Плацдарм [Алексей Ар] (fb2) читать постранично, страница - 2

вступил второй, хмурясь. – Непонятно звучит товарищ.... Без уважения…

Я удивился. А Каваец ощутимо сбледнул.

-Завались, Салам, - прошипел здоровяк и за шкирку отодвинул тощего себе за спину.

А дела-то в братстве паршивые. И даже больше – хреновые до жопы. При старике Годри тощий не пережил бы и первого собеседования.

-Что с Годри? - спросил я объяснимо. Первое правило – необходима определенность, чтобы притопить червя сомнения. Железное правило. Нужны ответы. А ответы я привык получать.

Каваец понимающе закивал, удерживая подергивающегося Салама.

-Болеет. Эль-капитано, в курсе же… Ослабил поводок… Но ты меня знаешь, не люблю я эти трения. Команды отдает Крез.

-Ты стал болтлив…

Мужчина нахмурился, на скулах перекатились желваки.

-Есть тема, Джимми.

Вот ведь упорный. Я проводил взглядом стайку голубей, порскнувших над крышей магазинчика. На углу кальянной затих дед.

-Я ушел, Каваец. Ты помнишь?

Торопливый кивок. Еще бы ему не помнить - он провожал меня из квартала… Не думал тогда, что получится именно так… Но Годри согласился – просчитал варианты, заглянул мне в глаза – так, как умел только он, и отпустил. История короткая. Соседи, группа Шалома, убрали человека Годри. Сказали, что случай, больной фарт. Сучья судьба… Много еще болтали, но Старик всегда ратовал за определенность. Спросил, кто пойдет?

Я помнил полумрак комнаты, едкий сигаретный дым и опущенные взгляды. У группы Шалома была плохая репутация, решиться трудно… Тогда и вызвался. Ну как вызвался… Просто кивнул старику и вышел.

Шалом с побратимами обитал в старом бараке. Полагал, в своей берлоге бояться нечего. Еще и улыбался гаденько, приветствуя меня на пороге. Встретил сам, отмороженный крысеныш…

Из барака я вышел через пятнадцать минут, так сказали парни, которых Годри пригнал в качестве поддержки. Еще сказали, что вышел я нехорошо - кровь вперед вышла. Так и сказали, отводя глаза и щерясь в страхе. Один из них забрал у меня ломик, заглянул в дверь и зашелся в булькающем блеве. А я помнил одинокий фонарь – желтый тусклый шар над тротуаром. Чувства ровные – без рефлексий. Сладкий привкус крови… Стало скучно – точно увидел всю последующую жизнь до последней минуты. Да так оно и было, пожалуй.

Тем же вечером состоялся разговор с Годри. Старик отличался редкой проницательностью и силой духа - посмотрел мне в глаза, хмыкнул и кивнул. Придвинул кружку с байховым чаем.

«Служба тебя изменила», - его хриплый голос царапал. По привычке, вбитой кулаками инструкторов, не задумываясь буркнул «Не служил». Помолчали… Следующий вопрос Годри прозвучал неожиданно - спросил, когда я ухожу. Тогда же я попытался объяснить, насколько серой мне видится перспектива. И прозвучали золотые слова – «Сомневаешься, отрубай. Двигайся определенно». Старик отпускал меня из братства, чего на моей памяти не происходило никогда. Ушел тем же вечером, а Каваец по настоянию Годри проводил и даже пожал руку на прощание, хотя не понимал и не одобрял ухода. Но он тоже стоял на пороге сарая Шелома и не решался войти, глядя на соратника, заблевавшего тротуар.

И вот, сука, прошлое вернулось. Вернее, я вернулся, а прошлое услужливо высунулось из подворотни.

-Есть тема, Джимми, - повторил Каваец. – Наш человек проиграл ставку и задолжал с выплатой Беспалому. Ему бы еще денька два, и он соберет сумму. Я знаю, отвечаю. Годри мог бы поручиться перед Беспалым, но… «Эль капитано», понимаешь? Если я скажу, что Джимми в теме, то Беспалый даст два дня. От тебя ничего не потребуется, я просто скажу Беспалому…

-Поручишься моим именем?

-А что ты… - подал голос Салам и ухнул от торопливого удара под дых. Побагровел, молясь кислороду.

-Джимми, тот человечек – Зяма. Моя подруга, Джимми.

-Но я ушел, Каваец. Ты знаешь, Беспалый знает… - Я смотрел в глаза мужчины. Насколько его хватит. А лезть в тоннель все еще не хотелось. И Петрович не подавал мобильного знака. Тускло и скучно. Жизнь не изменилась, хоть и обрела определенность.

-Беспалый знает тебя, - с нажимом сказал Каваец.

Бесперспективный разговор. Трепыхания бывших знакомцев вызывали изжогу. Каваец мог собрать яйца в кулак и пойти к Беспалому сам, варианты были… Но имя Джимми ощутимо проще.

-Скажи Беспалому, что я в теме. И вали. – Я отвернулся к коробу, где за гофрированными створками скрывалась работа.

Каваец сориентировался правильно - хватанул Салама в охапку и поспешил прочь. Скрылся в дневных токах нагретого воздуха. Ветерок с ленцой катнул вдоль бордюра газетные обрывки. Ждать смысла нет.

Я подхватил сумку и шагнул к проходу. Ржавый замок провернулся со скрежетом, левую створку скособочило, но спуститься места хватит. Внизу затхлым сумраком подванивал спуск в тоннель – ряд скоб, уводящий вниз, щербатая серость бетона.

Медлить не стал. Проскользнул на куцую площадку и неторопливо спустился вниз. Метров семь скудного антуража и неприятные колыхания ржавых