Иностранка [Александр Исаевич Воинов] (fb2) читать постранично, страница - 2

квартире.

Предложение Жака написать в Одессу письмо заставило бабушку снисходительнее отнестись к этой дружбе.

Сперва она долго советовалась по поводу письма со своими приятельницами, такими же, как она, старухами, некогда покинувшими родину. И, наконец, решила, что в этом письме не кроется для нее опасности. Наоборот, таким путем она, может быть, узнает все, что ей надо.

Несколько дней подряд, после школы, Мадлен и Жак сразу же садились сочинять письмо.

Сначала ребята просто хотели, как это требовала бабушка, узнать, цел ли ее дом. Но постепенно их письмо обрастало всевозможными подробностями. Ребята рассказывали в нем о своей жизни, о том, как учатся, как провели лето. Жак хотел вставить туда свою любимую историю о змее, удравшей из зоологического сада, но Мадлен запротестовала. Обманывать ребят, которых они не знают, казалось ей просто невозможным.

Бабушка несколько дней читала и перечитывала это письмо, куда-то его носила показывать и в конце концов согласилась с его содержанием.

Ребята долго спорили, на каком языке написать письмо: на французском или на русском. Мадлен утверждала, что надо на русском. Уж если она этот язык знает, зачем же заставлять русских ребят заниматься переводом. Но Жак утверждал, что они — французы и должны писать на своем родном языке. Их спор разрешил отец Жака. Он предложил им вложить в конверт два письма: одно, написанное по-французски, другое — по-русски. Так они и поступили. Кроме того, Жак написал еще коротенькое обращение от себя.

Письмо ушло неделю назад. На конверте были указаны только город, улица и номер дома без адресата. Взглянув на него, бабушка озабоченно поморщила лоб.

— Ну, пусть идет на деревню к дедушке! — вздохнула она. — Кто-нибудь да получит!..

Это письмо еще больше сдружило Мадлен и Жака — оно было их общим делом.

И вот теперь Жака нет. Он исчез…

Позавчера, когда Мадлен видела его в последний раз и когда они вместе возвращались из школы, Жак был просто невыносим. За два франка, сэкономленные от завтрака, он купил водяной пистолет. Нажмешь на курок, и струя воды летит вперед на несколько метров.

Он то и дело отставал от Мадлен, сзади прицеливался в нее и кричал:

— Ты ограбила банк!.. Сейчас я тебя застрелю!..

Волосы и спина у Мадлен стали совсем мокрые. Сперва она по-хорошему просила его перестать, но это только еще больше распаляло Жака.

— Ах так, ты, значит, боишься справедливого возмездия!.. — кричал он и стрелял снова.

Наконец Мадлен не вытерпела и бросилась бежать. Это было уже совсем недалеко от дома… Лучше бы она тогда не оставляла его одного!..

Два часа спустя обеспокоенная мадам Шантелье постучалась в их квартиру и спросила у Мадлен, не знает ли она, где Жак. Мадлен удивилась, что Жак до сих пор не приходил домой. Может быть, сломался пистолет и он пошел его обменить?..

Но прошел еще час, и еще один час, а Жак все не появлялся. Мадлен сидела на подоконнике и смотрела во двор, — его не было. Наконец она не вытерпела и, несмотря на протесты бабушки, пошла к Шантелье. Она застала мадам Шантелье в слезах. Посреди комнаты, горестно опустив плечи, стоял отец Жака. В руке у него была какая-то бумажка. Мадлен поняла, что случилась беда. Уж не связано ли это с письмом, которое они послали в Россию?

— Надо заявить в полицию! — сказал Шантелье. — Они не имеют права!.. Бандиты!..

Мадам Шантелье рыдала:

— Ради бога, не делай этого!.. Они его убьют!..

Оказалось, что Жака похитили. Он уже был возле самого дома. И вдруг исчез.

…Теперь Мадлен стояла в лавке и слушала разговор мадам Дюбуа и Марии об этом событии. Слушала, хотя они повторяли то, что ей давно известно.

Никаких новых подробностей нет. Да и откуда им быть? Мадам Дюбуа предполагает, что его похитили два незнакомца, которых она видела тогда на другой стороне улицы. Но они ли это?..

Только один человек на свете знает немного больше, чем другие. Он бы мог об этом сказать, но не хочет. И его молчание терзает Мадлен…

Наконец Мария расплатилась и собралась уходить.

— Пойдем ко мне, Мадлен, — сказала она по-русски.

— Сейчас не могу, — так же по-русски ответила девочка. — Мне надо подождать отца.

Мадлен часто бывала у Марии. Она любила возиться с ее малышами, особенно нравилось ей купать их, тереть их розовые спинки, слушать их веселый писк.

О чем бы они с Марией ни заводили разговора: о погоде, о повышении цен на картофель или о взрыве атомной бомбы в штате Невада, бабушка обязательно находила повод ввернуть несколько слов о своем доме.

Мария называла ее «недорезанной буржуйкой» и после разговора с ней еще больше тосковала по родине. Она не знала, живы ли ее отец, мать и сестра. Мария писала в Одессу по старому адресу, в тот дом, где прошло ее детство, но ответа не получила.

С Мадлен Мария отводила душу, ведь та была единственным человеком, с которым она могла поговорить по-русски. И Мадлен тщательно оберегала от бабушки свои отношения с Марией…

Мадам