Бюст императора Александра I [Ольга Ивановна Обухова] (fb2) читать постранично, страница - 2

подходит для бюста в классической манере. Нарышкина согласилась. Однако на завершающем этапе скульптора поджидала неудача: несмотря на то, что он, как обычно, тщательно подбирал материал для работы, кусок мрамора, который на глазах превращался в бюст русской княгини, дал трещину. После мучительных раздумий пришлось начинать все сначала. Скульптура княгини Марии Нарышкиной оказалась сделанной "со второй попытки". Торвальдсен не любил так работать – он был убежден, что во второй раз все получается несколько хуже, чем в первый, он вообще считал, что существует какая-то мистическая, причем обратная, взаимосвязь, между числом попыток скульптора и качеством его работы. Тем не менее вопреки опасениям скульптора заказчица осталась вполне довольна своим изображением. Находящийся в Государственном Эрмитаже портрет Марии Нарышкиной по праву признан одним из ярких и совершенных образцов классической скульптуры.

Когда княгиня Мария Нарышкина готовилась к отьезду из Рима, туда нагрянул действительный статский советник – барон Антон Дидрихштейн. Это была особа, приближенная к государю императору. Дидрихштейн состоял в государственной комиссии по законодательному уложению и под руководством другого видного российского юриста графа Михаила Сперанского работал над кодификацией законов Российской империи. Этой работе император Александр I придавал первостепенное значение. В Рим же Дидрихштейн прибыл потому, что также хотел получить свое скульптурное изображение работы Торвальдсена.

Датский мастер не отказал барону – по собственным словам скульптора, ему "по-настоящему нравилось работать с русскими заказчиками".

Портрет барона Дидрихштейна получился, быть может, чуть суховатым, но такова была и внешность модели Торвальдсена. Вышла классическая мужская скульптура, весьма понравившаяся заказчику. Дидрихштейн с триумфом отвез ее в Россию, и она долгое время украшала гостиную его дома на Мойке. Об этом бюсте в одном из своих стихотворений упомянул русский поэт Владимир Бенедиктов.

Вслед за бароном Дидрихштейном в Рим наведалась княгиня Мария Барятинская. Она происходила из древнего рода – ее предки были ближайшими советниками и сподвижниками русских царей начиная с Василия III, закончившего объединение всех русских земель вокруг Москвы, участвовали в деяниях Ивана Грозного и в избрании на царство первого Романова – Михаила.

Торвальдсен не был занят и сразу же приступил к работе. Впрочем, перед тем, как непосредственно начать ваяние, он несколько дней присматривался к модели в домашней обстановке, на фоне природы и римских развалин, стремясь проникнуть в ее внутренний мир модели – Бертель Торвальдсен считал, что отобразить в скульптурном портрете душу человека не менее важно, чем запечатлеть внешний облик.

Видимо, при общении с княгиней Барятинской выявились какие-то особые – лирические и романтические – струны ее души, потому и портрет получился в чем-то более тонкий и одухотворенный, чем у иных моделей Торвальдсена. Точеному профилю Барятинской скульптор придал немалую порцию нежности, а ее прическу скопировал с одной из своих Психей. Лирично выглядит и почти незаметный цветок в волосах модели – древнегреческий левкой.

Скульптура настолько понравилась княгине, что она заплатила Торвальдсену двойную сумму гонорара. По воспоминаниям близких к Торвальдсену людей, он всячески отнекивался – у него еще не было в практике такого, чтобы кто-то удваивал заранее оговоренную сумму, но княгиня была настойчива. Датчанину пришлось взять деньги. "Но я их постараюсь как-нибудь все же вернуть вашей стране", – сказал он при этом. Слова Торвальдсена оказались вещими: вскоре он взял несколько русских учеников, выросших впоследствии в выдающихся отечественных скульпторов. Они жили у него в доме, пользовались его инструментами и материалами, часто столовались с ним вместе. В известном смысле деньги, которые потратила княгиня Барятинская, перевоплотились в судьбы одаренных скульпторов, много сделавших для российского искусства.

Популярности Торвальдсена в России во многом способствовали его личные связи с такими художниками как О.Кипренский, С.Щедрин, К.Брюллов, А.Иванов, Ф.Бруни. В Риме он был близко знаком с княгиней Зинаидой Волконской из древнейшего боярского рода Белосельских-Белозерских – известной покровительницей искусства, в числе друзей которой числились Джоаккино Россини, Александр Пушкин, Адам Мицкевич, Дмитрий Веневитинов.

Следующей "русской натурой" Торвальдсена стал известнейший промышленник и меценат граф Николай Никитич Демидов (1773-1828). Колоритный персонаж, он стал первым в семье уральских заводчиков собирателем античной скульптуры. Торвальдсен познакомился с ним в Италии – Николай Демидов и датский скульптор многие годы жили там практически бок о бок. В то время как Торвальдсен работал, черпая вдохновение в том числе из лучших образцов античной скульптуры, Николай Никитич был занят тем, что эти образцы