Город Красной долины [Андрей Александрович Щёлоков] (fb2) читать постранично, страница - 3

Гумо всегда вслушивался с завистью. Он несколько раз просил научить его так же свистеть, и хозяин даже попытался, но потом сказал, что ничего не получится, что у Гумо много других талантов, но этот не его. Гумо тогда обиделся, но он знал, что хозяин прав, ведь не получалось даже правильно повторить за ним коротенький отрезок мелодии. Хозяин вообще всегда был прав.

Сегодня волны стало слышно чуть раньше обычно. Солёный воздух ударил в нос, когда они еще даже не видели берега. Упругий бриз летел в лицо с другой стороны озера – она была покрыта тяжёлыми тучами. От воды донёсся храп лошади, и Гумо понял, что искупаться одним сегодня им не суждено. А судя по тому, как звенела упряжь, было понятно, что всадник не из простых. Так и оказалось: на берегу сидел Шами – десятитысячник, приближённый хана. Гумо напрягся.

– Я приветствую тебя, Ацтём-оке, – сказал Шами, поднявшись к ним навстречу. Гумо он встретил оценивающим взглядом и больше как будто не замечал, а тот в душе состроил ему гримасу с высунутым языком.

– Ацтём-оке, я заезжал к тебе домой – там сказали, что ты пошёл сюда. Но, похоже, твоя короткая дорога оказалась длиннее моей, – сказал Шами и расплылся в улыбке, явно довольный своей остротой.

Гумо покосился на лошадь – стройная кобылица в дорогой блестящей упряжи ещё широко раздувала ноздри, отдыхая от недавнего галопа. Она будто хотела показать, что на самом деле и не устала даже, вяло ковыряясь в проросшей сквозь песок большой колючке.

– Я рад тебя видеть, Шами-окер. Мне остаётся только позавидовать твоему знанию этих мест и быстроте твоей прекрасной лошади. Я слушаю тебя, – церемониально сказал хозяин и Гумо с гордостью покосился на Шами, будто сам с достоинством ответил ему.

– Пришла весть от хана, – сухо сказал Шами и покосился на сиротливо возвышавшийся над обрывом дворец. – Боги подарили победу, и он скоро выдвинется домой. Гонец добрался за два дня, значит войску потребуется семь. Нужно кое-что обсудить. Наедине.

Последние слова Шами произнёс в пустоту, но все знали, к кому они были обращены. Хозяин взглянул на Гумо, улыбнулся и кивнул, тот подчинился. Отойдя на один полёт стрелы, он предусмотрительно прислушался – не мог ли случайно узнать чужие секреты. Гумо был кем угодно, только не любопытным сплетником. Убедившись, что ничего не слышно, он осторожно, в несколько движений уселся на песок – лезть в воду одному не хотелось.

Шами и хозяину явно было что обсудить. Когда хан вернётся, первое, что ему доложат – что стали пропадать дети. За два месяца исчезло уже около двух десятков мальчиков и девочек, девушек. Волки тут ни при чём. Бывало, конечно, они съедали людей, но какие волки в начале лета прямо у города. На чужаков тоже не списать: сейчас, когда основной части войска нет, посты вокруг города усилены – никто не хочет, чтобы к долине подошли из-за хребта, а никто этого не заметил. Гумо слышал, что как-то Шами заверил, будто мимо его разведчиков и мышь не проскочит незамеченной. Хотя, поговаривают, что он большой любитель помолоть языком.

На кого покажут пальцем? На хозяина. Пропали дети из тех, кто ходил к Ацтёму на холмы. Этим бездельникам и сплетникам снизу не докажешь, что он их детям только лучше делал. Дети очень его любили. И любят.

А Шами понятно почему к нему сейчас прискакал. Ещё когда хан тут был, хозяин дочку десятитысячника спас. Бабка потом рассказывала, мол та вся горячая была, уже хрипела, да глаза закатывала, а лекари всё травой в нее тыкали. Ацтем потом объявился – не то сам, не то Шами позвал, вредителей этих с листочками выгнал, да вообще всех выгнал, и целую ночь с девчонкой просидел. Что он делал, одним Богам известно, только на следующий день она на поправку пошла. Может поэтому Шами хозяину вопросов не задает, или вот только сейчас решил задать, когда ясно, что перед ханом всем отвечать придётся.

Из размышлений Гумо вывела мягкая поступь лошади по песку – Шами проехал верхом. Глянув ему в лицо, Гумо в душе поморщился. Это было лицо человека, которого только что отхлестали на виду у всех. Жалкое лицо было. Подождав, чтобы убедившись, что Шами и правда уезжает, Гумо медленно, стараясь быстро не разгибаться, встал и пошёл к хозяину. Тот сидел на песке со своим привычным каменным, но добрым лицом.

– Заскучал? Заболтались мы. Давай искупаемся, что ли.

В хозяине, в отличие от Шами, всё было как обычно. Он редко смотрел на собеседника, но, когда делал это, хотелось спрятаться. Долго слушал, а потом выдавал такое, что у всех вокруг глаза круглые становились.

Вскочив, хозяин начал стягивать одежду, но заметил нотку сомнения на лице Гумо.

– Давай, давай! Соленая вода подлечит. Ты главное не резвись сильно, – подмигнул хозяин.

Господин был прав. Когда они возвращались после купания, Гумо действительно чувствовал себя лучше – уставшим, но каким-то спокойным. Бок болел по-прежнему, однако мелкие раны почти не беспокоили. Тёплое озеро иногда творило чудеса.

******

С такой короткой стрижкой Саян стала