Дважды рожденные [Даниэл Уолмер] (fb2) читать постранично, страница - 2

расстраивайся, Конан, — сказал ему старый Меттинг, лет тридцать назад бывший самым лучшим охотником в округе. — Не стоит торопить время. Тебе кажется, что два года — целая вечность, но поверь мне, это сущий пустяк. Когда ты вырастешь, тебе не раз захочется притормозить бег луны по небу, словно она — чересчур норовистый и резвый жеребец, от бешенной скачки которого серебрятся волосы и выпадают зубы…

Конан на его увещевания лишь упрямо помотал головой.

— Тощий Хроб будет участвовать в испытаниях Крадущейся Рыси! — с обидой сказал он. — Вербин, слабый и трусливый, как аквилонская женщина! Ни у того, ни другого нет за плечами не то что медведя, даже жалкого кабана!..

— Я не сомневаюсь, Конан, сын Ниала, что через два года в день Крадущейся Рыси твоя добыча будет больше и славнее всех, — ответил Меттинг, улыбаясь в желтоватую от старости бороду. Ему нравились напор и уверенность в своих силах высокого не по годам мальчишки с синими и холодными, словно ледники гор в сумерки, глазами. — Я уверен, самые красивые девушки будут плясать с тобой у большого огня.

Конан только сплюнул, отвернувшись, устав доказывать и спорить, и побрел прочь.

И вот теперь, раскалывая звонкие и пахнущие осенью поленья, он лишь выжидал удобный момент для бегства. К счастью, ждать, нетерпеливо постреливая по сторонам глазами, пришлось недолго. Маев, накинув на плечи меховую накидку, куда-то вышла, и в тот же миг мальчик бросил топор. Вернувшись в хижину, он схватил свой лук — подарок матери к десятилетию — и самодельный нож с рукояткой из раздвоенного копыта оленя. Нож этот в свое время он сам выковал в отцовской кузнице и очень гордился им — неуклюжий и корявый, он был очень прочным, незаменимым в любой охоте и держался в ладони так удобно и ладно, словно срастался с ней.

Незаметно выскользнув со двора, Конан помчался по тропинке, ведущей к окраине селения. Он старался не попадаться на глаза никому из соседей; за спиной мальчика висел лук, на поясе — колчан со стрелами. Любой из встреченных им в лучшем случае одарил бы понимающей усмешкой, а в худшем — суровым внушением. В день Крадущейся Рыси было негласно принято всем не участвующим в испытаниях оставаться дома и не пытать счастья на горных тропинках.

Отцы и деды пятнадцатилетних охотников, а также их младшие и старшие братья коротали время до вечера, обсуждая — вплоть до горячих перепалок и даже драк, — кто именно окажется сегодня победителем, дотащив до селения больше всего охотничьих трофеев.

Отбежав за пределы видимости из самого крайнего двора, Конан остановился — отдышаться и подумать. Он знал, что большинство юных охотников отправятся на промысел к югу и юго-западу от селения. Именно те края особенно любили олени, лоси и кабаны. В таком случае он, Конан, пойдет на север. Скалистые уступы на севере высоки и безжизненны, карабкаться по ним — одно наказание, да и из живности попадаются лишь осторожные горные козлы и редкие снежные барсы. Что ж, прекрасно! Значит, Конан притащит к вечеру и небрежно бросит у гудящего костра две-три головы горных козлов и великолепную густую и пушистую шкуру снежного барса…

В таких мечтах охотник-самозванец карабкался по голым камням, лишь изредка поросшим мхом и сухими колючками. Ноги его были босы — как и все киммерийские мальчишки, он ходил босиком до самых заморозков, и коже на его подошве могли бы позавидовать сапоги из самых прочных телячьих шкур.

Осеннее солнце светило ярко, но не припекало. Прозрачный осенний воздух настраивал на самый бодрый лад. К вечеру он притащит к большому огню три — нет, пять! — голов горных козлов и пятнистую шкуру огромной красивой кошки… И пусть только Меттинг и остальные взрослые посмеют сказать, что ему нужно выждать еще два года, и что для мужчины главное — острый ум! справиться с опасным и коварным хищником под силу только очень сообразительному, очень осторожному и мудрому, как старый змей… Хотя в голове мальчика клубились яркие самолюбивые мечты, глаза его оставались пронзительно-зоркими и подмечали каждое движение в радиусе пятисот шагов, а уши ловили самые слабые шорохи.

Внезапно Конан остановился. Ему показалось, или что-то действительно шевельнулось впереди, шагах в пятидесяти от него?.. Да, так и есть! Горный козел, приподняв украшенную рогами голову, смотрел в его сторону, готовый ринуться вскачь по острым камням. И не просто горный козел, а — хвала Крому! — тот редкий его вид, у которого прямо устремленные в небо рога закручиваются красивой тугой спиралью. Из такого рога можно сделать прекрасную рукоять кинжала с готовыми выемками для пальцев, можно повесить его на грудь, можно подарить самой красивой девушке, чтобы она носила его в своих густых волосах…

Конан затаил дыхание, осторожно нащупывая за плечом лук. Но как бы ни были вкрадчивы его движения, горный козел, взмахнув головой, ринулся