это страдание, а я не хочу страдать. Поэтому круг нужно разорвать. Для этого я пытаюсь достичь Просветления.
– И добрые поступки тебе помогают в этом? Хоть тебе даже не нравится помогать другим.
– Да. Я знаю, мне предстоит долгий путь.
Внезапно в мою голову пришла одна мысль, и я решил узнать мнение монаха о ней. Я начал издалека:
– Скажи, а убивать – это хороший поступок?
Монах засмеялся:
– Конечно, нет. Если ты убьешь живое существо, то в ответ то же самое произойдет и с тобой. В следующих жизнях все плохое, что ты совершил, произойдет и с тобой, и только после этого твоя душа очистится.
– Если я убью собаку – это добрый поступок или злой?
– Конечно, злой.
– А кем быть лучше, собакой или человеком?
– Конечно, человеком. Только человек может достичь Просветления. Собака – не может.
– Получается, собакой рождается душа, которая совершала в прошлом злые поступки? А человеком – та, которая совершала меньше злых и больше добрых? Ведь путь собаки до Просветления дольше, чем у человека, и собаке нужно будет как минимум умереть и переродиться, чтобы получить шанс стать человеком, а значит и достичь Просветления. Человек же может стать Просветленным при своей текущей жизни.
– Правильно.
– Значит, если я убью собаку, я дам ей шанс переродиться на более высоком уровне? Ведь из-за страданий при смерти ее душа очистится. По большому счету, если я убью собаку, я окажу ей две услуги, – очищу ее душу и сэкономлю ей время. Пока она собака – ее жизнь все равно напрасна, за эту свою жизнь она ничего не достигнет и не поймет. А так я ей дам шанс переродиться человеком и достичь Просветления.
Монах снова засмеялся:
– В следующей жизни, когда ты сам станешь собакой, то же самое произойдет и с тобой. Ты убил живое существо, а значит рано или поздно, кто-то убьет и тебя.
– Услуга за услугу, не правда ли? Я совершил добрый поступок, помог собаке, и теперь кто-то за это поможет и мне. Я помог одной душе, другая душа поможет мне. Все в выигрыше.
– Я понимаю, о чем ты говоришь. Пусть так и будет.
Начинало смеркаться, а мы все продолжали разговор. Голод исчез, и все вокруг как будто перестало существовать, во Вселенной оставались лишь мы с монахом и наш разговор.
– Послушай, – Продолжил я, – ты говоришь о том, что человек – это высшее существо, ведь только человек может достичь Просветления, а остальные существа этого сделать не могут. Я правильно понимаю?
– Да, так и есть.
– Хорошо. Значит, наш мир становится все лучше и лучше.
– Я бы так не сказал. Миром правят несправедливость и жадность. Люди ведут войны, убивают других людей, уничтожают природу. Разве это хорошо?
– Я говорю о динамике, она положительная. Раньше мир был хуже, сейчас – лучше. Стало больше людей, но меньше насилия. Больше добра.
– Я так не думаю, мне кажется, войн сейчас больше, чем было раньше. По телевизору только об этом и говорят – вокруг одни войны да насилие.
– Разве это важно, что говорят по телевизору? Телевидение и интернет просто показывают людям то, что их больше всего волнует, а это как раз и есть войны и насилие. Поэтому и кажется, что нас окружает лишь зло, хотя на самом деле это лишь видимость. По репортажам СМИ не получится оценить уровень зла в мире. А если еще учесть, что людей сейчас становится все больше, а войн и насилия, как мне кажется, больше не становится, значит, меньше людей сталкивается со злом. Сто лет назад на Земле было два миллиарда человек, а сейчас уже восемь. А войн сейчас уж точно меньше, чем было раньше.
– Возможно.
– Хорошо, посмотрим на это под другим углом. Ты говоришь, что человек – это высшее существо. Значит, родиться человеком может лишь очень чистая душа, за которой нет большого зла. И если сто лет назад на земле было два миллиарда человек, а сейчас – восемь, значит, за сто лет на земле стало на шесть миллиардов благочестивых душ больше? Мир действительно становится лучше.
Монах засмеялся:
– Мне бы хотелось в это верить.
Мы молчали. Было очевидно, что наш разговор подошел к логическому концу. Вернулось чувство голода, и мир вокруг, который исчез в этой гуще размышления, вдруг появился опять. Появились лавочки, на которых мы с монахом сидели друг напротив друга, вновь возникли деревья и трава вокруг, откуда-то из-под земли опять вырос холм, на середине которого мы вели беседу.
– Ладно, пора продолжать наш путь, каждому свой, – Сказал монах. – Прощай.
– Прощай, – Ответил я.
И мы побрели в разные стороны, каждый своей дорогой, монах – наверх, в храм, а я вниз, – за едой.
Я шел и думал о разговоре с монахом, о мыслях, которые у меня появились, и что они значат. Было интересно поразмыслить о том, как помощь другим людям может оказаться проявлением внутреннего эгоизма и меркантильности, и о том, как иногда неочевидны зло и добро.
Мы видим мир в черных и белых тонах, но это не значит, что он такой и есть. Нам проще жить в мире, где все черное и белое. Так легче ориентироваться в жизни. Однако, нет никаких признаков, что мир именно
Последние комментарии
1 час 2 минут назад
1 день 24 минут назад
1 день 42 минут назад
1 день 51 минут назад
1 день 52 минут назад
1 день 55 минут назад