Праздник на осколках умирающего мира [Александр Сергеевич Киржацких] (fb2) читать постранично, страница - 3

мои вопросы.

– Как хочешь. Меня зовут Тимофей. Можешь называть Тимоша или Тим. М-да, как же давно я не слышал и не произносил своего имени.

Я вытащил нож и перерезал верёвку, которая связывала мальчика. Надо было сделать это раньше. В этот момент меня осенило.

– Хочешь есть?

Ребёнок окончательно перестал хныкать и быстро закивал.

– Ладно, пойдём. Я тебя накормлю…

И тут у меня в душе что-то щёлкнуло. Кормить невинного ребёнка человечиной? Только если это крайняя мера!

– Только перед этим придётся еду поискать. Поможешь мне?

Мальчик кивнул.

– Хорошо! Только держись рядом, – я оглядел ребёнка, – и надо бы тебя одеть потеплее, а то сегодня холоднее, чем вчера. Как, в принципе, в любой день этого проклятого года. Посиди здесь, а я принесу одежду.

Мальчик кивнул, и я пошёл осматривать школу.

Большинство кабинетов пустовали. Парты и стулья куда-то убрали. По всей видимости, ими отапливались некоторые кабинеты, в которых жили мародёры и заложники, чтобы те прожили как можно дольше. Через пять минут я нашёл кабинет с тремя лежаками и пепелищем от костра посередине. Здесь спали людоеды. Это был третий этаж. Кабинет русского языка и литературы. Здесь же я нашёл необходимые лохмотья, чтобы одеть ребёнка.

Подобрав всё необходимое, я сразу вернулся в кабинет с мальчиком, однако когда я вошёл, никого внутри уже не было. По началу я рассердился на ребёнка, но потом услышал плач из лаборантской. Я не раздумывая пошёл туда.

Мальчик ревел из последних сил и обнимал подвешенные куски мяса. Я встал на колени и обнял его. Он прижался к моему плечу.

– Тише, тише, малой. Скоро всё закончится. Мы все скоро окажемся в лучшем мире.

Он продолжил плакать. Я поднял его и вынес из лаборантской. Я не знал, как его успокоить, ведь слишком давно не видел детей.

– Пошли домой, – неожиданно вырвалось из моих уст.

Мальчик сквозь рыдание промолвил:

– Идём…

Какой-то восторг внезапно наполнил мою душу. Наконец-то он хоть что-то сказал. В этот момент я осознал: пока мир окончательно не погиб, этот ребёнок – мой смысл жизни. Пусть он не доживёт до совершеннолетия. Пусть у него не будет детей. Пусть нам всем осталось жить где-то год, если не меньше. Пусть. Пока жив этот ребёнок – в моей жизни есть смысл.

– Покажешь, где твой дом?

– Покажу…

Я взял его на руки и понёс из школы. Перед трупом мародёрки, я закрыл ребёнку глаза. Слишком много ужасов он увидел. Да, конец света, но он всё ещё дитя.

Мы вышли из школы, и я поставил мальчика на ноги.

– Сначала поищем еды. Хорошо? Ты ведь голоден?

Мальчик кивнул.

– Так как тебя зовут, дружок?

– Саша.

Я улыбнулся. На глазах невольно навернулись слёзы. Так мало хорошего выдалось в этот период, что такая мелочь кажется чудом.

– Вот и познакомились! Пошли, поищем еды. Ты ведь хочешь есть.

Саша кивнул. Я решил немного подыграть мальчику и спросил:

– Не знаешь, где можно найти что-нибудь съедобное?

Саша задумался и через десять секунд с учёным видом ответил:

– В магазине!

Я улыбнулся. О, детская наивность! Было бы всё так просто. Однако мне захотелось продолжать ему подыгрывать.

– Правда? Поможешь мне с поисками?

– Ага!

Мальчик улыбнулся сквозь слёзы. Мне на душе потеплело. В этот момент я задумался. Игры играми, а просто так терять время тоже не хочется. Надо пойти в торговый центр. Там может что-нибудь осталось. Хотя вряд ли, но попробовать стоит. И ребёнок развлечётся.

– Слушай, ты ведь знаешь про торговый центр? Такой большой магазин в центре города?

– Знаю!

– Скорее всего, там шанс найти нам еду больше.

– Точно!

– Идём же туда скорее!

– Идём!

И мы пошли. Руины, разбитые машины резко перестали навивать тоску и грузные мысли. Падающий снег подталкивал к ребячеству. Я взял в руки небольшой комок и бросил снежок в Сашу.

– Эй! – недовольно сказал мальчик и тут же в меня полетел ответный снежок.

В этот момент город на какое-то мгновение словно ожил. Смех маленького мальчика отзывался эхом от глухих бетонных стен, и казалось, будто они отвечали, пытались заговорить с маленьким человеком. Казалось, жизнь вернулась в этот мир, а смерть услужливо отступила на какое-то время, пока на этой планете жив этот маленький мальчик.

Путь был неблизким. Всю дорогу мы весело игрались в снежки. Впервые за этот год я чувствовал себя по-настоящему счастливым, живым.

Дойдя до места, я взял Сашу на руки.

– Ну что, дружок? Идём искать тебе еду?

– Ага!

И я отпустил его.

– Только далеко от меня не убегай. И если что: не стесняйся – кричи. Я всегда рядом.

– Хорошо, дядя Тимоша!

Он назвал меня «дядя Тимоша»! Почему меня это так растрогало?

Мы вошли. Ребёнок беззаботно бегал рядом со мной. Меня поражал этот малый! Час назад он видел изуродованные тела своих родителей, а сейчас от него веет жизнью. Этот торговый центр снова ожил от его ребячьего смеха. Воистину: дети цветы жизни!

Я на всякий случай приготовил охотничье ружьё. Я хорошо знал торговый центр, поэтому сразу пошёл в продуктовый отдел. Однако