Владимир Александрович Харитонов

Я дружил с Харитоновым 20 лет, и все эти годы не переставал поражаться его эрудиции. По профессии и призванию он был энциклопедистом. Представляете, что в голове у человека, который исправляет энциклопедии? Мы с ним составляли хорошую пару: я хотел все знать, он - знал. Например, про кремлевские звезды, или о погребальном обряде староверов. Но больше всего я любил слушать его рассказы про великих предшественников. Однажды мы всю ночь просидели с ним на даче, обсуждая гениального Франковского. Харитонов владел языковым тактом, абсолютным, как слух скрипача. Его переводы говорят по-русски, не позволяя нам забыть об иностранном оригинале. И все же, читая Харитонова, я никогда не перевожу слова или шутки обратно на английский. Володина работа звучит по-русски органично, ибо он переводил не только смысл, но и звук. В поисках уникального, как пульс, ритма Харитонов прислушивался к автору и умел сохранить чужой голос на своей странице. Такое внимание лестно для автора, бесценно для читателя и уже слишком редко встречается.

Он был тесно связан с Библиотекой (ВГБИЛ им.Рудомино), поскольку в течение нескольких лет работал здесь на поприще зарубежных дел, в частности, зарубежной драматургии - он трудился над объёмной энциклопедией и добавил своими трудами славы нашей alma mater. Расхожее определение, что стиль - это человек, полностью подходит Володе Харитонову. Когда мы знали, что он собирается о чём-то говорить, то еще до того, как он произносил первое слово, мы не сомневались, что это будет блестяще, остроумно, неизбито, короче, по-харитоновски. Всё в нём - стиль, голос, манера разговаривать - свидетельствовали о редкой черте, которая даруется людям свыше, - об избранности. Не уверена, что он осознавал свою избранность. По-моему, он понимал другое - что он призван реализовать свой талант, который постоянно оттачивал повседневным трудом и доводил до совершенства.