Плохие люди (СИ) [Игорь Игоревич Николаев] (fb2) читать постранично, страница - 2

своим орудием с точностью и сноровкой пехотинца-ветерана, так что незадачливый любовник имел хорошие шансы недосчитаться какой-нибудь части тела.

— Берти!.. — отчаянно пискнула девушка.

Но кавалер, не дожидаясь следующего удара, собрав всю ловкость и остатки сил, юркнул в бокаж, заросли можжевельника, растущие вместо забора. Кусты росли плотно и колюче, но кое-как продраться можно было. Бертран, оставляя на колючках обрывки одежды и клочки кожи, почти успел спрятаться.

Крепкие пальцы ухватили за левую ногу, потащили из-под кустов, словно глиста из задницы. Бертран, не глядя, двинул правой. Рука Ганне разжалась, тетка отлетела в сторону, шумно грохнулась на объемный зад. Завопила, как сигнальный рог в замке:

— Ой, убил паскудник! Убил!..

— Мама! — снова завопила Корин.

Бертран, воспользовавшись замешательством, выбрался из-под коварных кустов, и в три прыжка оказался у ворот. Прыжки выходили корявыми — словно бы Ганне передавила какое сухожилие. Но в любом случае, последние пару шагов, и все, выбрался!

Бросив последний взгляд на Корин, упавшую на колени рядом с поверженной Ганне, Бертран, нелепо припадающей на ногу трусцой, понесся по улице. Не хватало еще, чтобы набежал народ с дрекольем и топорами. Кто поверит, что всего лишь на свидание позвать хотел?..

Бежать становилось сложнее. Тяжесть внутри все прибавлялась. Казалось, на спину взвалили мешок с брюквой, то и дело ее добавляя.

Бертран перешел на быстрый шаг, потом на обычный, а потом и вовсе поплелся как старый больной дед.

Что дальше⁈ Что⁈ Непонятно, но точно, ничего хорошего! Утром Ганне поднимет вой до небес. Она Бертрана никогда не переносила. Еще с детства. Поднимет вой, насочиняет всякого. А Корин подтвердит. Обязательно, подтвердит! Она матушку свою, злобную тварь, что по неведомой случайности, ее родила, любит. И боится. И поэтому всему кивать будет, чтобы та сука не выдумала! Скажут, лез сначильничать. А то и вовсе, хотел обеих зарезать, и над трупами надругаться по-городскому, пока не остыли.

Берти остановился, схватился за забор, чтобы не упасть — сердце колотилось как бешеное, того и гляди, проломит ребра, да заскачет по дороге. В глазах потемнело. Парень со стоном сполз по забору, пересчитав каждую сучковатую ветку спиной.

Все, жизнь кончилась. Вернее, кончится днем — пока Ганне до всех докричится, пока староста седыми бровями поморщит, пока отец рукой не махнет, забирай, общество, нерадивого сына, забирай! Старший порченным оказался, а младший не лучше!

Сердце чуть замедлилось. Берти задышал, тяжело, со всхлипами и присвистом, как после тяжелой болезни.

Ко двору проклятущего сиятельного рыцаря? Вот он порадуется беглецу из Суры! Обнимет, к сердцу прижмет! Потом, правда, скорее всего, медведям скормит. Или посадит в каменный мешок. Сиди, фригольдер из Суры. Сиди, пока жопа не отгниет.

Не любит рыцарь Райс жителей Суры ни в каком виде! Кроме мертвого.

В город? В Таилис? Нищенствовать, а потом сдохнуть в канаве? Кому он там нужен, ничего не умеющий, ничего не знающий… Разумников, что умеют коровам хвосты крутить, там своих хватает. Был бы Танци живой, можно было бы попытаться просквозить в стенолазы — высоты Бертран не боялся. Но Танци, плюнув за честную работу, подался на войну. И где-то там получил копье в бок. Или в глаз. Или не получил — никто точно не знал. Пропал человек, и нету его.

К монахам? К негодяям, что душат несчастную Суру, требуя ежегодную дань? Надо же, при Добром Императоре село подарило монастырю два воза турнепса и дюжину коз. Это когда было! Взяли в привычку, сволочи… Нет, человеку из Суры не место среди монахов! Со свету сживут!

Ему вообще нигде места нет. Куда ни сунься, везде смерть. Еще и помучаться придется…

Нет! К бесам все! К бесам!

Бертран подскочил, чуть не упал — снова пришлось хвататься за спасительный забор. Широко зашагал, упрямо глядя вперед, морщась от боли в ноге. Хватит! Он устал от всего этого! От всего!

Пройдя несколько дворов, и оказавшись у приоткрытой калитки, парень воровато оглянулся. Ситу уехал в Таилис, дом пустой.

Захотелось вдруг сунуть паклю в дровяник, ударить кресалом… Хоть и начало весны, а все уже сухое — безжалостное солнце выжарило всю воду. Бертран укусил себя за кисть, прогоняя дурные мысли. Ситу один из немногих в Суре хороших людей. Ни к чему оставлять у хорошего человека плохую память о себе. Кроме того, поджигателей всем миром ищут, а найдя — поступают как с конокрадами, то есть лучины в задницу забивают. Хорошо, если по одной, а если сразу связкой-фашиной? И поперек?

Не, жечь не стоит. Но веревки-то Ситу не хватится, по крайней мере, сразу.