Дарованная судьбой [Джил Тэтерсол] (fb2) читать постранично, страница - 3

мастерским, он потерял всякую надежду обрести желательную спутницу жизни. В финансовом отношении он независим, что, безусловно, покажется тебе заманчивым. К тому же у него почти раболепное преклонение перед людьми с положением, что определенно делает Терезу в его глазах желанной. Как ты смотришь на то, чтобы пригласить его на предстоящие каникулы? У него совсем недурные манеры и…»

Она не смогла дочитать письмо, поскольку Элизабет, заявившая, что слышит шаги отца, выхватила его из рук Терезы и убежала. Теперь Терезе стало понятно, почему отец бросал на нее за завтраком изучающие взгляды. Она представила себе, как, вернувшись с охоты, он сразу напишет Томасу о своем согласии и начнутся приготовления к встрече гостя на Пасху.

Сидя под большим сливовым деревом, Тереза закрыла глаза и попыталась представить себе мистера Спрула. Уродливое лицо, хриплый голос; преувеличенно вежливый, по-лакейски угодливый, но исполненный чувства превосходства – как же, ведь это он должен избавить семью Ховардов от присутствия Терезы. Ей стало почти жаль его, и, наверное, она должна быть ему благодарна за то, что он даст ей возможность расстаться с отцом и Элизабет. Но не променяет ли она критические замечания о своих странных привычках на таковые у супруга? Она ясно осознавала, чего он ждет от нее: позировать в кругу его друзей, которых хотел бы поразить изысканной невестой. Кроме того, ей придется тогда покинуть Девоншир и лишиться утешения, которое ей приносит здешняя природа. Нет, сказала она себе, открывая глаза, ее не склонить к браку с мистером Спрулом.

Порыв ветра с вересковой пустоши заставил девушку очнуться от дум. Как прекрасно было вокруг! Почки набухли и готовы были вот-вот лопнуть, на ветках заливались дрозды. Но Тереза слишком хорошо знала, как обманчива эта красота. Ночные заморозки могли уничтожить раскрывающиеся почки, кошка – разодрать птичку, а охотничьи собаки – затравить лису, поедавшую, в свою очередь, кур. Кого в этом мире могло бы удивить, если бы мистер Спрул, по всему приветливый человек, в конце концов, оказался лицемером и тираном? Как вообще можно было рисковать выходить замуж за человека, которого почти не знаешь?

Тереза поднялась, сняла перчатки и засунула их за пояс платья. В чем она настоятельно нуждалась в этот момент, так это в симпатии сведущей женщины. Ее близкой подругой была жена фермера миссис Дженнингз, хотя общение с ней ни в коей мере не поощрялось в господском доме. Но отец и Вильям были сейчас на охоте, а Элизабет – слава Богу! – занята своими собственными заботами. Тереза вышла из сада, пересекла буковый лес и мостик над ручьем и направилась не в открытое поле, а кратким путем, через овраг – к ферме.

Фермер Дженнингз пахал. Тереза видела его силуэт вдали на фоне неба и слышала, как он понукал лошадей. Вдруг раздался громкий собачий лай, и с пахотной борозды, каркая, взлетела стая ворон. На поле выскочила свора охотничьих собак сквайра Фортескью. За ними на какое-то мгновение появились всадники в красных костюмах для верховой езды: Фортескью, сосед Ховардов, и его гости. Вскоре они исчезли за холмами, и наступила тишина.

Тереза толкнула белую садовую калитку и направилась к дому – простому зданию с асимметричными маленькими окнами и низкой покатой крышей. Через раскрытую дверь в кухню можно было увидеть миссис Дженнингз, которая мыла посуду.

Как большинство местных женщин из простых она носила белый чепец, под которым скрывались ее пышные черные волосы. В ее глазах всегда прыгали смешинки, как бы пытаясь уличить во лжи ее тайную скорбь, ибо, хотя миссис Дженнингз была еще молода и уже десять лет замужем, у нее не было детей. Тереза никогда не знала, о чем думает эта немногословная женщина. Но одно было известно точно: если она приходила к миссис Дженнингз в подавленном настроении, то уходила в приподнятом.

– Ах, мисс Тереза! – воскликнула миссис Дженнингз, и теплота ее голоса была для Терезы самым радушным приветствием. – Вы пришли посмотреть щенят Олли?

Тереза совсем забыла про щенят, но, представив, как прикоснется к их маленьким пушистым телам, поняла, что это утешит ее. Миссис Дженнингз провела ее в уютную, безупречно чистую комнатку и предложила стакан свежего молока. Затем она принесла большую корзину.

– Я посадила Олли на цепь, а то она не любит, когда трогают ее детенышей. – Миссис Дженнингз улыбнулась и вернулась на кухню. Тереза, сразу обо всем забыв, не обращая внимания на платье, уселась прямо на пол и погрузила руки в корзину, где копошились крохотные пищащие существа с острыми, как иголки, зубками. В это мгновение она была по-настоящему счастлива. От радости щеки ее окрасились румянцем, и она стала похожа на беззаботного ребенка, каким в действительности никогда не была.

Она высоко подняла барахтающегося щенка и громко рассмеялась, когда он лизнул ее в нос. И тут она вдруг почувствовала, что не одна.

В дверях стоял мужчина.

Его тень падала в комнату, заполняя, казалось, все пространство.