Медленная река [Елизавета Сергеевна Котова] (fb2) читать постранично, страница - 3

другой, что большей любви мне не найти и что долгий, жестокий и полный слез роман с Люком лишь подтверждает это. Я хотела написать Джеймсу множество раз, часто вспоминала его и пересказывала наши счастливые моменты всем, кому могла: маме, сестре, моей лучшей подруге Ванессе, Эбби, Бренде и другим моим замечательным друзьям – Эшли и Селин. Я была уверена, что впереди нас с Джеймсом ждут счастливое будущее, уютная квартира, дети и воскресные выезды за город с собаками. И в тот мартовский вечер, несмотря на расшатанные нервы и все еще привычную подавленность из-за Люка, я была преисполнена надежд как никогда.

Возможно, мной двигала не только любовь к Джеймсу, но и страх. Полтора года я жила своей жизнью в Нью-Йорке, занималась журналистикой, находила новых друзей, заводила отношения, но все это время в моих мыслях неизменно всплывал Джеймс. И к той весне я начала бояться того, что больше никогда не смогу никого полюбить так же сильно и крепко. А любовь вперемешку со страхом могут заставить даже сильного духом человека обратиться в панику. Я никогда не казалась себе более слабой, чем в тот странный год.

Глава 2

– Слушай, я не знаю, что ему еще написать. Надо что-то умное, я уже спросила утром, как дела, и даже не получила ответного вопроса.

Бренда подняла глаза от стопки тетрадей с домашними заданиями ее учеников по китайскому и положила себе еще порцию мясных шариков в тесте и остром соусе. Обычно мы жарим их, когда лень приготовить что-то более существенное и требующее времени. Эбби смотрит корейские дорамы в наушниках – и не обратила на нас внимания.

Мы живем втроем уже полтора года. Мы с Эбби познакомились на последнем курсе университета Сиэтла, где она изучала лингвистику, а я журналистику, и вместе переехали в Нью-Йорк. Сначала мы скитались по квартирам друзей, а потом в отделе работы с иммигрантами Эбби познакомилась с Брендой, которая тоже искала себе жилье. У нас тогда не было много денег, поэтому мы жили в одной небольшой комнате. Однако лучших соседей я себе и представить не могла, и скоро из почти незнакомых людей мы превратились в друзей. Сложно не сблизиться хоть чуть-чуть с человеком, с которым ты живешь, ведь дом – это именно то место, где мы разрешаем своим старым ранам открыто светиться.

– Ты можешь отправить ему свои фото, которые мы делали на прошлой неделе, и спросить, какое лучше и стоит ли их выставлять в инстаграм. Ты отлично выглядишь в моем черном платье, тебе следовало бы заказать такое же себе.

– Да, но я ведь уже и так решила, что выложу их.

– Какая разница? Он знает об этом? Нет! Ну вот и забудь.

Я вздохнула, отобрала несколько красивых фотографий и отправила их Джеймсу. Сегодня я работаю над статьей из дома – в отличие от меня Джеймс точно занят: он —полицейский.

– Интересно, почему я вообще задаюсь этими вопросами? Мне почти 24, а чувствую себя так, словно мне 15.

– Если честно, я не вижу особой разницы, – улыбнулась Бренда. – В любом возрасте парни нравятся нам одинаково.

– Не знаю, не соглашусь. Поверить не могу, что эти фотографии были сделаны в тот же день, что мы порвали с Люком.

– Он все еще заблокирован?

– Да.

– Это правильно, ты же знаешь? Я горжусь тобой.

Я смотрю в глаза Бренде. Она ободряюще улыбается.

В тот последний день мы с Люком были уже не вместе, я заставила себя расстаться с ним еще за две недели до этого, но рвать отношения одним махом мне было слишком страшно, и поэтому я предложила ему остаться «друзьями». На дружбу это было мало похоже: я каждый день плакала от мыслей о том, как мне противно находиться в собственном обществе, от тоски по человеку рядом. К тому же тогда я целый месяц с утра до вечера работала фотографом на баскетбольных и футбольных матчах, а к концу февраля моя бабушка в Сиэтле слегла в больницу. Первая попытка написать Джеймсу закончилась крахом, Бренда рассталась с Итаном и плакала вместе со мной, а мне казалось, что весь мир ополчился против меня.

Глядя на мои слезы, Люк сначала говорил, как он меня до сих пор любит и хочет поддержать, а затем, брызгая слюной и скаля зубы, кричал, как сильно я порчу его жизнь и что с девушкой, как я, никто не захочет связываться. Он утверждал, что я не несу в мир ничего, кроме негатива, и я с содроганием вспоминала прошлое лето, когда в ответ на такие фразы пыталась быть более позитивной, веселой и доказать ему обратное. Последней точкой для нас обоих стали мои фотографии в белом лифе и джинсах в инстаграме. Наверное, в тот момент, когда он снова стал посылать мне проклятья и называть шлюхой, я поняла, что либо сейчас заблокирую и вычеркну его из своей жизни, либо никогда.

– Спасибо, Бренда.

– Знаешь, что всегда казалось мне странным? – тихо сказала она.

– Что?

– Почему Люк так часто бросал тебя, но каждый раз, стоило тебе согласиться с его решением расстаться, он тут же шел обратно?

– Не знаю, ты спрашиваешь у меня? Спроси у него, – вздохнула я.

– Вот уж нет! – Бренда засмеялась. – Не хочу иметь с ним ничего