вопрос. Не случалось ли вам видеть, как один из них проливал на карты какой-нибудь напиток и колоду заменяли на новую?

Снова пауза.

— Не припомню. А, я догадался. Новая колода уложена так, что они выигрывают.

— Да. Этот прием называется «холодная колода», — зачитала Мейбл из книги. — Как правило, карты до входа в игру перетасованы специальным образом.

— Я бы заметил, — заверил ее Бимер. — Я сам поигрываю.

— Последний вопрос. Не сравнивали ли мошенники свои карты, после того как оба вышли из игры?

На этот раз Бимер ответил сразу.

— Да. Они постоянно это делают. Пасанут — и сравнивают. Я думал, в этом нет ничего такого.

— Они их запоминают, — пояснила Мейбл, отлистав до раздела «Размещение». — В следующем кону карты передаются одному из мошенников. Он тасует их, не трогая те, которые запоминал. В конце он кладет двадцать карт вниз и просит своего сообщника снять их. Сообщник снимает ровно по запомненным картам и перекладывает их наверх. Мошенник раздает карты. Потом они играют, например, в семикарточный стад-покер, где первые две карты раздаются лицевой стороной вниз. Посмотрев эти две свои карты и восстановив в памяти те, что запоминал, мошенник понимает, какие карты на руках у остальных.

— Ну точно! — воскликнул Бимер.

— Точно?

— Именно это они и делают, — победоносно заключил он. — Они всегда играют в семикарточный стад-покер, в котором каждому игроку раздается по две карты лицом вниз. Вы их вычислили, мисс…

— Просто Мейбл.

— Вы их вычислили, Мейбл. Премного благодарен.

В трубке раздались гудки, Мейбл положила ее на место. Потом взяла чек «Клуба лжеца» и поцеловала его. И тут вспомнила, что ее ждет Иоланда.

Мейбл заперла дверь дома Тони и пошла по дорожке. Стояло дивное утро, и она улыбалась.

Иоланда и Джерри поселились через дорогу в доме с застекленной верандой, построенном в пятидесятых. Трубы и проводку с той поры не меняли. То, что они жили на расстоянии плевка — как выразился Тони, — создавало проблемы. Впрочем, Мейбл давно поняла, что в семейных отношениях по-другому и не бывает. Она позвонила. Дверь открылась.

— Привет, — сказала Иоланда. На ней было розовое платье для беременных, никакого макияжа, волосы убраны в хвост. Карие глаза смотрели печально.

— Извини, что я так долго, — ответила Мейбл.

Иоланда завела ее внутрь и бесшумно пошла по коридору в глубь дома. Мейбл поспешила за ней, глянув на работающий без звука телевизор в гостиной. Показывали мультфильм. Перед телевизором лежал блокнот. Иоланда стала смотреть популярные детские передачи и сортировала их в зависимости от содержания и уровня жестокости. Она решила заранее определить, что ее малыш будет смотреть по ящику.

Мейбл вошла в кухню. Она была крошечной: места едва хватало для стола. Иоланда подняла с него стопку книг по медицине.

— Давай помогу.

Мейбл помогла ей переложить книги на плиту. Иоланда была интерном в больнице Тампы, что через залив, пока не ушла в декрет. Рабочий день был длинный, зарплата грошовая, но она наслаждалась каждой минутой. Иоланда подвинула стул Мейбл и села рядом.

— Что Джерри выкинул на этот раз? — спросила Мейбл.

Иоланда раздраженно вздохнула, посмотрев на фотографию Джерри на столе. Он был загорелый и обаятельный, его улыбка сияла, как лампочка.

— Он прислал мне посылку.

— Это плохо?

Иоланда встала и взяла с разделочного стола картонную коробку.

Мейбл заглянула внутрь и почувствовала, как зашлось сердце. Она подняла глаза на Иоланду, та кивнула. Мейбл вытащила пачку денег. Двадцатки и полусотенные, в основном мятые. Она вытащила еще несколько пачек. Казалось, что денег больше, чем их было в коробке на самом деле. Впрочем, их и впрямь было немало.

— Ты пересчитала?

Иоланда кивнула.

— Шесть тысяч пятьсот. Может быть, я и выросла в оранжерейных условиях в Сан-Хуане, но я не дура. Почему Джерри не отправил их чеком или переводом?

Мейбл знала ответ, но не хотела произносить его вслух.

— Потому что он украл эти деньги.

— Ты же не знаешь наверняка, — попыталась остановить ее Мейбл. — А сомнение толкуется в пользу обвиняемого.

Иоланда посмотрела ей в глаза.

— Тони отправил Джерри в Лас-Вегас учиться счету карт. Мне кажется, это была проверка. Думаю, Тони хотел посмотреть, сможет ли Джерри противостоять искушению. Джерри не справился. Он крадет деньги в казино.

— Считать карты не значит красть, — возразила Мейбл.

— Называйте как угодно, все равно это противозаконно. И Джерри этим занимается.

— Но он же в Лас-Вегасе всего пять дней, — напомнила ей Мейбл. — Не мог же он так быстро научиться считать карты. Это совсем не просто.

Иоланда задумалась, разглядывая пачки денег на коленях Мейбл.

— Ладно, — она подняла глаза. — Если мой муж не считает карты, тогда что же он там делает?

Хороший вопрос, подумала Мейбл, и попыталась найти какой-нибудь неглупый ответ.

— Как что-нибудь в голову придет, вы мне сообщите, — попросила Иоланда и вышла из кухни.

18

Через несколько минут Валентайн вошел в свой номер, все еще расстроенный репликой Уайли. Какая связь между возрастом и зрением? Он угадывал преступника, едва увидев его. А тот человек на пленке видеонаблюдения был самым настоящим преступником.

На журнальном столике лежал конверт с его инициалами. Он надорвал его и вынул записку от Ника.

«Привет, джерсиец!

Барт Калхун — настоящий человек-невидимка. Все мои шпионы только и смогли что нарыть номер его телефона. Извини.

НН»

В конце листка стоял номер сотового Барта. Валентайн взял колу и вышел на балкон, размышляя, как поступить.

Их с Бартом связывало общее прошлое. В 1980 году Комиссия контроля над казино штата Нью-Джерси решила поставить эксперимент, позволив счетчикам карт играть в блэкджек во всех казино Атлантик-Сити. В результате были потеряны миллионы долларов. Эксперимент прикрыли, а счетчики покинули город.

Все, кроме Барта. Барту нравился городок у моря, и он придумал уникальный прием, чтобы продолжить играть. Он посылал команды счетчиков в казино, чтобы они садились за разные столы блэкджека. Почувствовав, что стол «созрел», счетчик давал знак — обычно закуривал. Тогда к нему подходил Барт, делал большую ставку и снимал пенку.

Остановить Барта было нелегко. Формально он карт не считал, так что арестовать его было не за что. Валентайн решил эту задачку, связавшись с ВНС^[20] и рассказав им о тех баснословных суммах, которые выигрывал Барт. Они набросились на него, точно хищники, и Барт сделал ноги.

У большинства счетчиков феноменальная память. Валентайн был уверен, что Барт его не забыл. Вопрос был в другом: держит ли он на него зло. Узнать ответ можно было лишь одним способом. И он набрал номер с записки Ника.

— Кто это? — ответил хриплый голос.

— Здравствуйте. Мой сын учится в вашей школе. Мне надо с ним поговорить.

— Откуда у вас этот номер?

— Друг дал.

— Кто?

Валентайн знал, что, дуря кому-то мозги, лучше врать как можно меньше.

— Ник Никокрополис.

Последовала продолжительная пауза.

— Как сына зовут?

— Джерри.

В трубке раздался звук, похожий на чирканье спички о кремень.

— И в чем дело?

— Его жена рожает.

Калхун хмыкнул.

— То-то она ему трезвонит через каждые десять минут. Подождите. — Он перевел его в режим ожидания и вернулся через несколько секунд. — Большинство моих учеников останавливаются в мотеле «Красный курятник». Это в Хендерсоне. 702-691-4852.

Валентайн поблагодарил его и начал записывать номер.

— Слушайте, мистер, можно задать вам вопрос? — спросил Калхун.

— Почему же нет?

— Вы Тони Валентайн?

Валентайн перестал писать. Он терпеть не мог, когда люди, которых он когда-то вычислил, обставляли его.

— Да. Что натворил Джерри? Зарегистрировался под настоящим именем?

— Не-а. Под вымышленным. Просто он на тебя похож. Смешной все-таки у нас мир. Ты меня выпер из Атлантик-Сити, а теперь твой сын учится у меня на шулера.

— Смешной до колик, — согласился Валентайн.

Калхун повесил трубку. Валентайн улыбнулся, радуясь тому, что последнее слово осталось за ним, и набрал номер мотеля «Красный курятник».

Джерри лежал в постели в своем номере, когда зазвонил телефон. Он попытался угадать, кто это. Иоланда? Или отец? Ни с ней, ни с ним ему говорить не хотелось, поскольку он предчувствовал головомойку. Уж лучше пусть оставят сообщение.

Звонки прекратились. Джерри подождал минуту, потом зашел в голосовую почту и прослушал сообщение. Звонил отец, совершенно взбешенный.

«Твоя жена места себе не находит, так же как и я. Я остановился в „Акрополе“. 611-4571. Четвертый люкс. Позвони, когда получишь это сообщение. Ты понял?»

Джерри стиснул зубы. Папаша где угодно его отыщет. Он позвонит ему, только не прямо сейчас. Джерри стер сообщение и вылез из постели.

Неспешно оделся. Выспаться ему неудалось: он переживал из-за того, что произошло в «Эм-Джи-Эм Гранд». Джерри был абсолютно уверен, что его сняли на пленку и теперь его физиономия занесена в компьютер. Так что его «бурение» для Амина и Паша вот-вот закончится.

Но это вовсе не означало, что они больше не могут зашибать бабки вместе. У него была идея, отличная идея. Но для начала надо, чтобы Паш ее проверил. Он постучал в дверь между номерами. Открыл Паш с зубной щеткой в руке.

— Не хочешь прокатиться? — спросил Джерри.

— Ты чего задумал?

— Бордель.

Паш улыбнулся. Из-за зубной пасты казалось, что он пускает ртом пузыри.

— Отличная идея, — выдохнул он. — Я только Амину скажу.

Джерри смотрел через открытую дверь. Голый Амин лежал в кровати и смотрел телевизор без звука. Паш сказал ему, что уходит. Амин взглянул на него неодобрительно. Паш пожал плечами и вернулся в ванную. Через минуту он появился причесанный и благоухающий лосьоном.

«Чудненько», — подумал Джерри.

Когда они вырулили на дорогу, Паш достал телефон и позвонил в бордель. Публичные дома разрешены во всех округах штата Невада, кроме округа Кларк, где и находится Лас-Вегас. Джерри остановился у небольшого универсального магазина и вошел в него.

Вернувшись, он застал Паша за оживленными переговорами. Паш предпочитал смуглых девочек и всегда звонил заранее, чтобы избежать разочарований. Кроме того, он знал, что лучше договориться о цене до того, как переступишь порог заведения.

— Слушай, — сказал Паш, прикрыв микрофон ладонью, — мадам говорит, что ждет нас. Ты какую хочешь?

Джерри отпил газировки. Он планировал отвезти Паша в бордель и сделать вид, что никто ему там не понравился.

— Решу, когда приедем.

— Да ладно, колись.

— Себе заказывай, — ответил Джерри.

— Но…

— Я ж для тебя стараюсь, приятель.

До Паша не сразу дошло, что Джерри имел в виду. Потом он просиял.

— Правда?

— Ага. Тебе не помешает хороший трах.

В Неваде тридцать лицензированных публичных домов, или ферм, как их все называют. Паш решил остановить свой выбор на «Куриной ферме».

— Говорят, она лучшая, — пояснил он Джерри.

«Куриная ферма» находилась в городке Пахрамп, ярком образчике того, что случится, если отменить государственное законодательство об огнестрельном оружии. В Пахрампе винтовки и дробовики торчали из каждого пикапа. Местные очень гордились своим наследием Дикого Запада.

— Вон она, вывеска, — возбужденно сказал Паш.

Впереди маячил рекламный щит:

ПРИБАВЬ ГАЗУ!

ВСЕМИРНО ИЗВЕСТНАЯ «КУРИНАЯ ФЕРМА»

В ПЯТИ МИЛЯХ!

Через несколько минут они затормозили на гравийной стоянке.

Бордель напоминал мотель-переросток, с креслами-качалками на открытой веранде и дымом, поднимавшимся из каменной трубы. Выйдя из машины, Джерри заметил камеру видеонаблюдения на углу здания.

У двери их приветствовала пышнотелая седая женщина. Она напомнила Джерри старшую вожатую из отряда бойскаутов-волчат.^[21] Воспоминание совсем не подходило для борделя, и Джерри попытался выкинуть его из головы.

— Это с вами я, наверное, говорила, — сказала она Пашу.

— Со мной, — радостно подтвердил тот.

— Любите темненьких.

— Точно.

— Очень темненьких?

Она чирикала так, словно он заказывает курицу в ресторане. Паш энергично закивал.

— Вы приехали по адресу, молодой человек. По рейтингам прошлого года «Куриная ферма» стала лучшей в Неваде. Лучшие номера, лучшая еда, лучший бар и самые лучшие…

— Девушки, — перебил ее Паш.

— А, вы видели наше объявление.

— Да. И сайт у вас что надо.

Она взяла Паша под руку и повела внутрь. Джерри отставал на два шага, радуясь, что она не повисла на нем. Может, заметила сомнение в его взгляде. Или трусость. Они с Иоландой не занимались сексом несколько месяцев. И он поклялся, что не прикоснется к другой женщине.

Перекрестившись, Джерри вошел в бордель.

Через полчаса Паш в футболке с надписью «СВЕЖЕОЩИПАН НА КУРИНОЙ ФЕРМЕ» поедал блины в закусочной на той же улице.

— Ну чего мы так быстро свалили? — спросил он.

Джерри сдувал пар с кофе.

— Ты видел, сколько там камер?

— Ну и что?

— Бордели — те же казино. Правительство штата заставляет их устанавливать камеры видеонаблюдения. Мне не хотелось торчать там дольше, чем надо.

Паш отправил в рот кусок блина, с которого капало черничное варенье.

— Думаешь, нас разыскивают?

— После того, что мы отмочили в «Эм-Джи-Эм Гранд»? Еще бы!

— Хреново.

— Надо играть в казино, у которых видеонаблюдение не ахти. Как в Рино. Или в заштатных заведениях Миссисипи.

— А как узнать, в каких казино какое видеонаблюдение? — спросил Паш, закончив есть. — Разве это не секретная информация?

Джерри вытащил визитку и подвинул ее через стол к Пашу.

— Секретная. Но у него есть к ней доступ.

Паш взглянул на карточку.

— «Седьмое чувство»? Кто такой Тони Валентайн?

— Мой отец. Это его бизнес. Он помогает казино ловить мошенников.

— Твой папаша полицейский?

— На пенсии.

— И ты на него ишачишь?

— Мы партнеры. У меня тоже визитка будет на следующей неделе.

Паш вырвал салфетку из-за воротника. Вид у него был испуганный.

— И зачем ты мне это говоришь? Чего тебе надо?

Джерри улыбнулся ему.

— Он отправил меня в школу Барта, чтобы я научился считать карты. И вот что я здесь понял: это хороший бизнес, и не противозаконный. Проблема только одна: если тебя заснимут, тебе кранты. Отец консультирует казино по всей стране. Он знает, в каких казино сложная система видеонаблюдения, а в каких нет. Например, на речных судах Миссисипи меньше всего оборудования для видеонаблюдения.

— Почему?

— Они же из дерева, и у них есть ограничение по весу. Вот они и урезали количество камер и записывающей техники, чтобы можно было больше народу посадить.

— Очень ценная информация.

Завладев его вниманием, Джерри подался вперед.

— Вы с Амином тут уже все гостеприимство исчерпали. Пора перебираться на новое пастбище. А я вам помогу.

Паш указал пальцем на визитку.

— Сколько хочешь?

— Треть, как и сейчас.

— И будешь «бурить» для нас?

— По выходным — да. Как два пальца…

— Пальца?

— Проще пареной репы. Ваш риск попасться упадет до нуля.

— Ты думаешь?

Джерри кивнул. Он все взвесил и не нашел изъянов в своем плане.

— Каждую неделю открывается по казино. Там персонал свою задницу от третьей базы не отличит, когда речь идет о том, чтобы засечь счетчика. Я скажу вам с Амином, где находятся такие казино. — Джерри улыбнулся, улыбнулся и Паш. — Будете жить как у Христа за пазухой.

— За пазухой? Это где?

Джерри достал бумажник и расплатился.

— Рядом с раем.

19

Валентайн провел утро на балконе своего люкса, наслаждаясь прекрасной погодой и ожидая звонка от Джерри. К полудню его терпение лопнуло, и он позвонил в мотель «Красный курятник». Менеджер ответил, запыхавшись.

— Простите, что утруждаю вас, но не могли бы вы сходить в номер моего сына и постучать в дверь? Он не звонит уже несколько дней. Пожалейте мое стариковское сердце.

Менеджер согласился и положил трубку на стол. Валентайн почувствовал, что ухмыляется. До сих пор он никогда не пользовался своим возрастом и был удивлен тем, как упоминание о нем воздействует на людей. Может быть, старость — это не так уж и плохо.

— В номере никого нет, — сообщил менеджер, вернувшись. — Ваш сын заходил недавно, спросил, нет ли у меня карты дорог, хотел что-то посмотреть. Кажется, он собирался в Пахрамп.

— Что это за зверь?

— Это городишко в горах, в часе езды отсюда.

— А в чем его прелесть?

— Черт его знает.

Валентайн поблагодарил его и повесил трубку, закипая от злости. Он не сомневался, что Джерри избегает его. В иные дни Валентайн не мог понять, зачем впустую тратит время, чтобы помочь сыну. Войдя в номер, он хлопнул дверью.

Снимок Фрэнка Фонтэйна с камеры видеонаблюдения лежал на столе рядом с телефоном. Валентайн уже несколько часов пытался решить, не позвонить ли Биллу Хиггинсу. За эти годы Фонтэйн стоил казино Лас-Вегаса миллионы долларов. И Билл начнет расследование, когда услышит, что Фонтэйн ограбил «Акрополь».

А останавливала его Люси Прайс. Утром, закончив завтракать, он решил, что это Фонтэйн обманом заставил ее участвовать в афере. Но оставался вопрос на шестьдесят четыре тысячи долларов: как ему это удалось? Если найти на него ответ, можно будет уберечь Люси от тюрьмы.

Валентайн вытащил из бумажника карточку с номерами ее телефонов. Она ушла довольно сердитой, и он сомневался, что она захочет ответить на его звонок. Чтобы узнать наверняка, Валентайн позвонил ей домой. Люси взяла трубку после первого звонка.

— Нам нужно поговорить, — сказал он.

Люси жила в скромном кондоминиуме в общине «Садовая терраса» в десяти минутах от Стрипа. Он стоял перед ее дверью в половине первого, надеясь повести ее обедать. На ней были джинсы и бледно-красная рубашка-поло. Этот цвет ей очень шел.

— На этот раз моя очередь, — сказала Люси, пропуская его внутрь.

Обстановка была самой обычной: продавленный диван, доисторический телевизор с комнатной антенной, несколько разнокалиберных стульев, картинки на стенах, — но ей удалось создать здесь уют. Идя за Люси в гостиную, Валентайн понял, что все связывают воедино цветы и многочисленные растения в горшках. Она была мастерицей в этом деле — куда бы он ни бросил взгляд, везде все цвело.

Она накрыла стол на двоих, поставила корзиночку с хлебцами и картофельными чипсами, тарелки с тунцом и яичным салатом и два бокала лимонада. Это напомнило ему пикники, которые они с Лоис устраивали, когда только начали встречаться. Валентайн выдвинул стул для Люси.

— Вы настоящий джентльмен, — прокомментировала она, садясь.

Он сел напротив. Глядя ей в глаза, Валентайн заметил, что они слегка припухли. Неужели он довел ее до слез? Он хотел спросить, но прикусил язык.

— Как прошло утро? — начала Люси.

Валентайн взял два хлебца, когда она протянула ему корзиночку, и сделал бутерброд с тунцом под ее пристальным взглядом.

— Просматривал пленки видеонаблюдения.

— Что-нибудь узнали?

Она не прикасалась к еде, только смотрела на него. У Валентайна всегда просыпался аппетит во время работы. Он кивнул и откусил от бутерброда. Тунец оказался острым, как он любил. Покончив с бутербродом, Валентайн взял чипсов. Ее взгляд не отпускал его. Один раз он заметил на ее губах легкую улыбку, которая сразу исчезла.

— Очень вкусно, — похвалил Валентайн. — Не стоило вам так утруждаться.

— Хотелось увидеть вас еще раз, — ответила Люси.

Ее слова произвели на него больший эффект, чем ему хотелось бы. За сорок лет семейной жизни он привык к тому, что на свете есть женщина, которая хочет его видеть. Потеря этого ощущение была самым жестоким испытанием в его жизни.

— А, — отозвался он.

— У меня для вас кое-что есть.

Валентайн пошел за ней в одну из спален. Обстановка здесь была не менее спартанской, чем в остальных комнатах. Вся мебель была разной. На кровати лежало трое мужских брюк: светлые, черные и коричневые.

— Моего бывшего, — пояснила Люси. — Уж не знаю, почему он их оставил. Может, хотел напомнить мне о чем-то.

Валентайн проверил этикетки. Талия — 50, рост — 180. Его размер.

— Если какие подойдут, берите, — подсказала Люси и вышла из комнаты, закрыв за собой дверь. Несколько секунд он стоял, не зная, как реагировать, но потом понял, что это просто любезность. Сняв свои необъятные брюки, он начал примерять предложенные.

Черные оказались точно впору.

Валентайн оценил свое отражение в зеркале. В черном он всегда выглядел лучше всего. Ему в голову пришла странная мысль. Люси во многом очень напоминала его покойную жену. Может быть, и в нем были какие-то черты ее бывшего мужа?

Он огляделся в поисках фотографии. На туалетном столике лицом вниз лежала рамка. Валентайн поднял ее. В ней был снимок Люси, сделанный несколько лет назад. Она была седая, а в остальном такая же, как теперь. Люси держала огромный чек и улыбалась. Чек был выписан в казино «Фламинго» на сумму 250 ООО долларов.

Он долго всматривался в фотографию, в воображении видя ее в «Аладдине» у игрового автомата. Барабанчики складываются в слово «джекпот», и автомат начинает буйствовать. Люси прыгает и кричит. Он чувствовал ее радость.

Это был ответ на все вопросы о ней. Валентайн положил фотографию так, как она лежала, и вышел из спальни. Люси сидела на диване в гостиной и листала глянцевый журнал. Не дав ему сесть, она заставила его пройтись и одобрительно покивала головой.

— Так гораздо лучше. В тех штанах вы выглядели…

— Как старый чудак?

— Старомодно, — поправила Люси. — А в этих — весьма сексуально. Жаль, что мой муж в них так не выглядел.

Сексуально. Валентайн не помнил, чтобы кто-то говорил о нем так, и не был уверен, что поверил ей. Он сел рядом с ней. Она бросила журнал на пол и повернулась к нему. Он пытался найти деликатный способ сказать то, что хотел. Но подобные политесы ему никогда не удавались, поэтому Валентайн выпалил все, как есть.

— У меня только что было прозрение.

— А я думала, они случались только у Жанны д'Арк.

— Они меня посещают с детства, — объяснил он. — Посмотрю на что-то бессмысленное, оно переворачивается у меня в мозгу и сразу становится осмысленным.

— А при этом бывают удары молний и раскаты грома?

Валентайн покачал головой.

— Никаких театральных эффектов.

— Так расскажите, о чем оно?

— О вас.

Люси поджала губы.

— Ну тогда, я полагаю, у меня есть право узнать.

Он положил руки на колени, внезапно почувствовав неловкость, и сделал глубокий вдох.

— В спальне я видел фотографию, на которой вы стоите с чеком на четверть миллиона долларов. Можно задать вопрос?

— Конечно.

— Вы тогда впервые играли на автоматах, когда взяли джекпот?

Она отшатнулась в изумлении.

— Как вы догадались?

— Это распространено среди тех, кто много играет.

— То есть среди королев игровых автоматов?

Он кивнул, обрадовавшись, что она первой употребила это выражение.

— Это вызывает у нас зависимость? — серьезно спросила Люси. — Мы выигрываем очень много в первый раз и решаем, что у нас удачливая рука?

Валентайн снова кивнул и сделал глубокий вдох.

— Выигрыши меняют людей.

— Допустим, я поверю. Это и есть ваше прозрение?

— Пока не все.

— Так рассказывайте.

Он еще раз вдохнул.

— Мне нужно вам кое-что объяснить. Вы когда-нибудь слышали выражение «толчковый агент»?

— Нет.

— Мошенники используют толчковых агентов, чтобы выигрывать на подправленных автоматах. Обычно это мужчины от тридцати пяти до пятидесяти, любящие азартные игры и обиженные на казино за то, что те отняли у них деньги. Мошенники находят их в барах казино, пока они льют слезы в кружки пива. Мошенник ведет такого человека за стол покера и подстраивает ему несколько победных конов. А сам следит за его поведением. Если он проходит проверку, то узнает, что все подстроено и остальные игроки — тоже члены команды. Тогда ему объясняют его роль в общей схеме.

— А какое отношение это имеет ко мне?

— Недавно вы играли на автоматах в «Акрополе» и познакомились с одним человеком. У него отлично подвешен язык, и вообще он очарователен. Настолько, что вы даже перестали задумываться о том, откуда у него шрам на лице.

Люси проглотила комок, поднявшийся к горлу.

— Он зарабатывает на жизнь тем, что обворовывает казино. Откуда-то он прознал, что у вас счастливая рука. Разговорился с вами и спросил, не играли ли вы раньше в блэкджек.

Валентайн умолк. Это все были только догадки, и он ждал ее реакции.

— Продолжайте, — ответила Люси.

— Вы сказали: «Нет, никогда». А он вам — про то, что новичкам везет и что люди, играющие впервые, часто выигрывают. И вы прекрасно поняли, о чем он говорит, потому что на автоматах сами в первый раз выиграли четверть миллиона.

Лицо Люси стало каменным. Валентайн не мог уже угадывать по его выражению, о чем она думает.

— Он дал вам карточку «основной стратегии» и научил играть. Потом вытащил колоду и разыграл пару конов. И случилось нечто удивительное. Вы выиграли все коны. Он был так поражен, что предложил профинансировать вас. Дал десять тысяч и указал на стол блэкджека. С условием: если вы выиграете, то поделитесь. Если проиграете, вы ему ничего не должны.

Валентайн остановился, потому что глаза Люси велели ему сделать это.

— Да откуда же вы это знаете, черт побери? — спросила она. — Вы что же, все время за мной следили?

Он покачал головой.

— Тогда объясните. Только не надо мне мозги пудрить этими вашими прозрениями. Я перестала верить в такие нелепости, когда бросила читать любовные романы.

Валентайн уставился в потертый прямоугольник ковра на полу. Ему никогда не удавалось подсластить пилюлю, и он понимал, что обидел ее.

— Он вас подставил. Сделал толчковым агентом, только вы об этом не подозревали.

— Каким же образом ему это удалось?

— Он мастер. Когда вы играли в первый раз, он подкладывал вам выигрышные карты. Удача тут ни при чем.

— Но я же видела, как он тасовал карты.

— Половина колоды была сложена нужным образом. А он тасовал вторую половину. Вы не могли проиграть, уж поверьте.

— И кто я после этого? Невольная подсадная утка?

— Да, — тихо подтвердил Валентайн.

— Он же мне и стол блэкджека указал, — продолжала Люси. — Настаивал даже на нем. Там тоже игра была подстроена?

— Да.

— Еще кто-то замешан?

Валентайн кивнул.

— Но вы не знаете, кто именно?

— Не знаю, но намереваюсь узнать. — Он поднял глаза. Люси негодовала. Ее лицо было холодным и неумолимым.

— Я поняла. Вы как эти, из Королевской канадской конной полиции. Любой ценой своего добьетесь. Поэтому и мне позвонили. Вам бы только его найти и схватить, а на мои потерянные деньги вам плевать. — Люси развела руками. — Видите, в каком Тадж-Махале я живу? Еле-еле концы с концами свожу. А эти деньги помогли бы мне вернуться к нормальной жизни. В них было мое спасение.

Валентайн не знал, что сказать. Те деньги никогда ей не принадлежали. Но Люси не желала это признать. Ему было жаль ее, несмотря на то, что она была лохом.

— Позвольте вопрос. Почему вы пошли у него на поводу?

— Он сказал, что Ник ублюдок и так ему и надо.

Валентайн моргнул. Это в самом деле был Фонтэйн. Люси поднялась с дивана.

— Вставайте, — велела она.

Он встал и машинально сделал примирительный жест. Люси указала ему на дверь.

— Уходите. И больше никогда мне не звоните.

— Люси, я пытаюсь вам помочь.

— Ну разумеется. А после вашей помощи в мою дверь постучат полицейские.

Уже на пороге Валентайн обернулся, силясь подобрать слова.

— Спасибо за брюки, — выдавил он из себя. Прозвучало это как-то не так, и Валентайн поспешил прочь, пока она не запустила в него пепельницей.

20

Да уж, в разговорах с женщинами Валентайн был не силен. Он вернулся в «Акрополь» и обнаружил, что весь вестибюль запрудили туристы. Повсюду щелкали фотоаппараты, и Валентайн с трудом продрался сквозь толпу.

Посреди всей этой суматохи на полу красовался Ник в ослепительно-розовом костюме, окруженный морем золотых монет. Позади него стояла Ванда в костюме русалки, и ее грудь едва не вываливалась через край сверкающего корсета. Ник вел себя как ребенок, весело помахивая ему рукой.

— Есть разговор, — попытался перекричать гул голосов Валентайн.

— Ты не видишь, что ли, я работаю? Это ребята с канала «Дискавери». Они снимают передачу об исчезнувших сокровищах. Там будет эпизод про мои пропавшие золотые монеты с «Аточи». Ванда все устроила.

Валентайн покосился на Ванду, она ему лучезарно улыбнулась. Неужели Ник намекает на то, что женился на женщине с мозгами? Такое с ним впервые.

— По поводу Фрэнка Фонтэйна, — уточнил Валентайн.

— Дай угадаю. Он откинул ласты в тюряге, и ты хочешь мне об этом сказать.

— Я видел его в твоем казино.

К ужасу съемочной группы канала «Дискавери» Ник подскочил с пола, разбрасывая фальшивые монеты во все стороны. Схватив Валентайна за запястье, он оттащил его в нишу Однорукого Билли и набросил цепочку, чтобы никто не вошел. Великан Джо Смит не двинулся с места.

— Ты видел Фрэнка Фонтэйна именно в моем казино? — на всякий случай переспросил Ник.

— Вот именно.

— Он с Люси Прайс?

— Он ее подставил.

— И что мне делать? — разволновался Ник.

— Во-первых, мне нужно точно знать, каким образом тебя обирал Фонтэйн и кто из твоих работников замешан. Как только будут доказательства, позвоню Биллу Хиггинсу и позабочусь, чтобы Комиссия по игорному бизнесу обеспечила арест. А ты должен сделать заявление. Иначе жулики подумают, что у тебя тут кондитерская. А пока ты сам лично присматривайся ко всему. Начни с кассы. Если клиент обменивает много, задержи его и разберись.

— Неужели я настолько уязвим? — обеспокоенно спросил Ник.

Валентайн кивнул. Фрэнк Фонтэйн не просто обворовывает казино, он обирает их до нитки. Тут речь идет о гораздо большей сумме, чем двадцать пять тысяч Люси Прайс.

Ник зло топнул по ковру.

— В этом бизнесе только отвернись на секундочку, и кто-нибудь залезет тебе в карман.

На пороге ниши появилась женщина в майке с надписью «Дискавери». Она держала в руке папку и имела вид начальника.

— Ник, нам надо закругляться с вашим куском. Ваши клиенты растаскивают фальшивые монеты.

Она ушла, и Ник неожиданно разрубил кулаком воздух.

— Фонтэйн напрашивается на мордобой, он его получит. — Он взглянул на Валентайна. — Только скажи, что мне делать.

— Через десять минут жди меня в зале видеонаблюдения.

— Заметано.

Валентайн поднялся в зал видеонаблюдения на третий этаж и нашел Уайли перед стеной мониторов. Тот видел на экране, что Валентайн говорил с Ником, и понял, что назревает буря. Валентайн увел его в кабинет и запер дверь, чтобы никто из работников не подслушал.

— У меня проблемы? — спросил Уайли.

— Нет, я тебя не упоминал.

Глава службы безопасности просиял.

— Спасибо, что выручил.

— Это была хорошая новость. Есть еще и плохая. Парень на пленке, которую я утром просматривал, в самом деле Фрэнк Фонтэйн. — Валентайн подождал, пока Уайли осознает эти слова, и продолжил: — Люси Прайс замешана, хотя она об этом ни сном ни духом. Я так думаю, что Фонтэйн затеял какую-то крупную операцию, а мы пока видим только верхушку айсберга. Что там говорит твой компьютер, сколько раз Фонтэйн заглядывал в казино за последнюю неделю?

— Двенадцать, — отчеканил Уайли.

— И какие игры?

— Все.

Валентайн оперся на край стола. Если Фонтэйн проворачивает аферы на всех играх, тогда у него должна быть небольшая армия подручных. А для этого ему потребовался бы свой человек в зале видеонаблюдения.

— Сколько у тебя людей на мониторах? — спросил Валентайн.

— В данный момент? Четырнадцать.

— Скольким можно доверять?

Уайли сходил в соседнюю комнату и вернулся с длинным списком тех, кто работал эту смену. Он пробежал глазами по фамилиям.

— За девятерых поручусь. Остальные пятеро — новенькие.

— Сколько работают?

— С месяц.

— Отправь их домой.

— Прямо сейчас?

— Прямо сейчас. И принеси их личные дела, пока ты тут.

Уайли вышел в зал и отпустил пятерых сотрудников домой. Он не закрыл дверь, и Валентайн увидел, как в зал вошел Ник. Он успел переодеться из розового костюма в черную шелковую рубашку, такие же брюки и ярусы золотых цепей. Ник был склонен к ретростилю и гордился этим. Он нашел Валентайна в кабинете.

— Ну, двинем кое-кому, — сказал грек.

Уайли попросил девятерых достойных доверия оставить рабочие места и собраться перед стеной с мониторами. Все они проработали на Ника по десять и больше лет, и в волосах у них уже белела седина. С каждым из них Валентайн так или иначе уже общался. Зарплаты у них были невысокие, но Ник устроил им хорошую страховку и систему пенсионного обеспечения. Поэтому они держались за место и трудились честно.

— Я уже давно работаю на казино Ника, — начал Валентайн. — Порядочно денег из него выкачал. Думаю, пришло время ему отплатить. Я научу вас, как ловить жулье. В основе метода — система, которую я разработал в Атлантик-Сити. Называется «логическая обратная последовательность», сокращенно ЛОП. Использует память и здравый смысл. Все готовы?

