Прозрачные Драконы [Шон Макмуллен] (fb2) читать постранично

Шон Макмуллен «Прозрачные Драконы»

Посвящается моей маме, которая научила меня ценить хорошие манеры, и моим старшим братьям, которые научили меня ценить хороших друзей.

Благодарности

Спасибо моей жене Триш и дочери Кэтрин, которая вела машину во время исследования пути Уоллеса и Эндри.

Также хочу поблагодарить Александра Алберта, Майка Дайала Смита, Пола Коллинза и многих других из секции карате при университете Мельбурна, а также клубы по фехтованию за оказанную поддержку при написании боевых сцен.

ПРОЛОГ

На улицах Альберина хлестал ливень, и ветер усилился настолько, что сбивал с ног. Но двух мужчин, появившихся из особняка, это не волновало. Они ни разу не обернулись, спеша к воротам, и не обратили внимания на охранника, который весело помахал им бутылкой вслед.

— Я хотел бы заметить, что втянуть ее в наше дело было твоей идеей, Тальберан, — сказал тот, что был выше.

— Я слышал, что она эксцентрична, но это уже чересчур, — признал его спутник.

— Официанты в трусиках с хвостиком кролика, официантки в костюмах фавнов! А во что была одета она сама и ее гости! Если бы я не видел своими глазами, то никогда бы не поверил.

— Ты уверен, что она самая могущественная колдунья Северного Скалтикара, Лафонтен?

Да. Госпожа Уэнсомер Каллиентор — единственный в истории человек, который отказался стать посвященным тринадцатого уровня. Она сказала, что «посвященный двенадцатого уровня» звучит красиво, в словах «посвященный четырнадцатого уровня» тоже есть особая сила, а сочетание «посвященный тринадцатого уровня» полностью лишено смысла, и она отказалась присоединить это к своему имени.

Буря не мешала ночной жизни Альберина: все продолжали веселиться за закрытыми дверями. Музыка и смех раздавались из таверн со слегка приглушенным светом, дым тянулся из окон, мимо которых шли спутники; время от времени, дразня обоняние, доносился запах свежего хлеба или жарящегося мяса. Пьяный подмастерье плелся, шатаясь, по улице, держа в одной руке бутылку, а в другой крошечную флейту. Тальберан и Лафонтен посторонились, дав ему пройти.

Они обернулись, когда подмастерье вдруг прервал свою песню, и смотрели, как молодой человек направился к стоящему на улице фургону и растворился в пелене дождя.

— Он уже в Альберине. Почему он поет о том, как бы ему хотелось оказаться здесь? — спросил Лафонтен.

— Очередная чепуха, как и то, что говорит ведьма. Мы предложили ей возможность распоряжаться ветрами!

— А она сказала, что лучше бы распоряжалась своими гостями и велела им менять партнеров каждые полчаса.

— Мы предложили ей править миром.

— А она сказала, что предпочитает пирушки, устраиваемые правителями, хотя они и близко не так хороши, как ее собственные пирушки.

— Мы предложили ей бессмертие.

— Она ответила, что знала множество бессмертных, и все они были скучными.

— Чего же хочет эта женщина? — Лафонтен сердито всплеснул руками, словно требуя ответа у промозглой темноты.

— Она сказала нам, Лафонтен. Она хочет знать, как похудеть без упражнений и диет.

— Разве она не поняла, что мы даем ей шанс стать богиней?

— По ее мнению, у всех богов красивые тела и стройные талии. Такое предложение вызвало у нее подозрение, что ей придется заниматься упражнениями или сесть на диету.

Они свернули на аллею. Когти, отливающие голубым, блеснули на носках их ботинок и на пальцах перчаток, когда они начали взбираться по отвесной кирпичной стене.

— Кто следующий? — спросил Тальберан во время подъема.

— Один старик, которому не на что больше надеяться в жизни, но который еще не утратил свои идеалы.

— Астеншаль?

— Да, посвященный четырнадцатого уровня. Ему восемьдесят один год, и он не испытывает потребности в телесных наслаждениях. Вероятно, его будет легко убедить.

— В отличие от этой распутной обжоры-ведьмы. Представляешь, она отклонила наше предложение, поскольку не нашла в нем ничего интересного.

Они перелезли через край стены и очутились на крыше. Это была их последняя ночевка в Альберине.

На следующий день работник, проверявший засорившиеся стоки труб, обнаружил два плаща, смытых в водосточный желоб. Они были новыми, не отмеченными знаком местного портного. Поблизости лежали два кошелька, в каждом — двадцать серебряных ноблей. Работник, практичный и разумный человек, не склонный докучать комендантам по пустякам, взял серебро, почистил плащи и кошельки, чтобы продать на рынке. Он не забыл обсчитать владельца здания за прочистку трубы. К тому времени Тальберан и Лафонтен уже были на другом материке. Они устроили весьма многообещающую встречу с мудрым, могущественным, и главное, не склонным