Шлемазл [Август Котляр] (fb2) читать постранично, страница - 2

что изначально на фене означало проститутку. Есть ещё кой-какие соображения…

АВГУСТ (чиркая в блокноте): Кастрированный… Потом жулик… Потом проститутка мужского рода…

ЦИЛЯ(тревожно): Вы это что записываете? Изя может прочитать вам лекцию по Геродоту и Плутарху, по Торе или по средневековому мистицизму… Он переводил гримуары.

АБРАМ: У всех дети как дети – юристы, банкиры, продюсеры, мой отец был теневиком в СССР, мой дед был нэпманом, мой прадед был фабрикантом, все приличные люди, всех расстреляли, а вот этот вот получился неизвестно кем. Даже прокуратуре неинтересен. Поэтому прошу вас, ребята, и Цилечка просит, как только может просить еврейская мамаша – напишите для него сценарий, пусть может станет большим актёром, как Кирк Дуглас или Пол Ньюман. Я дам денег на кино. В пределах его таланта.

ЦИЛЯ: Он очень, очень талантливый. Но своеобразный.

АВГУСТ: Так вы нам задачу поставьте – что мы должны сделать: написать сценарий, снять кино, научить его играть персонажей, найти в нём божью искру и распалить её, что он нас?

АБРАМ: (вынимая свёрток с деньгами и кладя его на стол)

Здесь полмиллиона долларов. Всё на все деньги, пожалуйста.

ЦИЛЯ (упреждающе): Мы очень небогатая еврейская семья, вы поймите нас правильно… Это абрашина любовь к Изеньке…

АБРАМ (вставая и завершая разговор): Хорош юродствовать, Циля! Мы прежде всего – еврейская семья. Ребята! Я просто уже не знаю, что делать, чтобы сделать из этого куска гов… глины… хоть какое-то подобие человека! Короче! Вдохните в него душу живую, как наш творец в Адама. Сделайте мне из него конфетку, и будет вам большое еврейское счастье. На выход, Циля!

Абрам и Циля уходят.

За столом сидят Марк, Август и Изя, из под стола они достают бутылки пива, водки и коньяка, разливают, чокаются, пьют. Перед Марком и Августом стоят открытые ноутбуки. Они достают колоду и ачинают играть в карты на деньги, оставленные Абрамом. Изя их обыгрывает.

МАРК: Изя, если ты и дальше будешь так мухлевать, нам не на что будет снимать кино. Имей совесть – у драматургов тоже бестолковые дети, их тоже надо иногда кормить.

ИЗЯ: Да ладно. Я не жлоб. Забирайте себе мой выигрыш.

Изя сдвигает пачку денег от себя в сторону Марка и Августа.

АВГУСТ: Забавный ты человек!

ИЗЯ: Это сказал Ле Шиффр Джеймсу Бонду перед тем, как отбить ему яйца. Речь тоже шла о карточном выигрыше. Сто пятнадцать миллионов долларов. Для моего папаши это карманная мелочь.

АВГУСТ: Тебе хотелось бы сыграть в кино какую-нибудь роль. Того же Джеймса Бонда?

ИЗЯ: С такими ушами и таким шнобелем? Не делайте мне смеяться. Если б хотел – папаша купил бы мне “Парамаунт” вместе с “Диснеем”. Ничего я не хочу, кроме пива холодного.

Изя наливает себе в бокал пива и смотрит на пену.

МАРК: Вот смотри. Основа любой драматургии – это конфликт. Самый такой конфликт – это конфликт героя с кем-то, кого ещё надо вычислить, найти и покарать. Вот как у Гамлета. Гамлета смог бы сыграть?

ИЗЯ: Гамлета неправильно перевели. Я знаю примерно тридцать переводов, и всё неточные, неверные, неадекватные. Я сделал свой перевод. Такой, чтоб был понятен смысл и суть, что хотел сказать Шекспир или тот, кто считается Вильямом нашим Шекспиром.

Август что-то печатает на ноутбуке. На экране над сценой появляются титры “Новелла “Гамлет”

МАРК: Изя, ты в самом деле филолог?

ИЗЯ: Романо-германское отделение филологического факультета МГУ. Специализировался на латыни, древнегреческом, староанглийском языке. Развлекался тем, что переводил со мертвых языков на всякие специфические. На ту же феню, для зон и тюрем, для их художественной самодеятельности.

МАРК (делая пальцы веером): Ты? Какое отношение ты имеешь к воровскому ходу?

ИЗЯ: Я в газетке подрабатывал, “Свобода и неволя”, её на коленке издавали для порядочного люда, всех честных арестантов. Ну и уважаемые люди обратились в редакцию, типа, хотим Гамлета, в натуре, поставить, но чтоб последнему барбосу было ясно, о чём речь, и он рос над собой, набирался культуры. Просили помочь по-братски.

АВГУСТ: И?

ИЗЯ: Зеки заценили. Но запретило начальство. Теперь мой “Гамлет” ходит по зонам в списках. Или по памяти, как у скальдов и акынов.

МАРК: Текст помнишь?

ИЗЯ: Обрывки. Монолог помню.

АВГУСТ: Тогда покажи класс! Как у Смоктуновского и Высоцкого! Камера! Мотор!

Изя делает рукой жест, означающий “спокойно” и выходит из комнаты. Марк выразительно смотрит на Августа и крутит пальцем у виска. Мониторы над сценой включаются и показывают входящего в комнату Изю с разных ракурсов.

Изя заново входит в комнату, но за его спиной вдруг появляется фон-проекция в виде средневекового замка и моря. слышен звук прибоя. Изя обнажен по пояс, в руках он держит самопал и тюремную заточку. Его торс покрыт синими наколками как у вора в законе, с воровскими звёздами и куполами.

ИЗЯ: (сопровождая речь размахиваниями заточки и прицеливанием из самопала в невидимого