Несколько лиц засияло, остальные просто кивнули.

— Пару дней назад некто Люси Прайс выиграла за одним из ваших столов блэкджека двадцать пять тысяч. Исходя из того, что шансы на это немыслимо ничтожны, я заключаю, что перед нами мошенничество. Однако не знаю, как оно осуществлялось. Поэтому я воспользуюсь ЛОП и проанализируют то, что мне стало известно.

Валентайн взял со стола блокнот и маркер и начал писать:

1. Люси Прайс (новичок).

2. Ставит 500 долларов за кон.

3. Играет с карточкой «основной стратегии».

4. Играет 5 часов подряд.

5. За столом еще один игрок.

6. Он также играл 5 часов.

7. И проиграл.

8. Не использовал «основную стратегию».

Валентайн отложил маркер и протянул блокнот работнику, стоявшему справа. Тот прочитал и передал следующему. Валентайн подождал, пока прочтут все.

— Если исходить из этих фактов, что мы знаем?

Работница по имени Надин откашлялась. Она была из страны бывшего советского блока и приехала в Лас-Вегас сразу после падения Берлинской стены. У нее был дар замечать несостыковки у игроков. Не «седьмое чувство», но близко к нему.

— Ее игра полностью предсказуема, — сказала Надин.

— Потому что она использует «основную стратегию»?

— Именно. На самом деле Люси Прайс и не играла совсем. Это делала за нее карточка «основной стратегии». Люси Прайс делала то, что ей подсказывала карточка.

— А почему это так важно?

Надин улыбнулась.

— Другой игрок точно знал, что она делает.

Валентайну захотелось обнять ее. Ответ был столь прост, что проскользнул мимо него. Информация давала второму игроку за столом разыгрывать карты Люси. Мошенники называют это «играть ранним якорем». Валентайн объяснил, все засмеялись. Кроме Ника.

— Что значит второй игрок разыгрывает ее карты?

— Сейчас покажу, — успокоил его Валентайн.

Девять достойных работников сгрудились у стены с мониторами. Уайли нашел запись Люси на главном пульте и вывел ее на все экраны.

Запись показывала конец победоносной игры Люси. Валентайн наблюдал за вторым игроком. Он сидел справа от Люси и брал карты раньше нее. Он контролировал игру.

Валентайн ждал, когда это заметит еще кто-нибудь. На выручку снова пришла Надин. Она указала пальцем на того же игрока.

— Это он разыгрывает карты Люси. Он знает, какие карты выйдут из шуза. Если у Люси одиннадцать, а следующая карта в шузе десятка, он ее не берет, а отдает Люси, чтобы она выиграла кон. И наоборот, если он видит мелкую карту сверху, скажем, четверку или пятерку, то забирает ее, чтобы она не досталась Люси. Он либо ей помогает, либо предохраняет ее. И поэтому у Люси такое преимущество.

Ник дергался так, словно у него загорелись брюки.

— Да что за хрень вы тут несете? Откуда он, мать его, может знать, какие карты придут из шуза?

Надин глянула на Валентайна. Ее манера недоговаривать ему очень импонировала. Она была умна, но не кичилась этим.

— Да, пожалуйста, — кивнул Валентайн.

— Карты крапленые, — объяснила Надин. — Игрок, сидящий по правую руку от Люси, контролирует ее игру, забирая карты, которые ей повредят, и оставляя для нее те, что ей на пользу.

Ник уставился на Валентайна.

— А при чем тут Фонтэйн?

— Он стоит позади стола, где его не видит камера, и управляет процессом.

Ник перевел взгляд на Уайли.

— Угадаешь мои мысли?

Уайли поскреб подбородок.

— Хотите знать, кто приносит карты на стол.

— Мой Бог, да ты гений, — воскликнул Ник.

Подскочив к главному пульту, Уайли вошел в базу данных казино, за пару секунд выудил из нее фамилию и присвистнул. Если Уайли нашел ключ к разгадке, значит, ключ этот размером со слона, поэтому все в зале ждали его откровения, затаив дыхание.

— А он тоже новенький, — изрек Уайли.

Через несколько мгновений Уайли вывел фамилии всех, кого «Акрополь» нанял на работу за истекшие три месяца. Получилось тридцать человек.

— Это много? — уточнил Валентайн у Ника.

— Да, многовато, — кивнул Ник. — Что ж я раньше не заметил?

— Чего не заметил?

Ник просматривал данные на новых работников и наконец указал на экран.

— Они все раньше работали в «Грехе». Это заведение открылось всего полгода назад. С чего они ринулись увольняться и наниматься ко мне? — Ник умолк, словно ожидая, что кто-то из его служащих вслух оценит его сообразительность. Но все промолчали. — Это же нашествие какое-то, — продолжил он. — Чанс Ньюман, Шелли Майкл и Рэгс Ричардсон хотят снести «Акрополь» и построить движущийся тротуар, который соединит их казино. Мои шпионы мне говорили. — Ник перевел взгляд на Валентайна. — Вот они и наняли Фонтэйна, чтобы выжить меня из бизнеса. Я только одного понять не могу.

— Чего же? — поинтересовался Валентайн.

— Как же им удалось вытащить Фонтэйна из федеральной тюрьмы?

Тот же самый вопрос не давал покоя самому Валентайну. Чанс, Рэгс и Шелли — люди влиятельные. Но даже их влияния не хватило бы, чтобы освободить убийцу из-за решетки. Значит, происходит что-то еще. И он был настроен разобраться в этом.

— Дай-ка мне посмотреть личные дела всех тридцати, — сказал Валентайн.

21

Мейбл всегда придерживалась мнения, что большинство мировых проблем может решить хороший обед. Поэтому она взяла Иоланду в ресторан «Бон аппетит» в близлежащем городке Дандин, и они полдня любовались парусными судами в гавани Клируотер и поглощали чудесные закуски из морепродуктов. Когда официант принес счет, Иоланда окончательно пришла в себя и начала улыбаться.

— Уверена, всему произошедшему есть объяснение, — успокаивала ее Мейбл по дороге назад в Палм-Харбор. Мейбл заметила, что Иоланда нервно ерзает, и не поняла, было это из-за ребенка или из-за Джерри. — Кстати, не хочешь попробовать лучший в мире бисквитный торт?

— Только если его испечете вы, — ответила Иоланда.

Через несколько минут Мейбл затормозила у дома Тони. Она пекла бисквитный торт каждые две-три недели и один обязательно убирала в холодильник Тони. Они были неплохи горячими, но холодными — просто объедение. И Иоланда снова заулыбалась, когда Мейбл завела ее в кухню.

— Мне нравится есть за двоих, — призналась Иоланда, отрезая себе большой кусок.

— Наслаждайся, пока есть возможность, — подбодрила Мейбл.

В дверь позвонили. Мейбл нашла туфли и пошла открывать. Через окошко в двери она увидела на крыльце привлекательного мужчину в костюме и галстуке. Обычно к ним приходили курьеры, напоминавшие изгнанников с отдаленной враждебной планеты. Она сняла цепочку и распахнула дверь.

— Добрый день. Чем могу помочь?

— Особый агент Тимоти Рейнолдс, ФБР. — Гость протянул ламинированное удостоверение. Он был атлетически сложен, под метр девяносто ростом, с раздвоенным подбородком и маленькими глазками. Мейбл прищурилась, вглядываясь в его удостоверение, он захлопнул бумажник.

— Я ищу Тони Валентайна. Можно войти?

Две эти фразы не вязались друг с другом, и Мейбл почувствовала, как напрягается всем телом.

— Тони нет в городе. А войти — нет, войти нельзя.

— Пока что я был вежлив, мэм.

Он открыл сетчатую дверь и поставил ногу на порог. Мейбл не дрогнула. Два месяца назад один человек из болотной местности проник в дом и напал на нее. Она облегчила ему задачу, повернувшись к нему спиной. Больше такого не повторится.

— Нет, — отрезала Мейбл.

— Мэм, властью, данной мне…

— Меня зовут Мейбл. Мейбл Страк.

— Госпожа Страк, властью, данной мне правительством Соединенных Штатов, прошу вас отойти в сторону, чтобы я мог войти в дом.

— Где ваш ордер?

Рейнолдс помолчал, изучая ее.

— Акт о национальной безопасности. Уверен, вы о нем слышали.

— Да, — хладнокровно ответила она. — Но я не подозревала, что в нем записано, будто вы можете появляться в частных владениях и без объявления своих намерений, без предупреждения, с разбега вламываться в чей-то дом. А тут, знаете ли, люди живут.

— Я сказал вам, каковы мои намерения, — парировал Рейнолдс.

— А я вам ответила, что Тони нет. Вы хотите обыскать дом?

— Я хочу, чтобы вы отошли в сторону, чтобы я мог войти в дом. В противном случае…

Рейнолдс не стал заканчивать предложение. В противном случае ему придется вызвать ее в суд за то, что она препятствовала отправлению правосудия. Вблизи он оказался вполне приятным молодым человеком. Хорошие зубы, волевой подбородок. Мятное дыхание. Мейбл предположила про себя, что он бросил в рот мятное драже, перед тем как позвонить в дверь. На зверя не похож, решила она, пропуская его в коридор и закрывая дверь.

— А я думала, фэбээровцы всегда по двое ходят.

— Так и есть, — подтвердил Рейнолдс.

Напарник Рейнолдса уже проник в дом через заднюю дверь. Когда Мейбл вошла в кухню, он представился. Особый агент Скотт Фишер. Еще один привлекательный, чисто выбритый молодой человек в костюме и галстуке.

Рейнолдс выдвинул стул из-за стола.

— Прошу вас, присаживайтесь, госпожа Страк.

Мейбл осталась стоять и посмотрела на Иоланду, которая по-прежнему сидела. В ее глазах скользнул страх. Иоланда связала появление фэбээровцев с проделками Джерри.

— Они ищут Тони, — пояснила Мейбл.

— А-а, — отозвалась Иоланда.

— Пожалуйста, присаживайтесь, — настаивал Рейнолдс.

Мейбл почувствовала, что закипает. Двое мужчин навязывают свое присутствие двум женщинам — вот что происходит. Она с грохотом плюхнулась на стул.

Рейнолдс пересек кухню, встал рядом с напарником, вытащил из заднего кармана блокнот на пружинке, раскрыл его и уставился в свои записи.

— Итак, дамы, дело в следующем. Нам нужно поговорить с Тони Валентайном, причем прямо сейчас.

— Желаю удачи, — фыркнула Мейбл. Ни один из агентов не проронил ни слова. — Тони считает сотовые телефоны одним из величайших неудобств в мире, — продолжила она, — и редко оставляет свой включенным. Даже если кто-то заранее предупреждает, что позвонит.

— Вы говорили с ним в последнее время?

— Да. Часа два назад.

— Откуда он звонил?

— Из Лас-Вегаса.

— Это нам известно. Откуда конкретно в Лас-Вегасе? ФБР разыскивает его со вчерашнего дня. Он не зарегистрирован ни в одной гостинице.

Мейбл снова напряглась. Откуда им это известно?

— Он там работает. Хотите пообщаться с ним, — оставьте сообщение на сотовом. Уверена, он вам сразу перезвонит.

Рейнолдс захлопнул блокнот. Милое выражение исчезло с его лица.

— Вы его жена?

— Помощница, — ответила Мейбл.

— Вам известно, что сразу после одиннадцатого сентября Тони Валентайн написал письмо, где обвинял ФБР в том, что оно не дает покоя арабам, проживающим в США?

— Что? — чуть не задохнулась Мейбл.

— И что он подозревается в убийстве женщины, которую, в свою очередь, подозревали в отмывании казиношных фишек по заданию игрока-араба, также разыскиваемого ФБР?

Потрясенная Мейбл мотала головой.

— Мы с напарником намерены обыскать дом, — продолжал Рейнолдс. — Будем искать переписку между вашим боссом и любым игроком-арабом. Кроме того, мы ищем вот это. — Он достал из кармана фишку и поднес ее к носу Мейбл. Фишка была коричневой, но завсегдатаи казино обычно называют такие шоколадными. — Если можете оказать нам содействие каким-либо образом, пожалуйста, сделайте это сейчас. В противном случае советую оставаться на своем месте.

— А если мы не подчинимся? — спросила Мейбл.

— Тогда мы будем вынуждены арестовать вас.

Он посмотрел на Мейбл с убийственной силой, потом перевел взгляд на Иоланду. Та выглядела совсем напуганной, и у Мейбл в голове прозвучал сигнал тревоги. Иоланда была размером с дом, но ни один из непрошеных гостей ничего об этом не сказал. В таких обстоятельствах мужчины обычно говорят что-нибудь, увидев беременную женщину Тони советовал ей замечать маленькие неувязки в поведении людей, и Мейбл поняла, что это одна из таких неувязок. Эти люди не были агентами ФБР. Они были самозванцами.

— Вам понятно? — спросил Рейнолдс.

Обе женщины кивнули.

— Отлично.

Мейбл поняла, кто они такие. Они работали на конкурента «Седьмого чувства». На того самого, который месяц назад с помощью хакеров пытался вытащить «Воровской файл» из компьютера Тони. Защитная программа остановила их, и тогда конкурент подослал этих головорезов.

— Позвольте еще раз взглянуть на ваши документы, — сказала Мейбл.

Рейнолдс сверкнул глазами.

— Я была без очков, когда открыла вам. — Она взяла очки со стола и надела их. — Если вы не против.

Рейнолдс покачал головой.

— Нет, — выразительно ответил он.

— Настоящий агент ФБР не отказал бы.

— Не забывайтесь.

Других доказательств Мейбл было не нужно.

— Не знаю, как ты, а я просто умираю от жажды, — сказала она Иоланде. — Хочешь холодненького?

Иоланда еле слышно вымолвила «конечно», не сводя глаз с Рейнолдса. Мейбл подумала о том, как тяжело носить под сердцем дитя, и о том, что должно было сейчас проноситься у нее в голове. Она встала из-за стола, спокойно посмотрела на Рейнолдса и Фишера, повторила свой вопрос и взялась за дверцу холодильника, дожидаясь ответа.

— Я не буду, — отказался Фишер.

— Нет, спасибо, — пробормотал Рейнолдс.

Открыв холодильник, Мейбл вытащила заряженный «зауэр», который лежал в коробке из-под творога. Это Тони пришла мысль положит пистолет туда, а не в вырезанное отверстие в книге. Именно из этого пистолета два месяца назад Мейбл выстрелила прямо в сердце напавшему на нее мужчине. Психотерапевт, к которому она пошла, спросил, не ощущает ли она отвращения к оружию. Напротив, ответила Мейбл. Она ежедневно целовала его ствол.

Повернувшись на каблуках, Мейбл наставила пистолет на гостей и увидела, как краска сходит с их лиц.

22

Валентайн сидел за столом в кабинете Уайли в зале видеонаблюдения. Лишенное окон помещение было унылым, словно пещера. В дверном проеме материализовался сам Уайли, прижимавший стопку папок к груди.

— Вот тебе личные дела тех, кого наняли недавно. — Он положил папки на стол. — Ник прав. Подозрительно, черт побери, что они все к нам слетелись сразу. Как же это я не заподозрил неладное?

Валентайн принялся изучать папки и понял, что Уайли поступил благоразумно. Он разделил служащих казино по виду игр, на которых они работали. Из новеньких четверо обслуживали блэкджек, шестеро — крэпс, шестеро — рулетку, четверо — покер, еще шестеро — игровые автоматы и автоматы видеопокера, один был питбоссом, двое сидели в кассе и один — в финансовом отделе.

Валентайн прикрыл глаза. Ему попалась большая мозаика, в ней было много деталей. Чтобы рассортировать их, у него ушла минута. Потом он открыл глаза. Уайли стоял у стола и ждал.

— Ну, чего получилось? — поинтересовался он.

— Ник упомянул интересную вещь. Он сказал, что ему известно, будто Чанс Ньюман хочет извести «Акрополь» и проложить дорогу по этому месту. Поэтому Фонтэйна и задействовали.

— И что? — удивился Уайли.

— «Акрополь» приносит деньги, верно?

Уайли радостно заулыбался.

— Ник заработал шесть миллионов в том году.

— Хорошо. Фонтэйн не сможет разорить Ника и заставить его закрыть казино, украв двадцать пять тысяч на блэкджеке. Это же как слону дробина.

Уайли опустил глаза. Потом у него, как у героя комикса, над головой словно засветилась лампочка.

— Ты хочешь сказать, что нас дурят на всех наших играх?

— Есть такое предположение.

— Но это было бы заметно, разве нет?

— Нет, если как следует замаскировать.

Уайли сделал глубокий вдох. Он уже не был похож на человека, который вот-вот потеряет работу. Теперь Уайли впал в ярость. Он вытащил папку из стопки и помахал ею перед носом Валентайна. Это было личное дело человека из финансового отдела.

— Этот крот и маскирует все недостачи, да?

— Думаю, да.

— Так нас выдоят до донышка.

— Именно.

Уайли закусил губу. Узнать, насколько велик ущерб, можно было, только начав копать. Судя по тому, как давно были наняты эти тридцать человек, потери могли быть колоссальными. И тогда Нику конец. Уайли понимал это.

Валентайн поднялся и похлопал его по плечу. Лицо главы службы безопасности ожило, но не более того.

— А где вообще Ник?

— Наверху, с Вандой.

— Ты шутишь.

— Ник у нас человек привычки. Сейчас время послеобеденного траха.

Валентайн не смог не отдать Нику должное. Все рушится, но он не позволяет проблемам испортить себе день.

— Сколько из них сейчас на работе? — спросил Валентайн, указав на папки.

Уайли просмотрел стопку.

— Шестнадцать.

— Давай узнаем, чем они заняты, прежде чем начнем тыкать в людей пальцами. Не хватало еще, чтобы ко всему прочему на Ника подали в суд.

— Отличная мысль, — серьезно ответил Уайли. — Откуда начнем?

— С галереи.

«Акрополь» — одно из последних казино в Лас-Вегасе, сохранившее у себя галерею. В те времена, когда компьютеры еще не управляли миром, галереи были во всех казино. Обычно они представляли собой пространство под потолком с узким проходом и ограждением. Через полупрозрачное зеркало охранники высматривали мошенников. Валентайн до сих пор считал, что эффективней такого наблюдения еще не придумали.

— Я готов, — сказал он Уайли.

— Какую игру выберешь?

— Крэпс.

Уайли разложил на полу галереи личные дела и вытащил три папки тех, кто работал на крэпсе. Валентайн раскрыл их. В каждой нашлось по фотографии. Все трое мужчины. Один — рыжий, второй — лысый, третий — сильно загоревший блондин. Посмотрев вниз, Валентайн быстро отыскал их в зале у стола.

Крэпс — игра неистовая. Трое новеньких работали на разных концах стола. Работали старательно. Даже слишком старательно, решил Валентайн.

Он изучил лица других игроков. Вульгарный юнец в костюме от Армани бросал кости. В первый раз у него выпало шесть очков. Теперь емунужно было выбросить шестерку еще раз, семь или одиннадцать означали бы проигрыш.^[22]

Парень взял кости и потряс их. На его руке висела красотка в кожаной мини-юбке. Парень поднес кости к ее губам и заставил поцеловать на удачу.

Потом опустил руку, она остановилась у плоской сумочки девицы на долю секунды, и Валентайн представил, как кости падают, а их место в его ладони занимают подправленные, называемые «верхушками». На верхушках бывает только по три числа на каждой кости, в данном случае — два, четыре и шесть. С верхушками парень никогда не выбросит семь или одиннадцать и, значит, не проиграет. А шесть очков в конце концов получатся. Поскольку человеческий глаз может видеть одновременно лишь три стороны кости, обман заметить невозможно.

Через три броска парень выиграл. Использовать сумочку, чтобы заменить кости, — старый прием. Но Валентайн никак не мог понять, какова роль трех работников в этой афере. Он решил понаблюдать за ними попристальнее. Уайли последовал его примеру. И, к его чести, разгадал загадку.

— Они дурят остальных игроков за столом, — сказал он и указал на рыжего. — Этот отговаривает их делать разумные ставки, когда шансы велики, и подводит их к бестолковым ставкам, когда шансы хуже некуда.

— А у блондина какая роль?

— Этот недодает выигранные фишки тем, кто выиграл честно, — объяснил Уайли. — Он вроде банкира. Когда надо отдать выигрыш, он сгребает фишки со стола в одну большую кучу и двигает их к игроку, зажуливая одну в руке.

— А потом возвращает ее на поднос, — вставил Валентайн.

Уайли кивнул.

— Тогда убытки не кажутся такими большими.

— Именно поэтому никто в зале видеонаблюдения ничего не засек.

— Ребята наверху натренированы следить за тем, что на столе. Увидят недостачу — сразу напрягаются.

— А что же этот лысый?

— Курильщик-то? Он убирает шулерские кости со стола, заменяя их на обычные из фартука. Если менеджер зала, проходя мимо, пожелает взглянуть на кости — пожалуйста, с ними все в порядке.

Валентайн оттолкнулся от перил. Он был уверен, что аналогичные аферы проворачиваются на других столах, где работают нанятые недавно. Такой мухлеж требовал участия большого количества мошенников, выученных особым ухищрениям. Это фирменный стиль Фрэнка Фонтэйна, и все участники достойны «Оскара».

— Дай-ка мне дело этого, из финансового отдела, — попросил Валентайн.

Уайли протянул папку. Валентайн открыл ее и посмотрел на фотографию. Алберт Мосс, тридцать пять лет, кудрявый тип с развязной улыбкой. В обязанности Мосса входило ежедневно подводить финансовый итог и держать Ника в курсе соотношения прибыли и убытка в казино. Вот только Мосс их не выполнял. Он подтасовывал бухгалтерские данные и плел Нику, что денежки приплывают в казино, когда на самом деле они из него уплывали. Он рисовал картину финансовой стабильности, чтобы Ник спокойно отдыхал после обеда в объятиях сексапильной новобрачной и ни о чем не беспокоился.

— Я пойду к Нику, расскажу, что происходит, — решил Валентайн.

Уайли помолчал.

— И что я прокололся скажешь?

Валентайн стукнул его по плечу папкой Мосса.

— Ты не прокололся. Стало быть, я этого и не скажу.

Уайли расплылся в улыбке.

— Спасибо, старик.

Кабинет Ника в «Акрополе» своей вопиющей безвкусицей напоминал его дом. Секретарша Ника не работала по выходным, поэтому Валентайн прошел в кабинет хозяина без объявления.

Он остановился у двери, которая вела в спальню. На ручке висела табличка «НЕ БЕСПОКОИТЬ». Секс играл в жизни Ника такую же роль, как питание в жизни всех остальных людей. Если он недополучал его, лучше было ему под руку не попадаться. Валентайн тихо постучал.

— Войдите, — крикнул Ник.

Валентайн приоткрыл дверь. Комната была огромной. Ник сидел на кровати в трусах и хлопал, как ребенок, впервые попавший на бейсбольный матч. Ванда, абсолютно голая, стояла на голове на какой-то металлической штуковине, которая позволяла ей крутиться, раскинув ноги в разные стороны. На заднем плане ревела музыка в стиле диско.

— Давай… детка! — вопил Ник.

Валентайн тут же закрыл дверь. И только тогда его мозг осознал увиденное. С этим номером Ванда выступала в шоу талантов на конкурсе «Обнаженная Мисс мира». Именно этот номер привлек внимание Ника и воспламенил его сердце.

Валентайн поспешил в коридор, еде сдерживая приступ хохота. Прислонившись к пальме в горшке и держась за живот, он смеялся до колик, пока смех не прошел.

Валентайн выждал десять минут и снова постучал в дверь спальни.

— Мы ж тут все свои, — крикнул Ник.

Валентайн открыл дверь и просунул голову внутрь. Ник лежал под атласным покрывалом, сонно глядя на свое отражение в зеркальном потолке. Дверь в ванную в другом конце комнаты была закрыта. За ней шумела вода. Ник поднял голову и сел рывком.

— Слушай, Тони, ты только не обижайся. Нельзя ли потом?

— Нет. Войти можно?

— Конечно. Чувствуй себя как дома. Мы просто трахаемся.

Голый Ник вылез из постели. Его тело покрывали черные волосы. Он был похож на существо, которое только что вынесло волной на берег. Надев халат с вышитой монограммой, он отвел Валентайна к креслам. Валентайн отдал ему дело Мосса. Ник пролистал его.

— Ну и чего этот кудрявый вытворяет?

Валентайн объяснил, как шайка Фонтэйна методично доит Ника.

— А ты не видишь этого в финансовых отчетах, потому что Алберт Мосс скрывает это от тебя. Он подделывает бухгалтерскую информацию недели три-четыре. А это значит, ты потерял чертову уйму денег.

— Сколько?

Валентайн думал над этим, ожидая в коридоре. Он достаточно поработал на Ника и представлял, сколько денег проходит через «Акрополь» каждый день. А еще он знал, что есть некий предел тому, сколько мошенники могут украсть, прежде чем это обнаружат.

— Семь-восемь миллионов долларов. Как минимум.

Ник зажмурился.

— А как максимум?

— Десять-двенадцать миллионов.

Ник присвистнул.

— Это поможет мне попасть в «Книгу рекордов Гиннесса»?

— Вполне. — Валентайн помолчал и задал вопрос, который мучил его с той минуты, когда он закончил подсчеты: — Сможешь компенсировать?

Ник открыл глаза и покачал головой.

— Никоим образом.

23

Мейбл решила поговорить с Тони, прежде чем вызвать полицию. Но его сотовый был выключен.

«Проклятье!»

Повесив трубку, она посмотрела на Рейнолдса и Фишера. Злые, как черти, они были скованы одними наручниками, переброшенными через турник в дверном проеме. Иоланда надела на них наручники и проверила карманы, а Мейбл держала их на мушке. В удостоверении говорилось, что они агенты ФБР, но Мейбл на это не купилась. У них не было причин вламываться в дом и обвинять Тони в антиамериканских настроениях и отсутствии патриотизма. ФБР сотрудничало с Тони по многим делам. Там его знали.

— Черт, — выругалась Мейбл себе под нос. А если они все-таки агенты ФБР? Тогда им с Иоландой грозят такие проблемы, с которыми не управиться и целой армии адвокатов. Жалко, что она уже наставила на них пистолет. Но Рейнолдс и Фишер вели себя как гестаповцы, и у нее лопнуло терпение.

— Позвоните еще раз, — предложила Иоланда. Она достала из холодильника йогурт и уплетала его ложкой. Тем самым добавив нормальности этой ненормальной сцене.

— Ладно. — Мейбл нажала «повтор» и сразу попала в голосовую почту Тони. — Черт!

— Что случилось?

— Его сотовый по-прежнему выключен.

Она повесила трубку и поймала беспомощный и смущенный взгляд Рейнолдса. Тони говорил, что наставленный на человека пистолет провоцирует раскрытие сфинктеров. «Интересно, он обмочил штаны?» — подумала Мейбл.

Иоланда положила ложку в раковину.

— Думаю, лучше всего вызвать полицию. В любом случае Тони нам это и посоветовал бы сделать.

Иоланда была права. Нужно было привлекать местных полицейских. Мейбл посмотрела на часы. С момента, когда она вынула пистолет из холодильника, прошло несколько минут. Полиция непременно спросит, почему она не позвонила сразу. Приемлемого ответа у нее не было, но Мейбл решила, что к их приезду сочинит что-нибудь.

Она сняла трубку и, набирая 911, услышала, что звук тонального набора затихает, пропадает и умолкает совсем. Мейбл несколько раз нажала пальцем на кнопку «отбой», но тщетно.

— Странно, — произнесла она, повесив трубку.

Иоланда взяла яблоко из тарелки на столе.

— Что?

— Телефон сдох.

Кухня была средних размеров, и в окно над раковиной открывался чудесный вид на задний дворик. Тони говорил: хорошая изгородь — хорошие соседи. Его владения окружала изгородь высотой в три доски. У самого забора торчал телефонный столб. Мейбл увидела, как какой-то человек поспешно слезает с него. «Это он перерезал провод», — догадалась она и перевела взгляд на Рейнолдса. Тот покачал головой.

— Этот с вами?

Рейнолдс облизал губы в замешательстве.

— Я жду ответа.

— Да, он с нами. Мэм, вам грозят большие неприятности.

По спине Мейбл пробежал неприятный холодок. Воры такими угрозами не бросаются. Она подкралась к окну и увидела, как человек спрыгнул со столба и побежал в узкую улочку за дом. Там стоял такой же дом, возведенный тем же строителем. На его кровле Мейбл разглядела прячущегося за трубой человека. Иоланда ударилась о нее животом, жуя яблоко и тоже смотря в окно.

— А что это он там на крыше делает? — спросила она.

— Сама себе этот вопрос задаю. — Наклонившись над раковиной, Мейбл прильнула к стеклу и напрягла зрение. — Кажется, что-то держит в руке.

Иоланда уронила огрызок в раковину.

— Господи, — выдохнула она.

— Что? — Мейбл продолжала вглядываться. — Похоже на лопату…

— Господи! — повторила Иоланда.

Мейбл оторвалась от окна. Иоланда прикрыла рот рукой, и выражение блаженного ожидания будущей мамаши мгновенно покинуло ее лицо. Мейбл схватила ее за запястье.

— Ну что там? Говори.

— У него винтовка, — испуганно ответила Иоланда.

Ник был хозяином «Акрополя» больше тридцати лет, и на его долю выпало немало трудных времен и злоключений, как и на долю любого другого владельца казино. Но такого широкомасштабного ограбления, как описал Валентайн, ему переживать не доводилось. Подобное случалось с немногими.

— Ники, — нараспев позвала Ванда из ванной.

Ник поднял голову.

— Я занят, малышка. У нас гости.

— Но мне нужно тебе что-то сказать. Что-то потрясающее.

— И оно не может подождать?

Новобрачная явилась из ванной на высоченных каблуках и в купальнике из тонких розовых веревочек.

— Ну Ники… — Она надула губы и выжидающе замерла в центре комнаты.

Ник как будто не заметил ее, погрузившись с головой в проблемы казино и не понимая, что Ванда хотела сообщить нечто важное. Оскорбившись, она схватила халат в шкафу и вышла из спальни, хлопнув дверью. Ник вздохнул.

Несколько секунд прошли в молчании.

— Ну так что мне делать? — наконец спросил Ник.

Валентайн успел тщательно продумать варианты действий. Если он сможет доказать Комиссии по игорному бизнесу, что «Акрополь» обкрадывали, Билл Хиггинс отправит тридцать работников за решетку, арестует их банковские счета, так же как и дома, машины и все сколько-нибудь ценное, чем они владеют. Их разденут до нитки. Потерь Ника все это не покроет, но для начала сгодится.

— Созови недавно нанятых работников на экстренное совещание, — предложил Валентайн. — Я их допрошу. И настрою друг против друга. Пообещаю, что договорюсь с ребятами, которые передо мной на цыпочках ходят, в обмен на информацию, которой у меня нет.

— Думаешь, получится?

Он кивнул.

— Мошенники всегда друг дружку выдают. Это у них в крови. Ник позвонил Уайли и велел ему назначить совещание на четыре часа в цоколе казино.

— Да не собираюсь я тебя увольнять, — заверил он главу службы безопасности. И повесил трубку. — Дай мне пять минут. Я оденусь. И спустимся вместе.

Валентайн ушел дожидаться в кабинет, вспомнил, что обещал Мейбл, и включил телефон. Сколько раз она просила его не выключать. Но он никогда не понимал, зачем. Надоедливая штука сотовый.

Пришло сообщение. Валентайн услышал голос своей соседки.

Мейбл кричала.

24

Сердце Валентайна подпрыгнуло. Женские истерики всегда на него так действовали. Из сбивчивого рассказа соседки он понял, что в дом вошли двое — то ли агенты ФБР, то ли нет, — и Мейбл приковала их наручниками к его турнику, а третий загорает с винтовкой на крыше соседнего дома. Телефонная линия перерезана, и Мейбл звонит с сотового Иоланды.

— Перезвони мне на сотовый Иоланды! — закончила она.

Валентайн набрал номер невестки. В ухо ударил яростный сигнал «занято». Звонок не проходил. Подойдя к двери в спальню, он громко постучал. Ник разрешил войти, и Валентайн сунул голову за дверь.

— Мне нужен телефон. Срочно. А мой сотовый не соединяет.

Ник появился по-прежнему в халате и проводил его до стола. Стол размером со спортивный автомобиль был весь заставлен фотографиями. Ник указал на телефон.

— Вторая линия. Это моя личная.

Ник удалился в спальню. Валентайн набрал номер Иоланды, разглядывая фотографии. С них ему улыбались группки рыбаков-греков. Они стояли на причалах и держали в руках свои уловы.

Мейбл ответила после первого же гудка.

— Привет, — сказал Валентайн.

— Ой, Тони. Я тут такого натворила.

Мейбл объяснила, что случилось. Они с Иоландой старались держаться подальше от окна, опасаясь снайпера на крыше. А на подъездной дорожке стояла странная машина. И ей слышалось, что рядом с домом кто-то скребется.

— А зачем ты наставила на них пистолет? — поинтересовался Валентайн, когда она закончила.

— Да они же вломились в дом и практически обозвали тебя предателем родины, — воскликнула Мейбл. — Ты же всегда говоришь, что у тебя с ФБР хорошие отношения. А они вели себя так, будто тебя вообще не знают.

— Как они меня обозвали?

— Ну, они сказали, что ты непатриотичен.

Валентайн почувствовал, как кровь бросилась в лицо. Он вешал на доме флаг в День ветеранов, исправно платил налоги, верил в истину и справедливость, в американский образ жизни.

— Они там в пределах слышимости?

— Да куда ж они денутся? — выпалила Мейбл.

— Ну дай трубку одному.

Валентайн расслышал, как она идет через кухню и подносит трубку кому-то. Мейбл сказала, что пристегнула их наручниками к турнику, и ему было любопытно, как они себя чувствуют, после того как их перехитрила шестидесятипятилетняя женщина.

— Это Тони Валентайн, — сказал он. — А вы кто будете?

— Особый агент ФБР Рейнолдс.

— Похоже, вы с напарником попали в неприятную ситуацию.

Последовала долгая пауза. Рейнолдс откашлялся.

— Это ваша подруга Мейбл нажила себе большие неприятности, если вы еще не поняли.

— Так же как и вы, — парировал Валентайн. — А теперь отзовите своих псов.

— Что, простите?

— Людей, которым вы приказали окружить дом. И того, с винтовкой, с крыши не забудьте. Отзовите всех.

— А что взамен?

— Возможность закончить все это мирно, без стрельбы.

Снова пауза. Рейнолдс пробормотал что-то своему подвешенному напарнику. Валентайн разобрал только: «Да черт с ними». Рейнолдс согласился.

— А не скажете ли, как? — спросил он.

— Легко, — ответил Валентайн. — Я собираюсь поболтать с Питером Фуллером, вашим начальником. У вас ведь найдется номер, по которому с ним можно связаться, правда?

