Природа боится пустоты [Дмитрий Александрович Фёдоров] (fb2) читать постранично, страница - 277

смеет отступать от Писания, поэтому неудивительно, что его книга оказалась весьма популярной в Византии, а затем и на Руси.

Здесь необходимо понимать, что Косьма Индикоплов являлся типичным представителем византийского торгово-ремесленного класса. Пока империя была сильна и обширна, эти люди — трудолюбивые и предприимчивые горожане — обеспечивали ее богатство и процветание. Они располагали средствами, знали грамоту и умели считать, но не имели досуга и свободного времени, чтобы получать классическое образование. Старая аристократия еще держалась за античное наследие, но прочие жители Империи не считали греческую и римскую культуру своей, поскольку никогда ее не знали, и жили народными традициями. Теперь же, вместе с ростом благосостояния, торговцы и ремесленники начали формировать и собственную культуру, которая основывалась преимущественно на прагматических интересах, Библии, а также близких простым людям воззрениях и суевериях. Философские системы эллинов не могли закрепиться в новых условиях, поскольку были, во-первых, слишком сложны для ограниченных представлений большинства горожан, а, во-вторых, являлись для них чуждыми и лишенными смысла. Даже противоречащие христианским догмам факты не осмысливались, но лишь перетолковывались и приспосабливались к старым взглядам.

Последние очаги античной мудрости

Отдельные мыслители, такие как богослов-неоплатоник Иоанн Филопонт или севильский епископ Исидор продолжали изучать античных авторов, перенимая у них многие положения об устройстве мира. Их работы не получили широкой популярности, но все же Иоанн был хорошо известен в исламском мире, а Исидор — на христианском Западе, причем его книги, в которых говорилось о сферическом небе (подпирающем верхние воды) использовались для обучения клириков. Несмотря на это большинство грамотных европейцев продолжало придерживаться воззрений близких к тем, что излагали Севериан и Косьма Индикоплов, а различные церковные авторы постоянно подпитывали эту веру новыми сочинениям. Лишь на мусульманском Востоке — той части античного мира, которая не захотела идти в фарватере Рима или Константинополя — свет греческого наследия не угас и продолжил сиять с неизменной яркостью.

Поскольку германцы, уничтожившие в V веке Западную империю, сами были христианами (их крестили последователи еретического арианства), то в Европе сохранились лишь те немногие остатки античной культуры, которые сохранила церковь. На востоке ситуация в империи была иной — греческий язык там являлся основным, а вот латынь знали мало. Христианский Константинополь вел яростную борьбу с античным наследием, однако к началу VII века многие провинции, а также северная Африка (середина VII века) и Испания (начало VII века) откололись и стали мусульманскими. Арабы отринули римскую религию, но восприняли культуру покоренных земель, так что именно ислам сохранил греческую литературу, философию и науку. Постепенно, начиная с XI века, благодаря контактам с маврами, Запад начал по крупицам восстанавливать утерянную античную мудрость. К моменту взятия Константинополя турками в 1453 году Европа уже вновь знала многое из греческого наследия.

Можно спорить о том, насколько велики греческие достижения в литературе или философии — это вопрос вкуса и предпочтений, — но их успехи в математике и астрономии неоспоримы. Конечно, какие-то начальные знания и приемы, а также записи наблюдений за светилами были унаследованы от Египта и Вавилона, но искусство дедуктивного доказательства является всецело греческим изобретением. Стало понятно, что некоторые процессы могут быть описаны языком математики, а полученные таким способом модели будут весьма хорошо соответствовать наблюдаемым явлениям. Хотя на тот момент было еще непонятно, что именно и как следует изучать.

Все, о чем мы говорили выше, было сделано очень небольшим числом людей в нескольких торговых городах. Македонцам и римлянам при всем их варварстве хватило здравого смысла и ума оценить культуру народа, который они завоевали. Хоть она и не могла развиваться в условиях деспотии, но была кое в чем полезна, а потому ее охотно перенимали. Северная Италия, Галлия, Иберия, Британия, часть Германии и западная Африка получили цивилизацию сразу в готовом виде вместе с пришедшими туда римскими легионами. Конечно, воссоздать атмосферу Афин времен Перикла так нигде и не удалось, но Империя брала числом и территорией, рождая людей с выдающимися интеллектуальными и духовными дарованиями.

И хотя Средневековье не знало научных достижений подобных древнегреческим, нельзя сказать, что христианская Европа и особенно исламский мир были интеллектуальной пустыней. Наследие античности сохранялось и преумножалось в мусульманских домах мудрости, а позднее — в европейских университетах. Все это готовило почву для научной революции XVI–XVII веков, более того — без этого исторического этапа