месте.
Девушка помолчала, смотря Оскалову в глаза. Затем ответила:
– Не знаю.
– Вот и я не знаю, – сказал Саша, – давайте дальше по регламенту.
Дальше по регламенту был коридор, ведущий из приемной в одну из "палат".
– А какой у меня номер, если не секрет? – спросил Оскалов все у той же девушки, которая теперь вела его.
– Третий.
– Ну хоть не шестой, – Саше почему-то хотелось шутить.
– У нас их всего пять, – ответила девушка.
– Пять? Так мало? – удивился Оскалов.
– А сколько нужно? Миллион?
– Нет, просто я думал… А сколько у вас в день "клиентов"? – поинтересовался Саша.
– По-разному, – сухо сказала девушка.
– Ладно, не хотите – не отвечайте.
Мелькали одинаковые темно-серые двери, рассыпанные по стенам коридора. Номеров не было, и было непонятно, как среди них можно найти нужную. Вдруг девушка остановилась, нажала куда-то в стену, и ближайшая дверь отъехала в сторону. За ней показалась небольшая бледно-зеленая комнатка со стулом, маленьким столиком и вешалкой.
– Сюда. Вы посидите здесь, пока подготавливают оборудование. Когда закончат, я скажу вам по репродуктору. Дальше вы пройдете за вот эту дверь, – она показала рукой на серый прямоугольник в стене комнатки, – Там нужно будет надеть маску и включить подачу усыпляющего газа – там будет кнопка, вы увидите – и все, дальше вами займутся.
Оскалов кивнул и вошел в комнату.
4
На столике лежали:
Цветастая открытка с тортом и поздравлениями,
Лист бумаги с двумя линиями сгиба и выводом научной работы,
Черная книжка с золотой надписью "Завет".
Оскалов смотрел на эти вещи и думал о том, какой странный сегодня день. Обычно ярких событий не бывает, а сегодня сразу много, и все они могли бы иметь продолжение.
Он взял в руки открытку.
Когда утром, несколько часов назад, Саша прочел ее в первый раз, он не обратил внимание на последний абзац. Там, после шаблонных поздравлений, было приглашение. Подруга звала его в экспедицию на север – за полярный круг. Она не объясняла зачем и как, но просила прислать ответ, если Оскалов захочет принять участие. Можно было бы не писать, а сразу ехать на обратный адрес, разузнать все лично и отправиться – конечно, отправиться – на север. Почему нет?
Перед глазами стелилась белая безлюдная пустыня с тоннами снега. На нем – непрерывные следы от вездеходов, уходящие за горизонт. Они едут на них к оси мира, чтобы встать на ней и смотреть, как звезды вращаются вокруг, как весь мир вращается. Полугодовая полярная ночь с неимоверно красивым зеленым переливающимся сиянием сменяется полугодовым полярным днем с вечным закатом и солнцем, лежащем на горизонте…
Оскалов положил открытку на стол.
Взял листок с выводом.
Опять погрузился в него и вроде стал что-то понимать. Выходило так, что какие-то расчеты по каким-то причинам не сходились. Нарушался первый закон термодинамики – энергия в системе бралась из ниоткуда. Вечный двигатель? Это интересно. Можно было бы пойти к тому дому, вычислить квартиру по окну и постучаться, поговорить, узнать, помочь.
Оскалов уже видел, как они вместе с неизвестным исследователем проводят эксперименты на чем-то неземным, чем-то невероятным и, конечно, красивым, присланным откуда-нибудь с Цереры. Они корпят над расчетами, не спят ночами и думают, думают, думают. И наконец приходят к долгожданному решению – они не могут не прийти к нему, так все это уже открыл человек когда-то…
Оскалов положил лист на стол.
Взял "Завет".
Открыл сразу на последней странице и увидел то, что хотел – адрес. Туда тоже можно прийти и спросить: «Кто вы? Сколько вас? Во что вы верите в мире, где никто ни во что не верит?» Они расскажут. И Саша сам поверит – не в Бога, но в людей. И он будет говорить с ними – много и долго, обсуждая мир, природу и время, и все, что можно обсудить.
Они сядут где-нибудь и будут часами разглагольствовать, спорить, пытаться переубедить друг друга, и у них, конечно, не выйдет. Но тем интереснее, тем живее, и рано или поздно они придут к чему-то новому, чему-то, до чего одному дойти невозможно. Может, в этом и будет прогресс?..
Саша положил книгу.
Все это ложь.
Если он выйдет отсюда, то снова вернется к старой бесполезной жизни. И будет только хуже. Он никуда не пойдет, ничего не сделает и не узнает. Почему? Да потому что он сам такой же, как и все. Все, что Оскалов ненавидел в людях, было в нем самом в не меньшей степени. И побороть это было невозможно – только понять и принять к сведению при окончательном решении. До которого осталось совсем уже вот чуть-чуть…
И вдруг вспомнилось. Стихотворение, которое он выучил когда-то совсем давно просто так, из-за созвучия. Оно называлось «Скала». И Саша начал читать – легко, как будто каждый день тренировался, без запинок и оговорок:
«На берегу стоит огромная скала,
Вершиной всем заметна на просторе.
Подножие хлестает злое море
И очищает её склоны добела.
И даже мох сдувают с неё вскоре
Морские дикие солёные ветра…»
Сначала тихий,
Последние комментарии
21 часов 46 минут назад
1 день 5 часов назад
1 день 20 часов назад
2 дней 22 минут назад
2 дней 40 минут назад
2 дней 46 минут назад