Рейнолдс продиктовал ему номер частной линии Питера Фуллера и пообещал держать агентов, окруживших дом, в узде. Валентайн повесил трубку и вышел из кабинета Ника.

Доехал на лифте до пентхауса этажом ниже. Забрал из своего номера ноутбук, который купил, когда открыл «Седьмое чувство», и вернулся наверх.

Сев за стол Ника, он подсоединил провод от ноутбука к телефонной розетке в стене и уже через минуту вышел в Интернет. Потом снял трубку и набрал номер Питера Фуллера в ФБР. Ему отрывисто ответил женский голос.

— Чем могу помочь?

— Это Тони Валентайн. Мне нужен мистер Фуллер.

— Мистер Фуллер сейчас не может подойти. Чем могу помочь?

— Все же дайте ему трубку. А пока ищете его, продиктуйте мне адрес его электронной почты.

— Об этом не может быть и речи.

— Скажите ему, у меня есть фотографии.

— Что, простите?

— Фотографии. Скажите, я сохранил те фотографии из Атлантик-Сити.

Женщина замялась. Насколько она была осведомлена о жизни Фуллера? Достаточно, догадался Валентайн. Большинство личных секретарей знают о привычках своих начальников больше, чем их жены.

— Подождите, пожалуйста, — попросила она.

Дожидаясь, Валентайн открыл почтовую программу, вошел в папку «сохраненные сообщения», нашел письмо с пометкой «Фуллер» и открыл его. На голубом экране ноутбука появились десять фотографий Фуллера, занимающегося сексом с проституткой в Атлантик-Сити в 1979 году. Проститутка была привязана к кровати и по виду не слишком этому радовалась. Валентайн получил эти снимки от маньяка-убийцы, который пытался шантажом заставить Фуллера уехать из Атлантик-Сити и прихватить своего напарника. Сбежав, Фуллер позволил убийце лишить жизни еще одну, последнюю жертву, чего Валентайн так и не смог ему простить.

Фуллер был паршивой овцой в стаде. В органах правопорядка паршивые овцы встречались. Предполагалось, что система сама должна вычищать их, и чем выше пост, тем тщательнее. Но время от времени они просачивались через прорехи системы, точно как Фуллер.

Они с Фуллером общались пару раз в год, как правило, когда Фуллеру нужна была помощь в делах, связанных с азартными играми и поставивших бюро в тупик. Фуллер всегда старался напомнить Валентайну, что уладил ссору со своей женой и со своим напарником, которого обманул. Он любил говорить, что нашел правильную дорогу. В свободное от работы время он возил дочку на тренировки по футболу или водил скаутский отряд сына в походы.

Валентайн не верил ни единому его слову.

Фуллер любил секс, причем в грубой форме. Чтобы удовлетворить свои желания, он снимал проституток. В Атлантик-Сити он жил в двух мирах: в обычном и в перевернутом мире, за пределами совести. Больше всего его заводило, когда он причинял женщинам боль во время секса. Эта тяга была глубоко встроена в его психику, и побороть ее Фуллер не мог.

— Валентайн? — спросил мужской голос.

— Это ты, Фуллер?

— Да. Говори.

— Я звоню по поводу того, что творится в моем доме. Двоих твоих агентов держит на мушке моя помощница. Тебе это известно?

— Ты чего наболтал моей секретарше про фотографии?

— Какие фотографии?

— Ты давай из себя дурака-то не строй, — громыхал Фуллер. — Что ты ей сказал?

— Я сказал, что сохранил те снимки из Атлантик-Сити.

— Ты же уверял меня, что уничтожил их.

— Так и есть. Но до того я записал их на жесткий диск своего компьютера. Вот сейчас как раз ими любуюсь. Знаешь, ты совсем не постарел.

Фуллер выматерился так, словно попал по пальцу молотком.

— Чего ты хочешь? — процедил он.

— Объяснений. Разве я не заслужил один телефонный звонок перед обыском моего дома? А твои агенты высказали мнение, что я предатель родины. Я с этим не согласен.

— Твое имя всплыло в рамках одного дела, связанного с национальной безопасностью. Было принято решение, что в твоем доме произведут обыск.

— Кем принято?

— Мной, — ответил Фуллер.

— А мне позвонить нельзя было? Ты не подумал, что я могу помочь?

— Нельзя. Ты же подозреваемый по делу об убийстве. Твоя визитка и спортивная сумка «Найк», идентичная той, что ты купил полгода назад, были найдены на месте преступления.

— Я в город только вчера приехал, — заметил Валентайн. — Хочешь, расскажу тебе подробно свой маршрут? Господи, да у меня не было времени кого-то убивать.

— Твой самолет приземлился позавчера, — поправил его Фуллер. — За несколько часов до убийства. И твои вещи нашли на месте преступления.

— Мой рейс задержали в Далласе, — парировал Валентайн. — Я прилетел вчера в час ночи. Авиакомпания потеряла мою сумку, и я два часа проторчал в аэропорту, заполняя бланк претензии. Не веришь — позвони в «Дельту».

— А как же ты объяснишь появление там твоей визитки и спортивной сумки? — не унимался Фуллер.

— Да я визитки тоннами в Лас-Вегасе раздаю. А сумка «Найк» благополучно лежит у меня дома в шкафу. Я ее в поездки не беру.

— Так когда ты приземлился?

— В час ночи. Зарегистрировался в «Грехе» в три. Там у них должны были остаться записи. И еще куча очевидцев.

Последовало молчание. Потом Фуллер выругался едва слышно.

— Да, я тоже так думаю, — ответил Валентайн. — Ну, так ты отзовешь своих псов от моего дома, или будем беседовать, пока кого-нибудь не убьют?

25

Вести переговоры с вооруженными людьми — дело непростое. Кто-то должен уступить и первым сложить оружие. Это — самое трудное. Поскольку Мейбл первой его достала, Валентайн понимал, что ФБР будет легче, если она первой же сдастся. И поскольку ФБР окружило его дом, он сумел уговорить ее поступить именно так.

— Они меня арестуют? — спросила его соседка.

— Разумеется, нет, — заверил Валентайн.

— Но я же им пистолетом угрожала.

— Они расценят это как крупное недоразумение.

— Правда?

— Да.

— Так ты не предатель?

Валентайн побагровел, услышав это слово. Фуллер ведь так и не объяснил. Ладно, рано или поздно он припрет его к стенке и узнает, почему агенты так сказали.

— Нет, я не предатель.

— Значит, его люди не станут обыскивать твой дом? — уточнила Мейбл.

Валентайн улыбнулся. Обыскивать дом с помощью агентов Фуллеру хотелось меньше всего. Он же сказал Фуллеру, что его фотографии с проститутками сохранены на жестком диске компьютера. Агенты, конечно, сунут свой нос туда, и тогда секрет откроется.

— Точно не станут.

— Хорошо, — обрадовалась Мейбл. — Тогда я уберу «зауэр» в холодильник. Все, убрала и дверцу закрыла. Видимо, теперь надо освободить этих двоих.

— Пока рано. Я сейчас повешу трубку, и тебе позвонит их начальник Фуллер. Он захочет поговорить с Рейнолдсом. Ты приложи сотовый к его уху, пусть послушает. Я тоже буду слушать.

— Как же?

— А Фуллер у меня на другой линии.

Мейбл понизила голос до шепота.

— Ой, Тони, извини, что так получилось.

— Да ладно, не извиняйся, — успокоил ее Валентайн. — Ты поступила так, как считала нужным.

Повесив трубку, Мейбл попыталась скрыть улыбку.

— Похоже, наше начальство пришло к компромиссу, — сообщила она.

Рейнолдс и Фишер промолчали. Иоланда с облегчением выдохнула и присела за стол. Старый стул скрипнул. Вдруг на ее лице отразился ужас. Она посмотрела на заднюю дверь, словно ожидала, что та вот-вот рухнет и в дом ворвутся полицейские из группы специального назначения.

— Все в порядке, — угадала ее мысли Мейбл. — Они уйдут. Тони все уладил.

Иоланда подошла к окну над раковиной, раздвинула занавески и глянула на крышу соседнего дома.

— Вы правы. Он слезает на землю.

Иоланда пошла в гостиную, Мейбл последовала за ней. Они увидели, как машина с тонированными стеклами, стоявшая на дорожке, уезжала прочь. Иоланда обняла Мейбл и заплакала.

— Ну-ну, что ты, — успокаивала Мейбл.

Защебетал сотовый Иоланды. Мейбл вытащила его из ее кармана.

— Алло.

Звонивший назвался директором Фуллером из ФБР и попросил к телефону особого агента Рейнолдса. Мейбл помнила Фуллера по фотографиям в газетах. Симпатичный блондин. Единственный изъян — слишком тонкие губы.

— Он рядом.

Вернувшись в кухню, она приложила телефон к уху Рейнолдса и услышала, как Фуллер объясняет ему, что бюро действовало по ложной информации и задание отменяется. Рейнолдс прикрыл глаза и пробормотал что-то нечленораздельное в сторону.

— Да, сэр, — отчеканил он в трубку. — Понял. Мы покинем дом, как только мисс Страк освободит нас. — Он перевел взгляд на Мейбл. — Мистер Фуллер хочет поговорить с вами, если вы не против.

— Не против, — ответила она.

Приложив сотовый к уху, Мейбл выслушала извинения Фуллера по поводу случившегося. Он говорил ровным бесстрастным голосом, каким обычно говорят представители органов правопорядка. Вытащив из кармана ключи от наручников, Мейбл отпустила на волю Рейнолдса и его напарника.

Валентайн дослушал извинения Фуллера, адресованные Мейбл, и повесил трубку. Когда он поднимался со стула, ему в голову пришла странная мысль. В его дом пожаловали агенты ФБР. В его дом! ФБР, наверное, лучший орган юстиции в мире. Возможно, они отменные придурки и высокомерны до безобразия, но это не умоляет их работы. Они профессионалы. А значит, у них была действительно серьезная причина вломиться в его дом. На месте преступления нашли его визитку и спортивную сумку, вроде той, что он купил полгода назад. Совпадение? Кто-то поумнее его однажды сказал, что в работе полиции не бывает совпадений.

Визитка, спортивная сумка.

Он схватил трубку и снова набрал домашний номер. Линию починили, и Валентайн услышал бодрый голос Мейбл.

— «Седьмое чувство». Чем могу помочь?

— Просто звоню узнать, как вы там с Иоландой.

— Ой, какой ты заботливый! Мы нормально. А эти двое из ФБР оказались милыми мальчиками. Долго извинялись и даже вынесли мусор, когда уходили. Я была поражена.

— Рада, что не пристрелила их, да?

— Да ну тебя.

— Слушай, нужна помощь.

— Твое желание для меня закон.

— Сходи в мою спальню и загляни в шкаф.

Мейбл перевела его в режим ожидания. Через несколько секунд она ответила ему по телефону из спальни.

— Ну, открываю твой шкаф. Ой, Господи, какой же тут бардак!

Выйдя из детского возраста, Валентайн никогда не оставлял бардака в шкафу.

— Ты о чем?

— Грязная одежда. Свалена кучей в углу. Грязная форма для дзюдо и футболка с дырками под мышками, ее ты просто обязан выбросить.

— А моя спортивная сумка там?

Мейбл зашуршала вещами.

— Нет. Пропала.

Валентайн откинулся на спинку стула и долго в молчании смотрел на телефон. Только один человек способен бросить грязную одежду на пол и забрать сумку без спроса.

Джерри.

Он поднял глаза. В дверях стоял Ник, готовый спуститься и дать кому-нибудь по шее.

— Мне пора бежать, — сказал Валентайн Мейбл. — Я еще позвоню.

26

Вернувшись из Пахрампа, Паш и Джерри обнаружили в мотеле Амина, который не был похож на себя. Бороды и усов след простыл. Кроме того, он постригся. Теперь у него была короткая неровная стрижка, и выглядел он как подросток-панк, которые без дела шатаются по улицам. Он также поменял стиль одежды. На нем были легкие хлопковые брюки и полосатая футболка игрока в регби.

— Ну как, потрахался? — осведомился он у брата.

Паш снял ветровку и присел на край кровати.

— Ага. Клево.

— Надеюсь, ты не забыл про резинку.

— А у меня выбора не было. Она сама ее мне натянула.

Амин скривился, словно не мог представить ничего отвратительнее. Он был привлекательным, и Джерри не сомневался, что найти женщину для него не проблема. Пашу же, напротив, всегда приходилось платить за это удовольствие.

— Они еще и моют, — добавил Паш для пущей убедительности.

— Ты позволил незнакомой бабе мыть твой член?

Паш заулыбался.

— О да! Антибактериальным скрабом. Так пощипывает, просто улет. Хотя есть, конечно, один минус.

— Какой?

— Только почую бетадин, так у меня сразу встает.

Амин хохотнул. Паш обещал задобрить его, чтобы Джерри мог изложить ему свою идею о счете карт в «легких» казино. Поняв, что время пришло, Джерри взял стул и, что называется, разложил товар.

Для начала он объяснил, каким образом намерен использовать информацию отца для выбора казино. Амин благодушно кивнул. Потом он перешел к цифрам. Триста тысяч на каждого — такова была его прикидка на первый год.

— Но казино, о которых ты говоришь, маленькие, — заметил Амин. — Они сразу засекут такие убытки.

— У отца есть доступ к ежедневным финансовым отчетам во всех казино, на которые он работает, — успокоил Джерри. — Он изучает их, чтобы не прозевать колебания доходов на разных играх.

— А нам-то с этого какой навар?

— В течение дня поток то затихает, то усиливается. Будешь играть, когда поток усиливается и деньги в казино текут рекой. Тогда твои выигрыши не так заметны, как в то время, когда в казино мало народу.

Амин приложил палец к подбородку и задумался. Потом заговорил с братом на родном языке. Джерри этого терпеть не мог и собирался сказать об этом, когда они сойдутся поближе. Амин закончил беседу, встал и хлопнул Джерри по плечу.

— Думаю, нам надо стать партнерами.

Джерри посмотрел ему в глаза.

«Амин купил товар».

— Ты в деле?

Амин одобрительно кивнул.

Джерри чуть не завопил от радости.

— Давай я угощу вас с Пашем стейком? Думаю, у нас есть что отметить.

Амин бросил взгляд на часы.

— Поесть можно потом. Сейчас я хочу познакомить тебя с моими друзьями. Прокатимся?

Джерри еле сдерживал смех. Когда это он был против того, чтобы прокатиться? Амин вот-вот сделает его богачом. Так что он прокатит Амина куда угодно, даже может напялить шоферскую фуражку.

— Когда скажешь.

Амин сидел на переднем сиденье. Джерри проехал через Хендерсон, повернул на 93-е шоссе и двинулся на восток. Дорога была длинной и прямой, как линейка. Миль через десять Амин указал на проселок, идущий в сторону от шоссе.

— Туда поверни.

Машина запылила по проселку. Вскоре показалась заправка. Пьяно покосившееся здание оказалось заброшенным. К ржавой жестяной кровле была прибита табличка с неровными буквами:

АВТОРЕМОНТ. ЛЮБЫЕ РАБОТЫ.

Позади заправки стояла еще одна постройка с жестяной крышей.

— Там ждут мои друзья, — указал на нее Амин.

Джерри крутанул руль, ему стало не по себе. Друзья встречаются в барах и ресторанах, а не на задворках брошенных хибар посреди пустыни. Что-то тут было нечисто. Он объехал автомобильное кладбище, забитое скелетами машин и пирамидами пустых канистр. В воздухе витали запахи химикатов, и Джерри потушил сигарету в пепельнице.

В центре площадки стоял побитый «универсал». Рядом топтались два мексиканца с суровыми лицами. За тридцать, черные как смоль волосы, смуглая кожа. Джерри покосился на Амина.

— Это твои друзья?

— Они самые.

Он остановил машину метрах в трех от мексиканцев и посмотрел на бумажный пакет, стоявший на полу между ног Амина. Джерри предполагал, что там еда, которую он прихватил в дорогу, но теперь понял, что это нечто другое.

— Сваливаешь?

Амин проигнорировал вопрос. Схватив пакет, он вылез из машины и направился к мексиканцам, помахивая рукой. Те помахали в ответ.

Паш просунулся между передними сиденьями.

— Что-то не так?

— Да уж.

Лицо Паша умоляло дать объяснение.

— Это пограничные крысы. Контрабандисты. Брательник твой меня подставил.

— Как подставил?

— Взял меня как прикрытие. На случай, если у ребят возникнут забавные идейки.

— Ты им не доверяешь?

Джерри покачал головой. В те времена, когда он занимался букмекерством в Бруклине, местные бандиты притащили двух мексиканцев и пытались уговорить его профинансировать переброс кокаина из Мексики. Джерри их выслушал, потому что ему было любопытно, как проворачивают такие дела, но потом отказался.

А еще он узнал, что пограничные крысы стали весьма популярны в мире контрабандистов после одиннадцатого сентября. Взятки пограничникам, чтобы те закрывали глаза на грузовики, набитые кокаином, давно остались в прошлом. Контрабанда переходила на новые рельсы. А пограничные крысы оказались дешевой альтернативой. Они переносили наркотики на спине, пробираясь в страну с незаконными иммигрантами на юге штата Нью-Мексико.

Дружки Амина выглядели угрожающе. Низкорослые, широкоплечие, с отливающими сталью глазами, в свитерах, которые закрывали пояса. Джерри догадался, что у них есть оружие. По крайней мере оно было у тех мексиканцев в Бруклине.

— Амин с ними хорошо знаком? — спросил он у Паша.

— Да виделись разок.

Джерри крутанулся на сиденье и уставился на него.

— И Амин собирается отдать им мешок с деньгами? Он что, свихнулся?

— Думаешь, они его уберут?

— Ясное дело.

— Но у них же хорошие рекомендации.

— От кого? От Пабло Эскобара?^[23]

Глаза Паша стали величиной с серебряный доллар.

— Ой, — пробормотал он. — Что-то там не так.

Джерри обернулся к ветровому стеклу. Один из мексиканцев держал в руках пачки денег. Другой указывал на деньги и кричал. Не зная испанского, Джерри и так прекрасно понял, о чем речь. Амин привез меньше, чем обещал. В сделках с наркотой такое часто случается.

Но Амин и не думал извиняться. Ему следовало бы упасть на свой меч и позволить мексиканцам восстановить свою честь. А он просто стоял и спокойно отвечал.

— Он нарывается, — констатировал Джерри.

Амин вытащил что-то из кармана. Это была казиношная фишка. Он протянул ее одному из мексиканцев как оливковую ветвь. Орущий мексиканец выбил фишку из его руки и потянулся за пистолетом.

Амин поднял футболку и выхватил свой револьвер. Он был быстр как молния и успел трижды выстрелить мексиканцу в грудь. Тот разрядил пистолет уже в землю, покачнулся и упал на остов автомобиля.

Мексиканец, державший деньги, оказался в безвыходном положении и посмотрел на Амина, как будто спрашивая: «И что дальше?» Потом пожал плечами и сказал Амину, что возьмет и меньше, без обид. Настоящий бизнесмен.

Амин опустил револьвер и потянулся за потертым «дипломатом», который принесли мексиканцы. Он как раз схватился за его ручку, когда лежавший на капоте ожил и начал стрелять. В его свитере виднелись дырки от пуль, но крови не было. Бронежилет, догадался Джерри.

Его напарник ринулся в укрытие. Оживший спрятался за пирамидой канистр, продолжая пальбу. Стрелок из него был никудышный, но Джерри понимал, что рано или поздно он попадет в Амина, который стоял на открытой площадке. А потом мексиканец погонится за ним и Пашем, чтобы избавиться от свидетелей.

— Заводи, — велел Паш. — Проедешь между ними.

Джерри покачал головой. Тогда подстрелят их. Он посмотрел на гору канистр поблизости. На этикетках было написано «РАСТВОРИТЕЛЬ». Джерри выскочил из машины и принялся их трясти. Найдя одну наполовину полную, он отвинтил крышку, вытащил из кармана носовой платок и сделал «коктейль Молотова».

— Зажигалку дай, — крикнул он Пашу.

Паш разыскал свою зажигалку, вылез из машины и поджег носовой платок. Тот мгновенно занялся ярко-оранжевым огнем.

Джерри обошел машину, держа пылающую канистру на вытянутой руке. Быстро сделав три шага, он размахнулся и со всей силы бросил ее. Она стремительно пронеслась в воздухе, и Амин, распластавшийся на земле, приподнял голову.

Канистра приземлилась на вершине пирамиды и обрушила ее. С оглушительным треском все воспламеняющееся загорелось. Вокруг мексиканца поднялась стена пламени. Он завопил благим матом. Джерри ощущал жар от пожара. Мексиканец вылетел из своего укрытия, весь в огне.

Рядом с Джерри появился Паш.

— Живой факел, — пробубнил он.

Они смотрели, как мексиканец уносится в поле, а от его одежды валит черный дым. Его напарник рванул в противоположную сторону, прижимая к груди пачки денег. Они сели в машину, Джерри вдавил педаль газа в пол. В нескольких метрах от Амина он дал по тормозам. Амин подобрал с земли коричневую казиношную фишку. «Понимали ли мексиканцы, что она стоит пять тысяч долларов?» — подумал Джерри.

Амин подтащил к себе «дипломат» и тоже сел в машину. Джерри не мог отвести глаз от языков пламени, которые поднимались все выше и выше с каждой секундой. Они двигались чувственно, почти дразняще.

— Держись, — крикнул он.

Спидометр показывал семьдесят миль. Джерри гнал по пыльному проселку к 93-му шоссе и тут услышал приглушенный взрыв. Сбавив скорость, он обернулся. Позади все было в огне: брошенная заправка, кладбище автомобилей, даже прилегающее поле. Не будь они там минуту назад, Джерри мог бы поклясться, что это взорвалась огромная бомба.

Амин коснулся его локтя.

— Спасибо, что спас мне жизнь.

— Брехло ты паршивое, — обозлился Джерри. — Ты хоть понимаешь это?

27

— Ты понимаешь, что мне конец? — спросил Ник, когда они спускались в лифте.

Он произнес это так, будто отзывался о погоде. Но голос был напряжен, и Валентайн почувствовал его внутреннее страдание.

— Комиссия по игорному бизнесу опишет имущество всех тридцати твоих работников, которые тебя обворовывали, — попытался утешить его Валентайн. — Ты сможешь вложить эти средства в казино и продержаться, пока не получишь ссуду в банке.

Ник хрипло засмеялся.

— Этого не будет. Чанс Ньюман и Шелли Майкл контролируют банки — каждый год прогоняют через них по несколько миллиардов. Я мелкая сошка. У меня нет влияния, поддержки.

Поддержка. Это волшебный эликсир Лас-Вегаса, даже более сильный, чем деньги. Кого ты знаешь и насколько хорошо ты их знаешь. А вот у Ника, по его словам, этого нет вовсе.

— Ты думал о продаже казино? — спросил Валентайн, когда лифт остановился.

— Предложения уже есть. Венчурные инвесторы, банки. Все спят и видят, как бы урвать себе мое казино, превратить его в большую ловушку для идиотов. Знаешь, что я им отвечаю?

— Нет.

— Отвалите.

Когда они выходили из лифта, Ник хлопнул Валентайна по плечу. Довольно ощутимо. И Валентайн понял, что он хотел сказать. Ник смирился с тем, что его песенка спета.

— Прижмем гадов, которые меня ободрали.

Они отыскали Уайли в зале видеонаблюдения. Он наблюдал за рулеточными столами, и по тому, как были сгорблены его плечи, Валентайн догадался, что он что-то почуял.

— Вычислил, что делает шайка Фонтэйна?

Уайли кивнул, удивив Валентайна отсутствием злорадства по этому поводу.

— Рассказывай, — подстегнул его Ник.

— Шайка делает ставки с опозданием, — ответил Уайли.

Валентайн был потрясен. Такую схему он видел всего один раз в жизни. В Пуэрто-Рико, где рулетка граничила с высоким искусством. Банда из Сан-Хуана облегчила карман казино на миллион с лишним. Валентайн решил не лишать Уайли его триумфа.

— Как? — спросил он.

Уайли ткнул пальцем в мониторы. Стол рулетки был слишком велик, и его контролировали сразу две камеры. Одна следила за самой рулеткой, а вторая — за полем, на котором делались ставки. Никто из службы видеонаблюдения не мог наблюдать за обоими мониторами одновременно. И большинству рулеточных шулеров это известно.

— В шайке три человека, — продолжил Уайли. — Дилер и те две женщины в конце стола.

Он указал на двух женщин, игравших в рулетку. Обе были одеты как туристки. Одна — тихая и сдержанная. Вторая, блондинка, любительница стучать по столу.

— Тихоня и делает запоздалые ставки. За последние двадцать минут выиграла пять тысяч. А не видим мы этого, потому что дилер и та, которая стучит, отвлекают наше внимание. Смотрите.

Они следили глазами, как костяной шарик бегает по кругу. Когда он начал останавливаться, дилер объявил, что ставки больше не принимаются. Шарик упал в ячейку, и тут стучавшая дама попыталась сделать ставку. Дилер остановил ее и вежливо объяснил, что уже поздно. И отодвинул ее фишки.

— Видели? — спросил Уайли.

— Что? — не понял Ник.

— Дилер закрывает камеру, когда отодвигает фишки. Тихоня в это время ставит фишку на поле за его рукой. И никто не обращает на нее внимания.

Ник повернулся к Валентайну.

— Ты такое раньше видел?

Это было глупо и смешно, но Валентайн почувствовал прилив гордости за Уайли. Он умнел на глазах, что с тупицами случается крайне редко. Поэтому Валентайн решил слегка приврать.

— Да, слышал о таком, но сам не видел.

— Серьезно? — Ник перевел взгляд на Уайли. — Если эти запоздалые ставки скрыты от камеры, как же мы их выведем на чистую воду?

— Были скрыты, — поправил Уайли.

— Погоди-ка, — сообразил Ник. — Ты отправил кого-то вниз, в зал, с видеокамерой, чтобы все заснять.

Уайли улыбнулся.

— Так точно, сэр. Я подумал, может, стоит дамочку-то не трогать, а проследить за ней. Кто знает, а вдруг она выведет нас на Фонтэйна.

Ник просиял.

— А у тебя котелок варит. Тони, башковитый он, правда?

Пару лет назад Валентайн предпочел бы Уайли разве что собачке, умеющей ходить на задних лапах.

— Правда башковитый, — согласился он.

Ник обхватил Уайли рукой за плечи, отвел его через зал в укромный уголок и обрушил на него дурные вести. Он работал на Ника семнадцать лет, что по стандартам Лас-Вегаса целая жизнь. По мере того как Ник доносил до него мысль о том, что «Акрополь» обречен, лицо Уайли постепенно менялось. Он то и дело пытался возразить, но Ник не давал ему вставить слово. Это был конец.

Когда Ник закончил свою речь, глава службы безопасности хлюпал носом.

В четверть четвертого тридцать работников, ответственных за крах Ника, начали стекаться в переговорную в цокольном этаже «Акрополя».

Валентайн наблюдал за ними на видеомониторах. Они смеялись и шутили, не представляя, что их вот-вот разоблачат. Рядом возник Ник, жующий целую пригоршню таблеток «тамс»,^[24] запивая их водой.

— Крысы чертовы, — ругался он. — Жаль, это случилось не тридцать лет назад.

— Почему?

— В старые добрые времена владельцы казино вгоняли таким пулю в башку и закапывали трупы в пустыне.

Валентайн покосился на него.

— И ты такое проделывал?

— Да кому какое дело?

— Мне хотелось бы знать, на кого я работаю.

— Нет. Я им только ноги ломал.

— Очень мило с твоей стороны.

— А у меня выбора не оставалось. В те времена камер видеонаблюдения не было. Другой раз сфотографируешь кого-нибудь с галереи, но это сложно. А так обычно твое слово против их слова в суде. Присяжных на это не купишь. Так что жуликам все с рук сходило.

— Поэтому ты ломал им ноги, чтобы не совались к тебе.

— Одну ногу.

— Почему же только одну?

— Не хотел превращать их в калек. Человек с тростью может передвигаться, найти работу, вести нормальную жизнь. У меня есть принципы, понимаешь?

Валентайн отвернулся к мониторам. Уайли стоял в цоколе точно перед камерой. Когда все новые работники соберутся, он заложит карандаш за ухо. Таков был сигнал для Ника спускаться,чтобы Уайли не пришлось его вызывать и тем самым возбуждать подозрения.

— Сколько там охраны? — уточнил Валентайн.

— Двадцать моих лучших ребят.

— Забыл, как в прошлый раз Фонтэйн бросил в дело мастеров боевых искусств?

Ник позвонил вниз и удвоил охрану снаружи переговорной.

— Если начнут выделываться, не хочешь взять одного на себя? — спросил он, повесив трубку.

Валентайн посмотрел на него так, словно заподозрил, что у него неладно с головой.

— Я?

— Ну да. Разве ты не чемпион дзюдо? В кино говорили, что чемпион.

— Был лет сто назад.

— Да ладно, ты же не боишься этих сосунков?

Ник пытался делать хорошую мину при плохой игре, и Валентайн хотел ответить что-нибудь. Он чуть было не сказал Нику правду. А именно: если живешь достаточно долго, все хорошее в жизни заканчивается. Валентайн увидел на мониторе, как Уайли сунул карандаш за ухо. Ник это тоже заметил и выбежал из зала.

Через пять минут Ник в сопровождении сорока охранников влетел в переговорную цокольного этажа и объявил, что все новые работники задержаны по подозрению в мошенничестве против казино.

Последним вошел Валентайн. Он заметил, что несколько женщин начали хныкать. Прочие повалились на пол, закрыв голову руками, — явный признак того, что процедура ареста знакома им не понаслышке. Небольшая группка мужчин решила прорваться силой.

Двадцать охранников окружили их и бросились в схватку. Они молотили резиновыми дубинками и кулаками, забыв о вежливости. Ник тут же присоединился к рукопашной и начал размахивать руками. Драться он толком не умел, но каждый десятый его удар неожиданно попадал кому-то в челюсть и отбрасывал кого-то на пол. Поймав взгляд Валентайна, Ник крикнул:

— Как тебе такое развлечение?

Выглядело это в самом деле недурно, но Валентайн был не в настроении. Джерри не шел у него из головы. Его нужно было найти до того, как ФБР увидит связь между ним и спортивной сумкой. Валентайн хотел помочь сыну выбрать наилучшую стратегию дальнейших действий. Наверное, стоило нанять толкового адвоката. Или самому сдаться полиции. В любом случае ему нужно быть рядом с Джерри и помочь ему.

Тони заметил знакомого на вид мужчину, ползущего по полу. Это был Алберт Мосс из финансового отдела, который подделывал бухгалтерские отчеты. Валентайн встал в дверях, чтобы Мосс не сбежал. Тот встал с пола.

— Проваливай, — огрызнулся он.

— И не подумаю.

Мосс попытался снести ему голову кулаком. Валентайн уклонился от удара, схватил Мосса за руку, одним отработанным движением перебросил его через плечо и ахнул о бетонный пол.

Мосс окаменел, лежа на спине. Валентайн опустился ему на грудь. Мосс распахнул глаза. Он выглядел старше, чем на фотографии. Тонкие багровые губы и короткие кудрявые волосы, которые смотрелись бы уместнее на другой части его тела.

— Дышать не могу, — прошипел Мосс.

— Отпущу, если расскажешь мне кое-что.

— Что…

— Мы разгадали все ваши аферы, кроме той, что вы придумали для игровых автоматов. Я хочу знать, как вы выкачивали из них деньги.

Мосс прищурился.

— Вы… Валентайн.

— Нет, я долбаный клоун Бозо.

— Фрэнк меня во все не посвящал, — прошептал Мосс.

— А ты мозгами пошевели.

— Фрэнк говорил, что его натолкнула на мысль афера с автоматами в «Звездной пыли».

Афера с автоматами в казино «Звездная пыль» случилась в 1980 году и уже успела стать легендой. Четырнадцать миллионов четвертаками исчезли из казино. И никто не понял, каким образом. Валентайн подумал, что Мосс знает больше, чем говорит.

— Врешь.

— Клянусь, я ничего не знаю.

— Где прячется Фонтэйн?

— Я скажу, — пообещал Мосс. — Только дайте встать.

Его лицо начало синеть. Валентайн поднялся с его груди. Остальные работники стояли вдоль стены и слушали, на что имеют право. Совсем скоро они будут соглашаться на любые сделки и сдавать друг друга.

Он наблюдал за тем, как Мосс встает. На полу, там, где была его голова, осталась лужа крови размером с добрую оладью. Валентайн вздрогнул. Он никогда не бил людей, чтобы причинить им боль, и теперь задавался вопросом, не раскроил ли Моссу череп.

— Хотите знать, где Фонтэйн? — ожил Мосс.

Валентайн поднял на него глаза. Мосс сжимал в руке маленький нож. Наверное, из носка достал, предположил Валентайн.

— Фрэнк сейчас с вашей подружкой, — бросил Мосс и распорол ему щеку.

28

На стоянке «Красного курятника» Джерри смотрел на закат и раздумывал, что делать дальше.

Солнце стекло за горы кровавым пятном. Отец приохотил его любоваться закатом, когда есть возможность. Раньше папашу подобные вещи не трогали. Но став вдовцом, он изменился. Начал наслаждаться тем, чего раньше и не замечал.

Джерри докурил сигарету до фильтра. Папа. Сколько же он всего в жизни натворил, чтобы довести его до бешенства, теперь-то Джерри это понимал. Подростком он вечно вляпывался в неприятности, а Тони всегда его выручал. Он был его страховочным тросом. Заслонял сына от последствий его поступков.

Джерри пульнул окурок в кучу мусора. Он знал, что надо уезжать из Лас-Вегаса. И то, что за последние несколько дней он не нарушил ни одного закона, ничего не значит. Он якшался с двумя парнями, которые нарушили их предостаточно. И это знакомство его погубит. В Неваде все иначе. Если ты вынес деньги из казино — следовательно, виноват, пока не докажут обратное.

Вытащив бумажник, Джерри достал свою кредитку «Американ экспресс». Он одалживал ее Амину пару дней назад по какой-то идиотской причине. Бог весть, что тот на нее накупил. Джерри перегнул карточку, и она треснула пополам. Надо позвонить в их офис и сказать, что кредитка пропала. И если из-за покупок Амина возникнут проблемы, можно будет отговориться тем, что ее украли. И взятки гладки.

Куда сложнее будет откреститься от того, что он засветился с Амином за столом блэкджека в «Эм-Джи-Эм». Джерри видел только один выход: попросить отца вмешаться. «Эм-Джи-Эм» его клиент, вдруг это поможет.

Он почувствовал, что дрожит. Пустыня не удерживает тепло. Стоит солнцу зайти, становится зябко. Джерри подумал, не сесть ли ему за руль и не отправиться ли перекусить, но остановил себя. Нужно завершить это дело. Взять все под контроль. Очиститься.

