Пролог
Балтийское побережье Польши
Январь-март 1945 год
Взятие Дойч-Айлау и населенного пункта Заальфельд имело огромное значение в ходе Восточно-Прусской наступательной операции. В конце января в Москве салютовали в честь отличившихся войск, а в приказе Верховного Главнокомандующего объявлялась благодарность всем частям и соединениям, принимавших участие в этих тяжелейших боях.
Но все это произойдет чуть позже. А пока подкова окружения немецких войск сжималась, и испещренный фортификационными сооружениями полуостровок становился все меньше и меньше. За неделю безостановочного наступления частей Красной Армии было уничтожено огромное количество техники, убито, ранено и взято в плен несколько десятков тысяч солдат и офицеров Вермахта. Строжайшие приказы гитлеровского командования об удержании оборонительных рубежей вокруг Данцига и о борьбе до последней капли крови выполнялись уже не столь рьяно как прежде. Многие из обреченных вояк складывали оружие и сдавались в плен в составе подразделений, а иногда и целых частей.
Тем удивительнее стало событие, произошедшее сразу же после начала масштабного наступления 14 января 1945 года.
Три армии 2-го Белорусского фронта успешно прорвали оборону противника с рожанского плацдарма и устремились на север — к устью Вислы. С сероцкого плацдарма их почин поддержали еще две армии — 65-я и 70-я, усиленные танковыми соединениями. Главный удар приходился на центр излучины Вислы, в район между Быдгощем и крепостью Грудзёндз. Операция развивалась сколь стремительно столь же и успешно: мелкие населенные пункты один за другим переходили под контроль советских войск. И вдруг наступление застопорилось, наткнувшись на сверх упорное сопротивление гарнизона Грудзёндз. Не помогли ни массированная артиллерийская поддержка, ни налет бомбардировщиков, ни прицельный огонь танковых и самоходных орудий…
Здесь надобно отметить следующую особенность поведения противника на последнем этапе войны. По приказу фашистского командования остаткам разбитых частей Вермахта надлежало держаться в «котлах» и даже создавать их сознательно, дабы заставить нас расходовать как можно больше сил и средств на окружение и тем снижать темп наступления. Наши разведки (армейская и фронтовая) добывали достаточно документов и доказательств тому, что Гитлер под страхом смертной казни приказывал военным и гражданским властям превращать населенные пункты в крепости и удерживать их до последнего, что в ряде городов немцы и осуществили. На пути частей 2-го Белорусского фронта таковые встречались не единожды: Торунь, Быдгощ, Бреславль, Кенигсберг… Борьба с гарнизонами укрепленных городов порой принимала самый ожесточенный характер. Однако в каждом подобном случае верх брали логика, здравый смысл и естественное человеческое желание выжить. Пусть не сразу, а спустя три-четыре дня ожесточенного сопротивления, но гарнизон осознавал бессмысленность сопротивления и оставлял укрепленные позиции с поднятыми руками.
Так было до тех пор, пока войска не столкнулись с крепостью Грудзёндз. В первые сутки осады, действия небольшого гарнизона показались обычными: редкая стрельба одиночными в минуты затишья и ураганный пулеметно-минометный огонь для отражения насыщенных пехотных атак. Ничего нового.
Дали отмашку артиллеристам, и те полтора часа молотили снарядами по стенам и крышам зданий. Безрезультатно — пробная атака «царицы полей» захлебнулась под дробный стук десятков «MG-42».
Дважды прилетали бомбардировщики и под низкий гул винтов сыпали свой смертоносный груз. И опять ничего не вышло.
И в тысячный раз, во исполнение приказа Ставки, советским генералам пришлось класть на алтарь несчастную пехоту…
— Пьяные они там, что ли! — в сердцах бросил трубку командир полка. — Авдюхов! Авдюхов, мать твою!!
— Слушаю, товарищ подполковник, — ворвался в блиндаж молоденький старший лейтенант.
— Возьми отделение Лунько и смотайся к Шибаеву. Выясни, что там за чертовщина у них творится?..
Взводному Шибаеву удалось вклиниться в первое кольцо обороны и закрепиться с остатками взвода в полуразрушенном трехэтажном здании. Командир полка перекинул ему часть резерва — около тридцати бойцов с водой и боеприпасами в надежде, что тот продержится на занятой позиции до утра. Но младший лейтенант уже трижды донимал связистов и кричал в трубку о невероятных вещах…
Выскочив из блиндажа, старлей окликнул сержанта Лунько.
— Бери своих людей, пулемет и айда к Шибаеву.
— Что там у него?
— Не знаю. Приказано разобраться…
Возглавляемое офицером и сержантом отделение короткими перебежками устремилось через пустырь к дымившей трехэтажке. Пустырем служила искусственная насыпь, проложенная через широкий ров, затруднявший
Последние комментарии
16 минут 35 секунд назад
18 минут 35 секунд назад
27 минут 41 секунд назад
46 минут 35 секунд назад
1 час 27 минут назад
9 часов 56 минут назад