Дело одной секунды. Часть 2 [Владимир Валерьевич Комарьков] (fb2) читать постранично, страница - 2

спустя мгновение его взгляд упал на пылающий красным индикатор наличия кислорода, и он позабыл о несоответствии. В голове у него шумело. Руки перед глазами шевелились, потеряв четкость очертаний, появилась боль в висках.

Подняться удалось только с третьей попытки, и то казалось, что его кто-то пытается усадить обратно. Внимание привлекли яркие сполохи, испускаемые поверхностью пришельца и мельтешащие по корпусу корабля. Ивандр тупо уставился на освещаемый больше других участок обшивки и обнаружил лючок ручного управления шлюза, распахнутый до упора. Внутри виднелась рукоять замка, которую оставалось повернуть по часовой стрелке и вытянуть до конца, что он чуть погодя и сделал. Дверь шлюза будто бы во сне отъехала в сторону.

Даже боги не ведают, чего ему стоили эти четырнадцать шагов. Как он добрался до шлюза, как повис на рычаге экстренного закрытия, как освободился от гермошлема, Ивандр уже не помнил. Наверное, тело само произвело все манипуляции в нужной последовательности. А еще осталось стойкое ощущение, что пришелец не просто так подсвечивал ему открытый лючок, да и открытым он оказался не сам по себе.

Потом он часто вспоминал свои первые впечатления, когда уже, обжигаясь энергетиком, сидел перед иллюминатором и с какой-то странной смесью недоверчивого удивления и благодарности наблюдал за своим спасителем — человекоподобной каменюкой, торчавшей в нескольких метрах от «Басурианина». Хотя от обычной человеческой фигуры она все-таки отличалась. Во-первых, размерами — каменное изваяние уходило далеко за три метра, а во-вторых, светилось всеми цветами радуги. И эта иллюминация ни на секунду не прекращалась. Уже потом, когда лингвомодулятор заработал, стало ясно, что эта иллюминация и является речью пришельца. «Да уж, — осознал Ивандр, — общаться напрямую нам не суждено, даже если каким-то чудом выучить язык пришельцев».

Все шло по плану, точнее Протоколу первого контакта. Лингвомодулятор справился, общение началось. Ивандр привык смотреть на свечение пришельца — сменяющие друг друга яркие розовые, оранжевые, зеленые, желтые, красные цвета и их комбинации (иногда Ивандру казалось, что ему уже удаётся их различить). Слушая перевод, он ловил себя на мысли, что сам различает какие-то световые сочетания. Все изменилось, когда общение дошло до главного — назначения следующей встречи. Пришелец надолго затух, а после засветился каким-то приглушенным фиолетовым светом. С этого момента и началась совсем другая история.

По словам пришельца, он не в состоянии улететь — его корабль сломан. А для починки нужны специальные материалы, которых у него нет. Ни починиться, ни послать сигнал о помощи из-за поломки нельзя, так что ему оставалось только ждать, что из жизненно необходимого закончится первым. Встреча с чужаком давала шанс. Ведь на корабле Ивандра, возможно, нашлись бы недостающие материалы (например, инструмент, которым он орудовал — кирка, догадался Ивандр, — казался очень многообещающим). Но! Принимать помощь от чужака при первом контакте категорически запрещалось. Если об этом узнают… — тут лингвомодулятор почему-то не справился с переводом, но Ивандр понял, что пришельцу и не только ему, не поздоровится. «Прямо содрали с наших инструкций, — подумал Ивандр, — безопасность везде одинакова. У них одно на уме — а вдруг при оказании помощи узнают секреты или, того хуже, заложат маячок, передатчик, бомбу, занесут вирус, перевербуют искина и еще каких-нибудь тридцать три несчастья». Посредством лингвомодулятора не выразить чувств, но Ивандр догадался, что пришелец в отчаянии, так как не видит выхода из ситуации. Все шло к тому, что Ивандр улетит, а его ждет совсем незавидная участь. Как бы то ни было, но долгожданная встреча цивилизаций не состоится.

Масло в огонь подливал тот факт, что пришелец спас ему жизнь. Каким образом чужой догадался, о проблемах человека, Ивандр так и не понял, но факт оставался фактом — когда Ивандр перестал двигаться, тот вскрыл лючок его киркой (обшивка корабля в этом месте выглядела так, будто ее просто-напросто разорвали). Брошенный после этого инструмент задел Ивандра и привел его в чувство. Пришелец же «просверкал», что рад, если хотя бы человеку удастся спастись.

Ситуация, в которую попал Ивандр, обескураживала. С одной стороны, набатом гремела инструкция, предписывающая минимум контактов при первой встрече с представителями чужой цивилизации, а уж передача им даже листка пластика однозначно трактовалась как «измена человечеству». С другой, — чувство глубокой благодарности к этому самому представителю.

Думал Ивандр недолго. Правильнее будет сказать, он без раздумий предложил помощь собрату по несчастью. А что уж там делать с Протоколом, он придумает после. Кирку он отдал сразу же, и пришелец, сияющий как новогодняя елка, «уплыл» (или улетел, или ускользил) к себе на корабль. Но вскоре вернулся. Из объяснений у лингвомодулятора Ивандр понял, что материал, из которого сделана кирка,