Для начала хорошо бы вернуться домой во Флориду и во всем признаться Иоланде. Он столько всего от нее скрыл. Теперь либо он выложит всю правду, либо она его бросит. Она ведь доктор. И без него сможет оплачивать счета и зарабатывать на хлеб. Джерри почувствовал, что у него пересохло в горле. Господи, как же он ее любит!

Потом придется наступить на собственную гордость и покаяться перед отцом. За ним числилось столько грехов, что Джерри не представлял, с чего начать. Может быть, лучше всего с того, как он впервые украл деньги из сумочки матери.

И наконец, расколовшись перед Иоландой и отцом, он полетит в Атлантик-Сити и найдет отца Тома, семейного священника. Джерри не был на исповеди уже… он не мог вспомнить сколько. Но сделать это нужно поскорее, излить душу. Ему нужно сесть в исповедальню и поведать Создателю о всех своих проступках, сколько бы времени на это ни потребовалось. У католика всегда есть выход. Он впустит Господа в сердце свое и попросит очистить его от совершенных преступлений.

— А иначе — вечное проклятье, — прошептал Джерри.

Достав сотовый, он начал набирать номера бесплатных соединений с разными авиакомпаниями, решив найти ближайший рейс.

Ожидая ответа «Американ эрлайнз», Джерри подумал об отце и снова ощутил, как перехватило горло. У него не укладывалось в голове, как отец находит силы терпеть его столько лет. Ему эти силы не передались.

Джерри ответили. Беспосадочный рейс «Американ» до Тампы вылетал в семь утра, осталось два билета в экономклассе. Значит, они с отцом могут вместе вылететь из Лас-Вегаса.

Паш вышел из мотеля и встал рядом с ним, пока Джерри диктовал номер карточки «Виза» кассиру. Он предложил Джерри сигарету. Джерри взял ее и закурил. Кассир прочитал ему номер подтверждения заказа. Он унаследовал от отца великолепную память. Номер запечатлелся в его мозгу, и Джерри разъединился.

— Ты не замерз? — спросил Паш.

Джерри пожал плечами.

— Я вырос в Нью-Джерси, на берегу океана.

— Там бывает холодно?

— Раньше мы пели песни о том, как у нас холодно. Холоднее, чем ведьмин сосок, чем пингвиньего дерьма кусок, холодней, чем сосулька на жопе моржа, холоднее, чем яйца ежа.

Паш хлопал в ладоши и смеялся. До нынешнего вечера Паш нравился Джерри настолько, насколько ему вообще мог нравиться человек, с которым он знаком пять дней. Но перестрелка на заправке посреди пустыни все изменила. Под внешностью Джима Кэрри^[25] прятался нехороший человек. О доверии теперь не могло быть и речи. Джерри вглядывался в огни машин, мчавшихся по дороге рядом с мотелем.

— Кажется, ты разочарован в нас с братом, — заметил Паш.

— Да уж, разочарован, — ответил Джерри, выдохнув огромное облако дыма. — Я-то к вам пришел с легальным деловым предложением, а вы меня как лоха развели.

Паш склонил голову к плечу и уставился на него.

— Ты пришел к нам со способом срубить денег. А мы тебе показали другой способ. Что тут плохого?

День уже пошел на убыль, и неровный свет от неоновой вывески мотеля окрашивал Паша в омерзительный оттенок. Джерри покачал пальцем перед его носом.

— Ну да. Давайте еще банк грабанем. И перестреляем охранников до кучи. Нет уж, спасибо.

— Мой брат никогда раньше не стрелял. Это просто…

— Для вида.

— Ага.

Джерри приблизился к Пашу и выдохнул ему в лицо. Старый бандитский трюк, отличный способ привлечь внимание человека. Паш съежился.

— Я сегодня прикончил человека, чтобы спасти задницу твоего брата, — пояснил Джерри. — Может, так оно ему и надо, но дело не в этом. Я его УБИЛ.

— Да знаю я, — ответил Паш.

— Есть мнение, что убийство — это освобождение. Для меня это не так.

Паш сглотнул.

— Мне жаль.

— Ни хрена тебе не жаль.

— Нет?

— Да ты счастлив, что я убил того типа. Я спас жизнь твоего брата. Ты понимаешь, что я говорю?

Паш покачал головой. Он ничего не понимал.

— Дело в следующем. Ты никогда не почувствуешь того, что почувствовал сегодня я. Твоя жизнь потечет дальше, и в конце концов ты об этом забудешь. А мне придется с этим жить. Это будет висеть тяжким грузом на моей душе долго, очень долго.

— На твоей душе, — прошептал Паш.

— Вот именно.

Паш не выдержал его взгляда, прикурил сигарету от дотлевающего окурка и слегка тряхнул пачкой, предлагая сигарету Джерри. Вот и все, что осталось между ними, подумалось Джерри: долбаная сигарета и тонкая ниточка дружбы.

— Вспомни об этом, когда будешь продавать наркоту, — бросил Джерри. Потом он ушел в свой номер и захлопнул дверь.

29

Ник то и дело вскакивал со стула в медпункте, пока Валентайну накладывали швы на лицо.

— Я ничего круче в жизни не видел, — сообщил Ник медсестре, пожилой женщине с терпением библейского Иова. — Сначала Тони применил приемчик из дзюдо, чтобы выбить нож из руки Мосса. Бух-бам-бум! Потом бросился на него один на один.

И вышиб из него дух. — Он выбросил вперед кулак, изобразив апперкот. — Круто было!

Валентайн вздрогнул, когда медсестра затянула швы. Мосс ощутимо резанул ему по щеке. Придется прибегнуть к пластической хирургии, чтобы физиономия выглядела презентабельно. Он вытащил руку из миски с кубиками льда и посмотрел на ужасные синяки на костяшках пальцев. Да, Моссу тоже понадобится пластика.

Валентайн перевел взгляд на Ника, который метался по кабинету, нанося удары в воздух. Для человека, который вот-вот потеряет все, что имеет, он был слишком весел. Поэтому он и нравился Валентайну. Ник умел жить.

Сестра закончила накладывать швы и наклеила пластырь на рану.

— Пластырь надо менять дважды в день. Еще я дам вам пенициллин. Пожалуйста, примите всю дозу, хорошо?

Она говорила так, словно знала, что он не хотел принимать лекарство. Валентайн взял пузырек с таблетками и поблагодарил ее. Ник стоял в нескольких шагах от него, лупцуя воображаемого врага.

— А для нашего друга что-нибудь найдется? — спросил Валентайн.

— Если бы, — вздохнула медсестра.

Валентайн вышел в коридор и включил сотовый. Рана на лице так саднила, что боль разливалась по всей голове. Он позвонил Джерри, попал в голосовую почту и оставил сообщение. Он пытался придать голосу нежность и заметил, как Ник скривился.

— Будь мужиком, — посоветовал он, — и скажи, чтобы притащил сюда свою задницу.

— Сразу видно, что у тебя нет детей, — парировал Валентайн.

— Это тут при чем?

— Такой подход больше не действует.

Медпункт располагался на первом этаже казино, за зоной регистрации. Они вышли и попали в игровой зал. По рекомендации Валентайна Ник закрыл казино и позвонил в Комиссию по игорному бизнесу. Теперь в любой момент команда ее агентов могла ввалиться в двери, опутать все желтой лентой и превратить заведение в место преступления. В Лас-Вегасе подвергнуться мошенничеству плохо, а не сообщить об этом властям — еще хуже. Ник раздраженно выдохнул.

— Прям как в гробу, да? Здесь упокоился Ник Никокрополис. Он никогда не сдавался.

— Хочешь такую надпись на могильной плите?

— Да, и больше чтобы ничего на ней не было.

Они обошли пустое казино. Это незаполненное пространство вызывало грусть. И Валентайну вспомнилось, как ребенком он увидел в гавани полузатонувший корабль и расплакался. Ник остановился и поднял какой-то мусор с пола.

— От старых привычек трудно избавиться, — пояснил он.

Но Валентайн его не слышал. Его взгляд остановился на кассе в центре зала. В кассах клиенты обменивают фишки на деньги. Обычно кассы стоят в дальнем конце казино с расчетом на то, что клиент остановится по дороге к выходу и сделает ставку.

Но эта касса высилась в центре казино. Небольшая, с латунными прутьями и окошками для двух кассиров. На табличке написано: «ОБМЕН ТОЛЬКО ДЛЯ ИГРАВШИХ НА АВТОМАТАХ». Внутри несколько сотен пластиковых ведерок, наполненных четвертаками и монетами в полдоллара.

Валентайн почувствовал, как его губы растягиваются в улыбке. Так вот, значит, каким образом шайка Фонтэйна выносила монеты из казино. Они их конвертировали.

— Ключ от кассы есть? — спросил он.

— Ну, само собой, есть.

— Открой-ка. Я тебе немного денег сделаю.

Ник выудил связку ключей из кармана и открыл дверь в кассу. Валентайн вошел и обыскал места кассиров. Он нашел две дамские сумочки и вытряс их содержимое на вытянутые руки Ника. Обе оказались набиты стодолларовыми купюрами. Ник пересчитал их. Больше тридцати тысяч. Он схватил Валентайна за руку.

— Ты знаешь, что ты прекрасен?

— Спасибо, — ответил Валентайн.

— Ну рассказывай же, что тут творилось.

— Шайка Фонтэйна подкрутила весы в «Комнате жесткого счета», чтобы получался вес поменьше. Потом они возвращали украденные монеты в казино, в эту кассу. Их раскладывали по ведеркам и продавали клиентам. А деньги прятали в сумочки, которые выносили кассирши.

Ник скривился:

— Ты не поверишь.

— Чему?

— Установить кассу в центре зала предложил Алберт Мосс. Он сказал, что так будет проще старушкам, которые играют на автоматах.

— Старушкам?

— Ага. А я купился.

Они от души рассмеялись. Мошенники использовали старушек в своих аферах с допотопных времен. И до сих пор этот прием срабатывал.

Они пошли к выходу из казино, но тут у Валентайна затрезвонил сотовый. Он вытащил его из кармана и посмотрел на экран. «Номер не определен». Валентайн решил, что это Джерри звонит из автомата, и ответил.

— Тони? Это Люси Прайс.

Услышать ее он ожидал менее всего. Субботний вечер, и она дома одна.

— Могу я вам перезвонить?

— Не разъединяйтесь, — попросила Люси.

— Послушайте, у меня сейчас важное дело.

— Умоляю, не разъединяйтесь.

Он нахмурился. Не она ли отбрила его несколько часов назад?

— Прошу вас!

— Хорошо, я вас слушаю.

Люси хлюпнула носом.

— Т-тут один человек хочет с вами поговорить.

— Кто?

— Он.

— Кто он?

— Да он же, черт побери!

Валентайн припомнил реплику Алберта Мосса, которую тот бросил как раз перед тем, как он его вырубил. «Фрэнк сейчас с вашей подружкой».

— Фонтэйн?

— Да, — подтвердила она.

Валентайн покосился на Ника, тот принялся боксировать, молотя воздух.

— Давайте, — согласился Валентайн.

30

На улице совсем стемнело, когда он въехал в район Люси Прайс. Фонтэйн пригрозил, что убьет ее. И Валентайн ему поверил. Двадцать лет назад в Атлантик-Сити Фонтэйн убил шурина Валентайна. Забил его ногами до смерти на Променаде, пока шайка его дружков-бандитов наблюдала за этим. Он отличался от всех мошенников, с которыми имел дело Валентайн. Настоящий психопат.

— Приезжай один, — сказал Фонтейн. — А не то всажу ей пулю в башку.

Поэтому Валентайн отправился к Люси один. Ник предложил команду своих головорезов-охранников для прикрытия, но Тони отказался и не жалел об этом. В нескольких кварталах от дома Люси стоявшая у тротуара машина включила фары и двинулась за ним. Хвост.

Кругом было все спокойно. Жители сидели по домам, ужинали. Достав телефон, Валентайн нашел в его памяти домашний номер Билли Хиггинса и нажал «набор». Билл ответил после третьего гудка. Валентайн быстро объяснил ему, что происходит.

— Не вздумай соваться туда в одиночку, — отрезал Билл.

Валентайн глянул на часы. Шесть сорок четыре. Фонтэйн велел приехать не позднее семи. Разумнее было бы дождаться подмоги. Но если ждать слишком долго, Люси окажется на мраморном столе в морге.

— Придется.

— Ты знаком с этой женщиной? — спросил Билл.

— Познакомились вчера.

— Ты вооружен?

Да, он был вооружен лучше некуда. Настоящий спецназовец, спасибо арсеналу Ника, хранившемуся в сейфе его кабинета. Валентайн набрал столько пистолетов, сколько смог распихать по карманам. Он давно ждал момента поквитаться с Фонтэйном.

— До зубов.

— Адрес давай.

Он объяснил Биллу, где живет Люси.

— Потяни время, займи Фонтэйна на несколько минут, — сказал Хиггинс. — Немедленно отправлю тебе подкрепление.

Валентайн поблагодарил друга. Билл повысил голос:

— Ты там поосторожней, слышишь? — И повесил трубку.

Валентайн заметил парня, двигавшегося за ним след в след в темноте. На улице, где жила Люси, он включил поворотник. Хвост сделал то же самое, не скрывая, что следит за ним.

Он затормозил на подъездной дорожке у дома Люси. Включился детектор движения над дверью гаража. Валентайн вышел из машины, почувствовав себя голым в ярком свете. Хвост припарковался через дом, не спуская глаз с Валентайна.

Тони вытащил пистолет тридцать восьмого калибра и одним выстрелом потушил свет. Теперь он снова почувствовал себя в безопасности.

Шум разбудил соседскую собаку, которая залилась лаем. Он подошел к двери Люси и глянул на часы. Семь часов, тютелька в тютельку. Тони нажал кнопку звонка и шагнул в сторону.

— Открыто, — крикнул кто-то внутри.

Валентайн взялся за ручку свободной рукой и приоткрыл дверь. Из-за нее хлынул свет, словно лезвием разрезавший темноту. Он заглянул внутрь. Люси сидела на диване в гостиной лицом к двери. Фонтэйн расположился рядом, прижав пистолет к ее виску. Это была дерьмовая пушечка двадцать второго калибра, но и такой хватит, чтобы убить Люси.

Около Фонтэйна стоял ковбой с соломенными волосами. Валентайн помнил его по афере в «Акрополе» два года назад. Тот самый ковбой, который пытался убить его куском свинцовой трубы. Он единственный из всей шайки смог удрать.

— Я вхожу, — сообщил Валентайн.

— Милости просим, — ответил Фонтэйн.

Еще в машине Валентайн бился над тем, как разрешить эту ситуацию. Один из подручных Фонтэйна наверняка прячется за дверью. Это ясно как день. А вот как с ним разобраться — большой вопрос.

Вариантов было два. Его можно застрелить и тем самым вывести из игры. Но стрелять вслепую рискованно, недолго и впустую пулю потратить. Или можно вырубить его дверью. Уж с дверью-то он не промахнется.

Валентайн резко толкнул дверь плечом и услышал, как она стукнулась о человека по другую сторону. Человек упал. Валентайн быстро вошел.

— Ну и достаточно, — остановил его ковбой.

Он держал у бедра здоровенный — тридцать пять сантиметров в длину — «Кольт-анаконду» из нержавейки. Валентайн наставил свой пистолет на ковбоя и увидел, как на его лице отразилось искреннее удивление. Словно ковбой ожидал, что гость будет вести себя честно.

Валентайн всадил в него три пули. Ковбой пошатнулся, накренился назад и рухнул на стеклянный журнальный столик с оглушительным грохотом. Его лицо сохранило все то же изумленное выражение.

— Мать твою, — выругался Фонтэйн, ткнув в голову Люси дулом своего пистолета.

Валентайн вошел в гостиную. Люси смотрела на него испуганно и виновато. Он заглянул за дверь. Подручный Фонтэйна лежал на спине без сознания.

— Пушку на пол клади, — приказал Фонтэйн.

— Разбежался.

— Я ее убью.

— Только и всего.

Фонтэйн моргнул, медленно осознавая свою ошибку. Сидя на диване, он был легкой мишенью. Он не сможет одним прыжком спрятаться за чем-нибудь или распластаться на полу.

— Ты брось тут передо мной мачо разыгрывать, — огрызнулся Фонтэйн. — Там в спальне твои штаны. Хочешь, чтоб я прикончил твою подругу?

Валентайн подождал, пока его слова осядут в голове. «Твою подругу». Он посмотрел в глаза Люси. Она с трудом сдерживала слезы и держалась из последних сил.

— Нет, — ответил Валентайн.

— Тогда пушку на пол.

Сапоги ковбоя стукнули по полу в предсмертной судороге, и он отбыл к праотцам. Валентайн пытался прикинуть, сколько прошло времени. Минута? Сколько еще пройдет, прежде чем приедут люди Билла или полиция? Угадать невозможно.

— Я сюда не умирать пришел. Выкладывай, чего тебе надо. Я это сделаю, ты отпустишь Люси, а я отпущу тебя.

— Уже торгуешься?

— Да.

Фонтэйн задумался. Шрам, заработанный в тюрьме, уродовал его. Вид у него был устрашающий: голова обрита, как у пациента психушки, глаза выпучены, словно он сидел на наркотиках.

— Ладно, — согласился Фонтэйн.

— Чего ты хочешь?

— Позвони Нику, скажи, пусть моих отпустит.

Валентайн ожидал чего-то в этом роде и выложил козырь.

— Всех он отпустить не сможет.

— Чего это?

— Алберт Мосс в больнице.

Фонтэйн моргнул.

— Это ты его?

— Боюсь, что так.

По лицу Фонтэйна пробежала темная туча. Ему было плевать на своих людей, кроме Алберта Мосса. Мосс знал все. Полиции достаточно расколоть его, чтобы открыть дело. Освобождение всех остальных — просто дымовая завеса.

— Пусть Ник позвонит в больницу.

— И Мосса вывезут на каталке?

— Именно.

— Боюсь, я забыл сотовый в машине.

— Телефон на столе, — бросил Фонтэйн. — Сейчас Люси его возьмет и толкнет по полу к тебе.

— Алберт Мосс не тронется с места.

— Звони!

Валентайн помялся. Если Мосс улизнет из города, Фонтэйн сорвется с крючка. Словно прочитав его мысли, Фонтэйн ткнул пистолетом Люси в лицо.

— Ладно, я позвоню в больницу, — согласился Валентайн.

— Телефон ему дай, — приказал Фонтэйн Люси.

Ее глаза наполнились слезами, но она не дала им пролиться. Люси взяла трубку бесшнурового телефона с журнального столика. Ее рука напряглась.

Полицейским Валентайн дважды участвовал в переговорах по освобождению заложников. Оба раза шаткое равновесие ситуации нарушил случайный фактор — фактор X. В первом случае это была стая чаек, пролетевших над школьным двором. Во втором — вошедший в дверь разносчик пиццы. Сейчас таким фактором стала Люси, бросившая телефон в лицо Фонтэйна. Другой рукой она схватила его пистолет и направила ствол к потолку. Раздался выстрел. Пуля выбила сноп искр, ударившись о что-то металлическое.

Валентайн не помнил, как начал двигаться и прыгнул на Фонтэйна. Это случилось само собой. Бросив Фонтэйна на пол, он принялся наносить удары по его бритой голове. Люси стояла рядом, держа пистолет у бедра, и вопила что есть мочи:

— Так его, гада! Еще! Поделом ему!

«Какая женщина!» — подумал Валентайн.

Через несколько секунд до них донесся крик: «Всем стоять!» Комната наполнилась вооруженными людьми.

Это не полиция, догадался Валентайн, когда его оторвали от Фонтэйна, а у Люси забрали пистолет. И не агенты Комиссии по игорному бизнесу. Те и другие обязаны назваться, входя в чей-то дом. А эти не представились.

Их было человек двенадцать. Одеты одинаково: черные брюки и черные свитеры, под которыми угадывались бронежилеты. Все коротко стрижены. На вид всем между тридцатью и сорока.

Шестеро белые, остальные черные. Атлетического сложения. Наверное, ФБР, подумал Валентайн.

Один из агентов поставил его к стене и обыскал. Валентайн расслышал удивленное цоканье языком, когда весь его арсенал перекочевал на диван.

— Чисто, — наконец объявил агент.

— Черта с два, — ответил ему другой и сдавил Валентайну яйца. Это ощущение было не похоже ни на что другое, и Валентайн охнул, когда другая рука схватила его за воротник и потащила через комнату. Оглянувшись через плечо, он наткнулся на взгляд директора Питера Фуллера.

Фуллер затолкал его в гостевую спальню и захлопнул дверь. Одетый в черное, как и остальные, он походил на крутого героя комиксов со вздутыми мышцами на руках и груди. Годы не слишком изменили его, тронув только волосы, когда-то светло-русые, а теперь снежно-белые.

— Хочешь провести остаток жизни в тюрьме? — спросил Фуллер.

— За что? Я никаких законов не нарушил.

— Да что ты? Расскажи об этом парню, которого ты застрелил в соседней комнате.

— Его полиция разыскивает. Он преступник, — объяснил Валентайн. — Они с Фонтэйном держали Люси Прайс в заложниках. Какого черта ты мне тут мораль читаешь?

— Потому что мне известно, что у тебя с Фонтэйном кровная месть. Фрэнк сказал, ты за ним охотишься.

Валентайн посмотрел на Фуллера, не веря своим ушам.

— Фрэнк тебе сказал? Только не говори, что вы его вытащили из тюряги и завербовали в ФБР.

— Так и есть.

— А ты знаешь, что, работая на вас, он обанкротил «Акрополь»?

— Доказать можешь?

Валентайн подумал об Алберте Моссе, лежащем в больнице. Он — ключ, но, пожалуй, сразу не расколется.

— Со временем смогу.

— Со временем? — Фуллер толкнул его в грудь. — Фонтэйн работает на ФБР уже месяц. Ему некогда было мошенничать в «Акрополе». — Фуллер снова толкнул его. — Ты наврал мне сегодня. Спортивная сумка, которую мы нашли в доме стриптизерши, точно твоя. Твой сын привез ее в Лас-Вегас. Это подтвердила авиакомпания.

Рана на лице Валентайна вспыхнула, и боль прокатилась по лицу. Но она жгла не так сильно, как стыд. Нужно было перезвонить Фуллеру и рассказать всю правду. А он этого не сделал.

— Я догадался уже после нашего разговора, — тихо ответил Валентайн.

— А про револьвер ты знал? — спросил Фуллер.

— Я знал, что он его купил.

— Твой сынок отоварился в оружейном магазине Лас-Вегаса «Смит-вессоном» тридцать восьмого калибра. Из такого же револьвера убили стриптизершу, у которой была твоя спортивная сумка. Я хочу сейчас же побеседовать с твоим сыном. Понятно излагаю?

Валентайн поймал себя на том, что пристально глядит в глаза Фуллеру. Он не назвал Джерри убийцей. Фуллер смотрел на него умоляюще, с оттенком отчаяния.

— Я приведу Джерри. И можешь допрашивать его с пристрастием о чем хочешь.

— Слово? — уточнил Фуллер.

— Слово.

— Даю тебе время до полуночи. А потом все ставки отменяются.

— Я привезу его. А ты расскажешь мне, в чем дело?

Фуллер покачал головой и для убедительности добавил:

— Нет.

После чего директор ФБР вышел из спальни.

31

Валентайн вышел в гостиную и увидел Фонтэйна, мило болтающего с группой агентов ФБР. Наручников на нем не было. Валентайн почувствовал, что голова идет кругом. Фонтэйн был профессиональным преступником, а агенты трепались с ним, как со старым приятелем.

Мимо прошли два агента, несшие тело ковбоя в черном мешке. Человек, которого Валентайн ударил дверью по лицу, стоял рядом. Один из агентов протягивал ему нашатырь. На нем тоже не было наручников.

Валентайн почувствовал, что Фонтэйн уставился на него. Он ответил на его взгляд. Фонтэйн ухмыльнулся, как человек, знающий, что выйдет сухим из воды.

— Поехали, — сказал один из фэбээровцев.

Фонтэйн подошел к Валентайну.

— Мой шрам больше твоего, — сказал он и последовал за остальными.

Валентайн подобрался к окну, немного отодвинул пальцем занавеску и увидел, как Фонтэйн запрыгнул в машину, ожидавшую у тротуара. Он едва удержался, чтобы не броситься за ним в погоню.

Оставшиеся агенты ФБР убрались из дома Люси через несколько минут. Фуллер еще раз пристально посмотрел в глаза Валентайну и посоветовал не выдумывать глупостей.

Валентайн покачал головой. Выдумки у него кончились.

Стоя у окна, он наблюдал за тем, как агенты ФБР отъезжают от тротуара в трех черных седанах. Фонтэйн сидел рядом с шофером в одном из них как особо важная персона. Валентайн опустил занавеску и покачал головой. Мир сошел с ума, и никто не потрудился сообщить ему об этом.

Он нашел Люси в кухне. Она налила себе вина и достала колу из холодильника.

— Знаю, вы любите всякую химию. Эта подойдет?

Он кивнул и сел за стол. Люси поставила перед ним банку, присела напротив, поднесла бокал к губам и сделала глоток. От вина ее лицо мгновенно расслабилось. Она поставила бокал и посмотрела на Валентайна долгим испытующим взглядом. Белки ее глаз стали розовыми.

— Вы в порядке? — спросил он.

— Не совсем. А что у вас с лицом?

— Глава финансового отдела «Акрополя» постарался.

— Дайте угадаю. Он работает на Фонтэйна.

— Ага. Похоже, он мозговой центр их операции. А еще он был весьма влиятельным человеком в «Акрополе». Сдается мне, это по его приказу из вашего номера украли двадцать пять тысяч, которые вы выиграли.

Люси прищурилась.

— Надеюсь, вы накостыляли ему как следует.

— Если честно, да.

Они вернулись к напиткам. Люси допила вино и налила себе еще. Валентайн меньше всего любил наблюдать за тем, как люди пьют спиртное, но Люси почему-то его не раздражала. Она заслужила порцию алкоголя.

Люси снова села за стол, на этот раз рядом с ним.

— Вы так застрелили этого ковбоя, — сказала она.

Ее слова повисли в воздухе, словно облачко дыма. Он дал ей закончить.

— Вы ведь и раньше стреляли в людей.

— Да. Я был полицейским.

— И многих убили?

— Этот пятый.

— Вас это тревожит?

— Это останется со мной, если я правильно понял ваш вопрос.

— Надолго?

Валентайн допил колу и почувствовал кайф, который доставляла ему смесь сахара и кофеина. В ее глазах он прочел неподдельный интерес.

— До конца жизни, — тихо ответил он.

Люси подвинулась к нему, обняла, притянув его голову к своей груди и поцеловала в макушку.

Она поменяла ему пластырь в ванной. Потом, рука об руку, они пошли в спальню. Валентайн в жизни не ощущал ничего более естественного, чем движение их прижатых друг к другу тел. Словно они парили над полом.

В спальне она нашла свечу, поставила ее на комод и зажгла. Идеальная атмосфера, подумалось ему. Люси расстегнула его рубашку. Валентайн посмотрел на кровать и представил, как они занимаются любовью, а потом он вскакивает и бежит разыскивать своего сына.

Она распахнула его рубашку, пробежала пальцами по груди. В ее поцелуе он чувствовал улыбку. Валентайн положил руки на талию Люси и слегка отодвинул ее.

— Мне нужно найти сына.

— Ты не останешься?

— Нет. Извини.

Она различила сомнение в его голосе.

— Твой сын не может подождать?

Валентайн покачал головой.

— Он имеет отношение к случившемуся.

— Боже ты мой!

Она застегнула его рубашку и поцеловала еще раз. Они вышли в гостиную. Люси открыла входную дверь. Собака, потревоженная выстрелом, по-прежнему лаяла. Но никому в округе не было до этого дела. Ему это не понравилось.

— Может, ты переночуешь сегодня в гостинице? — предложил он.

— Хочешь верь, хочешь не верь, но у нас есть группа из жителей района, которая следит за порядком.

— Это хорошо.

Они оба рассмеялись.

— Могу напроситься к друзьям, если тебе так будет спокойнее, — сказала Люси.

— Будет. Я позвоню завтра.

Она поцеловала его снова, и Валентайн пожелал ей спокойной ночи.

Пит Лонго поднял голову от руля. Он крепко уснул и теперь тупо смотрел на светящиеся на приборной доске часы. Семь двадцать пять. Опустив стекло, Лонго втянул прохладный ночной воздух и посмотрел наверх, на мигающие звезды, медленно заполнявшие небо.

Взяв с коленей инфракрасный бинокль, он отыскал дом, в который вошел Валентайн. Его машина по-прежнему стояла на дорожке. Лонго с облегчением выдохнул. Не упустил. Входная дверь дома открылась, в дверном проеме показались силуэты двух людей.

Лонго присмотрелся. Это был Валентайн и какая-то симпатичная женщина. Недостаток инфракрасных биноклей заключается в том, что с их помощью в темноте ничего толком не разглядишь: для работы им нужно хоть немного света. Но вокруг Валентайна и его подруги света было просто чересчур.

Женщина поцеловала его на прощание. Довольно страстно. Лонго попытался вспомнить, как Крис целовала его. Было ли это так же хорошо?

Было, решил он.

Со вчерашнего дня, когда Валентайн сломал ему нос, Лонго пришлось несладко. Он затолкал в нос вату, выпил аспирина и подумал, что все будет в порядке. Но надежды не оправдались. Он проснулся утром с раскалывающейся головой и понял, что нужно идти к врачу. Лонго потратил весь день, чтобы найти врача, который согласится его принять. Приемные покои «скорой помощи» были забиты беременными женщинами и детьми, упавшими с велосипедов. Только в четыре часа ему попался наконец интерн второго года, пожелавший посветить фонариком в его нос.

— Обе перегородки смещены, — диагностировал он.

— Поэтому я дышать не могу? — спросил Лонго.

Интерн крест-накрест приклеил ему на переносицу пластырь и кивнул.

— Носом должен заняться хирург. Иначе до конца жизни будете дышать ртом.

Машина Валентайна покатилась назад по дорожке. Лонго потянулся к зажиганию и выругался. Ключей в зажигании не было. Он судорожно пошарил рукой по сиденью. Машина Валентайна выехала на дорогу, Лонго наклонился набок к сиденью, следя глазами за проплывающим мимо светом фар.

Сев на место, он опустил руки на пол. Согласно закону Мерфи, ключи должны упасть в самое недоступное место. Понятное дело, он нашел их под педалью газа, под ковриком.

Лонго вставил ключ в замок зажигания, завел двигатель и задумался, где бы срезать, чтобы догнать Валентайна. Поэтому он и не заметил, как в открытое окно влетел кулак.

Он угодил ему точно в челюсть. Перед глазами поплыли черные круги. Дверцу открыли рывком. Пара рук грубо потянула его из машины. Он поддался и упал на щебенку. В желудке что-то дернулось и полезло наружу. Ужин.

— Черт, он блюет, — сказал кто-то. — Полегче надо было ему двинуть.

— Поделом, любопытен больно, — ответил другой.

— Откуда ты знаешь, что он тут что-то выглядывал?

— Знаю и все.

— Смотри, вон его бинокль, — вступил третий голос.

Лонго снова вызвал у себя рвоту. Пока его рвет, они не станут бить, а это уже хорошо. Он приоткрыл один глаз и увидел рядом три пары кроссовок. Местный «комитет бдительности», у одного бейсбольная бита. Он вытащил бумажник из кармана, тот упал на землю. В нем были все его деньги. Другого способа спасти свою задницу Лонго не придумал.

— Глянь, он нам взятку хочет дать, — сказал первый.

— Возьмем деньги и сломаем ему ноги, — постановил второй.

— Да ты храбрец, — отозвался первый.

Лонго заметил, как третий поднял бумажник. Увидев золотистый значок инспектора, он бросил его на землю.

— Черт возьми, да он из полиции, — сообщил третий.

И они поступили так, как поступил бы любой законопослушный гражданин с головой: побежали прочь со всех ног. Лонго расслышал, как захлопнулись двери их домов.

Район погрузился в тишину. Лаявшая собака замолчала. Он медленно поднялся. Голова трещала. Дом через улицу двоился. Но, по ощущениям, челюсть вроде бы не сломана. Повезло.

— Ура, — прошептал Лонго.

Он сел в машину, завел двигатель, нажал кнопку кондиционера и повернул вентиляторы, чтобы дуло в лицо. Это был старый трюк, которому он научился еще в колледже. Самый быстрый способ прийти в себя после пьянки длиной в ночь.

Воздух охлаждал лицо, словно по коже водили невидимыми кубиками льда. Собрав мужество, Лонго опустил козырек над рулем и посмотрел на себя в подсвеченное зеркало.

— Господи, — простонал он.

Глаза как у енота, челюсть опухла, нижние веки черные. А хуже всего то, что через пару часов вид у него будет еще страшнее. Намного страшнее.

Надо найти лед и мягкую постель. Он раскрыл бумажник, который сжимал в левой руке. Деньги на месте, на номер в дешевом мотеле хватит. А поквитаться с Валентайном он успеет потом.

Отъезжая, Лонго заметил вывеску «Районная группа наблюдения за порядком». Эти наблюдатели за порядком всегда казались ему идиотами. Но теперь он поменял свое мнение.

32

Джерри принял горячий душ в мотеле. Совесть не даст ему забыть, что несколько часов назад он убил человека. В голове у него глухо стучало.

Выйдя из ванной, он обнаружил в своем номере Паша и Амина. Дверь между номерами была открыта нараспашку. Он отбросил еще влажные волосы со лба, как когда-то в детстве. Итальянцы знали, что этот жест означает «пошел на хер».

— Полагаю, ты хотел бы знать, что происходит, — начал Амин.

Джерри подумал прогнать их, но все же решил выслушать точку зрения Амина. Он опустился на одну из кроватей. Амин и Паш сели на вторую.

— Я и сам догадался, — сообщил им Джерри.

— Дану?

Он кивнул. Амин успел снять свитер, и теперь у него за поясом не было револьвера.

— Вы придумали способ учетверить деньги, выигранные в блэкджек. Вы купили наркоту.

— Точно, — согласился Амин.

Паш уставился в пол, не желая принимать участия в разговоре. По его поведению Джерри понял, что идея с наркотиками принадлежала Амину. Ему стало жаль Паша.

— И чего купили?

Амин посмотрел озадаченно.

— Мексиканскую наркоту.

— Кокс,^[26] снежок или мет?^[27]

— Снежок? — не понял Амин.

— Героин.

— Кокаин, — ответил Амин. — Мы купили кокаин.

— Сколько?

— Тридцать четыре кило.

— Сырой?

— Чистый, если ты об этом.

Еще в те времена, когда у Джерри был бар, он слышал о многих наркодилерах и представлял, на сколько потянут тридцать четыре килограмма кокса на улице. Сумма длиной с телефонный номер, как говаривали его покровители. Он упал на спину и какое-то время смотрел в облупившийся потолок. Потом рывком сел и уставился на своих партнеров. Паш повесил голову, так что он видел его макушку. Амин не отвел взгляда.

