По материкам и океанам [Георгий Иванович Кублицкий] (fb2) читать постранично

НАХОДКА НА НЕОБИТАЕМОМ ОСТРОВЕ

Уже много дней «Норд» качался в море Лаптевых.

Это было гидрографическое судно. Люди, находившиеся на его борту, промеряли глубины, наносили на карту подводные мели, искали подходы к небольшим островам, скалистым, угрюмым. Их населяли птицы. Чайки поднимали страшный гам, едва шлюпка подходила к берегу, Галька хрустела под тяжелыми сапогами, и, вспугнутые незнакомым звуком, тревожно кричали кулики.

Промерять глубины полезно, но что говорить — работа это довольно однообразная. А тут еще погода — хмурая, осенняя, ветреная.

В середине сентября 1940 года «Норд» подошел к островам Фаддея. Они расположены в ста тридцати километрах к юго-востоку от самой северной точки Азии — мыса Челюскин. Ничем эти пустынные, каменистые острова не славились, но моряки не преминули заглянуть и сюда. Они намеревались кое-что уточнить на карте.

Шлюпка, разогнавшись, прочертила носом по гальке. Четверо выпрыгнули из нее и пошли вдоль берега. Трое из них были опытными полярниками и цеплялись глазом за всякий пустяк: все важно на новом, незнакомом месте. Один из них свернул к груде камней, похожей на другие, но только чуть побольше. Его возглас заставил остальных поспешить туда же.

— Смотрите-ка, целый склад!

Между камнями зеленели старой медью бока больших котлов.

— Какая-нибудь экспедиция, вроде нашей, бросила, — сказал молодой матрос.

— А где банки?

— Банки?

— Ну да. Если бы тут был экспедиционный лагерь, то уж чего-чего, а консервных банок вокруг набросали бы. Будьте покойны, верная примета. А ну-ка, дружно!

Моряки отвалили камень, осторожно разгребли гальку.

— А ведь посуда-то древняя! — удивился матрос, ковыряя пальцем зеленый налет на темной меди котла.

Они стали рыть дальше.

— Гляди, кастрюля!

— И сковородка. Склад ширпотреба. Только за такое качество мастеру руки надо обломать.

Перебрасываясь шутками, они извлекли на белый свет топор, медный колокольчик, ножницы, медную гребенку. В мелкой гальке ярко голубели бусинки. Все было необычного, музейного вида.

— Стоп! — сказал старший гидрограф, поднимаясь. — Тут дело серьезное, как бы не напортить. Давайте посоветуемся с капитаном.

Когда разведчики вернулись на «Норд» и рассказали о находке, никто не мог вспомнить о каких-либо экспедициях, посещавших острова Фаддея. У мыса Фаддея, на материке, бывал Харитон Лаптев, заходил туда Амундсен. Но на островах… Пересмотрели справочники, книги судовой библиотеки — нет, на островах Фаддея никто из путешественников не бывал; во всяком случае, в книгах об этом не упоминалось.

Несколько дней спустя с «Норда» отправилась на остров целая экспедиция. Выбрали небольшой участок и начали пробные раскопки. Нашли оловянные тарелочки, отрыли старинную пищаль, серьги, остатки мехов, разную мелкую утварь и, наконец, множество серебряных монет.

— «Царь и великий князь», — с трудом разобрал один из моряков надпись на монете. — Тут, как видно, побывали наши деды!

— А не прадеды ли? — поправил другой.

Моряки стали совещаться. Ясно, что им удалось напасть на след какой-то старинной экспедиции. Но как она сюда попала? Откуда? Когда именно? Жаль, что среди моряков не было людей, знакомых с археологией. Археолог и в каменном веке как у себя дома. А такие монеты и вещички для него — открытая книга.

— Вот что, товарищи, — сказал капитан. — Беда, коль сапоги начнет тачать пирожник. Так и мы с вами. Хватит копать. Прикроем-ка пока все это получше камнями и сообщим по радио о находке. Прямо в Москву. А то потом археологи будут ругаться, что моряки все испортили, взявшись не за свое дело. И поделом нам будет.

На зимовку «Норд» встал недалеко от островов. Моряки часто ездили за плавником — остатками деревьев, принесенных реками в океан и выброшенных штормами на берег. Этот плавник — единственное топливо для зимующих на побережье.

Как-то один из моряков поехал на нартах к заливу Симса, расположенному на материке еще ближе к мысу Челюскин, чем острова Фаддея. Упряжка мчалась по плотной снежной корке, как вдруг ездок резко затормозил, бороздя палкой.

Он заметил недалеко от берега остатки какой-то крохотной избушки. Бревна были темные, старые. Ездок тотчас вспомнил о медных котлах и монетах с островов Фаддея.

Он разрыл снег, попробовал долбить мерзлую землю. Она звенела под топором: какие уж тут раскопки!

Разведчик приметил место находки, и в конце полярной весны люди с «Норда» через топкую тундру добрели до развалин избушки. Первое, что они увидели, были позеленевшие медные котлы. Забыв о мокрой одежде, об усталости, моряки принялись разгребать мусор. Что за чудеса! Внутри остатков сруба лежали оловянная посуда, серебряные монеты, колокольчики, остатки мехов, куски тканей, голубые бусинки. Все как на островах Фаддея! Только тут были еще компас и солнечные часы.

Но вот моряки обнажили головы: в углу сруба белели человеческие кости…

Находки были