Настоящий Спасатель. Назад в СССР [Адам Хлебов] (fb2) читать постранично, страница - 87

так, как будто меня не существовало.

Похоже, что нас несло подводным течением теперь ещё быстрее. Плато уходило еще глубже.

Я снова посмотрел на глубиномер. Двадцать два метра. Хреново дело.

Наконец профессор остановился, притормозил девушку и развернулся ко мне. Я показал ему что нужно возвращаться. Он полностью проигнорировал мой жест. Сделав вид что, не понял, он развернулся и пошел дальше горизонтально.

Они то и дело крутили головами по сторонам в поисках признаков затонувшего города. Плато под ними снова поднималось. Я вытянул руки вперед, изо всех сил заработал ластами и погнал за ними.

Расстояние медленно сокращалось, но я понимал, что мы очень отдалились от сигнального буя.

Первое погружение было рассчитано на пол часа. Под водой мы уже минут десять. Я рассчитывал в уме запасы воздуха и примерное расстояние, на которое нам могло отнести течением.

Самое ужасное во всей ситуации было то, что вернуться обратно тем же маршрутом мы уже не могли. Течение нам не дало бы это сделать ни при каких условиях.

Я не мог оглянуться назад, чтобы оценить расстояние до буя и лодок, чтобы понять, как далеко мы от своих.

Еще примерно через минуту я догнал моих подопечных и остановил профессора и Лену прикоснувшись сначала к его плечу, затем к ее. Благо они вдвоем шли почти рядом.

Я взял их обоих за кисти, чтобы они и не думали двигаться дальше.

Обернувшись я понял, что мы в полной заднице. Ни буя не видно. Так же, как и не видно вторую тройку и лодки.

Я показал профессору, что нам нужно всплывать и нас сносит течением.

Он начал жестикулировать под водой тыкая мне часами и показывая, что у него есть еще минимум пять минут.

Он не понимал всей серьезности ситуации. Если бы мы были на поверхности, то я влепил бы ему пощечину, чтобы привести его в чувство.

Я твердо показал крест, означающий что погружение закончено, и мы всплываем. Я взял ничего не понимающую Елену за ладонь и приказал профессору следовать за нами наверх. Ему ничего не оставалось делать, как мне подчиниться.

Мы стали медленно подниматься вверх, делая декомпрессионные остановки. На последних метрах перед поверхность нас порядочно начало болтать.

Всплыв, я увидел, что море сильно штормит. Нас качало уже на полутораметровых волнах.

— Что за глупость! Что за самоуправство! У нас еще было время! Я прикажу вас исключить из списка погружающихся, — выговаривал мне Ниязов, пребывая в бешенстве.

— Да, конечно. Исключайте. Профессор, вы видите буй или лодки? Нас снесло течением.

— Где мы? Черт побери! — он крутился в воде и не находил ни лодок, ни сигнального буя.

Я указал в сторону «Академика Кобелева» находившегося в полукилометре от места, где мы всплыли. Он теперь казался игрушечным корабликом. Он то исчезал, то показывался за накатывающимися волнами.

— Ээээй, мы здесь! — закричал профессор, махая над головой рукой — ээээй!

— Не кричите, поберегите связки и силы. В шторм на таком расстояние вас никто не услышит. Скидывайте грузы. Они нам больше не нужны.

Активно работая ластами под водой, я начал отстегивать свои.

— Я устала, мои ноги… — услышал я голос девушки.

— Лена, подождите. Я сейчас со своими закончу и вам помогу.

Не паниковать и включить голову.

До берега по самым оптимистическим подсчетам метров шестьсот — семьсот. Но течение течение уносило нас от берега в море.