— Треть твоя, когда толкнем, — сказал он.

— Не интересует, — отрезал Джерри.

— Я продам его через пару дней и отдам тебе твою долю, — продолжал Амин. — Твердой наличкой. А потом, если хочешь валить — вали.

Джерри не нравилось направление, которое принял разговор. Амин совсем рехнулся. Он убил наркодилера. Полиция Лас-Вегаса узнает, что наркотики пропали, и расставит ловушки. Амин, если не проявит осторожность, угодит прямиком в лапы закона.

— Нет уж, спасибо, — отказался Джерри.

— Но у нас же договор, — повторил Амин.

Он умел говорить бесстрастно, и это удивляло Джерри, учитывая, что несколько часов назад на их глазах человек сгорел заживо.

— Ты не говорил, что мы будем заниматься наркотой.

— А какая разница?

— Большая.

— Почему? Это просто бизнес. И все.

— Ты видел фильм «Крестный отец»?

— Нет.

Паш поднял голову и прошептал что-то брату на ухо. Выражение лица Амина изменилось.

— А, это тот, с Марлоном Брандо? — Он посмотрел на Джерри. — Да. Видел. Паш его очень любит.

— Есть там одна сцена, — продолжил Джерри. — Все крестные отцы сидят за огромным столом и пытаются убедить Брандо, чтобы тот помог им толкнуть наркоту в Нью-Йорке. А Брандо купил всех судей. И крестные отцы хотят, чтобы он воспользовался своим влиянием. Но Брандо не соглашается. Помнишь этот эпизод?

Амин задумался. Паш снова пошептал ему на ухо.

— Ага, вспомнил.

— Отлично. Брандо говорит остальным, что не станет этого делать. «Наркотики убьют нас всех», — отвечает он. Вот у меня сейчас такое же чувство. Я никогда ими не занимался. И не хочу. Ясно?

— Но треть денег твоя, — настаивал Амин.

Джерри взял пачку сигарет с тумбочки и сунул одну сигарету в рот. Он не собирался сообщать Амину, что и без него знает, что часть денег причитается ему — как-никак он их спас. Джерри встал и направился к двери.

— Отдай ее на благотворительность.

И вышел покурить.

Валентайн возвращался в «Акрополь». Голова по-прежнему кружилась. Он чуть было не переспал с Люси Прайс. А у этой женщины проблем больше, чем у голливудской старлетки. Валентайн не мог отрицать, что рядом с ней ощущал некое притяжение. Но достаточно ли этого, чтобы вступить с ней в такие отношения?

Швейцара у дверей «Акрополя» не оказалось. Валентайн припарковался у входа и решил войти. Вход преграждал бархатный шнур. Объявление сообщало, что казино закрыто. Он сунул голову в нишу Однорукого Билли. Даже крепыша Джо Смита не оказалось на месте.

Валентайн подошел к столу администратора и позвонил. Из задней комнаты появилась знакомая на вид работница казино. Завидев его, она улыбнулась.

— Здравствуйте, мистер Валентайн. Слышала, вы сегодня надавали кому-то по шее.

На ее табличке значилось имя — Лу Энн.

— Да ничего особенного.

— Думаю, Алберт Мосс с вами не согласится. Говорят, у него на лице живого места не осталось.

— А где все, Лу Энн?

— Все клиенты съехали, когда узнали, что казино закрыто, — грустно объяснила она. — Не день, а сплошное расстройство. Говорят, Нику конец.

— Давно тут работаете?

— Как колледж закончила.

— И сколько уже? Лет пять?

Она снова заулыбалась.

— Скорее двадцать. Вы тожесъезжаете?

— Нет, побуду еще. Я ищу сына. Его зовут Джерри. Он не заходил, не спрашивал меня?

— Моя смена началась после обеда. Я его не видела, — ответила Лу Энн.

Он обещал Фуллеру привести Джерри до полуночи. До Хендерсона ехать минут двадцать. Валентайн решил отправиться туда на поиски сына. Он не делал этого с тех пор, как в старших классах Джерри связался с дурной компанией. «Чем больше все меняется, тем больше все остается по-старому»,^[28] — пришло ему на ум.

Валентайн отошел от стойки.

— Все равно спасибо, Лу Энн.

— Поесть не хотите? — спросила она. — Повар пытается перевести запасы продуктов. Все равно ведь испортятся.

— Благодарю, но мне нужно бежать.

— Да это ж пять минут, не больше. Порадуйте персонал. Пусть думают, что хоть один клиент у нас еще есть.

Он не знал, как отказаться от такого предложения. Лу Энн указала на «Бар Ника». Валентайн пересек казино и вошел. С десяток сотрудников за столами сидели и ели. Валентайн присел, и официантка приняла у него заказ.

Дожидаясь, он вдруг понял, что Лу Энн и другие работники казино знали: Нику грозит банкротство, и у него не будет средств выдать им следующую зарплату. Они остались из преданности, а это качество в наши дни так редко. Ник всегда хвастался, что у него лучшие сотрудники. Теперь понятно, что это были не пустые слова.

Чизбургер принесли с изрядной порцией картошки-фри и кружком лука размером с саму булочку. Валентайн попросил официантку поблагодарить повара. Над баром без звука работал телевизор. Поглощая чизбургер, он смотрел на экран.

И постепенно понял, что видит знакомые лица. Те же, что были в доме Люси. Они стояли посреди пустыни в лучах палящего солнца. За ними горело здание. Он нашел бармена и заставил его прибавить звук.

На экране появилась белокурая ведущая новостей, держащая лист бумаги.

— Поступают различные сведения о том, что произошло сегодня днем на заброшенной автозаправочной станции на шоссе Боулдер-хайуэй, — печально затянула она. — Шоссе перекрыто в обе стороны. Полиция и ФБР дежурят на контрольно-пропускных пунктах. С места событий сообщает наш корреспондент Ланс Питерс.

Ведущую сменил корреспондент с внешностью голливудского красавца. Он стоял на фоне пустыни и сжимал микрофон обеими руками.

— Спасибо, Мэри. Я говорил с пресс-секретарем полицейского департамента Хендерсона и узнал, что на заправке произошла перестрелка, в результате которой один человек был убит. Его сообщник, мексиканец, нелегальный иммигрант, арестован в городе за вождение с просроченными правами.

На экране снова показалась дикторша.

— Ланс, правда ли, что на место событий прибыли агенты ФБР с собаками и вертолетами и отказались пропускать машины в обоих направлениях?

Опять Ланс.

— Совершенно верно, Мэри. Здесь находятся несколько десятков агентов ФБР. Со стороны может показаться, что произошла какая-то серьезная катастрофа.

Снова включилась картинка из студии.

— Ланс, была ли у вас возможность поговорить с кем-то из них?

Лицо Ланса осветило экран.

— С этим возникли сложности, Мэри. Агенты ФБР отказались отвечать на мои вопросы и пригрозили отобрать у нас камеры и записывающее оборудование, если будем их снимать. Но я точно знаю, что ФБР переправило мексиканца в неизвестное место и в данный момент его допрашивают.

Опять показали Мэри.

— Стала быть, мы не зря платим налоги. К другим новостям. Шесть членов бейсбольной команды Университета Лас-Вегаса временно исключены за то, что позволяли самозванцам посещать вместо них занятия. Все шестеро надеются на будущей неделе принять участие в Национальном чемпионате…

Валентайн отправил последнюю картофельную стружку в рот и встал из-за стола. Может, ФБР и в это дело встрянет. По крайней мере во все остальное, происходящее в Лас-Вегасе, они уже успели влезть.

Он бросил на стол десять долларов официантке и вспомнил о своем телефоне. Не успел Валентайн его включить, как раздался звонок. Он посмотрел на экран и почувствовал, как сердце остановилось.

Сынок наконец решил ему позвонить.

33

Лежа на кровати в темном номере мотеля, Джерри выложил отцу правду. Он рассказал ему все, с момента, когда связался с Пашем и Амином пять дней назад, до сегодняшней перестрелки на заправке. Отец, слава богу, не стал спешить с выводами. Он просто слушал, дыша в трубку ровно и спокойно.

— Вот и все, что было, — закончил Джерри, глянув на часы на прикроватной тумбочке. Прошло двенадцать минут. И не так все страшно, как он ожидал.

— Мою спортивную сумку обнаружили в доме убитой стриптизерши, — сообщил ему отец. — Как думаешь, ее Амин убил?

— Наверняка, — ответил Джерри, стараясь говорить тише телевизора, по которому передавали бейсбольный матч. Голос комментатора отлично прикрывал его голос. — Паш говорил, что Амин использует стриптизерш для отмывания казиношных фишек.

— Тебя с этой девушкой ничто не связывает?

— Нет, папа. Я не гулял, не трахался и даже не целовался ни с кем другим с тех пор, как познакомился с Иоландой. Чист как младенец.

— Молодец, — одобрил Валентайн.

От последнего слова Джерри переполнило радостью. Отец был скуп на похвалу, впрочем, обычно он ее и не заслуживал. Но все равно услышать такое приятно. Джерри мысленно добавил похвалы в список дел, которые пригодятся, когда подрастет его сын.

— И ты хочешь, чтобы я пошел в ФБР, — уточнил он.

— Да. Надо, чтобы они выслушали твою версию всего этого, причем немедленно.

— А если они мне не поверят? Если решат, что я купил ствол и убрал стриптизершу?

— Я смогу доказать, что это не ты.

— Сможешь?

В трубке раздался щелчок, означавший, что отцу кто-то звонит.

— Погоди, чудо-мальчик. Я быстро.

Отец перевел его в режим ожидания. Чудо-мальчик. Давненько отец его так не называл. Как-то во время летних каникул они поехали отдыхать в горы Кэтскилл. Тогда отец научил его читать мысли. Фокус назывался «Ясновидение». Отец вставал у стены комнаты, сжимая в кулаке монету, полученную от одного из зрителей, и говорил:

— Подумай хорошенько. Пожалуйста… только быстро.

— У тебя четвертак, — отвечал Джерри. — Отчеканен в тысяча девятьсот шестьдесят пятом.

Фокус был чистой воды обманкой. Основывался на простом коде. «Я» означало единицу. «Хотеть» — двойку. «Мочь» — тройку. Другие простые слова — цифры от четырех до девяти и ноль. Вставляя соответствующие слова в предложения, отец сообщал ему номинал монеты и дату.

Они повторяли этот фокус для всех вновь прибывающих в их пансионат. И один старичок окрестил его чудо-мальчиком. Прозвище прилипло к нему. Джерри услышал голос отца в трубке.

— Это Мейбл звонила? Как там Иоланда?

— Это не Мейбл, — ответил отец. — Это одна моя новая знакомая.

Джерри навострил уши.

— А имя у нее есть?

— Люси Прайс.

— Она тебе нравится?

— Мы познакомились вчера.

— А ты ей?

— Похоже на то.

Джерри спустил ноги с края кровати. Он надеялся, что у отца появится личная жизнь. Какое-то время он встречался с женщиной, занимавшейся борьбой. Но там все печально закончилось.

— Молоток, пап.

Джерри расслышал, как отец дышит в трубку, и догадался, что он не хочет говорить об этом.

— Так как ты докажешь, что я не убивал стриптизершу?

— Легко. По закону Невады в оружейных магазинах должны стоять камеры видеонаблюдения на случай ограбления. Стало быть, они засняли того, кто купил револьвер с помощью твоей кредитки.

Джерри улыбнулся в трубку. На отца можно положиться, он всегда спасет положение. Он посмотрел на часы. Начало девятого.

— Я шмотки сложу и освобожу номер. Встретимся в половине десятого.

— Почему так поздно? — подозрительно поинтересовался отец.

— Пап, это ж субботний вечер. На дорогах черт знает что будет. Встретимся у казино «Безумный джокер» на Боулдер-хайуэй. Там есть небольшой театрик в вестибюле.

— На кой мне эта дыра?

— Тебе надо посмотреть там одно шоу.

— Некогда нам шоу смотреть, — разозлился отец. — С тобой хочет побеседовать ФБР.

— Ты же сказал, у нас есть время до полуночи.

— Зачем откладывать?

— Пап, это отнимет минут десять. Не пожалеешь. Поверь мне.

Валентайн молча дышал в трубку.

— Значит, в «Безумном джокере», — согласился он наконец.

Джерри повесил трубку в хорошем расположении духа. У него в жизни и был-то всего один источник радости — Иоланда. Но отец иногда тоже делал его счастливым.

Джерри достал чемодан из шкафа и раскрыл его на кровати. Грязную одежду он сложил с одной стороны, чистую — с другой. А между ними — кроссовки «Гуччи», которые купил в сувенирном магазине казино. Он приметил их в витрине и понял, что жить без них не сможет, несмотря на полное отсутствие денег. Джерри принес туалетный набор из ванной и закрыл чемодан.

У двери он остановился. Стоит ли попрощаться с Пашем? В глубине души он по-прежнему симпатизировал этому парню. Хотя тот и был весь в своего братца по части вранья. Лучше не надо, решил Джерри. Неизвестно, как на это отреагирует Амин.

Он приложил ухо к стене, разделявшей номера. Паш и Амин о чем-то горячо спорили. У них работал телевизор. Джерри понял, что они смотрят тот же матч.

Ему в голову пришла мысль, и он прибавил звук у телевизора. Его шум сольется с шумом их телевизора. И он сможет улизнуть неслышно.

Джерри открыл дверь. Порыв ночного воздуха влетел в номер и заставил его поежиться. Мотель выходил фасадом на шоссе. Светящиеся желтые шары таинственно плыли мимо, словно фары существовали отдельно от своих машин. Он слышал, как из них доносятся громкая музыка и человеческие голоса.

Джерри сделал глубокий вдох. Настало время платить по счетам. Он пересек гравиевую площадку, громко скрипя ботинками. Чемодан был тяжел, и с полпути Джерри стал волочить его по земле. Открыв багажник, он поднял чемодан и бросил его внутрь.

Сзади раздались шаги. Оглянувшись через плечо, Джерри увидел Амина, приближавшегося к нему с мрачным видом. Он подумал, что Амину хватит мозгов не сотворить что-нибудь посреди улицы, и спокойно обошел машину.

Амин окликнул его.

— Мне наплевать, — сказал Джерри.

Амин заорал. Джерри медленно повернулся и увидел его в пяти шагах от себя. За поясом у него торчал револьвер тридцать восьмого калибра. Джерри оглянулся на сотни машин, пролетавших мимо. Тот, кто сказал, что в количестве есть своя сила, не шутил. Джерри посмотрел в глаза Амину.

— Ну давай, чего стоишь? — сказал он.

34

Валентайн разговаривал с Джерри, стоя у «Бара Ника». Разъединившись, он попытался понять, где конкретно на Боулдер-хайуэй находится «Безумный джокер». Насколько он помнил, где-то на полпути к Хендерсону, на голом участке пустыни. Настоящая дыра, гнусное место. Оставалось только догадываться, что именно сынок хотел ему там показать.

Сотовый снова зазвонил. Валентайн посмотрел на экран. Билл Хиггинс. Он стиснул зубы. Билл его предал. Иначе появление ФБР в доме Люси не объяснить. И хуже всего то, что Билл знал, как они с Фуллером друг друга ненавидят.

— Привет, — ответил Валентайн.

— Есть разговор.

— Я занят.

— Это по поводу твоего сына. Можешь приехать ко мне сейчас?

Валентайн нахмурился. Ехать к Биллу домой сегодня ему хотелось меньше всего, и он было начал объяснять это ему. Но Билл оборвал его.

— Тони, тебе стоит это знать. Не хочу, чтобы твой парень пострадал.

Валентайн расслышал предостережение в его голосе. Дом Билла находился в южном направлении, «Безумный джокер» — в юго-западном. От одного до другого ехать максимум минут пятнадцать.

— Скоро буду, — пообещал Валентайн.

Друг Билла Алекс приветствовал его у двери. Алекс был ветераном Управления по борьбе с незаконным оборотом алкоголя, табака и оружия. Высокий, загорелый, с хрипловатым голосом человек, проводивший выходные, лазая по горам.

— Что у тебя с лицом? — удивился Алекс.

— Один мошенник в «Акрополе» ножом задел.

— Ты с ним рассчитался?

— Сверх меры.

Алекс улыбнулся, проводил его в кабинет Билла и постучал в дверь.

— Тони пришел.

Они вошли. В комнате свет был приглушен, шторы задернуты. Билл сидел за письменным столом в той же одежде, что и накануне. На экране телевизора застыл стоп-кадр. Это была пленка видеонаблюдения. Парень из «Лиги плюща»^[29] в костюме от «Брукс Бразерс»^[30] играл в блэкджек. Груды фишек доставали ему до подбородка. Если Билл заинтересовался им, значит, он либо счетчик, либо шулер.

— Присаживайся, — пригласил Билл.

Валентайн опустился на стул напротив него. Билл потер лицо ладонями. Он не успел побриться, щетина на его подбородке была преимущественно седой. Через несколько лет ему светила пенсия, и, по предположению Валентайна, он должен был пойти той же дорогой, что и его предшественники, возглавлявшие Комиссию по игорному бизнесу: в частный сектор, где зарплата будет втрое выше, а головной боли вдвое меньше. Билл опустил руки, и Валентайн увидел, что глаза у него красные.

— Мы с тобой не первый день знакомы, — начал Билл и помолчал несколько секунд, чтобы Валентайн осознал его фразу. — Сейчас я скажу тебе такое, за что меня могут уволить.

— Спасибо.

Билл оперся на локти и подался вперед.

— Помнишь, два года назад ты написал письмо, где критиковал ФБР за их требование ко всем казино страны завести дела на игроков с Ближнего Востока?

— Конечно.

— А помнишь ли ты, почему ФБР попросило казино это сделать?

Валентайн задумался.

— По двум причинам. Во-первых, ФБР получило информацию о том, что в США есть игроки с Ближнего Востока, связанные с террористическими актами 11 сентября. Во-вторых, человек ближневосточной внешности был замечен утром 11 сентября в миле от Белого дома. Он показал продавцу на автозаправке казиношную фишку на пять тысяч долларов. Продавцу это показалось подозрительным, и он сообщил в полицию.

ФБР решило, что эти две истории могут быть связаны. И попросило казино поиграть в Большого Брата и особо следить за всеми игроками с Ближнего Востока. Говорят, они написали в ответ письмо, напомнив ФБР, что в США проживают пять миллионов человек с Ближнего Востока. Заводить дело на всякого, кто играет в казино, — это потеря времени.

— Ты в курсе, что ФБР распрощалось с этой затеей?

— Да. А при чем тут мой сын?

— ФБР нашло того человека. И твоего сына видели с ним.

Валентайн вспомнил, как Джерри описывал ему Амина и Паша.

— Господи, — выдохнул он.

На столе Билла лежала стопка фотографий. Билл перевернул верхнюю. Это был кадр пленки видеонаблюдения. Мужчина с Ближнего Востока лет тридцати играл в блэкджек.

— Этот парень всплыл в прошлом месяце при расследовании убийства в Билокси. Он подружился с картежником, с которым познакомился в казино, накупил всякой всячины по его кредитке, а когда запахло жареным, свалил из города. Перед тем как сбежать, он дружка своего убрал, замаскировав все под самоубийство. Следователь заметил сходство в этом деле и в самоубийстве другого картежника в Билокси. Решив, что в городе объявился маньяк, он отправил отчет в ФБР, в Отдел поведенческих исследований. ФБР объединило это дело с еще четырьмя самоубийствами картежников, которые произошли в Рино, Атлантик-Сити, Новом Орлеане и Детройте.

Продавец автозаправки в Вашингтоне узнал на фотографии, предъявленной ему фэбээровцами, того самого человека, которого он видел утром 11 сентября. Тогда ФБР разослало фотографию по всем казино страны, попросив поместить ее на доску с ориентировками.

Билл перевернул второй снимок. На нем были изображены двое у входа в казино «Экскалибур» на Стрипе. Мужчина с Ближнего Востока в солнцезащитных очках и бейсболке. И хорошенькая блондинка.

— На прошлой неделе одно местное казино заметило его и сообщило ФБР, — продолжал Билл.

Валентайн указал на блондинку.

— Это та стриптизерша, которую убили?

— Да.

Билл перевернул последнюю фотографию на столе. Валентайн уставился на нее и ощутил, как жар бросился в лицо. Тот же самый мужчина, на этот раз сильно замаскированный. Он сидел за столом блэкджека. А рядом с ним — Джерри.

— Снимок сделан прошлой ночью в «Эм-Джи-Эм Гранд». ФБР полагает, твоему сыну грозит смертельная опасность. Также они считают, что ты его покрываешь. Мне Фуллер недавно звонил. Я ему сказал, если ты обещал привезти Джерри, ты привезешь.

Валентайн пытался ответить хоть что-нибудь.

— Не надо меня благодарить, — опередил его Билл. — Тебе, небось, несладко.

— А каким боком во все это вписывается Фонтэйн?

Билл нахмурился.

— К ФБР попали телефонные счета этого человека, и выяснилось, что у него целая сеть помощников по всей стране. Они прослушали некоторые звонки и установили, что он говорит на сложном зашифрованном языке. А Фонтэйн же мастер взламывать всякие шифры. Вот ФБР и вытащило его из тюрьмы. Я был против.

Валентайн взглянул на часы на столе Билла. Пять минут десятого. До «Безумного джокера» минут пятнадцать езды. Опаздывать ни к чему. Его сын и раньше вляпывался в неприятности, но не такого масштаба.

Он поднялся со стула. Билл тоже встал и протянул ему фотографию, сделанную у входа в «Экскалибур».

— Я тебе этого не давал, — предупредил он.

Валентайн сложил снимок и убрал его в карман.

— ФБР решило, что я каким-то образом причастен. Из-за того письма, которое я написал два года назад. А теперь еще мой сынок нарисовался рядом с этим человеком.

— Я сказал Фуллеру, что это совпадение.

— И он поверил?

Билл пожал плечами.

— Кто ж угадает, чему верит Фуллер. Он параноик. Из-за этого все бюро наперекосяк пошло.

— А то я не знаю, — ответил Валентайн.

Билл двинулся проводить Валентайна, но тот затормозил в дверях кабинета. Замершее на экране телевизора лицо наконец всплыло в его памяти.

— Это же Карл Кинг.

Билл вернулся в комнату.

— Знаешь его?

— Он счетчик. Один из лучших.

— Шутишь? Да он в карты почти не смотрит.

Валентайн нашел пульт, запустил пленку и рассмотрел других игроков и зрителей за их спинами. Его внимание привлек неприметный парень, куривший сигару. Он стоял позади Кинга, неподвижный как статуя. Счетчики разработали массу приемов маскировки своего мастерства.

— Вот этот, с сигарой, считает карты и подсказывает Кингу.

— Как?

— У него компьютер привязан к бедру. Видел, как он руку в карман сунул? Вводит ранг карт в компьютер.

Билл уставился на экран.

— А как он передает информацию?

— Это делает компьютер. С помощью радиосигналов. У Кинга в ухе передатчик. Информация передается с помощью морзянки.

— Но ведь казиношный радиочастотный детектор ничего не засек, — возразил Билл.

В каждом казино установлены радиочастотные детекторы. Их используют для обнаружения незаконных радиоизлучений в залах казино. Они направлены на игроков с потолка.

— Сигнал идет по спинке стула Кинга, — объяснил Валентайн. — Поэтому детектор его не улавливает. Частота слишком высокая.

— А ты-то откуда столько об этом знаешь?

— Пару месяцев назад я взял студентов Кинга.

— Его студентов?

— Он профессор Массачусетского технологического института.

Билл проводил его до дверей. Они пожали друг другу руки, и Валентайн поблагодарил его за помощь. Билл смотрел на него как-то странно.

— Ты чего? — удивился Валентайн.

— Как мне остановить Кинга? — раздражаясь, спросил Билл. — Не могу же я приказать казино, чтобы охранники обошли все залы, наставляя на клиентов радиочастотный детектор.

Валентайн похлопал друга по спине. Иногда никто не обращает внимания на самые простые решения.

— Замени стулья для игроков на такие, у которых сплошная спинка. И их фокусам конец.

35

Отъехав от дома Билла, Валентайн повернул направо на бульвар Лас-Вегас. Вдалеке он увидел неоновый спектакль, в который превращался Лас-Вегас по ночам. Казино сжигали сотни тысяч киловатт, стремясь затмить друг друга.

Машины ехали бампер в бампер. Он двигался почти ползком и смотрел на зеленый луч лазера, вырывавшийся из вершины пирамиды казино «Луксор» и разгонявший в остальном безупречную черноту ночного неба. Включив свет в салоне, Валентайн достал из кармана фотографию и пристроил ее на руль.

Была ли его вина в том, что этого парня не поймали? Мысль об этом не давала ему покоя. Но и в правильность подхода, выбранного ФБР, Валентайн не верил. Следить за людьми только из-за цвета их кожи — это же средневековье какое-то. Есть и более цивилизованные способы ловить преступников.

Валентайн ехал, держа снимок на руле.

В девять двадцать пять он затормозил на стоянке «Безумного джокера». Казино стояло на пустынном участке шоссе Боулдер-хайуэй. Захудалый шатер похвалялся игровыми автоматами, в которые надо было бросить всего пять центов, и блэкджеком в одну колоду.

Валентайн вошел. Из вестибюля он попал в театр. Люди стояли в очередь на шоу в девять тридцать. Как там Джерри сказал: встречаемся внутри или на улице? Он не помнил и решил заглянуть в казино.

Игровое пространство представляло собой комнату с низким потолком, утонувшую в сигаретном дыме настолько, что страшно было вдохнуть. Здесь яблоку негде было упасть, и Валентайн протиснулся сквозь толпу к дверям. Открыв их, он оказался в зале бинго. На сцене стоял ведущий в клетчатом, как плед, пиджаке.

— Друзья, — взывал он. — Настало время встать со стульев. Давайте же, у вас получится. Ну же, не дадим крови застаиваться!

Валентайн вернулся в холл. Джерри сказал, что хочет показать ему какое-то шоу. По его словам, это нечто особенное. Может, сынок уже здесь и внутри дожидается? Он купил билет и вошел.

Зал был наполнен грубоватыми на вид людьми, потягивающими пиво. Валентайн прошел вдоль рядов и обратно, но Джерри не увидел. Свет погас. Он встал у входа. В громкоговорителе раздался рокочущий голос:

— Дамы и господа, добро пожаловать в «Безумный джокер», столицу развлечений Лас-Вегаса…

— Да! — завопил один из зрителей с волосами, собранными в хвост.

— … а может, и всего мира. Сегодня мы с гордостью представляем вам премьеру двух новых номеров. Приготовьтесь смеяться и удивляться, держаться за живот и не верить своим глазам. Шоу вот-вот начнется!

— Не тяни, — крикнул хвостатый.

— Первым номером нашей программы выступит человек, не нуждающийся в представлении. Вы видели его у Джонни Карсона,^[31] слышали его голос в сотнях телереклам. Итак, он здесь, мастер веселья, единственный и неповторимый… Хэмбоун!

Луч прожектора ударил в центр сцены. Зрители попытались выдавить из себя приветственный шум. На сцену, шаркая, вышел старик с лицом, напоминавшим морду бассета. Войдя в круг света, он прикрыл глаза рукой.

— Да выключи ты эту хреновину, — заорал он.

Свет притушили. Старик опустил руку. Он был в смокинге. Его плечи бессильно повисли — казалось, если бы не одежда, он тотчас рухнул бы на пол.

— Ну, как дела, ребята? — спросил старик.

— Да уж получше, чем у тебя, — ответил хвостатый.

Хэмбоун вскинул руки в удивлении.

— Мать честная! А я и не знал, что тут Джерри Спрингер!^[32] Привет, мужик, раньше комикам помогал?

— Нет!

— Ну так и сейчас не пробуй! Пасть закрой!

Зрители начали посмеиваться. Валентайн заметил вошедшего в зал человека и постучал по его плечу. Человек обернулся. Это был не Джерри.

— Извините.

— Со мной забавная штука случилась, пока я ехал на шоу, — продолжил Хэмбоун. — А именно: я доехал! А если серьезно, это дело не из легких, когда случается концерт Селин Дион. Слушайте, кто-нибудь в курсе, сколько она зашибает в неделю?

— Два лимона, — подсказал кто-то.

— Два лимона, — повторил Хэмбон. — Но это как-то ненадежно!

На сцену вышла женщина в красном платье. Ее волосы были уложены на манер Белоснежки. Весила она килограммов сто.

— Телеграмма для Хэмбоуна! — провозгласила женщина, помахивая конвертом.

— Это я, — сообщил ей комик, схватил конверт и надорвал его. — Это из агентства Уильяма Морриса.^[33] Ну и ну! Написано: Хэмбоун, остановись. Видел твое выступление — сыт по горло. — Он скомкал телеграмму и бросил через плечо. — Сплошные комики вокруг! — Хэмбоун повернулся к ассистентке. — Как вас зовут?

— Твигги. — Ее голос напоминал шипение воздуха, медленно сочащегося из надувного шарика. — Хэмбоун, а правда, что вы когда-то были боксером?

— Истинная правда.

— И сколько боев вы провели?

— Сто один.

— И во скольких вышли победителем?

— Во всех, кроме ста.

— Удалось на боксе заработать?

— А то как же. Я продал место для рекламы на подошвах моих ботинок.

— Я слышала, у вас были проблемы с коленями.

— Точно. Они все время дрожали.

— А почему вы ушли из бокса?

— Больничные расходы были мне не по карману.

Прошло немного времени, прежде чем настроение аудитории стало враждебным. Взяв под руку ассистентку, Хэмбоун пошаркал прочь со сцены, не обращая внимания на насмешки и глумливые замечания. Валентайн посмотрел на часы. Без пятнадцати десять. Ладно, еще пятнадцать минут он сыну даст, а потом поедет в Хендерсон его разыскивать.

Занавес заело, и следующий номер готовили прямо перед зрителями. Валентайн почувствовал, что улыбается, увидев на сцене Рея Хикса и мистера Борегара, самого умного шимпанзе в мире. Два месяца назад во Флориде Хикс спас ему жизнь, и они подружились. Так вот почему Джерри выбрал для встречи именно «Безумный джокер»! Хотел удивить.

На Хиксе был канареечно-желтый пиджак, мешковатые черные брюки и котелок. Выглядел он смешно, но никто в зале не обращал на него внимания. Все смотрели на мистера Борегара, который был одет в роскошный смокинг с блестящим атласным поясом. Шимпанзе прокатился по сцене на роликах, уставился на Валентайна и радостно свистнул.

— Добрый вечер, — начал Хикс, взяв микрофон. — Меня зовут Рей Хикс. А это мистер Борегар. Несколько лет назад, путешествуя по Луизиане с моей передвижной ярмаркой, я нашел мистера Борегара в зоомагазине. Над ним издевались и недокармливали. Я купил его за пятьсот долларов.

— Луизиана? — переспросил хвостатый. — Там же бешеных собак пристреливают, да?

— Я думал научить мистера Борегара простым трюкам, — не обратил на него внимания Хикс. — Чтобы он выступал на ярмарке. Но начав дрессировать его, я понял, что мистер Борегар уже закончил школу.

В центре сцены стоял большой сундук. Это был единственный реквизит их номера. Шимпанзе откинул крышку, достал потертую гавайскую гитару и забренчал на ней лапами без больших пальцев.

— Кто-нибудь, назовите песню. Любую, — крикнул Хикс.

— «Вольная птица», — отозвался хвостатый.

Мистер Борегар перешел на быстрый темп и заиграл знакомую мелодию. Хвостатый и его девушка принялись топать в такт, как и все остальные.

— Здорово, — сказал кто-то.

— Давайте другую, — предложил Хикс.

— Тема из сериала «Друзья»!

— Мистер Борегар, ты знаешь тему из сериала «Друзья»? — спросил Хикс у шимпанзе.

Шимпанзе подъехал к краю сцены и заиграл.

— Точно, она, — одобрил заказчик.

— Говорят, животные общаются на ином уровне, чем люди. И вроде как не способны мыслить, — рассуждал Хикс. — Как бы не так. Смотрите сами. Могу я пригласить добровольца из зала?

Хвостатый вскинул руку своей подружки. Прожектор осветил ее. Она нехотя поднялась. Это была крупная женщина. Вид у нее был такой, как будто ее переехала не одна машина. Хикс попросил ее назваться.

— Сука, — ответила женщина.

На сцену вывезли школьную доску. Хикс повернул ее так, чтобы мистер Борегар не видел, что на ней напишут, и протянул мел Суке.

— Пожалуйста, напишите название песни на доске.

Сука написала: «Стуча в двери рая».

Мистер Борегар начал играть песню, когда она еще не успела закончить. Мелодия была медленная, воздушная. Кто-то в зале захлопал.

— Давайте еще, — подсказал Хикс.

Сука написала «Кокаин». Мистер Борегар снова забренчал. На этот раз зал разразился овацией. Хвостатый поднялся и сказал:

— Дайте ей кусочек сахара!

Сука соскочила со сцены, как будто бросилась в толпу поклонников. Она побежала к своему дружку, по ее лицу текли слезы, зал улюлюкал. Сцена была отвратительная. Валентайн услышал, что голос в громкоговорителе объявил: «Шоу закончено».

— Мне показалось, что твое лицо мелькнуло в зале, — сказал Хикс, заводя Валентайна в гримерку через несколько минут. — Как говаривала моя дражайшая матушка, не Бог весть что, но нам хватает.

Гримерка напоминала яму. Штукатурка на стенах облупилась, как будто по ним лупили из автомата. Мистер Борегар уселся в кожаное кресло директора. Он успел снять коньки и теперь попыхивал сигаретой.

— Я ищу сына, — объяснил Валентайн. — Ты его случайно не видел?

— Джерри-то? — Хикс бросил котелок на стул, открыв несколько торчащих седых прядей на веснушчатой голове. — Он заглядывал на днях с двумя приятелями. Побыл недолго и ушел.

— Что-то случилось?

— Мистеру Борегару не понравились его приятели. Впрочем, как и он им.

Валентайн взглянул на шимпанзе. Хикс утверждал, что он наделен особыми способностями. Валентайн в это не верил, но точно знал, что Хикс спас ему жизнь не без помощи мистера Борегара. Это шимпанзе учуял его рядом с собой. Потом Хикс, конечно, не рассказывал об этом полиции. Валентайн тоже. Он достал фотографию из «Экскалибура» и показал ее Хиксу.

— Это один из них?

Хикс прищурился.

— Зрение у меня уже не то. — Он взял снимок и показал его шимпанзе. — Мистер Борегар, это один из них?

Шимпанзе зашипел.

— Да, — перевел Хикс.

Валентайн убрал фотографию и посмотрел на часы. Почти десять. Может, Джерри попал в пробку и теперь дожидается в холле.

— Мне пора. Надолго ты в городе?

— Пока не надоест. Промахнулись мы слегка.

— В каком смысле?

— Арендовали театр и установили цены на билеты из учета того, сколько народу ходит на каждое шоу. К сожалению, я не учел силу популярности Селин Дион. Правда, мистер Борегар?

