В другой стране [Ольга Яблочкина] (fb2) читать постранично, страница - 26

только можно на пять долларов (остальные пять он оставил на следующий день), Минкё уселся за столик, внимательно изучая маленькие трещины на его поверхности. Занятие мало увлекательное, но понемногу затягивало, заставляя обратить на себя все внимание. В любом случае куда лучше, чем осознавать свою несостоятельность как недавнего музыканта, да и вообще… Минкё уже почти уснул, наблюдая эту поверхность стола, пока не принесли его заказ. Не принесли и не сели напротив него. Он уже приготовился возмущаться такой бестактности, уже поднял голову, чтобы увидеть нарушителя его личного пространства во всей красе, да так и остался с открытым ртом и словами, застрявшими в горле.

– Привет, – через некоторое время все-таки удалось сказать ему.

– Привет.

Перед ним сидел не кто иной, как его лучший друг, тот самый, с которым он учился в школе все двенадцать лет, тот самый, что провожал его в Америку, и тот самый, что сам ехать сюда наотрез отказывался. Ким Чонсу. Сидел перед ним за столиком, будто они только вчера виделись. Он был в форме официанта и с залегшими под глазами тенями. На волосах оставались следы почти исчезнувшей краски. Весьма непривычно было наблюдать его в таком виде и совсем сюрреалистично – в таком месте. Сидел и беззвучно смеялся, глядя на Минкё.

– Может, хоть рот прикроешь? – наконец удалось сказать ему, когда основной приступ смеха прошел. – Прикрой, а то муха залетит. Чего ж так сильно удивляться?

– И ты спрашиваешь, чего так удивляться? – опомнился Минкё. – Передо мной сидит человек, который, по идее, должен сейчас находиться на другой половине земного шара. Да, конечно, я совсем не удивлен.

– Ну да… вопрос сложный, – широко улыбаясь, согласился Чонсу. – Но я все-таки здесь, а не на другой стороне земного шара.

– Значит, ты сюда тоже перебрался? – Минкё тоже начал посмеиваться, заразившись этим от своего друга. – А ведь совсем не хотел раньше.

– Да, точно, не хотел.

– Тогда что тут делаешь?

– Работаю, как видишь.

– Что, настолько надоела работа у Канга, что сюда приехал?

– Как всегда угадал, – снова улыбнулся Чонсу. – И насчет того, что уходить оттуда надо было, тоже был прав.

– То есть?

– Вышла неприятная и затянутая история. Долго рассказывать.

– Времени много. Рассказывай. Давай, все рассказывай, обо всем и обо всех.

– Там так вышло… А сам-то как?

– О-оотлично, лучше не бывает. Вот, не удалось покорить вершины шоу-бизнеса. Но об этом как-нибудь потом, – быстро добавил Минкё, заметив, что друг уже готовится задать вопрос. – Лучше расскажи, что нашего маленького домоседа выдворило из страны, и как он образовался тут.

Чонсу уже открыл было рот для того, чтобы ответить, но передумал и обернулся, окинул взглядом все небольшое помещение, оценивая обстановку, и пришел к выводу, что в ближайшее время его услуги официанта никому из посетителей не потребуются попросту потому, что посетителей не было совсем. Кроме одного, положившего свою голову на вытянутую на столе руку и, соответственно, уснувшего.

– Я уже сказал, что ты был прав насчет той моей работы…

– Да, конечно, я всегда прав.

– В общем, вышло так, что…

Шин Минкё стал вторым человеком, которому Чонсу рассказал историю, произошедшую с ним недавно. Рассказал без утаек или прикрас, которые применил, пусть и в малом количестве, когда говорил Сэхёку. Рассказал все. И с каждым словом становилось легче. Да и не только от этого. С тех пор, как он приехал в Нью-Йорк, Чонсу чувствовал себя мелкой букашкой в этом каждодневном американском празднике жизни. А на букашек обычно люди внимания не обращают. И вот неожиданно встретился лучший друг, с которым он все хотел связаться, сообщить, что тоже здесь, да было бы время и возможность.

– Да… – протянул Минкё, когда Чонсу, наконец, окончил свой рассказ о тысяче и одном приключении. – Вот ведь ты влип. И что теперь собираешься делать? Назад не вернешься?

– А ты?

Настало внезапное молчание с одного и с другого конца столика. Единственный спящий посетитель всхрапнул, возвестив о своей восторженности приятным сном все помещение кафе, положил голову на другой бок и снова забылся спокойным сном. Другой работник, с виду индеец, в душе – полинезиец, начал протирать столы.

– Так ты теперь тут работаешь? – решил сменить тему Минкё. О возвращении домой он как-то не задумывался и ответить с ходу не смог бы. – Не надоедает?

– Мне не привыкать.

– Ну да… А где ты здесь живешь? Вообще, что делал, как сюда приехал?

– Сначала жил, где придется, а как сюда устроился, мне комнату на втором этаже отвели, вот я сюда и прибился. Сначала вообще тяжело было… Разговаривать было сложно.

– А со мной почему не связался раньше? Побрезговал?

– Я хотел,