Полночь [Джон Руссо] (fb2) читать постранично, страница - 67

гостьей на празднике.

Со всех сторон послышался одобрительный шепот и возгласы восхищения.

— Да ты просто рехнулась, безумная сучка! — выкрикнула Гвен ей прямо в лицо со всей ненавистью и достоинством, которые только смогла собрать.

В тот же миг Авраам ударил ее кулаком в грудь, и когда ноги у Гвен подкосились, братья ловко подхватили ее и усадили на заранее приготовленный стул, по своим размерам и конструкции весьма напоминающий электрический. Так же проворно они пристегнули ее запястья и лодыжки кожаными ремнями, а потом и голову закрепили специальным ремешком, приделанным к высокой спинке стула, чтобы девушка сидела прямо и не могла даже пошевелиться.

— Разденьте ее! — приказала Синтия.

Льюк выхватил нож и в миг разрезал тонкие трусики Гвен, отбросив их в сторону. Теперь она была абсолютно беспомощна и унижена до предела.

А секунду спустя Синтия отступила в сторону, и Гвен издала страшный вопль, увидев, что сидит прямо напротив кресла, в которое безумное семейство усадило пожилую, давно умершую женщину, превращенную в подобие мумии.

— Познакомься с моей мамой, — бесстрастно произнесла Синтия.

Но Гвен до того уже ослабла от многочисленных побоев и издевательств, что тут же снова потеряла сознание. Сначала подступила тошнота, все завертелось перед ее глазами, а потом и вовсе исчезло. Тело девушки стало ватным, и голова расслабленно наклонилась вперед, удерживаемая теперь одной лишь кожаной лентой.

Братство зашевелилось, подогреваемое безумной жаждой крови, послышались стоны нетерпения. На всех собравшихся не было надето ничего, кроме этих длинных черных хитонов, и грубые складки ткани терлись о соски женщин и члены мужчин. Некоторые уже запустили руки под хитоны к себе или к соседям по скамьям, начав жадно тискать влажнеющую плоть.

Неожиданно дверь церкви распахнулась, и в инвалидном кресле в зал ввезли Моргана Дрея. Оба хиропрактика, Гарви Бронсон и Джон Логан, важно шествовали по бокам коляски. Позади них вышагивал Стэнфорд Слэнтер. Закрыв входную дверь, он проследовал вдоль прохода за Морганом, которого тоже привязали к креслу, чтобы он не мог двигаться-; хотя это было уже явно лишним. Правда, теперь ему поудобнее устроили голову, чтобы он мог наблюдать за всем своими собственными глазами, не поворачиваясь на сиденье. Ниже шеи Морган уже не чувствовал ничего, а Логан — тот самый врач, который превратил его в паралитика, — с важным видом катил кресло дальше, продвигаясь мимо скамей ближе к первым рядам.

Льюк, Сайрус, Авраам, Синтия и их покойная мать восседали на стульях вокруг алтаря, имевшего форму пятиконечной звезды. В мерцающих отблесках желтого пламени свечей их лица казались дьявольски бледными и зловещими, словно все пятеро уже были мертвы. На конце каждого луча звезды был установлен человеческий череп с воткнутой в него красной свечой, и оплывающий воск создавал впечатление, что черепа покрываются свежей кровью, и кровь же вытекает из провалов пустых глазниц. В самом центре алтаря расположилась огромная красно-черная статуя фантастического чудовища, напоминающего козла с закрученными рогами и когтистыми лапами, в одной из которых монстр держал серебряный кинжал, а в другой — искусно выполненный кубок из серебра. На стене за алтарем, прямо над мумией миссис Барнс, висело перевернутое распятие, освещенное шестью свечами в бронзовых канделябрах.

Морган в оцепенении смотрел на все это, пока хиропрактики везли его к алтарю. И вот коляска остановилась всего в нескольких футах от ужасной скульптуры.

— Вот видите, у вас самое почетное место. В первом ряду, как и было обещано, — усмехнулся Слэйтер.

С трудом повернув голову всего на несколько дюймов, Морган заметил рядом измученную девушку, которая сидела связанная на странном высоком стуле и, судя по всему, была без сознания. Ему стало жаль ее, но еще больше он жалел сейчас самого себя. Он не хотел больше жить в этом беспомощном состоянии вечного и неизлечимого инвалида. Теперь он боялся лишь одного: вдруг его оставят в живых?.. Страшное бледное лицо Синтии, ее злобная усмешка, воспоминания об их встречах теперь казались профессору лишь небольшими фрагментами того грандиозного ужаса, который сковал сейчас все его существо. Он посмотрел на Синтию и увидел, как торжествующе она улыбается, сознавая свою победу над ним.

И вдруг Морган не поверил собственным ушам: ему послышалось, будто кто-то молится совсем рядом, прямо здесь, в этом дьявольском храме:

— Отче наш, сущий на небесах! Да святится имя Твое; да приидет Царствие Твое; да будет воля Твоя…

И тут же сектанты начали нараспев повторять свои дьявольские заклинания, заглушая ими светлый призыв к Господу Богу. Они пели не то по-латыни, не то на древнегреческом — этого Морган уже не мог разобрать. Наконец Синтия поднялась со своего места и торжественно вознесла над головой серебряный кубок, взяв его из лапы скульптурного монстра. А через секунду ее пронзительный голос уже перекрывал общее пение