Шимпанзе достал резиновый нож из смокинга и воткнул его себе в сердце. Упав на кресло, он высунул язык.

— Я всегда могу вернуться к ярмарке, если мы решим, что эти шоу не для нас.

Валентайн пожал ему руку и попрощался. Мистер Борегар по-прежнему изображал мертвого.

— Мистер Валентайн уходит, — сказал ему Хикс. — Веди себя вежливо.

Мистер Борегар сел, залез в карман, вытащил сигару в прозрачной обертке и протянул ее Валентину. Валентайн ранее любил покурить от души, поэтому с благодарностью принял подарок. Шимпанзе нашарил в кармане коробок спичек и отдал их в придачу.

— Полагаю, он хочет, чтобы я закурил сейчас же, — догадался Валентайн.

— Похоже на то, — согласился Хикс.

36

Валентайн проверил в вестибюле. Потом обошел казино, осознавая, что привычка курить вернулась к нему и без разжигания сигары. Он даже еще раз заглянул в зал бинго. Сынку придется поставить неявку.

Валентайн вышел на стоянку. И там не нашел ничего нового. Джерри нарушал обещания всю жизнь.

Он сел в машину и увидел свой телефон на сиденье. Валентайн забыл его выключить, и теперь он мигал и пищал. Тони схватил его и набрал номер голосовой почты.

— Привет, отец, это я, чудо-мальчик, — звенел голос его сына. — Слушай, тут одна хреновина случилась. Я сегодня не смогу. Позже звякну. Пока.

Валентайн отнял телефон от уха и уставился на него, ничего не видя от злости. «Хреновина случилась». О чем, черт побери, он говорит? Джерри прекрасно знает, что его ищет ФБР. Что отец поставил себя под удар, чтобы вытащить его. Окажись он сейчас рядом, Валентайн просто придушил бы его.

Резкий гудок автомобиля заставил его подпрыгнуть. На стоянке не было свободных мест. Валентайн увидел в зеркале плотного парня в пикапе, пытавшегося приткнуться куда-нибудь.

— Эй, папаша, выезжаешь? — спросил водитель.

Валентайн покачал головой. Пикап покатился дальше. Он назвал его «папаша». Джерри обычно обращался к нему «папа», «пап». Так же как и сам он когда-то называл своего отца. Джерри никогда не говорил ему «отец».

Валентайн еще раз прослушал сообщение.

«Привет, отец, это я, чудо-мальчик…»

Джерри пытался что-то сказать ему. Он стал вспоминать их секретный язык для фокуса «Ясновидение». И вспомнил. Слово «отец» было особым сигналом. Оно означало, что Джерри не понял его и нуждается в помощи.

Слово «отец» означало беду.

Он несся по Боулдер-хайуэй к Хендерсону, где остановился его сын. Покопавшись в кармане, Валентайн вытащил бумажник, нашел листок с телефоном мотеля «Красный курятник» и набрал номер. Ответил ночной дежурный. Валентайн попросил соединить с номером его сына.

— Он съехал, — сообщил дежурный. — Точнее, друг вашего сына выписал его из мотеля.

— Опишите этого друга, — попросил Валентайн, войдя в мрачный офис мотеля десять минут спустя, по дороге нарушив все ограничения скорости и проскочив на красный.

Ночной дежурный являл собой живое свидетельство дурного влияния алкоголя на человека: его лицо походило на мозаику из разноцветных синяков, глаза слезились и смотрели уныло. Он почесал небритый подбородок, соображая. Валентайн бросил ему двадцать долларов, чтобы освежить память.

— Ближневосточная внешность. Метр семьдесят пять. Примерно под восемьдесят кило, — оживился дежурный. — На лицо так ничего. Только хмурый очень. Они с братом в одном номере жили.

— Давно?

— Пару недель.

Валентайн достал снимок из «Экскалибура» и положил на стойку.

— Он?

Дежурный старательно рассмотрел фотографию.

— Угу.

На стойке лежала учетная книга. Валентайн раскрыл ее. Дежурный ойкнул.

— Меня же за это уволят, — запротестовал он.

Валентайн бросил ему вторую двадцадку и пробежал глазами по фамилиям постояльцев. Двое привлекли его внимание. Амин и Паш Аманни.

— Они? — указал на запись Валентайн.

— А то.

— Дайте-ка посмотреть копию их кредитки.

— Они не расплачивались кредиткой. — Дежурный достал из ящика стола фляжку. Деньги привели его в праздничное настроение. Из того же ящика он извлек два стакана и поставил их на стойку. Потом открыл фляжку зубами.

— Пить будешь? — спросил дежурный.

Валентайн ощутил, что у него внутри что-то лопнуло. Стаканы разлетелись вдребезги, едва коснувшись пола. Дежурный отскочил назад, как от удара.

— Эй, да я же просто…

— Плевать мне, что ты там просто. Мне нужно найти этих людей. Все, что ты вспомнишь, до того как налижешься, может помочь.

Валентайн взялся за фляжку Дежурный сглотнул, поняв, что выпивки не будет, пока он не расскажет что-нибудь. Он поморщился, напрягая память.

— Знаешь, кое-что всплыло, — сказал дежурный.

Амин и Паш Аманни любили пиццу. И часто ходили в кино. Вот и все, что всплыло в памяти дежурного.

Негусто, но лучше, чем ничего. Валентайн провел вечер, обходя пиццерии и кинотеатры Хендерсона. Везде он показывал персоналу фотографию Амина и спрашивал, не узнает ли его кто-нибудь.

Никто из работников, украшенных кольцами и пирсингом, не узнавал.

К полуночи он валился с ног от усталости. Сидя в машине на стоянке торгового комплекса, он жевал пиццу, по вкусу напоминавшую картон с кетчупом, и запивал ее газировкой, заставляя себя продолжить поиски. Если Амин знал, что его засняли в «Эм-Джи-Эм» накануне ночью, то он должен держаться подальше от Лас-Вегаса. Стало быть, прятаться он может только в Хендерсоне. Или в палатке в пустыне.

Валентайну до смерти хотелось закурить. Он завязал год назад, и его почти не тянуло, только во время стресса. Валентайн достал из кармана сигару мистера Борегара, снял обертку и провел ею под носом. Табак высох, но пахнул отменно.

Он закурил и наполнил рот приятным дымом. Настроение сразу улучшилось. И в то же время нервы успокоились.

В пиццерии погас свет. Другие магазины в Хендерсоне тоже закрывались. Значит, у Амина остается все меньше мест для укрытия.

Валентайн завел мотор и начал выезжать со стоянки, когда услышал взрыв. Он прогремел прямо перед ним, очень громко. Голова откинулась назад. Перед ним разверзлась бесконечная чернота. «Вот и конец», — мелькнула мысль.

В реальность его вернуло постукивание в окно. Валентайн увидел паренька, который продал ему пиццу, и опустил стекло.

— Мистер, с вами все в порядке?

Валентайн пощупал свои руки, потом лицо. Все цело.

— Да, кажется, да, — пробормотал он.

— А чего случилось-то?

— Честно говоря, понятия не имею.

Парнишка потрусил прочь. Валентайн обследовал машину. Ветровое стекло не разбилось. Как и все остальные. Он включил свет в салоне и уставился на свое отражение в зеркале. Губы и лицо были покрыты черными точками. И до него постепенно дошло, что случилось. Мистер Борегар подарил ему взрывающуюся сигару.

Валентайн вспомнил, как шимпанзе протягивал ему коробок спичек. Ему не нравилось, когда его держали за дурака. Он хотел было звякнуть Рею Хиксу и вставить ему по первое число. Но тут зазвонил сотовый.

Валентайн посмотрел на светящиеся на приборной доске часы. Пять минут первого.

— Мне нужно еще немного времени, — сказал он Фуллеру.

— Время истекло, — ответил директор ФБР.

37

Связанный по рукам и ногам, с кляпом во рту, Джерри лежал на заднем сиденье в машине Амина и наблюдал за тем, как солнце встает из-за горизонта.

Лас-вегасские рассветы не похожи на прочие. Перед тем как появиться солнцу, в небе начинается представление. Черный цвет сменяется пурпурным, а тот в свою очередь роскошным темно-синим. Смена окраски происходит постепенно, но неумолимо — небо словно высасывает цвета из пустыни.

Вскоре солнечный свет наполнил машину. Паш и Амин зашевелились на передних сиденьях. Они уехали в пустыню около одиннадцати вечера, припарковались за каким-то брошенным зданием и моментально уснули. Джерри не сомкнул глаз. Его сердце стучало так громко, что грозило взорваться.

Амин протер глаза, вылез из машины и пошел прочь. Подняв голову, Джерри выглянул в окно и увидел, что Амин стоит в двадцати метрах и мочится на кактус. Он пнул спинку сиденья, на котором примостился Паш.

— Проснись, — пробубнил он сквозь кляп.

Паш обернулся и посмотрел на него. Беззаботное выражение на его лице сменилось нарастающим ужасом.

— Тихо ты, — шепнул он.

— Сначала скажи, что происходит.

Паш потянулся к нему и вытащил кляп.

— Помалкивай. Или брат тебя пристрелит.

— Если честно, так мне и надо, — признался Джерри.

— Брат тебя убьет, ты понял?

— Ну и хрен с ним!

Такой ответ изумил Паша.

— Тебе не страшно умереть?

«Не так, как тебе», — чуть не выпалил Джерри. Но Паш отвернулся.

— Брат возвращается. Прошу тебя, ни звука.

Джерри поднял голову. Амин по-прежнему орошал колючее чудовище. Ночью Джерри понял: он может умереть, так и не узнав, что на уме у братьев.

— Да ладно тебе. Я имею право знать.

— С чего это вдруг? — спросил Паш, глядя прямо перед собой.

— Я вас вчера спас, ведь так? Ну, скажи правду.

— Все, хватит. Прошу тебя.

— Вы ж не наркоторговцы. Я догадался.

Паш напрягся, как от удара током. Он открыл рот, нижняя челюсть его отвалилась, да так, что коснулась груди. Джерри понял, что он едва сдерживает желание закричать.

— С чего ты взял?

— А вы не попробовали товар.

Паш закрыл рот и оглянулся через плечо.

— Не понял.

— На той встрече с мексиканцами. Вы отдали им деньги. Они вам — наркоту. Но вы ее не попробовали. И не проверили какой-нибудь химией. Откуда вам было знать, может, это крахмал.

Паш посмотрел на него виновато.

— Я только одного понять не могу, что за хрень они вам толкнули. Амину дали такой драный «дипломат». Слишком маленький, чтобы положить туда пушки. Так что же там было?

Паша трясло, словно тайна пробуравливала в нем дыру. Он просунулся между сиденьями и вернул кляп в рот Джерри.

— Извини, что так вышло, — сказал он.

Валентайн тащился по пустому вестибюлю «Акрополя». Он катался по Хендерсону до трех утра. Потом остановился у круглосуточной заправки, чтобы выпить кофе и съесть пончик. Очнулся он в машине в девять утра с огромным пятном от кофе на рубашке.

Кто-то позвал его. Это была Лу Энн, миловидная администраторша, с которой он болтал накануне. Валентайн поплелся к ее стойке.

— У меня для вас сногсшибательная новость, — сказала она. Сногсшибательная? А он-то надеялся, что они кончились. Валентайн посмотрел на нее вопросительно.

— Авиакомпания нашла ваш багаж.

По шкале от одного до десяти эта новость тянула на минус два балла. Но тут он вспомнил, что у него уже не осталось чистых рубашек. Хорошо, пусть будет плюс два балла.

— Отлично. И где он?

Лу Энн взяла листок со стойки и прочитала:

— Ваш чемодан попал в Портленд. Компания переправляет его в Лос-Анджелес. Завтра он будет здесь.

Валентайн поблагодарил ее и пошел к лифту. Дожидаясь его, он вытащил телефон и посмотрел на экран. Сообщений не было. И Джерри не было. А может быть, он уже в другом городе. Или похоронен в пустыне. Двадцать минут назад Валентайн позвонил Биллу Хиггинсу, чтобы узнать, не нашло ли ФБР его сына. Билл сказал, что не нашло.

Двери лифта открылись. Он вошел и почувствовал, что кто-то взял его за плечо. Он обернулся и увидел Уайли, шаги которого не расслышал из-за усталости.

— Не помешаю? — спросил Уайли.

— Это тебе может помешать моя зевота.

Уайли покачал головой. Пока они поднимались к пентхаусу, Валентайн достал фотографию Амина из кармана и показал ее главе отдела безопасности.

— Не встречал такого? Он счетчик.

Уайли всматривался в снимок.

— Нет. Но его ведь несложно выловить.

Валентайн подумал, что ослышался. Двери открылись, они вышли.

— И как же?

— Легко. Наше казино подписалось на «Фейс-Скан». У них в компьютере рожи всех известных счетчиков. Я дам им твою фотку, и посмотрим, чего они нароют.

Скорее всего, подумал Валентайн, ФБР это уже сделало. Но всегда остается вероятность, что они что-нибудь да проглядели. Он похлопал Уайли по руке.

— Тебе когда-нибудь говорили, что ты чертовски умен?

Уайли изобразил смущение.

— Слушай, мне с тобой надо поговорить. Как с другом.

— Очем?

Уайли промычал что-то нечленораздельное. Валентайн подумал, что он вряд ли смог бы выступить со связной речью, даже если бы от этого зависела его жизнь. Они подошли к номеру Валентайна.

— Дай ключ, — сказал Уайли.

Валентайн протянул ему пластиковую карточку. Уайли распахнул дверь.

— Вот о чем я хотел с тобой переговорить.

Валентайн вошел в номер. Гостиная была заставлена букетами. От их аромата и лошадь упала бы с копыт. На журнальном столике он нашел адресованный ему конверт.

Из конверта он извлек открытку ко дню Святого Валентина с сердечком в центре. К надписи было прибавлено его имя: «С днем Святого Тони Валентина». Он улыбнулся и открыл ее.

КАЖЕТСЯ, Я В ТЕБЯ ВЛЮБИЛАСЬ

Уайли велел ему сесть на диван и принес две диетические колы из мини-бара. Валентайн держал открытку и смотрел на признание в любви от Люси.

Уайли плюхнулся рядом и протянул ему колу. Валентайн сделал большой глоток. Он читал где-то, что искусственный заменитель сахара в диетической коле повышает тягу к сладкому. А это вредно. Но ведь так вкусно, просто беда.

Уайли откашлялся.

— Слушай, Тони, мне трудно это говорить. Но ты должен услышать. Ради твоего же блага.

— Ну, говори.

— Люси Прайс — плохая компания.

— Думаешь?

— Да. Знаешь ее прозвище?

— Нет.

— Паяльная лампа. Сжигает все, к чему приближается.

Валентайн вернул открытку на журнальный столик.

— Мне сейчас не до этого, не хочу это слышать.

Уайли отпил колы и уставился на него.

— Знаешь, сколько раз за эти годы меня подмывало сказать это тебе? Раз сто. А знаешь, почему я молчал? Потому что понимал: все, что ты говоришь, правда.

— Предлагаешь мне заткнуться и послушать?

— Ага, — подтвердил Уайли. — Теперь я все скажу.

— Валяй.

Уайли посерьезнел.

— Дело в следующем. Люси Прайс не смогла бы бросить игру даже под угрозой смерти. Она профукала все. Дом, машину, семью. Полгода назад ее муж взял детей в охапку и свалил в Юту. Нашел работу и прислал ей билет на самолет. Но она к нему не полетела.

— Кто это тебе рассказал?

— Ее муж. Он тут работал. Он умолял ее обратиться за помощью, но Люси отказалась. Она считает, что все в ажуре. А на самом деле она — безнадежный случай.

— Не говори так.

— Она тебе нравится, да?

Валентайн призадумался.

— Я был бы не против, — признался он.

— Не надо.

— Тебя послушать, так она какая-то прокаженная.

— В казино Лас-Вегаса есть программа для игроков-маньяков. Если человек, подсевший на игру, обратится к нам, мы не впустим его в казино. Уже больше тысячи человек записались. Программа начала работать в Канаде, причем очень успешно.

— Ну и?

— Люси ни за что не запишется.

— А ты предлагал ей?

— Раз десять.

Валентайн допил колу. Удачная поездочка в Лас-Вегас, ничего не скажешь. Сына потерял, лицо изрезали, а теперь еще это. Он посмотрел на открытку на столе. КАЖЕТСЯ, Я В ТЕБЯ ВЛЮБИЛАСЬ. Знает ли Уайли, как дороги эти слова? У него есть жена, и он, наверное, слышит всякие нежные глупости, когда захочет. Он не понимает, что это такое — быть одному.

Уайли взглянул на часы, поднялся и пошел к двери.

— Офис «Фейс-Скан» как раз по дороге ко мне домой, — сказал он, вытащив из кармана фотографию Амина. — Я заеду к ним и попрошу прогнать ее через компьютер.

— Спасибо. Ты золото.

— Звякни им через пару часов. Они по выходным работают.

— Хорошо.

Уайли взялся за ручку двери и, понизив голос, добавил:

— Ты уж извини, Тони. Я должен был тебе сказать.

38

Валентайн доехал до дома Люси Прайс, обдумывая разговор с Уайли. Он назвал ее безнадежным случаем. Валентайн не поверил. Нельзя так говорить о человеке — надежда есть всегда. Возможно, это единственное, что он вынес из своего католического детства. Всегда остается возможность искупления.

Уже на подъездной дорожке понял, что ему следовало бы сначала позвонить и предупредить о визите. После того, что стряслось накануне, она, наверное, уже успела купить пистолет. Входная дверь была открыта. Взяв с сиденья бумажный пакет, Валентайн вылез из машины.

Люси стояла на пороге. Ее кожа в солнечном свете сияла нежно и загадочно. Валентайн подошел к ней, и она его поцеловала.

— Нашел сына?

— Нет еще. Захотелось тебя навестить. Спасибо за цветы.

— После вчерашнего это самое малое, что я могла сделать.

Она пригласила его войти. В доме пахло свежезаваренным кофе и подгоревшими хлебцами. Люси предложила ему омлет, и они пошли в кухню. Валентайн сел за стол, поставив пакет между ног. Пока Люси колдовала над завтраком, он разглядывал мебель и утварь. Все старое и видавшее виды. Все фанатичные игроки, которых ему доводилось встречать, жили так же. Валентайн попытался отогнать эту мысль.

— Надеюсь, тебе не надо сильно зажаривать? — спросила она, выкладывая омлет на тарелку.

— Нет, что ты. У тебя «табаско» не найдется?

Она разыскала бутылочку в шкафу и присела за стол. Годы питания в забегаловках приучили его к острому соусу, и он обильно полил им омлет. Потом подвинул ногой пакет по линолеуму к ее стулу.

— Это мне?

Валентайн кивнул.

— Все тебе.

Она приподняла брови и подняла пакет с пола. Потом открыла и вскрикнула. Пакет упал, содержимое рассыпалось по полу.

— Господи! Господи! — Люси вцепилась в его руку. — Это мои двадцать пять тысяч, да? Да?

Он кивнул, продолжая есть. На самом деле это был гонорар, который Чанс Ньюман выдал ему два дня назад за демонстрацию «тупика». Валентайн счел чистым совпадением тот факт, что Чанс заплатил ему ровно столько же, сколько пропало из сейфа в номере Люси.

— Ты вытряс из них мои деньги? — спросила она.

Снова кивок. Омлет был ужасен. Он бросал его в рот, не останавливаясь.

— Даже спрашивать не буду, как тебе это удалось. — Ее лицо сияло. Люси собрала пачки купюр с пола и крепко прижала к груди. — Ты понимаешь, что это значит для меня?

Она поцеловала его, подпрыгнула, скинула шлепанцы и принялась танцевать как балерина, то и дело замирая, чтобы сделать пируэт. Деньги сыпались из ее рук. Валентайн отложил вилку и улыбнулся.

— Это значит, что ты можешь упорядочить свою жизнь.

Люси застыла.

— Ты о чем?

— О том, что ты рассказала мне на балконе. Эти деньги помогут тебе привести свою жизнь в порядок.

— Я так сказала?

— Да. И теперь у тебя появилась такая возможность.

Она захохотала. Смех получился хриплым.

— Это значит, что ко мне пришла удача. Это значит, что прежняя Люси Прайс вернулась.

Яйца танцевали рок-н-ролл у него в желудке. Валентайн вытер губы бумажной салфеткой и встал. Момент истины приближался, и он почувствовал, что колени трясутся.

— Есть разговор, — сказал Валентайн.

Люси подобрала деньги с пола, сложила в пакет и выпрямилась.

— О чем?

— У меня к тебе просьба.

Она посмотрела на него мечтательно.

— Проси что угодно.

— Войди в программу «Анонимные игроки» и начни посещать занятия. Они собираются каждый вечер. Тебе нужно справиться с этой проблемой.

Эффект был такой, словно он ударил ее по лицу. Люси попятилась, пока не уперлась в стойку, глядя на него как на злейшего врага.

— С чем справиться? О чем ты?

— С тягой к игре. Это проблема, ты не можешь себя контролировать.

— Кто тебе сказал, что у меня есть проблема?

— Я это говорю.

— А ты что, специалист? Психиатр?

— Я почти всю жизнь работаю в казино. Могу узнать патологического игрока с первого взгляда.

— Мне просто не везет. Как и многим другим.

«Нет, — подумал Валентайн, — ты в отчаянии». Именно поэтому она и поддалась на уговоры Фонтэйна стать подсадной уткой. В глубине души Люси, наверное, понимала, что условия сделки уж слишком хороши для нее. Но ее трудности затмили разум.

— Тебе нужна помощь, — настаивал Валентайн.

— Пошел ты к черту со своими нотациями, — огрызнулась она.

— Но я хочу помочь.

— Не надо. Проваливай.

— Прошу тебя. Сделай это ради меня.

Она покраснела и в ярости затрясла головой. Это была уже не та Люси, которую он знал. Перед ним стояла картежница. Валентайн достал из кармана открытку, которую нашел в своем номере, и прислонил ее к тарелке. Потом посмотрел на Люси.

— Я ухожу.

— Ты и деньги заберешь?

— Они твои.

Она пересекла кухню, подозрительно косясь на него, и схватила пакет с яростью матери, выдергивающей своего ребенка из ревущего потока. Валентайн ждал, оставаясь оптимистом в вопросах, которые касались дел сердечных.

— Прощай, — ответила Люси.

39

Яростный стук в дверь вывел Мейбл из глубокого сна. Она оторвала голову от подушки и обнаружила у себя на груди молчащую телефонную трубку. Рядом лежал блокнот, в который она записала то, что накануне вечером продиктовал доведенный до отчаяния хозяин казино. Неужели она задремала, пока он с ней беседовал? Честно говоря, Мейбл не помнила этого.

Выбравшись из постели, она накинула халат и зашлепала босиком по холодному деревянному полу.

— Не гони лошадей! — крикнула она и пошла в ванную.

Через минуту Мейбл приоткрыла входную дверь. На крыльце стояла Иоланда, одетая так, словно собиралась в путешествие. В руке она держала чемодан. Мейбл распахнула дверь.

— Воды отошли?

Иоланда покачала головой.

— Нет. Но уже пора. Не подвезете меня?

— Схватки начались? — спросила Мейбл, выезжая задом от дома.

— Нет, все в порядке.

— Тогда чего…

— Просто я знаю.

Почти все жители Флориды по воскресеньям ходят в церковь. Поэтому на дорогах в Палм-Харбор творится что-то невообразимое. Мейбл гнала на пределе разрешенной скорости, свернула на 60-е шоссе и направилась на запад через дамбу.

— Да откуда ты можешь знать? — не унималась она.

Иоланда отпила воды из бутылки.

— Мама сказала, что мне приснится сон. К моему дому подъедет грузовик. Водитель откроет багажник. Он будет набит яблоками. И я почувствую их аромат во сне. Если яблоки зеленые — родится мальчик. Если красные — девочка.

— И сегодня тебе приснился такой сон?

Иоланда приподняла брови и улыбнулась. Она умела передавать свои мысли, не произнося ни слова. Мейбл взяла Иоланду за руку и сжала ее.

— Какого они были цвета?

— Красного. У нас будет девочка.

Иоланда выбрала больницу Святого Иосифа, которую все называли коротко «Сент-Джо». Она была далековато, но Иоланда навела справки и узнала, что эта больница — самая лучшая в городе. К тому же она нашла отличного врача, седого русского с нервным тиком в глазу и нежнейшими руками. Именно этим рукам, по ее решению, предстояло вывести ребенка в этот мир.

— Ты с Джерри говорила? Он знает? — спросила Мейбл, когда до больницы оставалось несколько миль.

— Он со вчерашнего дня не звонил.

— А-а.

Мимо с воем пронеслась «скорая помощь», и движение остановилось. Мейбл посмотрела на Иоланду и заметила, что у нее дрожат уголки губ.

— Что случилось, милая?

— Я вам не весь сон рассказала.

— А что там еще было?

— Водитель дал мне яблоко. Я пошла в дом показать Джерри. А его не было. И одежды и всех его вещей тоже. Он как будто исчез.

Движение возобновилось. Мейбл нажала педаль газа, взяла Иоланду за руку и не отпускала до самой больницы.

Амин затормозил на дорожке у школы Барта Калхуна и увидел в гараже коричневатый пикап своего учителя. Калхун не производил на него впечатление человека, который проводит воскресное утро в церкви. Он заглушил мотор и сделал несколько глубоких вдохов. Эта часть нравилась ему меньше всего. Калхун помог ему. Но куда же деваться.

Амин окинул улицу взглядом. Район не был еще застроен полностью, и ближайшее здание стояло в четверти мили от школы. Он открыл дверцу и покосился на Паша. Младший братик выглядел испуганно.

— Обещай, что не подведешь меня.

Паш тупо смотрел на приборную доску, как загипнотизированный.

— Отвечай, велел Амин.

— Не подведу, — прошептал Паш.

Амин посмотрел на заднее сиденье, где лежал Джерри, по-прежнему связанный и с кляпом во рту.

— А с ним что?

— Останется здесь.

— А если попробует смыться?

— Я посигналю.

У Паша подрагивали губы. Амин положил руку на его колено.

— Скоро конец этому путешествию. И начало другому.

Амин хотел выйти, но поймал в зеркале взгляд Джерри. Обернувшись, он со всей силы ударил его кулаком в живот. Джерри свернулся как эмбрион. Кляп заглушил его стон. За последние два года Амин убил пятерых, чьи паспорта присвоил. Последние минуты их жизни разнились — одни испражнялись под себя, другие плакали как дети.

— Попытаешься свалить, я вернусь и пристрелю тебя. Ясно?

— Да, — промычал Джерри.

Амин поправил револьвер, чтобы рукоятка выступала над пряжкой ремня, прикрыл его рубашкой и вышел из машины.

Он как раз расправлял рубашку, когда Калхун открыл дверь. Учитель был небрит, в коротко стриженных волосах виднелось перышко. Как будто он только что проснулся, подумал Амин. Но глаза Калхуна смотрели настороженно. Он прищурился на Амина.

— Что случилось? — спросил Калхун.

— Мы с Пашем едем в Лафлин поиграть в блэкджек. Хотел попросить у вас пару советов, чтобы обойти видеонаблюдение.

Калхун поколебался. Его ответу предшествовала секунда сомнения, обычно ему несвойственного. Их разделяла сетчатая дверь. Калхун толкнул ее ногой.

— Кофе хочешь? — спросил он, когда они шли к бывшему гаражу, переделанному в класс.

— Нет, спасибо.

Калхун включил флуоресцентные лампы, и Амин на мгновение ослеп от их яркости. Он ударился о парту и услышал, что шаги Калхуна ускорились. Учитель быстро шел в свой кабинет.

Амин бросился за ним, взявшись за рукоятку револьвера под рубашкой. Обстановка в кабинете была спартанской. Стол, крутящееся кресло, обитое потрескавшейся кожей. На столе — древний компьютер. По голубому океану на экране плыла тропическая рыбка.

Калхун сел в кресло и поставил локти на стол. На столе лежали карточки, которые он использовал во время контрольных.

— Ну так что у тебя за проблема? — поинтересовался Калхун.

Амин помолчал. Учитель успел забыть, о чем они говорили.

— Мы с Пашем едем в Лафлин.

— А, ну да. А почему именно туда? Там все казино — настоящие притоны, сплошной обман. Что-то выиграешь — управляющий заставит тебя играть, пока все не продуешь.

Амин напрягся. Ноги Калхуна ходили под столом. Он был ковбоем. Судя по тому что показывают в кино, ковбои склонны выкидывать всякие глупости, подумал Амин.

— Хотим отдохнуть от Лас-Вегаса, — пояснил он. — Вы как-то на уроке говорили, что оборудование для распознавания лиц в Лафлине легко обмануть. А потом отвлеклись и не объяснили, как же именно.

Калхун улыбнулся.

— Большинство казино Лафлина пользуются камерами, которые установили лет десять назад. Иди мимо них быстрым шагом, и объективы не успеют снять достаточно информации. У меня в одной книге был список казино Лафлина, в которых установлены такие камеры.

— Правда?

— Да. Хочешь посмотреть?

— Хочу.

Калхун сунул руку под стол. Амин поколебался, потом отскочил. Пуля пробила стол и прошла в нескольких сантиметрах от его головы. Карточки подлетели в воздух.

Калхун опоздал со вторым выстрелом. Амин выхватил револьвер и нажал на спуск. Учитель откатился на кресле, ударился о стену и рухнул на пол.

Амин обошел стол. Калхун лежал на спине. В его глазах еще теплилась жизнь. Губы разомкнулись. Амин понял, что он пытается что-то сказать.

Калхун ему всегда нравился. Амин присел на корточки и поднес ухо к его губам.

— Пошел ты на хер… — прошептал учитель.

Амин хотел выстрелить еще раз, но Калхун уже умер.

Амин подвинул кресло к столу и поставил его у компьютера, который, судя по виду, был первым компьютером в мире. Он кликнул мышкой. Подводные красоты пропали, и Амин увидел на экране объявление «Разыскиваются ФБР». В центре была его фотография за столом блэкджека в казино в Билокси. Он прокрутил изображение вверх и нашел письмо отправителя:

Барт, все казино в городе получили это вчера ночью.

Видел когда-нибудь этого человека?

Амин прочитал объявление и выругался на родном языке.

ФБР увязало его с убийствами в Рино, Детройте, Новом Орлеане, Билокси и Атлантик-Сити. Информации там было немного, но вполне достаточно («В последний раз замечен в Лас-Вегасе, вооружен, его сопровождает брат»), чтобы понять: он все сделал правильно. Больше бегать он не мог да и не хотел.

Амин вышел из Интернета. В компьютере Калхуна был текстовый редактор «Ворд Перфект». Он загрузил ее. Компьютер работал медленно, и Амин пару раз треснул его кулаком, думая, что это поможет. Наконец программа загрузилась. Нажав клавишу «Caps Lock», он напечатал:

В МЕНЯ СТРЕЛЯЛ АМИН. ОТПРАВИЛСЯ В ЛА. ЗАТЕВАЕТ ЧТО-ТО СТРАШНОЕ. ЕГО НАДО ОСТАНОВИТЬ.

Амин перечитал сообщение. Довольный результатом, он откатил кресло от стола. Вот и пригодилась страсть Паша к кино. Амин насмотрелся фильмов, в которых умирающие пишут записки, и надеялся, что эта сойдет за настоящую. Драматизма в ней достаточно.

На развороченном пулей столе стоял телефон. Он набрал 911. Ему ответил диспетчер.

— Полиция. Чем могу помочь?

— Помогите, — прохрипел Амин в трубку.

— Сэр? Что с вами?

— Он… стрелял в меня.

— Кто?

— Амин. Поехал в Лос-Анджелес. Надо остановить…

— Сэр? Сэр!

— Собирается… что-то страшное.

Амин сбросил трубку со стола и послушал, как диспетчер отчаянно кричит в телефон. Потом посмотрел на часы. Половина одиннадцатого. Полиции понадобится минут десять, чтобы добраться до места. Плюс десять минут сложить два и два и вызвать ФБР. Он глянул на безжизненное тело Калхуна на полу.

— А пошел бы ты сам… — прошептал Амин.

40

Валентайн вышел из дома Люси и, не зная, куда податься, стал кататься взад-вперед по Стрипу. В воскресное утро это место навевало депрессию. Он слушал перезвон игровых автоматов, доносящийся из открытых дверей казино, и представлял, как Люси за одним из них спускает деньги, которые он ей дал.

Думать об этом было тягостно. Найдя джазовый канал, он мысленно попросил, чтобы передали Синатру или другого певца из старой гвардии для поднятия настроения. Зазвучал Луи Армстронг. Что такого он натворил, чтобы оказаться черным и печальным, вопрошал певец. Грустная песня, но Валентайн все равно начал подпевать.

Когда-нибудь, сидя в одиночестве и исходя жалостью к себе, он будет ругать себя за это. А ведь мог завести отношения на расстоянии, видеть Люси, когда заблагорассудится, и плыть по течению. Мог бы притвориться, что этой ее страсти к игре не существует. Многие пары живут так всю жизнь.

Но он-то так не мог. Не мог жить во лжи. Так уж он устроен. И глупо думать, что ты можешь измениться.

В одиннадцать он позвонил в «Фейс-Скан».

Уайли сказал, что на сравнение снимка Амина с фотографиями в базе данных у них уйдет несколько часов. Может быть, они найдут что-то, что упустило ФБР.

Валентайн получил номер телефона «Фейс-Скана» в справочной, набрал его и прослушал записанное сообщение, в котором назывались часы работы и адрес. Как оказалось, компания находилась в двух милях от него, рядом с бульваром Сахара.

Через пять минут Валентайн затормозил на стоянке «Фейс-Скана». Компания занимала пятиэтажное здание из стали и стекла. На стоянке было несколько десятков мест для сотрудников. И все они оказались заняты.

Вестибюль был набит камерами видеонаблюдения. Валентайн снял трубку внутреннего телефона и позвонил секретарю, найдя номер на листке рядом с телефоном. И снова прослушал записанное сообщение. Он стал набирать другие номера из списка. По пятому ответили. Доброжелательный человек по имени Линвилл.

— Это Тони Валентайн. Я рассчитываю на вашу помощь.

Линвилл вышел в вестибюль через минуту. За сорок, в очках, аккуратная бородка. Он пожал Валентайну руку.

— Я разрабатывал системы наблюдения для «Балли».^[34] О вас легенды ходили. Приятно познакомиться.

Линвилл производил впечатление человека, который остановится на трассе и поможет собрату-водителю, у которого лопнула шина. Валентайн обрисовал ему ситуацию. Они поднялись на второй этаж, и Линвилл повел его через зал, разделенный перегородками, за которыми сидели работники компании. Перед каждым из них светился экран компьютера с запросами казино о подозреваемых в счете карт.

Они завернули в пустой отсек. Линвилл указал на стул.

— Это место Монте. Он работает с «Акрополем», так что Уайли, надо думать, передал фотографию ему. Я видел его минуту назад.

Линвилл встал на цыпочки, поискал глазами Монте и покачал головой.

