Дом страха [Майк Омер] (fb2) читать постранично, страница - 3

экстремальных случаев.

С этой минуты привлекательность Боба резко пошла на убыль.

Про День святого Патрика он знал почти все, чем и не преминул сразу же поделиться. Спросил ее, почему она не оделась по-праздничному. От самого очевидного ответа Ханна воздержалась, – всегда считая, что праздник этот самый что ни на есть дурацкий, – и взамен ответила, что она иудейка. Оказалось, что Боб – специалист и по иудаизму. Равно как и по Израилю. Последовал длинный монолог про ситуацию на Ближнем Востоке, в ходе которого ее разум разделился надвое – углубившись в воспоминания, Ханна сравнивала эту встречу с другими своими жуткими свиданиями. Это тянуло на семь с половиной баллов по шкале Дэвида Фергюсона – свидание с которым оказалось худшим в ее жизни, что включало в себе отвратительный секс, загубленную блузку и бурные рыдания… с его стороны.

Ханна в отчаянии огляделась по сторонам. Люди в баре явно наслаждались жизнью и самими собой, словно им было совершенно плевать на то, насколько ей не повезло с ухажером. Компашка симпатичных двадцатилетних девчонок радостно взвизгнула и разразилась аплодисментами, когда одна из них одним махом выдула целую кружку пива, пролив половину себе на грудь. За другим столиком у какой-то парочки хватало духу держаться за руки, словно чтобы специально позлить ее! Официантки, разносящие пиво, порхали вокруг с улыбками на лицах и зелеными париками на головах в честь ирландского праздника. День святого Патрика наверняка был весьма выгодным в плане чаевых. А она вот где: с мистером «Давай-ка я объясню, в чем настоящая проблема с импортом овощей» – и уже всерьез подумывает встать и уйти.

Боб Миллз, когда молчал в тряпку, выглядел как человек, с которым вполне можно было бы неплохо провести время. Пожалуй, стоило бы сразу пригласить его к себе домой, пока он еще не растерял те последние клочки сексуальной привлекательности, которые в нем еще оставались.

Но тут Боб принялся вещать про отдел полиции Гленмор-Парка – и свидание было официально обречено. Теперь это уже тянуло на восемь с половиной баллов по шкале Дэвида Фергюсона.

От полиции Гленмор-Парка, как объяснил Боб заинтересованно кивающей Ханне, нет абсолютно никакого толку. В Гленмор-Парке один из самых высоких уровней преступности в Массачусетсе, и Боб из первых рук знает, что дело тут лишь в полицейской коррупции и некомпетентности.

– Это ужасно, – поддакнула Ханна.

– Да при таком бюджете… вы вообще в курсе, что копы Гленмор-Парка – самые высокооплачиваемые во всем штате?

– Возмутительно! – с деланым пылом отозвалась Ханна. – Обычно думаешь, что они пытаются обеспечить нашу безопасность, по меньшей мере.

– Куда там! В прошлом месяце меня оштрафовали за скорость. Клянусь, я ехал чуть меньше ограничения! Я запросто мог бы оспорить это в суде, но сами знаете, каково это. Не стоит руки марать, верно?

– Совершенно верно. Кому хочется выступать против коррумпированных копов в суде? – Ханна печально покачала головой, удрученная столь неутешительным состоянием правосудия. – В смысле… у них же все судьи, наверное, куплены.

– Наверное? Я бы сказал наверняка!

Ханна мысленно прокляла себя за отсутствие плана аварийной эвакуации. У любой женщины, отправляющейся на свидание, есть подруга, которая звонит ей в условленный час, – такой звонок может потенциально превратиться в экстренный, если к этому призовет ситуация. У любой, но только не у Ханны Шор. Нет уж… Ханна Шор идет на любое свидание, как будто оно настоящее, – словно собирается выйти за парня из «Тиндера» замуж.

Ну что ж, замуж за Боба она точно не пойдет, и даже секса у них не будет, несмотря на его широкие плечи и тугую попку. Просто придется сослаться на головную боль. Хотя он наверняка произнесет спич и на тему головной боли. Боб наверняка знает, как правильно лечить и этот недуг.

– Послушайте, – произнесла Ханна, так потирая виски, словно за ними бушевал настоящий мигреневый ураган. – Я не…

И тут зазвонил ее телефон. Чудо Дня святого Патрика! Она вытащила его из сумочки. Номер неопознанный, но все равно классно. В данный момент Ханна была готова пообщаться с кем угодно, лишь бы улизнуть с этого свидания.

– Алло? – ответила она.

– Ханна? – Знакомый голос, к которому не удалось с ходу пристроить имя и фамилию.

– Да, это я. А кто это?

– Ханна, это Наамит.

Точно, осознала она. Наамит, мамина подруга. И где же маменька с этой женщиной подружилась? В синагоге? Или на каких-то занятиях по пилатесу^[4]? Подробности ускользали, но Наамит и мать Ханны вот уже пару лет были добрыми приятельницами.

– Здравствуйте, Наамит, как вы? – произнесла она в трубку.

– Не особо, – отозвалась женщина, и тут Ханна осознала, что ее собеседница всхлипывает. – Ханна, ты не смогла бы приехать? Нам тут очень пригодилась бы твоя помощь.

– Ну конечно, – ответила она, нахмурившись. – А в чем проблема?

– Эбигейл, – произнесла Наамит. – Она пропала.

– Какой