Рассказы, изданные на бумаге. Фантастика [Александр Тимофеевич Филичкин] (fb2) читать постранично, страница - 2

вызываешь во мне резонанс? — сделал я вывод.

Юный спортсмен не ответил на ехидный вопрос. Он заговорил о другом: — Вам часто снятся цветные, интересные сны?

— Конечно.

— Обычно, это такие куски, которые совсем непонятно, куда их можно воткнуть. Словно фрагмент, взятый из интересного фильма.

— Бывает и так, а причём здесь идеи?

— Люди во сне получают значительно меньший объём информации. Часть мозга освобождается от её обработки и начинает сканировать пространство вокруг. Ментальные поля расширяются и налагаются одно на другое. Иногда такое слияние создаёт резонанс, что резко усиливает входящий сигнал.

— И творцы видят во сне куски сочинений?

Мальчик, словно не слышал меня. Он продолжал говорить: — Вы, наверно, не думали, почему, в последнее время, очень выросло число поэтов, писателей и композиторов?

— Слишком много вокруг грамотных стало. — съязвил я в ответ.

— В иные столетия, все умели читать, но не было всплеска творческой и технической мысли.

— Чем же ты это мне объяснишь?

— Тем, что люди вокруг стали очень скученно жить. Ведь рост количества новых идей происходит только в больших городах. В глубинке иногда появляются способные люди, но чтобы возникло усиление входящих сигналы, они все должны переехать в столицу.

— Ты это из интернета узнал?

— Нет. Помните, как мы с вами встречались лет шесть назад?

— Пацан, — воскликнул я удивлённо: — да, я в первый раз вижу тебя.

— За полгода до той самой встречи я с родителями попал в автоаварию. На нашу машину налетел грузовик. После трепанации черепа я пять месяцев пробыл в нейрохирургической клинике.

— «Мальчуган, просто псих! Как жаль, а он мне стал уже нравиться». — подумал я с огорчением.

Мальчишка, меж тем продолжал: — Там я начал видеть во сне чудесные сказки. Они очень мне помогали терпеть сильные боли, а потом, вдруг исчезли. С тех пор прошло много лет, но иногда я смотрю кинофильмы и понимаю, я знаю эту историю. Уже видел в больнице, во сне.

— А я тут причём?

— Лет шесть назад, я ехал в трамвае и наткнулся на Вас. В этот же миг, перед моими глазами возникли видения. Они походили на те, что мне снились в палате. Я сел рядом с вами и прижался плечом.

Я сразу вспомнил тот небольшой эпизод. Тогда меня сильно смутил странный шкет, прильнувший ко мне, как к родному отцу.

— Вы отодвинулись в сторону и строго спросили: — Ты, пацан не ошибся? — я бросился в сторону. Чем дальше я удалялся от вас, тем бледней становились картинки в моей голове. Когда вы ушли из вагона на улицу, они пропали совсем.

— Значит, я твоя муза? — съехидничал я.

— Нет, именно я являюсь индуктором! — отрезал подросток: — После той встречи, я стал искать тех людей, что вызывали во мне резонанс. Правда, тогда я не знал этого слова, и всего остального, о чём сейчас говорю.

— А откуда, теперь ты это знаешь?

Мальчишка опять ушёл от ответа: — Скоро я научился находить разных муз, но все они были неважного качества. Картинки достаточно тусклые, сюжеты простые. Куда любопытнее было смотреть ночью сны. Там всё бывало таким интересным. Я научился запоминать все видения и стал понемногу их контролировать.

— Каким это образом?

— Стал задавать им вопросы.

— Кому?

— Не знаю, об этом они не хотят говорить.

— Они?

— Он, она или они, это, как бы все вместе. Единое целое и, в тоже время, все врозь. Одним словом «Индуктор», возбуждающий в людях идеи. Это они объяснили мне то, что я вам сейчас сообщил.

— Значит, они рассказали про жизнь, смерть и все прочие тайны?

— Нет, к сожаленью, не все. Моё дело сочинять большие романы, а не двигать науку.

— И что ты теперь смотришь во сне?

— Почти, то же самое, что вы увидели тогда на площадке, когда я чуть не врезался в вас.

— Как часто? Эпизоды или куски? — атаковал я мальчишку вопросами.

— Раз в месяц я вижу такую историю, что если её рассказать, то получится крупный роман.

— Почему же не пишешь? — спросил я с усмешкой: — Если тебе в голову всё заливают, то в течение месяца можно легко, перенести всё на бумагу. Ты бы уже в лимузине катался, а не на стареньком скейте.

— К сожалению, в автоаварии у меня повредилась часть мозга. Теперь, я не могу этого сделать. Врачи заявили, что у меня дислексия, расстройство нервной системы, из-за которого люди не могут научиться читать и писать. В детстве этим недугом страдали многие личности разных времён: Леонардо да Винчи, Ганс Христиан Андерсен, Альберт Эйнштейн, Уинстон Черчилль.

— Есть программы, переводящие устную речь в напечатанный текст. Говори в микрофон, а комп проделает всё остальное. Отошлёшь свои сочиненья в большую редакцию, там их, может быть, издадут.

— Мои родители умерли. У меня нет никого, кроме бабушки. Мы живём на её скромную пенсию. На работу меня пока не берут, а когда подрасту, примут лишь грузчиком, я же неграмотный.

— Спроси у приятелей, теперь у всех есть планшетники.

— У меня нет друзей.