— Кому-нибудь помогает, наверное. В воскресенье утром у нас запарка. Временами выручаем друг друга, особенно когда казино сталкивается с командой счетчиков.

Часы на стене показывали двадцать минут двенадцатого. Валентайн чувствовал, что шансы тают. Линвилл просмотрел пачку бумаг на столе Монте и нашел фотографию Амина на самом верху. К ней была прилеплена желтая бумажка.

— Это ваш? — спросил он.

Валентайн кивнул.

— Сканером пользоваться умеете?

Валентайн кивнул еще раз. Через секунду он сидел за компьютером Монте, получая краткие инструкции от Линвилла по обращению с программой «Фейс-Скан». Она была очень похожа на систему управления базами данных, которой он пользовался дома. Валентайн быстро в ней освоился.

— Будут трудности — кричите, — закончил Линвилл. — Я рядом, прямо по коридору.

Валентайн отсканировал фотографию Амина и загрузил ее в компьютер. Для человека, ненавидящего все электронное, он на удивление хорошо обращался с компьютером. Валентайн ввел нужные команды и откинулся на спинку стула, пока «Фейс-Скан» искал совпадения в базе данных.

Работники компании оказались людьми болтливыми и шумными, и он прислушивался к их разговорам. До него долетала брань, и это не удивляло Валентайна. Служа в полиции, он и сам не раз костерил всех вокруг по утрам в воскресенье. В каждом казино есть периоды, когда работников видеонаблюдения не хватает. Как правило, такое случается в воскресенье утром.

На экране появилось сообщение: «По вашему запросу совпадений не найдено».

Валентайн почесал подбородок, покрытый щетиной. Билл сказал, что Амин известный счетчик. В «Фейс-Скан» занесены все известные в мире счетчики. Что-то не сходится. Он еще раз отправил фотографию в поиск и получил тот же ответ.

— Да, — протянул Валентайн и нашел Линвилла в другом конце зала. Тот помогал коллеге. Через минуту Линвилл стоял рядом с Валентайном и глядел на экран.

— Вы уверены, что он известный счетчик?

— По информации Комиссии по игорному бизнесу, — да.

— Есть еще какие-то данные о нем?

— На нем пять убийств.

Линвилл вышел из программы и открыл другую. Она запросила пароль, он ввел свое имя справа налево и нажал клавишу «Enter». На экране появился сайт ФБР Линвилл вышел на страницу поиска.

— «Фейс-Скан» и ФБР делятся информацией, — пояснил он. — Они пользуются нашей базой, а мы — их. Человек, которого вы ищете, должен быть в их базе. В противном случае он просто человек-невидимка.

Линвилл ушел. Валентайн еще раз отсканировал фотографию Амина и попросил поисковик ФБР сравнить ее с базой данных известных преступников. На экране появилось окошко с сообщением: «Ждите. Это может занять одну-две минуты».

Да, правительственные организации большие специалисты по части призывов к терпению. Он пошел поискать кофе. Недостаток сна давал о себе знать. Валентайн почувствовал — еще немного, и он упадет на ближайший диван.

Автомат с кофе он нашел в комнате отдыха. К счастью, он принимал банкноты, а не только монеты. Валентайн купил двойной эспрессо и почувствовал, как задрожали веки от первого бодрящего глотка. Кофеин подхлестнул засыпающий мозг, и Тони пружинящим шагом вернулся к компьютеру.

Экран мигал. Поисковик ФБР нашел совпадение. Валентайн опустился на стул. Наконец-то он хоть что-то узнает о мерзавце, который похитил его сына. Он кликнул мышкой. Появилось сообщение: «Доступ ограничен. Введите ваш пароль».

Он напечатал «Линвилл» наоборот и нажал «Enter». На экране открылась окошко. Это было объявление «Разыскиваются ФБР». В центре красовался тот же снимок, который лежал у Валентайна в кармане. Рядом было напечатано «особое предупреждение» и стояло время: 2:00 по восточному поясному. То есть предупреждение вывесили чуть больше двадцати минут назад.

Он быстро прочитал сообщение и ощутил, как напрягаются нервы, словно их опять подстегнули двойным эспрессо. ФБР определило Амина как террориста, который планировал акцию где-то под Лас-Вегасом.

41

Валентайн сел в машину, повернул с бульвара Сахары на шоссе I-15 и поехал на юг к дому Билла Хиггинса. Большую часть дороги он гнал под семьдесят миль, его глаза впивались в пустое шоссе. Неприятное ощущение, которое поселилось в нем, когда он читал объявление ФБР, не пропадало.

Ему нужно было услышать родной голос, и он решил позвонить Мейбл. Но по домашнему она не ответила, и Валентайн набрал ее сотовый.

— Я в Сент-Джо с Иоландой, — объяснила Мейбл.

Валентайн чуть не свалился в кювет.

— Что с ней?

— Десять минут назад у нее начались схватки. Врач на месте. Он обеспокоен тем, что роды начались раньше времени. По сроку ей надо ходить еще три недели.

Валентайн затормозил на обочине и закрыл глаза. Потом сделал глубокий вдох.

— Но с ней пока все в порядке?

— Пока да. Но она знает, что Джерри попал в серьезный переплет. Это она из сна узнала.

— Из сна?

— Знаю, знаю, звучит нелепо. Но она уверена, что это предупреждение.

Валентайн проглотил поднявшийся в горло комок.

— Все будет хорошо.

— Джерри связался с очень опасными людьми, да?

— Все образуется.

— Ох, Тони. Доказательства у нас тут под боком. Джерри прислал Иоланде коробку с деньгами и купил револьвер по кредитке. И…

— Ты слышала, что я сказал? — Валентайн понял, что перешел на крик и понизил голос. — В конце концов все решится. Прошу тебя, доверься мне.

— Но, Тони…

— Прошу тебя, Мейбл.

— Ты хочешь, чтобы я передала это Иоланде?

Он представил, как Иоланда мучается в схватках и какие мысли посещают ее в это время.

— Да. Именно это ей и передай.

— Как скажешь, — согласилась Мейбл.

Идя по дорожке к дому Билла, Валентайн поднял воскресный номер «Лас-Вегас ревью джорнал», лежавший в траве. Заголовок кричал о шести членах бейсбольной команды университета Лас-Вегаса, которые прогуливали занятия. Под их фотографиями красовалась подпись: «Ай-ай-ай». Не успел Валентайн нажать на звонок, Билл открыл дверь и забрал у него газету.

— Что-то сегодня бедно с новостями, — сказал он.

Они ушли в кабинет. Билл бросил газету в мусорную корзину, прислонил трость к столу и сел на стул. Валентайн остался стоять, рассеянно глядя на друга.

— То есть ты в курсе происходящего, — резюмировал Билл.

— Ага. А ты откуда знаешь?

— ФБР отслеживает все обращения к секретному сегменту их сайта. Они позвонили Стиву Линвиллу из «Фейс-Скана» и спросили, зачем его сотрудник туда залез. Он сказал, что это был ты.

— О моем сыне есть новости?

— Нет. Он с тобой не пытался связаться?

— Вчера вечером оставил мне сообщение на голосовой почте, — ответил Валентайн. — Зашифрованно намекнул, что он в беде.

Билл провел рукой по волосам. Таким знаком шулера намекали друг другу, что стало «жарко» и запахло жареным. Валентайн подумал, уловил ли сам Билл иронию этого жеста.

— Почему ты мне вчера не сказал, что ФБР считает этого сукина сына террористом?

— Потому что вчера ФБР еще не считало.

— А что изменилось?

— Может, присядешь? Ты меня нервируешь.

Валентайн выдвинул стул и сел.

— Так лучше?

— Да. — У Билла слезились глаза от недосыпа. Он потер их. — Помнишь, я рассказывал тебе, что ФБР связало два убийства в Билокси с четырьмя самоубийствами других игроков?

— Помню.

— Просматривая эту информацию, ФБР наткнулось еще на одну штуку. Самоубийства произошли в Билокси, Детройте, Новом Орлеане, Рино и Атлантик-Сити. У всех этих городов есть нечто общее.

— Что же?

— За последние два с половиной года там были найдены тайники с высококачественными взрывчатыми веществами. Там же были самые современные детонаторы и ртутные переключатели. По каждому городу в ФБР поступал анонимный сигнал, который выводил на взрывчатку до того, как ее успевали применить. В Новом Орлеане нашли фургон, в котором взрывчатка была уложена вдоль стенок кузова.

Валентайн почувствовал новый удар по нервной системе. Что-то они зачастили, испугался он и приложил руку к груди, чтобы почувствовать биение сердца. Сердце билось ровно. Это все нервы, решил он.

— Ты как?

— Жить буду. Когда ФБР увязало взрывчатку с убийствами?

— Сегодня утром, — ответил Билл. — Вчера на заправке недалеко от Хендерсона была перестрелка. Погиб мексиканец. Его напарника тормознула дорожная полиция. Собака из отдела К-9 унюхала что-то в его грузовике. Сегодня утром он раскололся. И признался, что продал взрывчатку человеку, похожему на подозреваемого.

— Какую взрывчатку?

— Триацетон трипероксид, иначе называется ТАТП. Именно это вещество было в подошве кроссовок у человека по фамилии Рейд, который пытался взорвать самолет сразу после 11 сентября.

— Сколько ему продали?

— Тридцать четыре килограмма. Если взорвать все сразу, снесет целый квартал.

Валентайн зажмурился, потом медленно открыл глаза.

— Думаешь, он планирует ударить по Лас-Вегасу?

— Все пришли к такому выводу.

— Я говорил с сыном вчера вечером. Об этом человеке мне известно такое, чего, возможно, не знает ФБР.

— Ты Фуллеру рассказал?

— Пытался вчера. Но он не стал слушать.

— Хочешь, я ему позвоню?

— Хочу.

Валентайн смотрел, как Билл набирает номер. Он надеялся найти Джерри раньше, чем это сделает ФБР, но понял, что теперь это не самое важное. ФБР должно найти Амина, и как можно скорее. Даже если это повредит его сыну.

— Питер, это Билл Хиггинс. У меня тут в гостях один человек. Думаю, он может помочь в расследовании.

42

Лонго проснулся в воскресенье утром с таким чувством, будто голову зажало в тиски. Накануне вечером он, как последний идиот, купил шесть банок пива, уселся перед телевизором в номере мотеля и выдул все. Тело ныло от побоев, поэтому он напился, надеясь, что алкоголь заглушит страдания.

Помогло. Он спал как убитый.

А потом проснулся со страшнейшей головной болью. Доковыляв до ванной, он уставился на свое отражение в зеркале и простонал. Шишки и синяки на лице напоминали о белых боксерах на спортивном канале, которые не умели драться. Если добавить сломанный нос, из него получился бы портрет полного слабака.

Это было выше его сил. Особенно в такую рань. Поэтому он взял пригоршню ибупрофена и запил его остатками пива. Вскоре голова у него закружилась, и он рухнул на бугристую постель, вернувшись в мир сновидений.

В одиннадцать на тумбочке у кровати зазвонил телефон. О том, что он в мотеле, знали только несколько полицейских. Лонго поднял трубку.

— Что случилось?

Ему ответил инспектор Хотчкис из наркоконтроля, работавший под прикрытием.

— Я тебе уже битый час названиваю, — накинулся на него Хотчкис. — Ты где пропадаешь, мать твою?

Лонго сел.

— На пробежке был. Есть чего для меня?

— Да. Нашел я твоего парня.

Перед тем как уснуть, Лонго позвонил всем полицейским Лас-Вегаса, которые ходили у него в должниках, и попросил найти Валентайна.

— И где он?

— В данный момент он на бульваре Лас-Вегас, едет в город.

— Ты за ним хвоста пустил?

— Нет, — ответил Хотчкис. — Вертолет.

Лонго ухмыльнулся. Отдел наркоконтроля имел большие возможности по отслеживанию подозреваемых. Они ставили крошечные маячки под капоты машин и вели их с вертолетов.

— А как ты нашел его машину?

— Один шериф видел, как он ехал по Стрипу сегодня утром. Проследил его до «Фейс-Скана» и посадил ему жучка.

Лонго улыбнулся от уха до уха. Лицо от этого заболело, но ему было плевать. Наконец-то можно будет расквитаться с Тони Валентайном. Ничто другое на свете не доставило бы ему такого счастья.

— Он только что вошел в «Акрополь», — сообщил Хотчкис.

Последовала пауза, и Лонго решил, что Хотчкис наблюдает за происходящим из кабинета, а вертолет отправляет ему картинку на компьютер в режиме реального времени.

— И чего он делает?

— Оставил машину у входа и вошел. Говорят, это казино закрывается.

— Чего вдруг?

— Какая-то шайка мошенников их разорила.

Лонго медленно поднялся с кровати. В голове было пусто, как в надувном шарике. Ноги не слушались. Он плюхнулся обратно.

— Спасибо за информацию. Большое спасибо.

Лонго проглотил еще одну порцию ибупрофена, сорвал упаковку с кекса, который купил накануне, и съел его. На этот раз таблетки не усыпили его. Он оделся в то же, в чем был вчера, взял из комода свой «Глок» сорок пятого калибра, сунул его в наплечную кобуру, зашел в ванную и причесался. В дверь постучали.

— Я уберусь через несколько минут, — крикнул Лонго.

В дверь постучали опять. На этот раз громче и решительнее. Он подошел к двери и посмотрел в глазок. Там стояла его жена Синди. Лонго отпрянул.

Рядом с дверью было занавешенное окно. За стеклом появилось лицо Синди. Она заглянула в промежуток между занавесками и увидела его.

— Пит, открой, пожалуйста. Надо поговорить. — Жена. Господи! Нельзя же в таком виде перед ней предстать. — Пит, ты хочешь, чтобы я дверь вышибла?

Она вышибет. Сил у нее хватит. Ее отец был судьей, и у Синди гены папаши. Лонго снял цепочку и отодвинул засов. Потом сделал шаг назад, надеясь, что полумрак номера затенит его физиономию.

Синди вошла, увидела его и с трудом сдержала вопль.

— Боже мой! Что у тебя с лицом?

— Наткнулся на реактивный двигатель.

Они долго смотрели друг на друга. Прохлада заполняла комнату. Его жена не закрыла дверь, словно на случай побега. Наконец к ней вернулся дар речи. Говорила она медленно.

— Твой друг, инспектор Джимми Берк, сказал, что ты здесь. Я была у него сейчас. Догадалась, что ты общаешься с ним, и он должен знать, что у тебя на уме. Я спросила Джимми, не знает ли он, почему ты завел роман на стороне. Все-таки он так давно служит в полиции. Должен разбираться в мотивах. Он сказал: «Да, знаю». И показал мне фотографию твоей подружки. — Лонго было тяжело это слушать, и он уставился в пол. — Посмотри на меня, Пит.

Лонго поднял глаза на жену. Она выглядела так же, как во время той первой их встречи в колледже, когда ей было чуть за двадцать. Тогда он очень ее любил. И что же изменилось? Он? Она? Или просто все в мире так устроено?

— Она была красивой, — признала Синди.

Лонго показалось, что его ударили. Зачем она все это затеяла?

— Не надо, — попросил он.

Синди подошла ближе. И едва заметно улыбнулась. «Я не обижу тебя», — говорило ее лицо. Она потянулась к нему и обняла.

— Я посмотрела на фотографию и сказала себе: «Кажется, Пит нашел себе „пляжного мальчика“. Или, точнее, девочку».

Лонго заметил огонек в ее глазах. Как-то он притащил домой бутылку рома «Пляжный мальчик». На этикетке был нарисован красивый, хорошо сложенный парень в плавках. Синди целый вечер восхищалась им.

— Ты не сердишься? — спросил Лонго.

— Еще как сержусь, тупица. Я пытаюсь донести до тебя, что все понимаю. Да была б я мужиком, тоже трахнула бы такую.

Лонго не сдержал ухмылки. Уже при первой встрече она потрясла его своей манерой говорить. Синди прижалась к нему.

— Джимми сказал, эта женщина использовала тебя. Отмывала казиношные фишки, а ты был вроде защиты.

— Это Джимми так сказал?

— Да. И что ее поймали за этим в Лейк-Тахо. И впаяли два года условно. Она была плохим человеком, Пит.

Синди держала его, не давая упасть. Они были странной парой: в нем метр восемьдесят пять росту, она всего сантиметра на два ниже. Лонго положил подбородок ей на голову и почувствовал, как ее сердце бьется рядом.

— Я ничего… не мог с собой поделать, — прошептал он.

— Давай дадим нашему браку еще один шанс, — предложила она через секунду. — Сходи к психологу и облегчи душу. Я не стану держать на тебя зла.

— Не станешь?

— Нет. Но только ты пообещай мне одно.

— Что угодно.

— Больше никогда не поступать так со мной и с девочками.

Лонго поцеловал жену в светлую макушку. Он так сильно любил Синди, что даже представить не мог, что полюбит другую. Любил всем сердцем, всей душой. И теперь она дает ему шанс все восстановить.

— Больше никогда и ни за что, — ответил Лонго.

— Поклянись. И не вздумай скрестить пальцы.

Лонго расплылся в улыбке, так что лицо снова заболело. Прильнув к ее уху, он прошептал:

— Клянусь могилой моей матушки, больше никогда не изменю ни тебе, ни моей семье.

Синди посмотрела ему в глаза, словно ища чего-то. И нашла.

— Пошли уже из этого сортира.

43

По-прежнему связанный, Джерри сидел прямо, на заднем сиденье. Он убедил Амина, что не станет поднимать шум, и тот вытащил кляп.

Они отъехали от дома Барта Калхуна с час назад. Амин кружил по Лас-Вегасу, потом свернул на шоссе 1-15 и направился к калифорнийской границе. В миле от нее он затормозил на стоянке старого казино «Виски Пит». Припарковался сбоку, в сотне метров от других машин. Выйдя из дома Барта Калхуна, Амин не проронил ни слова. Джерри наблюдал за тем, как он идет к казино. «Сейчас или никогда», — пронеслось у него в голове.

— Знаешь, как это место называют?

— Как? — спросил Паш, разглядывая казино.

— Опилочная.

Паш поправил зеркало, чтобы он мог одновременно видеть и Джерри, и вход в «Виски Пит».

— Почему?

— В сороковых годах во всех казино на полу лежали опилки. И их называли «опилочными». Потом в город приехал гангстер Багси Сигел.

Паш оживился.

— А Уоррен Битти^[35] не про него кино снял?

— Про него. А еще Багси Сигел — прототип Мо Грина в «Крестном отце».

— Мо Грин. Это бандит, которому в глаз выстрелили?

Джерри кивнул. Сработало: Паш опять становился человеком.

— Багси Сигел купил «Фламинго» и превратил его в шикарный клуб. Это было первое казино в городе без опилок на полу. И его назвали «ковровая».

Паш улыбнулся.

— Ковровая. Здорово.

— Слушай, ты вот от кино балдеешь. А вестерны смотрел?

— А то. Джона Уэйна^[36] больше всего люблю.

— В вестернах приговоренному всегда дается право на последнюю просьбу. Моя последняя просьба: расскажи, что происходит.

Паш поджал губы. Джерри подался вперед и сунул голову между спинками сидений.

— Слушай, Паш. Неохота мне умирать, не узнав, какой счет. Понимаешь?

Паш тяжело вздохнул, не сводя глаз со входа в казино.

— Счет?

— Ну, правду, факты, как оно есть на самом деле. Давай, ведь ты мой должник.

— Точно хочешь знать?

— Угу.

Паш собрался с мыслями. И заговорил бесстрастным голосом:

— Ну хорошо, друг мой. Вот тебе правда. Слышал о событиях 11 сентября?

Джерри моргнул.

— Конечно.

— Так вот, была вторая группа террористов, которые планировали разрушить важные здания и сооружения по всей стране. Мой брат был главным в этой группе.

Джерри показалось, что ему на голову упал кирпич. Он откинулся на спинку сиденья.

— Вот тебе и вся правда, — продолжил Паш. — Мы с братом пакистанцы. Его завербовали в колледже, готовили в лагере Усамы бен Ладена в южном Афганистане. По ночам Усама любил крутить кино. Знаешь, какой у него любимый фильм?

Джерри покачал головой.

— «День независимости». Когда космический корабль инопланетян разносил Белый дом, все в лагере вставали и хлопали.

— Скоты, — тихо выругался Джерри.

Паш достал бутылку воды из-под сиденья, отхлебнул и предложил ему. Джерри отказался, и он завинтил крышку.

— Амин прилетел сюда в девяносто девятом по студенческой визе. Два года скупал пластиковые бомбы. Хотя он был иностранцем, находились люди, желавшие их ему продать. Бывшие цээрушники, наркоторговцы, белые, ненавидящие черных. В общем, накопил столько, что можно было целый фургон набить. А еще он помогал членам своей группы деньгами, которые зашибал в казино, считая карты. Его люди были в Атланте, Чикаго, Лос-Анджелесе и Филадельфии. Утром 11 сентября брат поехал в Вашингтон. Общался со своей группой по сотовому. — Паш умолк и уставился на Джерри. — Ты знаешь что-нибудь о пластиковых бомбах?

Джерри передернуло.

— Нет.

— Ее нужно детонировать другой бомбой. У брата на поясе висели три ручные гранаты. Он собирался поехать по Пенсильвания-авеню, снести ограждение и пересечь лужайку перед Белым домом. У него было достаточно взрывчатки, чтобы сровнять его и все вокруг с землей.

Джерри попытался вспомнить тот день. Про грузовик в столице ничего не сообщалось.

— И что ему помешало?

— Стечение обстоятельств. Его человек в Лос-Анджелесе попал в пробку. Запаниковал и позвонил Амину. Брат тормознул в нескольких кварталах от Белого дома и попытался успокоить его. Потом обзвонил остальных и понял, что и они в панике. Молодые были, испугались.

Один за другим они отказались. Амин услышал по радио, что самолеты протаранили башни. Он вернулся на Пенсильвания-авеню и увидел, что полиция перекрыла улицу. Тогда он поехал в Виргинию и бросил машину.

Паш повернулся. Его влажные глаза сверкали.

— И вот еще что я тебе скажу. Я не террорист. Я учитель начальных классов. Приехал сюда два года назад. Брата искал. Он пропал, не писал нам. Я боялся, что он заболел. Не знал, чем он занимается. Я его нашел, и он мне все рассказал. Тогда-то я и понял, что он обречен. Либо полиция убьет, либо в тюрьме загнется. Его жизнь кончилась. Как и моя.

— Могли бы сбежать в Канаду или в Мексику, — вставил Джерри.

— До 11 сентября могли. А теперь уже нет. Контрабандисты нас сдадут. Даже они нас ненавидят.

— И ты пустился с ним в бега.

— Да. Мы пустились в бега.

Паш напрягся. Джерри посмотрел в окно. Полуденное солнце бросило отсвет на стекло, и он увидел абрис Амина у входа в «Виски Пит».

— Теперь ты знаешь, — прошептал Паш.

Амин подошел к машине. Он всегда казался Джеррикаким-то другим. И теперь он понял, почему. Амин заключил союз с дьяволом.

44

Амин сел в машину, вытащил револьвер из-под рубашки и сунул между спинками сидений, так что ствол оказался направленным в грудь Джерри.

— Сейчас выйдут мои друзья, — сказал он. — Когда подойдут к машине, улыбайся и веди себя нормально. Понял?

Джерри смотрел на дуло револьвера. Если бы руки не были связаны, он нарвался бы на пулю, лишь бы сомкнуть их вокруг шеи Амина.

— Как скажешь.

Через минуту из задней двери казино вышли два человека ближневосточной наружности в черно-белых костюмах официантов. Один высокий и тощий, другой низкорослый и невероятно толстый. Амин помигал фарами. Они помахали ему.

Официанты исчезли на стоянке, потом подъехали в синем «Шеви-Интриг» и остановились рядом с машиной Амина. Высокий сидел за рулем и улыбался. Амин опустил стекло.

— Еще раз спасибо, — сказал высокий.

Низкорослый перегнулся через колени высокого.

— Да! Спасибо, что арендовал нам эту машину. Мы давно мечтали посмотреть Лос-Анджелес.

— Хорошо, — ответил Амин.

— Когда ты уезжаешь? — спросил высокий.

— Сегодня вечером. У меня еще есть дела.

Высокий вытащил листок из кармана рубашки.

— А это место, где мы с тобой встречаемся, «Китайский театр Граумана»^[37] — его легко найти?

— Там все суперзвезды отпечатывают свои ладони в бетоне, — объяснил Амин и ткнул пальцем в сторону Паша. — Мой брат назовет вам все фильмы, в которых они снимались.

— Чудесно! — воскликнули официанты.

— Чуть не забыл. Хотел попросить вас кое-что отвезти в Лос-Анджелес.

— Конечно.

Амин нажал кнопку на приборной доске, которая открыла багажник.

— Чемодан сзади, — сказал он Пашу. — Сходи, перенеси в их машину. — Он глянул на Джерри. — А я за ним присмотрю.

Паш окаменел.

— Они в курсе?

— Разумеется, нет, — процедил Амин сквозь сжатые зубы.

— Но почему…

— Так безопаснее.

Паш вышел, достал потертый чемоданчик из багажника и с усилием поставил его на заднее сиденье «Шеви-Интриг». Джерри понял, что это тот самый чемоданчик, который Амин купил у мексиканцев накануне. Взрывчатка. Мексиканцы продали ему взрывчатку.

Паш вернулся в машину, тяжело дыша. Официанты уехали. Высокий посигналил на ходу.

— Зачем мы собрались в Лос-Анджелес? — спросил Паш.

— В Лас-Вегасе становится опасно, — ответил Амин. — ФБР знает, что мы здесь. Они нас выследят — это дело времени. — Он положил руку на колено брата. — Поедем в Лос-Анджелес и закончим нашу миссию. Так?

Паш сдержанно кивнул.

— И что же это за миссия? — не выдержав, закричал Джерри. — Взорвать несколько тысяч ни в чем не повинных людей? В этом твоя миссия, псих ненормальный?

Амин рывком убрал револьвер, повернулся, наклонился в просвет между сиденьями и ловко перехватил оружие, поймав его за ствол. Потом он встретился взглядом с Джерри.

— Да, — сказал он, поднимая руку с револьвером.

Джерри выругался и увидел тысячи звездочек, взорвавшихся перед глазами.

45

Валентайн вернулся в «Акрополь» — больше ему идти было некуда. Швейцара у входа не нашлось, и он оставил машину прямо у входа. Администратор сообщила, что до трех часов он должен освободить номер.

— Мы закрываемся, — печально объяснила она.

Он поднялся к себе. Цветы от Люси еще стояли в вазах. Валентайн затолкал их в два мусорных ведра. Потом взял колу из мини-бара и вышел на балкон. День был прекрасен, как на открытке. Полчища людей заполняли Стрип. Он наблюдал за ними и потягивал колу.

Тони проиграл в уме последние два дня. Сколько шансов помочь Джерри упущено. Нарочно ли? Или он надеялся, что Джерри сам выпутается?

Ему вспомнился день, когда Джерри появился на свет. Крошечный, с черными кудряшками. И все время кричал. То был самый счастливый день в жизни Валентайна.

Когда он узнал, что Иоланда беременна, то подумал, что, став дедом, ощутит такую же радость. Если Джерри больше нет, сможет ли он не казниться, глядя на своего внука?

Джерри открыл глаза и подумал, что умер. Его окружала кромешная тьма. Он не чувствовал ни рук, ни ног, ни вообще своего тела. «Ты попал прямиком в ад», — подумалось ему. Но потом он почувствовал запах бензина и кляп во рту.

Джерри попытался пошевелить руками и понял, что они все еще связаны за спиной. Постепенно в его голове прояснялась картинка. Он лежал в багажнике машины Амина. Бандиты называют это «дохлой рыбой». Еще жив — но едва-едва.

«Не сдавайся», — велел ему внутренний голос.

Он сделал несколько глубоких вдохов и опустил руки к бедрам. Если бы только переместить их вперед, тогда можно развязать веревку зубами. Ему вспомнилась детская книжка, где рассказывалось, как фокусники это делают. Там все было очень просто.

Опустив руки, Джерри попытался протащить их под подошвами. Он тянулся изо всех сил, так что чуть не вскрикнул от боли.

Без толку.

Джерри зажмурился. В той книжке говорилось, что фокусники вывихивали себе плечи, а дальше следовало предупреждение: не пытайтесь повторить это сами.

Джерри просунул кисти под подошвы, закусил кляп и резко надавил ногами. Боль была страшной. Он подумал о чемоданчике, который Паш перенес в машину официантов. Сколько невинных людей погибнет из-за этого чемоданчика? Сотни? Тысячи?

Он еще раз надавил. Правое плечо щелкнуло. Потом левое. Он снова попытался перевести руки вперед. Теперь места было достаточно. Джерри улыбнулся сквозь слезы, поднес руки к лицу и вытащил кляп.

Он вдохнул глубоко, почувствовал, как успокаивается сердце, и попытался развязать запястья зубами. Но веревка не поддалась.

Джерри судорожно пошарил вокруг. Нужно найти что-нибудь острое, чтобы перерезать ее. Но в багажнике было пусто.

Им снова овладела паника. Что делать теперь? Можно закричать. Но тогда Амин откроет багажник и убьет его.

Внезапно его осенило. Сунув руку в карман, он нащупал сотовый и вытащил его. Путаясь в темноте, Джерри нажимал на все кнопки, пока экран не загорелся.

«Ты еще не умер», — сказал он себе.

— Ты представляешь, где ты можешь быть? — спросил его Валентайн. В голосе сына звучал страх, и Тони чувствовал, что сам начинает трястись.

— Я только что слышал голоса, — ответил Джерри. — Кто-то объяснял кому-то дорогу. Они стояли далеко. Похоже, мы на заправке на Т15. Я вроде бы видел ее, когда мы сюда ехали. Милях в двадцати от казино «Виски Пит».

— Ты позвонил 911?

— Нет. Сначала хотел тебе.

«Глупо, — подумал Валентайн. — Трогательно, но глупо».

— Я сам позвоню в полицию, потом тебе.

— Погоди, — остановил его сын.

— Джерри, время дорого.

— Я хотел попросить тебя. Скажи Иоланде, что я ее очень люблю.

Валентайн вытер глаза.

— Ты не умрешь.

— Пообещай, пап.

Валентайн почувствовал, как что-то заколыхалось у него в груди и сжало горло.

— Я передам. И перезвоню тебе.

— Спасибо, пап. Я люблю тебя.

— И я тебя.

— Черт!

— Что случилось? Джерри! Джерри!

Телефон умолк. Валентайн поспешно набрал номер сына и попал в голосовую почту. Он разъединился и набрал 911. Джерри не умрет, сказал он себе. Не умрет.

Ожидая ответа диспетчера, Валентайн разглядывал небо к северу от Лас-Вегаса. Там собирались орды черной саранчи, готовые обрушиться на город. Прямо как в научно-фантастическом фильме. Все люди на улице смотрели в том же направлении.

По мере приближения роя он понял, что привлекло его внимание. Это была эскадрилья военных вертолетов с соседней авиабазы Неллис. Валентайн прикрыл глаза, когда они пролетали мимо его балкона. Вертолеты круто развернулись и направились на юго-запад.

«В сторону казино „Виски Пит“», — мелькнуло у него в голове.

46

На заправке, у которой остановился Амин, был круглосуточный магазинчик. В двенадцать десять он вошел и убил несколько минут, разглядывая стенд с журналами. Обычно такие места его раздражали. Ими неизменно владели улыбчивые арабы.

В двенадцать четырнадцать Амин взял две бутылки воды из холодильника и пошел к выходу. За кассой стоял человек величиной с гору. На его табличке значилось имя Эрл. Все прочие покупатели в магазине, похоже, были с ним знакомы. Амин встал в очередь.

В двенадцать шестнадцать он поставил бутылки на прилавок. Эрл провел их через кассу. Амин вытащил из бумажника сотню. Эрл нахмурился.

— У меня меньше нет, — сказал Амин.

Эрл выхватил у него купюру и поднес к флуоресцентной лампочке. Амин попытался скрыть раздражение и перевел взгляд на пачку воскресных газет у пола. Один из заголовков привлек его. Он положил газету на прилавок.

— И ее посчитайте.

В двенадцать семнадцать Амин вернулся в машину, которая стояла рядом с автомойкой. На углу здания висел телефон-автомат. Семи минут вполне достаточно, решил он и протянул Пашу воду. Паш отвинтил пробку и отпил. Амин мотнул головой в сторону багажника.

— Джерри тебя беспокоил?

— Нет. Он тихо сидит.

— Хорошо. — Амин завел мотор и посмотрел на брата. Паш нервничал. «Он все-таки это сделал», — подумал Амин, но решил спросить. Чтобы уж узнать наверняка.

— Ты им позвонил?

Паш дернулся.

— Кому?

— Сам знаешь.

— Не знаю.

— В полицию.

— Ты о чем?

— Ты позвонил в полицию, пока я был в магазине?

— Да ну тебя, — отмахнулся Паш.

Амин вцепился в его руку и сжал с такой силой, что тот выпучил глаза.

— Игры кончились. Я знаю, что ты это сделал.

— Да что ты несешь?

— Ты звонил в полицию в Новом Орлеане, Билокси, Детройте и других городах. Ты рассказал им, где спрятана взрывчатка. Я-то сначала подозревал кого-то из наших. А это был ты.

— Я не…

Амин схватил брата за затылок и ударил его лицом о приборную доску.

— Не ври мне. Или я тебе шею сверну.

Паш высвободился. Его глаза вылезали из орбит от страха.

— Так вот что ты думаешь? Что я тебя предал?

— Да! Ты позвонил в ФБР и как-то навел их. Каждый раз, когда угроза была реальной, тебе удавалось их предупредить. Разве нет?

Паш сделал несколько глубоких вдохов.

— Я рассказывал им только о взрывчатке. О тебе не говорил.

Амин замахнулся для удара. Паш перехватил его руку. Они начали бороться.

— Зачем ты убиваешь невинных людей? — вопил Паш. — Что это докажет?

Амин замер и ожег его взглядом. Потом указал ему на газету, лежавшую на сиденье между ними.

— Прочти.

Не отпуская руку брата, Паш уставился на первую полосу. Заголовок сообщал о шести бейсболистах, которых поймали на мошенничестве, но разрешили играть в чемпионате.

— И что? — не понял он.

— Вчера молодая палестинская пара погибла во время артобстрела израильтянами сектора Газа. В Ираке расстрелян автомобиль с семьей: отец не остановился на контрольно-пропускном пункте. Об этом в газете нет. Посмотри сам, если не веришь.

Паш отпустил его.

— Если их там нет, откуда ты про них знаешь?

— В Интернете видел.

Паш уставился на заголовок и покачал головой.

— Это неправильно. Но и убивать невинных людей — не решение проблемы.

— Ты позвонил в полицию, пока я был в магазине, да или нет?

Паш посмотрел на него сердито.

— Да.

— Ты сказал им про взрывчатку в той машине?

— Да.

— Еще что выболтал?

— Что официанты поехали в Лос-Анджелес.

— Хорошо.

