Из жизни королевы [Виолетта Стиговна Трофимова] (fb2) читать постранично, страница - 3

была непростой. Много горя и страданий испытал он, прежде чем стал Царем, почти что богом для своей любимой страны. Все это не могло не отразиться на его облике. Гейн был красив и талантлив – идеальное сочетание для жителя Счастливой Страны. Но было в нем что-то другое. Его страна не была счастливой: в ней было много красоты, много радостей, но и много бед, да таких, о каких в других странах не ведали. Выражение сострадания и видимого ощущения чужой боли появлялось на его лице, когда он не улыбался. Правда, улыбался Гейн часто, и улыбка его была воистину лучезарной.

Виоланте встретила его в зале для приемов. Гейн наклонился, чтобы поцеловать ей руку, и ее будто ударило током от его прикосновения и пылающего взгляда необыкновенных, не поддающихся описанию глаз. Она физически почувствовала его чистоту, как будто он прошел очищение огнем, и к горлу у нее почему-то подступили слезы. Тем не менее, Виоланте сдержалась, и их последующий разговор протекал довольно спокойно. Они говорили о важных для своих стран проблемах, Виоланте жаловалась на то, как трудно ей порой бывает отвести беду от своей земли, как сложно ей противостоять экспансии соседних государств, как тяжело поддерживать внутреннее равновесие и веселость, чтобы продолжать чувствовать себя полноценной королевой Счастливой Страны. Гейн смотрел на нее понимающе, и девушка невольно подпала под его обаяние. Он рассказывал о практических программах по улучшению жизни людей и искренне порадовался, что в стране Виоланте подобных проблем давно уже нет. Королева рассталась с Гейном с удивительным чувством, неведомым ей прежде.

Вечером, как обычно, Виоланте устроила концерт в Храме Чести, Верности и Любви, и Гейн выступил на нем в качестве гостя. У него был великолепный бархатный баритон. Он пел печальную песню своей далекой страны. Виоланте не знала ни единого слова, но благодаря чувству, которое он вкладывал в пение, она, кажется, понимала ее содержание. Королева тоже выступала и пела в тот вечер особенно хорошо. Легко как ручеек лилась светлая мелодия Виоланте. К концу концерта Гейн превратился в ее верного поклонника. Королева, в свою очередь, также выразила восхищение талантом царя.

Через пару дней у Виоланте выдалось свободное время, и она решила воспользоваться им, чтобы показать Гейну свою маленькую страну. Они вышли рано утром; со всех сторон вскоре начали доноситься звонкие голоса и песни жителей. Королева оживленно рассказывала о столице, о ее прекрасных церквях, храмах и, главное, о Храме Верности, о его строительстве, о том, сколько радости было вложено в каждый его камень. Гейн слушал внимательно, это было его великолепным качеством. Однако они не расстались после окончания «экскурсии». Они продолжали гулять по городу, и Виоланте впоследствии не могла вспомнить ни о чем они говорили, ни что конкретно делали. Она знала только одно – они были счастливы. Они были так счастливы, что могли служить образцом граждан Счастливой Страны. Они бродили по улицам, наслаждаясь общением друг с другом, и когда они расстались уже поздно вечером, Виоланте вдруг стало страшно, и ей захотелось, чтобы Гейн уехал как можно скорее.

Царь должен был уехать, его визит подходил к концу. Но простой его отъезд не мог утихомирить бурю в душе королевы Виоланте. На их последнюю встречу она надела великолепное белое платье и приняла серьезный вид. Они с Гейном обменялись церемонными приветствиями, царь поцеловал ей руку, и она опять вздрогнула от его прикосновения.

– Ваш визит подошел к концу, – сказала Виоланте. – Прошу Вас, уезжайте, Гейн. Надеюсь, Вы понимаете, о чем я, – добавила она с особым чувством.

Она заметила, как потемнели его глаза.

– Я сделаю так, как Вы хотите, – сухо сказал Гейн. – Прощайте.

Царь поклонился, вышел из зала, а Виоланте вместе с приступом боли почувствовала облегчение и осознала свое Право быть королевой.

Отношения Виоланте и Князя переживали в то время расцвет. Никогда прежде они не общались так часто и так тесно. Правда, было одно «но». Князь обещал Виоланте помочь решить одну проблему, однако дело пока не двигалось, и хотя королева старалась не смешивать личное с общественным, это не могло ее не беспокоить. Тем не менее, на дне рождения Князя она была с ним и веселилась как никогда. О Гейне и его делах Виоланте слышала довольно часто, но сама о нем практически не думала.

Виоланте по-прежнему исполняла песни в Храме Верности; значительную их часть она посвящала Князю. Ему же она посвятила и новую, очень красивую песню не собственного сочинения. Ей сначала показалось, что эта песня идеально подходит для выражения ее любви к Князю, но чем больше она ее пела, тем отчетливее понимала, что это не так. В песне было иное чувство, не то ароматное наслаждение, которое Виоланте испытывала при общении с Князем, но что-то более щемящее, высокое, запредельное. Осознавала ли тогда королева, что ее идеал еще совсем недавно находился рядом с ней?

Проблему, которую вроде бы обещал решить Князь,