Метод супружества [Энн Малком] (fb2) читать постранично, страница - 2

Энн

Глава 1

«Предложение»

Фиона

— Берешь ли ты этого мужчину в законные мужья?

Я не думала, что мне когданибудь зададут этот вопрос снова.

На самом деле, когда я приехала в эту страну, то дала себе очень конкретные обещания относительно брака, о принадлежности мужчине в принципе.

А именно: что я никогда больше не буду принадлежать мужчине.

Но проблема в том, что я чертовски плохо выполнила обещания, данные самой себе.

— Да, — сказала я сквозь стиснутые зубы, не разбирая слов, что само по себе было чертовски впечатляюще, учитывая, насколько я была пьяна.

Похоже, он был недостаточно пьян.

— Берешь ли ты эту женщину в законные жены?

Глаза цвета морской волны впились в мои. Они были жесткими, сердитыми, говоря о том, что он делает это против воли.

За исключением того, что он вложил в это все свои способности, и все это было его идеей.

— Да беру, — выдавил он из себя. Эти два слова прозвучали так, словно они причиняли ему боль. Как будто кто-то приставил пистолет к голове.

— Теперь я объявляю вас мужем и женой. Вы можете поцеловать невесту.

Блять.

Я знала, что эта часть настанет. Отчасти именно поэтому я была почти пьяной в хлам. Да и в целом из-за всей этой историей с женитьбой.

Мы должны были это сделать. Весь смысл свадьбы состоял в том, чтобы сделать ее правдоподобной. Я боялась, что до этого момента у нас все шло не так хорошо. Я, спотыкалась, идя по проходу, Кип все это время сердито смотрел на меня, и мы оба стояли так далеко друг от друга, как только могли, словно боялись, что другой заразен.

Мы заранее договорились, что поцелуй должен был состояться.

Но теперь я не могла заставить себя пошевелиться. Мужчина напротив меня - мой муж - выглядел так, словно приклеился к месту.

Напряженный момент.

Черт побери.

Все должно было закончиться еще до того, как началось.

Это же нормально, да? Вопервых, это была нелепая идея.

Могли бы мы по-прежнему изображать «влюбленность» без поцелуя? Я могла бы сказать, что у меня герпес. Или что ему не нравилось проявлять любовь на публике.

Но прежде, чем я успела выпалить что-то в этом роде, он поцеловал меня. Схватил сзади за шею и прижал к себе.

Это не было целомудренным поцелуем в губы, чтобы удовлетворить нашу крошечную аудиторию. Нет, это был настоящий поцелуй. С языком.

Да еще и так смачно.

Я была так потрясена, что ответила.

Сделала это автоматически. Наверное.

Не было другой причины, по которой я стала бы целоваться с мужчиной, которого я вроде как ненавидела и за которого только что вышла замуж.

А реакция моего тела? Жар в каждом дюйме кожи, сжимание бедер от желания… да, это, должно быть, из-за выпивки. И того факта, что у меня не было секса уже три месяца.

А не потому, что меня привлекает мой новый муж.

Нет.

Как, черт возьми, я снова в это вляпалась?

Четырьмя годами ранее

Когда я впервые встретила Кипа Гудмана, это была не совсем ненависть с первого взгляда, но что-то близкое к этому. Когда я впервые встретила Кипа, он вошел вместе с Роуэном. Высокий, мускулистый, темноволосый и задумчивый, словно это было в его ДНК. Он ходил с гримасой, как будто весь мир лежал у него на плечах, и буквально рычал на того, кто неправильно на него смотрел.

Кип неторопливо шел рядом с непринужденной улыбкой, ровными белыми зубами, загорелой кожей и светлыми волосами, выбивающимися из-под бейсболки.

— Что ж, это будет моя новая любимая пекарня, — сказал Кип, подойдя к прилавку. Он оперся локтями о розовую поверхность, выставив напоказ свои мускулистые предплечья под закатанной до локтей фланелевой рубашкой.

Его голубые глаза лениво скользили вверх и вниз по моему телу, пока он бесстыдно разглядывал меня.

— Как тебя зовут, дорогая? — спросил он, когда наконец добрался до моих прищуренных глаз, смотревших на него.

— Я тебе не «дорогая», — ответила я, подражая его ударению на последнем слове, мой тон был резким и агрессивным.

Его глаза загорелись, улыбка стала шире от моего ответа, он ничуть не смутился.

— Ах, акцент, австралийский, если не ошибаюсь. У меня никогда раньше не было австралийки.

Я нахмурилась, глядя на него, на его слова и на то, как легко и уверенно он их произнес.

— И не будет, — ответила я напряженным голосом.

Он побарабанил пальцами по стойке. Они были длинными, изящными и в то же время мужественными.

— Не будь так уверенна, — пробормотал он. — Я буду приставать к тебе.

Я наклонила голову, целенаправленно пробегая глазами вверх и вниз по его телу в той же манере, в какой он смотрел на меня. Он был высоким,