По шоссе промчалась патрульная машина с воющей сиреной. Потом еще одна, следом еще. Сирены пронзали воскресную тишину. А их заглушил рев военных вертолетов над головой. Все они направлялись в Лос-Анджелес.

— Ты… хотел, чтобы я им позвонил? — понял Паш.

Амин посмотрел на него с грустью. Сколько раз он пытался донести до брата, что, приехав в Соединенные Штаты, тот стал частью джихада. Но достучаться так и не удалось.

— Да, — подтвердил Амин.

— Зачем?

Амин взялся за обивку своей дверцы и отогнул ее. Под ней обнаружились пакеты с ТАТП. Поняв, что его обманули, Паш в ужасе согнулся пополам, как от удара.

Вырулив с заправки, Амин поехал обратно в Лас-Вегас.

47

Валентайн гнал под сто миль по I-15 за патрульными машинами. «Виски Пит», старое казино, стояло в миле от границы штата. Джерри сказал, что заправка милях в двадцати от «Виски Пита». Стало быть, от Лас-Вегаса до заправки тоже миль двадцать.

Валентайн наблюдал, как счетчик наматывает мили. Пейзаж пустыни был плоским и суровым. Он искал глазами возвышение на горизонте. И нашел. Заправка «Шелл» рядом с дорогой. С автомойкой и магазином. Валентайн визгнул тормозами, подъезжая к дверям. Здоровяк за кассой посмотрел на него недобро.

Валентайн вбежал в магазин. К кассе стояла очередь. И все обернулись на него. Только теперь он задумался о том, как выглядит. Небрит. Рубашка в пятнах. Рот открыт.

— Тут нельзя машину оставлять, — пробурчал кассир.

Валентайн выхватил фотографию Амина из кармана, развернул ее и показал всем.

— Вы видели его?

— Слышь, Эрл, не этот парень тебе сотку дал? — спросил мужчина из очереди.

Эрл перегнулся через прилавок, взял снимок у Валентайна, присмотрелся и вернул его.

— Да, был он тут. Вы его ищете?

Валентайну показалось, что сердце забилось быстрее мотора. Мимо магазина прошмыгнула еще одна патрульная машина.

— Да. Его все ищут. И вертолеты тоже.

Эрл посмотрел на него серьезно.

— А он кто?

— Террорист.

Эрл вышел из-за кассы. Обычно кассиры встают на телефонные книги, чтобы казаться выше. Но Эрлу она была не нужна. Он положил свою здоровенную лапу на плечо Валентайна.

— Ты мне тут фуфло не гонишь, а? У меня брат в Ираке служит.

— Не гоню, — заверил его Валентайн.

Эрл вывел его на улицу и указал на шоссе.

— Этот тип уехал за пару минут до тебя. Зеленая тачка. «Таурус», кажись. Туда поехал.

Эрл махнул на восток, в сторону Лас-Вегаса.

— Ты уверен? — спросил Валентайн.

— На все сто. Ты, небось, с ним разъехался.

Полиция и вертолеты отправились по ложному следу. А Амин сидел тут и смотрел на них. Валентайну вспомнились толпы туристов, за которыми он только что наблюдал на Стрипе. Мужчины, женщины, дети. Тысячи людей. Он схватил Эрла за руку.

— Мне нужна пушка.

У Эрла нашлись охотничья винтовка и пикап тонны на четыре. Он вел его по I-15 к городу, как сущий дьявол. Валентайн сидел рядом, держа винтовку на коленях. Он пытался дозвониться по 911 с сотового, но слышал только нервный сигнал «занято». Разозлившись, Валентайн бросил телефон на пол и переключился на винтовку. «Ремингтон» модели 720 калибра. 270 с прицелом «Льюпольд». Как-то в горах Кэтскилл он охотился с таким же оружием. Отличная штука, известная своей дальнобойностью и плоской траекторией пули. Впереди, на расстоянии полумили, Валентайн заметил пропускной пункт, составленный из нескольких патрульных машин, и понял, что полиция поступила толково, блокировав город.

— Машину видишь? — спросил Валентайн.

Здоровяк повертел головой.

— Не-а.

— Если надо пробраться в центр города, другая дорога есть?

— Асфальтированной нет.

— А грунтовые?

— Эти есть. Они могли поехать по грунтовке и заложить крюк.

— Показывай.

Эрл вырулил на дорогу с указателем «ТУПИК». Валентайн заметил, что он переключился на полный привод. В конце улицы он перепрыгнул через бордюр, проехался по чьей-то лужайке и вскоре несся по ухабистой пустыне.

Полуденное солнце слепило. Валентайн напрягал зрение, чтобы увидеть машину, которую описал Эрл. Ему вспомнились слова Билла о том, что в Новом Орлеане взрывчатка была вмонтирована в автомобиль. «Машина и есть бомба», — дошло до него. Эрл указал на скалу вдалеке.

— Оттуда, поди, их можно увидеть. Если мы правильно свернули. Эрл задал вопрос и ждал подтверждения.

— А ты бы так поехал?

— Да, так быстрее.

— Ну вот и дуй дальше.

Эрл вдавил педаль газа в пол, пикап ринулся вперед, как зверь, выпущенный из клетки. Валентайн вцепился в ручку над дверцей, опасаясь за свою жизнь. А тут еще в голову пришла неприятная мысль. Он забыл узнать у Эрла, заряжена ли винтовка.

В такой модели есть магазин на четыре патрона плюс один в патроннике. Если винтовка заряжена полностью, у него будет пять шансов уложить Амина.

Ближе к утесу Эрл сбросил скорость, Валентайн откинул затвор и проверил. В магазине всего три патрона, в патроннике пусто. Его кинуло вперед, когда Эрл дал по тормозам.

Они выскочили из пикапа. Утес поднимался над землей не более чем метров на десять. А вокруг ничего, кроме полыни и убогого пространства, которое со временем, вероятно, покроется одинаковыми домами. Эрл схватил его за руку и указал вперед.

— Вон. Там.

Валентайн приложил руку ко лбу козырьком. В четверти мили от них по строящемуся жилому району ехала машина, подходившая под описание Эрла. Ее колеса были облеплены коричневато-красной грязью. Валентайн вскинул винтовку к плечу и поймал сидевших в машине в перекрестье на телескопическом прицеле.

— Они? — затаив дыхание, спросил Эрл.

Валентайн вгляделся в водителя, потом в пассажира. Оба мужчины, с ближневосточной внешностью. Он опустил прицел пониже и посмотрел на багажник. И представил там Джерри.

— Да? — не унимался Эрл.

— Да.

Эрл стукнул кулаком по пикапу.

— Стреляй по гадам!

Валентайн наставил ружье на затылок Амина. Он понимал, что пуля не только убьет его. Она пройдет навылет и попадет в двигатель или, что еще хуже, во взрывчатку, лежащую где-то внутри. Вся машина взлетит на воздух. И его сын погибнет. Он опустил винтовку.

— Да какого черта? — зарычал Эрл. — Они ж свалят.

— В багажнике мой сын, — прошептал Валентайн.

Эрл выхватил у него ружье, прицелился и выстрелил.

— Мать твою!

Выстрел отозвался эхом в пустыне. Амин свернул с дороги и перевалил через бордюр. Он понял, что за ним гонятся, и поехал к только что построенному микрорайону стандартных домов с коробками японской бытовой техники на подъездных дорожках.

Эрл еще раз нажал на крючок. Грязь летела из-под колес «Тауруса».

— Черт! — бросил он.

Валентайн подумал об Иоланде, которая вот-вот родит. Ему вспомнилось, словно это было только вчера, как появился на свет его сын, как он закричал во всю глотку. Самый важный момент в его жизни — это точно.

— Я люблю тебя, Джерри, — прошептал Валентайн.

Он отнял винтовку у Эрла, навел его на затылок Амина и выстрелил последней пулей.

48

Ник сидел в своем кабинете в «Акрополе» и глядел на гроссбухи казино, лежавшие у него на столе. Он приехал в Лас-Вегас в 1965 году, а уже через два года открыл казино. Это был непростой забег.

Он услышал деликатное покашливание и обернулся. В дверях стояла Ванда в его любимом наряде: красной кожаной мини-юбке и туфлях на шпильках.

— Привет, малышка.

Он не видел ее со вчерашнего дня. Был слишком занят подсчетами, на какую сумму его нагрел Алберт Мосс. Старина Ал буквально вырыл ему могилу. Наличных не осталось совсем, кредит в банке исчерпан.

— Можно войти? — спросила Ванда.

— Конечно, малышка.

Ванда не вошла, а внесла себя в кабинет. Ник поднялся со стула и следил глазами, как она огибает стол. Взяв его за руку, Ванда повела его за собой.

— Куда идем?

— К большому окну. Хочу сказать тебе что-то замечательное.

Хорошие новости ему были очень кстати. Она взяла пульт дистанционного управления и нажала кнопку, которая раздвигала шторы на большом окне. Солнечный свет хлынул в кабинет.

День был дивный. Внизу один из последних работников стоял на стремянке и тер тряпкой его бывших жен. Ник решил не выключать фонтаны столько, сколько получится, просто чтобы позлить всех в городе.

— Возьми меня за руки, — попросила Ванда.

Ник подчинился. У нее на шее висела старинная золотая монета. Он улыбнулся. Он подарил ей эту монету, когда сделал предложение. Она единственная уцелела после того, как его помощник спрятал сокровище.

— Помнишь, ты дал мне эту монету, — начала Ванда, — и сказал, что веришь в ее магическую силу? Помнишь?

— Да, малышка.

— Ну так вот: она и правда волшебная. Я беременна.

Ник открыл рот, потом опустил взгляд и посмотрел на ее идеально плоский живот.

— Я думал… ты не можешь иметь детей.

— Так говорили врачи. Мы с первым мужем все перепробовали: пробирку, искусственное оплодотворение. И они все твердили, что дело во мне. Что я не могу быть матерью. — Она коснулась монеты, качавшейся над ее роскошной грудью. — А монета волшебная. У меня будет ребенок.

Ник уставился на монету. Его отец и дед были ныряльщиками за губками в городишке Тарпон-Спрингс. Иногда, вернувшись вечером домой, они давали ему монетки, найденные на дне. «Они волшебные», — говорили отец и дед.

Ник обнял Ванду за талию.

— Ты уверена?

— Да. Ты… не злишься? — Он покачал головой. — Я подумала… может, ты не захочешь ребенка.

— Твоего захочу.

Она одновременно взвизгнула, подпрыгнула и поцеловала его. Ванда вела себя так, словно это был счастливейший день в ее жизни. И Ник решил отложить рассказ о том, что потерял казино. Обнимая ее, он почувствовал страшный взрыв, разорвавший воздух.

— Господи, Ники! Господи!

Здание затряслось. Стекло в окне выгнулось, как будто было мягким. Странно, что оно уцелело. Они смотрели, как огромное черное облако поднимается в небе на западе.

Облако быстро закрыло солнце. По улице бежали в укрытие перепуганные туристы, топча и калеча друг друга. Ник хотел что-то сделать, но не знал, что. Он посмотрел на Ванду. Она рыдала.

— Ники, что случилось?

Он и сам хотел бы это знать. Подойдя к столу, Ник схватил трубку и начал нажимать кнопки. Он был знаком со всем начальством городской полиции. Но по всем номерам было занято. Ник шмякнул трубку на место.

— Поезжай домой, — сказал он. — Сиди там. И не выходи, пока я не позвоню.

Ванда прижалась лицом к стеклу и замерла, как каменная.

— Ты слышишь меня?

Она обернулась.

— Ой, Ники.

— Что?

— Это… это…

— Что?

— Волшебство.

Ник подбежал к ней. Внизу его работник упал со стремянки на статую Бэмби, его второй жены. Статуя разломилась по талии, и в бирюзовой воде фонтана россыпью посверкивали золотые монеты.

49

Валентайн моргнул и очнулся. Он лежал в тени пикапа, над ним возвышался Эрл с винтовкой в руке. Его губы двигались, но Валентайн не слышал слов.

— Я не слышу, — сказал он.

Эрл опустился на колени и приблизился к его уху.

— Что за хрень была в этой машине?

Валентайн рывком сел. Последнее, что он запомнил, — как стрелял в затылок Амина. «Таурус» ударился о насыпь и перекувырнулся. Он побежал, надеясь, что Джерри еще можно спасти. Потом его обволок белый сверкающий свет.

Валентайн встал на трясущихся ногах, глядя туда, где видел «Таурус» перед взрывом. Вместо машины там теперь зияла черная дымящаяся воронка размером с два футбольных поля. Валентайн перевел взгляд на микрорайон, в который направлялся Амин. Окна в домах вышибло. На ближних домах снесло и крыши. Разрушения были масштабными. Жильцы собрались у заборов и глядели на воронку. Здоровенная ручища коснулась его плеча.

— Мне жаль, что с твоим сыном так вышло, — крикнул он на ухо Валентайну.

Валентайн прислонился к пикапу. Он долго смотрел на землю и слышал свое дыхание. Он сделал то, что должен был сделать.

— Ты в порядке? — громко спросил Эрл.

— Нет.

Эрл вытащил сотовый и попытался набрать 911. Ему ответил сигнал «занято». Тогда он позвонил на свою заправку, внезапно разволновался, заставил Валентайна сесть в пикап и рванул через пустыню. Валентайн знал, что следовало бы остаться — в конце концов явится полиция и захочет задать кучу вопросов, — но Эрл и слушать его не стал.

Вскоре они подкатили к заправке. Один из работников стоял на пороге. Эрл выскочил из машины. Слух Валентайна восстановился, и он услышал, как Эрл спросил:

— Где он?

Сотрудник указал на автомойку на другой стороне заправки. Эрл обошел пикап, открыл дверцу Валентайна и взял его за локоть.

— Выходи.

Валентайн пошел за ним, как во сне, от которого никогда не пробудиться. Они обогнули мойку, и Валентайн увидел двоих мужчин, которых раньше заметил в очереди в магазине. Они стояли над человеком, который лежал на земле. Валентайну показалось, что сердце прыгнуло в горло. Это был его сын.

Валентайн, не раздумывая, растолкал людей, упал на колени и понял, что Джерри дышит. Он тут же пообещал сыну, что будет снова ходить в церковь, взял его голову в ладони и услышал стон.

— У него с плечами что-то, — пояснил один из мужчин.

Другой скатал свою куртку, и Валентайн положил на нее голову сына. У Джерри на виске был ужасный синяк, глаза смотрели мутно, но в остальном он был писаный красавец.

— Привет, пап, — прошептал Джерри. — Ты их остановил?

Валентайн сказал, что да, остановил. Джерри улыбнулся.

— Отлично.

— Как ты тут очутился?

— Паш… вытащил меня из багажника.

Джерри было трудно говорить. Один из мужчин сбегал в магазин, вернулся с бутылкой воды и поднес ее к его губам. Джерри пробормотал слова благодарности.

— Паш тоже был в машине? — спросил Валентайн.

Его сын кивнул.

— Да. Брат Амина. Он вытащил меня из багажника, пока Амин ходил в магазин. Сказал, что ему жаль. И шарахнул меня по башке.

— А с плечами что?

— Я их вывихнул, чтобы руки развязать.

— Больно?

— Жуть.

Валентайн расслышал приближающийся вой сирен. Эрл вышел из-за автомойки и обратился к водителю полицейской машины, только что затормозившей перед заправкой. Джерри скривился. Валентайн понял, что его самочувствие тут ни при чем. Пришло время все рассказать полиции.

Сын поманил его, Валентайн опустился в пыль.

— Ближе.

Валентайн понял, что Джерри не хочет, чтобы его еще кто-то услышал. Он наклонился и поднес ухо прямо к губам сына.

— Знаю, это глупо, — начал Джерри.

— Что?

— Мне Паш нравился. Мне жалко, что тебе пришлось его убить.

Валентайна передернуло. Из-за угла мойки появился человек в голубой форме, он шел прямо к ним.

— Полиции об этом лучше не сообщать, — посоветовал сыну Валентайн.

50

Помимо Амина и Паша при взрыве никто не погиб.

Яма от взрыва по размерам напоминала воронку от метеорита. Ударная волна докатилась до Лос-Анджелеса. И теперь газеты, телевидение и новостные службы Интернета на разные голоса называли это чудом.

Несколько тысяч окон разлетелись на куски — включая и окна казино на три километра вокруг. Сотня домов в радиусе взрыва были повреждены, газо- и водопровод выведены из строя, что повлекло немедленную эвакуацию жильцов. Разрушения оценивались в двадцать миллионов долларов, не считая потерь, которые понесли казино из-за того, что им пришлось закрыться.

Уцелели даже два официанта-пакистанца, которых Амин обманом отправил в Лос-Анджелес. Они затормозили на стоянке для дальнобойщиков на шоссе I-15 и зашли облегчиться, когда вертолет спикировал и изрешетил их машину.

Старушка по имени Элис Суит была найдена мертвой в своем доме в миле от места взрыва. Но коронер округа быстро определил, что она скончалась накануне ночью во сне по естественным причинам.

А ведь погибнуть могли многие. Пресса привлекла экспертов и показала, что могла натворить бомба, если бы Амин добрался до города и подорвал тридцать четыре килограмма ТАТП в пространстве, окруженном домами. Взрыв убил бы тысячи пешеходов и снес целый квартал. Число возможных жертв в таком случае оценивалось примерно в пятьдесят тысяч.

Это стало главной темой пресс-конференции мэра города Оскара Гудмана. Стоя перед залом, забитым репортерами, он назвал Лас-Вегас самым удачливым городом на земле и вознес хвалу военным, полиции и пожарным, которые так быстро среагировали на чрезвычайную ситуацию. Потом мэр снял очки и поблагодарил полицейского в отставке Тони Валентайна.

— Мне сообщили, что этот человек в одиночку в течение многих лет спасал миллионы долларов наших казино от посягательств мошенников и воров. А теперь он спас сам наш город. Как же нам отблагодарить его? Честно сказать, не представляю. Давайте пойдем и все сделаем ставку в его честь.

Валентайн слушал речь мэра в палате Джерри в университетском медицинском центре. Ему меньше всего хотелось, чтобы кто-то делал ставки в его честь. Джерри, только что пришедший в себя, смотрел на экран и хохотал.

— Может, они назовут в твою честь улицу, — предположил он. — Или игровой автомат.

— Очень смешно.

За дверью стояли два полицейских с мрачными лицами. Как только Джерри станет лучше, они арестуют его, пусть и формально. Он был связан со всем, что натворил Амин за прошедшую неделю. Ему светило сразу несколько обвинений в преступлениях, которые могли вылиться в срок до тридцати лет.

В отчаянии Валентайн обзвонил всех, кого знал в Лас-Вегасе. Помочь согласился лишь один человек.

— Ты с Мейбл говорил? — спросил Джерри.

— Десять минут назад.

— Новости есть?

— Иоланда еще не родила. Будет девочка.

— Откуда она знает?

— Ей приснился сон про красные яблоки.

Какое-то время они сидели молча и смотрели на прекрасный день за окном. Нетрудно было представить, что могло бы случиться. И Валентайн заметил, что Джерри несколько раз смахнул слезу.

— Всегда мечтал о дочке, — тихо сказал Джерри.

51

Ник не любил терять время попусту. Он провел оценку своего потерянного сокровища в тот же день, показал документ своему банку и получил кредит, который позволил открыть «Акрополь» тем же вечером. Потом Ник позвонил Чансу Ньюману и потребовал встречи с ним, Шелли Майклом и Рэгсом Ричардсоном на следующий день.

— В твоем офисе, ровно в десять. И никаких адвокатов.

— С какой стати мне с тобой встречаться? — возмутился Чанс.

— У меня есть нечто, что принадлежит тебе.

Следующим утром Ник появился в офисе Чанса под руку с Вандой. На нем была типичная бандитская одежда: черные слаксы и рубашка, серебряный галстук и черный спортивный пиджак с серебряными пуговицами. Ванда была одета в стиле Нэнси Синатра — в стильный розовый комбинезон. Когда Ник представил ее, Чанс, Шелли и Рэгс поднялись. Все они были в костюмах в узкую полоску. Выражение лиц сердитое.

— Очень приятно, — промурлыкала она.

Мужчины сели. Ник сунул руку в карман и вытащил шулерское устройство «тупик», которое отдал ему Валентайн несколько часов назад за завтраком. Оно ударилось о стол Чанса с глухим стуком.

— Учитывая, что наши казино стоят рядом, неудивительно, что я иногда получаю посылки, адресованные вам, — начал Ник. — Вот эта крошка пришла из Японии. Кажется, ее зовут «тупик».

Все трое владельцев казино смотрели потрясенно. Каждый из них прошел тщательную проверку, получая лицензию на открытие игорного дома. Любая криминальная деятельность была строго запрещена. Если станет известно, что у них есть это хитроумное устройство, лицензию точно отнимут.

— Вы, конечно, можете ответить, что купили «тупик», чтобы обучать сотрудников отдела видеонаблюдения, — продолжал Ник. — Но есть такая крошечная проблемка под названием Фрэнк Фонтэйн. Утром его взяло ФБР и отправило назад за решетку. Если я намекну ФБР о «тупике» и они поинтересуются у Фонтэйна, знает ли он что-нибудь, тогда вам, ребята, полный трындец.

— Ник! — неодобрительно перебила его Ванда.

— Извини, малышка. Я больше не буду.

— Надеюсь.

Ник улыбнулся молодой жене. Он обещал ей перестать выражаться. Ванда боялась, что ребенок услышит и переймет дурные привычки отца.

Шелли Майкл откашлялся.

— Я понял. Ты хочешь заключить сделку.

Улыбка Ника стала шире.

— Назовем это деловым соглашением.

Рэгс покачал головой и повернулся к своим партнерам.

— Я лучше под суд пойду, чем буду терпеть, как этот клоун нас имеет.

Ник чуть не ударил его. Неужели Рэгс не заметил, как остро реагирует Ванда на непристойные выражения? Он решил нанести удар по больному месту.

— Как называется твоя компания? «Би-Боп-Шабам Рекордс»?

— Да.

— Или «Би-Боп-Обман Рекордс»?

Рэгс злобно глянул на него.

— Ты чего сказал?

— Что слышал, — Ник выпятил грудь. — У вас же все схвачено, да? Находите рэперов из бедных кварталов, толкаете их диски другим детям из тех же кварталов. И они у вас становятся золотыми за две недели. Потом идете в сетевые магазины, показываете им результаты продаж, они заказывают у вас миллионы дисков. Так все крутится, да?

— Да, — подтвердил Рэгс. — И что дальше?

— А дальше то, что эти дети не покупают музыкальные диски. Они покупают батончики «херши» с измененными штрих-кодами. Результаты продаж подделаны. Хочешь встретиться в суде? А?

Рэгс осел, от его злости не осталось и следа.

— Нет.

— И я так думаю. И уж раз я начал, может, поведать всем, как Чанс обанкротил свою софтовую компанию в Силиконовой долине? Или как юридическая компания Шелли заключила тайную сделку с федералами, чтобы никто из партнеров не сел?

Шелли и Чанс закрыли глаза.

— Ребята, неужели вы думали, что я протянул бы в этом городе двадцать пять лет, будучи тупым? — Ник повысил голос. — Я все про всех знаю. Можем договориться или подраться. Сами решайте.

Чанс открыл глаза.

— Чего ты хочешь?

Ник вскинул два пальца.

— Два предложения.

— Не тяни.

Ник щелкнул пальцами. С элегантностью ведущей телешоу Ванда достала из сумочки бумагу, свернутую трубочкой. Ник развернул лист. Это был набросок чертежа пешеходной дорожки, соединявшей «Акрополь» с казино всех троих. На рисунке также присутствовали человечки в стиле «палка-палка-огуречик» и улыбающееся солнышко. Ванда даже поставила свой автограф.

— Во имя духа сотрудничества и благополучия человечества я предлагаю объединить наши казино. Это пойдет на пользу всем.

Чанс простонал, словно столкнувшись наяву со страшнейшим из своих кошмаров.

— Будем считать, что это значило «да», — резюмировал Ник.

— А ты избавишься от этих жутких статуй?

— Их как раз сию минуту демонтируют, — заверил Ник. — Я заменю их на статуи Ванды.

Шелли Майкл уставился на чертеж.

— Чего еще тебе надо?

Ник подошел к окну. За завтраком он спросил Валентайна, как может отблагодарить его за спасение города. Тони попросил всего одно.

— Услуга моему другу.

Он увидел в отражении, как все трое переглянулись.

— А конкретней? — не выдержал Шелли.

За свою жизнь Нику не раз приходилось давать взятки, но у него все же не хватало духу сделать то, о чем попросил Тони. Тут понадобится помощь, понял Ник. Он постучал пальцами по стеклу и обернулся к троим своим собеседникам.

— Это не так просто.

52

Лоис Мари Валентайн была совсем крошкой, весила всего два семьсот, но по силе голоса могла бы посоревноваться с толстушками из оперы. Врач Иоланды сказал, что малышка совершенно здорова. Джерри не выпускал ее из рук. Иоланда лежала в постели, совершенно обессилевшая, словно ее переехал грузовик. Роды длились тридцать часов.

— Больше никогда сама рожать не буду, пусть кесарят, — объявила она.

Валентайн сидел рядом с ее постелью и не сводил глаз с внучки. Чужие младенцы всегда похожи на гусениц, другое дело — свои. Прошло всего два дня с того момента, как он застрелил Амина. Какое же счастье оказаться дома! Валентайн заставил себя подняться.

— Пойду за кофе. Вам чего-нибудь принести?

— Нет, спасибо, — хором ответили Джерри и Иоланда.

Он вышел. Джерри положил дочку на кровать, чтобы можно было смотреть на нее вдвоем. На ее крошечном личике он различал черты своей матери, и от этого в его сердце теснилось какое-то совсем новое чувство. Иоланда коснулась его руки.

— Джерри, что же будет?

— Ничего, — ответил он, гладя головку дочери.

— Но Мейбл сказала, ты попал в беду. Что тебя могут посадить за то, что ты помогал террористам выигрывать деньги в казино и покупать взрывчатку. Она сказала, что окружной прокурор хотел дать тебе срок на полную катушку.

— Он передумал.

— Да?

— Да. Я свободен, — тихо произнес Джерри.

— Свободен? Правда?

Он поймал ее взгляд, уловив нотки сомнения в ее голосе. И подумал, что постарается снова завоевать ее доверие, сколько бы времени на это ни ушло.

— Правда.

— И как тебе это удалось?

Малышка вскрикнула так, что у него волосы встали дыбом. Иоланда взяла ее на руки, и она мгновенно затихла.

— Папа убедил тех трех казиношных боссов уладить все с окружной прокуратурой. Дело закрыли сегодня утром. Судья не очень-то обрадовался.

— Что он сказал?

— Да промыл мне мозги. Сказал, чтобы я больше не показывался в штате Невада. Из суда мы сразу поехали в аэропорт. Кажется, отец боялся, что судья передумает.

Иоланда сжала его руку.

— Господи, как хорошо.

— А то я не знаю.

— А что с твоей работой? Отец разрешит тебе и дальше работать на него?

Джерри уставился в пол и увидел отражение в его блестящей плитке. Если этот парень, смотрящий на него, не самый счастливый на свете человек, тогда кто же самый счастливый?

— Он дает мне еще один шанс.

Валентайн стоял у заднего входа в больницу и курил. Он купил пачку два дня назад и дымил без остановки. Мейбл вышла и остановилась рядом с ним.

— Извини, что отравляю тебе удовольствие, но это вредно для твоего здоровья.

Валентайн поднес сигарету к губам и затянулся.

— Там у регистратуры дожидается съемочная группа с местного телевидения, — добавила она. — Они пронюхали, что ты в городе. Настойчивые ребята.

Он снова затянулся. Его имя мелькало во всех газетах и теленовостях по всей стране. И теперь пресса решила, что он их собственность.

— Все равно придется с ними пообщаться, — настаивала Мейбл.

Валентайн наблюдал за кольцами дыма. Журналисты ему не нравились, и он решил избегать их как можно дольше. Уж слишком легко они бросались словом «герой» — так они называли его, хотя он им вовсе не был. Выстрелить человеку в затылок из мощной винтовки — что тут геройского? Герои сносят двери самолетов и сражаются с вооруженными убийцами голыми руками. Героями были солдаты, которые ушли на войну и не вернулись домой.

— Так что им передать? — продолжала Мейбл.

Сигарета почти кончилась. Валентайн бросил окурок на землю и растоптал. Посмотрел вперед, за стоянку, и увидел выезд на улицу. Отлично.

— Мы потом увидимся?

Валентайн кивнул.

— Я звонила пластическому хирургу, который заменял тебе ухо. Записала тебя на прием на будущей неделе. Он посмотрит твое лицо.

Он снова кивнул и выудил из кармана ключи от машины.

— У меня в морозилке есть твоя любимая лазанья. Я разогрею ее в микроволновке, куплю кубинского хлеба. Салат будешь?

Звучало аппетитно, и Валентайн подумал, что ответ написан у него на лице. Мейбл улыбнулась, повернулась, чтобы войти в больницу, но тут он вспомнил что-то.

— Погоди.

Она остановилась и посмотрела на него. Валентайн достал из кармана золотую монетку, подаренную Ником. В аэропорту он купил элегантную золотую цепочку и сейчас застегнул ее на шее Мейбл.

— Она с затонувшего корабля с сокровищами.

Мейбл поднесла монету к глазам. Она была старая, потертая, удивительно тонкой работы. Мейбл подняла голову, увидела, что Тони уходит, и окликнула его.

— А ты расскажешь мне ее историю?

Валентайн нашел на стоянке свою «Хонду» девяносто третьего года выпуска, отпер дверцу и обернулся к соседке. Это были самые длинные пять дней в его жизни, и он хотел поскорее отправить их в прошлое. Он мысленно пересмотрит эти воспоминания, но потом, спустя какое-то время.

— Когда-нибудь, — ответил Валентайн.

Примечания

1

Радиоведущие, использующие в общении со слушателями оскорбительные шутки и прочие провокационные приемы.

(обратно)

2

Стрип — южная часть Лас-Вегасского бульвара длиной шесть с лишним километров, на которой расположено большинство игорных домов и отелей.

(обратно)

3

Деньги, предназначенные для взяток, подкупа.

(обратно)

4

Работник казино, в обязанности которого входит ведение игры.

(обратно)

5

Вертикально стоящая коробка, из которой достаются карты.

(обратно)

6

Центральный персонаж рекламы сигарет «Мальборо» с 1950-х гг. — сильный, бесстрашный, молчаливый мужчина.

(обратно)

7

Часть конкурса, во время которого девушки демонстрируют свои музыкальные, интеллектуальные и прочие способности.

(обратно)

8

Британская компания по производству одежды и товаров для интерьера.

(обратно)

9

«Патриотический акт США», принятый Конгрессом США после террористических актов 11 сентября 2001 г., расширил полномочия спецслужб в антитеррористической деятельности.

(обратно)

10

Распространенный вид игральных карт с узнаваемой эмблемой (две пчелы) на рубашке.

(обратно)

11

Питбосс — сотрудник казино, ответственный за контроль над другими сотрудниками, работающими на данном пите, ограниченном пространстве в игровом зале, включающем в себя игровые столы и прочее необходимое оборудование.

(обратно)

12

Имеется в виду 11 сентября 2001 года (день масштабных террористических актов на территории США).

(обратно)

13

Долли Партон (р. 1946) — знаменитая певица в стиле кантри и актриса, носит довольно пышную прическу.

(обратно)

14

«Метро-Голдвин-Майер» (MGM) — голливудская киностудия, создана в 1924 г.

(обратно)

15

«Ганга Дин» — знаменитый фильм, снятый Джорджем Стивенсом в 1939 г.

(обратно)

16

Общественная организация, ставящая целью помочь своим членам добровольно избавитьсяот пристрастия к азартным играм.

(обратно)

17

Слово из популярных вестернов об Одиноком Рейнджере и индейце Тонто, а также из распространенного в Америке анекдота об этих героях; в переводе с одного из языков американских индейцев означает «маленький индейский мальчик».

(обратно)

18

В 1622 году на пути из Гаваны в Кадис затонул испанский галион «Аточа» с 260 пассажирами на борту и золотом на 200 миллионов песо.

(обратно)

19

Крэпс — азартная игра, цель которой предугадать и поставить ставку на комбинацию, которая выпадет на двух костях.

(обратно)

20

Внутренняя налоговая служба США.

(обратно)

21

Младший отряд бойскаутов, от 8 до 10 лет.

(обратно)

22

При игре в крэпс каждый раз бросаются две кости. Если с первого броска выпадает 7 или 11 очков, игрок выигрывает, а 2, 3 или 12 очков означают проигрыш. Если при первом броске выпадает 4, 5, 6, 8, 9 или 10 очков, то повторные броски должны принести такое же количество очков, пока не выпадет 7, означающее поражение.

(обратно)

23

Пабло Эмилио Эскобар Гавириа (1949–1993) — колумбийский наркобарон. В 1989 году занял седьмое место в списке журнала «Форбс» среди самых богатых людей планеты.

(обратно)

24

Нейтрализатор кислотности, выпускается в виде жевательных таблеток с различными вкусовыми добавками.

(обратно)

25

Джим Кэрри (р. 1962) — популярный американо-канадский киноактер.

(обратно)

26

Кокаин.

(обратно)

27

Метамфетамин.

(обратно)

28

Известный афоризм французского писателя Альфонса Карра (1808–1890).

(обратно)

29

«Лига плюща» — группа из восьми самых престижных частных колледжей и университетов на северо-востоке США.

(обратно)

30

Компания, выпускающая модную мужскую одежду.

(обратно)

31

Джонни Карсон (1925–2005) — комедийный актер, звезда разговорного жанра, ведущий популярных телевизионных программ.

(обратно)

32

Джерри Спрингер (р. 1944) — американский актер и продюсер.

(обратно)

33

Крупнейшее в мире агентство в области индустрии развлечений, основано в 1898 г.

(обратно)

34

«Балли манюфэкчуринг» — корпорация, производящая игорное оборудование и предметы для азартных игр.

(обратно)

35

Генри Уоррен Битти (р. 1937) — американский актер и режиссер. Сыграл роль легендарного бандита Бенджамина Сигела в гангстерском фильме Барри Левинсона «Багси» (1991).

(обратно)

36

Джон Уэйн (1907–1979) — американский актер, которого называли королем вестерна.

(обратно)

37

«Китайский театр Граумана» — знаменитый кинотеатр в Голливуде; перед его входом в бетоне сохраняются отпечатки рук или ног кинозвезд.

(обратно)

Оглавление

ВСТУПЛЕНИЕ

ДВА с половиной ГОДА СПУСТЯ

  1

  2

  3

  4

  5

  6

  7

  8

  9

  10

  11

  12

  13

  14

  15

  16

  17

  18

  19

  20

  21

  22

  23

  24

  25

  26

  27

  28

  29

  30

  31

  32

  33

  34

  35

  36

  37

  38

  39

  40

  41

  42

  43

  44

  45

  46

  47

  48

  49

  50

  51

  52

*** Примечания ***