Михаил Курако [И. Александров] (pdf) читать постранично, страница - 3

спросил Курако.
Модест что-то пробормотал и досадливо оттолкнул
каталя, не взглянув даже на него.
Собравшиеся рабочие слышали, как Курако что-то
закричал по-французски Это на секунду отрезвило
Модеста; он повернулся к каталю, подмигнул и запу­
стил руку в тележку. Оттуда раздался женский крик.
Схватив француза за шиворот, Курайо рванул его
и ударил наотмашь в лицо. Модест стоял ошеломлен­
ный. Невысокий, худощавый юноша в одежде ката­
ля лупил сына начальника цеха по щекам, громко
крича по-французски и тут же переводя для окру­
жающих:
— Не кушал русского кулака? Вот тебе! Жалуйся
теперь своему отцу!
Модест побежал. Курако крикнул ему вслед:
— Помни Курако!
В этот вечер он стал героем катальни.
На следующее утро на рудный двор пришел ди­
ректор завода Горяйнов. Еще совсем молодой, три­
дцати лет, но начавший слегка тучнеть, он ходил
в пальто нараспашку, в форменной инженерской фу­
ражке. С лица его не сходила благодушная, рассеян­
ная улыбка. Десятник указал ему на Курако. Подой­
дя, Горяйнов спросил:
— Это ты дал Модесту?
Курако вскинул голову. Под слоем пыли было за­
метно, как покраснели его щеки. Он вызывающе от­
ветил:

— И еще раз повторю, если сунется сюда!
Горяйнов смерил его взглядом и неожиданно улыб­
нулся. Присев на грязную «козу», окруженный ката­
лями, он с искренним любопытством принялся выспра­
шивать, смакуя подробности. Он сам был, по-видимо­
му, доволен, что нашелся смельчак, поколотивший
Модеста.
— А французский язык откуда знаешь?
Но Курако угрюмо молчал. Он отказывался отве­
чать на вопросы, касавшиеся его прошлого.
Козелье — так называлось имение в Могилевской
губернии, в лесной белорусской глуши, где родился
Михаил Курако. На холме, возвышаясь над окрест­
ными деревнями, стоял почерневший от времени, но
еще крепкий барский дом. В нем обитал отставной ге­
нерал Арцымович.
Его уволили в отставку после того, как, вспылив,
он публично назвал дураком своего начальника, при­
ближенного к государю вельможу. Опираясь на ко­
стыль, он ходил в генеральской фуражке и длинном
военном кителе без погон. Костылем он бил провинив­
шихся слуг, верша на месте скорый суд.
В генеральской библиотеке имелось собрание книг
на русском и французском языках, быть может един­
ственное на сотни верст вокруг. Арцымович ежедневно
проводил в библиотеке много часов; иногда видели
у окна его старчески высохшее, темное лицо с туск­
лым, устремленным недвижно вдаль взором.
С соседями старик был высокомерен, никуда не
ездил и принимал лишь ему угодных людей.
Наезжали к нему купцы: он продавал им лес «под
вершок» — деревья от четырех до пяти вершков
в диаметре. Уплатив 10— 15 тысяч рублей, покупатель
имел право вырубить стволы оговоренной породы
и надлежащего размера.
Старик каждый год получал изрядные деньги и со­
хранял в целости свое богатство — тысячу десятин
«черного леса»: дуба, клена, ольхи, березы. Как-то
приехал новый покупатель леса, отставной полковник
11

Курако, ветеран Севастопольской кампании. Это был
еще невиданный в белорусских поместьях тип нарож­
давшегося в России дельца. Дворянин и военный, он
стал представителем железнодорожной компании,
проводившей Харьковско-Азовскую железную дорогу,
и совершал крупные закупки шпального леса. Не­
торопливый, благообразный, с аккуратно подстрижен­
ными седеющими бакенбардами, с крестиком ордена
св. Владимира, он предложил Арцымовичу простую
и выгодную коммерческую комбинацию.
Жесткому, замкнутому старику, надменному в об­
ращении с соседями-помещиками, понравился этот
пришелец из иного мира, принесший с собой веяние
новой эпохи, зачинавшейся где-то далеко от усадьбы.
В отступление от нерушимых правил, Арцымович
оставил полковника ночевать, предложил погостить,
показал имение, познакомил с Генусей — своей един­
ственной дочерью. Через несколько дней отставной ге­
нерал напрямик предложил ему жениться на Генусе.
Полковник согласился. Когда Арцымович объявил
свою волю дочери, у нее задрожали губы, но, робкая
и забитая, она подавила рвущиеся слезы и покорно
склонила голову.
Через месяц сыграли свадьбу. От этого брака
23 сентября 1872 года родился смуглый черноглазый
мальчик — Михаил Курако.
Воспитанием Михася решил заняться сам Арцы­
мович. Перечить его воле никто не мог. В своеобраз­
ной воспитательной системе отставной генерал соче­
тал спартанский дух с николаевской солдатской муш­
трой. Все, что, по мнению деспотического старика,
могло изнежить тело ребенка или оставить в душе его
сентиментальный след, было безоговорочно устранено.
Сначала к Михасю взяли кормилицу, здоровую кре­
стьянку, вывезенную из какой-то далекой деревушки.
Ее сменил дядька, отслуживший службу николаевский
солдат. Дядьку дополнил француз-гувернер. Старик
деятельно следил за тем, чтобы в ребенке