Ведьмина деревня [Татьяна Волхова] (fb2) читать постранично, страница - 2

уйдёт в его большой, светлый дом. К хлебосольной матушке его, которая всем рада.

Выслушала это всё старуха. Головой сухенькой покачала. А потом как вцепится в руку девушке, та дышать перестала, всё внутри у неё загорелось, а потом в пепел превратилось.

Рухнула Алёна на пол у кровати, а рука так и осталась зажата в кисти старухи.

Вернувшийся Тимур с трудом привёл Алёну в чувство, а бабушку накрыл простыней: ушла старуха в тот вечер к праотцам.

С тех пор не ходили они в тот дом, девушка любые предлоги придумывала, только бы не возвращаться туда.

А на свадьбе, когда ключи от дома старухи им вручили, вся задрожала. Испугалась. Виду старалась не подавать. Но зоркие кумушки заметили, что не понравился молодой подарок.

— Наверное, в родительский дом Тимура хотела, — судачили они потом, — да там места нет.

А Алёна за собой странное начала замечать после того случая. Да только кому такое расскажешь: на смех поднимут. Молчала. Но в дом старухи идти не хотела.

Так или иначе сразу после свадьбы молодые поехали в свой новый дом. Мать жениха, в доме которой и праздновалась свадьба, дала им с собой свежее бельё, а со стола собрала корзинку с продуктами. Потом чуть задержалась взглядом на Алёне, хотела что-то сказать новоназваной невестке, да передумала. Кивнула молодым и отправила их одних обустраивать семейное гнёздышко.

— Вот и дом наш, — радостно проговорил Тимур, когда они с Алёной оказались у покосившихся ворот бабкиного дома. — Надо здесь порядок навести. Буду после работы забор латать. А то звери стали всё чаще к нам в деревню из леса выбегать, как здесь детишкам бегать.

— Ты уже детей планируешь? — спросила Алёна.

Она и сама о малыше задумывалась, только растить его хотела в большом, гостеприимном доме свёкров, или в каком другом, но не в избе старухи.

Девушка вспоминала, как ледяные руки бабки Тимура сжимали её кисть и как жизнь её молодая от этого едва не остановилась.

А ещё припомнилось Алёне, что никто из братьев-сестёр Тимура бабушку не навещал. Только один Тимур и бегал к ней, ещё с детских лет и Алёну с собой брал.

Раньше не придавала она этому значения. Не ходят дети к бабке, значит, не любят её.

Она бы сама к своим родным не шла. Только жить ей было негде, вот и возвращалась каждый вечер в ненавистный отчий дом.

— А почему твои младшие никогда бабушку не навещали? — спросила Алёна, когда они с мужем поднимались по скрипучим ступенькам в переднюю дома.

— Не знаю, не пускала их матушка, — ответил Тимур.

Девушка вспомнила, как однажды, детьми, взяли они с собой к бабушке старшую из сестрёнок Тимура. Старуха тогда ещё бодрой была, скотину держала, по хозяйству хлопотала.

Как увидела она девочку, стала рядом с ней и давай разглядывать, да так смотрела, что Алёне неуютно стало. Захотелось девочку защитить, загородить собой. А та и вовсе расплакалась. И давай за Алёну пятиться.

Бабка в этот момент уже отвернулась и пробормотала себе под нос:

— Пустая девка, такая мне не сгодится, — послышалось Алёне.

Или она сама потом придумала? Она тогда книги про бабу-ягу читала и решила, что воображение разыгралось.

Но когда они вернулись в дом Тимура, и его сестра рассказала их маме, как её напугала своим взглядом бабушка, то впервые за всё время их знакомства — ни раньше, ни после такого не было — мать Тимура отчитала их за поступок, накричала, Тимура дома заперла, а Алёну уйти попросила.

Долго плакала тогда Алёнка, не зная, в чём провинилась. Боялась, что Тимуру теперь запретят с ней общаться. А его мама больше не будет передавать с сыном пирожки в школу на них двоих. И тогда нечего ей, Алёне, есть будет. На уроках она только и думала о том, как на перемене Тимур развернёт пакет и достанет из него невероятно аппетитные пирожки. И самый большой ей протянет.

Весь класс им тогда завидовал. Таких пирожков, как мать Тимура, никто в деревне не пёк. Просили у них одноклассники полакомиться, да ни с кем не делилась Алёна, потому что не знала, будет ли у неё вечером ужин или эти пирожки — её единственная еда.

Так и растеряла всех подруг. Да только не горевала сильно. В хорошее в людях она не верила, слишком много предательства уже повидала, да и Тимур всегда рядом был. Зачем ей подруги? И без них она не тужила.

Из воспоминаний Алёна вернулась от резко наступившей темноты. Дверь за их спинами, распахнутая при входе, тихо захлопнулась, и в передней дома сразу стало очень темно. Даже носа своего Алёнка не видела.

— Ой! — вскрикнула она и схватилась за руку мужа.

— Вот ты трусиха, — рассмеялся он и начал нащупывать выключатель на стене.

Не найдя его, просто открыл дверь в основную комнату дома.

Сразу стало светлее. Летний